Безумное притяжение

Алина Углицкая, 2017

У омеги особенный запах. Он пробуждает в лугару инстинкты, спрятанные под налетом цивилизации. У кого-то это жестокость и похоть, у кого-то – отчаянное желание защитить омежку, даже ценой собственной жизни. И хуже всего, когда оба инстинкта встречаются в одном лугару. Знала ли Мирослава, отправляясь в столицу, что она наполовину лугару, да ещё омега? Нет. Пока не столкнулась с сородичами, о существовании которых даже не подозревала. "Волки Малгожаты-2". Каждую книгу можно читать отдельно. В оформлении обложки использовано фото с сайта shutterstock. Дизайнер Езерская В. Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Долгие раздумья не в правилах лугару. Это удел людей. Волком движет инстинкт.

Огромный зверь бесшумно вырос в ночи. Скользнул, будто тень, одним махом покрывая пространство в десяток шагов. И мягко опустился на лапы между девушкой и парнями.

В свете единственного фонаря блеснул волчий оскал. Низкий рык заставил Мирославу оцепенеть и вжаться в решетку. Волчий зад, покрытый жесткой серебристой шерстью и украшенный коротким хвостом, уперся ей в живот.

А потом животное, которое она приняла за большую собаку, совершило прыжок. И тишину разорвали крики боли и ужаса. А еще — запах крови.

Упав на колени, Мирослава сжалась в комок. Ее безудержно рвало, выворачивало наизнанку, но в пустом желудке не было ничего, кроме желчи. Грязные волосы облепили лицо, закрывая обзор. Да смотреть-то и не хотелось. На что? На то, как эта зверюга режет людей, будто овец?

Это какой-то бешеный пес, обитающий здесь, на помойке, — билась в мозгу истеричная мысль. Вот, сейчас он с ними покончит, и примется за нее…

Девушка была в полуобмороке, когда он к ней подошел. Приблизился осторожно, чувствуя исходящие от нее волны удушающей паники. Ткнулся носом в плечо.

Маленькая, худенькая, похожая на взъерошенного волчонка, который в первый раз встал на лапы. В одной рваной футболке, не скрывающей исцарапанных рук и ног.

Он фыркнул, чувствуя, как внутри появляется комок всепоглощающей, неконтролируемой похоти. Такую похоть лугару испытывают лишь к своим истинным парам.

Взять. Здесь. Сейчас.

Распластать на грязной земле, среди этих отбросов. Войти в ее тело одним ударом. Вбиваться в нее, пока не накроет безумие. Пока не помутится рассудок.

Такое с ним уже было, когда-то. Неужели судьба дала ему еще один шанс?

Нет, было бы слишком просто поверить в это. Чудес не бывает. Он-то в этом уже убедился на собственной шкуре.

Огромный волк принюхался и угрожающе зарычал. От спасенной девчонки пахло людьми и чужим самцом.

Запах людей быстро выветривался, забиваемый вонью отбросов. А вот запах другого самца исчезать и не думал. Он въелся в ее кожу, в ее волосы. Он наполнял ее тело.

Кто-то другой, мощный и темный, не так недавно сделал ее своей. Кто-то другой не так давно имел это тело!

Волна ярости затопила его, затмевая рассудок. Ярости и желания. Безумная смесь огненным смерчем промчалась по венам, напрочь снося хрупкий налет человечности.

Кому она отдавалась? Кто посмел ее взять?

Она его! И только его! Он ее никому не отдаст!

С глухим рыком волк подался вперед, повел мокрым носом по узкому плечику, с которого свалилась футболка. Втянул запах ключицы. От ее кожи исходил одуряющий аромат.

Девушка задрожала, сжалась сильнее, почти перестала дышать. Вот, сейчас, еще пару секунд — и она ощутит клыки зверя, вспарывающие ее плоть…

Он чувствовал безотчетный ужас, бившийся в ее венах. Он его раздражал, отвлекал. Мешал сделать ее своей. Тем более все его существо требовало взять ее прямо сейчас. Кровь отдавалась в висках тяжелым набатом, в паху все горело.

Острое, почти болезненное желание заставило зверя изогнуться и клацнуть зубами. Все, о чем он мог думать сейчас — это горячая, влажная плоть, от которой так сладко пахнет…

Плоть его самки, созданной для него. Его пары.

Утробно зарычав, огромный волк завис над сжавшимся в комок женским телом.

Девушка вскрикнула, вскинула руки. Маленькие ладошки уперлись в мохнатые волчьи плечи.

Она что, думает таким образом справиться с ним? Наивная. Это же зверь!

Вся жизнь пролетела перед глазами. Нет, не так Мирослава думала умирать. Не так. Не здесь. Не сейчас.

Огромный серебристый волк нагнул лобастую голову. Прижал уши. Теперь он смотрел ей прямо в глаза. И этот звериный взгляд, в котором читался человеческий разум, был ей очень знаком. Кто-то уже смотрел на нее именно так… Кто-то очень плохой.

— Нет! — выдохнула она непослушными губами, когда волк с рычанием подался вперед, почти подминая ее под себя. — Только не так!

Хищник замер. Точно слабый женский голос прозвучал для него, как приказ. В ее голосе, в ее взгляде был такой всепоглощающий ужас, что зверь отступил. Сбитый с толку, мотнул головой, коротко заскулил и вдруг сел на задние лапы, не спуская с девушки умных глаз.

Мирослава ждала прыжка. Но волк просто сидел и смотрел на нее. Да, теперь она поняла, никакая это не собака, собаки просто не могут быть такими огромными. В холке он доходил ей почти до груди. Вот он открыл пасть, полную острых зубов, и свесил язык. Розовый, влажный. Зевнул, всем своим видом показывая, что безобиден.

Он не хочет ее больше есть?

Идиотская мысль!

Мысленно перекрестившись, Мирослава начала отползать, не вставая на ноги. Ползла задом, почти распластавшись по земле и не спуская с животного напряженного взгляда. Сантиметр за сантиметром отвоевывая шанс на спасение.

Волк взрыкнул и припал к земле. Его шкура подернулась легким золотистым свечением, и в этом свечении Мирослава увидела странные метаморфозы. Тело хищника изгибалось, ломалось, вытягивалось и плавилось у нее на глазах.

И когда он вдруг поднялся на задние ноги, одинокий фонарь, раскачивавшийся над мусорными контейнерами, осветил человека.

Мужчину.

Очень высокого, мускулистого, с мощным торсом и узкими бедрами. С длинными пепельными волосами, небрежно разметавшимися по плечам. И абсолютно нагого…

Он шагнул к Мирославе, протягивая ей руку.

Это было уже чересчур. Тихо охнув, она потеряла сознание…

***

Северин застыл, не решаясь дотронуться до нее. Вот она, рядом. Только протяни руку — и она будет твоя. Но теперь, в человеческой ипостаси, инстинкты отступили, давая место холодному рассудку. И сразу возникли вопросы.

Кто она? Откуда? Как здесь оказалась?

А главное, что происходит с ним самим? Почему он вдруг решил, что она его пара? Почему воспылал такой похотью к незнакомой волчице. Да и волчице ли?

Он нагнулся, принюхался. Да, кровь лугару в ней была — определенно. Но странная такая, словно разбавленная.

Полукровка? Возможно…

Полукровки были очень редки. Обычно, гены лугару перевешивали человеческие, и у смешанной пары рождались полноценные щенки. Но иногда, если отец был человеком, а мать — слабой самкой, на свет появлялись полукровки. Более ловкие, более быстрые, чем обычные люди, может, даже физически более выносливые, чем их человеческие собратья. Но, к сожалению, неспособные на оборот. Не умеющие принимать звериную ипостась. Слабые особи, запертые в человеческом теле. Таким не было места ни в одной стае. Они уходили жить в мир людей.

Эта девушка тоже из их числа?

Да, это было похоже на правду. Но тогда еще непонятнее, как она оказалась здесь, да еще в таком виде. И этот запах чужого самца. Самца, который совсем недавно ее имел…

Северин нагнулся над ней, принюхался. Девушка была очень худая, словно несколько дней голодала. А еще кожу на ее запястьях покрывали странные шрамы, похожие на те, что остаются от ремней и веревок. Причем не все из них казались свежими, многие выглядели так, словно были нанесены месяц назад.

Кто-то держал ее связанной?

Волк внутри Северина взрыкнул, а потом заскребся, просясь наружу. Мысль о том, что девушку кто-то мог удерживать силой, привела его в бешенство.

И волосы у нее выглядели более чем ужасно. Измочаленные, разной длинны. Как будто их не остригли, а просто оторвали или перегрызли. Они торчали в разные стороны грязными прядями, и часть из них облепила ее лицо.

Почти не дыша, Северин отвел в сторону эти пряди. Его ладонь казалась слишком большой по сравнению с ее худеньким личиком. И волна щемящей нежности затопила его, заставив невольно вздрогнуть. Внутренний волк тоскливо завыл, продолжая скрести лапами свою невидимую темницу.

Черт. Что происходит?

Только что он горел от похоти, и все его мысли были только о том, как приятно войти в ее тело. А теперь сходит с ума от потребности схватить ее на руки, прижать к себе и никогда не отпускать!

Минуту назад его волк хотел подмять под себя эту самку, а теперь видит в ней едва ли не собственного щенка, которого нужно оберегать всеми силами.

Он определенно сходит с ума…

Или не сходит?

Что-то было не так.

Запах девушки казался слишком сладким, слишком завораживающим. Словно принадлежал не человеку, а экзотическому цветку, чей аромат предназначен одурманивать разумы. Он манил прикоснуться к ней, сделать своей, спрятать ото всех, точно она была редчайшей драгоценностью…

Да, вот оно что. Драгоценность…

Он уткнулся носом ей в шею, туда, где билась тонкая жилка, втянул ее аромат. Еле удержался, чтобы не впиться зубами, не пометить, не сделать ее своей.

Нет, пока еще рано.

Но раз уж она попалась ему на пути, он сделает все, чтобы она принадлежала только ему. Сокровище, о котором мечтает любая стая, любой самец. Любой лугару.

Омега.

Потом он выяснит, как она здесь оказалась. А сейчас пора убираться. Если, конечно, они вдвоем не желают давать показания в полицейском участке.

Звериный слух уловил визг полицейских сирен, приближавшихся к клубу. Кто-то, видимо, что-то заметил и позвонил стражам порядка. Времени было в обрез.

Подхватив девушку на руки, Северин двинулся вдоль сетки, отгораживавшей задний двор. Сейчас он был не в том виде, чтобы появляться на люди: голый мужик с полуобнаженной девушкой на руках. Таким прямая дорога в психушку, или в маньяки — все зависит от фантазии очевидцев. Он прибыл в этот город под личиной обычного человека, мелкого бизнесмена, разъезжающего по делам своей фирмы. Вот, пусть все так и остается. Не стоит пугать обывателей.

Сетка закончилась на углу кирпичного здания автозаправки. Здесь в тени виднелась небольшая аккуратная клумба, поросшая мягкой травой. Северин уложил девушку на траву и осторожно похлопал по щекам.

— Давай, малыш, просыпайся…

Она тихо вздохнула.

— Вот так. Открой глазки. Нам нужно спешить.

Бледные веки с голубыми прожилками затрепетали. Ресницы вспорхнули вверх, будто крылья бабочки, и два взгляда встретились, впившись друг в друга. Женский — с неописуемым ужасом, мужской — с ненасытной жадностью, стараясь вобрать в себя образ, который видит.

Мирослава в панике вздрогнула. Незнакомый мужчина навис над ней так низко, что она почувствовала его дыхание на своих губах. Толстая платиновая цепь, на которой висел маленький ключик, мерно покачивалась у нее перед глазами. Девушка пару мгновений не могла оторвать взгляд от ее завораживающего движения, а потом дернулась прочь. Но сильные руки в ту же секунду сжали ее плечи и пригвоздили к земле.

— Не бойся! — произнес он твердым шепотом. — Я не причиню тебе зла.

Ее страх его раздражал.

— Кто… вы?.. — еле слышно выдохнула она, боясь посмотреть на него.

— Все потом. Сейчас пора уходить, но ты должна мне помочь. Хорошо?

В его тоне сквозила такая мощная, непоколебимая сила, что она невольно кивнула.

— Вот так, молодец, моя девочка.

Моя девочка. Ему определенно нравится так ее называть…

Он ободряюще улыбнулся. Помог подняться на ноги. Мирослава задрожала и отвела взгляд, увидев, что он совершенно голый. Потом тихо ахнула и опять едва не упала.

— Вы! — голос сорвался.

Он успел ее удержать.

— Что случилось?

— Вы! Я видела, как вы…

Она закусила губу. Боже, что она мелет? «Вы только что превратились из волка в человека!» — это то, что она хотела сказать? Да у нее просто галлюцинации!

Ну конечно! Ее кто-то накачал наркотой и бросил в лесу. Вот почему она ничего не помнит. Сейчас так называемый «кайф» пройдет, сознание очистится и память вернется. А еще исчезнут все галлюцинации и этот голый мужик тем более!

Она скосила взгляд на него.

Какой он огромный… И совсем не похож на галлюцинацию, скорее, наоборот, слишком уж материальный.

Мужчина был настолько высок, что она едва доставала ему до груди. Под гладкой кожей рук и ног перекатывались рельефные мышцы, мощную грудь покрывала поросль серебристых волос, убегавшая тонкой дорожкой вниз до самого паха… Взгляд Мирославы замер на кубиках пресса, таких четких, будто неведомый скульптор вырезал их резцом. Смотреть ниже она не решилась.

Девушка громко сглотнула. Мощь незнакомца ее подавляла.

— Не нужно меня бояться, — сказал он, почти не размыкая губ. — Посмотри на меня.

Последнее предложение содержало приказ. Судорожно втянув воздух, девушка подчинилась. Их взгляды снова встретились. Она почувствовала, как его ладони легли ей на плечи, будто он хотел передать ей часть своей уверенности и силы, а потом опять услышала его тихий и твердый голос:

— Я не враг, я не сделаю тебе больно. Ты поняла? Ты мне веришь?

Она с задержкой кивнула. А что еще оставалось?

У него оказались чуть раскосые голубые глаза, осененные светлыми ресницами, широкие светлые брови, высокие скулы, прямой нос и квадратный подбородок с ямочкой, покрытый легкой серебристой щетиной. И длинные, до плеч, волосы. Настоящий нордический блондин.

— Вот так, молодец. Сейчас мы пойдем к стоянке. Мой байк стоит в стороне, я тебе его покажу. Ты когда-нибудь ездила на мотоцикле? Завести сможешь?

Она опять кивнула. Да, ездила. Да, сможет. В селе каждое лето парни гоняют на мотоциклах, половина из которых собрана вручную из старых запчастей. Ну и девчонки с ними. Других развлечений, не считая дискотеки по выходным и единственной кафешки, там отродясь не видали.

— Вот ключ, — мужчина снял с себя цепь и одел ей на шею.

Мирослава молчала, боясь шелохнуться. Все происходящее казалось ей продолжением какого-то дурацкого сна. Она все ждала, что сейчас, буквально в следующую секунду, что-то произойдет. Этот кошмар закончится, а она проснется в своей кровати, у себя дома. И не будет ни этого странного незнакомца, ни леса, ни тех ублюдков, что напали на нее. Ничего. Только ее комната и обои в мелкий цветочек.

— Ты меня слышишь?

Его голос ворвался в ее затуманенный разум будто издалека.

— Что? — словно в трансе, она вскинула на него расфокусированный взгляд.

— Я спрашиваю, ты все поняла?

— Байк… да, поняла…

— Повтори, что я сказал?

Он смотрел жестко, без тени участия. Его пальцы сильнее сжали ее плечи, почти причиняя боль.

— Сесть на байк, включить зажигание и выехать со стоянки, — словно робот повторила она.

— Умница. Я прослежу, чтобы тебе не помешали. Идем.

Он был бос, как и она, но в отличие от нее не поджимал пальцы на каждом шагу, видимо, его совершенно не волновали мелкие камешки и мусор, на которые он наступал. Мирослава поежилась. Ночной холод заставил ее покрыться мурашками. Но, удивительное дело, она ощущала тепло, идущее от тела незнакомца, хотя он шел на расстоянии вытянутой руки от нее. Она ощущала его тепло, его мощь, его силу. Его непоколебимую уверенность в том, что он держит все происходящее под контролем…

— Смотри! — его рука заставила ее замереть. — Крайний в третьем ряду слева. Видишь?

Она кивнула.

— Давай. Через пять минут здесь будет полиция.

Она хотела спросить, откуда он это знает, но не успела. Сама услышала далекий вой сирен.

— Бегом! — он шлепнул ее пониже спины, и она, подпрыгнув от неожиданности, бросилась вперед, в сторону его байка, припаркованного на краю автостоянки.