Цербер. Дочь врага

Анастасия Сова, 2023

– Ты делаешь мне больно! – шиплю, но ему плевать.Ратмир прижимает меня к стене всем своим телом, потому что считает, что имеет на это право.– Ты теперь моя! Буду делать все, что захочу… Ничто не заставит меня остановиться, – жар его дыхания будто сжигает меня дотла.– Пожалуйста… – обида и страх душат.– Твой отец предал меня, Ассоль. Спалил мою жизнь до самого основания. И теперь я поступлю так же. Заберу у него самое дорогое… тебя.Безжалостный и свирепый отшельник. Легенда и страх криминального мира. Я думала, он спас меня, но ошиблась. Спасаться нужно от него самого.

Глава 4

Ассоль

— Пойдем, — кивает в мою сторону.

Молча поднимаюсь со своего места. Воспротивиться не могу, не стоит деревенским слышать мой голос. Где гарантия, что и они меня не сдадут? Деньги здешним мужикам явно не помешают. И деньги не малые. Думаю, бандиты не поскупятся ради такого ценного трофея.

Поэтому мне приходится задавить все свое раздражение на ситуацию и человека, что обещал вытащить машину из снега, а теперь вдруг передумал, и идти за ним след в след.

И только когда мы оказываемся на достаточном расстоянии от навеса, где сидели работяги, я подаю голос:

— Подождите! — выкрикиваю. Но это не заставляет мужчину даже чуть-чуть сбавить шаг. А, между прочем, на один его здоровенный шажище приходятся два, а то и три моих.

— Да постойте вы! — без особой надежды повторяю, и он все же останавливается.

— Ты ведь умная девочка, Ассоль? — спрашивает. То, как он смотрит на меня теперь, вызывает головокружение.

И имя… Откуда он знает мое имя, я ведь не говорила. Значит, Цербер. Все же, он. И, еще вчера мне повезло — мужчина не знал, кто я. А теперь знает, благодаря брату.

— Не слышу! — смотрит прямо в глаза.

— Наверное… — неуверенно отвечаю.

Не то, чтобы я считала себя тупой, просто понять не могу, к чему этот великан клонит.

— Тогда молча идешь за мной, и не подаешь виду, что ты чертова баба! — не очень дружелюбно, и достаточно для того, чтобы мозги встали на место.

Мне не стоит разевать рта. Пока рядом со мной Цербер, я чувствую себя защищенной. Хотя не должна. Он не менее, а, может, даже более опасен чем те, что искали меня.

Домой меня теперь не отправят, и это все, о чем могу судить наиболее вероятно. Все остальное — какая-то дикая каша из мыслей. Страх, смешанный с адреналином и чем-то еще.

Мой отец ведь убил Цербера. Усыпил зверюгу, как он всегда говорил своим ребятам. «Чтобы другим было неповадно», — добавлял обычно при этом.

Но вот чудовище идет впереди меня, наверняка в голове прокручивает какой-то план по расправе или еще чего похуже. Ведь даже его брат, судя по всему, не знал, что Цербер жив. И это странно… Все очень и очень странно.

Его дом теперь не кажется мне приветливым теплым жилищем. Потому что страшно. Потому что желудок до сих пор крутит от болезненных спазмов.

И как только скрипучая дверь за нами захлопывается, мужчина дергает меня на себя, схватив за шиворот, придавливает к стене. Не успеваю даже вскрикнуть от неожиданности, как ко лбу прислоняется холодный металл ствола.

Теперь становится не до криков. За свои восемнадцать я много оружия повидала, и знаю, что в руках криминальных личностей это очень и очень опасная штука. Для большинства из них человеческая жизнь ничего не стоит. Даже для моего отца.

— Почему люди Валиевых ищут тебя здесь? — зло цедит. Наши лица очень близко, и я чувствую на своей коже его тяжелое горячее дыхание.

— Я… Я не знаю… — едва слышно. Громила своей игрушкой мне весь кислород передавил.

— Думай! — рычит. — Что ты забыла в этой глуши, Соловьева?

— Я… — стыдно признаться. Только сейчас понимаю, какой дурой была, и как глупо будет звучать мой ответ. По глазам Цербера вижу, что он начинает терять терпение. — Я к шаманке ехала.

Слезы обиды подбираются к глазам. Нет, это даже не страх. Просто какая-то глупая, нелепая смерть получится.

— К какой нахуй шаманке? — верзила не особо верит моим словам.

— Подруга посоветовала, — всхлипываю. Металлический предмет у черепушки будто раздирает кожу.

— Подруга? — хмыкает. — Кто еще знал, что ты тут? Батя без охраны отпустил? Не поверю, — оскал на лице мужчины пугает. Он стал почти таким же жутким, как у того ублюдка, что искал меня. Я даже замечаю некоторую похожесть в чертах их лиц.

— Нет, никто не знал… Никто… — мой и без того тихий голос превращается в шепот.

— Хорошая подруга у тебя, — цедит.

— Нет. Она не могла… — не так уж уверенно заявляю. Обдумать случившееся мне не дают.

— Ты спрашивала про татухи. Знаешь, кто я?

Молчу. Не выходит выдавить из себя предположение.

— Знаешь? — более грубо. Дуло пистолета сильнее давит мне на лоб. Там теперь точно останется синяк.

— Цербер?! — вздрагиваю, сама пугаясь того, что только что произнесла.

— Угадала…

— Но ведь отец… Он сказал, что тебя убили… усмирили… — не знаю, почему говорю об этом. Наверное, мне нужны его объяснения. Только вот зачем?

Жизнь проносится перед глазами, когда вижу его улыбку, вдруг растянувшуюся на губах. Циничную усмешку, которая свойственна только таким людям — не имеющим ни страха, ни сочувствия, ни мук совести.

— Твой отец ошибся.

Мужчина вдруг отстраняется, и у меня будто здоровенная гора с плеч сваливается. Не убил, по крайней мере. А это уже хорошо. Мог бы всадить пулю, если бы захотел. Как и мог сдать меня своему брату. Как он там сказал? Валиевы? Пытаюсь вспомнить эту фамилию, но она ни о чем не говорит мне. Я никогда не вдавалась в подробности дел отца. Его кровавый бизнес мало меня интересует.

Сейчас же понятно лишь одно — из двух братьев, Цербер меньшее из зол. Поэтому я все же решаюсь спросить:

— Так что насчет моей машины? Вы сказали, что поможете.

— А еще я сказал, что планы поменялись. У меня счеты с твоим отцом, девочка. И я намерен поквитаться.