Опекун

Ана Сакру (2024)

— И что ты о ней думаешь? — голос Иды Леонидовны прозвучал лениво и вместе с тем требовательно.– Ничего, — а вот Кирилл говорил устало и равнодушно, — Она — одно сплошное маленькое “ничего”.– Да уж, ее этот хуторской гэкающий акцент…Ужас, ты слышал? — немного оживилась женщина, подпустив яд в голос.Повисла короткая пауза, после которой Ида Леонидовна заговорила ещё более запальчиво, показывая, как тема её волновала.– И все же он этой селянке что-то отписал!– Скорее всего просто продлил содержание, — голос Кирилла звучал как лёд на её фоне.Женщина презрительно фыркнула. Шаги и звук наливаемой жидкости, шумный глоток.– А если нет?…Если нет???– Я разберусь, мам, — устало и раздраженно.– Ты уже раз разобрался! — усмехнулась женщина с сарказмом.1 ТОМ

Глава 11

Вопрос ощущался пощечиной.

И, судя по хищно сузившимся светлым глазам Иды Леонидовны, ей и являлся. Таю словно колючим одеялом окутало невысказанное вслух “что он мог найти в похожей на тебя?!”. Девушка села ровнее, принимая удар и готовясь ответить.

— Говорят, моя мама была смешливой и очень красивой. Знаете, такой теплой, не аристократичной, располагающей к себе красотой. Возможно, он искал именно это, не находя… в других местах, — прямо встретила ледяной взгляд “Снежной королевы” напротив.

Иду Леонидовну заметно передернуло. Колкость задела. Бледное лицо на миг пошло рябью, ломая тонкий безупречный иней и обнажая эмоции. Но лишь на миг. В следующую секунду она уже взяла себя в руки и едва заметно улыбнулась, вздернув вверх левый уголок губ.

— Что ж, её смешливость вам явно не передалась, Таисия. Для девушки вашего возраста вы непозволительно мало улыбаетесь. Вот, попробуйте, прекрасные пирожные, — пододвинула к ней тарелку со сладостями, — Самый простой способ получить немного счастья. А то кусаетесь, — и снисходительно улыбнулась шире.

— Спасибо, — Тая взяла эклер, чувствуя себя немного смущенно за собственный выпад. Решила сгладить, — Да, мы мало похожи. Так говорит моя бабушка. Я почти не помню маму, она умерла, когда мне было два.

— Я читала, — кивнула Ида Леонидовна, откидываясь на мягкую спинку стула, — Прабабушка, а не бабушка, насколько помню…

— Читали?

— Да, в вашем досье.

Женщина говорила это так спокойно, как само собой разумеющееся, а Тая не могла скрыть удивления, отдающего чем-то неприятным.

— Вы завели на меня досье?

— Не я, конечно. Кир. Он очень щепетилен в делах, — отозвалась Ида Леонидовна с плохо скрываемой гордостью, испытываемой за сына.

Таю передернуло. Досье. Вспомнила, как молча они провели с Кириллом Станиславовичем почти половину суток, пока добирались сюда. Конечно, зачем с ней разговаривать, если всё наперед знаешь…

— Тогда я не понимаю, к чему эти вопросы, — не удержавшись, сказала резко, отложив эклер.

— Уже ни к чему, — снисходительно хмыкнула Ида Леонидовна, — Своим ответом все, что меня интересовала о тебе, ты уже рассказала.

Тая поджала губы, смотря с ледяные глаза напротив и испытывая глухое, сжигающее изнутри раздражение. То есть это был экзамен на её способность укусить в ответ? Что ж…

— Тогда, может быть, позволите мне задать пару вопросов? — девушка подчеркнуто вежливо улыбнулась.

Ида Леонидовна на секунду свела светлые брови на переносице, а затем её лоб разгладился.

— Только если пару, после обеда я привыкла отдыхать, — прикрыла тяжелыми веками глаза, будто ещё чуть-чуть, и она начнет дремать прямо тут — в столовой.

Тая сделала глубокий вдох, пульс мгновенно подскочил от охватившего нервного возбуждения. Очевидно, момент неподходящий, но ей так хотелось хоть что-то узнать про отца.

— Каким был он был? Станислав Игоревич?

— Хм, — Ида Леонидовна опустила глаза, начав разглядывать ажурную салфетку и впервые по-настоящему, но как-то очень грустно улыбнулась, — Жестким, упертым, умным, со скверным характером и очевидно… — подняла на Таю обращенный вглубь себя взгляд, — …что бабник.

— Но вы с ним жили, — нахмурилась Тая, — Значит, что-то в нем было…и хорошее.

Теперь Ида Леонидовна посмотрела на неё остро, у неё будто с глаз пелена спала, сотканная из воспоминаний.

— Если такой мужчина тебя выбирает, то от него уже не уйдешь, девочка. Ты не поймешь, ты ещё молода. А может и никогда не поймешь. Навряд ли тебя такой выберет.

Тая смутилась и отвела глаза. Прежде всего потому, что в это прозвучало так горько и лично, что Тая действительно мало что поняла кроме того, что именно в этот раз Ида Леонидовна не пыталась её обидеть, а говорила о чем — то сугубо сокровенном.

— А как он умер? — поинтересовалась Тая тихо, — Кирилл Станиславович сказал только, что его нашли здесь, в кабинете.

Взгляд Иды Леонидовны застыл где-то у Таи на переносице, грустная улыбка медленно трансформировалась в оскал.

— Да, с пулей в голове, мозги и часть костей разметало по всему персидскому ковру, обоям, столу…А рядом валялась без сознания его шлюшка, наша бывшая горничная, с пистолетом в руке. Видимо, духу хватило только на то, чтобы выстрелить, а убирать за собой уже не надо…Сейчас она в СИЗО. Надеюсь, это был последний вопрос. Меня утомила эта беседа.

Тая с трудом сглотнула подкативший тошнотворный ком.

— Да.