Тайны и ложь

Аля Кьют (2024)

После смерти мужа я узнала, что у него была вторая семья. Любовницей оказалась секретарша. Банально до безобразия. Она родила ему двоих детей, и мой покойный благоверный, оказывается, оставил им наше общее дело. Даже это я смогла бы пережить. Но на оглашение завещания явился младший брат моего мужа. Ему тоже теперь принадлежит часть бизнеса, который я создавала все эти годы. Мы не виделись пять лет. Ждать от Мирона помощи точно не стоит. Но только он ее и предлагает.

Глава 6. Прием

— Понятия не имею, что делать, — говорила я по громкой связи с Катей, одновременно примеряя платья.

— А что Сережа тебе сказал? Он возьмётся?

Я вздохнула. Разговор с Сергеем мне не понравился. Я не стала сразу звонить Кате, потому что ее друг-юрист был неприятно солидарен с Мироном. Мне были не по вкусу перспективы, но пришлось открыть карты.

— Он возьмётся, но придется доказывать, что Степа мошенник или что он был не в себе. Мне не нравятся оба варианта.

— Да, паршивая стратегия. Понимаю тебя, — подтвердила Катя.

— К тому же я не уверена, что Наташа не подаст встречный иск, чтобы распилить дом или отменить некоторые решения Степы по галерее. Он столько всего подписывал. Как быть с этими договорами, если я подчеркиваю его недееспособность или обвиняю в мошенничестве? Все так сложно, Кать.

— Очень сложно. Сочувствую тебе, Крис. Мало что Стёпку похоронила, теперь еще это все на тебя свалилось.

— Мгм, — промычала я, вылезая из очередного неудобного платья. — Ты бы знала, как хочется все бросить. И пусть сама Наташа с Мироном разбирается. Но мне нужно продолжать дела в галерее. Не могу игнорировать текучку.

— А что Мирон? — зацепилась Катя. — Вы не общались после кладбища.

Я вздохнула еще раз. Подруга задавала очень неудобные вопросы. Я не рассказывала, что мы поехали домой после кладбища. Не упоминала и о предложении Мира. Но и врать мне Кате не хотелось. Может, стоило посоветоваться с ней? Я ведь до сих пор ничего не решила.

Я попыталась начать издалека.

— На кладбище мне стало нехорошо, и Мир отвез меня домой.

— Господи. Что случилось?

— Нервный срыв.

— Милая, что же ты не позвонила. Я бы…

— Ничего особенного, Кать, — успокоила я ее. — Это мое нормальное состояние рядом с Мироном. Но еще сильнее раздражает проклятое платье.

— Какое платье? — удивилась Катя.

— Для благотворительного приема. Вечернее. Мне сегодня нужно блистать и лицемерить. А, еще речь толкать придется.

Она засмеялась:

— Твое любимое занятие.

— Стерва, — ругнулась я беззлобно.

Катя прекрасно знала, что я ненавижу публичные появления, тем более — выступления. У Степы намного лучше получалось участие в светских вечеринках и красивые бездушные речи на публику.

— Ты одна идешь? Первый раз? — поняла Катя.

— Да, первый раз без Степы. Там будет несколько лотов молодых дарований от живописи. Я заодно посмотрю на них.

— Одна? — повторила Катя. — Почему меня не позвала?

— Я устала быть слабой, дорогая. Надо продолжать жить.

— Две недели прошло, Кристин. Ты в трауре. Почему они позвали тебя вообще?

— Они позвали давным-давно. Я подтвердила специально. Меня не надо списывать со счетов.

— Милая, ты имеешь право быть слабой и грустной.

— Расскажи это Наташе, которая только и ждёт, чтобы пнуть меня побольнее и загрести еще что-нибудь, — огрызнулась я. — К тому же, Кать, это сбор средств для детей с онкологией. Я не могу забить на такое событие.

— Тебе всегда там тяжело. Добьешь себя, Крис, — не унималась Катя.

— Нет. Ради такого и нужно продолжать жить. Степа точно не пропустил бы.

— Эх, ты умница.

— Все еще хочешь со мной? — запоздало предложила я по большей части ради приличия. Сегодня мне ни с кем не хотелось делить «праздник-обязанность».

Катя отказалась, слава богу.

— У меня поздняя встреча. Не смогу, Крис. Прости. Если бы заранее сказала…

— Все нормально. Я справлюсь, — пообещала я ей, чувствуя легкие угрызения совести за все, что я не договорила.

— Удачи, — пожелала мне Катя и отключилась.

Я пыталась сказать ей о предложении Мирона, но язык не поворачивался. Не хотелось обсуждать это, хотя раньше я делилась с Катей всем.

Очередная грязная тайна, связанная с Миром. Как будто мало мне было грязи с ним.

Зато Катин приятель Сергей, с которым я встретилась накануне, очень позитивно отнесся к идее Мирона.

Сережа не обнадежил меня по части суда. У него было несколько таких процессов. Мои шансы вернуть галерею стремились к нулю по его версии. Если Мирон вступит в наследство и отдаст мне свою часть — я должна радоваться.

Радости я не испытывала. Сергею я тоже не рассказала подробностей о предложении Мирона жить со мной в доме. Мне казалось, что каждый сразу начнет меня убеждать позволить ему.

Хотя только я в полной мере знала, насколько важен Мирону дом и студия в подвале.

Между нами было всякое, но сейчас я стояла между мастером и вдохновением. Меня ранило, что он не пишет, не в состоянии писать. Это преступление какое-то — просто жить, как обычный человек. Имеет ли гений право на банальное существование?

Имею ли я право отказать ему в попытках вернуть себя в искусство?

Я задавала себе этот вопрос уже миллион раз. У меня был ответ, но я тянула. Знала, что потом начнется ад.

Выбрав платье, которое надевала на прием в Лондоне, я спустилась вниз. Цвета графит, простое, в пол, закрытое, но с эффектной драпировкой на груди.

Машина ждала меня у дома. Водитель молча вел авто в центр. Я смотрела в окна и представляла, как буду звонить Мирону. Вряд ли стоит подбирать слова. Он наговорит сам с три короба.

Мне стоило подумать о приеме и подготовиться к речи. Я достала телефон и пробежала глазами бездушный текст.

Разозлилась. У Степы действительно всегда получалось лучше. Он умел быть очень человечным и убедительным.

— Приехали, Кристина Дмитриевна, — сказал мне водитель.

— Спасибо. Я позвоню, когда закончим.

— Конечно.

Водитель вышел и открыл мне дверь, подал руку. Я поблагодарила его улыбкой.

Передо мной мигал огнями один из лучших отелей города.

Войти внутрь — уже победа. Но мои ноги вросли в землю. Я с трудом сделала первый шаг.

— Позволь составить тебе компанию, — проговорил Мирон, пугая меня до чертиков.

Я вздрогнула. Он словно из-под земли вырос.

— Какого черта, Мир? — зарычала я, не поднимая на него глаз.

Я мазнула взглядом по черной ткани пиджака и белоснежному манжету рубашки. Нарядился, скотина.

— Ты не звонила, и я решил сам тебя найти.

— Ты мог найти меня по телефону.

— Мог, но это не так весело. Бесценно наброситься из-за угла и наблюдать, как ты старательно не смотришь на меня.

— Я бы очень хотела сбежать, но каблуки не позволяют, — цедила я сквозь зубы.

— Уверен, ты все еще ненавидишь светские сборища сильнее, чем меня.

— Не уверена.

— Брось, Крис. Я уже здесь. Нам лучше держаться вместе.

— Не уверена, — повторила я. — Ты меня компрометируешь.

Она засмеялся.

— Компрометирую? Какое ржачное слово. Но знаешь у тебя настолько безупречная репутация, что я просто обязан немного заляпать грязью твое белое пальто.

— Мирон, пожалуйста… — простонала я, — хватит.

— Если мы будем держаться отдельно, то как раз вызовем сплетни, — резонно сообщил он.

От логичных размышлений Мирона меня начало подташнивать. Давно ли он стал умным и серьезным? Степка в него вселился, что ли? Прости, господи.

Мы поднялись по лестнице на крыльцо. Швейцар уже вовсю улыбался, чтобы открыть нам дверь. Я остановилась, не дойдя пару шагов и… увидела Мира в смокинге во весь рост. Никогда не видела его даже в костюме, а тут…

Очень сложно было не застонать и отвести глаза. Безупречный черно-белый сьют сидел на нем идеально. Растрепанная шевелюра и саркастическая усмешка придавали образу бесценную небрежность.

— Тебя действительно пригласили? — дошло до меня.

— Пригласили, — подтвердил Мир. — Как только я вернулся в Москву.

Конец ознакомительного фрагмента.