СС: синдром спиногрыза

Анатолий Бочкарёв (2024)

Подобно всякой нарождающейся общности в новой социальной страте самокатчиков появляются признаки подлинного социума — отдельные язык, терминология, фольклор, культура взаимоотношений. Даже особенности взаимодействия с другими стратами. Но прежде всего обширная мифология, включая героические саги или наоборот сентиментальные драмы и легенды. Одна из них связана с феерическими рейдами новых отроков во вселенной и времени в глубину отечественной истории и со спасением ими там основателей русской государственности князя Святослава и Вещего Олега. При ближайшем рассмотрении легендарные персонажи, впрочем, оказались несколько не такими, какими их отразили в истории летописцы. Непростые судьбы самих рейнджеров-самокатчиков тесно переплелись с распутыванием современного шпионско-диверсионного заговора против их страны, в разоблачении которого они также приняли самое непосредственное участие. Далеко не всё закончилось благополучно. Как и сам поединок двух могущественных спецслужб мира.

Глава 6. Всё тайное уходит в смысл

Отец Иоанн едва закончил утреннюю службу в старинном православном соборе Сан-Франциско, верующие не все успели разойтись, как к нему явился посетитель, не похожий ни на рядового прихожанина, ни на праздно-любопытствующего мирянина или туриста-шатуна. Но и не на ангела с внеплановой ревизией. Им всего-навсего оказался агент ФБР Джозеф Аронсфилд, так, мелочь. Подобным образом представился решительно ничем не запоминающийся, но лощёный человек в тёмно-сером костюме за двести долларов. Гладко выбрит, чёрные, с некоторым чуть ли не магическим отблеском испытующие глаза, нос с горбинкой и неспешное движение рук явно привыкшего повелевать джентльмена.

— Отец Иоанн?! — С едва уловимой насмешливостью спросил Аронсфилд. — Вы, как я полагаю, считаетесь действующим священником этого храма?!

Отец Иоанн утвердительно наклонил голову, краем глаза успев заметить, как в собор неприметно просочились добавочно несколько двухсотдолларовых джентльменов со стёртыми физиономиями. Он даже неприметно улыбнулся: наконец-то заявились, неужели решились брать, ах. Отец Иоанн давно готовился к подобному визиту и поэтому даже немного устал дожидаться прихода агентов. Он вполне представлял себе и дальнейшее содержание разговора и порядок последующих действий со стороны ФБР. Со своей стороны опытный разведчик успел подготовиться к любому повороту событий. Для этого он использовал старинный подземный ход из собора, который оставили под своей часовней русские строители Форт-Росс, самой укреплённой русской фактории в Америке, непосредственно предшествовавшей Сан-Франциско. Подземелья Форт-Росса до сих пор остаются мало исследованы, не хуже одесских катакомб. Когда отец Иоанн периодически пропускал через них различные документы и ценности, он не раз представлял себе легендарного графа Резанова, также наверняка спускавшегося сюда. Как он тут бродил со своей шестнадцатилетней Кончитой и вёл с ней бесконечные разговоры за жизнь, за любовь и за погоду, отчего она потом в одиночестве хранила ему верность всю оставшуюся жизнь. Женщинам-то на самом деле мало надо.

И вот свершилось: фэбээровцы наконец здесь. Обложили храм, блокировали входы-выходы, хотя конечно о старинном выходе из-под него до сих пор не подозревали. Поэтому самоуверенно полагали, что в этих стенах от них никто и никуда не выскользнет. С самим арестом почему-то не спешили, хотя им было что предъявить. Понятно — сначала за жизнь и за погоду, потом угроза пожизненным.

Джозеф Аронсфилд, как водится, сходу произвёл попытку горячей вербовки непосредственно на месте захвата глубоко законспирированного русского агента. Разумеется, на чистейшем, почти литературном русском.

— Я не буду называть вашего истинного имени, отчества и фамилии уважаемый мистер отец Иоанн. Или, скажем, звания и реальной должности. — Напыщенно заявил Аронсфилд, заранее уверенный в успехе хорошо подготовленной вербовки. — В этих делах всегда важнее всего ничего не договаривать до конца и никогда не расставлять все точки над i. Непременно оставлять свободу маневра. Я лишь выдам вам общую мировоззренческую преамбулу, из которой вам сразу станет всё ясно, в том числе и суть нашего предложения лично вам. Надеюсь, текущую ситуацию вы просчитали до конца и увидели, что деваться абсолютно некуда. Как профи вы должны понимать и о чём пойдёт речь. Поэтому осталось только выслушать, ответить нам «Да» и тогда мы уйдём, словно нас тут никогда не бывало. Или же сказать «Нет», после чего, как вы понимаете, непременно последует комплекс безотлагательных мер по вашему задержанию и последующему аресту. Даже и не знаю, сможете ли вы потом претендовать на размен или так и останетесь в Алькатрасе хранить своей родине верность всю оставшуюся жизнь. Но это так, забегая вперёд, и строго между нами. Да-да, если не говорил: ничего личного!

Такая напыщенность до того заинтересовала отца Иоанна, что он с удовольствием согласился выслушать столь выспренно излагаемое предложение о грандиозном предательстве.

— Как вы относитесь к идее поучаствовать в долгожданной реализации глобального мирового проекта «Крымской Калифорнии»?! Как лично вы относитесь к самой мысли клонировать нашу солнечную сверхблагополучную Калифорнию в лебенсраум вашего нищего Крыма?! Не может быть, чтобы столь классная концепция не запала вам в душу. Соглашайтесь — и никто ничего не узнает, а все останутся довольны, в том числе, и прежде всего — вы сами!

Отец Иоанн мягко улыбнулся:

— Джозеф! Ответьте мне лишь на один вопрос, только честно, договорились?! Откуда вы так хорошо владеете русским, я почти не слышу акцента?! Он если и пробивается иногда, то явно не североамериканский, а скорее откуда-то… скажем, с Ближнего Востока, из района Багдадского халифата. Угадал?! Впрочем, кому столь бережно хранить и пользовать великий могучий русский язык, не русопятам же?!

— Всё понятно. В таком случае, отец Иоанн, чтобы не пугать людей, будьте добры снять рясу, переодеться в цивильное и проследовать за нами.

— С огромным удовольствием. Но в таком случае мне придётся на некоторое время уединиться за иконостасом, чтобы облачиться в мирское одеяние. На это-то вы согласны?!

— На все сто, дорогой мистер отец Иоанн. Только смею вновь напомнить очевидное: собор плотно окружён, ваш автомобиль взят под охрану, как и квартира на Бич-стрит. А счета, соответственно, заблокированы.

— Ни минуты не сомневался в вашем профессионализме, уважаемый мистер Аронсфилд. — И отец Иоанн прошествовал за алтарь, небрежно помахивая пальчиками правой руки и добродушно приговаривая напряжённо сжавшимся агентам:

— Присядьте! Я скоро, джентльмены! Не волнуйтесь вы так! Я сейчас! Айн момент! Джаст э минит! А также ноу проблем! Ничего не забыл сказать?!

Затем он бережно закрыл за собой створки царских врат и сразу услышал лёгкий щелчок сдвинувшихся и тут же заблокированных стальных задвижек. Потом, не спеша, спустился по узким бетонным ступенькам в подземелье и там возле отдельного шкафчика переоделся в свой безупречно выглаженный двухсотдолларовый стандарт. Не спеша, встал за руль давно подготовленного кикбайка и помчал по сумеречному туннелю, изредка подсвечиваемому синими диодами. В пяти милях отсюда подземный ход вывел его на скалистый берег Тихого океана, в небольшой заливчик, где среди прочих сейнеров и парусников качалась на волнах и прибывшая по его срочному вызову рыболовецкая шхуна, естественно, под названием «Глория», немедленно взявшая курс на Анкоридж штат Аляска. Личная библиотека отца Иоанна из трёх тысяч тщательно отобранных им раритетных томов была заранее перевезена на её борт.

Сейчас он в деталях помнил этот свой почти немыслимый побег из почти захлопнувшейся ловушки ФБР. Проведённая блистательная комбинация потом действительно вошла в учебники спецшкол многих разведслужб мира. А сам Олег Дукин заслуженно получил статус ветерана спецслужб и даже своеобразной легенды в органах госбезопасности. Лет пятнадцать назад, жёстко прихваченный ФБР, он действительно чудом вырвался и бежал из Калифорнии на родину. Причём через Аляску, в прямом смысле чуть ли не расталкивая белых медведей. Без единого выстрела. Да ещё и переправил на зафрахтованной «Глории» уникальную библиотеку с редкостными печатными и даже рукописными изданиями. Её перед эвакуацией он предусмотрительно оформил в качестве кафедральной при главном православном соборе Сан-Франциско. Там была почти идеальная крыша для любой разведдеятельности и вывоза практически любых ценностей, не хуже чем при любом посольстве.

Да и спустя время было чем гордиться: не только удачно вывезенной линейкой бесценных картин, но и некоторыми коллекциями иных раритетов, в частности холодного оружия ручной работы из Латинской Америки. Его собрание экземпляров редчайших мачете и прочих умертвительных ножичков действительно считалось в своём роде уникальным. Будучи, благословясь, в Москве, внуку своего непосредственного начальника, родовитого генерала с фамилией, напрямую родственной царской, не скупясь, подарил парочку отточенных раритетов с богатой инкрустацией рукояток. Не подумав, что пацану тому насчитывалось всего пять годков и ему только прыгающих саблезубых ножичков по жизни не хватало, настолько острых, что на лету разрезали падающий лист бумаги. Мальчонка, радостно урча, набросился на клинки-клиночки. Потом бесстрашному разведчику СВР, надувшему само ФБР, прошедшему множество рискованных коллизий, пришлось самому смертельно побледнеть, потому как мальчишка сразу и очень сильно порезался опаснейшей игрушкой. Хлынула кровь и не кого-нибудь, а потомственного Рюриковича. Спиногрыза отменно царских кровей конечно спасли, но генерал Дукин за свои подвиги никакого особого повышения по должности не получил и был отправлен во временный резерв Верховного Главнокомандующего. Понятно, что теперь судьбу слегка лажанувшегося великого разведчика должен был решать сам Верховный. А тут как фортуна должна была лечь, навзничь или на живот. Либо грудь в крестах окажется, либо голова в кустах.

Через какую-то пару недель фортуна, однако, легла как надо. Она, оказывается, в это время месяца предпочитала бочком, то есть, как порядочная и всё разрешилось к обоюдному удовольствию. Начальник внешней разведки великой державы с фамилией, восходящей к древним викингам, основавшим Русь, как ни в чём не бывало, вызвал генерала Дукина, но не к себе, а непосредственно в ближний секретариат президента. Там вяло пожал руку своим осьминожьим отростком и сказал равнодушно:

— Всё — норм. Хозяин сказал подождать здесь вызова к себе. Пойдём вместе. Не возражаешь?! Думаю, предстоит общий инструктаж, что в целом конечно терпимо. — Помолчав, добавил, почти улыбаясь, как будто между ними ничего не происходило: — Между прочим, ты теперь генерал-лейтенант, в курсе?! Приказ подписан сегодня. Благодарить никого не требуется, сам знаешь. Заслужил, как никто. Главком заценил. Следующее задание Верховного так же выполнишь — станешь с тремя звёздами, как и я. А?! Силищща! Сдайся враг, замри и ляг!

И Рюрикович опять застыл, словно богомол в лампасах, дожидаясь, когда дёрнут за верёвочку и позвонят.

Потом к ним заглянул сам секретарь наместника бога на земле и, не входя, в дверях, с ласковой угрозой пошевелил знаменитыми своими тараканьими усищами и чуть подвыпучил и без того навыкате, но чересчур умные глазки:

— Товарищи генералы! Можете войти!

Главнокомандующий, отсвечивая желтоватой лысиной, спокойно встал из-за небольшого стола, не глядя, пожал каждому из старших офицеров руку и жестом показал присесть. А может и приказал, тут как кому показалось.

Понятно, что рассматривать такое божество на близкой дистанции всегда по итогу себе дороже получается, поэтому смотрели недвижно и прямо перед собой, да и посиживали практически по стойке смирно. Потому что команды «Вольно!», даже в шутку никто не подавал.

Голос Верховного по обыкновению звучал прямо и твёрдо, иногда словно бы по-приятельски вкрадчиво и даже с неподдельно человеческой теплотой:

— Итак, товарищи офицеры! — Холодно молвил он и раздвинул в улыбке тонкие мертвенные губы. Это означало, что необходимый контакт установлен и пришёл момент подданным воспринимать указания свыше по всей форме и в полном соответствии с их содержанием. После того как целеуказания польются как из рога изобилия, у подчинённых могла срабатывать лишь опция сохранения и копирования. Что, разумеется, сразу и получило место быть.

— Я подготовил для сил федеральной безопасности, а также внутренних дел задание наивысшей государственной важности. Связано оно с организацией на новом уровне борьбы с наступающим мировым терроризмом, быстро приобретающим отчётливые черты и характер подрывного экстремистского движения молодёжи разных возрастов, но особенно ранних и потому наиболее безответственных и для нас опасным. Органам правопорядка и государственной безопасности необходимо во что бы то ни стало вскрыть истинные корни организованного экстремизма юнцов, а также существующие многочисленные подпольные базы их сосредоточения. Важнее всего, как всегда остаются задачи локации экстремистских группировок, точное установление координат расположения их схронов, в общем, всех тех мест, откуда на самом деле наползают на нас орды террористических и повстанческих армий подростков и юнцов?!

Но сначала вы должны ответить себе на ключевой вопрос: почему для любой молодёжи так притягателен именно экстремистский, бунтарский и даже организованно террористический образ жизни?! Отчего не разобрать стало: у нас в стране рост преступности среди молодёжи или рост молодёжи среди преступности.

Зачем юношеству необходимо порой преступными методами сокрушать существующую власть?! Тем более настолько заботливую к молодым как наша?! Они же сами ничего лучшего явно не создадут, история столько раз это доказывала!

Важно также понять, каковы реальные механизмы превращения подростковой и юношеской чёрствости и равнодушия, отсутствия эмпатии и всякого сострадания к людям в потрясающую жестокость и бесчеловечность молодёжных террористических головорезов?!

Как обезвредить дьявольские механизмы самоорганизации подрастающих поколений, стремящихся любым путём и любой ценой разрушить действующие устои человечества?! Существуют ли иные, кроме силовых, способов разрушения этого Зла изнутри его самого?! Почему группировки бунтующих юнцов никак не поддаются даже агентурной разработке и у них почти никогда не бывает предателей или просто идейных отступников?! Чем же очевидное Зло их всех так манит?!

Не пора ли лучшим агентам ФСБ, Следкома и МВД перехватить инициативу и возглавить то, что нам необходимо во что бы то ни стало уничтожить?! Пока мы не разберёмся с юнцами, попутавшими все берега и ценности — ни порядка, ни будущего в стране никогда не будет!

Всё это и станет первостепенной задачей наконец созданного кластера спецслужб по окончательному искоренению экстремизма в Отечестве. Именно это я и поручаю своим спецслужбам, в том числе разведывательно-контрразведывательным подразделениям ФСБ, ГРУ, СВР, Следкома, Росгвардии и МВД. Координировать борьбу с международным терроризмом, вышедшим на новый уровень, доверяю вновь назначенному руководить этим кластером генерал-лейтенанту Олегу Ивановичу Дукину. Фактически он должен будет руководить стратегической операцией по разгрому второго геоглобального проекта транснационалов и монетаристов. Первый, как известно, был уничтожен более тысячи лет тому назад в наших же южных краях.

Верховный, оказывается, и вправду всё знал. Даже это.

Вернувшись от Верховного, Олег Иванович и не сомневался в порядке своих дальнейших действий сразу по прибытию на место новой службы. Кого генерал Дукин мог позвать и обременить, формально хотя и непосильной, зато на редкость эпохальной задачей: вскрыть новоявленное подполье молодых экстремистов, укрывающихся с помощью учёных преступников за порталами, ведущими в параллельный мир?! Разумеется, — прежде всего уникального розыскника майора Шахова, того самого, лучшего оперативного работника, который мог сгодиться практически для любого министерства и ведомства. Если уж не он — то никто! Правда, он давно в штате МВД и наверняка получил там аналогичное задание, но это ничего по сути не меняет. Задача-то общая, поставлена для всех.

Вот так генерал с репутацией прославленного разведчика и борца с мировым геоглобализмом и вызвал майора к себе. Это состоялось сразу же по его возвращении в свой макрорегион, в апартаменты руководителя новообразованного объединённого управления всех спецслужб на всём юге страны, том самом вожделенном месте, когда-то не доставшемся так называемому хазарскому каганату.

После трёх просмотров записей видеорегистратора и «Супер Уха», а также беглого предварительного обсуждения с непосредственным следкомовским начальством сложившегося весьма непростого положения дел, начальника оперативной группы специального назначения майора Шахова отдельно пригласили ещё и в местное ФСБ, к самому Олегу Дукину. Недавно назначенный из столицы двухзвёздный генерал-контрразведчик был чем-то крайне взволнован и почти удручён. После какого-то совещания на самом верху никак не мог успокоиться.

— Майор, ты, говорят, бывал близок к подобным, но теперь вполне возрастным смутьянам в наших краях. Я имею в виду всю эту недавнюю бучу на правительственной даче и в спецлаборатории у нас в центре, с участием неизвестных профессоров и приблудных айтишных гениев. А ещё и каких-то бомжей впридачу к ним. Это наверное чтоб компот понаваристей получился. Так, что ли?!

— Вы очень мягко выразились, товарищ генерал. Лишь одним дополню: как вспомню, так вздрогну! Никому не посоветую связываться с умниками. От них все беды на Земле.

— Подробности мне теперь ни к чему. Я и так почти всё знаю, и про твою действительную там роль — тоже. Успокойся. Ты умник не менее, если не более опасный, даже будучи в штате. Меня интересует совершенно другое. Все эти непонятные как бы «чудеса», развернувшиеся в городе, явно изобретены новыми или всё теми же умниками на основе каких-то очередных научных достижений?! Как думаешь, Шахов?!

— В точку! Именно так и я думаю. Практична мудрость бытия, всё новое кроится из старья.

— Так расскажи нам, несведущему старью, как всё в данный момент обстоит на самом деле. Кого из нас кроить собираются?! А то развелось всяких мутных инициативщиков, как крыс, шныряют повсюду даже на американских пикапах, не успеваю отлавливать.

— Не только предполагаю, товарищ генерал, но и точно знаю, что новейшие принципы перемещения в пространстве и времени, столь впечатляюще продемонстрированные нам необыкновенно продвинутым молодняком, напрямую связаны с недавно закончившимся в наших же краях экспериментом по созданию совершенно нового человеческого психо — и физиотипа.

— Да знаю я и это. А также и то, что у вас все основные фигуранты словно сквозь пальцы просочились и пропали, будто их тут и не было никогда. Скажи, где ваш Городецкий, автор и разработчик той самой научной концепции?! А бывший агент влияния, с которым ты вместе бомжевал, будучи на оперативной разработке, пытаясь снизу пробиться в ядро преступного замысла Городецкого?! Фамилия, кажется, Сергеев.

— Серёгин, товарищ генерал. Фёдор Серёгин, доцент одной заумной кафедры всё того же нашего рассадника — федерального университета. Всего-навсего. Но тот ещё жук. Моим другом считался. Теперь вот сам его ищу. Как сквозь землю! Он бы многое рассказал. Думаю, он напрямую связан со всеми этими фокусами вокруг, в частности с полётами сквозь время и пространство. Человек он творческий, без дела сидеть не будет. А отомстить многим захотел, начиная с полиции. А всё дело в том, что в него каким-то образом попали все основные способности и возможности едва созданного сверхчеловеческого существа, умеющего всё на свете. И он теперь может практически всё, что и тот, Кластер, как его называл Городецкий. Поэтому поймать его фактически нельзя, разве что дикая карта на ребро встанет. А вот молодняк, который он себе набрал, как я полагаю, в некое параллельное измерение нашего времени — вычислить и заловить, хотя бы по частям, вполне можно. Затем через него выйти и на самого злодея Серёгина. Впрочем, он предпочитает, чтобы его называли Серафимом, тем самым, шестикрылым, любимым божьим ангелом. Ни больше, ни меньше. Совсем крыша съехала у болезного. Думаю после всех дел оформить его на лечение в буйное отделение к нашей Майе Фёдоровне.

— Весёленькую перспективу ты мне тут рисуешь, майор! И что, эти уникальные возможности были встроены в то ваше сверхчеловеческое изделие, ставшее Серафимом?!

— Была запрограммирована лишь возможность ему самому выйти на эти возможности и пробудить их у себя. А дальше он это всё сам!..

— Стоп. Ты был там не только рядом, а в самом этом пекле варился вместе со всеми! Неужто и тебе ничего от тех возможностей не перепало?! Ты понимаешь, как бы они нам пригодились?! Без них мы не продвинемся ни на шаг. Противник всегда будет опережать нас даже не на один, а на много шагов!

— В принципе — да. Мне, конечно, также кое-что перепало из того горнила, в котором выковали настолько невероятную человекобестию. Впрочем, время как состояние я пока не свёртываю, только учусь на это. Не комкаю его, не умею и растягивать его, в пространстве подобно птицам или ангелам не летаю. Но видеть и понимать стал многое. Хотя опять же и не всё, к сожалению.

— Понимаешь, Александр… — В знак высшего доверия генерал Дукин опять перешёл не только на «ты», но и по имени обратился. — Мы все тут и сам Верховный страшно обеспокоены тем весьма вероятным обстоятельством, что настолько неуязвимые молодые экстремисты непременно уйдут в террористы, поднимут всеобщее восстание и тогда с ними не будет никакого сладу. Всё-всё может у нас порушиться. Молодняк и так сам по себе вечно бунтует, а уж если это будет происходить с использованием неизвестных нам научных технологий — дело может оказаться совсем плохо. Так что, смотри, Саша, не подкачай! Ты для нас теперь последняя надежда. Вся страна на тебя смотрит! Этих тварей стоит непременно выловить! А технологии отобрать! Запомни — основная твоя задача именно в этом. Не столько сами недоросли, сколько неизвестные технологии, которыми их снабдили ясно какие недруги нашей страны. Те, которые вырывают мечи из рук наших генералиссимусов и втыкают мачете в наших юных Рюриковичей! — Сказал генерал и даже не покраснел.

Шахов на всякий случай приосанился, изобразил на лице готовность к чему угодно, да и побрёл себе прочь из генеральского кабинета, полностью придавленный величием свалившейся на него очередной всемирно-исторической миссии. Как-нибудь выползти из-под неё никогда не представлялось никакой возможности, поэтому будущее и теперь виделось исключительно в мрачной перспективе.

Несколько позже начальник оперативной группы специального назначения майор Александр Шахов, полностью придя в себя, смакетировал вместе с генералом Олегом Ивановичем Дукиным план наступательных действий против крепчающего экстремистского подполья молодых. В его основу положил использование паренька, того самого, в синенькой рубашоночке, хорошенького такого, Селивёрстова, кажется. Решено было попытаться с его помощью всё же прорваться сквозь неуловимый портал в мир, где прячутся все экстремисты и откуда они совершают все свои вылазки супротив хронически невинного сообщества людей. Хоть с боем, но пробиться в очевидное гнездо экстремизма, заведшееся в самом сердце региона, следовало при любых обстоятельствах. Конечно, по всему видать, Гешка казался для таких дел не слишком опытным, однако имел то преимущество, что помимо своей явной смышлёности был знаком со многими основными фигурантами взрывоопасной тусни молодняка и примерно разбирался в её пространственно-временных ориентировках и локациях по городу и окрестностям.

Для этого решено было отыскать или заказать аналогичный самокат — по выявленным особенностям его внешнего вида и устройства. Их реально делают где-то такими! Не в единственном же экземпляре он здесь появился, чтобы передвигать будущее человечества в его подрывное параллельное измерение! Майор решил сам, подобно Орфею, спуститься в очевидно рукотворный ад сбывшейся мечты юношества. Туда и попадают пассажиры альфа-самокатов: добровольцы, завербованные стало понятно как, или нечаянные лопоухие жертвы, сцапанные экстремистами по ходу дел и без особого разбора. В том явно диверсионном зазеркалье, в котором вовсю роились условно пропавшие граффитисты, роллеры, стритрейсеры конечно не могло обойтись не только без фактического организационного лидера, практического вожака. Но прежде всего без ментального организующего центра принятия решений, разумеется, опять же локализованного в предельно неординарной личности, суперпреступника ещё невиданных масштабов. Им наверняка должен явиться некий гуру экстра-класса, для которого и Раджа-Йога — семечки, тот, кто неустанно затевает подрывные акции против существующего мира, кто руководит и координирует агрессивные действия экстремистского сообщества из параллельного пространственно-временного измерения всех без исключения его контр-версий.

Сообразительный Шахов ничего этого не говорил главному эфэсбэшнику, зная его вспыльчивый, а потому на редкость заполошный нрав, чтобы не поднимать преждевременной паники в руководстве макрорегиона, а потом, естественно, и страны, поскольку подозревал, что замыслы Серёгина-Серафима для пространственно-временных диверсий против покинутого им, но всё-таки существующего мира могут простираться ещё дальше. Если он начнёт сводить с ним счёты по-настоящему, мало не покажется никому. С дурака станется что угодно, особенно если дурак ещё и очень грамотный. Когда он необыкновенно творческий и нетривиальный тип, плюс ко всему — кипучий генератор идей и поступков — что тогда?! Полицию потребуется сразу распустить, целее останутся стражи порядка. Экстремизм почти всегда в терроризм переходит, когда вырастают те, кто с детства увлекался экстримом до такой степени, что сделал его призванием всей своей последующей жизни. В этом деле посередине останавливаться нельзя, единожды ступив на эту дорожку — иначе монстром станешь обязательно. Впрочем, так и так всё равно на так и выйдет.

Майор внутри себя откровенно побаивался, как бы вчерашний бомж блаженный, оказавшись всемогущим Серафимом, властелином существующего мира, не предпринял кое-что такое, что в голову никому и никогда не придёт. Что не приснится не только нашим мудрецам, изредка привычно консультирующим правительство, но и всем без исключения органам госбезопасности и охраны общественного порядка. Что предпримут храбрые чекисты или их аналитики, если некие рейнджеры по пространственно-временным тоннелям подберутся под индивидуальные основания имеющейся власти?! Уйдя в прошлые отсеки времени, которые подобно кротовьим норам существуют всегда и никуда не деваются, найдут там, скажем, родителей нынешнего правителя страны, да и навсегда рассорят их между собой! Супротив настолько коварного и безотказного лома ни у кого и никогда не появится приёма. Просто нынешний царь никогда не родится. И вся проблема с ним и его как бы непререкаемой властью исчезает по определению. И никакому ножичку или мечу не потребуется никакого вмешательства! Самый ушлый граффитист, попутавший все берега, возьмёт да и прорвётся к самому моменту зачатия царя, или на родившемся нём нарисует свою дьявольскую управляющую пиктограмму, что тогда?! Один Михаил Меченый, с адским граффити на лбу однажды, фактически походя, развалил могущественную мировую державу, показал, до чего это легко делается. Так и сейчас, общество в труднейших боях постепенно консолидируется, а тем временем для него заблаговременно нарисовали директивную стигму на лбу нового Антихриста, отчего едва воспрявшей державе и следует готовиться к очередному развалу пока существующего порядка вещей и смыслов?!

Такова хорошо известная национальная болячка русских — любая оппозиция обязательно перерождается в террористическую «Народную волю». И сразу разводится тьма-тьмущая Желябовых и Перовских, словно зомби, начинающих упорную охоту на исконное самодержавие. Думается, новых народовольцев, вовсю использующих новейшие научные приёмы пространственно-временного перемещения, также никто и никогда не одолеет. Именно поэтому существующая власть так люто ненавидит любую оппозицию, вполне справедливо подозревая в ней своего вероятного могильщика.

С другой стороны любая болячка правителями почти всегда расчёсывается, отчего зачастую становится и страшнее и неизлечимее. Опять же и это про неё, про власть отечественную и непрерывно возрождающегося из неё самой клеща-могильщика.

Это всё со всеми вариациями, конечно, вполне может быть, но только если тем супер-гуру является доцент Серёгин, хоть и умный, но всё же не гений. Не он же изобрёл Кластера, реального властителя времени и пространства. Он просто воспользовался упавшим на него даром небес и то не сразу, да и с грехом пополам. А если всем восстанием против человечества с использованием его наиболее безмозглой и потому наиболее активной части занялся сам отец научного кластерогенеза, основатель и разработчик инкубатора сверх-людей сам Савва Городецкий, убежавший не то в Лондон, не то в сразу в Лэнгли — что тогда?! Он такие ходы против власти и общества будет подыскивать, которые никто и не вычислит, пока не грянет последний час. Единственная, кто его сможет вычислить, расколоть и взять — так это его бывшая, но неутихающая зазноба, теперь, кажется, выступающая под ником Глия и заворачивающая всеми такими зловеще-параллельными делами. Но она и так, получается, с ним заодно, делит одно теневое царство на двоих, да и действуют опять же на пару. Если, конечно, у неё не своя отдельная епархия, а у него — своя?! И у них на нашу страну семейный подряд. Семейную агроферму сделать.

Так как в действительности вычислить таинственного паука в центре его практически свитой паутины?! Естественно придётся воспользоваться прежними давно выверенными приёмами практически гарантированного подрыва противника изнутри. Наверняка потребуется вновь обратиться к неувядаемому методу «засланного казачка», внедрения во вражескую группировку агента своего влияния и так далее.

А может, попробовать новым способом, без выкрещивания и прочего святотатства, элементарно затеряться в ином измерении, под водительством и опекой иных демонов — и самого бытия и новых встроенных подножек при его окончании?! Фактически ещё и таким образом найти путь к Серафиму и его технологиям. То есть, самому присесть на раздачу параметров только-только зреющего нового бытия.

Решил тогда майор от безысходности и на предмет обнаружения возможностей своего прорыва в тыл таинственной экстремистской группировки поговорить с Серёгой Бареевым. Его он знал как вдумчивого и вполне ответственного парня, избавившегося от экстремистских поллюций сумеречного подросткового юношества, одновременно сохранившего в себе молодую энергию, незашоренность, способность к какому угодно нетривиальному суждению и — что самое главное — ответственному поступку.

Гешку отыскать Шахов нигде так и не смог. Дома бабушка ничего не знала, только охала. Отец, пребывал в хроническом писательском недуге, потому и толку с него не было никакого.

Пропал и Серёга Бареев. Вряд ли, конечно, они вместе, Серёга и Гешка, но там, кто их знает, черти и не такого в состоянии намутить, кого угодно с кем угодно свести. Особенно если эти черти — вчерашние люди! Такое боевое соединение, думается, не осилит пока что немногочисленная оперативно-следственная группа. И с этим требовалось что-то делать.

Где их теперь искать, по-прежнему остаётся непонятно. Да и Игоёша что-то перестал выходить на поверхность по-прежнему контролируемого властью куска времени-пространства. Не исключено, затаился гигант-молокосос в своём, параллельном мире, где нету злых людей и где размер неважен девичьих грудей. А важно лишь какого цвета труселя. Чего-то выжидает. То ли более новой технологии зла, то ли ещё невиданной морфологии и цвета не к ночи будь помянутых и на самом деле важных аксессуаров этого самого зла?! А то и силы необычайные копит для нового контрнаступа на мир, давно погрязший в неотразимых пороках и прочих удовольствиях.