Измена. Мне (не) нужен развод

Анастасия Княжева (2024)

— Иди в душ, Алина, — сухо произносит мой муж, возвращаясь после ссоры домой. — Оденься во что-то красивое. Скоро к тебе приедет любовник. — Макар, ты в своём уме, а? — бросаю я недоверчиво. — Какой к чёрту любовник? — Которого я для тебя заказал, — жёстко, с нажимом говорит он. — Макар, ты больной? Я не собираюсь ни с кем встречаться! Резко разворачиваюсь на каблуках, собираясь уйти, но Макар не пускает. — Отчего же, Алина? — рычит угрожающе он. — Сама посуди, развода тебе я не дам. Любовника завести не позволю. А какой-то мужчина тебе всё-таки нужен. Ты сама мне об этом сказала. И я нашёл оптимальное решение нашей проблемы. *** В день нашей свадьбы я застукала любимого мужа в постели с другой. Он говорил, что его опоили. Но я не поверила. Хотела уйти, но он не пустил. И с тех пор у нас больше нет близости. Но муж раз в три месяца — вместо себя — присылает ко мне в постель другого мужчину. Я ненавижу его за это и хочу развестись. Хотя часть меня до сих пор любит мужа…

Глава 3 План побега

Попрощавшись с Вадимом, я выскальзываю из вип-зала и уверенной твёрдой походкой направляюсь в уборную. Один из телохранителей идёт за мной по пятам. Рука, сжимающая шерстяного Пиноккио, нещадно дрожит. Сердце колотится, словно бешеное, и мне кажется, что игрушку у меня вот-вот заберут.

Станут её разглядывать и обыскивать.

Но ничего подобного не происходит, и я скрываюсь в уборной. Телохранитель, предварительно убедившись, что опасности там для меня нет, остаётся за дверью. А я залетаю в кабинку. Плотно закрываю за собой дверь, и рваными, неловкими движениями начинаю осматривать куклу. Снимаю странную синюю шапочку, проверяю карманы…

Ну где же послание? Где?!

Внезапно дрожащие пальцы находят под жёлтым вязаным комбинезоном какую-то выемку. Я дёргаю за крючок — и вытаскиваю из самого сердца Пиноккио свёрнутую в папиросу записку. Кровь приливает к лицу, и мне резко становится трудно дышать. Но я заставляю себя успокоиться. И нервными, торопливыми, но аккуратными движениями разворачиваю записку.

Читаю её про себя.

Алина, я выполнил твою просьбу и переговорил со своими юристами. Они все в один голос сказали: шансов нет. Если Макар не одумается и не отпустит тебя — всё бесполезно. А мы оба знаем: он не отпустит. И ты проиграешь процесс.

Я поспрашивал у знакомых, что можно сделать. И только один человек подсказал мне решение. Только сразу скажу: это грязно, бесчестно и очень опасно. Но других вариантов у меня нет…

Я делаю глубокий вдох и продолжаю читать записку.

Если ты хочешь избавиться от Макара, то должна его дискредитировать, лишить власти, подбросив на компьютер файлы с фальсифицированными отчётами. Через неделю в вашей фирме начнётся серьёзная проверка. Если она обнаружит что-то подобное, то у Макара появятся крупные неприятности. Это может стоить вам бизнеса, а ему — репутации и, возможно, свободы. Хотя Макар с его связями должен всё утрясти. Но на это уйдёт много времени. Зато судья, если действовать быстро, точно встанет на твою сторону, и ты добьёшься развода.

Я резко дёргаюсь, словно отпрыгиваю от злосчастной записки, как от гремучей змеи, и чуть не роняю её в унитаз. Но быстро подхватываю, крепко сжимаю пальцами. Делаю несколько глубоких вдохов, стараясь собраться с мыслями, и продолжаю читать.

Честно скажу, Златовласка: я не хочу иметь с этим делом ничего общего. Макар мой друг. Несмотря ни на что. Но мне невыносимо смотреть на то, как он обращается с тобой, будто с вещью. Мучает, угрожает, запугивает и шантажирует. Поэтому, если решишься, я тебе помогу. Все нужные документы у меня уже собраны. Ты должна только пробраться к ноутбуку Макара, отключить антивирусник и скопировать с моей флэшки пару отчётов. И когда у него начнутся проблемы, мой юрист подаст от твоего имени документы на бракоразводный процесс.

Я дочитываю записку и тут же снова её перечитываю. Макар безукоризненно вёл свой бизнес. Уверенной, твёрдой рукой держал штат сотрудников и направлял их работу в нужное ему русло. А те в свою очередь так же жёстко контролировали филиалы. Тщательно следили за престижем компании, её репутацией и документацией.

И оттого у Макара всё всегда было чётко, прозрачно и юридически правильно.

Он не мог проиграть… в честном бою. И из-за этого Вадим предлагал махинацию…

Но если информация, о которой он говорил, была тем, о чем я подумала, то снежный ком, который мы собирались свалить на Макара, был просто космическим.

Я закусываю губу, размышляя, могу ли так с ним поступить? Он же потеряет всё, чем дорожит. Всё!

Мысли юркими белками мечутся в голове, и я не знаю, какое принять решение. Но время кончается, и, если я дольше, чем нужно, пробуду в уборной, телохранитель может заволноваться или — что хуже! — что-нибудь заподозрить.

А это опасно.

И чревато последствиями.

Я делаю вдох, настороженно прислушиваясь к каждому шороху, доносящемуся из-за двери, и нервными торопливыми движениями рву записку Вадима. Бросаю её в унитаз и несколько раз нажимаю на кнопку слива.

Вода смывает доказательства моего своеволия, и я чуть-чуть успокаиваюсь. Привожу куклу в порядок и выхожу из кабинки. Подхожу к зеркалу. Мою руки, лицо.

Из отражения на меня смотрит красивая, но очень бледная и до смерти перепуганная брюнетка.

От моих прежних золотых локонов не осталось и следа. Теперь они тёмно-каштановые. Блестящие, гладкие и очень длинные. Раскосые голубые глаза, в которых всего три года назад отражались невинность, восторг и бесконечная любовь ко всему миру, теперь стали холодными, жёсткими. А после бессонной ночи — ещё и усталыми, красными.

Что ж, Златовласка исчезла, и на её месте появилась Рапунцель — украденная принцесса, которую пленил в небоскрёбе могущественный злой Колдун.

И сейчас ей надо было на что-то решиться — воспользоваться помощью принца, чтобы освободиться, или смириться и до конца дней прозябать в своей огромной, роскошной темнице.

Я нервно кусаю губы, не зная, какой дать Вадиму ответ. Макар был деспотичным чудовищем, монстром, и тем не менее чувство вины уже точит когти о совесть, а в голове одна пустота. И я решаю, что не стану пока ни на что соглашаться, а поподробней расспрошу о плане Вадима.

Даю себе шанс для манёвра.

Эта мысль бодрит, и я, вскидывая подбородок повыше, уверенной твёрдой походкой выхожу из уборной. Крепко сжимая Пиноккио, направляюсь обратно в вип-зал. Телохранитель бросает в меня настороженный взгляд, но молчит. И я, вновь усаживаясь за наш с Вадимом столик, с очаровательной улыбкой мурлыкаю:

— О, уже принесли фреш! Облепиховый! Мой любимый. Спасибо. А что ещё ты мне заказал?

Вадим улыбается. Впрочем, улыбка не трогает его голубых, внимательных глаз, в которых так и бьётся вопрос «Ну как, прочитала?».

Я едва заметно киваю и замечаю, как его плечи опускаются вниз, расслабляются. Вадим внимательно глядит на меня и отвечает:

— Пусть это будет сюрприз. Обещаю, тебе понравится.

— Не сомневаюсь, — делано легкомысленно говорю я, а сама лихорадочно соображаю, как бы выспросить у Вадима побольше подробностей, чтобы суметь оценить риски и наконец-то принять решение. Мой взгляд падает на лежавшего около моей белой шляпки Пиноккио, и это наводит меня на мысль: — А Ленка долго решалась на тур? Она же хотела в Доминикану. А тут снова Греция…

Вадим прищуривается, пытаясь понять, есть ли в моём вопросе иносказательность.

— Она колебалась, — осторожно говорит он. — Греция — это проверенный временем вариант, а Доминикана — новый маршрут. Лена там никогда не была. Но подруга дала ей на размышления только три дня…

Три дня! Не неделю! Значит, времени на раздумья у меня не так много, как я надеялась… К началу проверки уже всё должно быть готово.

–… Лена всё хорошенько обдумала и поняла, что не готова рискнуть. И в итоге отправилась в Грецию. — Я от волнения прикусываю губу, внимательно смотрю на Вадима. Неужели он опять меня отговаривает? — А ты почему спрашиваешь, Златовласка? — уточняет Вадим, улавливая царящий во мне разлад. — Тоже хочешь на море?

Я отвожу в сторону взгляд, начинаю нервно теребить пальцами чёрный шёлковый бант на шляпке.

— Пока что не знаю… С этой толпой, — я небрежно киваю в сторону телохранителей, — нормального отдыха не получится.

— Ты не должна думать о них, — отвечает Вадим, внимательно за мной наблюдая, и я ощущаю, что мы с ним ступили не просто на скользкую, а на сверхскользкую дорожку. — Просто определись, чего ты хочешь сама. И если поймешь, что нуждаешься в отдыхе, — сядь за компьютер, выбери тур и нажми «оплатить». Вот и всё. Механизм будет запущен, шестерёнки закрутятся, а тебе только останется собрать чемоданы.

Я осторожно делаю глоток из бокала. Сладковатый прохладный напиток растекается в горле, но я толком не чувствую его вкус, лихорадочно перекручивая в голове, словно на мясорубке, слова Вадима.

Выходит, единственное, что от меня требуется, — незаметно пробраться в рабочий кабинет Макара и подтасовать пару отчётов, а дальше процесс пойдёт сам собой.

Я кусаю от волнения губы. В голове куча вопросов, и один страшнее другого. Мне безумно хочется взять телефон и написать в записной книжке: «Твой план точно сработает? Я освобожусь от Макара? И он точно сможет со временем всё утрясти?», а затем незаметно показать текст Вадиму.

Но я не могу.

На моём телефоне установлена программа-шпион, и каждое слово, которое я на нём набираю, видят телохранители и обо всём сообщают Макару.

— Идея, безусловно, заманчивая, — сделав ещё глоток из бокала, говорю я. — Но единственный турмаршрут, который меня интересует, — Доминикана. Вот только я опасаюсь, что подцеплю малярию или во что-нибудь вляпаюсь. Сам понимаешь, страна непростая…

Вадим пожимает плечами.

— Если ты так беспокоишься, почитай отзывы. Они есть на сайте турфирмы. Это поможет нивелировать риски.

Сердце пропускает удар — и я понимаю: на флэшке Вадима, помимо поддельных отчётов, содержится текстовый файл с пояснениями! Уже проще.

— Что ж, пожалуй, ты прав, — я улыбаюсь и отпиваю ещё из бокала. — Может, тогда подскажешь хорошего туроператора? — бросаю небрежно, а у самой сердце так и колотится, а нервный взгляд незаметно устремляется к телохранителям.

Макар часто летал в командировки, а вот я по большей части сидела в своей темнице. Если куда-то и выбиралась, то всем занимался мой муж. И потому мой на первый взгляд безобидный вопрос мог вызвать у телохранителей ряд подозрений.

— Хочу переговорить с ним сама, — добавляю будто бы невзначай и ощущаю, что глава службы моей безопасности, который ещё мгновенье назад навострил уши, почуяв подвох, сейчас опять расслабляется.

Вадим пожимает плечами.

— Могу дать название фирмы, которой писала Лена.

— Она точно надежная? — подаюсь вперёд я, намекая, что жду ответа на совершенно другой вопрос.

Вадим пристально вглядывается в моё лицо и кивает.

— Да, не волнуйся. Если решишься, тебе подберут лучший тур. Лена постоянно к ним обращается. И всегда всем довольна.

— Тогда хорошо.

В этот момент официант приносит мне буйабес и салат. Я улыбаюсь, благодарю Вадима за прекрасный выбор еды. Он кивает и лезет в карман за телефоном. Открывает какие-то вкладки, а потом говорит:

— «Туры мечты». Сейчас сброшу ссылку.

Я киваю, и мой телефон тотчас тренькает. Я открываю входящее сообщение, нажимаю на ссылку и меня тотчас перебрасывает на главную страницу турфирмы.

Я бездумно рассматриваю изображение белоснежного парусника на фоне лазурного океана, а сама обдумываю слова Вадима.

Получается, его план надежный, и документы на флэшке сделаны идеально. Если я их залью на компьютер Макара, это точно вызовет бурю. Но никто не поймет, что её создала я. И мне бы надо этому радоваться, помечтать о свободе, которая, словно сочное алое яблоко так и маячит уже перед носом — протяни руку — возьми.

Но на душе скребут кошки, и я никак не могу заставить себя пойти на предательство — вогнать нож в спину Макара.

Я откладываю телефон в сторону, благодарю Вадима за помощь и придвигаю поближе к себе тарелку с супом. Да так, что задеваю шляпку локтём.

Специально.

Она тотчас падает на пол, и Вадим, сунув в карман пиджака свой смартфон, вместе со мной наклоняется. Поднимает упавшую шляпку и галантно отдаёт её мне. Но за миг до того, как это сделать, я замечаю, как между пальцев его правой руки, только что вынырнувшей из кармана, мелькает миниатюрная флэшка.

А в следующую секунду уже ощущаю, как она холодит мне ладонь.