СС: синдром спиногрыза

Анатолий Бочкарёв (2024)

Подобно всякой нарождающейся общности в новой социальной страте самокатчиков появляются признаки подлинного социума — отдельные язык, терминология, фольклор, культура взаимоотношений. Даже особенности взаимодействия с другими стратами. Но прежде всего обширная мифология, включая героические саги или наоборот сентиментальные драмы и легенды. Одна из них связана с феерическими рейдами новых отроков во вселенной и времени в глубину отечественной истории и со спасением ими там основателей русской государственности князя Святослава и Вещего Олега. При ближайшем рассмотрении легендарные персонажи, впрочем, оказались несколько не такими, какими их отразили в истории летописцы. Непростые судьбы самих рейнджеров-самокатчиков тесно переплелись с распутыванием современного шпионско-диверсионного заговора против их страны, в разоблачении которого они также приняли самое непосредственное участие. Далеко не всё закончилось благополучно. Как и сам поединок двух могущественных спецслужб мира.

Глава 7. Мышьей норой, собачьей тропой

Перестук вагонных колёс непрерывно напоминал, что кто-то куда-то едет. А что именно на юг так эти кто-то и сами знали. Именно туда их направил после аудиенции отставной генерал-родновер, с некоторых пор непрерывно упоминаемый в оперативных сводках потомок Вещего Олега, великого жреца и воеводы в дружине Рюрика — Николай Илларионович, вновь кому-то на потеху разбудивший волхвов всея Руси.

Тот же самый бег к югу исправно иллюстрировал мелькающий пейзаж за окном. Давно закончились среднерусские деревеньки, в которых равнодушные обитатели домов за тысячу лет после каганата всё никак не сподобятся у себя под окнами хоть какой-нибудь палисадник разбить, цветочную клумбу или кустики смородины. Потом, словно спохватившись, картинку в оконном стробоскопе прочно захватили справные казачьи домовладения не только с большими палисадами, усаженными фруктовыми деревьями и ягодниками под ними, но и под горизонт уходящими вдаль по чернозёму садами и огородами. На столь плодородных территориях помимо каганатов точно так же произрастали и всяческие кровавые смуты. Без них в столь благоприятном климате любезная отчизна тоже никак не могла обойтись. Обязательные кровопускания словно бы сбрасывали неприжившиеся или чересчур зажившиеся плаценты чужой веры, отжигали шалающиеся туда-сюда пространства и всегда давали простор появляться на свет чему-то совершенно новому, никогда в этих краях не бывавшему, пока его наголову не возродят какие-нибудь пришлые благодетели. А потом словно чёрт из табакерки вновь и вновь возникающему и властно требующему восстановления своих прав на эти, необычайно понравившиеся земли.

Приближалось и отчётливо дышало море. Среди курчавых взгорий, поднимающихся и спускающихся к нему, всех четверых инсургентов поджидала с дороги не очень заметная, но капитальная фазенда непонятного назначения с некими фундаментальными строениями неопределённого назначения, но без обычных на справном юге бассейнов, теплиц, спортивных и игровых площадок. К нему вела от основной трассы десятикилометровая гравийка, хорошо укатанная народная тропа. Никаких культивированных земель в виде плантаций и пастбищ поблизости никоим образом не наблюдалось. И хоть известно было заранее, что в исходнике это приморская дача того самого генерала — покровителя всех неприкаянных смурфиков страны, отовсюду гонимых в основном по гуманитарным причинам — всё равно возникал вопрос, а для чего тогда это всё построено и стоит очень давно. Знать кому-то очень понадобилось, коли до сих пор не снёс.

Как вещий жрец в генеральском звании Николай Илларионович и обещал, гонимых властью юнцов встретили прямо у ворот. Где-то на тропе народной загодя сработал датчик движения: чу, истомлённые антинародным гнётом людские массы опять приближаются к точке невозврата. Требуется встретить, пока овечки не передумали забредать. Здание штаб-квартиры родноверов оказалось двухэтажное из пористого жёлто-бурого известняка. Местами оно смотрелось очень старым, хотя и выделялось отделкой современным ярко-жёлтым шлифованным бутом обналичек окон, дверей, фризов, откосов, а также балюстрады довольно большой террасы. Даже палисадник тут имелся, как и положено на юге, однако из-за излишней тенистости окружающих приморских лесов в нём росли только кизил, колючий кустарник гранат, не менее колючий боярышник и в стороне куртина фундука, для пришлых белочек и прочих бурундучков.

Встречающих волхвов насчитывалось двое. Возраста и внешности довольно неопределённых, сколько угодно можно было дать без права переписки. От тридцати до ста. С гаком лет ещё лет на полтораста. Опять же — любая программа распознавания лиц зависнет, переписки и корреляций затребует. Неотчётливо проступающей важности встречающим прибавляла и немногословность, вероятно по штатной комплектации положенная любым уважающим себя Берендеям. Как поступать с молодёжью, прибывшей для живительного раскрещивания, жрецы родимой веры, конечно же, умели изначально. Оглаживая бороды, похоже, реально произраставшие на их скулах и подбородках, волхвы Светозар и Милослав терпеливо и важно объяснили новоприбывшим паренькам, что те должны теперь делать и в каком порядке. И не приведи Перун перепутать!

Сергей Бареев, Андрей Котов и ещё двое увязавшихся за ними лёгких на подъём юрких писюнов — Гешка Селивёрстов и Димка Куликов — при чужом монастыре вели себя смирно, культурно, даже матом почти не ругались. А всё потому что Николай Илларионович дал им такую инструкцию ни в коем разе не смущать непонятными звукосочетаниями дух всё ещё просыпающегося главного языческого бога. Да им и самим было до жути интересно, что же такое с ними произойдёт во время древнейшего обряда освобождающего, целительно-охранительного раскрещивания, долгожданного освобождения от власти замордовавшего их всех Христа.

Подобный священный ритуал практиковали ещё во времена первых восстаний против кровавого крещения Руси огнём и мечом. Во главе их стояли не только волхвы, от которых победившие христиане постарались не оставить в истории имён, но и многие воины языческого князя Святослава, сокрушителя хазарского каганата, которого боялась сама Византия. Народ, по-прежнему поклонявшийся родным стихиям, на дух не переносил религию единственного божества, кем бы оно ни было. Славяне-язычники восставали против любых действий чуждых христианских миссионеров в чёрных, нечеловеческих одеяниях и клобуках, которые казались страшенными пришельцами из неведомых подземелий. В своих молитвах отступающие под натиском этих невообразимых чертей древние русичи обращались только к исконным божествам родных стихий. Волхвы Светозар и Милослав как раз и подготовили для новообращённых в кровную веру парням такие молитвы, основным смыслом которых было не обращение к какому-то там единому для всех универсальному богу-генералу, а подключение прежде всего к отдельно взятой родимой стихии, которая и должна помочь, вызволить из лап иноземного верования, давно проросшего в мозг народа и страны. И столь гибельно его переродившего.

Как пояснил учёный волхв Светозар, в этом и состоит смысл любого анималистического учения, одухотворяющего всю окружающую природу, считающего «аниме», душу — основой существования этого мира и в то же время его единственным обитателем и повелителем.

Древние заговоры и заклинания парни учили на хорошо темперированном клавире старославянского языка, в целом вполне понятном и глубоко проникающем в давно невостребованные, но теперь как бы просыпающиеся части мозга и души. Оказывается, ими следовало инициировать, а потом и крепко простимулировать всё же сдвинувшийся процесс возвращения заблудших душ к родным истокам многотысячелетней давности. Правда Гешка по причине младости лет и озорного характера несколько раз как бы сбивался, переврав имена языческих божеств, которых следовало по порядку называть. А заодно и своего непосредственного выкрещивателя волхва Милослава, называя его дядей Мимосралом, и даже Малосралом, что показалось тому крайне обидно, потому что было неправдой. Старший волхв Светозар на это ухмыльнулся и сделал вид, что ничего не услышал. Да и сам волхв Милослав быстро успокоился, ибо всем волхвам хорошо известно, насколько коварен бывает пришлый греческий бог, какие искусы и наваждения может наслать на юные неокрепшие души, лишь бы удержать малолетнюю паству в своих загребущих руках. Он не гнушается никем, даже отпетыми убийцами и грабителями, ставит любого из них выше ста своих праведников, лишь бы заманить к себе побольше любых новых приверженцев. Лопатой гребёт, а в отдельности разбирается потом, по ходу дела. Как на любой фронт вперёд идут прежде всего отпетые. Для это и власть и боги единодушно скостят им что угодно.

К вечеру прибывшие парни и их верные оруженосцы малолетки крепко поддали с волхвами. Чисто по-человечески это казалось чрезвычайно интересно, словно в машине времени прокатиться, да на тыщу лет назад попасть в объятия может быть даже питекантропов. Правда, разговоры вспыхивали такие, что настоящие древние волхвы наверняка бы поперхнулись. А сейчас, после первой, прежде всего, все сразу перешли на «ты».

— Как звать? Светозар?! Почти что Люцифер. Класс! Наш товарищ. Мы тут намедни с Андрюхой одного Святослава раскручивали-раскручивали, да получилось, что на свою голову. Теперь вот спасаемся. Вчера искали правду, сегодня ищем куда сбежать. Но он всё же князь, да ещё какой. Ты-то хоть не князь?!

— Нет. Но буду.

— А что, есть предпосылки?!

— Да пока тоже нет.

— Тогда лучше не надо. Настоятельно рекомендую с предками не связываться ни в каком виде. Загрызут, не те, так эти! Но обязательно. Это я понял. Предки только молодняком питаются. Ты этого не знал?!

— Вы же волхвуете, — поинтересовался и Андрюха Котов — то есть, типа лечите, понятно, что с привлечением природных стихий?! Волхв — прежде всего врачеватель, провидец и так далее, верно нас учили?!

— Да-да, в чём-то так и есть. — Припомнил Светозар.

— Но как иначе?! Ты наверное дополнительно и хиропрактик какой-нибудь, или как и все мы — просто «херо»?!

— Не. То лечение руками, наложением, тактильным воздействием.

— Типа тайского массажа?!

— Примерно. Но я больше по другой части, тебе будет сложно понять. А если поймёшь, ещё хуже станет — ни за что не подействует, потому что не поверишь. Любая практика работает, лишь когда клиент ни в чём по этому делу не шарит. Когда он полный дундук. Заговоры, молитвы, заклинания поэтому нужно просто выучивать механически, слепо, особо не вдаваясь в их смысл, потому что его там нет, во всяком случае, такого, какой ты смог бы понять. В них главное — сочетание звуков, особое придыхание и состояние души. Как такой океан понять, тем более сразу?! Так что придётся вам всё это, не думая и не вникая, просто сразу выучить, непосредственно на месте очищения от христианской скверны и новообращения в веру отцов и дедов. Вот и всё!

— Мудрено как-то вы отвертелись. — Разочарованно протянул Серёга Бареев. — Обычно так шарлатаны и заворачивают, что никто ничего не понял. Однако ты меня всё равно научишь этим заклинаниям и заговорам, но только по-настоящему? Договорились?! По рукам?!

— Давай, если, конечно, хоть что-то поймёшь из того, что придётся услышать и увидеть. — Важно ответил старший волхв и почесал затылок.

— Пойму, не беспокойся, если уж я английский за два месяца освоил, то что мне стоит затвердить себе косноязычную молитву тысячелетней давности?! Учти, Светозар, договор дороже денег.

— Не переживай… А тебе чего, мелкий?! Не стесняйся, спрашивай! Как звать, я что-то сразу не отложил в оперативку?!

— Гешка я. А что это у вас такое, дяденька Светозар?!

— Где? Что?.. А, это оберег. От злых и гадких людей.

— А рядом на поясе, в гаманке?

— Вот-вот, покоя и тебе не даёт. Пацан есть пацан. Так патроны к нему, в запасных обоймах. Но пули резиновые, успокойся, никого не убьёт. Шишку разве что навесит.

— Да-а, волхвы нам попались очень даже продвинутые, с травматами ходят. — Теперь и Андрюха переключил внимание на увесистый пистолет в кобуре на поясе старшего из волхвов.

— А чего ты хотел?! — Назидательно ответствовал и ему Светозар, поглаживая оберег. По ночам тут, вдали от людей, такие типы по лесам ходят — мама не горюй! Ни одним самым древним заговором не возьмёшь. Зато травмат грохает будь здоров — переубедить и шугануть получается за милое дело. Причём не простой он у меня, а Гранд Пауэр трёхсотка, покамест высшей мощности среди травматов. Один патрон выдаёт почти триста килоджоулей, может, немного меньше. С двадцати… вру, с тридцати метров толстый шифер пробивает.

Конец ознакомительного фрагмента.