Ты мне не брат

Анастасия Градцева (2024)

— Ты мне не брат! — шиплю я на него. — И ты не имеешь права вмешиваться в мою жизнь! — Не брат, — подтверждает Дима, оказываясь рядом и хватая меня за руку. — Но это право у меня будет. Поехали. — Куда? — В ЗАГС. У меня никого нет, кроме Димы. Он заменил мне старшего брата, и в детстве я была даже влюблена в него, а сейчас ненавижу! Он пытается взять под контроль мою жизнь, считает, что я распустилась и связалась с плохой компанией, и намерен лично следить за мной. Он готов на все, чтобы я подчинилась и перевоспиталась. Даже на то, чтобы сделать меня своей… женой. История Димы Грина и Ленки, второстепенных героев из книги «Заберу тебя, девочка». Читается отдельно.

Глава 3. Предложение

— Ты с ума сошел? — я с ужасом смотрю на Диму, выискивая в выражении его лица хоть какой-то знак указывающий на то, что он шутит.

Но в искривленных жестких губах нет и на намека на улыбку.

— Не сошел.

— Но ты не можешь жить вместе со мной! — с отчаянием говорю я.

— Могу, — хмыкает он.

У меня внутри такой дикий протест против этой идиотской идеи, что хочется орать. От одной только мысли, что Дима будет жить со мной на одной территории, я начинаю сходить с ума от стыда. У нас маленькая квартира, там всего две комнаты: зал и бабушкина спальня, причем я сплю в зале, потому что комната бабушки закрыта и трогать ее я не планирую.

Где он собирается спать? На полу в зале? В коридоре? Оба варианта ужасны.

А нам ведь еще придется пользоваться одной ванной. И туалетом. И я буду видеть его утром. Сонного, может, даже без футболки. И завтракать придется за одним столом, и обедать, и вообще все время быть рядом.

Меня накрывает жуткой паникой от этой перспективы.

— Слушай, Дим, — говорю я торопливо, — ну давай я дам тебе честное слово, что буду заниматься с репетиторами. И в училище не пойду, заберу оттуда документы. А пьянок у меня и так нет, не знаю, откуда ты это вообще взял. Если так боишься, то можешь, не знаю, приходить дважды в день меня проверять или звонки делать контрольные.

Дима качает головой.

— Хорошая попытка, но нет. Я тебе больше не верю.

— В смысле не веришь?

— В прямом. Ты отбилась от рук, с тобой никто не может справиться. Посмотри на Мару: она пыталась быть с тобой мягкой, и что из этого вышло? Пиздец полный. Так что пора заняться твоим воспитанием.

— Мне вообще-то восемнадцать, — огрызаюсь я. — Я уже не ребенок, чтобы меня воспитывать.

— Лучше бы была ребенком, — с отчетливым сожалением в голосе произносит Дима. — Было бы легче. В то время ты была милой и послушной. Кто бы знал, что из хорошей девочки вырастет вот… вот это…

Он брезгливо смотрит на меня, а я вся вспыхиваю, точно спичка, машинально одергивая длинную толстовку оверсайз, которую ношу вместо платья.

Почему его взгляд до сих пор на меня так действует? Я уже не влюбленная школьница, а он не тот заботливый Димка, к которому я когда-то могла прийти с любой своей бедой.

Надо забыть про Димку Грина, который раньше был самым важным для меня человеком. Его давно уже нет. Есть Дмитрий Викторович Гринев, хозяин сети автомастерских и автосалонов. Этот мужчина мне чужой. Этот мужчина меня терпеть не может. И я вроде как с этим уже смирилась.

— Какая тебе разница? Что выросло, то выросло, — говорю я и упрямо вздергиваю подбородок.

— Если выросла херня, то надо это нахрен убирать и сажать новое, — жестко говорит он. — Исправить можно все, и ты тоже исправишься, Лен, никуда не денешься. И гулянки свои забросишь, и компании левые, и в вуз поступишь. Теперь ты будешь под моим контролем. И ты, и твоя жизнь. Я тебе не позволю ее просрать, как минимум в память о твоем брате. Он бы мне этого не простил.

Скотина. Это подлый прием — вспоминать про брата!

И если Дима решил, что это на меня подействует, то он сильно ошибается. Если раньше я еще готова была пойти на уступки, то теперь фиг!

— При чем тут Олег? Его давно нет! А ты мне не брат, Грин! — шиплю я, испытывая отчетливое желание расцарапать до крови его красивую морду. — И ты не имеешь права вмешиваться в мою жизнь! Пошел нахрен!

Я дергаю ручку машины, но она не поддается.

— Открой! Открой, а то я окно разобью!

— Прекрати психовать, — жестко говорит он и хватает меня за руку, сильно ее сжимая. — Да, я тебе не брат. И прав на тебя у меня пока нет, но они будут, поверь мне. Право и в жизнь твою вмешиваться, и в больницу к тебе заходить, случись что, и вообще держать тебя под контролем. Думал, получится без этого, но, походу нет. Пристегивайся и поехали.

— Куда?

— В ЗАГС.

Меня это оглушает так, что я даже сказать ничего не могу, просто молча таращусь на него, думая, что мне послышалось.

— Н-не поняла, — непослушными губами выговариваю я, когда пауза затягивается, а объяснений я не получаю.

— А что тут непонятного? — вскидывает Дима бровь. — Знаешь еще какой-то способ сделать нас официально родственниками?

Я все еще ничего не понимаю. Он хочет на мне жениться? Дима? На мне?

Нет, это глупости какие-то.

Он вздыхает.

— Лен, — говорит он неожиданно мягко, — блин, ну че ты так. Это же никакая не свадьба и ничего не значит. Я тебя и пальцем не трону. Это просто гарантия того, что у меня будет на тебя влияние и что я по бумагам не буду для тебя никем. Распишемся тихо, никто об этом даже не узнает, а потом как поступишь в следующем году, так же тихо разведемся.

С моих губ срывается нервный смешок.

— И как ты собираешься объяснять это Марии?

— А с какого хрена я ей должен что-то объяснять? — удивляется Дима.

Э-э-э…

Я даже не знаю, что сказать. Ну вообще-то он живет у нее во время своих приездов сюда, они наверняка спят вместе (кровать у Марии одна, я заходила как-то к ней в гости), и что-то мне подсказывает, что будь я на месте Марии, меня бы не обрадовала новость про Димин фиктивный брак.

Впрочем, на моем месте тут тоже нечему радоваться.

Смешно, а ведь было время, когда я горячо мечтала о том, что выйду замуж за Диму. Это была моя самая тайная и самая стыдная мечта. Я знала, что так никогда не будет, но много раз представляла себя в белом платье и его рядом с собой. А сейчас он тащит меня в ЗАГС… чтобы с полным правом жить со мной в квартире и контролировать мою учебу.

Какой бред!

— Это полный бред, — озвучиваю я свои мысли. — Кажется, ты головой долбанулся. Иди сходи в больницу, проверься. И ни в какой ЗАГС я не поеду. Даже если ты меня силой туда затащишь, я буду орать, что меня заставили, и никто нас не распишет. Ясно? А теперь открывай дверь, я на автобусе домой поеду.

— По-хорошему никак, да? — задумчиво говорит Дима, кажется, не впечатленный моей речью. — Окей, Лен. Давай по-плохому.

— По-плохому? — я напрягаюсь. — Типа свяжешь меня и будешь угрожать?

— Угрожать? — Дима ослепительно улыбается. — Нахрена? Я считаю, что всегда можно договориться.

Я недоверчиво хмыкаю.

Договориться! Да-да, заливай. Почему же ты с моими ухажерами в школе не договаривался, а разукрашивал им лица? А пистолет для чего с собой носил, когда вы с Лексом обналом занимались? Для того, чтобы аргументы в споре были поубедительнее?

— Смешно! Ну давай, попробуй меня уговорить.

— Тебе, кажется, нравится этот придурок Кастет, да? — с интересом спрашивает Дима, никак не реагируя на мой ядовитый тон.

— Не поняла, — я чувствую какой-то подвох в этом вопросе, но не могу понять, в чем именно дело. — Нет, не особо нравится.

— Ну вот и хорошо, — Дима снова улыбается, но взгляд темно-серых глаз остается жестким. — Значит, ты не расстроишься, если он сядет года на три.

— Чего?! В смысле сядет? — я подскакиваю на сиденье. — Ты что несешь?

— Вождение в пьяном виде, авария с причинением телесных повреждений, — задумчиво перечисляет Грин. — Это статья, Лен.

— Ты… ты… ты охренел?!

— Пока у него только права на полтора года забирают, но если приложить твои справки из больницы и еще надавить на кого надо… — Дима опасно прищуривается. — Ты же знаешь, что я и Лекса напрягу, если мне надо будет. А мне надо.

Я вытираю взмокшие ладони об толстовку. Бедный Кастет вообще не при чем, он мне просто помочь хотел! И если бы не мое дурацкое легкое, которое решило вдруг, что ему надо лопнуть, то на нашу аварию бы даже менты не приезжали. Мы бы просто вытащили машину общими усилиями и поехали бы домой, и Кастет не остался бы без прав. Но права это фигня, а вот тюрьма… Кастету нельзя в тюрьму, он же только с виду грозный, а на самом деле добрый и бестолковый, как какой-нибудь большой пес.

— То есть… — голос у меня прерывается, и мне приходится сделать вдох, чтобы продолжить. — То есть если я не иду с тобой в ЗАГС, то Кастет сядет. Это шантаж, я же правильно тебя поняла?

— Я это называю «договориться», — с усмешкой сообщает Дима.

— Я не ожидала от тебя такого, — бормочу я, и почему-то хочется плакать. — Я всегда думала, что ты другой.

— Какой?

— Не подлый.

Дима усмехается и ничего не говорит, но его безжалостный взгляд и не требует слов. Надо же, когда-то я была уверена, что самый жуткий в их банде — Лекс. У него всегда были абсолютно пустые ледяные глаза, каменная морда киборга-убийцы и презрительный тон. Потом, правда, когда он встретил Ясю, немножко отморозился, а после того, как Яся родила ему дочку, вообще стал похож на нормального человека, но я его все равно немного побаиваюсь.

А Диму я никогда не боялась: он всегда был веселым, простым, заботливым… По крайней мере со мной. А теперь я вижу эту его хладнокровную усмешку, и у меня мороз идет по коже. Я хотела его спросить, правда ли он готов засадить за решетку невиновного человека только для того, чтобы меня контролировать, но слова застревают у меня в горле. В них нет смысла, я и так вижу, что он на это способен.

— Поехали, — тускло говорю я, отворачиваясь к окну. — Я согласна.

Серые глаза торжествующе вспыхивают, Дима заводит машину, и мы выезжаем с парковки. Все время, пока мы едем к ближайшему ЗАГСУ, я молчу. А о чем мне говорить? О том, что меня практически заставляют выйти замуж? О том, что моя жизнь теперь ничем не будет отличаться от тюремной? О том, что Дима все еще считает меня неразумным ребенком и думает, что лучше знает, как мне надо жить?

Машина тормозит около ЗАГСа, Дима выходит, открывает дверцу и подает мне руку, но я ее игнорирую и выползаю сама. Ребра отдают неприятным тянущим ощущением — еще не полностью все зажило.

— Паспорт возьми, — Дима кивает на мой пакет с вещами.

Я покорно киваю и достаю паспорт. Его вместе с полисом мне привезла Мария. Зачем-то раскрываю его на страничке с фото — мне там четырнадцать, у меня лицо, состоящее как будто из одних углов, неудачно подстриженное каре, а еще ужасные прыщи. Я их замазывала тональным, но все равно видно.

И вот в этом паспорте, с этой детской ужасной фоткой, у меня сейчас появится штамп о браке?! Бред какой. Может, я еще лежу в больнице и у меня такие глюки от препаратов? Потому что на реальность это все совсем не похоже.

— Давай мне, — Дима забирает у меня паспорт, а потом зачем-то берет меня за руку. Может, чтобы не убежала?

Его ладонь жесткая и теплая, моя рука в ней тонет, и это такое приятное, давно забытое ощущение, что я вдруг до слез тоскую о тех днях, когда мы с Димой дружили. Когда он трепал меня по волосам, шутил надо мной, ел еду, которую я готовила, хвалил меня…

А сейчас он хочет посадить меня в домашнюю тюрьму и стать там надзирателем.

— Дим, я не хочу, — тихо прошу я. — Пожалуйста, давай не будем!

— Успокойся. Это ничего не изменит, — говорит он, крепко сжимая мою руку. — Просто штамп, и все.

Я не верю, но послушно иду за ним к зданию, на которым висит вывеска «Отдел ЗАГС Ленинского района».