Путь I. Рука судьбы

Аморе Д'Лиссен, 2014

Данная книга представляет собой первый том трилогии «Путь», которая повествует о непоколебимой воле, холодном разуме и трепете пылких сердец людей, стремящихся следовать своим идеалам даже в тёмное время несправедливости и отчаяния. Людей, которые, несмотря ни на что, не утратили веры в себя, в своих сограждан, в свою страну и в свою судьбу. Действия первого тома детективной трилогии разворачивается в Москве, где на фоне событий, переворачивающих умы и привычный уклад жизни миллионов людей, в процессе расследования громкого резонансного дела члены межведомственной оперативно-следственной группы, под руководством независимого консультанта, Алика Легасова, волею судьбы постепенно втягиваются в сложный и запутанный мир интриг, связанных с деятельностью подпольной международной преступной организации… Книги трилогии «Путь»: Том I: Рука Судьбы Том II: Тьма Сердец Том III: Зеркало Души

Игроки

(23.06.2011, Москва, 07–00)

Прошедшая ночь далась майору также тяжело, как и предыдущая — постоянно приходили новые материалы и беспокоили сотрудники оперативной службы, резко повысившие свою бдительность в соответствии со спущенным им указанием руководства, докладывая обо всём, в том числе о задержании подозрительных лиц вблизи той или иной опоры линии электропередач в ночное время. А таких задержаний за ночь было немало — благо, что открытых линий электропередач хватало как в городе, так и в его окрестностях… Впрочем, такими «подозрительными лицами» становились в основном небольшие кампании подвыпивших студентов или просто подростки, выбитые блэкаутом из их привычного виртуального мира сети Интернет и компьютерных игр, праздно шатавшиеся по городу без дела. В отделениях милиции их отпускали по домам, сразу же после регистрации факта задержания, и переписи личных вещей, но, тем не менее, обязательно ставя в известность следственную группу, так сказать, «для галочки».

Майор проснулся на уже обжитом маленьком диванчике в своём кабинете и посмотрел на часы — часы показывали 7–00 утра. Он зашёл умыться, и далее привычной дорогой направился в конференц-зал, приютивший межведомственную следственную группу на время расследования данного дела. В зале уже кипела работа — коллеги по управлению, которых всю ночь не поднимали по тревоге звонками о задержании «подозрительных лиц», попивая спокойно кофе, занимались анализом и обсуждением поступивших за ночь материалов по делу.

Антон взглянул на начальника и выдал — «Помято выглядишь. Опять выспаться не дали?».

«Типа того» — всё ещё сонным голосом ответил Сергей, направляясь к кофе машине — «Как обстановка?».

«Коллег из федеральной службы безопасности всё ещё нет, наш независимый от нас консультант также пока не появлялся. Генерал собирает совещание в 10 утра. Ему всё утро названивают «сверху» с вопросами по ходу расследования — всё-таки третий день уже пошёл» — перечислил основной расклад Антон.

«А по делу?» — поинтересовался майор.

«А теперь по делу — заключения по экспертизе устройств ещё не готовы — экспертам нужно больше времени, чтобы учесть вчерашние новые вводные от консультанта. Отчёты по анализу видеозаписей систем наблюдений уже получены — смотрим. В остальном ждём коллег из службы информационной безопасности» — с улыбкой ответила Людмила — «Вот, по дороге взяла тебе бутербродов из кафешки — местная столовая откроется ещё не скоро».

«Вот, спасибо, Люда!» — обрадованно произнёс Сергей, удобно размещаясь с чашкой кофе за столом и разворачивая бутерброды. Дальнейшие два часа команда провела, детально анализируя последние материалы по делу, готовясь к очередному отчётному совещанию.

В 09–00 в зале раздался очередной звонок — на этот раз звонил Виталий с новостями. Сергей включил Виталия на громкую связь.

«Коллеги, доброе утро!» — радостно отозвался Виталий.

«Какие новости, что случилось?» — быстро спросил заинтригованный майор.

«В соответствии с рекомендациями Алика, подключили постоянный мониторинг Интернета и за ночь проверили, совместно со службой контроля за финансовыми рынками, открытые биржевые позиции в бумагах» — удовлетворённым тоном начал Виталий.

«Не тяни, подполковник, к сути давай» — резко оборвал его Сергей.

«Сегодня утром появилось открытое письмо в Интернете — автор описал общие черты инцидента и заявил о своих требованиях! У нас появился первый подозреваемый!» — ликовал Виталий.

«Кто он? Где? Нашли? Детали?!» — удивлённо посыпались вопросы группы.

«Павел Сергеевич Кузовлев, 1986 года рождения, москвич, лидер местного анархического движения» — растягивая удовольствие, ответил Виталий — «Наши специалисты вместе с оперативной группой выехали на его задержание 15 минут назад с целью изъятия существенных улик на компьютере и носителях информации подозреваемого».

«Молодцы! Адрес!» — ликующе крикнул майор — «Антон, Людмила — срочно выдвигайтесь на квартиру для организации и проведения обыска вместе с нашими коллегами».

«Надеюсь, Виталий, в этот раз Вы всё-таки тщательно проверили аутентичность заявления?» — раздался громкий звонкий, но слегка уставший голос незаметно подошедшего консультанта прямо над самым ухом майора — «Всю ночь, знаете ли, мешали Ваши проклятые звонки с ложными тревогами — пришлось в итоге даже телефон выключить».

От неожиданности появления консультанта майор подпрыгнул в кресле, разлив, по всему столу стоящий перед ним стаканчик с только что сваренным кофе — «Господи, ну нельзя же так пугать — то!».

Алик пропустил фразу Сергея мимо ушей и лишь воодушевлённо отметил — «Майор, майор и опять вы! Кофе в Ваших руках становится просто оружием для уничтожения бумаг!».

Присутствующие дружно рассмеялись, хотя кроме майора никто не мог оценить всю изящность этой шутки.

«В этот раз да, мы всё проверили — автору удалось угадать время начала инцидента и тот факт, что целью первых взрывов был разрыв энергокольца» — жалостным голосом протянул Виталий — «Ошибка исключена — это он или они».

«Антон, Людмила — чего мы ждём?» — поинтересовался консультант — «Я бы и сам, конечно, съездил, но оставлять майора наедине с кипой бумаг дела и кофе машиной просто опасно — рассчитываю на вас!».

Антон и Людмила с горящими от интереса глазами пулей вылетели из зала. У подъезда их уже ждала машина.

«С этим вопросом понятно, хотя я не столь оптимистичен как Вы. Виталий, Что дал анализ открытых на бирже позиций?» — поинтересовался консультант.

«Выяснился очень интересный факт — один хедж фонд средних размеров очень крупно вложился в короткие позиции по бумагам московской энергетической позиции» — резюмировал Виталий — «Это некий Рашн Инвестмент Хэдж Капитал Фонд (Russian Investment Hedge Capital Fund) с суммарными активами под управлением около 700 миллионов долларов. Головной офис фонда располагается в одной из башен Москва-сити, представительства в Санкт-Петербурге, Нью-Йорке и нескольких офшорах. Руководитель фонда гражданин США — выходец из России Эдуард Тихомиров».

«Какая речь! Похвально! Какова величина короткой позиции?» — отреагировал Алик.

«Около 200 миллионов долларов с учётом заёмного финансирования. Значит, мы выезжаем на задержание?» — поинтересовался Виталий.

«Кого?» — недоумённо поинтересовался Алик.

«Ну, руководителя фонда — Тихомирова, так ведь?» — слегка опешил от такого простого вопроса маститого консультанта Виталий — «Бумаги на задержание уже оформлены».

«Вы в своём уме, Виталий?» — подмигнув коллегам, слушающим разговор, спросил консультант — «Вы хоть представляете, что произойдёт, если вы хотя бы пальцем тронете уважаемого главу столь крупного инвестиционного фонда?».

«Не совсем понимаю… Он же причастен к взрыву — это очевидно» — промямлил Виталий.

«Кратко обрисую ситуацию» — сжалился консультант — «Безосновательное задержание главы фонда будет показано по всем мировым бизнес — телеканалам, и станет очередной негативной сенсацией из России. Удар по российским фондовым рынкам будет сопоставимым с последствиями блэкаута — начнётся отток капитала с финансовых рынков из-за увеличения политических рисков. За счёт падения цены акций и, соответственно, стоимости паёв фонда — инвесторы фонда понесут большие убытки и будут таскать Ваше руководство по всем международным судам. Это же очевидно!»

«Так что нам делать?» — растерянно спросил Виталий — «Надо же реагировать, так ведь?».

«Сделаем следующим образом — никому ни слова — обеспечьте строжайшую секретность операции — в случае утечки информации вы и ваше руководство потом будете сами оправдываться перед инвесторами фонда. Встречаемся у башен Москва-сити через 20 минут — от вашего ведомства только вы, от нас — мы с майором, обеспечьте обязательное присутствие на месте Александра и Артёма из федеральной службы безопасности к оговорённому времени. Более никого уведомлять не надо. Возьмите аппаратуру для идентификации скрытых прослушивающих устройств, устройств видеонаблюдения и «глушилку» связи. Больше никого к процессу не привлекайте» — проинструктировал нерадивых коллег консультант и повесил трубку.

«Коллеги, продолжайте работу по анархисту и последним материалам по делу. Самого анархиста и вещественные доказательства пусть везут прямо сюда — мы прибудем через несколько часов» — обратился к присутствующим Алик — «Майор, нам пора».

Они быстро зашли к генералу, которому консультант в привычной ему ультимативной манере изложил необходимость висеть на телефоне и быть готовым подтвердить своему руководству наличие некоей секретной операции. Далее они быстро спустились вниз, и вышли из здания. Майор был слегка поражён увиденным — вместо обычной служебной волги перед входом стояла чёрная Ауди последней модели. «Майор, не отставайте» — буркнул консультант, садясь в роскошный салон машины. Сергей последовал приглашению и через минуту они уже мчались по направлению к башням Москва-сити.

«Ничего себе…» — задумчиво заметил майор, разглядывая шикарный отделанный кожей салон автомобиля, и дорогостоящее дополнительное оборудование — «Не то, что наши волги».

«Да… надо уметь работать, майор» — удобно устроившись в кресле, отметил консультант. Майор завистливо прикинул в уме, сколько десятков его ежемесячных зарплат могла бы стоить такая машина.

«В смысле надо работать уметь, чтобы такие машины в стране выпускать, а не производить консервные банки как это делают наши автопроизводители» — осадил размечтавшегося майора Алик.

«Так ведь и наши машины неплохие, да и дешевле иномарок» — не выдержав высказал общераспространённое мнение майор.

«Дешевле только из-за условности — из-за высоких тарифов на иномарки. Они неконкурентоспособны — поэтому-то наши автопроизводители боятся вступления России в ВТО. Были бы конкурентоспособны — их бы продавали за рубежом и не в какую-нибудь Африку по безвозмездному безвозвратному государственному кредиту, а в Европу» — резонно заметил консультант — «Просто надо работать, майор, а не воровать. Кстати, я деньги зарабатываю, а не ворую, поэтому их считаю — это арендованная машина, поскольку, машина нужна только на время моего пребывания в Москве — поэтому нет смысла приобретать такие вещи в собственность».

«Алик, а зачем тебе всё это?» — спросил прямо глядя на консультанта майор — «Зачем тебе расследования, если у тебя уже всё есть?».

«Деньги важны только тогда, когда у тебя их нет — когда они есть, понимаешь, что это совсем не главное в жизни» — глубокомысленно заметил консультант — «А не хватает мне… как бы сказать, справедливости — иными словами за державу обидно. Затем всё это мне и нужно».

«Ну, обычно состоятельные люди, насколько я слышал, несколько по-другому проявляют свою заботу об окружающих. Вот, например, организуют фонды для сбора средств в поддержку медицинских разработок против какой-нибудь болезни, берут шефство над детскими домами и так далее» — резонно отметил майор — «А вести следствие рискованно — и убить ведь могут».

«Безусловно, майор, откупиться деньгами от назойливого общества всегда проще — дал денег сиротскому приюту, там их разворовали, но зато твоя совесть чиста» — Алик холодно посмотрел на майора — «А у нас в России не то, что следствие вести — а вообще жить рискованно. Так что я к риску уже привык. Да и активы у меня за рубежом, поэтому местные разборки между бюрократами и политическая воля «сверху» меня не волнуют — поэтому и занимаюсь. Вот и приехали».

Они вышли из машины. Через пару минут к месту встречи подтянулись Александр с Артёмом и Виталий. Все пятеро направились к входу в башню. «Коллеги, ваше дело наблюдать и не вмешиваться — инициатива будет исходить от меня — следуйте моим указаниям и ориентируйтесь по ходу. Если Тихомиров будет артачиться, Александр, надо будет продемонстрировать серьёзность наших намерений — напугать его, но не более».

В башнях горел свет — это говорило о том, что финансовый центр был подключен к постоянному энергоснабжению в числе приоритетных объектов — ведь деньги любят счёт…

Они быстро подошли к респешену в холле башни. Консультант, представился — «Стас Покровский, компания Сайбериан Секьюрити Кэпитал мы к Рашн Инвестмент Хэдж Капитал Фонд, у нас назначена встреча с господином Эдуардом Тихомировым».

«Подождите минуту» — мягким голосом сказала девушка на ресепшене — «За вами спустится секретарь компании».

Через пять минут они уже взлетели на лифте на 20-ый этаж башни в сопровождении представительной секретарши модельного вида — сотрудника хедж-фонда, которая разместила подошедших в небольшом уютном конференц — зале компании и предложила кофе, чай и бисквиты. Через минуту в конференц-зал вошли трое мужчин — президент фонда Эдуард Тихомиров в сопровождении вице — президента компании по энергетическому направлению и руководителя инвестиционно — аналитической службы.

«У нас сегодня очень важная конфиденциальная встреча» — вежливо сказал консультант секретарю — «Будьте добры, опустите жалюзи и предупредите, всех чтобы нас не прерывали, даже на кофе».

«Разумеется» — улыбнувшись, сказала секретарь и, повернув в закрытое положение пластиковые жалюзи на стеклянной стене конференц — зала, вышла из комнаты.

«Включайте глушитель сигнала» — тихо дал указание консультант Виталию. Виталий кивнул и уже менее через минуту сигнал сотовой связи пропал с телефонов присутствующих.

Тихомиров с улыбкой представил обоих своих коллег, все пожали друг другу руки, они предложили всем свои визитки. Александр хотел что-то сказать, но после недружелюбного взгляда консультанта, быстро замолчал.

«Господа, разрешите и мне представить нашу команду» — произнёс консультант в приветственном и дружелюбном тоне — «Александр и Артём, высокопоставленные представители федеральной службы безопасности, Виталий — службы по информационной безопасности, мы с Сергеем — главного следственного управления. Александр, убедите коллег». Александр вынул удостоверение и показал присутствующим топ — менеджерам фонда.

Благожелательная атмосфера сменилась резким холодом — повисла неуклюжая пауза. Подчинённые Эдуарда переглянулись и посмотрели на шефа. Эдуард побледнел, но достойно парировал удар — «Какого чёрта весь этот маскарад? Да, вы знаете, какие у меня связи? Вы все тут свои погоны оставите!».

«Без нервов» — холодно ответил консультант — «Мы к вам по срочному делу с деловым предложением, которое полностью соответствует Вашим интересам — если Вы сейчас поднимете шум, мы покинем здание и вернёмся с обыском и изъятием всей документации по биржевым операциям фонда. Думаю, не стоит объяснять последствия огласки данной ситуации для Ваших инвесторов и котировок Ваших паёв. У нас ордер на ваш арест, но будем надеяться, что при Вашем активном участии он нам не потребуется».

Почувствовав деловую хватку партнёра, Эдуард смягчил тон — «Мы работаем, в том числе под юрисдикцией международного и американского права. Я — гражданин Соединённых Штатов Америки. При необходимости, мы поднимем этот вопрос на самый верхний уровень».

«Тихомиров, Вы нас не поняли. Ваши связи нас совсем не интересуют и абсолютно не пугают. В то же время Комиссии по ценным бумагам США в свою очередь будет очень интересно узнать о Ваших махинациях с бумагами российских энергокомпаний. Из-за приостановления деятельности Вашего фонда в России из-за самих этих махинаций многие американские инвесторы Вашего фонда потеряют большую часть своих капиталовложений. Эти инвесторы будут преследовать Вас в судебном порядке до конца жизни в любой стране мира. Ваше гражданство в этом Вам случае Вам ничем не поможет — финансовое законодательство США и норму ответственности Вы прекрасно знаете. Поверьте мне, мои связи легко позволяют это организовать. Хотите проверить?» — нежно и заботливо предложил консультант.

Тихомиров занервничал, ослабил галстук и вытер платком пот со лба? и испуганно посмотрел на своих подчинённых.

«Сейчас мы пришли сюда только ради Вас и Вашего фонда — нам нужна информация. Но можем уйти и сделать всё официальным порядком» — также мягко продолжил консультант и, взглянув, на коллег из следственной группы добавил — «Уходим коллеги, они не готовы на компромисс — действуем по жёсткому варианту».

«Нет! Не надо!» — выкрикнул Эдуард — «Мы готовы на компромисс! Всё обсуждаемо…».

«Для ясности — мы не представляем интересы службы по контролю финансовых рынков — свои проблемы с ними Вы решите, как обычно в рабочем порядке, со связями или без — и уж точно без нашего участия» — начал излагать ситуацию контрагентам консультант — «Мы расследуем дело о взрывах на линиях электропередач, приведших к блэкауту в Москве».

«А мы?» — робко протянул Эдуард.

«А вы продали 200 миллионов акций московской энергетической компании за пару дней до кризиса, а если точнее — то заняли эквивалентную позицию в деривативных бумагах по данной компании» — продолжил консультант — «Соответственно, принимая во внимание сложившуюся в отрасли схему работы с получением процента от прибыли, Вы лично и ваша компания являетесь прямым бенефициаром данной ситуации. Коллеги предполагают, что именно вы и ваша компания были заказчиком взрывов».

Эдуард побледнел, дрожащей рукой налил воды в стакан и медленно выпил — он ожидал разговора о неправомерном использовании инсайдерской информации, о намеренном введении в заблуждение инвесторов, выдаче необоснованных инвестиционных рекомендаций, но никак не обвинения в организации теракта.

«Так считают мои коллеги» — мягким голосом подчеркнул консультант — «Но не я. Я же полагаю, что у Вас в распоряжении каким-то образом оказалась инсайдерская информация о состоянии дел в компании, возможно об ожидаемых итогах работы за второй квартал года. Эта информация и позволила Вам уверенно, с привлечением большого объёма заёмных средств, занять столь необычную позицию на растущем рынке акций. Если это так — Вам потребуется убедить в этом моих коллег, чтобы выйти отсюда без наручников свободным человеком».

Эдуард перебирал все аргументы за и против признания в использовании инсайдерской информации в данной ситуации. С одной стороны признание в инсайде могло привести к существенно менее тяжкому приговору для него лично, но с другой стороны, возможно, адвокаты смогли бы уладить данный вопрос мирно и «обелить» его запятнанную репутацию, пользуясь особенностями процессуального права. Но с другой стороны — отказ предоставить информацию по инсайду, грозил ему втягиванием в историю с терактом в качестве заказчика с весьма сомнительными перспективами. В этом случае даже его связи «наверху» в финансовом мире будут бессильны — никто из политиков не станет связываться со столь дурно пахнущим делом. А все улики против него были на лицо — ведь их фонд единственный, кто занял столь значительную позицию против бумаг компании на рынке, в расчёте на достоверную инсайдерскую информацию, и, соответственно, только фонд стал основным бенефициаром злосчастных взрывов. Но чтобы доказать непричастность к терактам надо было сдать свои связи в московской энергетической компании.

Понаблюдав в течение определённого времени за эмоциями, стремительно проносившимися по лицу Эдуарда, консультант произнёс — «Эдуард, от Вас нам нужна только информация, чтобы поверить в Вашу непричастность к событиям, не более. Мы не собираемся записывать показания, разговор и собирать какую-либо документальную информацию — это не касается нашего дела».

«Вы не будете записывать разговор?» — недоверчиво переспросил Тихомиров.

«Не будем» — кивнул консультант и, обращаясь к подполковнику, попросил — «Виталий, включите устройство глушения связи и проведите идентификацию записывающих устройств, если таковые имеются в комнате». Устройство глушения связи было включено — Виталию оставалось лишь демонстративно открыто поставить его на стол. Через 3 минуты сканирования помещения аппаратурой для обнаружения жучков и камер Виталий удовлетворительно кивнул — жучков нет, кроме сотовых телефонов.

«Господа, выключите Ваши сотовые телефоны и сложите их на центр стола» — обратился ко всем присутствующим консультант. Присутствующие с обеих сторон выполнили данное требование, образовав тем самым на столе нечто вроде минимаркета устройств сотовой связи — от ультрасовременных устройств, до античных моделей, в зависимости от бюджета их владельца.

Эдуард, не столько убеждённый продемонстрированной искренностью консультанта, сколько возможными последствиями отказа, наконец, сделал свой выбор и начал рассказ — «Мы действовали по инсайдерской информации. По нашим данным, прибыль энергокомпании будет почти втрое ниже за счёт формирования существенных резервов по плохим долгам в результате роста неплатежей отдельных крупных промышленных потребителей и, в том числе, из-за проблем с взаиморасчётами с энергосетевой компанией».

«Откуда данные? И почему Вы так рано встали в позицию по бумагам? До публикации отчётности почти полтора месяца — зачем было так рисковать?» — продолжил допрос консультант.

«Данные напрямую от финансового директора компании» — неохотно признался Эдуард — «Он мотивирован — бенефициар одного из наших кипрских фондов по энергетическому сектору России и иные формы мотивации. Ждать не стали, поскольку, падение прибыли колоссальное, а через неделю, по подтверждённой статистике, информация точно просочится на рынок — сработают другие инсайдеры».

«Вызывайте его сюда — с документами — мы должны убедиться, что это правда» — распорядился консультант.

«Только не сюда! Все узнают — это же катастрофа!» — взмолился Эдуард — «В соседней башне у меня апартаменты — я назначу встречу там — мы с Вами будем там через 10 минут».

«Действуйте, но оперативно — у нас каждый час на счету» — жёстким тоном приказал Алик.

Через десять минут все участники этой «конфиденциальной встречи» уже сидели в жилых апартаментах господина Тихомирова на 17 этаже другой башни. Эдуард, не мог представить в какой форме ему следует изложить финансовому директору сложившуюся ситуацию. Голова раскалывалась, но мыслей не приходило.

«Мы не хотим огласки» — внезапно вмешался в мыслительный процесс Эдуарда консультант — «Представьте нас крупными теневыми российскими инвесторами из нефтянки, крайне обеспокоенными сложившейся ситуацией и опасающимися за свои инвестиции в Ваш фонд. Скажите, что позиция по бумагам выглядит крайне компрометирующее в связи с терактом, и мы очень встревожены состоянием дел, а такими деньгами не шутят. Отметьте, что мы не хотим потерять всё, если вскроется, что фонд был причастен к теракту. Далее, убедите его в конфиденциальности разговора и полном доверии к нам. Потом заверьте нас в его присутствии, что короткие позиции в деривативах не столь видны, как в обычных акциях, а сами позиции будут закрыты позже, когда ситуация с блэкаутом Москвы нормализуется, хотя и с меньшей прибылью. Всё чтобы фонд не показал феноменальную прибыль по сомнительной сделке, вызвав тем самым лишние подозрения и обвинения в причастности к теракту» — жёстко проинструктировал руководителя фонда Алик.

Эдуард готов был упасть на колени перед консультантом после этих спасительных слов.

На срочный звонок Тихомирова финансовый директор московской энергетической компании откликнулся оперативно и уже через пятнадцать минут прибыл на место с необходимыми материалами. После весьма обстоятельного представления ему присутствующих крупных «теневых» российских инвесторов из нефтянки и описания ситуации вокруг сделки, финансовый директор быстро понял, что дело приобретает крайне негативный оборот. И чётко понял, что от того как эффектно и правдоподобно он уверит присутствующих нефтяных инвесторов в корректности инсайдерской информации, зависит не только его деловая репутация, но и жизнь, особенно, принимая во внимание, масштаб их инвестиций и неподдельный испуг на лице Эдуарда. Финансовый директор был чутким и разумным человеком, в результате чего, быстро, доходчиво, эффектно и максимально понятно презентовал «инвесторам» внутреннюю информацию компании об ожидаемых провальных финансово-хозяйственных итогах второго квартала, убедив их в наличии всех оснований для подобной позиции по бумагам компании.

Через 30 минут после презентации, окончательно удовлетворив любопытство группы нефтяных инвесторов, вопросы которых озвучивал в основном стройный молодой человек, одетый в изящный костюм тёмно-синего цвета, в аккуратных очках прямоугольной формы, финансовый директор уехал.

«Нам пора, коллеги» — сказал Алик, обращаясь к членам следственной группы.

«А ордер?» — нерешительно спросил Виталий, смотря на всё ещё дрожащего Эдуарда и его подчинённых.

«Это нас не касается — со службой по контролю финансовых рынков они уладят вопрос самостоятельно» — отрезал консультант — «У нас же нет никаких улик, и документального подтверждения сказанного. Версию закрываем. Ордер аннулируйте в установленном порядке. Нам пора — и так столько времени потеряли». С этими словами консультант вышел из апартаментов и направился к лифту. Не найдя что возразить, все последовали за ним.

Эдуард сел в кресло и, глубоко выдохнув, перекрестился. Руководитель инвестиционно — аналитической службы, робко стоявший всё это время в углу комнаты, рухнул в соседнее кресло. Каждый из них за эти два часа постарел года на два или даже более. Эдуард посмотрел на коллег и решительно сказал — «Сейчас фиксировать не будем — пусть хоть половину прибыли по сделке потеряем — чёрт с ней — главное теперь выйти сухими из воды. А со службой по контролю финансовых рынков договоримся — не в первый раз». Вице — президент фонда одним движением вскрыл бутылку дорого коньяка, стоявшую на столе, и наполнил до краёв стоявшие три бокала для вина коньяком. После такого необходимо было даже не выпить, а точнее им нужно было просто напиться…

Выходя из башни Виталий, обращаясь к консультанту, торжественно произнёс — «Это было просто нечто!».

«Я это называю обычной деловой хваткой» — спокойно отметил консультант и, подходя к машине, добавил — «С нашим генералом о ситуации вокруг фонда я поговорю сам несколько позже, чтобы он не наломал дров. А сейчас самое время для обеда — поэтому собираемся в управлении через полтора часа — в 13–00. Если прибудете раньше — можете начинать допрос Кузовлева без меня. Виталий, если не сложно подбросьте майора до управления на своей машине».

«Конечно, без проблем» — отозвался Виталий.

Консультант уехал. Александр и Артём, без промедления, направились к своему руководству, очевидно, для доклада о ситуации с фондом.

«Покурим?» — вопросительно посмотрел на майора Виталий.

«Давай» — поддержал идею Сергей — «Давно ты знаешь нашего консультанта?».

«Да — уже довольно долго» — односложно ответил Виталий и добавил — «Он у нас своего рода гений — руководство на него молится в особенно сложных делах».

«Да, очень талантливый парень» — поддакнул Сергей — «Но характер — точно не подарок».

«Я бы сказал — уникальный — поэтому, в отличие от нас, может проявлять свой характер даже на работе и при общении с высоким руководством, и никто ему ничего не скажет — потому, что дело своё знает, да ещё и ни от кого, ни карьерой, ни материально не зависит».

«Да, уж независимый наш» — буркнул Сергей.

«Он нам очень сильно помог в расследовании одного случая — лет 6 назад. С тех пор весьма тесно с ним и работаем» — пустился в отдалённые воспоминания подполковник — «Группе российских хакеров удалось взломать систему защиты одного из ведомств, которому в то время было поручено вести централизованный учёт биографических и иных данных госслужащих страны. Всё было бы не так грустно, если бы это были только биографические данные — но там было нечто большее, а сам взлом осуществлялся по заказу одной из иностранных спецслужб. Для нас это была катастрофа — хакеры, как потом было установлено не без помощи одного из специалистов этого ведомства, дистанционно слили закодированную базу данных. В течение двух дней наши попытки найти их техническими средствами не увенчались успехом — вероятность найти их группу и предотвратить утечку информации была практически нулевой, несмотря на все предпринятые меры. А меры, предпринятые в связи с утечкой информации, тогда были, действительно, беспрецедентными — весь исходящий Интернет — трафик из Москвы жёстко отслеживался с блокированием любой подозрительной передачи информации. По сути, в течение нескольких дней вся новая информация с Интернет — ресурсов Москвы была недоступна извне — проинструктированные нами провайдеры заверяли пользователей, что эти «технические» проблемы вот — вот будут решены. В аэропортах, вокзалах и даже на основных выездах из Москвы оперативники с нашими специалистами проверяли всех подозрительных лиц, под видом усиления бдительности в преддверии возможного теракта, в попытках предотвратить вывоз информации на физических носителях. В целях предотвращения несанкционированного доступа к информации — база данных ведомства была закодирована особым алгоритмом, с добавлением цифрового шума, что делало информацию базы данных крайне объёмной, а её вывоз или слив по Интернет — каналам затруднённым. Но даже несмотря на это наши шансы таяли прямо на глазах».

«И тогда вы обратились к консультанту?» — неохотно затягиваясь сигаретой, уловил ход дальнейших действий Сергей.

«Да, нам его рекомендовали из федеральной службы безопасности. Контрразведчики, работавшие с нами, сперва были против независимого консультанта, поскольку, не хотели привлекать к делу людей не из системы, но ситуация была патовой. За последующих два непрерывной работы ему удалось своими методами выйти на группу хакеров, в то время активно искавших возможные каналы передачи и параллельно работавших над декодированием информации. В ходе спецоперации мы задержали почти всю группу хакеров с необходимой доказательной базой, и полностью предотвратили утечку данных. Впрочем, доказательная база по делу не потребовалась — дело было слишком «горячим» и не подлежало огласке. Задержанных хакеров немедленно передали в распоряжение контрразведчиков и федеральной службы безопасности… о том, что стало с ними дальше можно только догадываться…».

«Да, дела…» — задумчиво произнёс Сергей, выбрасывая докуренную сигарету.

«Едем» — кивнул Виталий.