Fantasstic. Сборник фантастических рассказов. Том 1

Аллен Ким Лэнг (2024)

Сборник фантастических рассказов о науке, космосе и приключениях представляет собой что-то вроде увлекательного сафари в джунглях удивительного и неведомого. В каждом рассказе авторы умудряются переплетать научные гипотезы и теории с элементами фантастики так, что создаются миры, где ученые, неожиданно для себя, становятся супергероями незабываемых приключений. Этот сборник доказывает, что наука — это не груда скучных формул и фактов, а захватывающее приключение, полное неизвестных опасностей и бесподобных открытий. Прочитав этот сборник, вы получите возможность не только посмеяться над захватывающими приключениями, но и осознать, насколько важны наука и технологические достижения в нашем мире. Так что готовьтесь к смеху, удивлению и, возможно, к неожиданной любви к науке. Этот сборник — ваше приключение, которое начинается здесь и сейчас!

Глава 2 Прощальное Послание Дэвид Мейсон

Дэвид Мейсон (настоящее имя — Сэмюэль Мейсон) — американский писатель, выпустивший на рубеже 60-х-70-х годов прошлого века несколько романов. В 1956 — 1962 годах Мейсон был женат на писательнице Кэтрин Маклин.

Первая публикация — рассказ «Placebo» (журнал «Infinity», 1955). В конце 60-х он переключился с рассказов на крупную форму, выпустив сначала три эротических романа, а затем взявшись за героическое фэнтези. Дилогия о Кевине стала типичнейшим образцом жанра «меч и магия» того времени, относительно популярным и даже по мнению некоторых претендующим на звание шедевра.

Последняя и вероятно наиболее интересная книга Мейсона — «The Deep Gods» — эффектно переносит сознание читателя в мозг доисторического человека, который общается с безумным китом, собирающимся разрушить Эдем…

Среди других произведений — с десяток рассказов, разбросанных по периодике и антологиям, а также романы «Череп колдуна» («The Sorcerer's Skull», 1970), единственный переводившийся на русский язык, и «The Shores of Tomorrow» (1971).

Карьера и жизнь писателя оборвались в 1974 году, в возрасте 50 лет, когда он погиб в лодочной аварии.

В'гу считает Землю примитивной и грубой.

Ее водородные бомбы, например….

[Примечание переводчика: Этот текст был подготовлен по изданию

Science Fiction Adventures April 1958].

Там был космический корабль пришельцев. Он стоял посреди главной взлетно-посадочной полосы аэродрома, мешая всем садящимся и взлетающим самолетам, к полному замешательству диспетчеров.

Сотрудники аэропорта вежливо попросили В'гу убрать его. Он смотрел на них с пустым безразличием и продолжал делать заметки о терранских брачных обрядах.

Никто не предложил заставить В'гу передвинуть корабль. Корабль выглядел тяжелым, как боевой крейсер — вероятно, он был вооружен, — и не похоже, что его можно сдвинуть с места чем-то, кроме водородной бомбы. Когда В'гу рассказывали о водородных бомбах, он улыбался и говорил, что это оружие примерно на уровне каменных топоров.

Правительства стран мира относились к В'гу с уважением и сообщили своим народам, что он всего лишь приезжий студент, не имеющий намерения причинить им вред, и ему следует оказывать всяческую любезность в соответствии с лучшими традициями гостеприимства по отношению к чужакам. Пока что он ни на кого не сердился.

Быть вежливым с В'гу было несложно. Выглядел он довольно приятно: стандартное количество рук и ног, одна голова и лишь легкий оттенок зеленого на коже. Из-за зеленого оттенка в одном из ресторанов на юге США пришлось поспорить, прежде чем ему разрешили занять столик, но В'гу это не возмутило: он лишь улыбнулся и записал это в свои заметки о табу.

На самом деле единственное, что несколько затрудняло вежливое обращение с В'гу, — это его чувство превосходства. Он платил за услуги, за образцы предметов и информации, торгуя странными устройствами, которые могли делать потрясающие вещи и которые счастливые обладатели тут же патентовали, но при этом раздавал бесценные приспособления с видом цивилизованного человека, раздающего дикарям стеклянные бусы и бесполезные безделушки.

Вопрос был в том, как скоро кто-нибудь почувствует себя оскорбленным этой атмосферой превосходства, чтобы выйти из себя и убить инопланетное существо. Правительства стран мира нервно защищали В'гу, стараясь отсрочить и предотвратить любое подобное убийство. Они боялись космического флота или полицейских сил, которые могли бы прийти поинтересоваться, что с ним случилось, если бы ему причинили вред.

Наконец, к облегчению правительств и радости службы управления движением аэропорта, где его корабль все еще мешал движению, В'гу собрался отправиться домой. Его корабль был заполнен фотографиями, записками и сувенирами. Он объявил, что провел в путешествии по чужим планетам достаточно лет, чтобы завершить свой курс обучения. Он произнес прощальную речь.

Фотографы навели камеры на него, стоящего на спущенном трапе корабля, и цветные телевизоры вывели его изображение на экраны всего мира — высокий человек, немного странный и некрасивый, с ровным зеленоватым оттенком кожи. Фотографы закончили съемку, и телевизионные звуковые колонки включились, чтобы подхватить его голос.

Самого старого репортера звали МакКанн, и опыт сделал его худым и циничным. Он уже знал, что скажет В'гу, — превосходство пришельца давало о себе знать.

Кто-то почтительно напомнил В'гу, что он обещал выступить с речью.

"Да, конечно", — звучно ответил он. Его английский был безупречен. Он потратил всего три часа на то, чтобы научиться говорить на нем.

"Вы можете написать в своих учебниках истории, что я считаю Землю приятной маленькой планетой, — продолжил он, — но во многих отношениях печально отсталой и примитивной. Я считаю, что причиной этого являются многочисленные войны и в целом ссорящееся поведение вашего вида". Он говорил это без гнева и смотрел на толпу и камеры с какой-то высшей жалостью и состраданием во взгляде."Если бы вы только могли прекратить эти препирательства между собой, то на такой зеленой и приятной планете, как эта, вы могли бы достичь гармонии и удовольствия от жизни, равных любому из истинно цивилизованных миров галактики. Мой родной мир, например, отменил войны много поколений назад. Мы научились философии сотрудничества".

Он сделал паузу, резко поднял голову к ночному звездному небу и снова окинул толпу презрительным взглядом."Да, есть много миров, где царит мир, продуктивность и сотрудничество. Но есть и мертвые миры, которые превратились в труху там, где раньше были зеленые планеты и процветающие расы людей, которые не могли отказаться от войны. Ради вас я надеюсь, что вы сможете изменить свой путь, но думаю, что у вас нет такой возможности, и в конце концов вы дойдете до конца своего пути и уничтожите друг друга, а возможно, и свой мир. Каждая новая звезда, которую вы видите в небе, знаменует собой самоубийство целой расы. Наше знание этих вопросов не вызывает сомнений: ни одна нова не возникает просто так — источники энергии не могут выйти из строя подобным образом. Каждая нова говорит нам о войне, о гибели культуры, которая, вероятно, считала себя цивилизованной, но не смогла побороть свою врожденную дикость".

Репортеры зачирикали, камеры зажужжали. Макканн закрыл блокнот, заскучал и посмотрел на небо, приготовившись вытерпеть остаток речи. Его газета могла получить слова речи из телевизора. Макканну нечего было добавить; он уже слышал подобные идеи. На востоке в небе виднелись далекие блики посадочных огней встречного самолета…. Нет. Не самолета, а звезды. Звезда почти фантастического блеска, ярче других, ярче Марса.

"Мистер В'гу!" — взволнованно сказал молодой репортер."Разве это не новая звезда?"Он указал пальцем, и все посмотрели.

В'гу повернулся, положив руку на поручень трапа. Они ждали и суетились, пока он стоял, не двигаясь, и смотрел вверх. Через некоторое время, достаточное для того, чтобы он запомнил весь звездный регион, его глаза снова опустились, и он посмотрел на них безучастно, как будто забыл, зачем они здесь.

Макканн почувствовал внезапное электрическое возбуждение от узнавания. Ему доводилось видеть такое же парализованное отсутствие выражения на лицах людей, только что узнавших, что они совершили какую-то ужасную ошибку. Он резко повернулся и протиснулся сквозь толпу, направляясь к телефону.

Другие репортеры не понимали. Пока не понимали.

"Эта нова", — сказал один из них."Откуда она?"

В'гу посмотрел на него."Взорвалось солнце", — пробормотал он."Пять лет назад. Свету потребовалось пять лет, чтобы добраться сюда". Микрофоны едва улавливали его голос.

"Вы знаете что-нибудь о людях, которые жили здесь, мистер В'гу?"

В'гу открыл рот, чтобы ответить. Но затем снова закрыл его. Он посмотрел через плечо на вход в свой космический корабль.

Репортер спросил:"А что насчет Новы, мистер В'гу?"

"Я был… я был очень хорошо знаком с людьми, которые ее вызвали", — медленно произнес В'гу."Очень хорошо знаком. Я не могу представить, почему это произошло".

"Это была война, не так ли, господин В'гу?"

"Война?"В'гу снова поднял голову и заколебался."Да, я полагаю, что это была война".

Мгновение спустя он добавил, видимо, без всякой причины:"Я долгое время был вдали от дома".

"Сколько времени вам потребуется, чтобы вернуться домой, мистер В'гу?

"Вернуться?"В'гу неопределенно огляделся по сторонам, его плечи опустились. Он выглядел менее чужим, более похожим на окружающих его людей и более симпатичным. Он снова посмотрел на своего собеседника."О. О да, я… Я передумал. Можете передать своим бумагам, что я решил продлить свое пребывание у вас. Думаю, на некоторое время".

Самый молодой репортер неожиданно спросил:"Нова как-то повлияла на то, что вы передумали? Я имею в виду это решение".

Высокий зеленоватый мужчина в странной одежде спустился по трапу и вошел в толпу, озираясь по сторонам, словно забыв о микрофонах и камерах, с которыми должен был говорить. Затем он увидел свой объект и направился к нему сквозь толпу. Это был служащий аэродрома.

"Сэр, — смиренно сказал В'гу чиновнику, и все присутствующие вдруг поняли, как хорошо В'гу знал жителей мира Нова."Сэр, я полагаю, что этот космический корабль находится на вашем пути. Где бы вы хотели, чтобы я его припарковал?"