Жить, гореть и не угасать

Алёна Астахова (2025)

Без темноты мы не увидим звезды. Так и в жизни. Верно ли говорят, будто настоящая любовь может преодолеть любые невзгоды? Макс и Алина нашли свою любовь: такие безумно похожие между собой — они притянулись, как магниты, нашли друг друга среди множества миллиардов людей. Здоровые отношения, эмоциональная доступность, тотальное взаимопонимание. Ты можешь сохранять ваш микромир сколько угодно, но рано или поздно внешний монстр откроет свою пасть, намереваясь тебя поглотить. Чудовищное недопонимание бросает тень на их отношения,а жуткая и внезапная трагедия разводит их еще дальше друг от друга. Но хватит ли мужества Максу признаться в своем самом страшном секрете, чтобы заслужить прощение девушки, а Алине поступиться своими принципами, чтобы остаться с ним?

Глава 5

5 ГЛАВА

Old sea brigade — Tidal wave

АЛИНА

Я рада, что мы так быстро нашли общий язык с клиентом. Обычно я продаю готовые эскизы, но в качестве исключения могу дорабатывать какие — то пожелания клиентов. У меня есть свое видение, а они закладывают в эскиз свой сакральный смысл.

Додумываю последние штрихи. Я решила, что моего отсутствия особо и не заметят, а вдохновение упускать нельзя. Правда, я минут пять бродила по второму этажу в поисках комнаты: почему-то ни в одной мне не захотелось остаться, кроме той, в которой я сейчас сижу.

Спальня оформлена в темных тонах: стены выполнены из дощатого материала древесного цвета, на полу ламинат светлее лишь на пару тонов. По центру комнаты расстелен светло-серый ковер с коротким ворсом, поверх которого расположена огромная кровать такого же цвета. По левую сторону от кровати стоит журнальный столик и кресло причудливой формы. Справа же расположено огромное круглое как шар зеркало в тонкой черной оправе, а под ним небольшую подвесную полку украшает одиноко стоящее в мраморном горшочке дерево бансай.

Личных вещей не видно, да и есть ощущение, что эта комната пустовала многие годы… Бред, конечно, но здесь тем не менее ощущается присутствие некой энергии. Я не могу объяснить её природу и характер даже самой себе, но это ощущение меня не покидает.

Устраиваюсь удобнее на оттоманке, отдельно стоящей рядом с огромным панорамным окном и тянусь за бокалом вина. Из окна открывается вид на небольшое озеро, которое я никогда не видела. А я-то думала, что знаю свой город вдоль и поперек…

Бросаю короткий взгляд на эскиз и представляю эту татуировку на Максе. Изначально она задумывалась мной как женская, но как только я решила добавить ей реалистичной смысловой нагрузки, а не просто романтики, ее сразу же купил брутальный мужчина.

Максу бы она тоже подошла. Я бы поместила ее чуть ниже ключицы на его груди. Интересно, есть ли у него свободное место на коже?

Позади меня открывается дверь.

— Ты почему здесь? — удивленно спрашивает Макс и опирается на дверной косяк.

— Дорабатывала эскиз, — объясняю я. — Мне прямо в моменте здесь так захотелось поработать, — оглядываю я комнату.

— Почему? — интересуется он.

— Ну… не знаю, — я почему-то смущаюсь, но все же продолжаю. — Здесь чувствуется особая энергетика, я каким-то образом всегда могу отыскать такое место, где бы я не находилась.

— Тебе здесь нравится? — Макс смотрит мне прямо в глаза.

— Не знаю пока. Мне нравится, что внутри возникают какие-то ощущения и мысли в голове несутся…

Смущаюсь еще больше своей откровенности и замолкаю. Он точно подумает, что я несу бред.

— Я тут так же себя чувствую, — подбадривает меня Макс легкой улыбкой. — Это моя комната.

— Тут такой шикарный вид из окна. Не знала, что здесь есть озеро.

— Там вроде закрытая территория. По крайней мере, так было раньше, — поясняет Макс. — Но мы с пацанами естественно пренебрегали всеми правилами и часто там купались в детстве. Макс пересекает комнату и берет телефон с журнального столика. Его взгляд задерживается на горящем экране моего iPad.

— В ней заложен какой-то смысл? — кивком он указывает на экран, рассматривая эскиз татуировки. Мне кажется, ему весьма интересна эта тема.

На экране изображено сердце, разделенное пополам. По одной его половине разбросаны цветы, среди которых вонзили кинжал. Цветы окрашены в ярко-красный цвет от кровоточащей раны. Другая же половина представляет собой почти мертвое сердце: черное, сморщенное, с заклеенной пластырем раной.

— Это наша душа. С рождения наше сердце открыто всем ощущениям и чувствам этого мира. Но в любом случае, наступает момент, когда раны внешнего мира и людей становятся совсем невыносимы. И наша душа чернеет, умирает. Наверное так…, — задумчиво растягиваю я последние слова.

— Мрачно, — задумчиво тянет Макс. — Все как я люблю. Просто в лучших традициях.

— Как и твои песни? — поднимаю на него глаза. Мне безумно хотелось задать этот вопрос: понимает ли он, о чем поет?

— Что?

— Все песни, которые я сегодня слышала такие мрачные. Торжественно мрачные, я бы сказала.

— Хм. Что ты тогда скажешь о нашем первом альбоме? — усмехается Макс.

— Не знаю, надо послушать. Там все еще хуже?

— Ни одной песни не знаешь?

— Я сегодня впервые услышала вас, — откровенно говорю я. — Я такую музыку до этого вечера не слушала, точнее, я так думала. Макс вопросительно поднимает бровь. — Влад перед концертом меня стращал, что у меня кровь из ушей польется от твоих криков, — хихикаю я.

— Это он о раннем творчестве говорил, — хмыкает Макс. Вроде не обиделся.

— Но по факту все оказалось очень в моем вкусе. Как называется ваш стиль музыки?

— Металкорр в основном. Деткорр, если говорить о первых альбомах. Сейчас уже больше электроники.

— Вот ваша музыка мне понравилась. И я говорю это не потому, что ты друг Влада!

— Явно совсем не поэтому, — улыбается мне Макс, и на щеках его снова появляются эти очаровательные ямочки.

— Я придерживаюсь мнения, что в разные периоды жизни наши музыкальные вкусы могут меняться. Возможно, сейчас мне подходит именно такая музыка.

— Значит, концерт был мрачный? — подытоживает Макс.

— Торжественно мрачный, — поднимаю я вверх указательный палец, и мы оба прыскаем со смеху.

— Нет, если честно, мне дико понравился концерт, и я прям кайфанула. Несмотря на мрачный текст почти в каждой песне, сама музыка настолько воодушевляет… — не могу выстроить свои мысли в предложение.

— Ты переводила? — я вижу искренний интерес в глазах Макса.

— Да, по большей части. С грамматикой у меня не очень. Я могу изъясняться, но совсем немного. А вот перевожу я нормально. И произношение хорошее, ну, по крайней мере, мне со школы все это говорили, — получилось слишком подробно, но мне нравится эта болтовня. Есть ощущение, что Макс совсем не спешит вернуться к друзьям. — У тебя акцент прям британский, Влад сказал, ты жил в Лондоне?

— Чуть больше четырех лет.

— Ого.

— Я учился там музыке в Королевском музыкальном колледже. Я долго противился всем этим правилам, как и обучению в принципе, но по итогу — это лучшее, что сделал для меня мой отец, — внезапно признается Макс.

— Ну да, где ты и где правила… — иронично улыбаюсь и получаю такую же улыбку в ответ.

— Есть такое.

— Кажется правила в большинстве случаев — это все туфта. Вот рамки — они имеют смысл… — задумчиво тяну я.

Такие философские вопросы бесконечно возникают в моей голове, но поди разберись, где истина.

— Думаю, есть в этом смысл, — поддерживает Макс.

Его глаза в этот момент прожигают во мне дыру, и он, кажется, сосредоточился на своих мыслях. Вино в бокале закончилось, и я ставлю его на пол рядом с оттоманкой. Взгляд Макса перемещается туда же.

— Пойдем за добавкой, — Макс кивает в сторону двери.

— Ага, я все равно уже закончила, — поднимаюсь с оттоманки, захватив свои вещи.

Макс выключает в комнате свет, пропустив меня в коридор. Чем ближе я к нему, тем больше меня одолевает стеснение. Ну мы же можем разговаривать как двое взрослых людей, и почему меня так смущает его близость? Он старше меня и кажется таким обалденным со всех сторон, что мне даже неловко. Нет, я не то чтобы чувствую себя хуже рядом с ним, просто я очень давно не восхищалась мужчинами.