Сделка с Хозяином 2

Алиса Линней, 2023

Заключая сделку с Хозяином, я и подумать не могла, что все мои желания обернуться против меня.Человек, которого я боялась до одури вдруг превращается для меня в лучшего мужчину на свете. Страшно теперь только одно – потерять его.Но не стоит винить в жестокости судьбу, когда любимый обладает этим качеством в полной мере. Он отсылает меня за тысячи километров, не скрывая даже, что мы расстаёмся навсегда.Если бы не известие о моей беременности, я не знаю, как бы справилась с этой болью. Естественно, что рассказывать будущему отцу о ребёнке я не собираюсь, потому что малыш будет только мой.Гордо ношусь со своим решением, пока не узнаю, что жизнь Игоря в опасности. Бросаю всё и мчусь к нему, хотя ещё понятия не имею, чем могу помочь.

Глава 5. Игорь

ПО ТУ СТОРОНУ СОЗНАНИЯ.

Меня кружит, как на какой-то адской карусели. Вокруг мелькают люди, но ни одного я не узнаю.

Ситуации, которые провоцируют эти же недочеловеки, вообще, бредовые. Зачем-то я снова всматриваюсь в эти левые лица, хочу выловить, хоть какую-нибудь логику или распознать посыл в этой бессмыслице.

Пытаюсь мысленно вернуться туда, где я был до того, как сюда попал. Приходится напрягаться и сосредотачиваться на незначительных деталях, которые всплывают вдруг в памяти. Как только я вижу, что-то адекватное, тут же проваливаюсь в чёрную яму.

Повторяется эта невменяемая картинка несколько раз. Проваливаясь очередной раз в подобие тёмного подвала, я слышу сверху невнятные голоса. В то же время внутри меня забита твёрдая уверенность, что торопиться мне некуда, потому что я здесь надолго.

Возвращаясь, в хрен знает, какой раз, на эту долбанную круговерть, я больше не ищу знакомые лица, потому что уже насрать. И все же, краем глаза, замечаю в толпе силуэт, от вида которого сердце в груди сжимается.

Срываюсь со своего места и догоняю светловолосую девушку, уже в пустом помещении.

Хватаю её за руку, чуть выше локтя и разворачиваю к себе. Это действительно Олеся, но выглядит очень странно.

Шея и скулы замазаны в саже, а волосы подпалённые.

Моя жена, которая непонятно, где, столько времени пропадала, со злостью выдёргивает свою руку и отходит на безопасное расстояние.

Смотрит отчуждённо, взгляд её не похож на тот, что был раньше и я нахмуриваюсь в непонятках.

Остервенело и взахлёб, Олеся обвиняет меня в измене, и что если бы она знала, то ни за что за меня замуж не пошла.

Слушаю и осознаю, что оказывается мы с ней намного дольше не вместе. Измен за это время было до хрена, так же, как женщин, но она почему-то в косяк мне ставит, только одну.

Чувством вины, даже близко не пахнет, потому что я вдруг понимаю, что меня здесь, вообще, быть не должно.

Складывается жёсткое ощущение, что всё это уже, когда-то было. Типа, кто-то прикололся и поставил на повтор, но оно уже неактуально стало, в этом я стопудово уверен.

В какой-то момент улавливаю лёгкий аромат, цветов и фруктов вперемешку. Вспоминаю, что так пахли волосы той, которую мне Олеся пыталась поставить в упрёк.

Ника! Её зовут Ника!

Образ девочки с синими глазами, тут же всплывает у меня в голове.

Знаю, что мне нужно к ней, но я не помню, куда идти.

Поднимаю глаза на Олесю и вижу, как она тянет ко мне руку. Дёргаюсь в её сторону, снова меняя свои намерения, но лицо жены начинает трескаться. Отпадывает коркой, стирая до боли родные черты.

Очень быстро от неё остаётся куча пепла и я глядя на всё это, цепенею, забывая, куда и зачем мне надо было, ещё совсем недавно.

Я же точно знаю, что хотел разобраться со своими проблемами, но у меня опять нихрена не вышло.

Смотрю на то, что осталось от Олеси и почему-то не нахожу в себе того горя, которое должно быть, от утраты близкого человека, но и что делать дальше, тоже не знаю.

Выныриваю, кое-как из ступора и прислушиваясь распознаю шёпот, а потом узнаю голос Ники.

Поворачиваясь в ту сторону, откуда доносится настойчивое нашёптывание, я даже не пытаюсь вслушиваться в смысл её слов.

Вижу тёмный вход, напоминающий пещеру в горах и иду туда, на звук девичьего голоса. У меня даже мысли не мелькает, что всё это может быть миражом или подставой, наоборот внутри сидит уверенность, что именно это и есть нужное направление.

Шёпот резко прекращается, но обратно возвращаться я не собираюсь. Двигаюсь вперёд, по инерции.

Дальше передвигаюсь медленно, потому что мне до сих пор ничего не видно. Мой встроенный счётчик наматывает приличный километраж, но просветов не наблюдается.

Сомнения в моей голове растут, потому что картинка не меняется и кажется, что я хожу по кругу.

Вдруг правой рукой начинаю чувствовать тепло и инстинктивно воспринимаю эти ощущения, как компас.

Первые минуты тепло едва заметное, но потом я даже источник его распознаю.

Бред, конечно, но смахивает на телесное прикосновение, раньше такое было, когда я Нику за руку держал.

Почти сразу вдали появляется тусклый свет и я ускоряю шаг, теряя бдительность.

До места, где мерцает свет остаётся идти недалеко, когда я оступаюсь и падаю вниз.

Лечу недолго, всего несколько секунд, зато впечатлений массу выхватываю. Какая-то хрень прилипает к лицу и мешает нормально дышать. Не обращая внимания, я напрягаюсь и пытаюсь сформироваться, чтобы шею не свернуть. Хотя, вообще не знаю, куда должен упасть.

Сильно дёргаюсь, когда приземляюсь, чувствую сильную боль в плече и правой ноге, выше колена.

Открываю глаза и до меня сразу же доходит, что я в клинике у Михалыча нахожусь. Не было никакой пещеры и всего гона, что мне привиделось. Это мой мозг, наверное, “развлекал” так меня.

Стягиваю кислородную маску, которую я “в полёте” не смог отодрать. Иголки с трубками, торчащие из руки, тоже выдёргиваю.

Смотрю на копну распущенных волос, рассыпанных на больничной койке и в груди начинает щемить. Знаю, что это Ника, хотя лица мне не видно.

Не шевелюсь, чтобы не разбудить синеглазку. Пусть поспит ещё, а я пока буду восстанавливать в памяти то, что было до больницы.

Вопросы кучей роятся в голове, я же, вообще, без понятия, сколько здесь валяюсь.

Всё, что было на стрелке с Михеем, я и так помню, пока он меня во второй раз не подстрелил.

Чтобы знать, чё там дальше было, мне Бодрый нужен. Но прямо сейчас, я с ним разговаривать не хочу, даже если он, где-то поблизости.

Тянусь к волосам Ники и убираю их с лица. Невольно улыбаюсь, наблюдая, как она мирно спит, хотя по-любому же неудобно в такой полу скрюченной позе.

В голове неконтролируемо прорывается вопрос: “Сколько я здесь уже в отключке валяюсь? Если Ника успела узнать и прилететь”.

Вижу, как её ресницы начинают тревожно вздрагивать и я жду, когда эта красивая девочка откроет свои синие глаза.

Только ради этого стоило вернуться в сознание, чтобы ещё раз посмотреть, какая она невообразимая.

Замечаю, конечно, что веки припухшие, на щеках покрасневшие пятна. “Значит опять плакала”, — сразу же догадываюсь я. Но тут, ничего не предъявишь, сам виноват, ревела она всяко из-за меня.

Испуганно осматривает моё лицо и я неосознанно тянусь к своему подбородку рукой, представляя вдруг, что, наверное, оброс, как “дед Мазай”. С удивлением распознаю, что щетине, всего дня три.

Ника продолжает молча следить глазами, за моими движениями, типа не может поверить, что всё это ей не мерещится.

— Привет, — говорю хрипло, потому что в горле першит.

— Ты как? — спрашивает настороженно, не отвлекаясь на приветствие и всем видом показывая, что боится. Синеглазке похоже страшно, что я опять могу вырубиться.

— Всё нормально, — пытаюсь успокоить её, осипшим голосом. — Если попить мне дашь то, вообще, буду круче всех, — стараюсь улыбаться, хотя чувствую, что губы пересохли тоже.

Ника подскакивает с массивного стула и наливает из полторашки воду в стакан.

— А тебе можно пить? — останавливаясь, отводит руку со стаканом в сторону.

— Я только горло смочу, — обещаю, делая честные глаза. — Давай, пока не будем Михалыча звать, — прошу заговорческим голосом.

— Ты нас очень сильно напугал, — говорит, протягивая мне воду. — И я не знаю, что мне делать, чтобы ты снова не захотел к Олесе, — давлюсь и проливаю воду на себя, не ожидая такое услышать. Понимаю, что Нике уже рассказали про то, как погибла моя жена.

— С чего ты берёшь, что я хочу к Олесе? — напрягаясь, не свожу с неё взгляда.

— Рома сказал, что ты можешь так себя убить, потому что такое уже было, — волнуясь, облизывает губы. А я сглатываю слюну и ловлю себя на мысли, что хочу поцеловать синеглазку, потому что, кажется, что вечность был без неё. Моё желание растёт и становится важнее слов, которые она говорит. — Ты правда жить не хочешь? — этот вопрос охлаждает мой пыл и я, как дебил наблюдаю за Никой. Она начинает часто моргать, сдерживая подступающие слёзы. — И я тогда, получается, тебе, про твою же жену рассказала. Прости меня, пожалуйста! Я не знала же, что.., — всё же начинает реветь, прикрывая рот ладонью.

Дотягиваясь рукой, цепляю и тащу её за кофту ближе. Не сопротивляется.

Двигаюсь в сторону, освобождая для Ники место на широкой кровати и затягиваю к себе.

— Я не собирался умирать, вырубился чисто случайно, — прижимаю и целую её в висок, улавливая цветочно-фруктовый запах её шампуня.

— Ты специально так говоришь, просто, чтобы успокоить меня, — всхлипывая, не верит мне синеглазка. — Рома говорил, что даже если ты в сознание придёшь, твоей жизни, всё равно будет, что-то серьёзно угрожать, — приподнимает голову, видимо, чтобы мою реакцию увидеть.

— Чучело сраное, — не сдерживаясь, обзываю Бодрого. — Я точно ему язык вырву, он ему нахрен, по ходу, не нужен, — смотрю в потолок и дышу через нос, пытаясь успокоиться. Поражаюсь, как лысый умудряется выбесить меня, хотя мы ещё не виделись даже.

Мельком ловлю во взгляде Ники отстранённость и она тут же пытается сползти с кровати.

— Я видел Олесю, — говорю, не зная, как её тормознуть и она действительно замирает в одном положении. — И ничего не почувствовал к ней, — признаюсь, глядя в синие глаза. — Потом услышал твой шёпот и пошёл на него, — Ника смотрит на меня в откровенном шоке, даже рот приоткрывает от удивления. — Не хрен делать, что это мои галлюцинации, в бессознанке были, но я шёл на твой голос, — начинаю сознательно тупить, хотя понимаю уже, что не показалось мне. — Ещё ты держала меня за руку, вроде бы, — неуверенно добавляю и она кивает, подтверждая мои слова.

— А что говорила, помнишь? — спрашивает, всё ещё не выныривая из своего ступора.

— Ника, я не прислушивался, — беру её руку в свою и перебираю тоненькие пальчики. Вспоминаю вдруг, как она признавалась мне в любви перед отъездом и начинаю подозревать, что в шёпоте было, то же самое. — Мне надо было выбраться оттуда, но сейчас, капец, как интересно стало, — осторожно подталкиваю словами, чтобы синеглазка повторила, что нашёптывала мне, когда я был в отключке.

Сжимает челюсти и отводит потерянный взгляд. В этот момент я догадываюсь, что такая реакция на любовные признания не тянет и внутренне напрягаюсь.

— Я беременная. У нас ребёнок будет, — говорит, поднимая глаза, а из меня тут же вылетает вся эйфория.

Машинально опускаю взгляд на живот Ники, хотя понятно же, что срок ещё небольшой.