Из Пепла и Тьмы

Алеся Троицкая (2024)

Я Кассандра, одна из немногих, кого называют Вестниками. Мой дар видеть будущее превратил жизнь в бесконечный кошмар, ведь теперь на таких, как я, идёт безжалостная охота. Единственное, что у меня осталось — это брат Тэмо. Мы держимся вместе, отчаянно пытаясь выжить в мире, где правят ангелы и религиозные фанатики. Но всё меняется, когда нас спасает Самюэль — загадочный падший ангел, чье имя внушает ужас всему сущему. Я чувствую, что он — ключ к разгадке тайн этого безумия. Но готова ли я к тому, что там обнаружу? И главное — сумею ли распутать клубок секретов падшего, не потеряв собственное сердце?

Глава 1

Мы пробыли в заброшенной церкви всего пару дней, когда они нас нашли. Секта"Чистых" — фанатики, помешанные на поисках и"спасении"отмеченных. Они прочёсывали улицы городов, устраивая облавы на таких, как мы. И теперь они вышли на наш след.

Это случилось ночью. Мы с Тэмо спали по очереди, охраняя временное убежище, но усталость взяла своё — и я задремала на посту. Разбудил меня звон разбитого стекла и грубые голоса, раздававшиеся снаружи. Я в панике растолкала брата, и мы бросились к чёрному ходу, перепрыгивая через обломки скамей. Но было уже поздно.

Двери церкви с грохотом распахнулись, и внутрь ворвались люди в белых балахонах с капюшонами. Их лица скрывали маски, но я видела горящие безумием глаза. В руках они сжимали оружие — от обычных пистолетов до метательных ножей и арбалетов. Эти"Чистые"явно не горели желанием брать нас невредимыми.

— Вот они, отмеченные! — прокричал один из них, указывая на нас.

— Хватайте их, пока не сбежали! Помните, за живых ангелы обещали двойную награду!

Мы с Тэмо рванули к выходу, но путь уже преграждали трое"Чистых". Мой брат схватил подсвечник и метнул его в преследователей, давая нам пару секунд форы. И мы побежали так быстро, как только могли.

Мы петляли между скамьями и колоннами, пытаясь оторваться, но"Чистые"были повсюду. Их злые голоса и жестокий смех звучали всё ближе, предвкушая лёгкую победу. Обезумевшие глаза сверкали из-под капюшонов, а руки тянулись к нам, жаждая схватить и поволочь к ангелам. Алтарь впереди вдруг взорвался градом щепок — кто-то из фанатиков открыл огонь. Пули со свистом проносились мимо, и я вскрикнула, когда одна из них оцарапала руку, оставив огненную борозду. Боль на миг затмила всё остальное, но адреналин быстро смыл её, придав сил.

Краем глаза я заметила наше спасение — узкую лестницу, что вела на колокольню. Схватив Тэмо за руку, я рванула туда, молясь, чтобы"Чистые"не добрались до нас раньше. Брат что-то кричал, оглядываясь, но за грохотом погони и стуком собственного сердца я не разбирала слов.

Мы взлетели по ступенькам, и холодный ночной ветер ударил в лицо, остужая пылающую кожу. Здесь, на вершине колокольни, всё казалось обманчиво спокойным. Внизу мерцали далёкие огни города, безразличные к нашей судьбе. На миг меня охватило отчаяние — бежать было некуда. Позади — разъярённая толпа"Чистых", впереди — только пустота и смерть. Но потом я увидела его — тёмный кабель, протянутый между крышами церкви и библиотеки, стоявшей напротив. Тонкий, ненадёжный, он всё же был нашим единственным шансом.

Мысли заметались в голове, страх сковал тело. Прыжок веры? Или безумие? Выбора не было. Позади уже слышались шаги и триумфальные возгласы"Чистых". Ещё немного — и нас схватят. Я стиснула зубы и прошептала брату, указывая на кабель:

— Надо прыгать. Сейчас!

В глазах Тэмо промелькнуло сомнение и ужас, но он кивнул. Всегда доверял мне, даже если мои решения были на грани безумия. Особенно если были. Я зажмурилась, отгоняя назойливый страх, и сделала шаг в пустоту. В животе что-то оборвалось, когда земля ушла из-под ног. Ветер засвистел в ушах, а сердце, кажется, застряло где-то в горле. Руки судорожно вцепились в кабель, скользкий от ночной влаги. Казалось, весь мир сжался до этого тонкого жгута, протянутого над бездной.

Когда мы были на середине, позади раздался вопль боли. Кто-то из"Чистых", видимо, решил последовать нашему примеру, но не удержался. Тошнотворный хруст и звон цепей возвестили о его участи. Меня затрясло, но не от страха — от мрачного, жестокого удовлетворения. Такова цена фанатизма — рано или поздно ты летишь в ту самую бездну, куда толкаешь других.

Последние футы дались особенно тяжело. Пальцы онемели, а кабель, казалось, вот-вот лопнет под нашим весом. Дыхание вырывалось со свистом, в висках стучала кровь. Но вот впереди показался край крыши, и с победным кличем мы рухнули на шершавый настил. Несколько долгих, блаженных мгновений я просто лежала, прижавшись щекой к холодному камню. Пыль забивала нос, а колени саднило, но это была сладкая боль. Боль выживших, ускользнувших от безумия в последний миг.

Рядом судорожно дышал Тэмо. Его лицо покрывала смертельная бледность, и глаза лихорадочно блестели. Но на губах играла слабая, безумная улыбка человека, обманувшего судьбу. Мы были живы. Покалеченные, напуганные до полусмерти — но живые.

Внизу"Чистые"выли от ярости, как стая обманутых гончих. Кто-то пальнул вверх, но пули лишь бессильно высекли искры из кирпичей. Однако расслабляться было рано — фанатики вряд ли сдадутся так просто. И теперь, когда мы оказались на виду, отступать некуда.

Я с трудом поднялась на дрожащие ноги и протянула руку брату. Он ухватился за неё, как утопающий, и мы побрели к дальнему краю крыши. Туда, где виднелась пожарная лестница. С улицы уже доносился рёв моторов и истошные вопли — "Чистые"вызвали подкрепление. Глухие удары и скрежет возвестили, что они пытаются выбить двери библиотеки. У нас оставались считанные минуты, чтобы скрыться.

Мы с Тэмо переглянулись — и, не сговариваясь, бросились вниз по лестнице. Ржавые ступеньки дрожали и стонали под нашим весом, а сердце колотилось где-то в горле. Ободранные ладони жгло, рубашка липла к взмокшей спине, а дыхание вырывалось со всхлипами. Но страх гнал вперёд, не давая думать об усталости и боли.

Мы бежали, петляя переулками, подальше от света фонарей и людных улиц. Но куда бежать дальше? Этот вопрос горчил на губах, вызывая тошноту. Весь наш мир сузился до тёмных закоулков и подворотен, до запаха гнили и страха. Дома нас не ждали — только пустые стены и холодные простыни. Друзья, семья — все отвернулись, испугавшись гнева ангелов. Мы остались совсем одни в этом враждебном новом мире.

Тэмо, словно уловив мои мысли, сжал моё плечо.

— Кассандра, мы справимся, всё будет хорошо. Когда-нибудь, обязательно будет.

Звук наших шагов гулким эхом отражался от стен узких улочек, пока мы с Тэмо петляли по ночному городу, пытаясь оторваться от преследователей. Дыхание вырывалось со свистом, лёгкие горели от недостатка кислорода. Страх гнал вперёд, не давая остановиться ни на секунду. В момент, когда мы думали, что оторвались, вновь слышались крики"Чистых", грохот подошв по брусчатке, лязг оружия. Они были настойчивы, и очень, очень злы.

Внезапно переулок оборвался тупиком — гладкой бетонной стеной без единого намёка на двери или окна. Мы застыли, судорожно хватая ртом воздух и озираясь в поисках выхода. Позади всё громче раздавались крики и свист пуль."Чистые"нагоняли.

В отчаянии Тэмо рванул в сторону, увлекая меня за собой, и мы буквально ввалились в узкий проход между домами, заваленный мусором и обломками. Тьма здесь была гуще, а затхлый запах — нестерпимее. Вонь отбросов мешалась с вездесущим городским смогом, вызывая приступы тошноты.

Мы остановились, пытаясь отдышаться. Шум погони стал тише, но расслабляться было рано."Чистые"вряд ли отступят так просто. Надо было двигаться дальше, искать укрытие понадёжнее. И в этот момент я услышала звук, от которого кровь застыла в жилах. Хлопанье крыльев — мощное, размеренное, зловещее. Звук преследовал меня во снах с тех пор, как я начала видеть будущее. Предвестие опасности и надвигающейся тьмы.

Медленно, будто во сне, я подняла голову — и увидела ЕГО.

Падший ангел стоял неподвижно, тяжело опираясь на длинный меч. С лезвия стекала кровь, капая на мостовую. А у его ног лежали тела. Много тел в светлых одеждах, с пустыми глазами и изломанными белоснежными крыльями. Ангелы. Он убил их — легко, будто сломал игрушки.

Он стоял в начале прохода, загораживая собой тусклый свет фонарей. Высокий, с длинными тёмными волосами и бледной кожей, испещрённой странными татуировками и шрамами. Его одежда, чёрная, как сама ночь, была изодрана и покрыта кровью — чужой и своей. Но не это приковывало взгляд. А крылья. Огромные, чернее самой тьмы, они распростёрлись за его спиной, закрывая небо и звёзды.

Самюэль. Падший ангел, чьё имя носители нимбов поминали столь же часто, сколько и избранных.

В проповедях и телепередачах падшего называют не иначе как"погубитель","враг рода человеческого","прислужник Сатаны". Ему приписывают все беды мира, от войн и эпидемий до падения нравов и природных катаклизмов. Устами земных последователей небеса кричат: мол, Самюэль несёт погибель, жаждет ввергнуть творение в хаос, уничтожив всё живое.

"Одержимый гордыней, он возомнил себя равным Всевышнему! — вещают святые отцы с амвонов, и паства испуганно шепчет молитвы. — В безумии своём павший желает свергнуть Создателя, забрать власть над душами! Опомнитесь, дети мои! Не внимайте сладким речам губителя, не поддавайтесь его кознями! Лишь в лоне церкви, лишь всецело доверившись небесным защитникам, вы спасётесь от участи проклятых!"

И вот теперь он стоит передо мной. От него исходила аура мощи и ярости, настолько осязаемая, что, казалось, её можно потрогать руками. Запах крови, пепла и чего-то неуловимо горького окутывал его фигуру.

Это было страшное зрелище — божественные создания, низвергнутые во прах. И всё же в первый миг я испытала не ужас и отвращение, а странное волнение, почти благоговение.

Как бы ни твердили с амвонов, что падший — исчадие зла, воплощение гибели, я не могла отделаться от мысли, что передо мной нечто неизмеримо великое. Нечто древнее и могущественное, не вписывающееся в привычные рамки добра и зла.

Чувство было сродни религиозному экстазу — трепет от осознания, что ты стоишь перед чем-то, превосходящим твоё понимание. Чем-то невообразимо могущественным и совершенным в своей разрушительной силе.

Я смотрела на падшего, не в силах отвести взгляд. Любовалась хищной грацией его движений, текучестью поворотов головы, игрой тусклого света на угольно-чёрных перьях. Даже кровь и грязь, покрывавшие его одежду и кожу, казались причудливым узором, произведением мрачного искусства.

Это было безумием. Я понимала, что передо мной — убийца и враг рода человеческого. Страшная сказка воплоти. Но сердце пело от восторга и странного томления.

Падший ангел сделал шаг вперёд, и его крылья зашелестели, рассыпая вокруг чёрные перья. В нос ударил острый запах озона и раскалённого металла. Каждое движение — будто сполох дикого пламени, прекрасный и смертоносный.

Краем сознания я понимала, что Тэмо дёргает меня за руку, шепчет что-то срывающимся голосом. Но мне было всё равно. Весь мир померк, растворился в тумане. Остались лишь эти глаза напротив, прожигающие до самой души.

А потом нас настигли"Чистые". На мгновение в переулке воцарилась тишина, нарушаемая лишь сбивчивым дыханием фанатиков. Но затем их замешательство сменилось яростью. Они поняли, что перед ними — противник их божеств, существо, которое нужно уничтожить любой ценой.

— Это он! Падший! — прокричал один из"Чистых", вскидывая ружьё. — Убейте его во имя Света!

Раздались выстрелы, и переулок озарился вспышками. Пули со свистом рассекали воздух, но падший ангел даже не шелохнулся. Он лишь взмахнул мечом, и выстрелы утонули в звоне клинка, отражающего каждую атаку.

Но"Чистые"не отступали. Кто-то попытался подобраться ближе, выхватывая ножи и дубинки. Они наседали со всех сторон, стремясь завалить падшего числом. На их лицах горела неистовая решимость, граничащая с безумием.

Падший ангел оценил ситуацию за долю секунды. Он понимал, что это не его война, что эти фанатики — лишь пешки в чужой игре. Но выбора не было — они не оставили ему шанса уйти мирно.

С гневным криком он ринулся в бой, и переулок наполнился звоном стали и предсмертными хрипами. Падший ангел двигался с нечеловеческой скоростью, и каждый взмах его меча приносил смерть. Он кружился в смертоносном танце, и чёрные крылья за его спиной словно поглощали свет.

Звон клинка и крики боли наполняли воздух, но я слышала лишь стук своего сердца. Страх и восхищение смешались во мне в одно целое. Я не могла понять, почему эта сцена так гипнотизирует меня. Возможно, дело было в том, что впервые я видела кого-то, способного противостоять ангелам — пусть даже падшего.

Краем глаза я заметила, что Тэмо тоже не может отвести взгляда от битвы. Его лицо выражало смесь ужаса и странного возбуждения. Я знала, о чём он думает — в глубине души мы всегда мечтали дать отпор тем, кто преследовал нас. И падший ангел воплощал эту мечту — дикую, мрачную, но такую притягательную.

Внезапно один из"Чистых"сумел прорваться совсем близко к падшему и взмахнул ножом, метя в спину. Я хотела закричать, предупредить об опасности, но не успела. В последний момент падший ангел резко развернулся, перехватил руку фанатика и с хрустом вывернул. Нож со звоном упал на землю, а"Чистый"рухнул на колени, хрипя от боли.

— Жалкое зрелище, — процедил падший, глядя на корчащегося у его ног человека. — Неужели вы верите, что ваши ничтожные клинки могут навредить мне?

Его голос, низкий и хрипловатый, прозвучал словно гром среди внезапно наступившей тишины. От него по моей спине побежали мурашки — то ли от страха, то ли от чего-то ещё. Он выпрямился и огляделся, словно ища новых врагов. Но вокруг были лишь мёртвые тела и гнетущая тишина.

И в этот момент он заметил нас. Его глаза, полыхающие нечеловеческим огнём, остановились на мне, и я почувствовала, как земля уходит из-под ног. В его взгляде не было узнавания или сочувствия — лишь отстранённое любопытство и тень раздражения.

— Вам повезло, — бросил он, отворачиваясь. — В другой раз не стойте на моём пути.

Он явно принял нас за случайных свидетелей и не собирался помогать. Но мне вдруг стало обидно. Мы столько времени бежали и прятались, а он даже не удосужился спросить, кто мы такие и почему"Чистые"преследуют нас.

— Мы не просили о помощи, — выпалила я прежде, чем успела подумать. — Мы сами способны о себе позаботиться.

Падший ангел замер и медленно повернулся. В его глазах промелькнуло нечто похожее на интерес.

— Неужели? — протянул он, окидывая нас оценивающим взглядом. — И кто же вы такие, что привлекли внимание церковных псов?

Я вздёрнула подбородок, стараясь выглядеть увереннее, чем чувствовала себя на самом деле.

— Мы Вестники, — сказала я, надеясь, что голос не дрогнет. — Те, кого ищут ангелы и их прихвостни.

— Вестники, значит, — протянул он, и в его голосе мне послышалась горькая ирония. — Что ж, добро пожаловать в клуб гонимых и проклятых. Наслаждайтесь, пока можете.

Он явно не верил, что мы долго протянем в бегах. И от этого мне стало ещё обиднее. Я хотела доказать ему, что мы сильнее, чем кажемся. Что мы справимся со всем, что ждёт нас впереди.

Но прежде, чем я успела найти нужные слова, падший ангел расправил крылья, готовясь взлететь. На прощание он бросил на нас последний взгляд — усталый и равнодушный.

— Не попадайтесь мне больше. В следующий раз можете оказаться не на той стороне клинка.

И, тяжело взмахнув крыльями, он исчез в ночном небе, оставив после себя лишь горький запах пепла, крови и пару упавших перьев.

Я смотрела ему вслед, чувствуя странную смесь эмоций. Разочарование смешивалось с любопытством, а страх — с непонятным предвкушением. Этот падший ангел был загадкой, враждебной и манящей одновременно. И я вдруг поняла, что хочу разгадать её. Хочу узнать, что скрывается за этой маской равнодушия и жестокости.

Возможно, это было глупо. Возможно, опасно. Но я не могла отделаться от мысли, что наша встреча не была случайной. Что нас с падшим ангелом связывает нечто большее, чем просто мимолётное столкновение в переулке.

И глядя на залитую кровью мостовую, слушая затихающее эхо хлопков крыльев, я поклялась себе, что узнаю правду. Чего бы мне это ни стоило. Потому что иногда, чтобы найти свой путь, нужно сначала заглянуть в бездну. И падший ангел, сам того не желая, стал моим проводником в неизведанное.