Жертва всегда соучастник

Анастасия Дойч (2020)

Блогер, прославившийся экстремальными трюками, найден мертвым. Несчастный случай или спланированное убийство? Может ли жертва преступления считаться сообщником? Содержит нецензурную брань.

Глава 3

Одержимость. Часть 3-я

1 год назад

что-то было лучше, чем ничего.

твои прикосновения, даже если они не были ко мне добры,

были лучше, чем не чувствовать твоих рук совсем.

Рупи Каур

Он сидит на диване в моей гостиной — такой улыбчивый, такой сверкающий, я даже не могу подобрать другого слова. Что Кирилл умеет — так это найти подход к разным людям. И почему-то он считает, что со мной нужно быть именно таким.

Я уже знаю, чего он хочет. Полчаса назад мне уже звонила Вероника. Считает меня своей подругой. Бедная наивная дурочка. Я дружу со всеми девушками Кирилла. И ни одна из них за все эти годы не почувствовала моей неискренности. Впрочем, к некоторым я в самом деле испытывала вполне искреннюю симпатию. С ними было интересно общаться, но я стараюсь никого не пускать в свою жизнь.

Вероника, впрочем, не относилась к числу тех, с кем было интересно. Восторженная дурочка, вообразившая, что Кирилл — это ее рыцарь в сверкающих доспехах. Даже если и так, не стоит питать иллюзий насчет благородства рыцарей — достаточно просто хорошо знать историю.

— Послушай, Кирилл, можешь переходить прямо к делу, — говорю я. — Ты хочешь какое-то время пожить у меня, потому что поссорился с Вероникой, а идти к Андрею на поклон — это выше твоих сил?

— Именно, — сияет улыбкой Кирилл. — А что, эта дурочка уже успела тебе позвонить и пожаловаться на жизнь?

— А, может, я сама догадалась?

— Это вряд ли. Ты у меня, конечно, умная девочка, но не телепат. Или я чего-то не знаю?

— Обойдемся без заигрываний, ладно? Так и быть, можешь пока пожить у меня. Но только сразу договоримся — девок не водишь, за собой убираешь самостоятельно, одежду относишь в прачечную. И готовить для тебя я тоже не собираюсь.

— А это мы еще посмотрим, — широко улыбается Кирилл. Мой нарочито суровый тон его явно не обманул.

— И личных границ не нарушать!

— Чего?

— В мою комнату, говорю, не заходи. Понял?

— А, ну как скажешь.

Моя суровость никого не обманет. В глубине души я чувствую, что это — тот шанс, которого я так долго ждала. С того момента, когда впервые увидела его.

***

Моя жизнь никогда не была яркой и насыщенной событиями. Требовательные родители рассматривали меня как свой инвестиционный проект. Они постоянно пытались меня усовершенствовать. Каждый мой недостаток обсуждался на семейном совете, а за его искоренением наблюдали очень пристально.

Как-то мама мне сказала, что вынуждена так делать. Мол, внешние данные у меня более чем скромные. И удачно выйти замуж мне не удастся. Придется работать в другом направлении — вдруг хоть там я достигну успеха. И вновь каждый мой промах, каждая ошибка разбирались до тех пор, пока у мамы были на это силы. Считалось, что так поступают для моего же блага.

И я старалась, очень старалась. Мне так хотелось порадовать родителей! Но мама приходила с работы уставшей, неизменно в плохом настроении. Её ничто не радовало, а все мои попытки наладить с ней отношения — неизменно раздражали. Отец был более снисходительным, но и он не стремился к более тёплым отношениям. И это касалось не только меня. Удивительно, но мать с отцом держались друг с другом неизменно вежливо, дружелюбно, но настоящего тепла в их отношениях не было.

Они могли отправиться вместе в кино или в театр, в гости к общим знакомым или на мой школьный утренник. Но они не гуляли вместе, не сидели в обнимку перед телевизором — как это показывают в фильмах. У меня был маленький жизненный опыт, основанный на кино и книгах, и ещё немного — на рассказах одноклассниц. Но я всё равно понимала, что так быть не должно. Даже чаепития у нас в доме проходили в какой-то формальной обстановке, с пустыми светскими беседами. Я никогда не видела, чтобы они целовались, они не придумывали друг другу ласковых прозвищ, у них не было шуток и историй, понятных им обоим. Видимо, свой брак они тоже рассматривали как проект.

И так всё и шло. До тех пор, пока мне не исполнилось 18 лет. Тогда я получила в наследство от двоюродной бабушки небольшую квартиру и сумму, достаточную для того, чтобы жить самостоятельно. Родители еще успели настоять на том, чтобы я поступила в выбранный ими институт. Но в дальнейшем я постаралась свести их появление в моей жизни к минимуму. Это был первый и, наверное, последний бунт в моей жизни. Разочарованию матери не было предела. Отец отнесся ко всему со свойственным ему безразличием. Его собственная научная карьера была для него гораздо важнее, а его как раз приглашали поработать в Германии. Так что, полагаю, в глубине души он даже был рад моему мини-бунту.

Институт я, впрочем, бросать не собиралась. Образование всегда входило в мои планы, пусть даже экономическая специальность не привлекала.

Так вот я и оказалась в тот день в институте. Зашла в деканат, чтобы уточнить расписание, и уже направлялась к копи-центру. Когда услышала за спиной:

— Да спроси у Марго, она точно знает, перенесли лекцию по основам статистики или нет.

— Ну и кто тут у нас Марго? — спросил другой голос, более низкий и слегка насмешливый.

— Ну я тут у вас, — проворчала я и обернулась.

Передо мной стоял высокий светловолосый парень. Он улыбнулся мне так, что я впервые поняла значение слова «лучезарный».

— А я Кирилл, очень приятно, — сказал он и снова улыбнулся.

И мир вокруг меня куда-то исчез. Пропал шумный коридор, улицы города, прохожие, коты, поезда на вокзале, самолеты в небе и корабли, стоящие на рейде. Джунгли Амазонии исчезли. И полярные льды, и африканские пустыни. Возможно, где-то там в просторах космоса все еще летел «Вояджер», но я не была в этом уверена. Существовали только я и он, маленькая серая мышка и обладатель самой красивой в мире улыбки.

Вот так и приходит любовь. Одно слово, один жест, один взгляд, в котором другой человек не увидит ничего особенного — и готово. В тот сентябрьский день моя жизнь разделилась на «до» и «после», только я об этом еще ничего не знала. А если бы могла знать — прогуляла бы злосчастную лекцию по основам статистики.

Сначала я только наблюдала за ним издалека. С самого начала Кирилл был окружен толпой поклонниц. Но иногда на занятиях он садился рядом со мной — просто чтобы поболтать. Он рассказывал смешные истории, кокетничал и флиртовал — просто так, потому что всё это было заложено в него природой. Но в такие дни я была безоблачно счастлива. Потом Кирилл увлекался очередной длинноногой блондинкой и полностью забывал о моём существовании. В такие дни я ненавидела его. Так эти эмоциональные качели и тянулись до той злосчастной осенней вечеринки на четвёртом курсе.

Потом Андрей предложил совместный проект, и я с радостью поддержала его идею. Я считала, что смогу стать ближе к Кириллу, что стану незаменимым человеком в его жизни. Что ж, время показало, что незаменимых людей и в самом деле не бывает.

Терпение. Часть 2-я

Отлично, Вероника ему надоела, и он решил, что пора переехать к Марго. Думаю, что она сейчас на седьмом небе от счастья. Иногда мне даже жаль ее — неглупая девушка, и, если бы не эта её одержимость Кириллом, из нас вышла бы отличная пара. Марго всегда мне нравилась, но не могу сказать, чтобы я был в неё влюблён. В неё или в кого-нибудь ещё. В ранней юности я даже думал, что со мной что-то не так. Люди влюблялись, совершали глупые поступки, становились сентиментальными. А я только наблюдал за этим со стороны.

Кирилл смеялся надо мной, называл последним девственником. Но это как раз не соответствовало действительности. С точки зрения физиологии со мной было всё в порядке, и короткие романы в моей жизни случались. Не было только сильного чувства — такого, о котором говорят исключительно с придыханием и на котором создатели романтических комедий делают свой бизнес.

С другой стороны, глядя на то, как переживает Марго всякий раз, когда Кирилл заводит новую интрижку, я понимаю, что я всего этого для себя не хочу. Сейчас, конечно, у Марго появился шанс получить свой крохотный кусочек счастья. Но думаю, что радость ее преждевременна, и даже на этот раз ничего не выйдет. Долго она не сможет удерживать Кирилла. Он же как маленький мальчик — просто не способен концентрироваться и отвлекается на каждую новую игрушку. Хотя надо посмотреть, как будут развиваться события, и не упустить свой шанс. Видит Бог, я и так жду слишком долго.

***

Когда я придумал всю эту историю с каналом, я хотел только одного — превратить Кирилла в посмешище, показать родителям, что из их любимчика ничего толком не выйдет. Мой отчим всегда считал, что блогеры — это те неудачники, которым не хватает ума и трудолюбия добиться успеха в реальной жизни. Не уверен, что мама была бы столь же категорична, но и она в целом блогеров не одобряла. Старшее поколение всегда склонно мерить успех более весомыми материальными категориями, чем количество лайков и подписчиков.

А тут еще тот факт, что на Кирилла возлагались большие надежды — он должен был унаследовать семейный бизнес. С точки зрения отчима сам факт того, что его сын ведёт собственный канал на Youtube — это уже было несмываемое пятно на репутации.

Вот на этом и была построена моя месть. Сейчас я понимаю, как смешны были мои попытки, каким наивным я был. Определенные плюсы в этом всё же были. Наш проект со временем стал коммерчески успешным.

А я… Я сделал выводы. Я понял, какой жалкой может выглядеть ненависть. Как злость делает беспомощным. Как месть унижает того, кто мстит. И я научился лучше скрывать свои чувства, выбирать самые дипломатичные и обтекаемые выражения.

Но я еще больше возненавидел Кирилла. Ведет себя так, как будто этот успех — исключительно его заслуга. А ведь это не так, за каждым его трюком — слаженная работа многих людей. Большинство из них не видит картины целиком, но свою часть выполняет идеально. Но о них никто никогда не узнает, а Кирилл — всё время на виду.

Не поймите меня неправильно. Мне нравится этот проект, я люблю разбираться в механике трюков, искать новые идеи и адаптировать давно забытые номера. И мне не нужна слава. Но я хотел добиться большего. Единственное же, что мне удалось сделать — родители и в самом деле были недовольны Кириллом. Хотя и они со временем смирились с том, что ему семейный бизнес абсолютно неинтересен. Лишь бы Кирилл был счастлив, везучий ублюдок.

Кажется, отчим с самого начала понимал, что его сын не будет заниматься такими вещами. Просто какое-то время поддерживал такую иллюзию. Но со временем понял, что Кирилл и бизнес — вещи несовместимые, и сделал ставку на меня. Какое-то время он всерьез рассматривал меня в качестве преемника, вводил в курс дела. Он знал, что и в нашем проекте я занимаюсь организационными и техническими вопросами, а не просто работаю на камеру, и его это впечатляло.

Семейный бизнес отнимал у меня много времени. Какое-то время проект почти полностью тянула Марго, отказавшись от сложных фокусов в пользу более простых, но зрелищных. Марго — идеальный исполнитель, но генератором идей ее не назовешь.

Конец ознакомительного фрагмента.