В шаге от пропасти

Алиса Рем, 2020

В один прекрасный день Марго просыпается в незнакомом доме, обнаружив, что она заперта. Но кто это сделал, а главное – зачем? Вступая в переговоры с похитителем, девушка ввязывается в крайне опасную игру, закончить которую способен лишь выживший. Ведь с каждой рассказанной им тайной она на шаг приближается к пропасти.

Глава вторая. Ближе, чем кажется

« — Кто ты такой? Скажи мне.

— Я не могу…»

Марго выбежала из запасного выхода, накинув капюшон толстовки. То, что она вообще успела переодеться — можно считать удачей. Девушка села в красный автобус и, проведя карточкой по терминалу, заняла самое дальнее место от дверей. И что теперь? Куда идти дальше и что делать? На сиденье рядом опустился мальчик. Он с аппетитом уплетал булочку с корицей, периодически вытирая рот от кунжутных семечек. Точно! Еда. День был долгим, и девушка совсем забыла о том, что не продумала свой ужин. Это значило, что выходить ей стоит на несколько остановок раньше обычной, дабы зайти в супермаркет.

На улице лил дождь. Зайдя в зал, Уокер сняла мокрый капюшон и чуть отряхнула волосы, спутавшиеся от влажности. Внутри всё пропитал запах хлорки, которой только что ополоснули пол. Белые софиты освещали аппетитные овощи, красиво разложенные на прилавках. Выбор на любой вкус и кошелек. Первым, где остановилась Марго, стал стенд с орехами. Стоило ей сделать пару шагов в другую сторону, как мужчина в конце зала также сменил своё направление. Довольно странно, что девушка, обладая чутким вниманием, не замечала его с самой остановки. Таинственный спутник следовал за её спиной, точно тень. Он не был из тех, которые легко сливаются с толпой. Напротив — молодой человек привлекал внимание, но только не её.

Он то очень близко, то вновь далеко. Среди толпы никто не обращал внимания. Британец размеренно оглядывается, продолжая свой путь за новой знакомой. Он внимательно наблюдает за каждым движением Марго, рассматривает все продукты, которые она складывает в железную корзинку. Она держит её своими бледными, тонкими руками. Её движения нервные, отрывистые. Блондинка то и дело поправляет пряди волос, падающие на лицо. По одежде можно смело заключить о материальном положении и привычном образе жизни — за годы практики Джон научился отлично читать людей. Каждая деталь выдает ту или иную особенность, способную рассказать о человеке больше, чем полное досье с документами.

***

Немного понаблюдав за ней, Джонатан заключил: она не воровка, а лишь та, что пренебрегла законом и любой моралью в этот раз. Видно — это несвойственное ей поведение, непривычный образ действий. Она переступила через черту в собственной голове, пойдя на этот шаг. Вся эта нервозность, синеющие пальцы, смущение и осторожность, поджатые от невидимого напряжения губы — официантка не была профессиональной воровкой со стажем. Она чувствовала себя подавленно.

Ему ли этого не знать? Удивительный момент. Момент, полный таинства и единения с собственной душой. Момент, когда ты переступаешь через собственные границы. Как правило, у людей это вызывает стресс, волнение, дикую тревогу. Кто-то умело скрывает это, а кто-то показывает истинные эмоции, чем часто выдает свой поступок.

Вопрос, томившийся в его голове не один десяток лет, не давал покоя даже сейчас: сколько времени нужно, чтобы с уверенностью заключить, что человек заслуживает наказания? Это годы или лишь миг? Чего достаточно, чтобы сказать, что приговор вынесен? И кто же судьи?

На секунду Джонатан подумал о том, что он с легкостью может дотянуться до неё. Он за спиной, слышит её дыхание. Интуитивное желание протянуть руку и дотронуться на секунду прошибло его тело насквозь. А что если он сделает это прямо сейчас? Вены на тыльной стороне ладони выступили куда более отчетливо. Он был близок к разоблачению как никогда, но не мог пошевелиться, сделать и шага назад. Девичья фигура дернулась. Миллер замер в немом ожидании, а после с облегчением выдохнул. Блондинка направилась к кассе.

Она расплатилась несколькими фунтами.

— Использует наличные — значит, на карте сумма от родителей, поступления с работы, возможно, иные начисления, и их обычно не трогает, — заключил Джон, подойдя к стеклянным дверям, которые автоматически распахнулись на улицу. Оттуда самым лучшим образом открывался обзор на кассы. Картина становилась яснее. Он видел в ней проекции других образов. Накладывал чужие роли, стараясь понять: та ли она, кем кажется?

В один момент Миллер оглянулся — он упустил девушку из вида. Джонатан скоро осмотрелся, пытаясь найти знакомое лицо, но тщетно. Мужчина мгновенно замер, когда Марго, прошла перед его носом, вставив в уши наушники. Он видел, как кожа её пальцев слегка покраснела от холода, а короткие ноготки посинели. Вблизи она выглядела такой хрупкой, точно фарфоровая кукла. Неуловимой, подобной призрачному сиянию из сна, но притом подчеркнуто живой, реальной.

В ней не было того приговора, который так ясно виднелся в остальных девушках. Она так жива, так хочет жить! Маргарет поправила волосы и накинула капюшон, не обратив никакого внимания на преследователя.

***

Узнать место жительства жертвы не составило труда — Джон всё дорогу следовал за ней, блуждая по вечерним переулкам. Район, не отличавшийся богатым убранством, представлял из себя узкую улочку с небольшим сквером посередине и кирпичными домами. Тихое и спокойное место. Эта пустота не была враждебна. Забавно, ведь даже это казалось Джонатану, выросшему в одиноком старинном особняке на отшибе леса, чем-то спасительным.

Марго вошла внутрь крыльца, отворив дверь из железной сетки. Внутри промелькнуло теплое освещение и кусочек лестницы. Типичный европейский домик из пяти этажей. Никаких лифтов и признаков изменений с двадцатого века.

На третьем этаже зажегся свет. Не обращая внимания на отсутствие штор, девица стянула футболку и, оставшись в нижнем белье, подошла к холодильнику. Джон чуть скривил уголки губ, сумев разглядеть в её юных руках какую-то яркую упаковку, похожую пачку с печеньем, — как мило. В этом чувствовалась её независимость и легкость по отношению к жизни. Никаких строгих правил, полноценного ужина в определенное время. Сейчас она скорее всего включит телевизор, сядет напротив с пачкой ароматных сладостей и будет смотреть его, шурша пластиком и просыпая крошки на ковер. В таком подходе было свое очарование. Деталь, которую многие пропустили бы мимо, Джонатан с обожанием разглядывал и раскручивал в голове как самостоятельный сюжет.

***

Черный автомобиль скрывался в переливах заката. Джон исподлобья взглянул в зеркало заднего вида и слегка протер глаза.

Его глаза на солнце выглядели ещё более голубыми, напоминая отцовские. Многие находили в них доброту, справедливость и даже привлекательность, но чего это стоит, если все, что он из себя представлял, — лишь умелая иллюзия.

Кто ты? Что ты значишь?

«Смотри, ведь ты — это она. Другие не смогут полюбить тебя так, как это делаю я. Истинная любовь опасна — она обжигает, она калечит изнутри. Сильные чувства толкают на безумные поступки. Смотри же, дорогой, ты — это она…» — как сгустившиеся тучи, всплыли слова, отдавая чем-то горьким на языке. Возможно ли изгнать этот голос или он уже стал его частью?

Время от времени ему приходится возвращаться в прошлое, в эти давящие, саднящие тленом и мраком стены.

Но как ему всегда заявляли — это единственная истина, что у него есть.

Машина привычно поворачивает в открывающиеся автоматические ворота, которые по его настоянию всё же были отремонтированы. Большая часть особняка заколочена, во всей второй половине, как и всегда, горит свет. Стоит признать, за последние двадцать лет особняк Миллеров стал выглядеть лучше. Внешне…

Однако его сущность всё ещё пропитана этой мистической тайной, а стены наполнены навсегда замолчанными историями.

Едва уловимый звон, зазывающий за собой. Этот звук Миллер мог бы отличить от тысячи похожих. Годы идут, но традиции не меняются. В холле вновь слышится прекрасный звук фортепиано. Мелодия, выходящая из-под тонких пальцев, наполняла всё пространство меланхолическим настроением. Игра прервалась мощным аккордом из перекрещенных рук, именуемым трезвучием. Фигура обернулась, открывая обзор на улыбающееся лицо.

Она выглядела так всегда: от первой их встречи и до нынешнего момента. Темные волосы аккуратно зачесаны назад, а уголки губ аристократически приподняты. Она молчит и улыбается, смотря в глаза мужчины. Когда она это делает, тело охватывает дрожь, и он, словно маленький мальчик, завороженно наблюдает за каждым движением родственницы.

Она вновь повернулась и продолжила свою игру.

— Тебя долго не было, Джонатан, — приподняв тонкую бровь, проронила Амели, не отрываясь от инструмента.

В детстве, когда тетушка сердилась, то всегда называла его полное имя.

— Я знал, что ты ждёшь меня, — ответил он.

Тон англичанина был уверен и добр. Обычно таким голосом говорят с возлюбленной после долгой разлуки или же с задушевным другом. Другом, который несмотря ни на что будет ждать тебя. Снова и снова… Он прекрасно знал, что Амели именно такой друг. Она единственная, кто, казалось, понимал его.

— Я узнаю это лицо; что-то случилось, но ты тянешь время, — пояснила женщина.

— Это так, — Джон действительно тянул. Он не хотел произносить этого. Новое имя — новая жертва. С каждым разом становилось всё тяжелее от подступающего комка в горле, отдаленно напоминающего чувство неизбежности.

— Я нашел её, — тихо произнес мужчина в надежде, что тётушка не услышит.

Однако Амели тут же убрала свои руки с клавиш, сосредоточив взгляд на племяннике. В её глазах виднелась заинтересованность, тщательно скрываемая радость и одобрение. Женщина встала из-за инструмента, слегка запахнув вязанный кардиган, отправилась в столовую.

Это была одна из комнат, на ремонт которой ему всё же удалось уговорить дорогую тётушку. Старые стены прикрывали сероватые обои, а современная плита с прозрачной панелью удивительно вписывалась в старинный интерьер.

Легкая рука аккуратно коснулась кнопки на серебристом чайнике, а затем открыла шкафчик с различными травами. Там же стояла коробочка с различными видами черного чая. Амели никогда не спрашивала, хотел ли бы Джон чая или же чего-то иного — она молча наливала черный чай с апельсиновыми корками каждый его визит и даже не обращала внимания, если племянник не прикасался к чашке за всю беседу. Так было и на этот раз.

— Тебе нужен совет, иначе бы ты не пришел. Хочешь разделить со мною своё решение, разделить… ответственность? — таким же размеренным тоном продолжала брюнетка.

— Ты хочешь меня задеть?

Женщина повернулась, а её брови слегка нахмурились, обрамляя лицо чертами беспокойства.

— Всего лишь понять, — пояснила она.

— Я не в восторге, что каждый раз мне приходится делать это. Я долго думал в последнее время: быть может, стоит остановиться? Быть может, мою душу ещё можно спасти, несмотря на всё, что я сделал?

— Только так ты можешь спасти её. И ты знаешь это лучше меня, дорогой, — последнее слово она произнесла с некоторым акцентом.

— Но это так мучительно! Всё более мучительно… Я уничтожаю…

— Никто не говорил, что будет легко, — Амели подошла сбоку, накрыв ладонью плечо мужчины и слегка впившись в него ногтями. — Ты всё ещё можешь спасти душу… стать хорошим человеком, помнишь? — склонившись, прошептала она.

В этот момент чайник закипел, и женщина поспешила налить воду в мраморный заварник. Джон обхватил голову руками.

— Ты бы не выбрал её, если бы на то не было причин, не так ли? Если бы в ней не было порока. Ты честный человек, Джонатан. Ты всегда делаешь правильный выбор.

— Я не уверен, что она так уж порочна, как ты думаешь — она… совсем дитя.

— Есть те, кто с малых лет посылается на землю в виде наказания, — она хладнокровно поднесла к губам обжигающий напиток и сделала глоток, даже не поморщившись.

— Она лишь украла деньги у своего начальника. Он накричал на неё, оскорбил, — продолжал рассуждать вслух Джонатан.

— Она взяла богатство ближнего. Она грешна, — вскинула брови Амели.

— Возможно, впервые…

— Разве это имеет значения? Все совершают что-то в первый раз, а дальше совершают зло раз за разом, снова и снова.

— А разве я не делаю то же самое?

— Конечно, нет, дорогой. Ты очищаешь и только, и очищаешься сам… Решайся, Джон — светлое будущее или нескончаемое настоящее, — она встала и, убрав чашку со стола, слегка коснулась рукой его плеча и спины.

От её рук исходило что-то особенное, что-то, чего были лишены прикосновения других женщин. Трепетное, холодное, но меж тем очень душевное и близкое. Амели знала это, а потому использовала как действенный прием.

Некоторое время спустя

Марго уже пару суток не выходила из дома, что значительно сказывалось на её душевном состоянии. Но жизнь продолжается, и нужно было решать накопившиеся вопросы. Хотя бы тот же вопрос с работой.

Не успев толком открыть глаза, девушка набрала в интернете запрос о работе. Сейчас ей подойдет всё, что сможет покрыть аренду и ближайшие расходы. Руки потряхивало, но она не теряла надежды. Если не можешь ничего сделать — делай хоть что-нибудь.

Вселенная ей благоволила: один бренд как раз отбирал девушек для съемок в каталог, и не воспользоваться таким шансом было бы глупо.

Марго вышла из многоквартирного дома в черных джинсах и белой футболке, вид на которую приоткрывался из-под спортивной куртки. Отсутствие макияжа ничуть не делало её лицо хуже — лишь выделяло природные черты, соболиные брови.

Джонатан следил за каждым её шагом. Прелестна и юна — так он описал бы её походку и вид в целом. Нужно признаться, что мужчина слегка задумался и не сразу понял, что произошло.

Девица резко остановилась, но дело было не в том, что она обнаружила слежку, как это могло показаться на первый взгляд. Мужчина на её пути напоминал пивную бочку. Нервно шмыгнув носом, она ускорила свой шаг. Она встретила своего бывшего босса, который явно не рад был её видеть, но искал этой встречи.

— Я не понимаю! — слышались обрывки разговора.

— Ты дала чертово интервью этой журналистке? Ты? Откуда ещё могли расползтись эти слухи про домогательства?! — он громко кричал на девушку, которая стояла как вкопанная в землю.

Она не давала интервью, и уж точно по поводу Хариса. Однако никакие аргументы не помогали — хозяин кофейни был в бешенстве.

— Я не давала никаких интервью!

— Кому ты врешь, чертова… потаскуха?! — грубиян долго не мог подобрать нужного ругательства, а потому изо рта вырвалось первое, что пришло в его дурную голову.

Лысый мужчина схватил её за плечи, с силой толкнув назад.

Вмешательство в ситуацию было необходимо, и Джонатан сделал это. Он возник за спиной Хариса и ловко оттащил нападавшего, смачно ударив того по лицу.

— Какого?.. — глаза Хариса заметно округлились, и тот даже забыл вытереть нос, из которого сочилась кровь. — мистер Миллер?..

Марго удивленно изогнула бровь. Они знакомы?

— Если ещё раз подойдешь к ней, — Джонатан выставил палец вперед, — пойдешь ко дну со своей забегаловкой, ты меня понял?

— Так вышло, что… — не успел закончить он.

–…что ты идиот, — огласил Миллер и отвернулся от него, не желая слушать далее.

Голубые глаза вновь устремились на Марго. Взгляд, который не спутать с другим. Возможно, эта ситуация сыграла ему на руку, чтобы быстрее заложить основы доверительных отношений.

— Вы в порядке? — вполголоса произнес Джон, осторожно придерживая за плечи новую знакомую. Мужчина чуть наклонился, осмотрев лицо.

Испуг, возмущение, легкий шок. Как часто он видел подобные взгляды, так часто, что это перестало быть для него чем-то странным.

— Да, спасибо, — выдохнула Марго, сохраняя зрительный контакт, — это же вы! — немного погодя огласила она.

Джонатан слегка нахмурился. Что она знает?

— Клиент из кофейни, — пояснила Марго.

Морщинка на лбу мужчины тут же разгладилась, а лицо застыло в доброй усмешке. Когда он улыбался, то выглядел столь искренне и прекрасно. Всё в его жестах и мимике вызывало абсолютное доверие.

— Я так и не принесла ваше эспрессо, прошу прощения, — отразив улыбку, покачала головой девица.

— Ничего страшного, это довольно легко поправимо, — ответил Джон.