Волки Арбадона

Алина Углицкая (2024)

В мире, где правит предательство, не знаешь, кто друг, а кто враг. Меня обманули те, кому я доверяла. Судьба отобрала любимого, а меня закинула в земли Черных волков. Маги и оборотни ненавидят друг друга. Теперь мне придется почувствовать эту ненависть на себе.Но я все равно не сдамся. Верну любимого, найду новый путь и новых друзей. Осталось лишь выяснить, как все это сделать…

Глава 5

Еще месяц назад я боялась идти к волкам. Боялась встречаться с ними. Меня постоянно мучила мысль: а что они про меня подумают? Что скажут, как посмотрят? А вдруг я им не понравлюсь?

И сотни других вопросов.

Теперь страха не было. Я просто знала, что должна это сделать. Прийти к ним с открытым сердцем и чистой душой.

Даже если волки встретят меня враждебно, я все равно не отступлю. Не имею права. Все выдержу, все снесу ради своей цели.

Ради возвращения Ардена.

— Идите в Лантсарру, — Агмунд планировал поход, раскидывая кости на дощатом столе. — Это недалеко. Туда переселился наш клан после гибели. Там ты найдешь волков, которые росли вместе с Арденом. Возможно, они помогут тебе уговорить остальных.

— А вы с нами не пойдете?

— Нет, — он покачал головой. — Мне туда путь заказан.

Я удивленно глянула на него:

— Почему?

Но Агмунд ничего не сказал. Молча поднялся и вышел.

После его ухода в кухне воцарилась тягостная тишина. Первой ее нарушила Фьерна.

— Отцу тяжело говорить о прошлом, — вздохнула она. — Он считает себя виноватым в том, что случилось со стаей. Ну и в Лантсарре много тех, чьи близкие погибли от рук карателей…

Я кивнула, показывая, чтобы она не продолжала. Все и так было ясно.

Агмунд пытался помочь моей бабушке и этим подставил своих людей. По его вине маги перебили половину стаи. Уже столько лет прошло, а он до сих пор этого себе не простил. Поэтому и живет здесь, в мертвой зоне, где все напоминает о его преступлении. И сына безропотно отдал на королевскую службу, а дочь — в Саартог. Он пожертвовал собственными детьми, чтобы уберечь собратьев от нового столкновения с магами.

Потому что как ни крути, а волки им проиграют.

— А ты пойдешь? — спросила я Фьерну.

— Конечно! Даже не сомневайся!

— И не боишься?

Она фыркнула:

— Кого мне бояться? Я не считаю, что отец виноват. Он сделал это не ради собственной выгоды, а как раз ради стаи! Много лет люди теснили нас с наших земель. Отбирали наши угодья. При нынешнем короле и вовсе загнали в болота. Нам нельзя жить в человеческих городах, торговать, заниматься ремеслами, образовывать гильдии. Нельзя учиться в человеческих школах. А королева Аналея обещала уравнять нас в правах с людьми! Неужели это не стоило риска?

Фьерна проговорила это горячо и искренне. Было видно, что свое мнение она готова отстаивать до конца. Но я не могла не спросить:

— Стоил ли этот риск жизни твоих друзей?

Она сердито запыхтела. Совсем как Мира, когда той нечего сказать.

К моему удивлению, сама Мирайя вела себя тише воды ниже травы. Рта не открывала и взгляд от пола не поднимала. У меня сложилось впечатление, что она о чем-то глубоко задумалась. Но расспрашивать ее не стала. Мне и самой было, о чем поразмыслить.

После скудного завтрака мы пошли собираться.

Фьерна выдала нам с Мирой по котомке из плотной холщовой ткани. Я закинула в свою смену одежды, кожаные мокасины, средства гигиены и еды на три дня.

Чтобы продукты в пути не испортились, мы решили ограничиться хлебом и сыром. Идти предстояло по лесу, Агмунд пообещал, что там мы найдем ягоды и грибы, а Фьерна вполне сможет поймать зайца на ужин.

У каждой из нас еще была фляга с водой, выдолбленная из узкой грушевидной тыквы и оплетенная тонкой лозой. Вода в ней приобретала сладковатый фруктовый привкус.

К обеду все было готово. Но, поразмыслив, мы решили выступить на рассвете. Так удастся больше пройти.

Остаток дня мы провели в обсуждении мелочей.

— После того как Фрагарду уничтожили, — сказал Агмунд, — волки переселились в Лантсарру к Хольберту Бурру. До него три дня пути. Лес у нас тихий, можете не бояться. А если какой зверь на ваш след нападет, то запах Фьерны будет лучшей защитой. Зверье боится нас, чует силу.

Я внимательно слушала и запоминала.

— Идите все время на север, — он продолжал напутствовать. — За Волчьим глазом — это самая яркая звезда на небе. Ни с какой другой ее не перепутаешь: она появляется на закате одной из первых и пропадает, когда уже солнце встает.

“Эльзире”, — мысленно отметила я. Так маги называют эту звезду.

Агмунд назвал несколько имен. Эти волки, как он считал, уважают и ценят Ардена. Конечно, вряд ли они с первого раза смирятся, что его избранницей стала человечка, да еще маг. Но Фьерне наверняка не откажут. По крайней мере, выслушают.

— Потому что она волчица?

— Не только. Она весса — привратница Аруи.

— Аруя — это же мифический остров, где живут боги? Но я думала, оборотни поклоняются духам предков…

— Правильно думала, — хмыкнул Агмунд, поглядывая на дочь. — Но боги намного сильнее духов.

— И опаснее, — почти неслышно буркнула Мира.

Я пропустила эту реплику мимо ушей. Куда больше меня взволновало то, что произнес Агмунд:

— Жаль, конечно, что ты не беременна…

— Что?!

–…было бы проще.

От этих слов сердце заколотилось тревожно и нервно.

— О чем вы? — я перевела взгляд с лица старика на Фьерну.

Та кивнула:

— Отец прав. Если бы ты носила ребенка Ардена, было бы проще уговорить стаю помочь нам.

— Не думаю, — в памяти всплыли слова бабушки. — Оборотни не любят полукровок, как и люди.

— Полукровок не любят, — согласился Агмунд. — Но ты не просто человек, ты маг. У магов не рождаются полукровки.

— То есть? — я недоуменно моргнула. — А кто тогда?

— Ребенок сам выбирает, кем ему стать, — он развел руками.

— Девочка выбирает суть матери, а мальчик — отца, — пояснила Фьерна. — Но у оборотней первыми чаще рождаются мальчики. Так что, будь ты беременна, наверняка бы сейчас носила волчонка.

Я прикрыла руками живот. Это был бездумный жест, инстинктивный. Душу сжала горечь сожаления.

— Может, это и к лучшему, — прошептала я, чувствуя, как к глазам подступают слезы. — Живот бы сейчас только мешал.

К тому же неизвестно, можно ли использовать магию во время беременности. В Академии этому не учили. А я бы не хотела навредить сыну Ардена.

— Ничего, — Фьерна подбодрила меня улыбкой, — вот вернем Ардена, сразу наделаете детишек!

— Еще зайца не поймала, а уже говорит, какой вкусный! — проворчал Агмунд.

Но в его тоне не было осуждения. А голос предательски дрогнул.

Все-таки старик был не таким суровым кремнем, каким хотел казаться. Смерть сына основательно подкосила его. А сейчас я увожу его дочь. Он мог бы ей запретить. Уговорить вернуться в Саартог, чтобы исполнить договор с Барденом. Но не сделал ни того, ни другого.

За это я была ему благодарна.

Когда за окном стало темнеть, мы разошлись по комнатам. Я спала в комнате Ардена, Агмунд — на кухне за печкой, а Мира с Фьерной в горнице над подклетом.

Но среди ночи меня разбудило странное шебуршание. Находясь в полусне, я увидела, как дверь слегка приоткрылась, и в узкую щель просочилась Мира. Ни слова не говоря, она забралась ко мне на постель.

— Все, не могу больше! — выдохнула, мотая головой с такой силой, что ее волосы разлетелись в разные стороны.

— Чего не можешь? — я попыталась перевернуться на бок и спать дальше.

Но она не дала этого сделать.

— Смотреть, как вы с этой Фьерной любезничаете! Она прям уже лучшей подружкой стала! А как же я?

Я изумленно уставилась на нее. Эта мелкая язва в чем-то меня обвиняет? Еще и губу надула, как капризный ребенок.

— Ты же сама все время молчишь. Ничего не рассказываешь, еще и ведешь себя так, будто вокруг одни враги.

— Вот поэтому я и пришла! — губа оттопырилась еще больше.

— Куда? — не поняла я.

— К тебе.

— Зачем?

— Поговорить.

Я пару секунд осмысливала услышанное, потом устало вздохнула:

— Знаешь что, шла бы ты… спать. Завтра поговорим.

— Нет, сейчас. Иначе я не усну. Понимаешь, я с самого бегства из Академии ни о чем другом не могу думать. Мне очень нужна помощь, но кроме тебя посоветоваться не с кем, а оборотням я не доверяю.

— Почему? — опешила я.

— Потому что это из-за них мы с тобой сюда попали. Это оборотни виноваты во всем, что с нами случилось! Как я могу им доверять?

Похоже, Мира была сейчас в той стадии отрицания реальности, которую я проходила во время первого пути в Саартог. Тогда я тоже считала именно оборотня причиной всех моих бед. Это ведь он выдернул меня из привычного мира и сделал бесправной лейвой.

Я вспомнила всю глубину ненависти и обиды, которые меня захлестывали, и проворчала:

— Ладно. Рассказывай, что там у тебя.