Счастье за дверью

Алина Камалеева, 2017

Катя долгие годы сожалеет о своей ошибке, совершённой в юности. Ей кажется, что не будь она тогда такой глупой и упрямой, то и жизнь бы её сложилась совершенно иначе. Она была бы счастлива. Ах, если бы у неё была возможность исправить свою ошибку! Совершенно фантастическим образом, ей предоставляется шанс круто всё изменить. Катерина с головой ныряет в возможные варианты её жизни. Иногда ей нужно просто выжить, чтобы иметь возможность не потерять себя и вернуться обратно. События, в которых ей приходится участвовать, дают ей понять, что и кто на самом деле являются для неё главными в жизни и составляют её личное счастье.

Глава 4

Да, кондиционером здесь и не пахнет. Воздух в отделении душный, спертый какой–то. Хоть бы окна открыли, все равно они зарешечены. За стеклянной перегородкой с окошком, над которым было написано краской «Дежурная часть», сидел мужчина в серой рубашке с погонами и протирал большим мятым носовым платком голову, с явно наметившейся лысиной. Ему было жарко. Впрочем, мне тоже не было прохладно. В званиях я немного разбираюсь, так как папа был военным, поэтому определила по звездочкам на погонах, что передо мною сидит капитан. Я подошла к вырезанному в стекле окошку и поздоровалась. Капитан вскинул на меня глаза, и устало спросил о цели моего обращения. Я рассказала, что только что лишилась машины. Милиционер с надеждой спросил меня о том, не могу ли я прийти к ним завтра, ибо уже вечер. Отрицательно покачав головой, я состроила несчастное выражение на лице, сделав вид, как будто сейчас расплачусь. Впрочем, это было недалеко от истинного моего состояния. Вздохнув, он протянул мне в окошко лист бумаги и велел написать за столом заявление, посмотрев, как оно пишется на образцах, помещенных на стенде.

Я отошла к столу, почитала образцы на стене и покорно описала происшедшее на бумаге, не забыв упомянуть свои подозрения по поводу наглой наводчицы в лице старухи. Затем протянула свой листок капитану, он бегло просмотрел заявление, недоверчиво покосился на меня, поднялся, открыл дверь из дежурки и заорал в сторону коридора:

— Андрюха! Андрей Сергеич, подойди!

— Зачем? Я занят, позже выйду, — послышалось оттуда.

— Андрюха! Сейчас нужно! — заорал опять дежурный. — Поговорите с ним, — добавил он уже тише, повернувшись ко мне.

Из коридора послышался звук хлопнувшей двери, шаги и у дежурки возник небольшого роста щуплый белобрысый парень. Формы на нем не было, молодой человек был одет в светлую клетчатую рубашку и мятые брюки. Волосы его были взъерошены и влажные, как будто он только что вымыл их, вытер, а причесаться не успел. Увидев меня, он сразу приосанился, быстро привел пятерней шевелюру в относительный порядок. Я поздоровалась. Он кивнул и представился:

— Майор Седлов, оперуполномоченный.

— Андрей Сергеич, вот, гражданка Синичкина пришла, хочет машину свою найти. Говорит, угнали от магазина. — Капитан, улыбаясь, махнул головой в мою сторону.

— Так в чем проблема? Прими заявление, вон же стенд, там все написано. — Белобрысый опер пожал плечами. — Ты мне дашь сегодня, Митрохин, отчет дописать? Я домой хочу, сколько можно, а сегодня матч, не помнишь?

— Помню. Так она и написала, ты почитай.

Капитан Митрохин протянул листок с моим заявлением Андрею Сергеевичу. Тот взял и, нехотя принялся читать, постепенно лицо его вытягивалось, и он начал украдкой поглядывать на меня. Я устала стоять, отошла и плюхнулась обратно на стул, на котором сидела, когда писала свое заявление. Закончив чтение, белобрысый парень подошел ко мне и присел на соседний стул.

— Шутить изволите?

— С чего Вы взяли? — вскинулась я. — Всё правда! Я оставила машину, сходила в магазин, затем погрузила в нее продукты и пошла немного посидеть в парке, где меня и подловила эта старушка-наводчица. Это точно она! Я вам говорю! Она мне сразу показалась подозрительной, еще и гипнозом владеет. Заговорила мне зубы, задержала возле себя, а ее подельники машину и угнали! Продадут и деньги поделят. Чем не прибавка к пенсии?

Капитан тоже вышел из дежурки и, улыбаясь, встал возле нас. Меня это обидело и разозлило еще сильнее. Что за смешки, не понимаю! Я угрюмо сверкнула на него глазами.

— Так, Екатерина Семеновна, — белобрысый успокаивающе положил руку мне на плечо, я нервно дёрнулась и немедленно ее скинула. Сотрудник смутился. Впрочем, он не обиделся. — Вы утверждаете, что Ваша машина «Пежо», — тут он переглянулся с капитаном, — государственный номер такой-то, цвет синий, номер такой-то, московский регион, года выпуска две тысячи двенадцатого, исчезла с соседней улицы? — Он многозначительно посмотрел на капитана. Тот обидно ухмыльнулся, отвечая его взгляду.

— Ну да! Вот, ключи только остались. — Я вынула ключи из сумки и потрясла ими перед самым его лицом.

Майор взял их у меня из рук и внимательно рассмотрел, передал капитану. Тот тоже полюбовался ими, даже потряс в руках, затем, нехотя, отдал обратно мне. Может, и на зуб бы попробовал, но постеснялся, наверное.

— Ага. Значит, «Пежо»? — Майор, прищурившись, недоверчиво глядел на меня.

— «Пежо»! В чем дело? Вы будете принимать заявление?

Я уже начала обдумывать, куда мне обратиться дальше, если эти сотрудники полиции не возьмут у меня заявление.

— Будем–будем, успокойтесь. А расскажите нам, где вы взяли такую машину? Да еще две тысячи двенадцатого года выпуска?

— Ну не украла же! Купила я ее в салоне, как многие это делают. Уже не новая, верно, но в аварии ни разу не была — я аккуратно езжу. А что?

— Прямо взяли и купили? — вкрадчиво спросил белобрысый сотрудник.

— Взяла и купила, а что, нельзя? — удивилась я.

— Нет, ну можно, конечно, если деньги имеете и возможность.

— Но это же не Ваше дело? — забыв об осторожности, поинтересовалась я. — Я ничего при этом не нарушила?

— Не мое, Вы правы, не нарушили. А только таких машин в городе, гражданка Синичкина, по пальцам пересчитать можно, и, вроде как, одна из них Ваша.

— Моя. Вообще-то я могу с большой уверенностью сказать, что таких машин на улицах города полно.

— И документики у Вас имеются?

— Имеются! Только они уехали вместе с машиной в бардачке! Сколько раз собиралась выложить их оттуда!

Майор вздохнул, с сожалением посмотрел на часы и поднялся. — Пойдемте в кабинет. Там продолжим. Вы, вообще, знаете который час? Может, завтра придете? — Он, со слабой надеждой в глазах, взглянул на меня.

— Нет! Пожалуйста, примите заявление сегодня. — Я испугалась, что у них рабочий день закончился, и он сейчас быстренько спровадит меня вон.

Андрей Сергеевич молча пошел по коридору, а я побежала за ним. Он открыл дверь и пропустил меня вперед. Зайдя в кабинет, я присела на стул перед столом, удивившись тому, что комнатка очень мала, здесь есть только огромный серый металлический сейф в углу, письменный стол, видавший виды, несколько стульев у стены. Сбоку от стола на стене висела карта района, на стене еще висел зачем-то портрет генсека Горбачёва. Ну, в углу еще вешалка на ножке и все. Даже компьютера на столе не было. Только среди вороха бумаг, я разглядела, затерялся допотопный телефон с диском.

— Итак, я, конечно, мог Вас уже и не принимать, Вы ж понимаете, что прием граждан закончился. Только из-за того, что случай у Вас очень любопытный, поговорим сейчас. Мне просто самому стало интересно разобраться в этом деле. Хорошо хоть дома меня ждать некому. Жена с детьми на лето в деревню уехали. К теще.

Андрей Сергеевич налил в граненый стакан воды из графина, стоящем на сейфе, и протянул мне. Я с благодарностью приняла стакан и выпила, пить хотелось очень. К сожалению, вода оказалась противно теплой. Майор и сам выпил водички из того же стакана, и уселся на старое, с лопнувшей в нескольких местах кожаной обивкой, кресло за столом. Интересно, к чему он приплел про свою жену и детей, не заигрывать же он со мной собрался, пользуясь моментом отсутствия своей жены? Еще чего!

— Ну, рассказывайте, что за машина такая? — прервал он мои подозрения.

— Обыкновенная, — удивилась я, — я все написала, читайте.

— Ну ладно, обыкновенная. Дорогая, во-первых, редкая, во-вторых, иностранная, в-третьих. Да еще и со странными номерами. А уж год выпуска! Вообще слов нет.

— А что в них странного? Я получила номера вполне законно, проверьте по компьютеру, в чем проблема? Права, между прочим, тоже законно получила, а не купила.

— По чему проверить? — Белобрысый вытащил из-под бумаг телефон и, крутя диск, стал набирать номер:

— Ирочка! Майор Седлов беспокоит, здравствуй, дорогая, сегодня ты опять дежуришь? Да, да. Снова я. Ну, прости, в следующий раз, обязательно. Пожалуйста, сделай доброе дело, да, прямо сейчас и срочно! Ты права — мне больше всех надо. Ну ладно тебе, я же тебя прошу, мне именно сейчас это нужно, а не завтра, не могу я ждать. Машина уж очень интересная, ты только послушай, прямо песня. Так, записывай: марка «Пежо», синяя, номер… Жду.

Опер продиктовал данные, и откинулся на кресле, пристально разглядывая меня. Под его взглядом я смутилась. Смотрит на меня, как будто это я угнала у кого-нибудь машину, или совершила какое другое жуткое преступление, а он меня поймал. Мне вдруг захотелось срочно уйти. Если бы не нужно было узнавать, что стало с моей машиной, я бы ушла прямо сейчас. Но нужно потерпеть и выяснить, что ему удастся узнать. Молчание затянулось, в кабинете стало слышно, как жужжит и бьется на оконном стекле заполошная муха.

— Придется подождать, не так это быстро, — нарушил молчание майор и принялся перебирать на столе бумаги. Бардак у него был еще похлеще, чем на моем столе. Зато он перестал буровить меня глазами, я облегченно вздохнула.

Сейчас стало видно, что никакой он не парень, а вполне зрелый усталый мужчина, просто из той породы мужиков, которые всю жизнь выглядят гораздо моложе своих лет. Вон, и морщины на лице имеются, глаза усталые, лысина уже вполне приличная. Меня это немного успокоило — значит, он имеет опыт работы.

— А почему в отделении никого кроме вас с дежурным нет? — спросила я только для того, чтобы не молчать более.

— Почему нет? Есть. Но немного. Кто-то еще на задании. Кто-то в других кабинетах. Кто на вызовах. Порядок в городе нарушается круглосуточно. Всегда кто–то на месте.

— Как Вы?

— Как я, — улыбнулся опер, морщинки на его лице разбежались, обнаруживая мальчишеские черты, — рабочий день и у нас когда-то заканчивается. У милиционеров тоже семьи есть.

Тут на столе громко затрезвонил телефон.

— Ирочка? — минуты две опер внимательно слушал. — Ай, молодец! Так, не перепутала? Ну, всё–всё, прости. Я так и думал. Ты же у нас большой спец! Спасибо. Целую Ваши ручки.

Майор положил трубку, помедлил немного, глядя на аппарат, а потом уставился на меня, буровя глазами на моем лице дыру.

— Ну, вот, как я и думал, такой машины в базе вовсе нет, а такого номера тем более.

— Как? — вскочила со стула я, едва не опрокинув его. — Такого быть не может! Машина зарегистрирована как положено!

— Очень даже может быть. Успокойтесь и сядьте. Вы очень плохо поступили, гражданка Синичкина, отвлекая милицию своими дурацкими выдумками. Хотите, чтобы мы Вас задержали? Вам спокойно не живётся? Вы зачем это сделали? — посуровел лицом и строго посмотрел на меня опер. — Вроде не девчонка уже глупости совершать. Не подросток же какой-нибудь, голова-то, должна уже соображать! Дайте мне Ваш паспорт!

Я перепугалась. Отлично знаю, что я во всем сейчас абсолютно права, но майор был так рассержен и, по-моему, даже намерен задержать меня. Вон, как брови нахмурил! Еще в обезьянник посадит! Об обезьяннике у меня были представления только из просмотренных мною фильмов, и мне туда вовсе не хотелось. Я представила себя, сидящей за решеткой вместе с другими задержанными преступниками, бомжами и проститутками, и решила, что мне нужно срочно уходить из отдела, пусть и ничего о своей машине не узнав, и побыстрее! А с машиной я разберусь позже. Кажется, у секретарши Машеньки, кто-то из знакомых или родственников, работает в полиции. Вот, к нему и обращусь, вернее выйдет.

— Простите меня, я глупо поступила, — прижала я руки к груди, — просто я книжку пишу в первый раз, детектив, в машинах совсем не разбираюсь, а подсказать мне некому, вот и хотела проиграть ситуацию сразу в полиции. Я всё–всё придумала! Правда! Не надо меня в обезьянник, я вполне законопослушная гражданка! Просто мне не у кого было спросить, как все происходит, вот и пришла к вам, как к специалистам. Но я больше не буду, обещаю!

— Ничего себе! Нашли с кем шутки шутить, к кому обратиться. У нас тут не полиция и я Вам не помощник. Могу вот только проиграть с Вами ситуацию заключения мошенника в обезьянник. Хотите?

Следователь поднялся из-за стола.

— Нет! — Я тоже вскочила со стула. — Обещаю Вам, больше никогда так не делать! Можно, я пойду, меня дома дети ждут? — я опять молитвенно прижала свои руки к груди.

— Паспорт Ваш!

— Он тоже уехал в бардачке.

— Вы опять?

— То есть, дома оставила!

Опер сурово нахмурил брови, я испугалась еще больше. Вдруг решит в сумке посмотреть, а там мой паспорт как раз и лежит.

— Я не ношу с собой паспорта, боюсь потерять, — оправдываясь, залепетала я.

— Идите, — Андрей Сергеевич устало махнул рукой на дверь, — не приходите больше со своими глупостями. Можете попасть на приём не ко мне. Вы поняли, о чём я?

Я закивала, со скоростью китайского болванчика, головой, попрощалась с ним и пулей выскочила из кабинета, быстрым шагом дошла до дежурного.

— Всё в порядке? — с большим интересом спросил капитан. В дежурке кроме него в данный момент находился еще один сотрудник. Оба с большим интересом уставились на меня. Видимо, дежурный уже успел рассказать сослуживцу о странной посетительнице с диковинной машиной.

— Да, всё в порядке, спасибо. Уже ухожу, до свидания.

Я быстро скатилась, чуть не упав, оступившись на щербатой ступеньке, с крыльца отделения, и торопливо зашагала в сторону, откуда пришла. Я так устала! Хорошо хоть успела в машине переобуться и на ногах были удобные лодочки, а не туфли на каблуках. Вот как бы я сейчас на них ходила? Завтра с утра буду заниматься поисками пропавшей машины. Обращусь к Машеньке. Пусть поднапряжет своего родственника. А сейчас придется добираться домой на такси. У магазина, на мое счастье, как раз недалеко от меня, остановилась машина с шашечками. И ждать не пришлось! Я обрадовалась и ринулась к ней. Из такси выбралась пожилая чета, а я плюхнулась на заднее сиденье.

— Вам куда? — повернул ко мне загорелое лицо пожилой таксист.

Я назвала адрес. Таксист немного проехал вперед, развернулся и я, наконец, поехала в сторону дома. На улице уже начало активно темнеть. Повсюду зажигались огни. Я с тоской подумала, что наконец–то бестолковый вечер подходит к концу, сейчас доберусь до дома, приму быстренько душ и завалюсь в кровать. Жалко, что продукты в машине остались, есть все равно хочется, несмотря на все мои переживания, ну да ладно, найду что-нибудь в холодильнике. Хотя бы и редиску. Можно, к примеру, неплохой салатик сварганить на скорую руку. Ах да, не забыть принять лекарства, иначе, завтра не встану на работу. А у меня важный заказчик должен подъехать. Он был не очень доволен проделанной нашей студией работой, и требовал срочных изменений. Мы всю прошлую неделю занимались этим заказом, и завтра должны были представить заказчику новый проект. Надеюсь, на этот раз он останется доволен, мы учли все его капризы и пожелания и, даже, больше. Вот только как мою машину жалко… Поневоле станешь думать, что у меня начались крупные неприятности. Может зря себя накручиваю и завтра я во всем благополучно разберусь?