Легенда о половинках. Часть 2

Ана Ховская, 2007

В маленьком фермерском поместье жизнь течет размеренно и по своим правилам. С детства малышка София и самые родные ей люди получают жестокие уроки. Предательство отца, его ограниченность и несостоятельность, приведшие к банкротству фермы, а потом и к собственной гибели, много меняют в жизни всей семьи. Но судьба каждого ведет своим путем, на котором их ждут интриги и трагические события, страсть и разочарования, страх и шпионские игры по-настоящему, любовь и прощение… Это трогательная сага о сокровенных мечтах, ярких воспоминаниях и поиске своих половинок – добрая и искренняя история о всех нас.

Хьюстон, август 1999 года

В воскресенье Мэдисон пригласили к Биллу Макстейну.

Она прибыла раньше назначенного времени и зашла к Сибил Кайл, чтобы поприветствовать ее. Та занималась анализом психофизиологических данных нового агента в комнате, которая для Софии стала привычной. Женщина была рада вниманию девушки и охотно отвлеклась от своих дел. Они пили кофе и обсуждали результаты Софии в работе над собой. У нее была масса вопросов, которые появились с приходом в ФАМО. Она была пытлива и крайне заинтересована в помощи инструктора.

В это время Макстейн вел беседу с сенатором из Вашингтона, которого просил организовать командировку для Брэда Кроу. Билл знал дату возвращения Кроу и пытался как можно дольше продержать его на расстоянии от Мэдисон, чтобы не расстроить планов операции «Леди». Сенатор должен был обратиться к директору департамента Полу Сэндлеру, чтобы тот выслал к нему толкового юриста, намекнув на кандидатуру Кроу. А так как Сэндлер был другом сенатора, то в свою очередь должен был дать указания Кроу лететь в Вашингтон. По крайней мере, отсрочка встречи брата с сестрой дала бы возможность Софии укрепиться в ФАМО и в своем намерении сотрудничать с АМБ.

— Что ж, благодарю за понимание, сенатор. Вы окажете мне большую помощь. А парень, можете не сомневаться, толковый. Всего доброго, Лайнус. Здоровья жене и детям… До свидания.

Билл положил трубку и довольно потер ладони. И вдруг его взгляд остановился на мужчине, который вошел в кабинет по окончании его разговора с сенатором.

— Алекс!

— Добрый день, сэр! Простите, что не предупредил о приезде еще вчера — сильно устал, — проговорил Ахматов и прошел к столу Макстейна.

— Ты уже вернулся? Как поработал, мой мальчик? — по-отечески заботливо спросил Билл.

— Могу сказать одно — утечка информации точно происходит из ФАМО. Информация передается электронно. Ее не перевозят и не отправляют почтой. Это закрытый канал. Ни входящая, ни исходящая сторона не известна. Меня удивляет их самонадеянность, ведь это достаточно рискованный способ передачи. Рано или поздно канал будет раскрыт.

— Они, вероятно, пока не догадываются, что мы засекли утечку, поэтому и действуют смело, — рассудил Макстейн, жестом приглашая Ахматова присесть.

Алекс присел и с серьезным интересом спросил:

— Как я знаю, Леди уже работает?

— Да, Леди вступила в начальную фазу операции, проходит адаптацию и ориентировку на месте. Сегодня я с ней встречаюсь. Майк сообщил, что у нее есть идея. Надо обсудить. А ты, Алекс, останься в тени и не высовывайся. Да… и вот тебе параллельное дело: поразмысли, вдруг что придет в голову.

Билл достал из ящика стола папку с секретными разработками смежной группы АМБ и вручил Ахматову. Он часто поручал Алексу анализировать и вносить коррективы и предложения в планы операций разных отделов АМБ. Об этой работе Ахматова не знал никто из его постоянной группы. Он был что-то вроде независимого аналитика.

— Леди скоро будет здесь, так что ты иди отдыхай, набирайся сил. А предложения предоставь в течение трех дней.

Ахматов кивнул и поднялся. Из внутреннего кармана пиджака он достал коричневую коробку, перевязанную лентой, и положил перед директором.

— Сэр, вы не щадите себя, совсем забыли, какой у вас сегодня день.

Билл задумчиво посмотрел на коробку и на Ахматова.

Алекс улыбнулся и, перед тем как уйти, на прощание сказал:

— Поздравляю, сэр, долгих лет!

Макстейн покачал головой, слабо улыбнулся, но не оттого, что был недоволен, а от сознания правоты своего ученика, почти сына, и развернул коробку. Внутри лежала ароматная кубинская сигара. Билл еще раз улыбнулся и тоскливо вздохнул:

— Эх, ребятки, как я рад, что вы у меня есть!..

***

Ахматов не сразу отправился домой, а зашел к Эду Стивенсону, чтобы узнать новости отдела и о состоянии операции «Леди», разработкой которой он занимался уже несколько месяцев. Алекс не нашел Эда в его кабинете, но узнал, что тот в комнате наблюдения, в которой шла съемка всех занятий, ведущихся в помещении за зеркалом Гезелла.

Ахматов тихо вошел в комнату и застал Стивенсона, внимательно наблюдающего за двумя женщинами в соседней комнате. Одной из них была агент Кайл, с другой Алекс не был знаком.

— Эд, привет, — еле слышно произнес Ахматов.

Стивенсон вскочил со стула и выпрямился струной. Алекс впервые наблюдал за ним такую реакцию и, проходя ближе к зеркалу, удивленно спросил:

— Я тебя напугал?

— Ты подкрадываешься, как пантера! — скрыл истинную причину испуга Эд. Он всегда сидел в комнате, когда Сибил говорила с Мэдисон, и просто наслаждался наблюдением за бывшей ученицей. О его интересе к ней никто не должен был догадаться.

Алекс проницательно прищурился, улыбнулся, но не стал заострять внимание на своих догадках.

— Какие новости?

— Пока ничего интересного.

— А это кто? — заинтересованно спросил Ахматов, задержав взгляд на незнакомой девушке за стеклом, играючи вертящейся на кресле вокруг своей оси.

— Это новый агент. Сейчас ее обрабатывает агент Кайл, — сообщил Эд, наблюдая, узнает ли Ахматов Мэдисон, которую видел только на фотографии.

Алекс не глядя положил папку с вверенными Биллом секретными документами на край стола, сунул руки в карманы брюк и сосредоточенно стал рассматривать лицо девушки. Папка благополучно упала на пол. Документы рассыпались, но Алекс будто и не заметил этого.

Стивенсон подозрительно сощурился и окликнул Ахматова:

— Такими документами не разбрасываются.

Тот среагировал моментально: ловко повернулся, присел и коснулся рукой пола именно в том месте, куда упала папка, а затем уже наклонил голову.

— Новый агент? Забавно! Я бы сказал, что у нее нет и месяца спецподготовки.

— Хм, правда?

Эд любопытно уставился на девушку.

— Это у нее на лице написано?

— Почти…

— Ну… уж поделись своей гениальной догадкой? — усмехнулся Стивенсон.

— Жесты не организованные, бесцельные; взгляд ненаправленный, нервные движения губ. А в целом — просто интуиция.

— Да ну! Алекс, у нее ровно один месяц подготовки. Это та самая «Леди», — улыбаясь сообщил Эд. — Мэдисон. На фото она выглядела ужасно! А в жизни даже ничего…

Тут Стивенсон кашлянул, чтобы прикрыть свою откровенную симпатию к девушке.

— Так это моя разработка? — изумленно спросил Алекс и наклонился к стеклу, чтобы поближе рассмотреть девушку.

Но та все равно находилась на расстоянии около шести метров, и затененное стекло мешало увидеть ее настоящую.

— Если тебе так угодно ее называть…

— Такая хрупкая и…

— И очаровательная, — добавил Эд, тоже наклонившись к стеклу.

— Да, пожалуй, — подтвердил Ахматов.

«Она мне кого-то напоминает… Где же я мог ее видеть? Хм, странное ощущение!» — подумал Алекс, отмечая действительно странное волнение, возникшее почти сразу, как только его взгляд упал на девушку.

— И впрямь, скажу тебе, на фото она выглядела безобразно, — отметил он и улыбнулся.

— Надеюсь, ты удержишься от очередного соблазна? — поддел Эд.

— А ты что, уже ревнуешь? — проницательно ответил тот.

— Уходи, Леди не должна тебя здесь видеть.

— Меня все сегодня гонят, — усмехнулся Алекс, спокойно взял свою папку и вышел из комнаты.

***

София недолго пробыла у Макстейна. Он задал ей несколько вопросов, а она поделилась своей идеей о программе-взломщике. Билл принял это решение, похвалив девушку за оперативный анализ. Он не мог изменить ситуацию быстрее, поэтому все, что ему оставалось, — это дать время Мэдисон самой поработать над проблемой.

Отчеты Андерсона и Келтона о работе Леди его радовали: у редкого человека, завербованного АМБ со стороны, сразу проявлялось столько энтузиазма и целеустремленности. Мэдисон грамотно и ответственно подходила к своей задаче временного сотрудника АМБ. Она почти профессионально корректировала свои действия и изменяла тактику поведения в соответствии с обстоятельствами. Она не нуждалась в пошаговой поддержке, консультации и самостоятельно угадывала точное направление в разрешении возникающих трудностей. София была сестрой своего брата. Билл внутренне восхищался ими обоими. И все же подумывал о том, чтобы действия Леди координировались, и группа постоянно имела представление о деталях операции.

Билл дал указание Ахматову быть сторонним наблюдателем, присматривать за девушкой, оставаясь для нее только руководителем одного из отделов ФАМО.

***

В понедельник после длительной командировки Александр Ахматов вышел на работу. Отдел, женская его половина, встретила руководителя с небывалым радушием. Джулия даже в шутку обиделась такой популярности Ахматова.

— Наверное, я не такой талантливый руководитель в твое отсутствие? — заметила она.

— Если бы весь отдел состоял из одних мужчин, уверяю тебя, ты была бы в большем почете, чем я, — мягко улыбнулся Алекс.

— Дело не в этом…

— Хорошо, второй вариант: если бы ты делала комплименты женщинам всего отдела с утра до ночи, боюсь, это сказалось бы на твоей репутации, — засмеялся он.

— Я так и знала, что дамский угодник всегда будет хорош в любой должности, — поддела Каан и по-дружески взлохматила Алексу затылок рукой. — Идем, сердцеед, я передам тебе дела.

Ахматов взял Джулию под локоть, и они пошли в ее офис.

Отдел экономического анализа занимал вторую половину девятого этажа агентства и, чтобы пройти к кабинетам, им нужно было пройти холлы информационно-системного отдела.

Ахматов замедлил шаг и вскоре совсем остановился у одного из сквозного прохода в отдел. Джулия недоуменно заглянула в лицо мужчины. Он сосредоточенно скользил взглядом по залу, будто кого-то искал.

— Тебе помочь? — спросила она.

— Я на минутку задержусь, заберу кое-какие бумаги у Теда? — Алекс внимательно улыбнулся Джулии и добавил. — Скоро вернусь.

Каан поняла намек и без лишних вопросов направилась в свой кабинет. Ахматов не переступал порог отдела, но и не сходил со своей позиции. Он легко дотянулся до стола, стоящего с краю, и взял первый попавшийся лист бумаги. Делая вид, что внимательно изучает важный документ, Алекс тем временем пытался разглядеть в погруженной в работу массе людей ту, которая вызывала у него интерес — «Леди АМБ». Но среди сотрудников отдела он не улавливал ее присутствия, а рабочее кресло пустовало.

Ахматов взглянул на часы и снова на макушки сотрудников, выглядывающих из-за индивидуальных перегородок. На этот раз он встретился взглядом с Андерсоном и приветственно кивнул ему. Тот кивнул в ответ и, указав взглядом на место системного аналитика, пожал плечами, мол, «Знаю, что ты хотел ее увидеть, но не знаю, где она».

Алекс не стал ждать появления девушки и уже повернулся, чтобы пойти в кабинет своего заместителя, но неожиданно его привлек тонкий аромат сирени. Он оглянулся через плечо и заметил, что к столу, где он взял бумагу, подошла хрупкая брюнетка, склонилась и стала напряженно перебирать стопки документов. Рядом с девушкой оказался один из программистов отдела — Лэсли Майлз и сознательно ироничным тоном стал беседовать с ней.

Ахматов медленно повернулся спиной, чтобы не привлекать их внимания. Он не успел разглядеть ее лицо за упавшими вперед прядями волос, а так хотелось ответить на свой вопрос: «Почему она так знакома ему?» Возможно, когда он увидит ее глаза, обязательно вспомнит, но пока его занимало само волнение, которое он испытывал при виде этой девушки. Невольно Алекс вслушался в напряженный разговор.

— Я заметил, что вы, мисс Мэдисон, всю прошлую неделю только и делали, что знакомились с отделом, особенностями работы в сети. Но даже не захотели помочь нам выполнить такую простую работенку, как проведение индексации уровней доступа?

— Помнится, вы просили не помочь, а сделать это самой? — спокойно ответила София, не отрываясь от бумаг. — Я не имею привычки выполнять чужие обязанности. Но если бы вы действительно попросили помочь, я бы вам не отказала.

— Теперь, конечно, мы уже все сделали, — посмеялся Лэсли.

— Тогда в чем проблема? Вам нечем заняться? — терпеливо, любезно ответила София, но ее так и подмывало отдавить наглецу ногу острым каблуком босоножки, но она держала себя в руках и еще внимательнее отбирала документы со стола заявок.

— Может быть, вам стоило бы начать с должности системного администратора. Это все-таки намного проще? — не отступал мужчина.

«Ну не наглей, Майлз…» — мысленно усмехнулся Ахматов.

— Простите, а чем занимается системный администратор? — притворно наивным тоном спросила Мэдисон.

Майлз довольно усмехнулся, решив, что поймал дамочку на сущей ерунде и подмигнул своим сообщникам, которые высунули головы из-за своих перегородок, с любопытством наблюдая, чем закончится поединок молодого системного аналитика и опытного программиста.

— Так вы и этого не знаете? — открыто усмехнулся Лэсли.

Ахматов встал вполоборота, чтобы хоть краем глаза взглянуть на девушку, чувствуя, что атмосфера вокруг нее накаляется.

София на мгновение закрыла глаза. Вот уже неделю ее буквально преследовали скептически настроенные коллеги, тонко намекая на то, что она занимает не свое место и вряд ли способна осуществлять функции ведущего специалиста отдела. Ее терпение было на исходе. Она не собиралась позволять кому-то, тем более мужчинам, снова заставить чувствовать себя замухрышкой, никчемной и слабой. В одну секунду в ней вспыхнуло столько ярости, что она больше не могла удержаться от того, чтобы не выплеснуть ее наружу.

Но София собралась, вспомнила все то, чему учила Сибил Кайл и открыла глаза. Она беззвучно глубоко вздохнула, оставила бумаги и медленно, словно львица, повернулась лицом к коллеге и, слегка прищурив глаза, предельно любезным тоном спросила:

— Как я понимаю, администратор занимается запросами от пользователей терминалов, когда у тех возникают сбои в программе?

— Да, верно мыслите, — снова усмехнулся тот.

— А кто занимается обновлением программного обеспечения отделов? — мило улыбнулась она.

— Мы — программисты! — гордо ответил Лэсли.

— А кто конкретно отвечает за выполнение таких заявок?

— Ну… я… А к чему этот нелепый допрос? Вам нечего сказать в свое оправдание?

Мужчина самодовольно улыбнулся, развел руками и обернулся за эмоциональной поддержкой к своим дружкам-программистам. За его спиной раздались довольные возгласы.

София выпрямила плечи, скрестила руки на груди, перевела взгляд на «группу поддержки», а затем уверенно посмотрела прямо в глаза мужчине.

— Тогда объясните, почему вместо того, чтобы вот уже полчаса убеждать меня в моей некомпетентности, вы не производите выполнение заявок недельной давности? Например, отдела экономического анализа. И почему я вынуждена выслушивать претензии за невыполненную работу от сотрудников отделов? Но, видимо, вам, мистер Майлз, ведущий программист, под силу только воспроизводство самодовольных усмешек и формальных фраз, чем реальное выполнение своих прямых обязанностей, — вежливо закончила София, ангельски улыбнулась и, захватив стопку заявок, сунула их ему в руки.

Мужчины всего отдела недовольно и с поражением на лицах переглянулись и сели на свои места.

Ахматов оглянулся на уходящую девушку и заметил усмешки сотрудников отдела в адрес Майлза, решившего показать свои амбиции. Алекс довольно улыбнулся смелости Леди и отошел чуть дальше от прохода.

София прошла к своему столу и, прежде чем зайти за перегородку, повернулась лицом к отделу и уверенно проговорила:

— Прошу вас, коллеги, обратить внимание на новые алгоритмы действия во внутренней сети. Вы видите их на своих столах. Это во многом облегчит, упорядочит работу нашего отдела и простых пользователей.

А после она обратилась лицом к озадаченному Лэсли, который не сходил с того места, где она оставила его.

— Мистер ведущий программист, напомните мне, пожалуйста, кому вы предоставляете ежедневные отчеты о функционировании локальной сети? Что-то я упустила этот пункт в должностных инструкциях…

— Я предоставляю отчет системному аналитику отдела, — уже без иронии и ухмылок ответил мужчина.

— Правда? Кажется, именно у меня в трудовом контракте обозначена эта должность. Не будем подвергать это сомнению. Так что прошу вашего позволения исполнять мне функции, предписанные моей должностной инструкцией!

И София вернулась в свое кресло, сдерживая дрожь в руках, то ли от возмущения и дерзости коллег, то ли от волнения за то, что не смогла сдержать характер.

Женщины отдела тихо посмеивались, косыми взглядами провожая своего программиста.

— Да, и выполните, наконец, заявку мисс Фурье на обновление программы документооборота, — громко добавила Мэдисон, когда Лэсли присел за свой стол.

Когда все опустили свои головы и продолжили работать, София втянула голову в плечи и сползла в кресле пониже, чтобы ее никто не увидел. Она ощущала вину за то, что не смогла другим способом пресечь попытки унизить ее перед всем отделом. Однако она не высказала этим мужчинам то, что действительно думала о них. С одной стороны, не хотела допускать издевательства над собой, с другой — боялась, что ее импульсивность и безрассудная смелость может отрицательно сказаться на отношениях с коллегами в дальнейшем. Ведь была-то всего маленькая кучка самодовольных мужчин, которые не признавали профессиональный авторитет женщины, а все остальные были достаточно доброжелательно настроены и даже поздравили ее букетом цветов на второй день работы. София была в растерянности.

И именно это прочитал в позе девушки Ахматов, когда в последний раз окинул ее внимательным взглядом. Как жаль, что она опять была слишком далеко, чтобы ее разглядеть. Да и он задержался за наблюдением всей этой суеты.

«Как-нибудь в следующий раз», — подумал Алекс и щелкнул пальцами.

***

Дверь торжественно распахнулась, и четверо парней увидели мужчину с огромным букетом цветов. Скотт и Митч Дэвис переглянулись.

— Добрый день, парни! — бодро произнес Кроу и прошел на середину кабинета.

— Добрый день, мистер Кроу! — поприветствовал мужчину Люк Финчер, недоумевая, зачем тот явился к ним с букетом цветов.

— Где ваша прелестная Мышка? — спросил Брэд.

— А разве вы не знаете?

— О чем? — опуская цветы, спросил тот.

— Мэдисон уже больше месяца здесь не работает, — сообщил Пит.

На лице Кроу отразилось крайнее удивление. Он только два часа как с самолета и сразу явился в департамент, чтобы увидеться с Фисо, а она уже здесь не работает!

— Что же случилось?! — Брэд прошел к столу Люка и оперся ладонью на край.

— Да, ничего, — растерянно ответил тот, — ее просто перевели в ФАМО. Теперь она системный аналитик. Это гораздо круче.

— В ФАМО?! — неожиданно дрогнул голос Брэда. — Вот это да!

Следом за Кроу вошла Эмма Кренстон, помощник директора, и торопливо сообщила:

— Еле догнала тебя, Брэд. Срочно зайди к Сэндлеру.

Брэд расстроенно взглянул на бывшее рабочее место Фисо и на свой букет, но потом протянул его Эмме, улыбнулся и вышел.

— Такой странный! — улыбнулась Эмма и пожала плечами, но обняла букет, как драгоценный дар.

Не успел Кроу сойти с самолета, как Пол Сэндлер отправил его в другую поездку, причем немедленно. Но не это беспокоило Брэда, а то, что его сестра каким-то странным образом оказалась в ФАМО и теперь выпала из его поля зрения. Однако в ФАМО нельзя было устроиться просто по конкурсу, тем более на такую должность, без солидных рекомендаций. И почему мысль о новой работе сестры так тревожила его?

Одной из причин тому была потеря возможности защищать ее, заботиться о ней. Но ведь Фисо было уже двадцать пять лет, которые брат пропустил и даже не смог дозвониться до нее из-за грозы на побережье Сиднея. Возможно, что-то о назначении Софии знал Ахматов. Брэд хотел это обсудить с ним по возвращении из Вашингтона.

***

Неизвестное ранее чувство волнения с легким налетом замешательства, возникающее само по себе, без явной на то причины не давало Ахматову покоя с тех пор, как он вернулся из Европы. Все было, как всегда: работа, общение с друзьями, АМБ. На этой неделе Алекс несколько раз порывался познакомиться с главной участницей операции — Леди, но все время его что-то отвлекало, останавливало: то возникали срочные совещания, то деловые переговоры, то дипломатические ужины, то неожиданная работа от Макстейна (в штаб-квартире он бывал через день), то он просто был занят текущей работой в офисе.

Любопытство в отношении Мэдисон не оставляло его, но он никак не мог увидеть девушку ближе, чем на расстоянии десяти метров. И хоть зрение у Алекса было стопроцентным, с каждым разом он убеждался в том, что ему нужно рассмотреть ее еще ближе, так как определенно сталкивался с ней раньше. Ахматова раздражала такая редкая работа его сознания, когда он не мог соотнести видимое с внутренними ощущениями.

Чтобы облегчить себе задачу, Алекс в очередной раз оказавшись в штаб-квартире АМБ, попросил у Стивенсона личное досье на Мэдисон. По известным одному Стивенсону причинам крупнокадрового снимка девушки не прилагалось, была все та же затененная и слегка искаженная черно-белая фотография. В базах данных социальных служб города фотография девушки выглядела примерно так же. Анкетные сведения Мэдисон ни о чем не говорили Ахматову. Тогда, в порядке исключения, он попросил Сибил показать ему видеосъемку сеансов с девушкой. По этическим причинам Сибил отказала ему, но охарактеризовала Мэдисон устно.

Она сообщила Ахматову об индивидуальных психофизиологических особенностях девушки, преобладающих чертах характера, установках, особенностях реагирования в некоторых ситуациях; поделилась предположениями, какой стиль поведения поможет быстро установить с ней контакт; предупредила о возможных осложнениях в отношениях, которые могут отразиться на операции.

В мыслях Ахматова сложился приблизительный образ Мэдисон, и все же чего-то недоставало. Странным было то, что в личном досье не было ни одной фотографии семьи, друзей девушки.

— Сибил, тебе не кажется, что наша Леди очень загадочная личность?

— Все мы в какой-то степени загадочны. А ты все еще любишь разгадывать женщин? — улыбнулась та.

— Ты, как всегда, проницательна.

Сибил согласно кивнула и довольно встряхнула головой.

— Я хочу внести поправки в план…

— Ты вправе. Действуй.

— Попробую убедить Билла.

Ахматов поднялся из удобного кресла, потянулся и направился к выходу. Сибил проводила мужчину взглядом до двери и, только когда он взялся за ручку, предупредительным тоном сказала:

— И… Алекс… она девственница…

— Что?! — оглядываясь, переспросил Ахматов, не столько изумленный фактом, сколько не ожидал это услышать.

— Virgo, — повторила Сибил на латыни с ноткой иронии в голосе.

Она прекрасно знала манеру Ахматова охотиться на женщин, но, многое зная о девушке, пыталась не только положительно повлиять на операцию, но и уберечь ее от разочарования. И такая деталь могла в корне изменить поведение Алекса по отношению к Мэдисон.

Алекс бесстрастно моргнул, и его брови игриво взвились вверх. Но когда он шел в кабинет директора, это выражение лица ничего не значило, потому что сам он был в глубоком раздумье. Даже поговорив с Сибил о Мэдисон, Ахматов не смог удовлетворить свое любопытство. Настораживало и то, что девушка начала проявлять активность в налаживании неформальных отношений с персоналом разных отделов ФАМО, интересоваться неположенной информацией, а из-за неопытности и неосторожности она могла навредить себе, а значит, и операции.

Алекс шел к Макстейну уже с оформленной мыслью изменить тип поведения по отношению к Мэдисон. Не тратя времени даром, он сообщил ему о своем решении:

— Сэр, хочу поставить вас в известность, что я принял решение войти в контакт с Леди. В случае непредвиденной ситуации я мог бы скоординировать ее действия. Андерсон не всегда может прикрыть ее. Иногда нужные сведения для Леди оказываются первыми у меня, Андерсон может опоздать по вполне объективным причинам, и у него нет доступа к некоторой информации.

— Что предлагаешь? — осмысляя рациональность предложения, спросил Билл.

— Альтернативой будет непосредственный контакт с Мэдисон, смена ролевых позиций.

— Прием Гименея?

— Это на крайний случай, если придется раскрыть мое участие в операции. Но завоевать доверие и внимание — никогда не будет лишним. А если без раскрытия не обойдется, то Леди уже будет доверять мне. Наши уединения, частые контакты ни у кого не вызовут подозрения. Обычные отношения мужчины и женщины, — убедительно рассказал Ахматов.

— Это вариант, — задумчиво покивал Макстейн. — Ты специалист в таких приемах. Беспристрастность — твой конек. Будет ли поддержка со стороны Леди?

— Она женщина, — не сомневаясь в своем обаянии, ответил Алекс. — Любую крепость можно взять.

Последняя фраза прозвучала как-то подозрительно. Билл прищурился и долго смотрел в глаза Ахматова.

— Ты мне все сказал, или что-то осталось в тени?

Ни один мускул на лице Ахматова не дрогнул. И ни одна смущающая его самого мысль не оказалась в центре внимания.

— Н-да! — неоднозначно произнес Макстейн.

— Мне не понятен ваш тон? — по-прежнему невозмутимо спросил Алекс, но его взгляд требовал объяснений.

— Я думаю, что в твоем исполнении прием Гименея особо пикантен…

Заметив удивленно приподнятую бровь на лице Ахматова, Билл с притворной серьезностью добавил:

— Играешь ты очень талантливо! Смотри, не увлекайся…

Ахматов догадливо опустил голову и лукаво улыбнулся. Его руки медленно опустились в карманы брюк.

Макстейн ощутил легкое напряжение агента, причина которого была неуместна для выяснения в данный момент, и торопливо решил перейти на другую тему.

Мысль о неорганизованности собственных эмоций задела Алекса, и он мрачно погрузился в самоанализ, успевая фиксировать в памяти важные блоки информации, выдаваемые директором.

***

После второй недели общения с коллегами София Мэдисон обрела уверенное ровное самочувствие в отношениях со многими из них. Внешнему и внутреннему обаянию, профессионализму молодого специалиста поддались даже те, кто громче всех возмущался ее назначению на должность системного аналитика.

В обеденный перерыв за столик к Софии один за другим подсаживались программисты, системные администраторы ее отдела, в том числе и Майлз с Савински, и разговаривали с ней уже на равных. Мэдисон с радостью принимала их расположение. Она с удивлением и иронией отмечала, что в них откуда-то проявились такт, дружелюбие, юмор и даже щедрость — мужская часть отдела наперебой угощали ее обедами, а в рабочее время то и дело предлагали ей кофе с шоколадом.

И все же София пресекала попытки мужчин завязать с ней более теплые отношения. Она была вежлива, дружелюбна, но закрыта для всех.

София удивлялась себе: когда она была маленькой, всех сверстников так и тянуло обидеть ее, указать на нелепую внешность и дурной характер. Сейчас же она и сама видела в зеркале свою приятную, даже притягательную внешность, ведь теперь у нее были явные достоинства телосложения, вкуса, манер. И никто не смел крикнуть ей вслед: «Эй, замухрышка!» И хотя приятно было осознавать, что она нравится людям не только из-за внешних данных, но и личных качеств, внешняя привлекательность больше не имела такого значения, как раньше. Теперь это была просто полезная привычка выглядеть хорошо.

По окончании каждого рабочего дня София спешила домой, чтобы продолжить работу над программой, которую она условно назвала «Цербер». Целью программы должна была стать защита ее личного терминала, чтобы обеспечить себе безопасный доступ в серверы с информацией уровня «С». При установке «Цербера» София могла беспрепятственно входить на любой уровень доступа и считывать необходимую информацию. Но, прежде чем создать программу, требовалась колоссальная подготовка и высокотехнологичное оборудование. С этим ей мог помочь только Майк Келтон.

***

Было около десяти вечера. София вышла из квартиры в коридор и позвонила в дверь соседу. Через три минуты в узкую щелку выглянул сонный Майк.

— Только не говори, что ты решила зайти ко мне в гости?

— Прости, Майк, но мне не спится. Неужели ты спал?

— Нет, что ты, я вообще не сплю, — усмехнулся тот. — А если серьезно, я не спал всю прошлую ночь, решил сегодня лечь пораньше.

София взглянула на свои пушистые тапочки и, неловко улыбаясь, спросила:

— Так ты не примешь меня?

— Ой-й, — протянул Келтон, — ну… не знаю…

— Ладно, — резко оборвала его София, — больше не таскайся ко мне за сахаром!

— Ой, ну дай поломаться немного, — возмутился Майк. — Ты же знаешь, что я всегда тебе рад…

Он открыл дверь нараспашку и, вытянув руки, пригласил соседку войти.

Майк Келтон был забавным молодым человеком. Казалось бы, в его возрасте, а ему был тридцать один год, он должен был быть серьезным мужчиной, надежно стоящим на ногах. Но этот чудак, по-другому его не назвать, напоминал Софии ее саму в детстве. Такой же беззаботный, веселый и юморной, немного экстремальный. Но в нем, в отличие от нее, было море радости и удовлетворения от той жизни, которую он вел. Майк находил положительное и ценное во всех ее проявлениях. Его трудно было сломить обидным словом, невежеством и невниманием. Он был энтузиастом и оптимистом, и его нескончаемо брызжущая энергетика заряжала все и всех вокруг.

Лицо Майка было похоже на компьютерную маску, оно словно жило своей жизнью, мгновенно принимало разные выражения от смешных до серьезных, от трогательных до гримас и рожиц. София очень подружилась с ним и уже не представляла утра без его задорных историй на приветствие, когда уходила на работу, с дурацкими розыгрышами — по возвращении, его наивных и невинных визитов к ней по вечерам и долгих бесед на увлекательные, захватывающие обоих темы.

Его личные вещи, квартира, мебель в ней — все имело свою ауру и было пропитано жизнерадостностью, легкостью и независимостью. До порядка и уюта, как у девушки, было далеко, но Майк находил в этом свое вдохновение.

Пройдя в гостиную, не касаясь АМБ и ФАМО, София очень доступно объяснила коллеге, что ей необходимо новое мощное оборудование для эффективной работы над программой.

— Так за чем же дело стало? Завтра мы с тобой организуем поход по салонам компьютерной техники, и у тебя будет самое навороченное железо.

— А ты выиграл в лотерею?

— А разве тебе не вручили кредитную карту?

София напряженно выгнула спину и украдкой огляделась вокруг.

— Ты про что?

— Я ценю твою способность играть на камеру, но здесь этого не требуется: можешь говорить открыто, — сообщил Келтон, видя ее замешательство.

— Рыжий дьявол! — сердито стукнула она парня по плечу. — Ты что, раньше не мог сказать? У меня чуть колени от страха не подогнулись…

Майк шаловливо расхохотался. София недовольно покачала головой:

— Не надо со мной шутить!

— Прости, прости. Я хотел проверить тебя, — отдышавшись, извинился Майк.

— Тоже мне — контролер! — возмутилась София и в шутку запустила в мужчину попавшимся под руку пультом от телевизора.

— Эй, эй… я же извинился…

Она скрестила руки на груди и хитро прищурилась:

— Что ты еще не сообщил мне?

— В коридоре ты можешь играть, что захочешь, а здесь у меня стоят индикаторы и помехи для «жучков». Не бойся: все предусмотрено. Окна тоже со специальным стеклом, поглощающим звуковые волны. Ты в полной безопасности.

— Ну да, верь тебе после этого… А в душе у меня тоже камера АМБ стоит?

— Конечно. Но, — Майк поднял правую ладонь и клятвенным тоном заверил, — я слежу только за гостиной, иногда заглядываю в спальню. Но это, только когда тебя нет.

София долго смотрела в глаза соседа испытывающим взглядом, а затем просто махнула рукой и равнодушно сказала:

— Ты все равно не признаешься. А шею я тебе когда-нибудь намылю.

Майк улыбнулся уголком губ, но не отвел глаз.

***

Субботний поход по магазинам с Майком был так же увлекателен, как и любая встреча с ним. За несколько часов они посетили с ним почти все крупные салоны оргтехники и успешно завершили поход к обеду.

После пиццерии Майк по-соседски заглянул к Софии, и, пока она готовила попкорн, помог установить программное обеспечение на новое оборудование.

Когда Майк настраивал работу программ, София, как лиса, кружилась рядом, предвкушая будущую работу с мощной техникой. Как мало нужно было, чтобы мир окрасился в радужные цвета: вдохновляющий прилив сил настроил душевную волну и заиграла музыка.

***

Новое утро, последний июльский день. Сегодня София была особенно бодра, свежа и легка, как перышко. Она, словно бабочка, впорхнула в холл ФАМО, как обычно, любезно поприветствовала службу безопасности и, по недавно сложившейся традиции, отправилась на запасной выход, чтобы с ловкостью газели преодолеть двести двадцать две ступеньки к девятому этажу. Некоторое время назад она поняла, что ей стало не хватать физической нагрузки: с тех пор как перестала заниматься с агентом Стивенсоном, ее мышцы словно бунтовали, вызывая неодолимое желание держать себя в тонусе. София вышла из положения простым способом: договорилась со службой безопасности, что по утрам ей будут предоставлять возможность пробежки по запасной лестнице. И София в три минуты спокойно поднималась на свой этаж и продолжала свой день в бодром состоянии духа и тела. К тому же этим она удачно избегала назойливо-доброжелательных мужчин в лифте, которые так и норовили познакомиться с ней поближе.

Девушка приходила в отдел раньше всех и в полной тишине просматривала работу всех терминалов за прошлый день. Ее никто не отвлекал, и в эти минуты она чувствовала полную гармонию с собой. Но через каких-то двадцать минут начинали приходить сотрудники, включалась всевозможная техника, голоса коллег сливались в непрерывный гул, один за другим сыпались запросы, и внимание становилось более рассеянным и не хватало времени на дальнейшее изучение системных данных, чтобы учесть их при разработке «Цербера».

А со вчерашнего дня на нее возложили еще одну обязанность: получать, регистрировать и раздавать дипломатическую почту на электронных носителях. Это была информация в виде зашифрованных файлов, программ, которые не могли проходить через электронную почту и которой не доверяли заниматься почтовому отделу ФАМО. София должна была распределить по отделам, провести антивирусную профилактику и затем сообщить лично руководителям отделов код доступа к информации. Каждому пакету соответствовала этикетка определенного цвета, и София не испытывала трудности в поиске нужного. На ее рабочем столе, шкафах всегда царил порядок.

Это утро начиналось, как и многие другие, но девушка ощущала какое-то праздничное, светлое чувство. И причиной этому был ночной сон, в котором она беззаботно качалась на волнах, лежа на спине, а рядом весело и абсолютно счастливо кувыркалась Милинда; София смотрела в ясное голубое небо, и брызги соленой воды нежно падали на ее лоб и щеки; а затем, когда Милинда окликнула ее и указала на берег, она увидела там мужчину, который показался ей таким знакомым, добродушным… И почему-то София ощутила необыкновенный восторг от его присутствия рядом с ними. Проснувшись, она отчетливо поняла, что этот мужчина был Джейсоном Ларсом. И неожиданная мысль — познакомить сестру с Джейсоном пронзила ее.

«Это было бы чудесно! Лин хорошенькая, с уравновешенным характером и вполне может понравиться ему. Надо обязательно познакомить их. И сделать это как бы невзначай. Так будет романтичнее и интригующе!» — не выходило из ее головы.

София не оставляла без внимания всех, кто обращался к ней, даже что-то произносила в ответ, а сама все больше увлекалась своей идеей знакомства. «У Лин нет заморочек по поводу мужчин. Она совершенно спокойно возьмет свой шанс… А я? А я просто буду помогать ей. Интересно бы понять, почему некоторые люди… хм, многие люди могут не снимать пелену с глаз, заведомо зная, что это пелена? Вероятно, это какой-то особый дар — уживаться в том мире, который тебя выбрал. Как бы я хотела выбрать его сама… И не было бы Криса, Кери, Дилана… Хотя… нет, Дилана я, пожалуй, оставила бы… Тот еще рыжий дьявол! Вспомнить досадно, но полезный экземпляр…»

Тут София наткнулась взглядом на стоящего прямо перед ее стеклянной перегородкой Теда Андерсона и до нее дошло, что она слишком долго молчит на его приветствие.

«Э-э, куда это тебя занесло, Фисо?» — растерянно одернула себя девушка и улыбнулась рассеянной улыбкой.

— Летаешь в облаках? — по-доброму заметил Тед.

— Ага, — протянула она и крутнулась в кресле вокруг своей оси.

— Мистер Фарлонг справлялся о тебе, как ты чувствуешь себя на новом месте, трудности, вопросы?

— Интересовался мной? Любопытно!

— Он знает о твоих нововведениях в отделе и очень доволен, что не прогадал, взяв тебя на работу.

— Еще бы! — шутливо вздернула нос девушка.

— Доброго тебе дня! И не забудь сходить на обед. Я слышал, за твоим столиком нет свободных мест? — играя бровями, поддел Андерсон.

— Можешь смеяться сколько угодно, но сегодня я пропущу это зрелище. Пожалуй, я начну посещать кафе на углу улицы, — улыбнулась София. — Только не проболтайся народу: у меня кусок в горло не лезет, когда на меня смотрит пара десятков глаз.

— Окей, я буду нем, как рыба.

Тед помахал Мэдисон рукой и отошел. Она скорчила смешную рожицу, но погрузиться вновь в мысли о Лин и Ларсе не успела, так как заметила служащего почтовых перевозок, несущего ей лоток с пакетами. София глубоко вздохнула, готовясь к длительной проверке дисков и расфасовке по отделам.

***

— Как настроение?

— По-моему, сейчас удачный момент, — ответил Андерсон возникшему перед ним мужчине.

— У вас дружеские взаимоотношения, — приятно отметил тот.

— Она очень дружелюбная, отзывчивая. Фарлонг наслышан о ее профессионализме и после некоторой проверки в будущем планирует дать ей более ответственную должность.

— Перспективно! — заметил мужчина и поправил свой галстук, а затем пропустил пальцы сквозь длинные вьющиеся пряди волос на затылке. — Такая хрупкая, нежная леди, и весь мир почти в ее руках…

— Да, она не может не нравиться, — оглянувшись назад, ответил Тед.

Мужчины будто говорили о чем-то важном, деловом, но в тоже время бросали внимательные взгляды на молодого обаятельного системного аналитика.

***

София приняла пакеты, расписалась в бланке за доставку и расположилась в своем уютном кресле, чтобы оценить, с чем и сколько придется работать. Но, к ее удовольствию, в пакетах оказалось всего несколько дисков. Она с облегчением выдохнула и вставила первый в дисковод. Ловкие пальчики пробежались по клавиатуре, и за минуту операция была почти завершена. Следующий диск, и еще… еще один, и работа над почтой была почти закончена. Теперь она могла заняться своими непосредственными обязанностями. София сложила последний диск в пакет и вернулась к клавиатуре, чтобы закрыть рабочее окно, поерзала в кресле и довольно огляделась вокруг…

И вдруг ее пальцы замерли над столом, а взгляд устремился за пределы стеклянной перегородки. Наискосок на расстоянии всего нескольких шагов стояло двое мужчин. Они тихо беседовали друг с другом, не отвлекаясь на посторонних, но в какую-то долю секунды взгляд одного из них пересекся с ее взглядом… И время остановилось, будто стоп-кадр…

Воздух неожиданно закончился. Софию окутал вакуум, в котором погасли все звуки и цвета. Внутри живота стремительно защекотало. Доля секунды, в которую оба взгляда были устремлены друг к другу, магически растянулась. Она читала о таком в романах, видела в кино, мечтала, но не представляла, что это ощущение будет таким реальным. Ошеломительное и обезоруживающее чувство пленения, поднявшееся откуда-то из глубины души, парализовало мысли и тело. Давно запертая дверца к сокровенным желаниям неожиданно отворилась и выпустила все содержимое наружу. От силы чувств, сбившихся в комок в горле, у Софии закружилась голова, и перед глазами поплыло.

На нее смотрели эти глаза — большие, красивые, полные жизни и загадочной энергии. Она растворялась в их глубине. Это были те самые глаза… Его глаза…

Каким образом София это поняла, было загадкой для нее самой. Но она абсолютно точно знала, что всегда искала в толпе только их. Он перед ней — в нескольких метрах. И она не верила в происходящее. От него веяло той опьяняющей энергией, которую София всегда хотела питать рядом с собой. Ему не надо было что-то говорить, что-то делать. Его глаза обо всем ей рассказали…

София сидела не шевелясь, ей казалось, что какие-то темные волны без плеска сомкнулись над ее головой, и она пошла ко дну, застывая и немея…

— Простите, мисс, моя почта…

Неожиданно вернулся звук. Шум офиса волной прошелся сквозь Софию, и она отпрянула в сторону от своего стола.

— Что? — с растерянным выражением на лице спросила девушка, переводя взгляд на стоявшего перед ней человека.

— По-чта, — недовольно проговорил по слогам мужчина из юридического отдела.

«Что это было?! — пронеслось в мыслях Софии, все еще находящейся под влиянием собственного смятения. Она быстро заморгала и опустила глаза. — Какой-то сбой! Просто сбой… Надо пить витамины…»

Тонкие пальцы лихорадочно перебрали стопку разноцветных конвертов.

— Вот, пожалуйста… Распишитесь в получении, — выдавив вежливую улыбку, сказала она, делая над собой неимоверное усилие, чтобы не оглянуться в ту сторону, где продолжали стоять двое, — Тед Андерсон и Он.

С утра в ее голове было все слаженно, упорядоченно, спокойно, но сейчас София чувствовала, что теряет мысли на ходу, не может сосредоточиться и не способна остановить поглощение самой себя мыслями о потере всех надежд и смысла своего существования. В один момент все перестало иметь смысл. Словно вирус поразил ее и блокировал волю и разум. София не помнила, кто она, зачем она здесь, что делает.

«Стоп! — резко мысленно ударила себя она. — Не сходи с ума… Что с тобой? Это всего лишь еще один мужчина. И он ничего не значит, и эти глаза всего лишь анатомия…»

— Доброе утро! Могу я забрать свою почту? — неожиданно прозвучал приятный бархатистый мужской голос.

София подняла глаза, и… ее язык намертво прилип к небу. На нее смотрел и приветливо улыбался тот самый мужчина с большими глазами, оказавшиеся глубокого синего цвета.

Потеряв дар речи, потому что от смятения не было сил набрать воздуха в легкие, София опустила глаза, еле заметно кивнула и, чувствуя, как ее бросает в жар, откатилась в кресле в сторону ящика с почтой и стала сбивчиво перебирать конверты, совершенно не соображая, что ищет. Она не знала, кто этот мужчина, из какого отдела, работает ли он вообще в агентстве.

Что-то происходило. Она потеряла способность использовать приемы агента Кайл и совершенно была выбита из колеи, не могла сфокусироваться ни на одной мысли.

Мужчина, заметив смущение девушки, понимающе улыбнулся и непринужденно подсказал:

— Конверты для отдела экономического анализа — голубые. Посмотрите на имя Александра Ахматова.

София только теперь поймала себя на том, что не понимает, что делает. Извинившись неловкой улыбкой, она достала голубой конверт и, не поднимая глаза, протянула мужчине.

— Не забудьте расписаться, — глухо произнесла она, нервно теребя пальцами клавиатуру.

— Мы еще не знакомы с вами. Александр Ахматов, руководитель отдела экономического анализа, — представился Алекс, не сводя внимательных глаз с лица девушки.

— Я система… а-а-а… системный аналитик, — с предательским волнением в голосе выразилась София и ущипнула себя за колено под столом.

— Прелестный системный аналитик! А имя у вас есть? — мягко спросил Ахматов, пытаясь ослабить странное напряжение девушки.

— Мэдисон, — коротко ответила она, копошась в клавиатуре и не осмеливаясь поднять глаза.

— Мэдисон? По-моему, чего-то не хватает? — шутливо улыбнулся он.

София не понимала, почему он улыбается и была просто шокирована собственным бессилием взять себя в руки. И эта нелепая оговорка, и как стучало сердце, словно пыталось выпрыгнуть из груди навстречу ему.

— Меня зовут София Мэдисон, — глухим голосом, но четко, наконец, произнесла девушка и подняла голову.

Ее глаза, слегка затуманенные, огромные синие очаровательно-грустные глаза смотрели прямо на Ахматова.

— Я еще чем-то могу вам помочь?

— Мисс Мэдисон, — зачарованно продолжил Алекс, — зайдите, пожалуйста, ко мне в офис, когда у вас возникнет окно, примерно в одиннадцать я буду более или менее свободен, проконсультируете меня. Боюсь, что в решении одного вопроса мне сможете помочь только вы…

Ахматов ненавязчиво улыбнулся и вопросительно поднял брови:

— Зайдете?

София не могла долго смотреть на него и, опустив глаза, кивнула:

— Если у меня будет окно…

— Я очень надеюсь на вас, — искренно признался Алекс, еще раз окинул милое лицо девушки и растворился среди сотрудников отдела.

София медленно обхватила голову ладонями, пропустив пальцы сквозь волосы на висках, закрыла глаза и сильно зажмурилась. «Святая Мария, что это со мной? Будто из ума выжила, будто сейчас не я, а кто-то другой… Фисо, Фисо, где ты? Что с тобой? Наивная девчонка, ты же неглупая! Возьми себя в руки!»

София растерянно подняла голову, окинула отдел панорамным взглядом и опустилась в кресле так, чтобы никто не смог увидеть ее такой потерянной и смятенной. С этой минуты она всем своим существом ощутила, что выпала из реального времени и находилась где-то между осознанием своего тела в пространстве и отделенной от него душой, парящей рядом, сквозь и над ним. Собрать свои чувства и мысли воедино не удавалось: что-то необъяснимое блокировало разум и неотступно следовало своей собственной логике.

Пронзительный звонок телефона вернул девушку в галдящую реальность. В одну секунду мысли Софии прояснились, она выпрямилась, приняла деловую позу, украдкой огляделась вокруг и недоуменно отметила свое временное помешательство. Не находя слов, чтобы объяснить свое состояние, она решительно отнесла его к временному сбою. А что иначе могло так повлиять на нее, вызвать шок и признаки бреда, как не физическое недомогание. София категорически не собиралась верить своим предчувствиям и наотрез отказалась от романтических иллюзий. Все это уже было в прошлом, и сегодня у нее не было моральных сил начинать заново.

София подняла трубку и без малейшего волнения в голосе ответила:

— Информационно-системный отдел, Мэдисон…

— Мисс Мэдисон…

Это был Андерсон, и София перевела глаза в сторону его рабочего стола. Он выглядывал из-за перегородки и продолжал:

–…что-то случилось?

— С чего ты взял?

— Даже отсюда я вижу твою бледность.

Девушка тут же повернулась лицом к маленькому зеркалу на своей стеклянной перегородке и действительно заметила необычную бледность кожи.

— А ты всегда улучшаешь настроение такими комплиментами? — не зная, что ответить, проговорила она.

— Прости, я искренно беспокоюсь. Может быть, спустишься в медпункт?

Она отрицательно покачала головой и, подняв одну руку вверх так, чтобы увидел Тед, сделала прощальный жест и положила трубку. Однако идея на некоторое время покинуть рабочее место привлекла ее. Ей требовался глоток свежего воздуха. Для этого нужно было пройти в другой конец отдела и открыть фрамугу. Так она и сделала.

Склонив голову к раме, София прикрыла глаза и наслаждалась теплым ветерком, играющим с ее челкой. Слабость в теле, будто она выпила бокал вина, сейчас немного раздражала, потому что предстоял еще целый день напряженной работы, а мысли уже склонялись к желанию спрятаться в своей норке и никого не видеть. Несмотря на то что после выбившей из колеи встречи, она привела эмоции в порядок, ее не оставляло смутное подозрение, что все это может повториться, и она вновь будет презирать себя за слабость и глупо теряться в пространстве и времени.

Размышляя о своем, София одновременно наблюдала за холлом, по которому в суете проходили разные люди и исчезали за дверьми других офисов. Ее взгляд непроизвольно зацепился за одну пару, и мысли сразу поплыли в другом направлении.

Она увидела мужчину и женщину, которые не слишком скрывали чувств друг к другу, и это было так романтично. Это был Кевин Хоуэлл — руководитель комитета финансирования проектов, который уже не раз обращался к ней за помощью, и та странная женщина — Жанна Фурье, от которой у Софии возникали мурашки по коже. Жанна была идеально красивой женщиной от кончика огненно-рыжих волос до кончика ногтей на ногах. Разве можно было устоять перед такой женщиной! А как она умела улыбаться и обольщать одним взглядом! Рядом с ней любая другая безоговорочно уступала в совершенстве и манерах. И все без исключения мужчины, даже те, что заглядывались на Софию, таяли при одной лишь улыбке этой женщины в их сторону. Все они — женатые, холостые, глупые, умные — очевидно, безумно желали ее. Какой нужно было обладать магией, чтобы любой мог быть у ее ног…

София усмехнулась еще одной нелепой закономерности в жизни: если бы такой властью обладала она, Эдвардс был бы ее рабом. Но тут София еще больше усмехнулась своей мысли о Кери. Кем он теперь был для нее? Пустым местом… Затем София взглянула в сторону своего стола и заметила скопившихся сотрудников, которые ожидали свою почту. Мысленно упрекнув себя в безответственном поведении, она напряженной походкой пересекла отдел и, учтиво кивая на взгляды руководителей отделов, занялась своими обязанностями.

***

Время стремительно летело вперед, подчиняясь только своим собственным законам. Иногда София отмечала, что оно загадочным образом могло тянуться до бесконечности. Но сейчас она была недовольна его течением. На часах показывало 11:02, и она чувствовала тревогу, оттого что ей предстояло явиться в офис Александра Ахматова, от одной мысли о котором ее бросало в дрожь. Здесь, на своем месте, в присутствии стольких людей она еще могла бы справиться с волнением перед ним, но на неизвестной территории, наедине… И все же она была свободна в данный момент и, несмотря ни на что, должна была выполнять свою работу. «А может быть, это было просто секундное помешательство, галлюцинация, и только? Может быть, я увидела то, что хотела увидеть, а все остальное только игра воображения?» София непроизвольно поправила на себе пиджак, взяла в руки ручку и записную книжку и медленно, затягивая время, вышла в холл этажа.

Офис Ахматова располагался на другой половине этажа. София понимала, что ведет себя неразумно, но ни одним из известных ей способов не могла достичь эмоционального равновесия. Переливы волнения и поражающего хладнокровия смущали Софию и ставили перед ней непосильную задачу — справиться с противоречивостью своих чувств. Ей было любопытно и страшно вновь увидеть этого человека.

Не спеша она шла прямо по коридору и с ужасом прочитывала каждую табличку на дверях, надеясь, что среди них не окажется нужной. Но ее наивные надежды не оправдались. Офис «33 б» ожидал ее почти в самом конце коридора. София оглянулась назад, словно ища поддержки, настороженным взглядом окинула соседние офисы и, напряженно вздохнув, осмелилась постучать в дверь.

— Входите…

Она с замиранием сердца открыла дверь и вошла.

— Вы просили меня зайти? — не позволяя себе раскиснуть, быстро проговорила она.

— О, да… — Ахматов тут же поднялся с кресла и вышел из-за стола навстречу девушке. — Прошу, проходите. Присаживайтесь за мой стол.

Его жесты и движения были легки и доброжелательны, но его прямой признательный взгляд смутил Софию до глубины души. Нет. Это, бесспорно, был Он. Легкая краска заиграла на ее щеках, и тело ответило обессилевающей дрожью. Она крепко сжала в пальцах свою книжку и пошла к столу.

Ахматов окинул девушку заинтересованным взглядом и отметил, что она неплохо сложена, обладает вкусом и «чертовски» обаятельна. Приятное тепло разлилось по его телу, но он сделал усилие и вновь сосредоточился на своей цели.

— Какие у вас трудности? — деловым тоном спросила София, взглянув на операционную систему терминала.

Алекс встал за ее спиной и ответил:

— Одному мне не удается создать портфель, куда бы автоматически скапливалась информация из разных отделов и притом сортировалась по датам и тематике: отчеты отдельно, сводки отдельно и так далее.

У Софии непроизвольно напряглись мышцы спины, и она подалась вперед к монитору, затем кивнула и молча стала производить необходимые операции. «С этим мог справиться любой программист из нашего отдела! Почему он пригласил меня, совершенно незнакомого ему человека?» Она была в недоумении и смущении от собственных ощущений в присутствии за спиной этого мужчины.

Алекс, словно догадался о дискомфорте девушки, непринужденно отошел в сторону, обошел стол и присел на диван, как раз напротив нее.

София бесшумно выдохнула и расслабила мышцы шеи и плеч. Пока система выполняла команды, она украдкой перевела взгляд на стоящую на краю стола рамку с фотографией, на которой был изображен хозяин кабинета в обнимку с огромным лохматым сенбернаром. Она бросила быстрый взгляд на мужчину, который внимательно наблюдал за ней, и снова вернулась к монитору, обещая себе больше не смотреть в его сторону. Однако периодически ловила себя на том, что ее глаза устремлены на ту фотографию.

«Если бы можно было сравнить бога с художником, то последний был невероятно талантлив, раз мог создать такое идеальное лицо!» Она досадно отметила, что в него можно легко влюбиться так же, как когда-то в Кери. Неприятно это было осознавать.

Раздалось звуковое подтверждение выполнения заданных команд, и София с внутренним нетерпением поднялась с кресла и взяла свою записную книжку.

— Все в порядке. Можете пользоваться портфелем. Вам необходимо пометить типы отчетности соответствующим значком, и сортировка будет происходить автоматически. Всего доброго, — торопливо проговорила она и немедля собралась скрыться с глаз мужчины.

— А…

Ахматов также быстро поднялся и невзначай преградил ей дорогу. От неожиданного поведения мужчины, его высокого роста у Софии перехватило дыхание. Она растерялась. Тот был выше нее на голову при том, что она была на шпильках.

–…вы не могли бы продемонстрировать, как это работает?

Пряча глаза и лицо, София отступила назад.

— Все предельно просто. Вряд ли вы нуждаетесь в моих указаниях, — будто ожидая нападения от мужчины, ответила она.

Алекс мысленно удивился беспричинной защитной реакции девушки. Она проявляла настороженность и воздвигала невидимую стену между ними. Такое поведение от женщины по отношению к себе Алекс никогда еще не наблюдал. А предупреждение Сибил Кайл о возможных напряженных отношениях с Леди были восприняты им с большой долей сомнения. Однако теперь он испытывал это на себе.

— Хорошо. Но если у меня возникнут вопросы, позволите к вам обратиться, мисс Мэдисон?

«Лучше бы их у тебя не возникало!» — подумала София, но в знак согласия учтиво улыбнулась.

— Улыбайтесь чаще, вам это идет! — искренно заметил Алекс.

Девушка напряженно выдохнула и сделала робкий шаг в сторону, чтобы обойти его.

— Кстати, мисс Мэдисон, скоро время ленча, а наш кафетерий закрыли по техническим причинам. Пообедайте со мной, здесь недалеко?

Он мягко повел бровью, когда София удивленно обернулась.

— Не люблю обедать один, — добавил Алекс.

— Как-нибудь, — растерянно ответила она.

— Как-нибудь — это слишком неопределенно. Скажем, сегодня в 13:00? Я буду ждать вас у главного входа, — серьезно сказал мужчина тоном, не ожидающим отказа.

«Почему это не может быть просто жестом дружелюбия? — промелькнуло в мыслях Софии. — Рыжий дьявол, тебе же нужно сближаться с коллективом… для работы… Чего ты трусишь?»

— Благодарю, но, думаю, что сегодня я буду занята. Слишком много задач, — солгала она, остерегаясь развивать отношения с этим человеком.

— Вы боитесь меня? — прямо спросил Алекс с ангельской улыбкой на лице.

— Я?! Почему? — глупо улыбаясь, удивилась девушка.

— Тогда я вас жду, — утвердительно сказал Ахматов и протянул руку открытой ладонью к ней, желая закрепить договоренность.

София невольно протянула ему свою, ощущая, что ее движение противоречит желанию.

И точно в тот момент, когда две ладони соприкоснулись, на долю секунды их глаза встретились, в это мгновение София ощутила тяжелое быстрое биение пульса в своих пальцах и ладони. Так билось ее сердце. В такт ему билось и сердце мужчины. И в выражении его глаз София поняла, что он тоже чувствует ее пульс. Это была магия: будто через ладони сообщались две души.

Легкое рукопожатие настолько взволновало Софию, что она отдернула руку, как от огня. Кожа его рук была мягкой горячей и само пожатие было на грани откровения и сердечного приветствия. Или это были ее фантазии? Но тогда она была удивлена возникшими иллюзиями, так внезапно и глубоко тронувшими ее. В сердце закралось смутное подозрение, что это было только началом чего-то необъятного и безмерно болезненного, тревожного. И София тут же зажмурилась.

Проницательная улыбка Ахматова окончательно смутила ее, и она суетливо стала перебирать страницы своей записной книжки.

— Извините, много работы, — как-то неубедительно проговорила она и стремительными шагами удалилась из офиса.

Алекс задумчиво провел пальцами по своей ладони, все еще ощущая нежную кожу руки Леди, и вздохнул. Какая тайна скрывалась за этими глубокими синими глазами?

***

София спешила как можно дальше уйти от офиса Ахматова. И только ощутив твердую спинку своего кресла, она выдохнула с таким чувством, будто чудом вырвалась из лап опасного зверя, который и не хотел ее съесть, но и не выпускал из поля зрения. «Зачем я согласилась на этот обед?»

— Приветик! — окликнула девушку уже знакомая ей Кати Ла Саль. — Я видела, ты побывала в офисе Ахматова?

Было в ее голосе что-то язвительное. С бесстрастным выражением на лице Мэдисон ответила:

— Да, я выполняла заявку.

Ла Саль иронично поморщила свой маленький нос и добавила все с той же неприятностью:

— И как тебе наш Давид?

— Что вы имеете в виду? — не подавая вида, что догадывается, о чем говорит женщина, спросила София.

— Это чуть ли не единственный мужчина в ФАМО, который очаровал всех сотрудников женского пола. Такой соблазнительный, благородный и настоящий джентльмен!

Это была не язвительность, а ревность, с уверенностью оценила София. «Вот это да! Здесь, наверное, настоящая драка за его внимание? Как же мне повезло-то! Только никто не догадывается, как я хочу его избежать! — с какой-то гнетущей досадой и ироний подумала она. — И что я вдруг раскисла? Какая суета из-за ничего!»

Ла Саль отошла, и София, наконец, выпустила из рук записную книжку, замечая на ней влажные следы от своих пальцев. Если она так реагировала только на несколько слов с Его стороны, то, что будет, если она пойдет с Ним на обед?

В этот момент у Софии громко заурчало в животе, и она прикрыла его ладонями, пытаясь заглушить звук.

— Вот именно! Ты тоже протестуешь? — тихо заговорила она со своим желудком. — А как же твое обучение, актерские навыки? На сцене ты чувствовал себя героем! Хм, глупо вести себя, как дикарь и недотрога. Ты хочешь идти на обед с ним? О да, ты хочешь, конечно, хочешь! А меня ты не хочешь спросить?» София взглянула на часы и где-то на заднем плане мысленно отметила, что это стало дурной привычкой — ожидать своего часа.

Тем не менее — до обеда оставался час с небольшим, и она начинала волноваться.

***

На двери кафетерия ФАМО действительно оказалось объявление: «Закрыто по техническим причинам». Возвращаться на свое рабочее место не было смысла. А желудок упрямо требовал обеда. София спустилась в холл первого этажа и остановилась перед выходом. Чтобы не думать о возможном развитии событий, она, как заезженная пластика, мысленно повторяла детскую считалку. Это ослабляло то напряжение, которое не оставляло ее ни на минуту с самого утра.

Но бороться с наваждением было бесполезно — упрямые мысли опережали. В какой-то момент София осознала, что во всем этом есть определенный смысл. Она может взять себя в руки или отдаться на волю чувств, может доказать свою силу характера или наплевать на все условности. И поражающая решительность охватила ее целиком. София смело прошла через центральный выход, усмехнулась себе и яркому солнечному свету, ударившему в глаза, и пошла по направлению к кафе, которое располагалось на углу улицы.

Неожиданно прямо перед ней остановилась машина — серебристый «мустанг шелби» с откидным верхом и кожаным салоном. София перевела глаза на водителя и замерла в немом ожидании.

— Признайтесь, вы думали скрыться? — улыбнулся Ахматов, выходя из машины и огибая капот.

Галантно он открыл дверцу автомобиля и предложил девушке руку с такой спокойной уверенностью, которая не допускала отказа. София не подала руки, но легко опустилась на переднее сиденье машины.

«Мустанг» тронулся и выехал на дорогу. Они ехали достаточно быстро. София смутно отметила, что направлялись они не в закусочную на углу. От скорости и ветра в лицо напряжение замерло где-то под солнечным сплетением.

Ахматов завел непринужденную беседу.

— Вы работаете у нас недавно? Раньше в отделе работал тип с сомнительными способностями.

— Три недели, — коротко ответила София, отмечая, как мастерски Ахматов управляет автомобилем.

— Вы не против, если я буду называть вас — София?

— Нет, сэр.

— О, так официально… Можно — просто Алекс.

— Хорошо, Алекс… У вас необычная фамилия, по-моему, русской поэтессы?

— М-м, вы прекрасно осведомлены! — искренне восхитился тот и окинул девушку внимательным взглядом. — Вы правы. У меня русская фамилия. Мой дед — русский.

«Мне совсем не хочется этого знать!» — раздраженно подумала она, но из вежливости сделала заинтересованный вид.

— Куда мы направляемся?

— Я везу вас в самое обыкновенное кафе, но где божественно готовят.

«Как высокопарно! — съязвила она и поразилась своей агрессивности. — Расслабься! Это же просто мужчина. Красивый, воспитанный, обаятельный мужчина. Но ты прекрасно себя контролируешь!»

Ахматов снова чувствовал напряжение девушки и не находил причин этому. На обычную робость оно было непохоже.

Кафе оказалось не так далеко, как представляла девушка, и первое впечатление о нем было приятным. Когда Ахматов любезно открыл дверь и пропустил леди вперед, София быстро обежала глазами зал и заметила только один свободный столик, за который можно присесть. Здесь было просторно, уютно, солнечно и хорошо работала вентиляция, чем в той закусочной, куда она собиралась до появления мужчины.

— Добрый день, Алекс! — кокетливо поприветствовала мужчину официантка. — Сегодня вы не один?

София оглянулась на Ахматова, чтобы увидеть его реакцию. Тот ответил официантке потрясающе обаятельной улыбкой.

— Здравствуй, Клер. У тебя новая прическа!

Не сводя очарованных глаз с мужчины, официантка радостно засмеялась.

— Меню на двоих?

— Я вижу, мой столик свободен?

— Как всегда, я берегу его для вас!

«Какие нежности! — про себя возмутилась София. — Похоже, в его власти не только сотрудницы ФАМО».

— Пройдемте, София, — не оставляя без внимания свою спутницу, сказал Алекс и указал направление вытянутой вперед рукой.

— Вы здесь постоянный клиент?

— Верно. Когда попробуете местную кухню, вряд ли захотите вернуться в наш кафетерий.

У столика, который располагался у широкого окна, с диванчиками вместо стульев Ахматов вежливо предложил девушке присесть, а затем сам устроился напротив нее.

— Вам удобно?

— Да, не беспокойтесь, — тихо ответила она, усмиряя свое волнение.

Следом официантка принесла меню и со счастливой улыбкой вручила их паре.

— Она к вам неравнодушна, — усмехнулась София, когда та отошла, и тут же смутилась, что позволила себе это замечание.

Улыбка и вдохновленность не сходили с лица Ахматова, казалось, он был увлечен абсолютно всем, что говорила и делала девушка.

— Я даю хорошие чаевые, — поскромничал он.

София склонила голову к меню и бесцельно водила глазами по тексту. В эту минуту она не могла сосредоточиться и вникнуть в смысл указанного ассортимента, но убедительно делала вид, что выбирает.

Алекс и не открывал меню. Он искренно любовался внешностью девушки, особенно ее глазами и пушистыми длинными ресницами. Несомненно, она ощущала его пристальный взгляд, и ее едва скрываемое смущение забавляло.

Смирившись с тем, что не может сосредоточиться на выборе, София резко захлопнула папку и положила перед собой.

— Выбрали? — заключил Алекс.

— Нет. Я доверюсь вашему вкусу.

Его брови изумленно изогнулись.

— Буду рад угодить вам!

— Будьте добры, — делая усилие, чтобы обрести свое обычное спокойствие, улыбнулась она.

Ахматов мигнул Клер, которая только и ждала его приглашения, и, мягко улыбаясь Софии, уверенно проговорил:

— Рулетики с ветчиной и с зеленью, картофель фри, молочный коктейль и к кофе ваш фирменный пирог. Все это в двойной порции, пожалуйста.

Клер улыбнулась мужчине, но с тайным недовольством окинула его спутницу и отправилась выполнять заказ.

София удивленно отметила его прозорливость и не смогла скрыть это во взгляде.

— Я угодил? — поинтересовался Алекс.

— Поразительно, что наши вкусы совпали, — призналась она.

— Вы серьезно?

— Абсолютно. Фри я обожаю с детства, а молочный коктейль — как переехала в Хьюстон.

— Откуда вы?

София внутренне упрекнула себя за болтливость. Теперь ей придется рассказать о себе. Но она помнила, что должна говорить. Все ее прошлое было заранее слегка откорректировано Эдом Стивенсоном.

— Из Эль-Пачито, но умоляю, не заставляйте меня вспоминать об этом.

— Не буду, если вас это расстраивает. Но замечу — там неплохие места. Я сам из Эль-Пасо.

София скрестила руки на груди и отвела глаза в сторону окна. Перед кафе располагалась небольшая площадь, на которую мирно слетелась стая голубей. Как удобно было спрятать глаза в птичьем хороводе. «Я могу быть достойной собеседницей, приветливой, дружелюбной и отзывчивой коллегой, больше от меня ничего не требуется. Что я так нервничаю?»

Несколько минут молчания не смутили обоих. София обрадовалась первому успеху и уже более спокойно взглянула на мужчину. «А еще я могу говорить, что первое приходит на ум. А почему нет? Так даже проще. Не нужно вымучивать тему для разговора».

— Вы действительно не любите обедать один? — спросила она, ощущая себя уверенней с каждой секундой.

— Я вообще не люблю быть один.

«Оно и видно, Давид!»

— Почему вы не пригласили на обед своего заместителя — мисс Каан?

Ахматова позабавила неожиданная смелость девушки, но ему нечего было скрывать.

— Откровенно? Вы сразу привлекли мое внимание, и мне некогда было размышлять, кого пригласить на обед. Я просто подчинился внутреннему голосу.

«Хм, — сглотнула София, — очень откровенно! И лихо!»

— Лестно слышать это от мужчины, которого в ФАМО чтят, как Давида Микеланджело, — иронично и без стеснения высказала девушка.

Это высказывание вызвало на лице Ахматова комичное выражение растерянности от сложившихся о нем представлений.

— Не знаю, когда я успел вызвать у вас такое впечатление?!

— Еще не успели, но за вас это сделали многочисленные доброжелатели, — нашлась София.

Алекс не сдержал озадаченной улыбки и впервые отвел взгляд от девушки, все на тех же голубей за окном.

София довольно откинулась на спинку дивана, одновременно с тем, как официантка принесла заказ.

Пока Клер выставляла блюда с подноса на стол, Алекс переваривал услышанное. А София невольно изучала мужчину, словно предложенный ей в магазине долгожданный сувенир, и с недовольством не обнаруживала в нем ни одного изъяна. Помимо безупречно-красивого лица, его волосы были в идеальном состоянии, стильно подстрижены, густые и вьющиеся, легкие волны лежали естественно, без вычурного лоска. Чисто выбритый подбородок вызывал неподдельное ощущение чистоплотности и внутреннего благородства, как и ухоженные руки с длинными, по-мужски стройными пальцами. На Ахматове был очень дорогой костюм и аксессуары — галстук, запонки. Белоснежный воротничок рубашки выгодно оттенял бронзовый цвет кожи лица и шеи. София еще раньше отметила атлетически сложенную и подтянутую фигуру мужчины, мужественную и гордую.

Любопытный взгляд девушки не остался не замеченным. Ахматов задумчиво серьезно увлекся чертами ее лица. София молча взяла вилку и нож и стала разрезать на кусочки мясной рулет. Запах был аппетитный.

— У вас пропал аппетит? — не глядя в сторону мужчины, спросила она и положила в рот первый кусок.

— Рядом с вами я чувствую себя несколько смятенным, — неожиданно произнес он.

«Тоже мне, удивил! Знал бы ты, что чувствую я!» София мельком обвела лицо мужчины взглядом и в то мгновение, когда заметила его выражение, интуитивно догадалась, что он это знает, но как ни в чем не бывало продолжила обед.

Алекс, глядя на девушку, тоже взялся за столовые приборы.

Его воспитание было налицо. Он вел себя за столом с простой едой, как на светском приеме, и это выглядело так непринужденно, естественно, совсем не для того, чтобы создать благоприятное впечатление. Во всем его поведении София не обнаруживала фальши, он казался таким искренним, открытым, и в то же время чувствовалась в нем скрытая от посторонних глаз тайна, которая не поддавалась разгадке.

Занятая мыслью о загадочности мужчины, София обнаружила, что они слишком долго наблюдают друг за другом и молчат. Раньше в такие минуты она всегда испытывала неловкость. Но сейчас обоюдное молчание, не потому что нечего было сказать, не пустое — наполненное своим смыслом, пока еще не осознанным, молчание, от которого замирало сердце и в душе рождалась ностальгическая мелодия, захватывало ее и совсем не смущало. И вдруг София не сдержала своих эмоций и прямо спросила:

— Как вы думаете, Алекс, что означает молчание между малознакомыми людьми, которое не доставляет дискомфорта, неловкости и желания нарушить его?

Алекс будто ожидал этого вопроса:

— Я полагаю, только одно — родство душ.

София подперла голову ладонью и сочла его ответ искренним.

— Не ожидала такой откровенности.

— А что ожидали?

— Что-нибудь заурядное…

— Например?

— Реакцию недоумения или что-то нелепое… Не знаю… Я не мужчина…

— И мне очень приятно, что вы не мужчина, — улыбнулся тот.

Вновь ощутив на себе его внимательный взгляд, София допила кофе, взглянула на часы и сказала:

— У меня семь минут, чтобы не оказаться в списке опоздавших.

Ахматов понял, что и он забылся в компании с Леди.

— Будьте уверены, я вас не подведу… Клер, будь добра, запиши на мой счет…

София поспешила его остановить:

— Спасибо, но я способна оплатить свой обед.

— Не обижайте меня своей бескомпромиссностью. Лучше не откажите мне в удовольствии пообедать с вами завтра?

Алекс поднялся одновременно с девушкой и сделал шаг ей навстречу. Она снова растерялась перед его обаянием: чувствовала, что он нравится ей больше, чем она могла позволить себе, и мысленно омрачала его образ, чтобы не поддаться своей слабости.

— В вашем обществе приятно даже молчать, — подталкивал на согласие Ахматов, и его подкупающая улыбка и взгляд были сильнее ее стараний.

— Я балда…

Глаза Софии мгновенно округлились, как только она услышала, что произнесла, и она тут же выпалила следом:

–…О-у, то есть я благодарна за приглашение на обед, но обычно я обедаю в кафетерии ФАМО.

Она отвернулась от мужчины, чтобы спрятать глаза от собственной неловкости и невероятного чувства стыда, и пошла к выходу, мысленно чертыхаясь за свою «красноречивость».

Ахматов добродушно улыбнулся и тотчас последовал за девушкой.

София остановилась у машины и нетерпеливо ожидала, когда он откроет ей дверцу. Тот не заставил себя долго ждать. Когда заработал двигатель, Алекс с легким оттенком огорчения в голосе заметил:

— Вы избегаете моего общества…

— Это совсем не так, — правдоподобно заверила девушка, но Ахматов был проницательнее, чем она догадывалась.

— Если вы не назовете мне объективную причину своего отказа, то позвольте не поверить вам?

Причины не было. Воображение не срабатывало. А сказать о своем диком смятении перед ним и показаться ему глупее, чем она ощущала себя в этот момент, София не могла.

— Вы могли бы присоединиться ко мне в кафетерии ФАМО… — пошла другим путем она.

— Пожалуй, я так и сделаю, — просто согласился Алекс.

До ФАМО они домчались быстрее, чем добирались до кафе. Мэдисон выпрыгнула из машины, не дожидаясь, когда Алекс обогнет капот, чтобы открыть ей дверь. Этот поступок ввел его в недоумение. Девушка бежала от него, как от огня.

— Спасибо за обед. Все действительно было вкусно. Приятно было побеседовать с вами. Извините меня, но опаздываю, — вежливо оправдалась она и почти бегом устремилась к центральному входу.

***

Этот день, думала София, не закончится никогда.

Остаток дня она провела в напряженном режиме проверки корректной работы с терминалами сотрудников отделов административного звена, и была благодарна богу, что после прощания на улице Ахматов больше не появлялся ей на глаза, будто его и не существовало.

Вечером, когда София прощалась с коллегами, в ее сознании пролетел весь день, и она позволила себе подумать, что все произошедшее с ней сегодня было сплошным недоразумением. Но она в мелких подробностях помнила каждое слово, произнесенное Ахматовым, каждый его взгляд, каждую его черточку и свою бурю эмоций, захлестнувших с головой. И это лишало покоя.

София вышла из здания, убедилась, что поблизости не было знакомого автомобиля, и привычным путем отправилась домой. Но на перекрестке остановилась и осознала свое дикое нежелание возвращаться в свою квартиру, и тут же резко свернула на автобусную остановку. Сегодня София не хотела оставаться одна. Она чувствовала, что поток тревожных мыслей, который сейчас могла подавить прогулкой по кварталу, догонит ее дома и выжжет душу дотла. София ощутила острую необходимость побыть рядом с кем-нибудь из родных людей.

Через полчаса девушка вышла на углу Франклин-авеню и прогулочным шагом прошлась по родной улице, где жили Харды и родители. К родителям София не рискнула зайти, так как была уверена, что они заметят ее настроение. А отвечать на вопросы, на которые сама не знала ответа, была не готова.

Лили и Томас всегда были рады появлению племянницы. Но расспросы, разговоры о работе быстро утомили Софию, и она попросила разрешения уединиться в своей бывшей комнате.

Лили застелила постель, принесла полотенца и махровый халат.

— Я рада, что ты осталась у нас на ночь. Я скучаю по старым временам, по твоим ночным прогулкам по кухне, смеху, шуткам. У тебя ничего не случилось?

— Конечно, у меня все хорошо, тетя. Ну что со мной может случиться? Я ведь уже взрослая, — уверенным голосом ответила София.

— Что правда, то правда. Только твои глаза какие-то грустные…

— Усталые, — перебила София. — Кстати, тетя, как ты смотришь на то, чтобы познакомить Лин с Джейсоном?

Лили вопросительно округлила глаза.

— Ты отдаешь такого парня сестре?

София улыбнулась и уткнулась лбом в плечо крестной.

— Ты же знаешь, какие у нас с ним отношения, — мы друзья. И так будет всегда. А с Лин они чем-то похожи. Оба спокойные, уравновешенные. Он может чему-нибудь ее научить. А я слишком эмоциональная. Ты же меня знаешь.

Лили по-матерински заботливо обняла девушку и поцеловала в макушку:

— Я молю Деву Марию, чтобы тебе встретился хороший мужчина, который растопит твое сердце и усмирит непокорные чувства.

Мгновенно в мыслях Софии предстал образ Александра Ахматова, и она зажмурилась, чтобы тот рассеялся.

— Боюсь, меня не укротить, — посмеялась над собой София и крепче прижалась к Лили.

— Тебе приготовить молочный коктейль?

— Лучше утром, на завтрак.

— Тогда отдыхай, моя стрекоза…

София ласково улыбнулась и поцеловала крестной ладонь.

— Так меня мама называет.

— А я почти твоя мама, — тоскливо проговорила Лили и обвела пальцем лицо девушки. — Сладких снов!

— Угу… — укладываясь на бок, пробормотала София, не чувствуя сна ни в одном глазу.

Уходя, Лили погасила свет. Девушка перевернулась на спину и уставилась в потолок, где сквозь окно огни проезжающих машин вырисовывали причудливые тени. «Я создала свой маленький мирок, где все меня устраивает, где все живет по моим правилам, где не нужно подчиняться чьей-то прихоти… Меня никто не обижает, потому что я не позволяю это сделать, меня ничто не встревожит и не огорчит, если я сама этого не допущу. Я с таким трудом обрела это равновесие… И вдруг бам-бам-тара-рам… Он врывается в душу и разъедает все на своем пути, уничтожает покой, сеет смятение, страх и жалость к самой себе… Что за чушь? Никто и никогда не смеет это делать! Неужели я такая беззащитная? Проявлю слабость? Нет! Слишком больно разбрасываться плодами многих лет и совершенно напрасно раздаривать себя…

…Чего же я тогда хочу? Почему же так горько и тошно? Я же ни капельки не хочу всей этой суеты, хлопот, телячьих нежностей… и, вообще, я никого не хочу видеть рядом… и любить… и зависеть… и дрожать от страха потерять… Я никого уже не жду! Нет, не жду! Не жду! Рыжий дьявол! Холодно как-то… То ли плакать хочется, то ли закрыться от всего мира? Лучше бы этого дня не было в моей жизни… Нужно все забыть, вернуться в реальность…» — хлынули слезы и закапали всю подушку. Ощущение безысходности и полного провала нового жизненного плана вогнали Софию в уныние.

«Нет, я должна справиться с этим наваждением! Все просто валится из рук, мысли, как кипящая смола, голова раскалывается пополам. Это надо же так вляпаться! Только один взгляд… несколько слов, бог мой, а его голос, его губы…» София резко выдернула из-под головы подушку, накрыла ею свое лицо и бессильно захныкала.

Долгое беспокойное ерзание и копошение в постели не снимало тоскливой тяжести с души, и София решила поправить свое самочувствие алкоголем. Это казалось ей самым простым способом забыться.

Лили уже засыпала, а дядя читал газету в полусонном состоянии. Девушка незаметно пробралась на кухню и спустилась в кладовую. От сырого и прохладного воздуха по телу пробежала дрожь. Выбирать спиртной напиток из богатых запасов Хардов не было столь важным. Ее взгляд упал на бутылку бренди.

«Вот это подойдет», — подумала София и завернула бутылку в полотенце. Найдя чашку, она поднялась к себе.

Отвратительный запах бренди не остановил Софию. Она залпом выпила полчашки. Буквально через минуту по ее голове, будто прошлись молотом, и она упала затылком на подушку. Невыразимо закружилось все вокруг. София медленно прикрыла глаза и ощутила, как быстрое биение сердца вздымает ее грудь, а тело падает в бездну. Мысли об Ахматове не исчезли, а стали блудить в затуманенном сознании, цепляясь одна за другую, мягко раскачиваясь на пульсирующих волнах воображения.

О, как же он был красив! София уже не могла представить другого мужчину, который смог бы ее так поразить, увлечь, как это сделал Ахматов. «И почему я не могу иметь такого мужчину? Я вполне заслуживаю его! Или нет?!»

София грустно подумала, что в этом мире нет счастливых людей. И тем более искать свое счастье в человеке с безупречной внешностью, бесконечной любезностью, изумляющей галантностью и бесчисленными видимыми достоинствами — было как минимум глупо.

«Бывают ли вообще счастливы с красивыми людьми? Когда видишь потрясающую своей красотой влюбленную пару, кажется, что они несказанно счастливы и упиваются своей верностью, откровенностью, нежностью друг к другу. И нет им дела до других людей, так же красивых, как и они сами. Но узнаешь о них больше и понимаешь, сколько грязи в их отношениях, зависти, страха, предательства, ревности, вседозволенности…»

София вспомнила Кери, его красоту, как смотрел на нее откровенно раздевающим взглядом, как льстил и заманивал красивыми, а по сути, пустыми словами. Он улыбался, и ее сердце замирало. Тогда ей казалось, что произошло чудо: на нее обратил внимание почти ангел. Ничего, что он был немного порочен, ничего, что вел себя слишком дерзко, все можно было простить, когда она знала, что Кери влюблен в нее. Но как же было тошно и мерзко, когда ее взгляд остановился на двух хорошо известных фигурах, так страстно обнимающихся, по-животному неистово рвущих друг на друге одежды, впиваясь губами в оголенную кожу… Тогда что-то оборвалось внутри… нестерпимая боль разлилась по всему телу.

Никакие оправдания не убеждали Софию, что ее время может наступить. Она совершенно была убеждена в том, что в списке счастливых женщин ее имя не значится. Даже если на нее обратит внимание какой-нибудь мужчина, то точно не Александр Ахматов. Ей хотелось думать о нем, мечтать, надеяться на что-то, но она запрещала себе делать это, зная, как безнадежно ее положение и как собственные предрассудки, гордость и память не дадут ей поверить даже в то, что могло бы быть на самом деле.

Неукротимый водоворот «пьяных» мыслей и чувств еще больше укреплял в памяти Софии образ Ахматова, и ее попытки забыть о нем, были тщетны. Голова кружилась все сильнее, глухая боль где-то за грудиной вызывала тошноту. А ночь приветствовала бессонницу.

***

Когда София открыла глаза, то жутко растерялась, не понимая, где находится. Превозмогая слабость в теле, она подняла голову и сразу зажмурилась от ослепивших солнечных лучей. Прикрыв глаза ладонью, огляделась и вспомнила, что она у тети.

Пригладив спутанные волосы, София приподнялась на локтях. Неприятный вкус, сухость во рту и невыносимая тяжесть в голове насторожили ее. Она еще раз огляделась, отметила, что еще слишком рано, чтобы собираться на работу и вдруг, когда ее глаза наткнулись на бутылку бренди на прикроватной тумбе, на нее лавиной обрушились воспоминания о вчерашнем дне. София с ужасом представила себе, что вновь окажется во власти своих мыслей о новом мужчине. Но ночь и короткий, неглубокий сон отчасти снизили остроту восприятия нового дня. Она убедила себя, что искусственно нагнетает тревогу.

София поднялась с постели, взяла бутылку и чашку, озадаченно покосилась на них (неужели она напилась!) и поспешила избавиться от улик своего безрассудства.

По мере приближения к ФАМО София ощущала, как сжимается ее сердце, а дыхание становится поверхностным и частым. «Только бы не встретить Его!» — молилась она, но тайно надеялась, что увидит Ахматова хотя бы издалека. Как некстати было это знакомство…

Появившись в холле своего отдела, девушка с замиранием сердца осмотрелась и, не заметив ни одной души, ослабив напряжение в спине, пошла к себе.

***

— Как тебе наша Леди? — спросил Тед, выходя из машины Ахматова.

— На ее счет у меня сложилось неоднозначное мнение, — признался Алекс. — Ты знаком с ней чуть более моего, как она тебе?

Андерсон недоуменно вытянул губы в трубочку, заложил руки за спину и спросил:

— Что значит твое — «как она мне»?

— Ничего странного за ней не заметил?

— Абсолютно ничего. Милая, обаятельная девушка. Отзывчивая, серьезная, смелая.

— Смелая?

— Рисковая, — поправился Тед. — Веселая, инициативная…

— В целом, впечатление о ней положительное?

— А что тебя смущает?

— Некоторые ее реакции.

— На тебя? — иронично отметил Тед.

— Не ерничай, — улыбнулся Алекс.

Они вошли в лифт подземной парковки ФАМО и сменили тему разговора. Но когда оказались на своем этаже и зашагали по длинному коридору, Ахматов вернулся к разговору о Леди.

— Тед, я кое-что заметил на днях. С международных счетов утекают деньги. Еженедельно исчезает незначительная сумма, это можно отследить, только если вести мониторинг, а иначе это не заметить. В целом ушло уже более двух миллионов. Не знаю, сколько это длится, но странная вещь: суммы не переведены ни на один реальный счет, они будто зависли в воздухе. Утечка есть, и ее нет. Пока не стоит информировать службу безопасности, вдруг это тот самый крот. Пусть Леди отследит эту активность в сети. Если Леди понадобятся коды доступа моего отдела, я их предоставлю. Проинформируй ее сегодня же. И пусть незамедлительно докладывает тебе о малейших зацепках.

— Ого! Ничего себе! Не успели одного крысеныша поймать, как уже другой завелся, — возмутился и удивился Андерсон.

— Кто знает — двое их или один, — серьезно предположил Алекс.

— Не беспокойся, поговорю с ней прямо сейчас, пока отдел не собрался.

Андерсон свернул в другую сторону. Алекс задумчиво посмотрел вслед коллеге, прокручивая в мыслях его слова о девушке.

***

София благодарила бога за то, что сразу после утреннего совещания, она и несколько инженеров-техников отправились в серверную для установки нового оборудования. Эта процедура должна затянуться надолго, так что у нее не будет времени на лихорадочное ожидание нечаянной встречи с Ахматовым, который не выходил из головы.

Техники провозились до обеда, но как один в 13:00 сложили оставшиеся части оборудования в коробки и пошли на обед. София досадно взглянула на часы, понимая, что не сможет сидеть еще час в помещении серверной одна без дела. Да и есть очень хотелось.

Она выскользнула из серверной и без оглядки устремилась к запасной лестнице, чтобы спуститься в кафетерий. Но мысль о возможной встрече Ахматова в кафетерии ее тоже не обрадовала. Она резко остановилась на последней ступеньке перед входом на второй этаж и быстро сориентировалась в ситуации. София вынула мобильный телефон и набрала номер родителей.

— Привет, мам, дай-ка быстренько Лин…

— Это я, Фисо! — удивленно ответила Милинда.

— Ой, в который раз путаю ваши голоса, — улыбнулась София. — Лин, если у тебя нет срочных дел, пообедай со мной?

— С удовольствием! Я по тебе соскучилась.

— Тогда быстро бери такси и… записывай адрес…

— Пишу…

— Церковь Святой Марии, напротив нее ресторанчик со стеклянной крышей. Жду тебя там через пятнадцать минут.

София выключила телефон и, довольная собой, прищелкнула пальцами. Она помнила, что в этом ресторане регулярно обедает Джейсон Ларс. Он и работал в юридическом агентстве за углом. Решение сразу нескольких проблем: избежать встречи с Ахматовым, пообедать и познакомить сестру с мужчиной — показалось гениальным.

Короткими перебежками от угла к углу София добралась до своего места, взяла сумочку и так же осторожно покинула здание. Только шагая по кварталу церкви Святой Марии, девушка допустила мысль о том, что Ахматов вовсе не искал с ней встречи, что его вчерашний жест был обычным дружелюбием, смешанным с легким флиртом, как это умели делать такие мужчины, как он. А возможно, после ее вчерашнего поведения, он и не посмотрит в ее сторону. К тому же, зная, что в ФАМО есть женщины гораздо привлекательнее, хотя бы взять Жанну Фурье, имя которой нет-нет, да и всплывало в памяти, девушка пришла к выводу, что ее беспокойство беспочвенно и навеяно бурным воображением. От таких рассуждений София ощутила некоторое облегчение и прилив бодрости.

Она добиралась до ресторана десять минут и уже издалека заметила фигуру Милинды, одиноко озирающейся по сторонам.

— Ты, наверное, заказала вертолет? — улыбнулась София и обняла сестру.

Милинда ответила ей крепким объятием.

— Как здорово ты выглядишь! — искренно восхитилась Лин сестрой.

— Да и ты тоже не промах! Посмотри, как сидит на тебе костюмчик, который ты не хотела даже примерить? — проговорила София и взяла сестру под руку, чтобы вместе войти в ресторан.

Как только они вошли, София глазами быстро обежала зал, чтобы отыскать Джейсона. И она нашла его на расстоянии трех столиков от них. Он сидел к ним спиной и уплетал свой обед за чтением документов. София мигнула Лин и весело сказала:

— Пойдем, найдем столик?

— Пойдем.

София намеренно пошла мимо столика Джейсона и в определенный момент, будто случайно наткнулась на стул, на котором сидел молодой мужчина. На ее лице появилась искреннее сожаление, когда потревоженный мужчина возмущенно оглянулся.

— Ой-й, простите мою неуклюжесть, — извиняющимся тоном начала она, а потом вдруг удивленно округлила глаза. — Джейсон?! Рыжий дьявол, это ты!? Вот не ожидала тебя здесь встретить!

Ларс сразу поднялся, узнав Софию, и радостно заулыбался:

— Добрый день, София! Рад встрече!

София украдкой толкнула сестру локтем в бок и тоже радостно улыбнулась. Глаза Лин и Джейсона встретились, и оба слегка смутились.

— Джейсон, познакомься — это Лин Дьюго, моя сестра. Лин — это Джейсон Ларс, мой давний знакомый.

София отметила непривычное смущение сестры и друга и похвалила себя за идею их знакомства.

— Очень приятно, мисс Дьюго, — кивнул Ларс и протянул девушке руку.

Милинда робко опустила глаза и, подавая свою руку, тихо ответила:

— И мне.

Джейсон мягко коснулся губами тыльной стороны ее ладони, отчего девушка сразу отдернула руку. Такое обращение для нее было непривычным.

— Я настойчиво прошу вас присоединиться ко мне, — улыбаясь, произнес Ларс и, ловко обогнув стол, отодвинул два стула для дам.

— С превеликим удовольствием, — согласилась София и легонько пихнула оробевшую сестру в сторону стула.

В течение всего обеда София наблюдала, как между Милиндой и Джейсоном сквозит напряжение, смущенные взгляды, застенчивые улыбки и сбивчивые фразы свидетельствовали об их взаимной симпатии. «Как славно быть Амуром!» — умиленно подумала она, когда окончательно поняла, что Лин и Джейсон созданы друг для друга.

В последние минуты перед возвращением в ФАМО София поблагодарила Джейсона и Милинду за приятную компанию и выразила сожаление, что не может дольше задержаться.

— Джейсон, вызовешь для Лин такси? Я буду очень тебе благодарна.

— Не стоит. У меня еще полчаса в запасе, и, если Милинда не против, я мог бы отвезти ее домой? — решительно ответил Ларс и вопросительно посмотрел на девушку.

— Я не возражаю, — согласилась Лин.

— О-о, Лин, тебе повезло: Джейсон — очень надежный водитель. Ну… я побежала. Не скучайте… Лин, созвонимся вечером?

Милинда кивнула убегающей сестре и кротко улыбнулась мужчине, который не сводил с нее глаз.

София не могла сдержать своего любопытства до вечера и, зная, что уже опаздывает, все же задержалась за углом ресторана, чтобы посмотреть, как выйдут ее сестра и друг. Они не заставили себя долго ждать. Ларс обходительно предложил руку девушке, чтобы проводить ее к своей машине, которая стояла на парковке его агентства. Пара великолепно смотрелась со стороны. Он — чуть выше Милинды, широкоплечий, подтянутый, и она — хрупкая, стройная, симпатичная.

София растроганно вздохнула, провожая пару взглядом, на миг взгрустнула, но, не давая себе раскиснуть, поспешила на работу.

«Они так похожи! Держу пари — они подружатся, — вспоминая выражения глаз, лиц сестры и Ларса, улыбалась себе София. — А Джейсон даже переменился в лице, когда увидел Лин… Наверное, так же, как и я, когда увидела Алекса… Стоп! Не вмешивайся в мои мысли! Нужно снова свести Лин и Ларса вместе. Иначе домоседка Лин не отважится сделать первый шаг. В субботу я могла бы пригласить Джейсона на ужин и позвать Лин. А маму с Беном посвятить в план немного позже, чтобы не сбили Лин с толку… А что — неплохая мысль!»

Планируя предстоящие выходные, где-то на втором плане София отметила, что достаточно быстро добралась до здания ФАМО и практически не опоздала. Она вошла в холл, достала из сумочки магнитную карту-пропуск и уже протянула руку к турникету, и неожиданно столкнулась с мужчиной, на которого совсем не обратила внимания при входе. Это был Александр Ахматов.

Неожиданно наткнувшись на его плечо, София остановилась как вкопанная. Однако тут же пришла в себя, отступила на несколько шагов и, вытянув губы трубочкой, медленно выдохнула:

— Не ожидала вас здесь увидеть. Испугалась, сердце чуть не оборвалось…

Мужчина улыбнулся открытой добродушной улыбкой, за которой трудно было что-то спрятать. Но мысли Софии напряженно включились в работу: «И что значит эта улыбка?»

— Я, вообще-то, здесь работаю, — сказал он своим сногсшибательным голосом.

— Я тоже, — глупо улыбнулась София. — И уже опаздываю…

— Вы всегда так торопитесь, посвятите мне несколько минут вашего драгоценного времени? — остановил девушку Алекс.

— У вас ко мне дело? — нашлась она, только чтобы не сболтнуть еще что-нибудь нелепое.

— Я огорчен, что не нашел вас на обеде в нашем кафетерии.

Тяжелое тошное чувство вернулось к Софии вместе с его обаятельной улыбкой.

Алекс любезно пропустил Мэдисон через турникет, чтобы продолжить беседу в отсутствии любопытных глаз службы безопасности и сотрудников. Они вошли в лифт. Алекс повернулся к девушке и, не сводя с нее пытливых глаз, проговорил:

— Простите, что я был невнимателен с утра и не поприветствовал вас: было много работы.

— Что вы, это вовсе необязательно, — отмахнулась она. — Я тоже не обегаю тридцать пять этажей, чтобы поприветствовать малознакомых сотрудников.

Алекс усмехнулся не завуалированному намеку на безразличие и продолжил:

— Но не разочаровывайте меня отказом?

— В чем?! — недоуменно свела брови София.

— Поужинайте со мной завтра в семь?

«Рыжий дьявол! Это какое-то наваждение!» — пролетело в мыслях Софии, и она почувствовала, как от нарастающего волнения ладони становятся влажными.

Намек на согласие повис в воздухе. Мэдисон молчала. Алекс терпеливо ждал ответа.

— Простите, не могу… — набравшись смелости, отказалась она.

В ее взгляде Алекс прочитал обратное и, не давая ей возможности закончить предложение, решительно добавил:

— Хорошо, тогда я заеду за вами в восемь. Где вы живете?

Она оторопела от стремительности и упорства Ахматова, и почему-то вместо твердого отказа произнесла название своей улицы и номер дома. Но, опомнившись, попыталась вновь отказаться, однако Алекс перебил ее, довольно поблагодарив за согласие:

— Я очень признателен. Надеюсь, вы не сбежите?

Он видел ее насквозь. И как неловко было это осознавать.

— Мне некуда бежать, — нашлась София и с некоторой иронией в голосе добавила: — Вы настигнете меня повсюду.

— Я рад, что мы работаем на одном этаже, — улыбнулся Алекс.

«Он еще и издевается», — досадно отметила она.

Как бы София ни противилась отношениям с этим мужчиной, ей хотелось пойти на этот ужин. Зачем, для чего и что будет потом, она даже думать не решалась.

***

День Мэдисон продолжился в серверной в компании инженеров-техников. И пока она работала вместе с ними, в ней присутствовало чувство собранности и увлеченности процессом, но как только работа завершилась и нужно было возвращаться на рабочее место, Софию, как подменили. Все буквально валилось из рук. Но остановившись в один момент, она приняла истинную причину рассеянности: нервное напряжение из-за развития отношений с Ахматовым, его неожиданное приглашение на ужин, и ее собственная слабость перед ним. Что за этим могло стоять?

София с мучительной тяжестью признавалась себе в том, что Ахматов произвел на нее неизгладимое впечатление, и что буквально ежеминутно она не перестает думать о человеке, с которым познакомилась всего день назад. Чем только она ни занимала себя в это утро и вот уже вечер, и вновь ее мысли возвращались к его глазам, загадочному выражению лица, за которым скрывалось что-то недосягаемое для ее чувств и противоречащее здравому смыслу.

Обучившись у Сибил Кайл, теперь она могла считывать намерения разных мужчин по отношению к ней по их внешним проявлениям — жестам, мимике, тону, но Ахматов же не поддавался ее сознанию. Это состояние пугало Софию, потому что было схоже с тем, которое у нее возникло при знакомстве с Кери Эдвардсом. Она не желала привязываться к новому образу. А самое необъяснимое и потому тревожное было то, что образ Ахматова слился воедино с ее представлением с детства об идеальном мужчине. Ее призрачный Мистер «Х» воплотился в Александре. И если бы не одно «но», София без памяти отдалась бы на волю чувств.

«Как мне не хватает поддержки Сибил. Может, мне стоит поговорить с ней об этом?»

От накала чувств и мыслей тяжелела голова. Софии даже показалось, что у нее поднялась температура. Глаза закрывались, колени подгибались, а пальцы на руках немели и не слушались. Тело расплывалось в кресле, и не было сил держать осанку. Девушка считала минуты до конца рабочего дня, чтобы скорее оказаться дома и лечь в постель.

— София?

— А-а, — подняла она голову со стола и прищурилась, чтобы разглядеть заговорившего с ней.

— Ты плохо себя чувствуешь? — спросил Тед, заметив нездоровую бледность девушки.

— По-моему, я умираю, — попыталась пошутить София и тут же скривилась от внезапной боли в висках.

Андерсон посмотрел на часы, оглянулся на отдел и тихо сказал:

— Послушай, за оставшийся час тебя никто не хватится. Иди домой. Я тебя прикрою.

— Огромное тебе спасибо! — выдохнула София и торопливо собралась домой, будто единственные, кто сейчас мог облегчить ее состояние, были душ, подушка и одеяло.

***

Дорога домой показалась длинной и зыбкой. Ноги будто проваливались в асфальт. Силы убывали с каждой минутой. Она еле-еле поднялась по лестнице на свой этаж и, не чувствуя ног, дошла до квартиры. Ключ упрямо не попадал в замочную скважину, а ватные пальцы отказывались служить.

Из соседней квартиры на звон ключей вышел Келтон.

— Привет, София!

— Здравствуй, Майк, — бессильно и сухо ответила она, скорее по инерции, чем осознанно.

— Может, зайдешь на кофе? Покажу кое-что новенькое?

— Не сейчас, Майк… Прости, но я так устала…

Наконец дверь была открыта, и София буквально ввалилась внутрь квартиры.

Келтон проводил девушку задумчивым взглядом. Она никогда не вела себя так равнодушно с ним, осознавая свою ответственность перед АМБ. Но, вероятно, сегодня ее странное поведение и впрямь было продиктовано чрезмерной усталостью. Приняв эту мысль, Майк спокойно вернулся к себе.

София скинула с плеча сумку и, не отходя от двери, обессиленно сползла спиной по стене и присела на корточки. «Ничего, если я усну прямо здесь? Никогда не чувствовала себя так отвратительно. Нет, еще надо принять душ и внести кое-какие поправки в «Цербер».

Но о какой секретной операции могла идти речь, когда София целиком и полностью была погружена в лихорадочные мысли об Ахматове и, кляня себя за слабость, не могла сосредоточиться даже на своих телодвижениях. Она заставила себя подняться, дойти до ванны и принять душ, а затем просто упала на кровать, закопалась в подушки и одеяло и закрыла глаза. Но долгожданный сон как рукой сняло.

Ощущая полную слабость в теле, она виновато признавалась себе, что необходимо собраться и поработать над «Цербером». Но только догоняла обрывки мыслей и, вопреки всему, складывая их в одно целое, понимала, что продолжает анализировать мучающий ее вопрос.

До появления Александра София ощущала себя собранной и способной без колебаний исполнять обязательства перед АМБ. С его появлением она растеряла ясность мышления, ориентировку в собственном жизненном плане и обрела хроническую внутреннюю растерянность и тревожность. Она чувствовала, что, если не возьмет себя в руки в ближайшую неделю, все это недоразумение выбьет ее из колеи. А моральный настрой играл решающую роль в выполнении некоторых этапов операции. Что угодно могло удивить Софию, но большой неожиданностью явилось ее собственное смятение из-за возникшего мужчины. Она не могла так растрогаться, она давно избавилась от вредных иллюзий по отношению к мужчинам. И вдруг это поражающее ощущение собственной слабости, нехватки кислорода и неконтролируемого желания нравиться Ему одному в один миг сделало ее будущее неопределенным, но, по первым впечатлениям, — жалким и мучительным.

Возможно, нужно было не избегать Его, а действовать наоборот: быть дружелюбной и не комплексовать перед ним. Клин клином вышибают. «Я трачу больше сил, чтобы избежать всего, что связано с ним, а что, если позволить ему быть рядом, как и всем остальным мужчинам? Ну чем он отличается от них? Красивее? Интереснее? Безупречнее? Да, да, да… Но это же не баг какой-то, с которым не сладить. Я просто буду играть! Да… талантливо, отчаянно и дерзко. Каждый день понемногу, и справлюсь! Ведь справлялась же раньше?! И сейчас будет все по-моему! Я смогу, я сумею… Да, сначала будет бездарно и нелепо, но потом — легче и увереннее!»

Осмыслив всю нелепость сегодняшнего поведения, какого-то истерического, параноического, София приняла решение во что бы то ни стало избавиться от своей слабости к этому мужчине, выработать устойчивость и безразличие к его уловкам. Она не должна была убегать. Это было ее новым испытанием.

***

Ночь была жаркой и страстной. После любовных ласк Кевин перевернулся на другой бок и уснул. Жанна долго бессонно вертелась на своей половине кровати, ожидая, когда Хоуэлл засопит, что будет подтверждением его крепкого сна.

Наконец она дождалась своего часа и, как бабочка, бесшумно выпорхнула из спальни. Она спустилась в подвал, в щитовую и отключила электроэнергию в доме. Жанна прекрасно знала, что по всему дому ведется скрытое видеонаблюдение в качестве страховки личной безопасности Кевина. Фурье заперла дверь кабинета, подключила к компьютеру блок автономного питания, достала свой драгоценный диск и в очередной раз выполнила операцию по переводу наличности в банк Ле Груф, затем вернула все на свои места и вернулась в спальню.

На пороге Жанна остановилась, взглянула на спящего Кевина, поморщилась и решила, что ничто не обязывает ее оставаться с ним на всю ночь. Босая на носочках она прошла в ванную, поправила макияж и прическу, оделась и, насмешливо цокнув на Хоуэлла, вышла вон.

Ночной Хьюстон резко повысил настроение Жанны, нежели вид голого сопящего мужчины, от любвеобильности которого ей хотелось выть. Она беззаботно мчалась в своем красном «кабриолете» по городу меж сверкающих вывесок, ярких фонарей, гудящих машин под музыку группы Roxettе, довольная своими проделками. Жанну успокаивал ритм ночной жизни, и она колесила вокруг самых оживленных улиц, впитывая в себя энергию города. Однако долго кататься ей не пришлось: в баке закончился бензин. Красная лампочка на панели мигала без остановки, а бортовой компьютер пищал не умолкая.

Фурье выехала из центра и направилась к ближайшей заправочной станции. К ее удовольствию, там не оказалось ни одного автомобиля. Жанна притормозила у первого автомата, сунула кредитную карту заправщику и вышла из машины, чтобы купить сигареты.

Парнишка, обслуживающий «кабриолет», любующимся взглядом проводил эффектную женщину до мини-маркета и досадно причмокнул губами, что он не какой-нибудь миллиардер, чтобы быть с такой красоткой.

Кроме безупречно-красивой внешности, Жанна, как и всегда, носила стильные и сногсшибательные наряды: тонкая трикотажная кофточка с вырезом лодочкой и рукавами в три четверти непринужденно спадала с плеч, юбка-карандаш длиной до середины колена, с небольшими шлицами по бокам и лакированные туфли на высоком каблуке необычайно стройнили ногу. От такой внешности слюнки бежали не только у молодых мужчин, но и у мужчин далеко за шестьдесят.

Жанна заплатила за сигареты, тут же раскрыла пачку и закурила. Тонкая длинная сигаретка в изящных пальчиках с длинным маникюром придала ей еще более соблазнительный вид. От этого заправщик совсем растерялся и нечаянно выдернул пистолет заправочного автомата и облил нижнюю часть «кабриолета».

— Эй, куда ты смотришь?! — разъяренно выкрикнула Жанна и угрожающе твердым шагом направилась к машине.

Заправщик испуганно вставил пистолет в отверстие бака.

— Куда это пялятся твои поросячьи глазки? — гневно выпалила она, вплотную приблизившись к парнишке.

Тот опустил голову и виновато промямлил:

— Не курите здесь, пожалуйста, мэм. Я сейчас протру вашу машину.

— Ты еще указывать мне будешь? Да я сейчас спалю тебя заживо вместе с этой станцией, если через минуту ты не исправишь свою ошибку, — сквозь зубы процедила Жанна и угрожающе подвела сигарету к луже бензина на асфальте.

Заправщик, видя серьезный настрой женщины, мигом сбегал за ведром с мыльной водой и тряпкой.

— Вот засранец! — выругалась Фурье и отошла, чтобы дать парню возможность протереть ее автомобиль.

Присев на скамью у мини-маркета, Жанна снова закурила, и, не сводя глаз с машины, строго добавила:

— И стекла заодно протри!

Пока парнишка старательно смывал бензин с правого крыла и колеса автомобиля, Фурье взглянула на часы и возмущенно отметила, что ей давно пора быть в постели. Три часа ночи не лучшее время для прогулок, тем более что утром ей нужно рано встать.

Через десять минут юный заправщик закончил работу и окликнул хозяйку. Жанна поднялась, опустила сбившуюся на бедрах юбку и, цокая каблуками по асфальту, пошла к автомобилю. Вытянув ладонь к парню, она сказала:

— Кредитку!

Заправщик немедля вернул кредитную карту и поспешил открыть дверцу «кабриолета», чтобы заслужить прощение.

— У тебя сегодня удачный день. Ты не умер, — с едким сарказмом бросила Фурье и приготовилась сесть в автомобиль.

Внезапный визг тормозов на другой стороне дороги отвлек внимание Жанны, и она непроизвольно оглянулась.

В десяти метрах от нее остановился черный «кадиллак», из окон которого высовывались в стельку пьяные мужчины, грохотал рэп, а сквозь него доносились ругань и хохот. Затем неожиданно распахнулась передняя дверца, вышел парень, еле держащийся на ногах, и дошел до багажника. Откинув крышку, он наклонился и выволок из него девушку в синяках, ссадинах, разодранных колготках и почти голую. Схватив девушку за волосы, он с такой силой отшвырнул ее на обочину, что та не удержалась на ногах и прокатилась кубарем несколько метров от дороги.

— Сматываемся, Чак! — заорала шайка из окон автомобиля.

И через несколько секунд «кадиллак» скрылся в ночи, оставив за собой плотный клуб пыли.

Жанна и заправщик были шокированы происходящей картиной. Парень нервно начал оглядываться по сторонам и трусливо попятился в свою кабинку. Фурье презрительно шикнула на него и с внутренним оцепенением отыскала взглядом лежащую на обочине девушку, затем глубоко вздохнула, выпрямилась, словно натянутая струна, и медленно выдохнула ртом, пытаясь подавить поднявшиеся из глубин памяти обрывки прошлого.

«Какое мне до этого дело? — хладнокровно заключила она, невольно отмечая признаки жизни у лежавшей перед ней бедняжки. — Поделом тебе, девочка! Ты сама виновата. Максимум, что я могу для тебя сделать, — это вызвать скорую помощь».

Жанна безжалостно отвернулась от дороги и села за руль. Захлопнув дверь, она достала из сумки телефон и набрала «911». Линия оказалась занята, автоинформатор просил подождать. Тогда Жанна завела машину и нажала на педаль газа. Бросив быстрый взгляд в сторону обочины, она включила музыку на максимум и со скоростью ветра умчалась прочь.

***

Утром Жанну разбудил не будильник, а грохот выпавшей из ее рук бутылки с виски. Она вскочила на колени и сонно огляделась вокруг. От тяжелого похмелья голова не держалась на плечах. Стрелки часов указывали на шесть утра. Жанна с укором метнула взгляд в сторону бутылки и, чтобы привести себя в чувства, взлохматила пальцами волосы. Размяв спину и плечи, Фурье накинула пеньюар на голое тело и, босая, пошла на кухню, чтобы сварить кофе и взбодриться.

Состояние недосыпа было самое отвратительное в ее самочувствии на сегодняшний день. Она вышла в гостиную, прошла к окну и нажала на пульт автоматического подъема штор. Потянувшись, словно кошка, на носочках женщина повернулась лицом к гостиной и вдруг вздрогнула от неожиданного возвращения памяти о событиях этой ночи.

На ее кожаном диване, завернутая в плед согнутая в три погибели лежала та самая девушка, которую выбросили из багажника «кадиллака» несколько пьяных парней. Жанна окончательно пришла в себя, вспомнив, что вчера, по непонятной для самой себя причине она вернулась к заправочной станции, к обочине и забрала девушку с собой. Та была жива и в сознании, но полностью обессилена, истощена и изуродована побоями. Сейчас, при свете дня, синяки и раны на ее лице выделялись ярким сине-бордовым цветом и припухлостями.

Жанна тихо подошла к дивану, осторожно приподняла плед и осмотрела все тело девушки. От роду той было лет семнадцать-восемнадцать и по состоянию кожи, ногтей и волос Жанна определила, что девушка была не с бульвара дешевых проституток, а, возможно, из вполне приличной семьи.

Фурье отошла назад и забралась с ногами в широкое кресло и обняла колени руками. Этой ночью она привезла девочку к себе, сразу дала ей выпить стакан виски, чтобы ослабить шок, искупала в горячей ванне, а затем уложила на диван в гостиной и сама отключилась от усталости и изрядной порции виски.

Жанна смотрела на спящую девушку и с ужасом видела в ней Мэри Синкли. Так же жалко и безобразно выглядела она в больнице, когда ее изнасиловали несколько парней. Она не собиралась проявлять жалость и великодушие по отношению к девчонке, но не могла справиться с желанием помочь ей. Потому что в тот страшный день, когда ее изнасиловали отец и брат, никто не мог помочь Мэри, хотя она отчаянно нуждалась в этом.

Жанна смотрела на девочку, презирая себя за проявленную слабость, и одновременно тревожилась за судьбу невинной. Когда она осматривала девушку после ванной, ей стало абсолютно ясно, что ту тоже изнасиловали: бедра с внутренней стороны были исцарапаны и отчетливо просматривались отпечатки пальцев. Вид одного ее лица болью отзывался в груди. Жанна никуда не обратилась, потому что была уверена, что полиция никого не накажет. Изнасилование — самое недоказуемое уголовное преступление в этом штате. Девушку бы затаскали по судебным экспертизам, унизили бы и без того уроненное достоинство и максимум — извинились бы за отсутствием улик и свидетелей. Ведь Фурье не запомнила номер «кадиллака», а заправщик был отъявленным трусом. Да и какое наказание ждало этих негодяев в случае их поимки? Несколько лет заключения? А дальше? Такие подонки не имели права на жизнь. Жанне отчаянно захотелось отомстить им за эту девушку, будто они сделали это с ней самой.

От накала эмоций Фурье так крепко стиснула зубы, что онемели челюсти, и от этой боли вырвался глухой стон. Жанна прикоснулась к лицу пальцами и раздраженно вздохнула. Ей нужно было собираться на работу, но она не представляла себе, что делать с девчонкой.

— Эй, — негромко позвала Жанна.

Девушка вздрогнула и испуганно открыла глаза.

— Ты так и будешь молчать, когда к тебе обращаются? — строго спросила Фурье и спустила ноги с кресла.

Девушка не произнесла ни слова с того времени, как ее подобрала незнакомая женщина. И сейчас она молча смотрела на спасительницу большими потерянными глазами. Жанна нетерпеливо цокнула языком и громко спросила:

— Ты проститутка?

Девочка чуть отрицательно покачала головой.

— Воровка?

Та повторила движение.

— Сбежала из дома?

Молчаливые качания головой нервировали Фурье.

— Ты что — немая? Ты можешь по-человечески ответить? Иначе я выброшу тебя за дверь!

Девушка втянула голову в плечи, и на ее глазах выступили слезы, губы задрожали, раздался еле слышный стон.

Заметив еще большую растерянность гостьи, Жанна смягчила выражение лица и снизила тон:

— Ладно, поднимайся. И скажи, наконец, как тебя зовут?

Несмело, с дрожью в руках и ногах, морщась от боли при каждом движении, девушка села и, кутаясь в плед, хрипло ответила:

— Майя…

Жанна встала, нервно затянула на талии пояс пеньюара и прошлась вокруг дивана, на котором сидела Майя.

— Как ты оказалась в одной машине с такими подонками?

Девушка с болью в голосе поведала, что была схвачена на улице, когда возвращалась в школу-интернат, что ее продержали около недели в какой-то квартире в трущобах Хьюстона, не давали есть, спать и издевались всеми возможными способами.

Жанна остановилась и, слушая рассказ, рассматривала девушку в профиль. Майя была симпатичной, если не считать отеков от ссадин и синяков: овальное лицо, высокие скулы, длинные ресницы, полные губы, белокурые, слабо вьющиеся волосы. История повторялась. Красивую девочку сломали, унизили и выбросили на обочину жизни. Что будет с ней дальше, знал один бог. И бог знает, сколько еще раз повторится эта история. Жанна невольно подумала о том, что не желала бы Майе собственной судьбы. Хотя сейчас она имела несравнимо больше, чем могла иметь тогда.

Когда Майя замолчала, Жанна тут же вернулась из прошлого.

— Значит, ты сирота?

— Угу.

— Сколько тебе лет?

— Шестнадцать, мисс…

— Бог мой! — ужаснулась Жанна. — А родом ты откуда?

— Из Малого Анжелеса…

— Откуда?! — взволнованно переспросила Фурье, подумав, что ослышалась.

— Малый Анжелес, штат Техас, — повторила та и беспокойно оглянулась на женщину.

Жанна еще с минуту молча напряженно смотрела на девушку, а затем решительно произнесла:

— Так, мне нужно на работу. Ты останешься здесь. Дверь я запру — выйти не сможешь. Я оставлю номер мобильного, если что, звони.

Жанна вышла в другую комнату и вернулась с визиткой.

— Можешь называть меня Жанна. Постараюсь скоро вернуться, и мы решим, что с тобой делать дальше. А сейчас пойдем, я тебя накормлю.

Жанна быстрой прошла на кухню, следом, прихрамывая на обе ноги, прошла Майя. Девушка осталась у порога и не осмеливалась пройти дальше. Жанна включила кофеварку и оглянулась на гостью.

— Чего ты стоишь? Живо за стол!

Майя послушно присела на первый стул и, ссутулившись, опустила голову. Фурье открыла холодильник, достала ветчину, сыр, хлебные палочки и молоко.

— Это все, что у меня есть. Приеду, привезу что-нибудь вкусного. Ешь…

Девушка вытянула худые руки из-под пледа и скромно взяла первое, что стояло ближе к ней. Было заметно, что Майя давно не ела, но даже при этом она не напихивала в рот все, что было на столе, а аккуратно откусывала и прожевывала, что не походило на манеры продажных женщин.

Фурье налила себе горячий кофе и, делая осторожные глотки, окинула девчонку критическим взглядом.

— Поешь, пойдешь в мою спальню и подберешь на себя что-нибудь простое. Не ходить же тебе голой. Да… и не звони никому, кроме меня. Ты мне нравишься. Я хочу тебе помочь. Ты согласна на мои условия?

— Вы очень странная женщина! Никто не заботился обо мне так, как вы, — признательно ответила Майя.

— А я и не собираюсь заботиться о тебе, — вдруг резко переменилась Фурье. — Я помогу тебе наказать этих подонков. А дальше ты будешь заботиться о себе сама.

— Я ни на что не рассчитывала, — начала оправдываться Майя.

— Отлично… И не болтай много… Ешь…

Девушка уткнулась подбородком в грудь и замолчала, чтобы не вызвать еще большего раздражения у хозяйки квартиры.

Фурье оставила девчонку доедать завтрак и пошла приводить себя в порядок. Спонтанная идея отомстить за Майю вызвала в Жанне неподдельный азарт. И все же ей не удавалось понять, что толкнуло ее на такой благородный жест. Неужели ее прошлое отзывалось в ней? Или она еще не искоренила в себе сочувствие и жалость? Но, не углубляясь дальше своего убеждения в правильности выбора, Жанна мысленно набросала план действий.

Первым делом она вернулась на заправочную станцию, где и произошел ночной инцидент, и хитростью, в чем была непревзойденной, забрала видеозапись того временного промежутка. Это была ее первая зацепка. А чтобы выиграть дело, Жанна приняла решение взять несколько выходных дней в ФАМО.

***

Новое утро Софии Мэдисон началось с маленьких неурядиц. Завтракая, она пролила на блузку какао, и пришлось быстро сменить весь ансамбль на другой, который не отвечал ее сегодняшнему настроению — был слишком ярким, а она не хотела привлекать к себе лишнее внимание.

По дороге в агентство София вспомнила, что оставила дома телефон, который мог понадобиться ей в любую минуту, ведь это было первое средство связи с Тедом Андерсоном. А потом она вспомнила, что вчера должна была поговорить с Лин, но так и не сделала этого, не поддержала ее в такой важный момент и не закрепила в ней приятные впечатления от знакомства с Ларсом. Возможно, Милинда и сама звонила ей, но София, сама не понимая, зачем, отключила все телефоны. И сейчас ее мучило чувство вины за то, что она проявила равнодушие к сестре.

А у пропускной системы в холле первого этажа один из сотрудников охраны сообщил ей, что лестницу перекрыли в связи с ремонтом системы вентиляции, и она может подняться на свой этаж только на лифте. И София с неохотой свернула в сторону лифта.

Она прекрасно осознавала, отчего в ее животе так холодело и колики сводили с ума. В любую минуту двери лифта распахнутся, и в узком пространстве, до потолка застекленном зеркалами, окажется мужчина, перед которым в коленях начиналась неодолимая дрожь, и растерянному взгляду не спрятаться ни в одном углу — безмолвные зеркала выдадут.

Лифт тронулся. Чем выше и быстрее он поднимался, напряжение Софии ослабевало и таяло в душном пространстве. На пятом этаже двери распахнулись, София невольно прижалась к стене, дыхание резко оборвалось, но не узнав во входящих объекта своего раздражающе смущенного состояния, она неловко улыбнулась в знак приветствия и тупо уставилась на свои пальцы в новых открытых босоножках. «Зачем я так глупо вырядилась? И этот лак на ногтях! Как это вульгарно!» — укорила себя она.

Переведя взгляд на отражение своих ног сбоку, София сомнительно повела бровью. Ее ровные аккуратные ножки с неброским педикюром смотрелись, как на обложке модных журналов, которые давно стали ее настольными книгами. Это было красиво! Постепенно поднимая глаза, она удостоверилась в своем безоговорочном превосходстве над прежней Софией. Взглянув на свое лицо, отметила, что ей нравится утренний макияж и необычная свежесть кожи. Невольно плечи распрямились, подбородок слегка приподнялся, губы приняли расслабленный, слегка улыбающийся вид. София мысленно призналась, что выглядит отлично и нравится самой себе.

Именно в этот момент она уловила легкий, незабываемый терпкий аромат парфюма. Ее взгляд скользнул по зеркалу и замер на знакомом профиле, неожиданно появившемся у нее за плечом. София не почувствовала остановки лифта, увлекшись переживанием своего образа. Ощутив знакомый приятный трепет в мышцах рук и груди, когда встречаешься с кем-то, поражающим до глубины души, девушка не решалась шевельнуться и обратить на себя внимание.

К ее великому желанию, Александр Ахматов был весьма серьезно занят чтением документов и, похоже, не обратил внимания на присутствующих в лифте. София беззвучно выдохнула и вдохнула только тогда, когда двери лифта распахнулись на ее этаже. Все стоящие перед ней вышли и разошлись в разные стороны. И последней вышла София. В холле уже никого не было.

«Тебе просто повезло! Или не повезло?! Или лучше было бы, чтобы он обратился к тебе, и ты в очередной раз растерялась, только теперь у всех на виду? Так, а что сделать, чтобы не растеряться? Пожалуй, лучше всего говорить прямо, без церемоний. А то стоишь, трусишь, выбираешь слова, а вылетают какие-то нелепости. Во-первых, нужно не бояться смотреть ему в глаза. Во-вторых, не болтать лишнего, а четко и кратко отвечать на поставленный вопрос. Что еще? А еще вернее — представить себе Кери Эдвардса и вести себя с ним соответственно… О-о, рыжий дьявол, а как я тогда буду выглядеть на ужине с ним? Как стерва? Ага… — остановила себя София. — Значит, я уже собралась на ужин с ним? Конечно, я буду выглядеть еще нелепее, если начну придумывать отговорки. Он и так видит меня насквозь! Интересно, как это у него получается? Ладно, Фисо, с Кери — неудачная идея. Не могу же я заранее обвинить человека в непорядочности. А что, лучше дождусь от него гадости? Уф, какая же я зануда! Хотя этот Давид уже дамский любимчик, и не особо-то это скрывает…»

София села в свое рабочее кресло и ощутила прилив сил. От вчерашнего недомогания не осталось и следа. «Ну вот, я почти привела свои эмоции в порядок», — заключила она и с бодростью приступила к работе. У нее в запасе было еще тридцать минут, чтобы собрать информацию по вчерашней просьбе Теда Андерсона.

***

Приближался обеденный перерыв, София чувствовала себя относительно спокойно.

Неожиданно ее посетил Элиот Фачинелли и с искренней теплотой отозвался о ее работе в качестве системного аналитика. Софии было лестно выслушать его похвалу, хоть и с плохим, иногда смешащим произношением английских слов. Время от времени он забывал о том, что девушка владела итальянским и неуклюже переходил на английский. София деликатно улыбалась и отвечала ему по-итальянски. Фачинелли смешно чесал затылок и ударял себя ладонью по лбу.

Элиот вызывал у нее приятное впечатление и уважение как специалист в области программирования. Его характеристика ее способностей вызывала уважение и к самой себе. Еще Фачинелли отличался необычным, вероятно, в силу его национальности юмором, который оживлял их беседу, доставляя Софии искреннее удовольствие от общения.

Проводив коллегу до лифта и поблагодарив его за очередные наставления и комплименты, она вернулась в отдел. У одной из сквозных арок она остановилась, чтобы поприветствовать Кати Ла Саль, как обычно, куда-то летящую по коридору, а затем вошла на свою территорию. Тут же ее глаза заметили двоих, стоящих с другой стороны отдела под аркой. Это был Ахматов и Фурье, которая запомнилась Софии, как самая красивая и подозрительно загадочная женщина. Девушка замедлила и непринужденно задержалась у стола заявок. Она взяла в руки несколько бумаг и с умным видом стала их изучать.

***

— Алекс, удели мне несколько минут? — нежным голосом попросила Жанна, не сводя изумрудных глаз с любимого мужчины.

Ахматов окинул женщину прохладным взглядом и ответил строго деловым тоном:

— У вас одна минута, мисс Фурье.

— Больше мне и не потребуется, — упрекающим тоном произнесла Жанна. — Подпиши мне заявление на несколько выходных дней. Думаю, меня будет кем заменить?

Ахматов удивленно вскинул одну бровь и с легкой усмешкой в голосе проговорил:

— Вы у нас незаменимая! Но я с удовольствием выполню вашу просьбу.

Жанна терпеливо проглотила насмешку, не желая отвечать на нее в присутствии сотрудников. Она равнодушно подала мужчине лист с заявлением и шикарно улыбнулась.

Ахматов еще с начала разговора заметил присутствие в помещении Мэдисон и невольно задержал на ней взгляд. Но, приняв заявление от Фурье, он шагнул в сторону первого стола, чтобы поставить свою отметку. Однако подпись получилась несколько угловатой, то ли ручка была неудобной, то ли рука дрогнула от нетерпеливого желания как можно быстрее оказаться рядом с Леди.

***

Ахматов довольно далеко стоял от Софии, но и тогда ее зоркие глаза усмотрели, как он ловит каждый ее взгляд, движение, и, вероятно, погружен в мысли о ней. Что это были за мысли, она боялась вообразить. Она не подавала вида, что знает об этом, и просто любезно кивнула ему в знак приветствия. Но отведя взгляд в сторону, с волнением наслаждалась сладким томлением, разливающимся по телу изнутри. Он не смотрел на Фурье, и даже игнорировал ее. Это должно было что-то значить. Значит, не всех очаровывала безупречная красота этой женщины. Или это было только самовнушением? Однако эта пара стоила друг друга: оба были словно созданы одним творцом. И все же сегодня с ним ужинала София.

Но Фурье быстро исчезла, толпа в холле рассеялась, и Александр крупными шагами приблизился к девушке. Она невинно оглянулась на него, словно не ожидала его компании и замерла. В доли секунды его взгляд заставил Софию смутиться, и внутренняя паника отразилась ярким румянцем на ее щеках. Боковым зрением она заметила, как Ахматов внимательно, даже слишком нежно рассматривает ее лицо… и…

В следующий миг его ровный деловой тон смел все чувства прочь.

— Добрый день, мисс Мэдисон. Не пропустите и мою заявку на следующую неделю, — вежливо кивнул он на бланки заявок в ее руках.

В эту минуту Жанна вернулась в холл, чтобы кое-что уточнить у Ахматова, но неожиданно заметила, как тот приветливо беседует с сотрудницей информационно-системного отдела. Она мгновенно уловила в его жестах, мимике и тембре голоса, доносившегося до ее ушей, тактику обольщения. Александр был в своем репертуаре. Но, взглянув на девушку, Фурье посчитала, что та не соперница ей, и не стала растрачивать свое внимание и драгоценное время на размышления о пустяковом флирте. Сейчас ее гораздо больше волновала бедняжка, которую она подобрала этой ночью. Фурье усмехнулась и незаметно удалилась.

София злилась на себя, что вновь потеряла контроль над собой. Но, собравшись с мыслями, уверенно подняла голову и спокойно ответила Ахматову:

— Добрый день, мистер Ахматов. Я обязательно учту вашу заявку.

— Без пяти минут час. Вы идете на обед? — продолжил он.

— Да, спущусь в кафетерий на пятнадцать минут. Много работы, хочу успеть до начала рабочего совещания.

— Разве вы не слышали разговора в лифте сегодня утром?

Девушка почувствовала себя глупой и бездарной актрисой. Он знал, что она стояла с ним рядом, и не подал вида. Но почему?! Ни здравствуйте, ни доброе утро, ни кивок, ни улыбка? «Ты же сама не хотела его внимания, так чего ты добиваешься?!» — возмутилась София своим противоречивым желаниям.

— О чем вы? — искренно поинтересовалась она, потому что действительно не слышала, о чем говорили в лифте сотрудники.

— О том, что сегодня в кафетерии проводится дезинфекция.

— А-а… — приняла к сведению София и не сдержала любопытства: — А почему вы не окликнули меня в лифте?

— Вы были увлечены собственными мыслями, я не стал вас отвлекать, зная, что сегодня мы успеем посвятить друг другу массу времени.

Ахматов твердо намекал на ужин. София бросила взгляд на отдел, не наблюдает ли кто-нибудь за ней и мужчиной. Она не хотела отвечать на провокационные вопросы коллег, которые иногда бесцеремонно совали нос не в свое дело. И вновь обратила взгляд к Алексу. Тот будто ждал ее полного внимания и спросил:

— Пообедайте со мной?

София произнесла первое, что пришло ей в голову:

— Как вы и сказали, у нас еще будет время пообщаться, а, чтобы не опоздать на ужин, мне нужно многое успеть. Но, думаю, вы найдете себе достойную компанию…

В этот момент мимо прошел Андерсон и, с извиняющейся улыбкой, как нельзя кстати проговорил:

— Алекс, ты идешь на обед? Мне надо переговорить с тобой насчет новых требований к использованию базы данных в твоем отделе.

Ахматов нехотя отвлекся на Теда и кивнул.

— А вот и компания, — радостно заметила София и с улыбкой отошла к своему столу. — Приятного аппетита!

Ахматова задела реакция Мэдисон на несостоявшийся обед, но он не проявил эмоций и последовал за Андерсоном.

Алекс действительно был расстроен, что не удалось провести обеденный перерыв с Леди. И вот уже неделю наблюдая за собой выраженный интерес к этой девушке, он ощущал странное душевное смятение. А к вечерней встрече с Софией он готовился, как к чему-то торжественному, впервые происходящему. Хотя таких ужинов в его жизни было не счесть. И каждый был по-своему хорош и уникален, как и та женщина, с которой он проводил время, но никогда прежде у Алекса не захватывало дух от предвкушения такого события. Он раньше не анализировал, как теперь, свое состояние, эмоции, чувства, он просто окунался в них, как рыба в воду.

***

Жанна отсутствовала недолго. Майя одиноко, неподвижно сидела в углу дивана, в полной тишине, но заслышав щелчок дверного замка, с непривычки вздрогнула и вмяла спину в подушки дивана.

Появилась Фурье с бумажным пакетом в руках и быстро прошла в центр комнаты. Заметив испуганно смотрящую на нее девушку, она усмехнулась и сказала:

— Ты чего в тишине сидишь? Могла бы включить телевизор!

— Вы не сказали, что можно, — тихо ответила Майя.

— Ах, какая скромница! — с усмешкой восхитилась Жанна и, вынув из пакета чипсы, бросила их девушке.

Та не растерялась и поймала пакет.

— Похрусти. Через десять минут поедем в клинику.

— Зачем? — испугалась Майя и вытянула шею.

— Тебя нужно показать врачу. Вдруг у тебя что-то повреждено. Нужно вовремя позаботиться об этом, — спокойно поделилась Жанна и пошла к себе в спальню.

Она села на кровать, устало скинула туфли и взяла телефонную трубку. Она знала, кто не откажет ей в помощи.

— Клиника Беркли, Шейн, слушаю вас, — ответили в трубке.

— Добрый день, доктор Логан сегодня дежурит?

— Да, он как раз освободился после операции. Пригласить?

— Не нужно, скажите — он еще будет на месте?

— Конечно, у него ночное дежурство.

— Отлично!

Жанна быстро сняла с себя всю одежду, затем подобрала более скромный костюм, убрала волосы в улитку на затылке. Бенджамин должен был увидеть ее такой, как раньше. Она испытывала легкое раздражение оттого, что решила обратиться к нему. Она не могла смириться с тем, что он отверг ее. Но, взвесив все за и против, была уверена, что этот вариант надежнее все прочих.

Через полчаса Фурье с девушкой появилась в клинике, где работал Бенджамин Логан. Медицинский персонал сразу же узнал эффектную бывшую подругу доктора. Ее вместе с девушкой проводили в ординаторскую. Майя напряженно прижималась к плечу Жанны и прятала глаза, прикрывая лицо волосами.

— Посиди здесь, я вернусь за тобой, — сказала Жанна перед ординаторской.

Майя послушно села на кушетку у двери. Фурье взялась за дверную ручку и со спокойной уверенностью вошла в кабинет.

Бенджамин сосредоточенно изучал историю болезни. Мельком бросив взгляд на вошедшего, он сразу и не понял, что это к нему. Но через несколько секунд снова посмотрел в сторону двери и молча замер.

— Здравствуй, Бен, — тихо поприветствовала Жанна.

Логан не смутился, но и не отреагировал бурными эмоциями при появлении женщины.

— Добрый день, Жанна…

Она прошла к стулу у стола доктора и, не спрашивая разрешения, присела. Опустив глаза на свои колени, она некоторое время молчала, будто подбирая слова, но на самом деле исполняла одну из своих, может быть, самых лучших ролей.

— Хорошо выглядишь, — первым начал Бен.

— Спасибо, что не отправил за дверь, — слабо улыбнулась она.

— Разве я способен на это?! — удивился Логан.

— Нет, ты, конечно, не способен. Ты просто красиво прощаешься…

Логан сдержанно вздохнул на ее намек.

— Знаешь, я не хочу вспоминать, как повела себя при последней нашей встрече. Просто сразу много навалилось тогда…

— Не оправдывайся, — остановил Бен, испытывая неловкость.

Жанна расправила плечи и посмотрела прямо в лицо мужчины. Легкая теплая волна грусти прокатилась по ее внутренностям. Но она моргнула, и слабость прошла.

— Я пришла к тебе неслучайно. Если бы я не знала, какой ты специалист, то никогда не появилась бы здесь. Бен, мне нужна твоя помощь… То есть не мне, а моей родственнице. Для меня важно ее благополучие…

— Сделаю все, что смогу, — искренно отозвался Логан, все еще ощущая вину за их разрыв.

— Бен, это деликатное дело. Я знаю, что в таких случаях вы сообщаете в полицию, но этого не нужно делать. Будь с ней как можно мягче. Ее состояние очень беспокоит меня.

— Она здесь?

— Да, за дверью.

— Вот что, — Бен поднялся и сунул руки в карманы халата, — сейчас у меня плановая операция. Где-то через час освобожусь и осмотрю твою…

— Племянницу, — солгала Фурье.

–…племянницу, — повторил тот. — А пока медсестра устроит ее в свободную палату и подготовит анамнез.

Жанна тут же поднялась.

— Это будет замечательно! Мне как раз очень нужно быть в другом месте. Ты меня выручил. Ты присмотришь за ней?

— Заберешь ее вечером, часов в пять.

— Годится.

Жанна улыбнулась доброй, благодарной улыбкой, и это было искренне, и в сопровождении доктора вышла из ординаторской.

Майю поместили в палату, и Жанна, заверив, что вскоре вернется за ней, исчезла. Позаботившись об одном, она переключилась на другое: обратилась в уже известное ей детективное агентство и наняла человека, который должен был заняться поиском черного «кадиллака» и его пассажиров. А в помощь детективу она оставила видеокассету с заправочной станции. Уверенность, что скоро подонки будут наказаны, не оставляла ее, но беспокоило и кое-что другое. Майя будет отомщена, но с чем она останется в будущем… Школа-интернат не решит все ее проблемы, особенно душевные, о которых Жанна знала больше, чем кто-либо из руководства интерната. Девочке нужен был билет в будущее, где никто не узнает о ее горе, и никто не оскорбит и не унизит. У Мэри Синкли был такой билет, и она понимала, что может подарить его Майе. Жанна чувствовала ответственность за ту, с которой была знакома меньше суток. Но в ней словно проснулся материнский инстинкт… Или это была проекция? Но как бы там ни было, Жанна уже не могла мыслить по-другому и о другом. Она так увлеклась ролью благодетельницы, что отодвинула в сторону задачу, на которую потратила уже достаточно времени, чтобы ее завершить: афера с Тьерри Кристофом Гранжем откладывалась на некоторый срок.

***

Времени до приезда Александра Ахматова оставалось немного. В ожидании встречи София испытывала радостный трепет, смешанный с чувством вины перед собой. Она так давно не уделяла внимания своим желаниям, но одергивала себя каждый раз, когда желания предавали ее же принципы.

София решила отказаться от ужина, когда обнаружила, что ей нечего надеть и даже придумала массу отговорок. И тем не менее она то и дело выходила в коридор и смотрела в окно, выглядывая серебристый «мустанг», затем снова возвращалась в квартиру и приходила к мысли, что ей любопытно побывать на ужине с таким человеком и не так важно, в чем она будет одета. Однако к выбору туалета София подошла с особым вниманием. Она надела красный атласный топ с тонкими бретельками на плечах и черные атласные брюки-юбку. А на ноги она надела любимые вечерние босоножки, обвивающие стопу причудливым плетением из тончайших кожаных ремешков черного цвета. Волосы София выпрямлять не стала, оставив их виться в творческом беспорядке.

Больше всего времени ушло на макияж. Она несколько раз бегала в ванную, чтобы смыть то, что не угождало ее вкусу. И, наконец, решила не тратить время на тени, подводку и выбрала только тушь и блеск для губ.

А когда времени до восьми оставалось около десяти минут, София остро почувствовала прилив нервного напряжения, словно перед экзаменом.

Где-то без трех минут восемь раздался сигнал домофона. У Софии подогнулись колени, когда спешила ответить, и она чуть не споткнулась на повороте у дивана.

— Слушаю вас, — отдышавшись от волнения, произнесла она.

— Мисс Мэдисон, ваш экипаж у входа, — с удовольствием в голосе проговорил Ахматов.

— Одну минуточку, пожалуйста, — попросила девушка и прервала связь.

Затем она медленно наклонилась вперед и несколько секунд глубоко подышала, чтобы справиться с разбушевавшимся волнением в груди, потом заглянула в зеркало у входа, сорвала сумочку-кошелек с дверной ручки и вышла из квартиры.

Только когда за спиной раздался щелчок дверного замка, София с ужасом поняла, что забыла взять ключи от квартиры на полке у выхода. Но, вспомнив, что запасные есть у Майка, облегченно вздохнула и спустилась в парадный холл.

Еще раз перед выходом на крыльцо она одернула на себе одежду, глубоко вздохнула через нос, на секунду зажмурилась и, сжав губы, открыла дверь и вышла из дома.

Мужчина ожидал ее у последней ступеньки крыльца. Его откровенно-восхищенный взгляд сразу убедил Софию в правильном выборе наряда. А его реплика оглушила ее своим содержанием:

— Вы вогнали меня в краску, смутив своим очарованием!

София окинула мужчину смущенным взглядом и мысленно отметила его невероятное обаяние. Он вновь поразил ее своей внешностью и вкусом. На нем была кремовая футболка, черный кожаный пиджак и черные с проблесками серой нити джинсы. Он выглядел не так официально и даже демократично, Софии сразу захотелось улыбнуться и быть приветливой с ним. Но как только она об этом подумала, ее охватил страх от собственной беззащитности перед ним. Он имел слишком большую власть над ней. Почему она не могла его игнорировать?

Спустившись на последнюю ступень, София встретилась глазами с Алексом.

«Как же потрясающе она выглядит!» — подумал он, отмечая учащение своего пульса.

— Позвольте? — озвучил Ахматов, предложив девушке руку для последнего шага на тротуар.

Мэдисон не подала ему руки, но учтиво улыбнулась и в несколько шагов оказалась у машины. Ахматов нисколько не смутился и ловко обошел девушку, чтобы открыть ей дверцу.

София присела и с облегчением вздохнула, когда почувствовала опору под собой. Как ей еще удалось не споткнуться на лестнице?

«Мустанг» отъехал от дома, и на повороте София оглянулась на свое крыльцо, ощутив острое чувство вины за то, что посвятила время развлечению с мужчиной, которого даже не знает, а не продолжила заниматься задачами АМБ.

— И куда мы направляемся? — поинтересовалась она.

— Это одно из самых оригинальных романтических мест в Хьюстоне. Позвольте мне заранее не открывать карты?

— Вы азартный человек?

— А вы — нет?

София не сдержалась, чтобы не полюбоваться профилем мужчины, пока он смотрел в боковое зеркало, но, когда он неожиданно поймал ее взгляд, она робко потупила глаза.

Алексу доставляло удовольствие наблюдать ее смущение. Она выглядела невинной, чистой, светлой. На светофорах он отводил глаза от дороги и внимательно рассматривал ее лицо, позу и молчал.

София скромно сидела в кресле, прижав колени, и методично перебирала пальцами гладкую ткань своих брюк. Она пыталась выглядеть спокойной, даже несколько равнодушной, но быстрые бесцельные движения пальцев выдавали ее волнение.

Двадцать минут пути, и они были на месте. София с первого взгляда определила, что это место действительно особенное.

Это был излюбленный японский ресторан Ахматова. С тех пор, как Алекс выполнял задание АМБ в Японии пять лет назад, он посещал это место не реже двух раз в неделю. Дух и кухня японской культуры вызывали в нем чувства гармонии и воодушевления. Ахматова знали здесь как постоянного клиента. С большим уважением и почестями метрдотель проводил мужчину и его спутницу в отдельный шатер. Все столики традиционно не ниже колена располагались в шахматном порядке, отделенные друг от друга полотнами японской живописи, которые закреплялись в декоративном узле над столом. Зал наполняли восточные благовония, и мягкий, приглушенный свет декоративных фонарей придавал романтичности.

София еще раз обрадовалась, что выбрала правильную одежду. Если бы она надела черное платье, которое выбирала сначала, то ей было бы неловко сидеть на шелковых подушках на полу вместо стульев.

Звучала тихая национальная мелодия, заглушая тревожные нотки в душе. Внимательно осмотрев столик и место для сидения, София аккуратно расположилась на мягкой подушке. Напротив девушки присел Алекс, внимательно наблюдая за ее впечатлениями. Он вновь отметил скованность Софии: она с широко открытыми глазами медленно оглядывалась по сторонам и украдкой мяла пальцами свои ладони.

— Вас смущает это место?

— Здесь необычно! — осторожно призналась девушка.

— Да, согласен. Но тем оно и привлекательно. Вы не часто посещаете такие места?

— Правильнее сказать — совсем не посещаю.

— Значит, у меня есть возможность неоднократно удивить вас! — довольно сказал Ахматов.

«Куда он ведет? — настороженно подумала София. — Тонкий намек на продолжение ухаживаний? Что-то мне это совсем не нравится…»

Рядом незаметно оказалась девушка-японка. Дружелюбно улыбаясь, она предложила выбрать горячие блюда и закуски, которые повар может приготовить непосредственно у их стола.

София снова предоставила выбор мужчине, так как сомневалась, что выберет что-то съедобное. Прежде ее опыт ограничивался рисовой лапшой с жареными овощами.

— Здесь подают превосходное сливовое вино, — сказал Ахматов.

София робко пожала плечами.

— Но сегодня особенный вечер, может, выпьем шампанского?

— Пусть будет шампанское…

— Вы не против мускатного шампанского?

— Нет. Я люблю все, что отдает мускатом.

— Аромат детства? — полюбопытствовал Алекс.

— Нет, скорее, юности, — с нотками ностальгии ответила София, и воспоминания десятилетней давности легкой грустью тронули душу. От ее обожаемого Мистера «Х» пахло мускатом.

Через несколько минут к столу подъехала тележка с разными приспособлениями, сырыми продуктами в мисках, приправами и жидкостями. На их глазах шеф-повар, ловко жонглируя кухонными приборами и продуктами, приготовил заказанные блюда. От пряного аромата щекотало в носу и буквально текли слюнки. Затем официантка разлила шампанское по бокалам, и пару оставили наедине.

Ахматов взял свой бокал и мягко, но с уверенностью во взгляде предложил:

— София, давайте перейдем на «ты»?

Девушка стушевалась. Это был еще один неожиданный жест в ее сторону. Она сомневалась, что может себе это позволить. «Ты» — официально откроет двери Алексу в ее мир и обезоружит. «Ты» — это добровольный шаг за грань здравого смысла. И, видимо, внутренний протест на предложение мужчины отразился на ее лице, что Алекс понимающе на секунду опустил глаза и вновь посмотрел на девушку. София вздохнула и вежливо улыбнулась:

— Мы с вами почти незнакомы. Мне неловко обращаться к вам, как к…

София вдруг смешалась, оттого что не знала, кто он для нее, и, запутавшись в собственных мыслях, замолкла.

— Как мужчине, ухаживающему за вами? — смело продолжил за нее Ахматов и мягко улыбнулся.

— А это именно так?

— Вы имеете что-то против? — засмеялся он, чем еще больше смутил девушку.

София, внутренне пылая от смятения, попыталась сохранить спокойное выражение лица и тихо проговорила:

— Неожиданно…

С минуту она помолчала, ощущая на себе внимательный ожидающий взгляд мужчины, а затем решила, что прежняя форма обращения поможет ей поддерживать дистанцию с ним, а также будет ему намеком держаться на расстоянии от нее.

— Вы не против, если я воздержусь от резких переходов и оставлю все, как есть?

— Лично для меня все предельно ясно. Я не тороплю события, но, когда будешь готова, перейдешь на «ты», — решительно заявил Ахматов и легонько коснулся своим бокалом бокала девушки.

Нежный звон стекла отозвался дрожью в теле Софии, и от пронизывающего чувства жалости к себе она судорожно сцепила пальцы рук под столом. Но вслух произнесла:

— Пусть будет так.

Алекс сделал глоток шампанского. София посчитала, что не прикоснуться к бокалу было бы проявлением неуважения к мужчине, и тоже сделала несколько глотков.

— Чем ты увлекаешься в свободное время? — продолжил Ахматов.

«Ему на самом деле интересно?! Хм, я агент АМБ. Очень жаль, что не профессиональный агент, но все же… Вот уж удивила бы! Ну, ладно, а теперь серьезно… Сибил учила не сочинять легенды, иначе будет сложнее запомнить нереальное».

— Наверно, я похожа на сумасшедшего программиста-одиночку. Все мое свободное время посвящено программированию, заказам, которые получаю от моих клиентов еще с университета.

— То, что ты серьезный и талантливый человек, — это видно невооруженным глазом. Но единственное сильное определение о тебе, которое приходит на ум, — это воодушевленность, но никак не сумасшествие, — искренно выделил Алекс.

— Вы мне льстите…

— Не имею такой привычки. К тому же неоправданная ложь ведет к разрушению доверия между людьми. А мне бы очень хотелось его завоевать.

— В рекордно короткие сроки? — сыронизировала София.

— Мне нравится, что ты остришь, — парировал Ахматов.

«А он не даст мне фору», — с азартом отметила София и тут же упрекнула себя за излишнюю эмоциональность. Чтобы добавить непринужденности своему поведению, она села в позу лотоса и аккуратно сложила руки на колени. Она должна была научиться спокойно чувствовать себя в присутствии этого мужчины, не всегда это удавалось даже в течение одной встречи, но София очень старалась.

Ахматов сразу отметил, что девушка пытается уравновесить эмоции одним из приемов, которым ее обучал Эд Стивенсон. Но снова терялся в догадках, отчего она так напряжена. Может быть, подозревала его тем самым кротом в агентстве?

— София, попробуй эти креветки под соусом. Клянусь, что после этого блюда, ты захочешь быть постоянной посетительницей этого ресторана, — сменил тему Алекс.

— Я заметила, что вас здесь встречают, как родного, — обмакивая креветку в соус, сказала она.

— Я бываю здесь каждую неделю… — он загадочно улыбнулся и снова свернул на ту же тему: — Было бы приятно, если бы ты составляла мне компанию.

София бросила удивленный взгляд на мужчину, облизнула губы от соуса, выпрямилась и с деланной наивностью спросила:

— Ни за что не поверю, что вы не имеете достойной компании. Судя по откликам коллег, вы меняете эту «компанию», как перчатки.

А Леди была крепким орешком… Алекс принял ее ироничный укол с долей сожаления о влиянии собственной репутации на отношения с ней, но, прекрасно владея собой, отреагировал достойной остротой:

— Но перчатки прекрасней я еще не имел!

— А вы нахал! — улыбаясь заключила София.

— Несмотря на это, ты не смогла мне отказать?

— А с вашим упорством — это возможно?

— Попробуй! — с азартом продолжил он.

— Тогда сделайте мне какое-нибудь предложение, — осмелилась София ответить на вызов.

Алекс хитро прищурился, облокотился на столик, подался чуть вперед и с пленяющим взглядом воодушевленно произнес:

— На следующей неделе, в четверг в 10:00 состоится корпоративное совещание ФАМО. Ты выполнишь поданную мной заявку к 9:30 утра?

София напряженно слушала его, а когда до нее дошел смысл его предложения, она возмущенно открыла рот, поморгала ресницами и, поражаясь простой уловке, упрекнула:

— Вы нечестно играете! Это моя обязанность…

Он добродушно рассмеялся и откинулся назад.

— Но ведь не было ограничений в выборе предложения? Так ты откажешь?

Тут София не сдержала улыбки от его заразительного смеха и побеждено ответила:

— Этот раунд вы выиграли. Но я не сдаюсь!

— О-о, я был бы разочарован, — подзадорил Алекс и, не отступая от задуманного, тут же прибавил. — Но ты не осмелишься мне отказать в прогулке по пляжу в субботу?

София округлила глаза от невероятной настойчивости мужчины, но не успела раскрыть рот, как тот продолжил:

— Я познакомлю тебя со своей подругой.

София судорожно сглотнула и внутренне оскорбилась: «Вот это уже наглость!»

По выражению глаз девушки Алекс безошибочно догадался, о чем она подумала, но намеренно медлил с разъяснением, чтобы увидеть ее реакцию. Девушка посерьезнела, но ни в голосе, ни в словах не выдала своей обиды:

— С каждой минутой вы раскрываетесь для меня с новой стороны.

— Да и ты полна сюрпризов, — отметил он, продолжая наблюдать за ее тщательно скрываемым напряжением.

— Почему же вы не пригласили свою подругу в это особенное романтическое место? — София намеренно выделила интонацией последние два слова.

Алекс не мог устоять от того, чтобы не разыграть Леди и, не открываясь полностью, ответил:

— Видишь ли, у моей подруги, Афины, своеобразный вкус.

— Ага, значит, она еще и богиня? — усмехнулась София, и внутри у нее похолодело. «Что он о себе возомнил?! Играет со мной, как с очередной пассией. Думает, я плакать по нему буду?!»

Теперь взгляд Мэдисон стал непроницаемым, и Алекс решил остановиться.

— Афина — это сенбернар. На вид воинственная, но, по сути, мудрая и справедливая. Она тебе понравится.

На губах Ахматова появилась слабая улыбка раскаяния в нелепом розыгрыше. София не переменилась в лице, но тут же вспомнила фотографию в рамке на его рабочем столе, где были изображены он и большая рыжая собака. Вероятно, это и была Афина. София опустила глаза в тарелку и начала мысленно пересчитывать креветки, чтобы не дать возможности Ахматову уловить ее смущение.

Алекс протянул ладонь к руке девушки на другом краю стола и мягко коснулся ее пальцев.

— Прости мне мою шутку?

Прикосновение мужчины подействовало на Софию, как ожог. Она мгновенно подтянула руку ближе к себе.

Ахматова это снова задело: «Почему она так неприступна?! Словно я для нее враг!» Он опустил глаза, чувствуя, что если и дальше будет смотреть на девушку, то не сможет не выдать внезапно возникшее желание коснуться ее губ. Когда он перестал вести себя профессионально?

Девушка и сама не решалась смотреть в лицо спутнику, зная, что пока не может достойно скрыть своего патологического интереса к нему.

Некоторое время ужин длился в обоюдном молчании.

София прокручивала мысль о достойном ответе на новое приглашение Ахматова, потому что чувствовала, что он потребует его. Но теперь терялась в своих желаниях: с одной стороны, ужасный дискомфорт доставляла каждая встреча с ним, с другой — трепет, который она ощущала в его присутствии, был для нее, как наркотик, от которого трудно было отказаться.

Алекс терялся в догадках, почему его привычные методы обольщения не срабатывали с Мэдисон, ведь в любом случае он был самим собой, искренен. Он почти отвлекся от образа девушки как агента и смотрел на нее как на женщину, глубоко проникшую в его мысли. Прежде он подходил к каждой новой женщине с вполне осознанной целью, а от этой в его планах царила неопределенность. И все же его трогали ее глаза, их глубина; и знакомо то ощущение, когда смотришь в них и тонешь, испытывая блаженный восторг, и что-то неуловимое в них не дает покоя, каждый раз возвращая мысли к этим глазам.

— Тебе нравится?

София вернулась мыслями за столик и растерянно посмотрела на своего спутника.

— Что?

— Блюдо, которое пробуешь?

— А-а, это?..

София уже доедала содержимое широкой тарелки, но совершенно не концентрировалась на его вкусе. Она рассеянно посмотрела на оставшиеся кусочки, обвела языком небо и кивнула:

— Вкусно…

— Может, заказать что-нибудь еще?

— Нет, нет. Этого вполне достаточно.

— Не скромничай. Мне нравится смотреть, как ты ешь, — увлеченно улыбнулся Алекс.

Очередное проявление симпатии вызвало у Софии очередной прилив смущения.

— Добавьте мне шампанского, — тихо попросила она, заметив, что после напитка ей немного легче чувствовать себя в компании мужчины.

— С удовольствием!

И Ахматов легким движением руки наполнил бокал девушки.

— Поделишься, почему тебе нравится мускат?

— О-о, нет, — сразу отказалась София, но потом поняла, что ее реакция может вызвать еще больший интерес, и уже более сдержанно добавила: — Это детская история, которая не нуждается в комментариях.

— Ты обмолвилась, что мы совсем незнакомы. Почему бы не узнать друг друга поближе? — не уступал Алекс и сел в позу внимательного слушателя, подперев подбородок большим пальцем, а указательным — висок.

Тут девушка ухватилась за мысль, что может схитрить в свою пользу. Она сделала загадочный взгляд и с подкупающей улыбкой спросила:

— Алекс, а вы не откажете мне?

Вопрос его озадачил. Но после долгого изучающего взгляда он искренно ответил:

— Разумеется, сделаю все, что в моих силах.

Губы Софии расплылись в плутовской улыбке, и она произнесла по словам:

— Расскажите мне все о себе, начиная с детства и по сегодняшний день…

— Ну и лиса! — ласково заметил мужчина.

— Так вы откажете? — лукаво улыбнулась она.

— Нет, я добровольно признаюсь во всем, — шутливо сдвинув брови и понизив голос, произнес Ахматов.

София звонко рассмеялась от выразительности мужчины, сама не ожидая, что это так ее развеселит.

От ее смеха по телу Ахматова вдруг разлилось приятное тепло.

Теперь девушка скопировала его позу внимательного слушателя и ожидающе подняла брови.

— Как я уже говорил, я родом из Эль-Пасо, — начал Алекс, не сводя глаз с нее.

Он не вдавался в подробности жизни своей семьи, повествуя только о том, что влияло на его жизненный и профессиональный выбор. Иногда останавливался на курьезных случаях из его школьной, студенческой жизни и уже работы в ФАМО.

София ловила каждое его слово. Он был интересным рассказчиком, потрясающе красноречив, его живой, выразительный язык сражал своей проникновенностью. Она слушала и понимала, какой насыщенной и яркой была его жизнь уже с рождения, и как многого он достиг, а через его манеру говорить и рассуждения улавливала, как разносторонне он образован. София невольно отмечала, что получает редкое удовольствие от такого непринужденного и ни к чему не обязывающего общения. Только изредка ловила себя на мысли, что сожалеет о своем дурном опыте общения с мужчинами, который настраивает ее так враждебно (но что бы это изменило?), и снова возвращалась к истории жизни Ахматова, откликаясь на его слова улыбкой, а иногда и откровенным изумлением.

Ахматов же не был поглощен собственной персоной. Напротив, по профессиональной привычке, четко отбирал содержание для своего рассказа, одновременно отслеживая реакцию Леди на тот или иной случай из его жизни и странно радовался, что хотя бы некоторое время она была спокойна и расположена к нему. Он отметил, как приятно менялось ее лицо от веселой открытой улыбки, как озарялись задором и интересом глаза; как неописуемо нежно и трогательно спадали густые черные локоны на ее лоб и щеки, и как она откидывала голову назад, чтобы убрать их с лица, при этом открывая нежную кожу шеи и плеч.

— Вот, собственно, и все, что я успел сделать за тридцать два года своей жизни. А что касается последних недель, то своему вдохновению я обязан тебе, — неожиданным образом завершил Алекс.

София опустила глаза, чтобы избежать его прямого взгляда.

— Очень увлекательно, — похвалила она. — Боюсь, мне будет сложно с вами соревноваться.

— Я бы предпочел дружбу, а не соревнования, — вкрадчивым голосом проговорил тот.

— Вам придется нелегко, — самокритично заметила София и пожалела, что произнесла это вслух.

— Я готов, — не мешкая ответил Алекс, пристально рассматривая девушку.

София помялась и решила не развивать эту тему, зная, что ни к чему хорошему это не приведет. Она ненавязчиво посмотрела на часы и тут же услышала:

— Только не говори, что тебе пора?

София натянуто улыбнулась и кивнула:

— Вы совершенно правы…

— Тебе рано вставать, и еще масса дел? — догадливо предположил Ахматов.

— Вот видите, как хорошо вы меня уже знаете, — усмехнулась в ответ она.

— Что ж, я благодарен тебе за прекрасно проведенные три часа, — неожиданно быстро сдался Алекс.

София даже почувствовала легкую досаду, надеясь, что он не захочет ее отпускать. Но, сделав оживленное лицо, будто только и мечтала покинуть мужчину, она ловко поднялась на ноги и расправила плечи.

— Позвольте, я подожду вас на свежем воздухе…

— Я не в силах тебя удержать… Но уже стемнело, не отходи далеко…

София кивнула и летящей походкой вышла из зала. Приятным теплом в груди отозвалась его заботливая просьба.

***

Откинувшись на спинку сиденья в автомобиле, София ощущала легкое, но приятное утомление, а укачивающий ритм движения навевал воспоминания из детства: мама так качала ее на руках перед сном.

Ахматов включил радио и из всех мелодий выбрал самую спокойную. Мэдисон, не оборачиваясь, смотрела в окно и губы ее шевелились, попадая в такт и слова песни. Он не заговаривал с ней, любуясь и наслаждаясь ее умиротворенностью.

Автомобиль остановился у дома. София мгновенно привела себя в чувства, бодро выпрямилась и произнесла первое, что пришло на ум:

— Ужин был замечательный! Благодарю и… всего доброго, мистер Ахматов!

— Вечер действительно был особенный! Я готов на многое, чтобы его повторить, — откровенно сказал тот.

У Софии промелькнула беспокойная мысль, что сейчас он попытается воспользоваться своим обаянием, чтобы продлить этот вечер. Но мужчина загадочно улыбнулся и вышел из машины, чтобы открыть ей дверцу.

Девушка ступила на асфальт и ощутила себя на свободе, хотя уже и не сожалела о волнении, напряжении и замешательстве, преследовавших ее целый вечер.

— Не хочется с тобой расставаться, но, боюсь — это объективная необходимость, — вежливо прощающимся тоном сказал Ахматов и протянул девушке свою ладонь.

— До свидания, — робко подала руку София.

Алекс деликатно склонил голову над ее рукой и легко коснулся губами тыльной стороны ладони.

— До завтра, София.

София оцепенела от неожиданного волнующего жеста мужчины, предательская дрожь волной пробежала от головы до пят. Но она не отняла руку.

Алекс бережно опустил руку девушки, кивнул и отошел назад, собираясь вернуться в машину. Он интуитивно ощущал, что не стоит затягивать прощание. Потом почти обошел капот и еще раз взглянул на Мэдисон.

София тоже отошла к крыльцу и взялась за перила. Она вдруг глупо улыбнулась, но успела прикрыть губы ладонью.

— Поднимайся, я должен убедиться, что доставил свою даму в целости и сохранности, — попросил Ахматов.

— Я приятно удивлена, что вы не напросились на чашку кофе, — наконец решилась высказаться София.

— А что, у тебя какой-то особенный кофе? — сыронизировал Алекс и облокотился на крышу своего автомобиля.

— У меня его вообще нет. Кончился.

— Вот видишь, я это чувствовал…

София не сдержалась и улыбнулась на его шутку.

— Тем более, что ты не приветствуешь стремительное развитие отношений, — заметил Ахматов.

— А вы и не прочь? — съязвила она и тут же прикусила кончик языка за провокационный вопрос.

Алекс посерьезнел, окинул лицо Мэдисон внимательным взглядом и мягко ответил:

— Я не играю в такие игры…

«А я вообще не играю!» — мысленно бросила девушка и опустила голову.

–…Я слишком ценю время, проведенное с тобой…

Это было совсем лишним для ушей Софии. Она ощутила острое желание скрыться с его глаз. Но, внушив себе уверенность и твердость, сумела бесстрастно посмотреть в глаза мужчине и сказать:

— Вы очень увлекательный собеседник, внимательный и воспитанный. Боюсь, я не столь разносторонне образованна для общения с вами.

— Позволь мне выбирать? — твердо заявил тот.

— Я вас разочарую, — не уступала она.

— Вынужден признаться, если ты не разочаровала меня в первые минуты нашего знакомства, то поверь — это сложно будет сделать в будущем.

— Вы самоуверенны! — уважительным тоном отметила она.

— А еще упрям и целеустремлен, — с улыбкой прибавил Алекс.

София поняла, что устоять перед его обаянием невозможно, а противостоять его напору бесполезно.

— Уезжайте. Я поднимаюсь, — громко объявила Мэдисон и повернулась лицом к крыльцу.

Тут из окна квартиры на первом этаже высунулся мистер Зелвегер и прокряхтел полусонным голосом:

— Мисс Мэдисон, если вы сейчас же не войдете, у меня не хватит терпения ждать вас. У нас отключили электричество из-за поломки щитка. На лестнице и в коридорах темно. Если свернете шею, не говорите, что я вас не предупреждал.

— Не беспокойтесь, мистер. У меня есть зажигалка. Я провожу мисс Мэдисон до квартиры, — откликнулся Ахматов и быстро вернулся к девушке.

«Этого мне еще не хватало!» — внутренне запротестовала София и прошла к двери.

Алекс достал зажигалку, придержал дверь, чтобы София смогла свободно пройти в холл, и, щелкнув кремнем, вошел следом. Она очень торопилась попасть домой, но даже на высоких каблуках в темноте ни разу не запнулась, поднимаясь на свой этаж по ковровой дорожке. И когда они дошли до ее квартиры, девушка сунула пальцы в свою крохотную сумочку и растерялась.

— Рыжий дьявол, я же забыла ключи!

— Какой дьявол?! — рассмеялся Алекс.

София недоуменно оглянулась на мужчину и, мысленно вернувшись к своей реплике, догадалась, что его так насмешило. Она пожала плечами и повторила:

— Рыжий дьявол…

— У тебя оригинальные ругательства! И что же ты собираешься делать без ключей?

— Не волнуйтесь, под дверью ночевать не стану, — усмехнулась она и сделала несколько шагов к двери напротив.

После короткого стука, ей сразу же открыли.

— Майк, ты, наверное, спишь? — виновато улыбнулась София. — Мне понадобились ключи…

— Какие? — заглядывая за спину Мэдисон, спросил Келтон.

— Запасные, Майк, — нетерпеливо проворчала она.

— Ладно, не сердись, — невозмутимо буркнул тот и пошарил рукой по стене рядом с дверью. — На, держи… А кто это с тобой?

— Не важно, — шепотом бросила София и повернулась лицом к Ахматову. — Вот и ключи. Посветите сюда…

— Добрый вечер, — приветливо кивнул Алекс соседу Мэдисон.

— Здрасте, — по-мальчишески ответил Келтон с таким выражением на лице, будто впервые видит этого мужчину. — Майк Келтон.

— Александр Ахматов, — представился Алекс.

— София, ты не говорила, что у тебя есть друг?

— Это не друг, — резко оборвала Келтона девушка и невозмутимо оглянулась на Ахматова.

Алекс улыбнулся и повел плечами.

— Это мой коллега, — неуклюже поправила себя она.

— А, ну отлично! Значит, у меня еще есть надежда? — подмигнул Майк.

София отвернулась от Ахматова и скривила рожицу Майку за то, что тот болтает лишнее. Майк только усмехнулся и, пока соседка возилась с ключами, чуть вопросительно взглянул на Ахматова. Несмотря на то, что в свете зажигалки мало что можно было различить, но Келтон заметил легкое движение бровей Алекса. «Все хорошо!» — говорил этот жест.

— Наконец-то я дома, — облегченно выдохнула София, когда отперла дверь и распахнула ее.

— Не заблудишься в темноте? — спросил Алекс, невольно отмечая желание девушки избавиться от него.

— Вам пора, — без церемоний намекнула она.

— Да, а что ты ответила на мое предложение о прогулке по набережной в субботу? — напомнил Алекс, и в свете огня его глаза чарующе блеснули.

— Мы еще успеем это обсудить, — увильнула от ответа София.

— Если ты не дашь ответ сейчас, то я вынужден буду упасть на колени и умолять тебя согласиться.

Полусерьезный, но безапелляционный тон мужчины уверил Софию, что он способен и на это безрассудство. Она оторопела от его решительности. А тут еще и Майк любопытно поглядывал на них из проема своей двери.

— Нет, нет, нет, — выставила ладони навстречу Ахматову София. — Я согласна. Только, если вы не возражаете, встретимся до обеда? Вечером у меня важное мероприятие.

— Это идеальный вариант, — удовлетворенно согласился Алекс и очаровательно улыбнулся. — Неужели перспектива увидеть меня на коленях так испугала тебя?

— Что вы, — отмахнулась София, — этот порог повидал столько мужских колен… Вы будете не оригинальны.

Ахматов усмехнулся и иронично кивнул:

— Ну а теперь доброй ночи, София… И вам, Майк…

— Да, да, и вам, — отозвался Келтон.

София кивнула и, провожая Ахматова взглядом, прислонилась спиной к дверному косяку. Когда мужчина свернул к лестнице и свет зажигалки исчез, девушка прищурилась, но, не видя лица соседа, все же строго проговорила:

— И никаких любопытных вопросов, иначе вместо сахара угощу солью!

— А я вообще молчу, — в шутку обиделся Майк.

— Да, я заметила, — проворчала София, ощупывая пространство перед собой. — «Значит, у меня есть надежда» — что это еще за шутки?

— Э-э, так у тебя с ним серьезно?! — хитро улыбнулся Майк.

Но в ответ он услышал только громкий стук закрывающейся двери.

— Ну все ясно! — закрывая свою, прокомментировал Келтон.

***

Ахматов возвращался домой. Впервые за долгое время все его мысли были заняты одной особой. Он не думал о работе, о привычных увлечениях, не работал над операцией, он был пропитан душевностью сегодняшнего вечера с Леди. Не с той Леди, которая была ценным звеном в операции, а той, которая смотрела на него очаровательно-грустными глазами, смущенно отводила их, терялась перед ним, с милыми ямочками на щеках и звонким солнечным смехом. Алекс просто думал о ней, позволял себе думать, потому что в эти минуты ощущал глубокое душевное спокойствие и упоение. Ему было приятно сознавать, что существует на свете что-то, способное привнести такие проникновенные ощущения в его неумолимый ритм жизни, когда иной раз забываются истинные ценности жизни, теряются нити, связывающие с ее таинствами, и отдаешься всеобщим интересам и растворяешься в чужой правде, играя новую роль. И даже с Мэдисон ему приходилось играть. Но совесть его не мучила, потому что играл он наполовину, ровно столько, чтобы не навредить операции. Все остальное для самого Алекса было поразительным, но приятным. Он не хотел расставаться с этими ощущениями.

В томный ход мыслей врезался звонок мобильного. Ахматов с легким раздражением отвлекся и взял трубку. Это была Элен. Сквозь треск и гул, схожий с грохотом клубной музыки, тонкий голосок сестры прокричал:

— Эл, почему ты отключил телефон? Не могу до тебя дозвониться!

— Доброй ночи, сестричка, — мягко ответил Алекс.

— Дорогой, ты где сейчас? Точно — не дома. И если, конечно, ты не в объятиях очередной подруги, то забери меня из одного ужасного места?

— Элен, что еще за место?

— Новый ночной клуб, но я уже нагулялась, — с пренебрежением ответила Ахматова.

— Адрес. Я подъеду, — заботливо ответил Алекс.

— Ура!

Элен продиктовала адрес. Алекс огляделся по сторонам и ободряюще заметил:

— Я недалеко. Буду через несколько минут.

Ахматов подъехал к центральному входу названного клуба. Элен сразу же юркнула в машину брата и довольно обняла его за шею.

— Спасибо, что не отказал. Никогда больше не буду слушать коллег и брать у них пригласительные билеты в такие злачные места.

— Все учишься на своем опыте? А у брата отвратительный вкус? — пожурил Алекс.

— Давно ты не читал мне морали? — усмехнулась Элен. — Кстати, откуда ты едешь? Неужели у тебя сегодня свободный вечер? В это время тебя обычно не найти.

— Вечер был прекрасным, но уже закончился, — неожиданно соскучившись по Мэдисон, ответил Алекс.

— Ага, так значит, ты был не один?

— Меня возмущает твое любопытство! — строго покачав головой, ровным тоном отреагировал Алекс.

— И что же это за женщина? — не отставала сестра.

Брат только усмехнулся привычке Элен любопытничать и молча продолжал вести машину.

— Я все смотрю на тебя и поражаюсь. Почему все твои женщины не видят, что ты только азартный игрок, а не мужчина, способный осчастливить одну из них?

— Ты задаешь слишком сложные вопросы. Все гораздо проще. Они видят во мне то, что хотят видеть. А я выбираю, сколько времени доставлять им это удовольствие.

— Признаюсь, меня бы ты очень разочаровал.

— Ты единственный человек, которому я не доставлю такой неприятности, — улыбнулся Алекс.

Но слова Элен вдруг пробудили в нем ощущения, которые он неоднократно испытывал рядом с Мэдисон.

— Элен, а ты можешь себе представить, что у кого-то я могу вызывать неприятие и даже страх?

Элен внимательно посмотрела на брата и сомневающимся тоном ответила:

— Это был бы очень странный человек, разве что с паранойей…

«Ну, с этим у Леди все в порядке», — уверенно подумал Алекс и усмехнулся словам сестры.

— А что тебе такие мысли в голову лезут?

— Интересно было услышать твое мнение… А вот и твой дом, — притормаживая, предупредил Ахматов.

— Зайдешь ко мне? Я отдам тебе ошейник Афины, который ты забыл в прошлый раз.

— Я думаю, она переживет, — не желая подниматься к сестре, отказался Алекс.

— Пойдем, пойдем, — Элен потянула брата за рукав пиджака, изображая маленькую упрямую девчонку.

— Ты ведь не отстанешь, да? — подчинился тот и вышел вслед за сестрой.

— Я еще кое-что тебе вручу, — интригующе поиграла бровями Элен.

Они вошли в квартиру. Элен включила свет и бросила ключи на столик.

— Проходи, я сейчас.

Алекс остановился у порога и неожиданно вспомнил, как София входила в свою квартиру в полной темноте. Что она сейчас там делала?

— Проходи, что стоишь, как гость? — вернулась Элен с несколькими предметами в руках.

В одной руке она держала ошейник, а в другой — черный конверт, декорированный серебряной волной.

— Это — Афине…

Элен вытянула руку с ошейником.

–…а это — тебе, — и протянула конверт.

— Неужели это то, о чем я подумал?

— Ну не знаю, насколько богата твоя фантазия, — сделала застенчивый вид сестра, прекрасно понимая, что он догадался о ее сюрпризе.

Ахматов открыл конверт и достал изысканное приглашение, на обложке которого серебряными буквами было выбито: «Галерея Элен Ахматовой. Экспозиция «Ночная фиалка». Он перевел восторженный взгляд на сестру и произнес:

— Вот и свершилось! Сбылась твоя мечта?

Элен радостно захлопала в ладони и повисла на плече брата.

— Ты первый оценишь мое творчество и мою галерею. Между прочим, приглашение на два лица. Не забудь, что ты обещал пригласить Джулию. Выставка через две недели, время и адрес указаны на развороте. Все, что от тебя полагается, — смокинг и отличное настроение.

— Это потрясающая новость!

Ахматов обнял сестру двумя руками и приподнял над полом.

— Родители будут?

— Конечно, я рассказала им первым.

Алекс опустил Элен на ноги и играючи подул на ее светлые кудряшки на висках. Она нежно, по-детски улыбнулась, а потом грустно вздохнула и опустила глаза, чтобы брат не усмотрел в них тоски.

— Что? — проницательно поинтересовался Алекс.

— Я хочу увидеть Брайана…

— Элен, милая, сколько лет прошло?

Ахматова упрямо покачала головой и оттолкнулась от брата.

— Ты ничего не понимаешь. Ты никогда не любил по-настоящему!

— Где уж мне, бессердечному донжуану? — смеясь над собой, ответил мужчина. — Хочешь, я не поеду домой? Побуду с тобой?

— Нет, уезжай. Я все равно сейчас буду упаковывать картины. Делаю это по ночам, потому что днем ни на что не хватает времени.

— Картины? Так они еще здесь? — оживился Алекс.

— Последняя партия в мастерской…

Алекс бросил короткий взгляд за спину Элен, в сторону мастерской и вдруг ощутил непреодолимое желание заглянуть в нее.

— Та картина еще там? — с тайным трепетом спросил он.

— Которую ты намереваешься у меня отобрать? — заулыбалась Элен и не успела моргнуть, как брат широкими шагами прошел мимо нее прямо в мастерскую. «Я представляю, что с ним было бы, если бы он встретил мою «Ночную фиалку» в реальности!» — мысленно отметила она и крикнула вдогонку: — Не спеши так, она там…

Ахматов распахнул дверь мастерской и с порога взволнованным взглядом обежал комнату.

— Элен, где это полотно?

— Оглянись, оно висит на прежнем месте, — спокойно ответила сестра, подперев дверной косяк и выставив руку на бедро.

Алекс оглянулся и, когда его взгляд коснулся полотна, будто энергетическая волна вырвалась из картины и ударила в его грудь. На несколько секунд он перестал дышать, мысли оторопели. Какое-то странное ощущение, похожее на глубочайшее изумление охватило его.

Это была она. София Мэдисон. Леди. Без макияжа, совсем юная, с другой прической и оттенком волос, но все та же София, ее черты теперь узнавались в портрете «Ночная фиалка». Нежно-грустные глаза, легкий румянец и невероятно теплая полуулыбка. Вот откуда Алексу были знакомы глаза Мэдисон… Эти большие синие глаза…

Брат смотрел на картину как завороженный. Такой его реакции Элен еще не видела.

— Эл, ты открыл что-то новенькое?

Тот мгновенно переменился в лице, мысленно пришел в себя и отвел взгляд от полотна.

— Элен… — начал он, но тут раздался телефонный звонок. Девушка поспешила ответить.

— Одну минутку, я скоро.

Алекс снова перевел глаза на картину и со странной тоской, ранее не известной ему, не мог отвести взгляд. С радостным и необъяснимым волнением он легко коснулся полотна подушечками пальцев, обвел контур изображенного лица и ласково улыбнулся. Образ был прекрасен и трогал с самого первого взгляда. Но увиденный недавно «оригинал» вызывал в нем столько разных переживаний, которые не сразу могли уложиться в его мыслях.

Несколько минут он не мог дать себе ясного отчета в том, что ощущает, но умение сосредоточиться и привести мысли и чувства в порядок всегда было его сильной чертой. Разглядывая портрет, Алекс с удивлением открыл, что питает к Софии гораздо более теплые чувства, чем обычно способен и желает испытывать к очаровательному женскому полу, и, интуитивно чувствуя ее настороженность и отстраненность, теперь с азартом охотника был не просто заинтересован в ее внимании, но и решительно желал ее искреннего расположения к нему.

Вошла Элен, и Алекс мгновенно сменил выражение лица с задумчивого на невозмутимое, почти равнодушное.

— Элен, напомни-ка, где ты впервые увидела эту девушку?

— Ты не поверишь, но я злорадствую, что ее одну ты не способен соблазнить! — хихикнула сестра.

— Ах ты, маленькая злюка! — резко подступив к сестре и напугав ее, шутливо сказал Алекс.

— Это было так давно, я уже не помню… По-моему, это было в Эль-Пасо. А что? — надула губы Элен от обиды за испуг.

Ахматов заложил руки за спину и отошел назад, чтобы еще раз взглянуть на портрет. Элен с любопытством заглянула в глаза брата и тоже повернулась к полотну.

— К чему такое любопытство?

— Хочешь, я познакомлю тебя с оригиналом? — загадочно улыбаясь, предложил брат.

— Что?! — округлила глаза Элен. — Конечно! А откуда ты ее возьмешь? Неужели ты ее знаешь?!

Алекс повертел в руке пригласительный билет и, продолжая улыбаться, сказал:

— Билет на двоих?

— Так ты придешь с ней?!

Элен раскрыла рот, но повела бровями, заподозрив брата в розыгрыше.

— Ты любишь сюрпризы. Я устрою тебе его. А сейчас мне пора.

— Эй, эй, заинтриговал меня и убегаешь? — возмутилась сестра. — Скажи хоть, как она сейчас выглядит?

— Очаровательно! — признался Ахматов.

— Здорово! — запрыгала Элен, будто получила первую премию за свою выставку. — А как ее зовут?

Алекс быстро направился к выходу. Элен не отставала. От восторга и нетерпения она умоляющим голосом повторила:

— Эл, ну как ее зовут?

Но брат уже вышел из квартиры и почти вошел в лифт.

— Испытаем твое терпение, — посмеялся он, отправляя лифт на первый этаж.

Двери кабины закрылись, и Элен сердито затопала ногами от разочарования, а потом приложила губы к щели между створками и прокричала:

— Ну я же не прошу познакомить нас прямо сегодня?

— София! — громко сказал Алекс, поражаясь нетерпеливости сестры и ее хулиганскому поведению.

Но из-за расстояния и шума опускающегося лифта слова брата было не разобрать.

— Шафи?! Что это за имя? — недоуменно пробормотала себе под нос Элен. — Чье оно? Индийское, что ли?

Потоптавшись на месте, девушка решила вернуться в квартиру. Войдя в мастерскую, она несколько минут изучала «Ночную фиалку».

— Ладно. Подумаешь — я столько ждала, чтобы открыть свою галерею. Подожду еще две недели. О-о, бог мой, это же сенсация! На презентации будет живая «Ночная фиалка»!

Элен была в восторге от предстоящего знакомства.

— Хм, и везет же Элу! Снова получил свое!

***

София смотрела на большие круглые часы в центре отдела под потолком, отмечая, как секундная стрелка неумолимо приближает час, когда пространство вокруг закишит служащими ФАМО. А она со вчерашнего вечера не могла войти в привычную колею. Она пыталась сопротивляться своему состоянию, но все указывало на то, что наступило полное торможение всех физических и психических функций. Одна навязчивая мысль, словно бегущая строка на табло, вертелась по кругу, без изменений, в абсолютной отрешенности: «Что происходит?»

Девушка ни спала, ни бодрствовала этой ночью. Она как заведенная раз за разом прокручивала в мыслях каждую минуту, проведенную в обществе Александра Ахматова: свои слова, его ответы, его вопросы, свои реакции, его жесты и взгляды, свое поведение. Физическое утомление дало о себе знать: голова была тяжелой, реакции замедленны, мысли вялы и тупы. И сейчас так не хотелось приходить в себя. Ведь пока София была в этом заторможенном состоянии, ей казалось, что все это только ее больное воображение. Но внутренний голос откуда-то издалека упрямо нашептывал: «Очнись, все настолько реально, насколько ты сама можешь себе это представить!»

Но сознание действительности медленно возвращалось. София подавленно закрыла лицо ладонями и, насколько могла, твердо приказала себе: «Прекрати раскисать, Фисо! Соберись! Что в Нем такого, что ты не можешь не думать о Нем? Что — у него две головы, три глаза? Да мало ли красивых мужчин на свете ты видела?! Вот Джейсон, например, очень даже симпатичный, а сын мистера Зелвегера — просто мальчик с картинки, и он не раз приглашал тебя на свидание… Алекс — это не твой уровень! Ты даже не знаешь, кто он и на что способен! Ты можешь, наконец, не сходить с ума?!»

Она раздвинула пальцы рук и сквозь них посмотрела на свой рабочий стол, глубоко вздохнула и упала лицом на поверхность стола. Мышцы шеи, плеч и спины настолько ослабли, что София уже не могла заставить себя подняться. В дремотном состоянии пролежала некоторое время, совершенно потеряв интерес к тому, как выглядит со стороны, и кто может ее заметить.

— София…

Странно-глухой звук расплывался в ушах.

— София…

Звук доносился все резче и ярче. Она резко открыла глаза и повернула голову в сторону голоса. У ее кресла, присев на корточки, оказался Андерсон. Он осторожно касался ее локтя и звал по имени.

— София, что с тобой?

По красным сонным глазам и замедленным движениям Тед догадался о плохом самочувствии девушки.

София поднялась, выпрямилась в кресле и рассеянно взглянула на часы, а затем по сторонам. Отдел работал в полную силу, а на часах было без двадцати минут десять. Виновато закрыв глаза ладонью и склонившись к Теду, София прошептала:

— Прости, у меня была ужасная ночь… Я сейчас выпью кофе и приду в себя.

— У тебя что-то случилось? — беспокойно спросил тот.

— Нет… — заверила она. — Небольшое недоразумение…

— Сегодня сможешь дать отчет? — почти беззвучно прошептал Тед, намекая на встречу с группой агентов.

София, наконец, вспомнила, что она не просто так находится в ФАМО, что у нее есть определенная ответственность перед АМБ.

— Да, я кое-что проверю сегодня, удостоверюсь, — так же тихо ответила она.

— Хорошо, сиди. Я принесу тебе кофе.

— Да… покрепче, пожалуйста.

Андерсон встал и вышел за пределы ее рабочего места. София выглянула через стеклянную перегородку — никто на нее не обращал внимания, значит, все обошлось. «Какой ужас!» — мысленно возмутилась она и с трудом начала включаться в привычную работу.

***

Андерсон вышел в холл к кофейному автомату. В это же время из лифта вышло несколько человек, в том числе и Ахматов. Алекс и Тед встретились глазами. Ахматов приветственно кивнул и свернул в его сторону. Тед сунул монетки в автомат и, нажав на кнопку заказа, немного подождал, когда холл опустеет, а затем поинтересовался:

— Как дела?

— Не поверишь, но лучше, чем обычно, — довольно ответил Алекс.

— Ты, случайно, не в курсе, что случилось с Мэдисон? — спросил Андерсон, не зная, что вчерашний вечер София и Алекс провели вместе.

Ахматов беспокойно сдвинул брови и наклонился ближе.

— А что с Леди?

— Ничего не рассказывает, но по виду, будто ее всю ночь пытали.

— Вчера, когда я провожал ее домой, она чувствовала себя нормально.

— Не понял? Ты что — активно взялся за Леди?! — изумленно и несколько осуждающим тоном заключил Андерсон.

Ахматов окинул Теда строгим взглядом и заправил руки в карманы брюк.

— Не понимаю твоего тона?

— Прости, это не мое дело, — поправился тот, виня себя за любопытство.

— Вот именно, — сдержанно подтвердил Алекс. — Я не нуждаюсь в оценке своих действий. Я работаю с Леди так, как считаю нужным.

— Все дело в том, что она не в состоянии работать ни физически, ни морально. Ее что-то выбило из колеи. Сегодня встреча, она хочет кое-что обсудить. Думаю, что ей трудно сосредоточиться на операции в таком состоянии. Не знаю, что тому причиной, но это состояние нужно устранить.

Внешне Ахматов не проявил замешательства, но мысленно озадачился состоянием Мэдисон. Что могло с ней случиться после их встречи? Алекс тоже взял порцию кофе и задумчиво повернулся в сторону своего офиса.

— Мы решим эту проблему, мистер Андерсон. С людьми иногда такое случается, — невозмутимым тоном проговорил он и махнул рукой на прощание.

Андерсон кивнул в ответ и осторожным шагом понес горячий кофе девушке.

***

Использовав несколько кодов доступа в базу данных отдела экономического анализа, София вошла в реестр учетных записей, а затем перешла к перечню команд, выполняемых пользователями, и обнаружила подтверждение своим догадкам насчет утечки денежных средств со счетов ФАМО. При всей своей грамотности она удивлялась тому, насколько профессионально кто-то выполнял свою черную работу, не оставляя и полследа, лишь маленькие вкрапления несанкционированного присутствия. Однако девушка не могла даже локализовать исходящий терминал, откуда были запущены эти команды. Одно было ясно, что кто-то пользовался специальной программой, которая скрывала все следы.

Софии нужно было как можно скорее завершить «Цербера». Но даже подумать об этом у нее не оставалось сил. К обеденному перерыву она совсем выдохлась, что решила никуда не идти, а остаться на рабочем месте и в отсутствие коллег подремать часок на своем столе. Это бы взбодрило ее физически и освежило мысли.

София с нетерпением проводила взглядом последних коллег из отдела, а затем, уютно устроившись в кресле, положила голову на локти, сложенные на столе. Чувство блаженства разлилось по телу, мысли отключились, и девушка погрузилась в дремотное состояние. Но не успела она проникнуться сном, как услышала осторожный стук о стеклянную перегородку. Нехотя, но из любопытства София подняла голову и долго щурилась оттого, что не могла сфокусировать взгляд. Как только она сосредоточилась, то увидела перед собой Александра Ахматова.

— О-о, не-е-т! — протянула она и снова упала лицом на локти. — Только вас мне еще не хватало!

— Я уже успел тебе надоесть?! — шутливо удивленно сморщил лоб Алекс.

Софию мгновенно обдало жаром. Она вскинула голову и недоуменно уставилась на мужчину.

— Я что, произнесла это вслух? — досадно спросила Мэдисон.

— Это даже лучше. Теперь я буду знать, что ты обо мне думаешь, — усмехнулся мужчина.

Щеки Софии густо покраснели, а кончики ушей точно воспламенились.

— Простите меня, я сегодня в таком состоянии, что сама не знаю, что говорю, — сгорая от стыда, призналась она.

Ахматов и не думал воспринимать ее реакцию всерьез, однако это высказывание слегка настораживало. И трогательная стыдливость девушки приятным теплом отозвалась в груди. Он хотел бы покрыть ее алые щеки легкими поцелуями и коснуться пальцами ее густых волос у лба, чтобы открыть взгляду очаровательные глаза. Но все это только пронеслось в его мыслях, и он позволил себе просто любоваться обликом девушки. Нарисованная, живая — все одно: прелестное хрупкое создание.

София подняла глаза на мужчину и, заметив загадочный пристальный взгляд, не смогла устоять перед ним и снова опустила голову.

— Вижу, что сегодня ты не в духе и не сможешь пообедать со мной?

София вяло кивнула.

— Неужели ты всю ночь чинила электрощит, чтобы не спать в темноте?

Невинная шутка достигла своей цели — она беззвучно улыбнулась, но спрятала улыбку, склонив голову еще ниже.

— Вы ко мне очень снисходительны.

— Так сжалься надо мной и позволь тебе помочь?

София недоуменно нахмурила брови и выпрямилась.

— Мне не нужна помощь, — сухо проговорила она, не понимая, что он имеет в виду.

— Пойдем со мной, я кое-что придумал, — настойчиво сказал Алекс и обошел перегородку, чтобы вывести девушку из-за стола.

От растерянности София потеряла ход мыслей, взялась за подлокотники кресла и молча проследила за приближением Ахматова. Он был деликатен, вежлив и решителен, и это ее пугало.

Алекс бросил догадливый взгляд на подлокотники кресла и с иронией сказал:

— Я могу прокатить тебя в кресле, если ты чувствуешь слабость в ногах?

— Что?! — воскликнула София, сдавленным от растерянности голосом.

— Мне кажется, или ты все-таки меня сторонишься? — прямо произнес Алекс и сделал расстроенное выражение лица.

И в этот момент София до конца осознала, ощутила всем своим существом, что этот мужчина настолько проницателен к ней, что читает ее, как книгу. Все ужимки, взгляды, жесты, улыбки угадываются им в точности с ее внутренним настроением в данный момент и им же отражаются в понимающем взгляде, улыбке и в словах.

— Нет, — солгала она. — Просто я не понимаю, что вы от меня хотите?

— Я не прошу доверить мне свою жизнь, но ты могла бы поверить мне сейчас и просто пойти со мной? — как можно мягче проговорил Ахматов.

— Хорошо… — сдалась она и неуверенно поднялась с кресла.

Ахматов не предложил девушке руку, потому что был уверен, что она ее не примет, но деликатным жестом указал направление в сторону своего офиса.

Не спрашивая ни о чем, следуя рядом с мужчиной, через минуту София оказалась перед его кабинетом. Алекс любезно открыл дверь и терпеливо выждал несколько секунд, пока девушка решится и войдет.

— Никак не могу понять, зачем я здесь? — ощущая себя глупо, сказала она.

Ахматов ласково улыбнулся, это сразило Софию, и добродушным жестом указал на диван.

— Если ты не пойдешь на обед, то хотя бы проведи этот час в комфортной обстановке. Диван мягкий, на нем удобно вздремнуть, — Ахматов подмигнул, — сам неоднократно пробовал. Твой стол — не очень подходящее место.

На лице Софии медленно появилось выражение, свидетельствующее о нелепости сделанного предложения.

— Не беспокойся, — поспешил заверить Алекс, — меня здесь не будет. У меня назначена встреча. Так что располагайся.

Алекс уверенной походкой обошел девушку и одним движением собрал несколько подушек с дивана, оставив самую удобную. София стояла посреди кабинета и недоуменно переводила глаза с дивана на мужчину и обратно. Тот быстро собрал необходимые документы в кейс, застегнул пиджак на все пуговицы и приготовился покинуть кабинет, но, взглянув на растерянную девушку, не сдержал улыбки и подошел к ней. Он нежно притронулся ладонью к ее спине и легонько подтолкнул к дивану.

— София, тебе не кажется, что это удачная идея?

Она помотала головой, не зная, что ответить.

— Тогда поблагодаришь после, — быстро сказал он и поспешил выйти.

— Зачем он это делает? — пробормотала София, оставшись одна.

Однако диван манил ее, и она подчинилась почти нестерпимому желанию уронить голову на подушку. Едва она прилегла, обеими руками обняла подушку, как растворилась в упоительной дреме, как будто только это и требовалось для полного счастья. Даже легкий голод не помешал уснуть. Но на грани между дремотой и сном, свободная от контроля сознания, она с восторгом отметила, как заботлив был Ахматов, и как приятно пахла подушка его парфюмом.

***

Час пролетел, как один миг. София проснулась от шелеста бумаг. Несколько секунд она пыталась понять, где находится, а затем живо поднялась с дивана и суетливо поправила на себе костюм.

Ахматов, видимо, только что вошел, так как еще держал в руках кейс и только успел поставить его на край стола, а также бумажный пакет и закрытый пластиковый стакан с надписью «Молочный коктейль». Он оглянулся на девушку и виновато сморщил лоб.

— Прости, не хотел напугать.

— Нет, что вы. Это я слишком расслабилась, — ответила София и сглотнула от приятного запаха.

— Так, значит, удалось расслабиться? — добродушно поддел Алекс и взял в руки стакан и бумажный пакет.

— Как ваша встреча? — вспомнила о манерах девушка.

— Как всегда: местами полезна, местами скучна и занудна, — искренно ответил тот.

София подчеркнула, что только Алекс мог так самокритично иронизировать.

— А это тебе, — он поднес девушке пакет и стакан с молочным коктейлем: — Не могу позволить тебе остаться голодной.

— Не стоило, — медленно проговорила София, смутившись от такой внимательности.

— Бери же…

Она взяла пакет и стакан и посмотрела на них так, будто не знала, что с ними делать.

— Яблочный пирог и твой любимый молочный коктейль.

— Спасибо. Вы так любезны…

— София, — устав от церемоний, выдохнул Алекс, — давай упростим наше общение. Когда ты обращаешься ко мне, я чувствую себя каким-то белым воротничком, а не обычным мужчиной, выказывающим внимание женщине…

«А ты и необычный мужчина!» — невольно подумала София, опуская глаза.

–…Может, ты все-таки перейдешь на «ты»? Или опасаешься, что после этого мои манеры кардинально изменятся?

Алекс пытался найти подход к Леди, но по ее реакциям понимал, что не может расположить к себе полностью, и это еще больше заинтриговывало его.

София посчитала, что сейчас будет уместнее проявить искреннюю симпатию к мужчине, но не смогла справиться с бунтующим сторожем внутри, и на выручку пришло воображение.

— Алекс, не сердитесь на меня. Я, правда, благодарна за ваше внимание. Но с детства я состою на учете у одного специалиста. Боюсь, бываю неадекватна…

Мэдисон намекала на психиатра. И глаза ее не лгали, если бы не одно «но». Из заключения агента Кайл Алекс прекрасно знал, кто она и на что способна. И тут он, наконец, в полной мере осознал, что девушка правдами и неправдами хочет избежать развития между ними романтических отношений. Это вызывало искреннее недоумение. И все же Алекс сыграл в ее игру, не выдал себя, но и с юмором проигнорировал ее слова.

— Ты не представляешь, у кого только не состоял я! Я понимаю: ты утомилась и немного запуталась в мыслях. В субботу я устрою тебе настоящий отдых.

«Он не поверил мне! Я что, была недостаточно убедительна?!» — возмутилась София про себя и решила не продолжать этот бессмысленный спектакль.

Где-то на уровне интуиции она почувствовала, что Ахматов давно наметил цель и ни на шаг не отступает от заданного курса. И при его целеустремленности и упрямстве он вряд ли отступит, пока не добьется своего. Только чего он добивался?

— Тогда до субботы, — без энтузиазма сказала София и покинула кабинет.

Алекс задумчиво сел на край стола, скрестил руки на груди и сидел так некоторое время, разбираясь в собственных чувствах и мыслях. Ощущение сознательного противостояния Мэдисон не доставляли ему удовольствия. Он пришел к выводу, что ему необходимо снова поговорить с Сибил Кайл.

***

С работы София сразу отправилась в пиццерию, откуда собиралась вызвать такси АМБ. Сидя за столиком у окна, она отсчитала положенное время, допила кофе и достала мобильный. Начав набирать номер диспетчера, она ответила на входящий звонок. Это была Милинда.

— Эй, привет! — ласково заговорила София. — Прости, что я так и не позвонила тебе…

— Все в порядке, — ответила Милинда, — я и сама не знала, что тебе сказать.

— Ты сейчас о твоем новом знакомом? — догадалась сестра.

— Ну…

— Ладно, не робей, скажи честно: он тебе понравился?

— На первый взгляд, да.

— Отлично. Устроим второй взгляд! Я жду тебя в субботу на ужин. К семи часам. Я была так занята эти два месяца, что ни разу не пригласила ни тебя, ни родителей к себе. Но родители потом, а ты будь обязательно.

— Фисо, может быть, не стоит?

— Вот и проверим, стоит или нет, — тоном, не допускающим пререканий, рассудила София. — А теперь, извини, я спешу. У меня занятия йогой.

Довольно закусив нижнюю губу, Мэдисон набрала номер службы такси. Через некоторое время ее забрал таксист АМБ.

В штаб-квартиру София ездила, как в клуб восточных искусств, якобы на занятия йогой. По пути она решила устроиться удобнее на заднем сиденье и вздремнуть, помня, как еще несколько часов назад не могла прийти в себя от дикого желания поспать. Но сейчас она даже не сомкнула глаз, потому что чувствовала себя бодрой. София с усмешкой вспомнила свой сон-час в офисе Ахматова. И все же он оказал ей большую услугу — она энергично проработала до самого вечера.

***

Леди заметили еще при въезде на территорию. Агент Стивенсон предупредил директора Макстейна и членов оперативной группы. Все они собрались в кабинете с двойным зеркалом и ожидали Мэдисон.

Чуть раньше прибыл и Ахматов. Вместе с Сибил он устроился за стеклом, чтобы негласно участвовать в собрании. Пока группа ожидала девушку, обсуждая другие детали операции, Алекс обратился к Сибил:

— Ответь мне откровенно, без уверток и секретности…

Сибил невозмутимо повела бровью и повернулась к коллеге.

— Что тебя беспокоит, Алекс?

Он усмехнулся привычной манере психоаналитика общаться с коллегами и продолжил:

— Меня беспокоит, как ты выразилась, отношения Леди с мужчинами. Я заметил одну странную особенность в ее поведении, и меня это удивляет.

— Какую особенность?

— Открытое противостояние и неловкие попытки пресечь контакты.

— Тебя это беспокоит?

— Сибил, я сейчас не в кресле пациента, — терпеливо намекнул Алекс на деловой тон разговора.

— Ты хочешь найти объяснение этому? — проницательно заметила агент Кайл.

— Я не могу установить с Леди доверительный контакт. Она мгновенно выпускает шипы.

— Ты сам дал ответ. Шипы — это защита.

— От чего?

— От кого, — поправила женщина. — Проблема в том, что ты уверен в собственной неотразимости для женщин. Но София отличается от привычного тебе круга женщин. Она из провинции, другое воспитание, другие идеалы…

— Ты хочешь сказать — она считает себя не достойной меня? — сомневающимся голосом спросил Алекс.

Сибил загадочно отвела глаза, вздохнула и вновь вернулась к разговору:

— Она считает недостойным тебя.

— Что?! — с трудом веря в услышанное, оскорбился Алекс.

— Не в прямом смысле. У Мэдисон были сложные взаимоотношения с отцом, а в последующем и с мужчинами, которые претендовали на ее внимание. Детское восприятие предательства отца, другие яркие эпизоды сформировали комплекс страха перед мужчинами. Ей хочется внимания, но она страшится отношений, как огня, боясь обжечься, получить новую травму. Здесь лишь самому терпеливому повезет. Но тебе как врач я настоятельно рекомендую не заводить с Леди романтических отношений. С твоим потенциалом, помноженным на своеобразное отношение к женщинам, ты можешь окончательно ее травмировать. А как член оперативной группы — настаиваю на смене приоритетов. Нам не нужны два отвлеченных агента. Сосредоточься на операции.

Ахматов неожиданно заметил, что мышцы его спины невероятно напряжены на протяжении всего разговора с Сибил. Он прогнул спину, умело маскируя свое напряжение под утомленность длительно занятой позой, и всерьез обдумывая ее слова, приложил указательный палец к подбородку.

— Ты считаешь меня отъявленным негодяем?

— Нисколько, — заметив не свойственную Ахматову реакцию на информацию, твердо ответила Сибил. — Похоже, она тебя сильно зацепила…

— Мы сейчас не об этом…

— Алекс, я не стану больше указывать, что тебе делать. Ты взрослый мужчина. Но, если ты рассчитываешь покорить и красиво бросить, то этот номер смертельный.

Выдержав паузу, Сибил поднялась и тихо сказала:

— Я должна присутствовать на собрании.

А при выходе добавила:

— Благоразумие всегда было твоей отличительной чертой. Сделай на него ставку.

Ахматов перевел взгляд на стекло, и зрачки его мгновенно расширились. В соседнюю комнату вошла Мэдисон. Он откинулся в кресле и ощутил болезненную тяжесть в плечах и шее. «Странное ощущение! Никогда еще не чувствовал себя таким негодяем! София… София… София! Что же с тобой случилось? Я не собираюсь тебя обижать, но так хочу быть ближе к тебе… Неужели ты не позволишь мне этого?!»

Алекс смотрел на милое, чистое лицо Мэдисон, ее серьезные глаза, когда она беседовала с группой, слушал ее увлеченный серьезный голос, и на душе у него уже накипало какое-то смутное и томительное ощущение, похожее на предчувствие тоски. Но это определение пугало его самого, и он усилием воли переключил внимание на разговор оперативной группы.

***

— Я проверила удаленные системные команды в сети за последний месяц и заметила, что несколько раз в неделю выполняется вход в базу данных, — сосредоточенно изложила Мэдисон оперативной группе. — Это длится всегда до 28 — 29 секунд, не больше. В принципе, при малой загруженности сети этот временной промежуток достаточен для выполнения некоторых операций. Я подозреваю, что вход осуществляется с помощью программы-невидимки. Я не могу засечь терминал, с которого выполняется загрузка программы. Очевидно, что она не установлена на головной терминал, а используется непосредственно при выполнении входа. Возможно, с какого-то носителя. Но если я введу «Цербер» на все уровни доступа и будут задействованы все серверы ФАМО, даже локальные, то это существенно ограничит время пользователя этой программы. Не зная того, он попадется, и его можно будет отследить.

— За последний месяц? А информация по предыдущим месяцам? — тревожно спросил Макстейн.

— Сэр, я не могу знать этого, поскольку раз в месяц мы проводим чистку сервера и резервные копии заменяют предыдущие протоколы. Поэтому невозможно отследить, что было ранее.

— Н-да, как хитро все устроено! — возмущенно отметил Билл.

София чувствовала свою вину, что не может уделять больше времени своей программе. Все ее мысли утекали в какую-то бездонную пропасть. Она не могла сосредоточиться на операции, но не выдавала своих эмоций ни единым мускулом на лице.

— Когда будет готова ваша программа? — деловым тоном поинтересовался Стивенсон.

— Если приложить все усилия, минимум через полторы недели… Я стараюсь, сэр, — оправдывающимся тоном ответила Мэдисон.

Макстейн ободряюще кивнул девушке:

— Я верю тебе, девочка.

Мэдисон улыбнулась такому непринужденному комплименту директора, но тут же снова приняла серьезный вид.

— София, только не работай ночи напролет. Это ослабит твое внимание и может отрицательно сказаться на операции. Сегодня ты была в ужасной форме. Не допускай этого, — заговорил Андерсон.

Сибил подозрительно прищурилась и невзначай оглянулась на зеркало, за которым сидел Ахматов.

— Это вышло случайно, — тихо ответила София.

— Кто-нибудь контактирует с тобой чаще, чем есть повод для этого? — задала вопрос агент Кайл.

София сразу подумала об Ахматове, но что-то удержало ее от того, чтобы озвучить это имя.

— Такого я не заметила, — не глядя в глаза психоаналитика, но, обращаясь к остальным, солгала София.

— Хорошо, София. Если что-то важное, немедленно связывайся с Майком. Кстати, где он? — недовольно спросил Макстейн.

— В доме Мэдисон идет замена электрощита. Он контролирует, — отчитался Стивенсон.

Директор снова обратился к девушке:

— Будь внимательна, и, как только программа будет готова, — вызывай такси.

— Я поняла.

— Можешь быть свободна.

— Всего доброго, — проговорила София и в сопровождении Сибил покинула комнату.

Макстейн подождал несколько минут и громко проговорил, обращаясь к зеркалу:

— Ахматов, зайди.

Алекс поприветствовал всех присутствующих строгим деловым кивком и присел рядом с директором.

— Что у тебя?

— Ничего не могу сказать. Леди работает оперативно. Служба внутренней безопасности ФАМО не отмечает никаких сбоев. Работа корректная. Беспокоит эмоциональное состояние Леди, но, думаю, над этим поработает агент Кайл. У меня все, — доложил Ахматов и долгим взглядом посмотрел на Андерсона.

— Все верно, сэр, — подтвердил Тед.

— Какие у тебя взаимоотношения с Леди? — поинтересовался Макстейн.

— Сэр, я могу идти? — вставил Стивенсон, чувствуя, что не хочет слышать подробности знакомства Ахматова с девушкой.

— Иди, — удивленно разрешил Билл.

— Много неожиданностей, но, в целом, по плану, — ответил Алекс.

— Что значит — много неожиданностей?

— У Леди своеобразный характер, — улыбнулся уголком губ Ахматов.

— Ты обсуждал это с Сибил?

— Да, сэр.

— Надеюсь, ты не вскружил девочке голову так, что она забыла об операции? — полушутя-полусерьезно полюбопытствовал Билл.

Лицо Алекса было непроницаемым. Он только пожал плечами и в свойственной ему манере усмехнулся:

— У меня не было таких распоряжений. А прием Гименея будет действовать только в условиях полной информированности Леди о моем участии в операции. А этого мы не планировали…

Андерсон украдкой улыбнулся, но это заметил Макстейн.

— Что-то вы, парни, не договариваете? — подозрительно прищурился Билл и погладил свой подбородок.

— Скажу открыто, сэр: я люблю женщин, но рисковать государственными интересами ради них не стану. Это не в моих правилах, — ответил Ахматов.

— Смотри, сынок, — погрозил пальцем Макстейн и засмеялся его самоуверенности.

На этом встреча группы была окончена. Каждый отправился восвояси.

Ахматов покидал штаб-квартиру в тревожной задумчивости. Никогда прежде он не испытывал столько сомнений и смутных предчувствий. Сейчас он сомневался в объективной оценке своих действий. Вместе с тем он понимал, что слишком усложнил простую задачу — подружиться с Мэдисон, уделил ей много внимания, упустив корень проблемы. Одно он знал наверняка: операция «Леди» принесет ему немало хлопот.

***

— Открой мне, я знаю, что ты уже не спишь! — настойчиво попросила София, несколько минут стуча в дверь Майка.

— Что тебе нужно в такую рань? — зевая, выглянул Келтон.

На нем был надет серый, растянувшийся от времени махровый халат и дырявый тапок на левой ноге. София поморщила нос от нелепого внешнего вида соседа и прошла в его гостиную.

— Можно я у тебя посижу? — спросила она притворно-жалобным тоном, усаживаясь на диван и обкладывая себя его подушками.

— Мой дом — твой дом. А я еще посплю…

— Какой ты соня! — шутливо возмутилась София.

Майк почесал взъерошенный затылок, подошел к дивану и перегнулся через его спинку к плечу девушки.

— Что, настроение паршивое?

— Да, никак не могу сесть за программу. А тут еще один тип должен заехать в одиннадцать. Хочу, чтобы он меня не нашел.

— Это кто?

— Он пригласил меня на пляж погулять с собакой… Ты же был свидетелем?

— А-а, тип, который недавно тебя провожал? — догадался Майк.

— Да. Как он тебе, на первый взгляд? Кстати, он дружен с Тедом.

Келтон потуже завязал пояс халата и обошел диван, чтобы смотреть в лицо девушке и проговорил:

— Вообще-то, я не интересуюсь мужчинами…

— Майк, я серьезно! — цокнула София.

— А серьезно, — я его не разглядел в темноте, но, по-моему, ничего.

— Ничего — это пустое место, как говорит Бен, — проворчала Мэдисон. — Бен — это мой крестный.

— Я помню, ты рассказывала.

София повертела головой по сторонам, нашла глазами часы и отметила, что время неумолимо подходит к одиннадцати. Она уронила лицо в подушку на коленях и громко выдохнула:

— Ф-р-р! Майк, я не знаю, что мне делать! Я не хочу идти с ним, но он все равно пристанет!

Келтон украдкой улыбнулся, понимая, о ком говорит Мэдисон. И она была права: Ахматов всегда добивался своего. Но еще Майк понимал, что руководитель группы не стал бы отвлекать Леди от поставленных задач по мелочам. Видимо, эта встреча была важна для него. Поэтому Майк не собирался отговаривать девушку от свидания.

— Да брось, сходи, развейся? — отмахнулся Майк.

Она подняла глаза на соседа и нервно сжала губы.

— Или он к тебе пристает? — шутливо нахмурился тот. — Так ты только скажи — я ему наваляю…

София рассмеялась.

— Если бы он приставал ко мне, то давно бы лежал в какой-нибудь канаве, а не провожал бы меня… Нет, он не маньяк, но… но, может, даже хуже…

— Кто может быть хуже маньяка? А-а, давай я его все-таки нокаутирую? — улыбнулся Майк, представив себе эту сцену.

— С ума сошел! — возмутилась София. — Я сама с ним сегодня поговорю и расставлю все точки над «и».

София неожиданно открыла, что в ней начала просыпаться трезвость рассудка, что она и впрямь может быть честна с Ахматовым, и в любой момент поступить так, как считает нужным, не боясь этим кому-то навредить. «Обычно такое поведение пугает и отдаляет мужчин. Почему бы не попробовать такой ход?»

Девушка сбросила с коленей подушки и поднялась.

— Майк, одолжи мне свою бейсболку? Я пойду с ним на прогулку и покажу ему свой настоящий характер, чтобы не казалось, что я миленькая, безобидная девочка, которой можно манипулировать. Он у меня еще попляшет на горячей сковороде.

— Ты серьезно? — недоуменно проговорил Келтон, не ожидав такого пренебрежения к Ахматову.

София утвердительно кивнула и протянула парню руку, чтобы тот вручил ей бейсболку. Майк снял кепку с крючка у входной двери и подал девушке. Глядя на ее боевой настрой, он спросил:

— Ты так решительно настроена, а биту тебе не дать?

София скривила рожицу, показала Майку язык и, выходя за дверь, бросила:

— Бита — если не поймет с первого раза!

***

София собрала волосы в хвост на затылке, надела бейсболку. Убранные волосы и козырек необыкновенно подчеркивали ее большие глаза, поэтому она не стала накладывать макияж, лишь подвела губы увлажняющим блеском.

Утро было солнечным, поэтому девушка оделась легко — простая майка и свободные бриджи. Удобные, легкие белые кроссовки удачно завершили спортивный стиль. Она не старалась выглядеть сногсшибательно, но именно это и прочла на лице Ахматова, когда тот встретил ее на крыльце дома.

Алекс снова проявил пунктуальность и галантность: открыл дверцу машины, с шутливой торжественностью представил ей сенбернара, сидящего на заднем сиденье в наморднике и поводке, спросил пожелания девушки в выборе пляжа для прогулки — любезность сквозила во всем его поведении.

София настороженно покосилась на собаку, которая строго и неподвижно смотрела на нее, и поежилась от внутреннего трепета перед огромным зверем.

— Не бойся, Афина — умная собака. Она тебя не тронет, — успокоил девушку Алекс, заметив ее напряжение.

— Красивый окрас, — сделала комплимент София и снова оглянулась на собаку. Слова мужчины ее не успокаивали. Она затылком ощущала, как Афина пристально рассматривает ее. — Вы сами ее дрессировали?

— Некоторым командам, но в основном с нею занимался кинолог из клуба сенбернаров. Большую собаку необходимо правильно воспитать, иначе есть угроза стать жертвой своей привязанности.

София натянуто улыбнулась.

— Это успокаивает. Но не снимайте с нее намордник, пока я рядом. Я умру от страха, если она обнажит свои зубы…

Ахматов весело рассмеялся и окинул девушку умильным взглядом.

— Пока я рядом, ты в безопасности.

«Какое счастье! И почему тебя не было рядом раньше?» — грустно усмехнулась София и отвела глаза на проезжающие рядом машины.

Какой-то водитель — араб подмигнул ей, она нахмурилась, отвернулась и, положив локоть на дверцу, прикрыла лицо ладонью. Ее взгляд упал на обнаженные ноги Ахматова. Сегодня он был одет в короткие шорты и теннисную футболку. Белый цвет одежды оттенял бронзовый цвет его кожи и подчеркивал глаза. А его ноги — сильные, в меру мускулистые — явный предмет восхищения у многих женщин.

София обвинила себя в легкомыслии и снова отвернулась к дороге. Они уже двигались по главной магистрали, где по правую сторону начинал открываться берег. Неожиданно громко гавкнула Афина, и София вздрогнула. Алекс коснулся плеча девушки и поспешил успокоить.

— Не бойся. Она радуется. Каждое утро мы делаем пробежку по пляжу. Мой дом недалеко от берега.

«Вот почему он так потрясающе выглядит!» — отметила София и специально наклонилась вперед, поправляя шнурки кроссовок, чтобы сбросить с плеча руку мужчины.

Ахматов убрал руку, оглянулся и потрепал собаку за ухом. Афина сидела на месте, не поднимаясь на ноги, но нетерпеливо мяла сиденье передними лапами.

Несмотря на благоприятную погоду, берег был почти пуст. Ахматов кивал в сторону залива и спрашивал, где им лучше остановиться.

— Давайте поближе к людям, — предложила София, не желая оставаться с мужчиной наедине.

— Тогда чуть дальше, там есть бар.

Ахматов увеличил скорость и перешел на другую полосу движения, чтобы в нужный момент свернуть на пляжную парковку. София не сдержала желания взглянуть на мужчину и медленно перевела на него глаза. Салон машины был открыт, и ветер играл с волосами Алекса, бросая вьющиеся пряди в разные стороны. «Неужели этот мужчина вызвал во мне такие чувства только потому, что так красив?!.. Н-да, было бы глупо так думать… Он ведь меня ничем не обидел… пока…»

Алекс заметил, что девушка рассматривает его, и с внутренним наслаждением улыбнулся. И София, только чтобы сбить его с толку, спросила:

— А на кого из своих родителей вы похожи?

— Ты удивишься, но ни на одного из них, — продолжая улыбаться, ответил Алекс.

— Почему же? Я, например, тоже.

Ахматов сразу обратил внимательный взгляд на лицо Мэдисон, чем смутил девушку.

— Не смотрите на меня так, — усмехнулась она.

— Как?

— Так, как вы смотрите! — внутренне рассердилась София, но сохранила ровный тон.

— Красивая женщина не может запретить любоваться собой, — прямо ответил Алекс.

— Вы тоже красивый мужчина, но я не позволяю себе такой откровенности, — начала она и на середине фразы поняла, что проговорилась.

— Я разрешаю тебе, — снова улыбнулся он своей пленяющей улыбкой.

Девушка возмущенно покосилась на Алекса, но он не отреагировал на ее взгляд.

— А на кого же похожа ты?

— На прабабку, — все еще стыдясь своей оговорки, которая раскрыла неравнодушие к мужчине, тихо проговорила София. А главное, что Алекс видел ее насквозь, и не мог не догадаться о ее чувствах к нему. Это уже выглядело игрой в кошки-мышки, где мышкой была она.

София с досадой призналась себе, что поторопилась с выводами о том, что уже способна трезво оценивать себя рядом с Ахматовым. Глубоко в душе она радовалась его присутствию и уже не представляла, как это — быть незнакомой с ним. Но это было так глубоко, что на первый план вырывались только раздражение на себя. София осознала, что как бы она ни старалась, все равно не сможет противостоять силе обаяния этого мужчины. Она не находила в нем ни одного изъяна, ни одного недостатка, ни одной отталкивающей черты, кроме своей проекции — «мужчины-обидчика».

«Я слишком много уделяю ему внимания!» — недовольно заключила София, зажмурилась и подставила лицо ветру, чтобы освежиться и взять себя в руки. Она старательно пыталась скрыть правду от самой себя, потому что панически боялась признаться, что уже влюблена и вскоре ее сердце вновь разобьется. Все больше охватывало беспокойство за душевное равновесие, которого она достигала так долго и упорно, а в один миг растеряла все дороги к нему.

Ахматов припарковал автомобиль у пляжа и выпустил сенбернара на волю. Афина, ростом со взрослого тигра, встала на задние лапы, а передние закинула на плечи хозяину и довольно обнюхала его лицо.

— Дай-ка я тебя освобожу от намордника…

София с замиранием сердца смотрела на обоих и не торопилась выходить из машины. В детстве на ферме она гоняла собак без всякой осторожности, а повзрослев, стала бояться их, как огня, даже соседских пинчеров-близнецов обходила стороной.

Конец ознакомительного фрагмента.