Сын льва

Андрей Астахов, 2009

Говорят, что боги всемогущи. Однако судьба бывает жестока и к ним. Так уж получилось, что они забыты людьми и теперь сами не могут остановить нашествие своих извечных врагов – демонских полчищ из мира призраков и теней. Боги древности лишены своей божественной силы, и все, что они могут сделать, так это найти героя, выполняющего их волю. А для этого удивительным образом сплести судьбы двух молодых людей, отмеченных их выбором, – отважной и жестокой женщины-воина и выросшего в неволе изнеженного раба, никогда не державшего в руках оружия. Свести их вместе и отдать в их руки свою собственную судьбу и грядущие судьбы этого мира, стоящего на пороге нелегких испытаний. Наделить их таинственными Реликвиями, наделенными волшебной силой. Ввергнуть их в пучину невероятных приключений и опасных предприятий, а после этого ожидать исхода великой битвы, которая вот-вот начнется.

Глава третья

Как и надеялась Каста, Нирран согласился ей помочь. Она оставила у него мешок с вещами и немедленно отправилась в Чумные Рвы. У нее еще оставалась надежда на то, что орк Тулькан жив.

Чумные Рвы располагались за северными воротами Дарната, и Касте пришлось пройти через весь город, чтобы добраться до цели. Впрочем, никаких неприятностей ночная прогулка не принесла — после полуночи улицы Старого города совершенно пустели, а редкие наряды стражи не обращали на спешащую женщину в черном одеянии никакого внимания. Солдатам из гражданской гвардии Дарната и в голову не могло прийти, что незнакомка, так старательно прячущая лицо под капюшоном, — звезда арены, безжалостная и кровожадная Каста-Амазонка. Их равнодушие спасло им жизни: Каста решила для себя, что в случае чего не будет миндальничать. Но проливать кровь ей, к счастью, не пришлось. Стража северных ворот приняла ее за жену брошенного в Чумные Рвы преступника и пропустила, ограничившись несколькими ехидными и непристойными замечаниями.

Еще задолго до того, как Каста выбралась за пределы города, она ощутила отвратительный смрад, идущий от Чумных Рвов. Рвы начинались как раз за воротами, с правой стороны, и тянулись на несколько сотен шагов вдоль стены, до приземистой каменной башни, в которой обосновалась гильдия могильщиков. Когда-то в этих рвах сжигали трупы умерших от моровых болезней, но потом сюда стали сбрасывать тела казненных преступников, рабов и бродяг. Некоторых из них могильщики за небольшую плату закапывали в общих могилах, других сжигали, но большинство брошенных сюда мертвецов оставались во рвах, заражая воздух запахом смерти и питая полчища крыс, мух, бродячих собак и шакалов. Чтобы прогнать падальщиков и хоть немного отбить густой смрад разложения, могильщики зажигали расположенные во рвах нефтяные озера, однако черный жирный дым еще больше отравлял воздух, оседал черной копотью на стенах рвов, делая это страшное место еще более зловещим.

Одно из таких озер горело прямо на пути Касты. Убедившись, что она достаточно далеко удалилась от ворот, девушка запалила от пляшущего на поверхности озера красного дымного пламени припасенный факел. Замотала лицо пропитанной дегтем полосой материи — и деготь, и ткань она взяла в кабаке Ниррана. Затем вытянула из ножен меч и начала спускаться в ров. То, что ее окружало с первых шагов, могло вызвать ужас у самого отважного человека. По дну рва, покрытому золой и копотью и пропитанному жиром сожженных, были разбросаны обугленные кости и черепа. Кое-где зловещие останки были собраны в кучи, в которых слышались возня и рычание. Здесь же высились приготовленные для новых кремаций костры из вязанок политой нефтью соломы. Потом ей начали попадаться мертвецы. Некоторые из них лежали здесь давно и совершенно разложились, другие казались свежими, но все они были изуродованы падальщиками. Где-то совсем близко раздавались завывания шакалов и безумный хохот гиен: несколько раз какие-то темные тени бросались прочь при ее приближении. Задыхаясь от смрада и шепча охранительные молитвы, Каста шла дальше, переступая через исковерканные, изъеденные разложением и трупоедами тела, пытаясь разглядеть среди них Тулькана. Ее надежды найти Тулькана живым таяли с каждой минутой.

— Тулькан! — крикнула она, сделав еще десяток шагов. — Тулькан!

Какая-то птица пролетела совсем рядом с ее головой и взмыла в темноту, издав плачущий крик. Из темноты за грудами костей послышалось злобное рычание, и Каста увидела, как вспыхивают в темноте зеленые огоньки — глаза неведомых тварей, которых она побеспокоила своим появлением. Она стояла неподвижно и ждала. Наконец рычание смолкло, сменилось хрустом и чавканьем. Подняв факел, Каста пошла дальше. От густого запаха смерти у нее начала кружиться голова, мучительная тошнота сжимала желудок. Ей казалось, что кишащие на останках черви начинают переползать на нее. Под ее сапогами что-то хрустело, хлюпало, подошвы скользили, и она едва не упала прямо на гниющую массу, когда-то бывшую человеком. Подавив безумное желание бежать прочь из этой преисподней, Каста все же добралась до середины рва, ко второму нефтяному озеру и подожгла его. Нефть вспыхнула с гулким хлопком, и во рву стало светлее.

Внезапно ей послышался тихий стон. Сердце Касты радостно забилось, она побежала вперед, лавируя между кучами обугленных костей и валявшимися во рву телами. Очень скоро она оказалась в дальнем конце рва, куда сбрасывали тела казненных рабов. Казнили их тут же, рядом с Чумными Рвами — недалеко от крепостной стены. Снова послышался стон, на этот раз совсем рядом.

— Тулькан! — крикнула Каста.

Сразу две гиены бросились на нее из темноты. Каста завизжала, замахнулась на тварей ярко горящим факелом — в его свете она могла видеть оскаленные курносые морды хищниц, их безумные глаза, полные животной злобы. Одна из гиен попятилась прочь, зато другая с хриплым лаем рванулась вперед. Каста ткнула острием меча прямо в окровавленную морду гиены и попала в глаз, а потом ударила мечом снизу вверх, так что гиена взлетела в воздух и шлепнулась на кучу останков. Вторая тварь отбежала от Касты на десяток шагов, но потом помчалась к ней большими неуклюжими скачками. Удар меча отбросил гиену назад, перебив ей переднюю лапу, а вторым ударом Каста пригвоздила раненую тварь к земле. После этого она уже не спеша добила первую гиену, пытавшуюся подняться и вновь броситься на нее. Покончив с гиенами, девушка поспешила туда, откуда, как ей казалось, доносились стоны. Через несколько мгновений она увидела Тулькана.

Орк лежал на куче обезображенных тел в углу рва. Каста содрогнулась: правая нога орка была покрыта рваными ранами, а вместо левой ступни были бесформенные кровавые лохмотья. Гиены успели сюда раньше нее. Но Тулькан был еще жив: припав ухом к могучей груди орка, Каста услышала слабое прерывистое биение сердца. Потом Тулькан тихо вздохнул.

— Тулькан! — шепнула Каста, взяв руку орка в свою.

Орк шевельнулся, издал хриплый клокочущий звук. Девушка увидела, что он открыл глаза.

— Тулькан, это я! — сказала она, наклонившись над умирающим. — Это я, Каста!

— Тулькан не видеть! — прохрипел орк. — Глаза ночь. Женщина?

— Тулькан, это я. — У Касты задрожали губы. — Прости меня, Тулькан!

— Тулькан умирать, — выдохнул орк. — Умирать хорошо. Боль кончаться. Зачем женщина тут?

— Ты хотел видеть меня.

— Динче! — сказал Тулькан. — Ходить Динче. Она сказать. Камень Айвари. Шенай-эшган-рох-аммар-денна!

— Что?

— Теперь женщина уходить. Тулькан умирать спокойно.

— Скажи, что прощаешь меня.

— Тулькан не злиться. Женщина жить спокойно. Тулькан умирать спокойно.

— Тулькан! — Каста неожиданно для себя самой залилась слезами. — Я отомщу, клянусь!

— Ходить Динче, — еле слышно выдохнул орк и мелко затрясся, захрипел. Каста вскрикнула, но этого крика Тулькан уже не слышал.

Девушку охватило странное оцепенение, и она продолжала стоять возле мертвого орка, держа его руку в своих руках, слушая, как рыскающие возле рвов шакалы переговариваются воплями, похожими на детский плач. Потом она поняла, что только теряет время. Ночь проходит, а ей еще надо успеть сделать то, о чем просил ее Тулькан. И позаботиться о том, чтобы гиены никогда больше не побеспокоили несчастного орка.

* * *

Дверь в башню ей открыл седой человек, такой худой и изможденный, что больше смахивал на обтянутый кожей скелет. Он с изумлением посмотрел на Касту, но потом увидел ее заплаканные глаза — и все понял.

— Входи, — велел он.

Каста вошла внутрь и без сил опустилась на глиняный помост, покрытый грязными циновками. Все плыло у нее перед глазами. Потом она ощутила легкое прикосновение. Тощий человек стоял рядом и протягивал ей чашку с водой.

— Выпей, — сказал он.

Она сорвала с лица дегтярную тряпку, поднесла чашку ко рту, но спазмы душили ее, и вода пролилась на грудь. Человек понимающе кивнул, поднес девушке грязную деревянную бадью. Он сделал это вовремя: через секунду Касту начало рвать.

— Глупая женщина, — спокойно произнес тощий. — Кто же ночью ходит сюда? Тебе повезло, что гиены и гулы не разорвали тебя на куски!

— Кто… ты? — Каста вытерла краем плаща рот.

— Проводник. Я забочусь о тех, кто оказался никому не нужен.

— Ты могильщик?

— Старшина могильщиков. — Старик вновь наполнил чашку водой из кувшина. — Там кто-то из твоих близких?

— Мой друг. Он… орк.

— Вдвойне глупая женщина, если ты дружишь с каннибалами-орками. Хотя нет на свете существа страшнее человека.

— Ты можешь похоронить его?

— Это будет стоить один саккар. У тебя есть один саккар?

— У меня есть два саккара для тебя. — Каста дрожащими руками раскрыла мешок, бросила старику золотые монеты. — Прошу… тебя.

— Олан! — крикнул старик, пряча деньги в складках набедренной повязки.

На зов старика из соседней комнаты пришел худенький подросток: в его равнодушных глазах вспыхнуло любопытство, когда Каста сбросила плащ и подросток смог увидеть ее сверкающие, покрытые искусной чеканкой стальные доспехи и длинный меч с отделанной перламутром рукоятью, привешенный к поясу.

— Олан может почистить твою одежду специальным составом, который нейтрализует трупный яд и отбивает запах смерти, — сказал старик. — Это будет стоить еще один саккар.

— Пусть почистит.

— Раздевайся, — велел старик и вышел из башни.

Каста швырнула мальчику свой плащ, содрогаясь от омерзения, стянула с себя грязные сапоги, потом распустила ремни латной юбки и защищающей грудь полукирасы. Ей было все равно, что она осталась голой и мальчишка смотрит на нее. Но Олан оказался деликатнее, чем она думала: опустив глаза, мальчик подхватил ее вещи и унес их к себе. Через минуту он вернулся с тазом горячей воды и мочалкой. Вода в тазу была темной и крепко пахла какими-то травами.

— Вымойся, госпожа, — сказал он и улыбнулся.

Каста схватила мочалку, окунула ее в воду и начала тереть себя с яростью безумца, убежденного, что его кожа покрыта невидимыми для остальных паразитами. Странный состав, которым она мылась, пенился на коже и вызывал сильное жжение, но Касте казалось, что она наконец-то освободилась от въевшегося в ее тело страшного запаха и от того ужаса, который испытала этой ночью. Ее тошнота улеглась, стала понемногу проходить дрожь в ногах. Она продолжала тереть себя мокрой мочалкой, расплескивая едко пахнущую воду и постанывая от удовольствия. Она остановилась только тогда, когда все ее тело начало гореть и зудеть, будто ее отстегали крапивой, зато ужасный запах совершенно исчез. А потом появился Олан и принес ей ее плащ и доспехи.

— Возьми. — Каста щедро сыпанула золото в руку мальчика. Олан замотал головой.

— Нет-нет, госпожа, тут слишком много!

— Не много. Бери! За такую работу тебя следует осыпать саккарами с головы до ног.

— Как прикажет госпожа. — Олан поклонился. — Помочь госпоже одеться?

— Я сама. Ступай, нечего на меня глазеть.

— Как прикажет госпожа.

Старик вернулся, когда она почти закончила одеваться.

— Я позаботился о твоем друге, — сказал он. — Он уже на пути в мир своих предков.

— Как твое имя, старик?

— Зачем тебе мое имя?

— Просто хочу знать, кто сегодня заставил меня вновь поверить в людей.

— Ты очень добра, Воительница. Но впредь не делай подобных глупостей.

— Ты узнал меня?

— Тебя узнает любой, кто хоть раз видел тебя на арене.

— Спасибо тебе, отец.

— Я всего лишь сделал мою работу.

— Пусть боги благословят тебя. Ты хороший человек.

— Дедушка, ведь это была она? — спросил Олан у старика, когда Каста покинула башню могильщиков. — Это ведь была Каста-Убийца, да?

— Запомни, Олан, ты никого этой ночью не видел, — сказал старик, запирая дверь на засов. — Не было здесь никого. Это был просто сон. Понял меня? Ни слова никому, даже нашим собратьям по гильдии.

— Я понял, дедушка. Она дала мне пять саккаров.

— Это хорошо. Спрячь их получше и никому никогда про них не говори. Может быть, придет день, и эти деньги помогут тебе вырваться из ада, в котором мы живем… А теперь иди спать. Скоро утро, и у нас будет много работы. Пока в Дарнате есть судьи и палачи, мы не останемся без куска хлеба.

* * *

Раб-привратник, открывший двери в дом Кувлада, был ей незнаком и выглядел заспанным и напуганным. Каста не стала объяснять, почему пришла так поздно — оттолкнув раба, вошла вовнутрь, в просторный вестибюль дома, ярко освещенный множеством горящих светильников. В конце концов, хозяин этого дома — ее любовник, так что совершенно незачем ждать у дверей, когда ее соизволят принять.

Нанести визит Кувладу она решилась не сразу. Эта мысль пришла к ней уже на пути в порт — вначале она собиралась остановиться на ночь в таверне Ниррана. Она передумала, когда Нирран сообщил ей о том, что договорился с капитаном-саиссцем, и для Касты есть место на саисской галере, покидающей Дарнат на рассвете. Подумала о Кувладе и решила с ним проститься. Молодой дарнатец был ее официальным любовником. Их связь продолжалась уже три месяца — Кувлад, потомственный аристократ и один из богатейших людей в Дарнате, очень долго добивался ее внимания. Он ходил на все ее бои в цирке, присылал ей богатые подарки, которые Каста не принимала — боялась увлечься Кувладом по-настоящему, потерять голову, потому что молодой дарнатец ей самой приглянулся. В отличие от большинства ее поклонников Кувлад был молод и красив — высокий, смуглый, с мечтательными черными глазами, изысканный и прекрасно воспитанный. Но Кувлада не отпугнула такая холодность, он был настырен, и Каста сдалась. В длинной череде ее любовников Кувлад был первым, к кому она была по-настоящему привязана. В Дарнате много сплетничали об их связи, но Касту это мало волновало. Ей был нужен Кувлад хотя бы для того, чтобы иногда чувствовать себя женщиной. Их отношения были меньше, чем любовь, но больше, чем симпатия. Каста и сама понимала, что они с Кувладом никогда не смогут пожениться — подобный брак запрещали дарнатские законы, — а быть просто наложницей она не хотела. Кувлада, казалось, тоже устраивали мимолетные встречи. Он добивался любви амазонки и добился ее, остальное не имело значения. Но в эту ночь, перед тем как навсегда покинуть Дарнат, Касте захотелось еще раз увидеть молодого человека. Возможно, потому что ближе Кувлада никого у нее в этом городе не было. Забрав у Ниррана вещи, Каста отправилась к Кувладу.

Сам Кувлад появился в вестибюле через несколько мгновений, на ходу поправляя складки своей хламиды. Каста могла ясно прочитать на его заспанном лице всю охватившую его гамму чувств — растерянность, недоумение, удивление, радость.

— Боги Дарната! — воскликнул Кувлад, заключив девушку в объятия и крепко поцеловав. — Моя богиня пришла проведать своего раба. Почему ты не предупредила меня о своем визите? Я бы позаботился о хорошем приеме для своей яркой звезды.

— Прости, милый. — Каста убрала с лица волосы, виновато улыбнулась Кувладу. — Я разбудила тебя.

— И славно! Остаток ночи мы проведем, бодрствуя, ты же знаешь, как я дорожу часами, проведенными с тобой, моя воительница. — Тут Кувлад поморщился. — Боги, что за запах! От тебя разит, как от бальзамировщика! И почему ты в доспехах, с оружием и вещами?

— Долго объяснять, милый. Скажу только, что мне бы очень не хотелось пережить еще одну такую же ночь.

— Что случилось? — С лица Кувлада сошла улыбка.

— У меня неприятности. Ты позволишь войти?

— Конечно же! Я сейчас велю рабам приготовить для тебя горячую ванну. Располагайся, мой дом в твоем распоряжении.

Рабы Кувлада оказались расторопнее, чем ожидала Каста. Через четверть часа она уже нежилась в горячей воде, в которую обильно добавили благовоний. Потом пришел Кувлад в сопровождении двух рабов — один нес серебряный кувшин с красным каэстанским вином, другой — поднос с фруктами и сладостями.

— Ты разрешишь присоединиться к тебе? — Кувлад игриво улыбнулся, стянул с себя тунику.

— Не сейчас, милый, — сонным голосом сказала Каста: тепло ванны наполнило ее тело долгожданным покоем. Ласки Кувлада разрушили бы этот покой, и вообще ей сейчас было не до любви. — Может быть, позже.

— Хорошо. — Кувлад сел на бортик ванной, взял руку девушки в свои ладони. — Можешь ничего не объяснять мне, мое светило. Я знаю о том, что сегодня случилось в Цирке. Я видел бой. Весь Дарнат только об этом и говорит. Все восхищены тобой. Ты поступила правильно. Этот орк был в твоей власти. Как и я. — Он наклонился к Касте и попытался поцеловать, но девушка не позволила ему этого сделать.

— Умоляю, Кувлад, только не сейчас.

— Ты меня больше не любишь?

— Если бы не любила, не пришла бы.

— Тогда в чем дело?

— Я убила человека, Кувлад.

— Ха, велико горе! Ты все время это делаешь, или я не прав?

— Я убила свободного гражданина, милый.

— Вот как! — Кувлад улыбался, но лицо его побледнело. — Как же тебя угораздило?

— На меня напали. — Каста, не открывая глаз, начала рассказывать обо всем, что случилось с ней прошлым вечером. Кувлад слушал, кивал головой и все больше мрачнел. Наконец Каста замолчала и со вздохом вышла из ванной. Бросив быстрый взгляд на Кувлада, она заметила, что он смотрит не на нее, а куда-то в сторону.

— Мне одеться? — спросила она.

— Что? — Кувлад встрепенулся, поднял на нее глаза. Улыбка на губах молодого человека показалась Касте натужной и неискренней. — Конечно же нет! Я так давно не видел тебя нагой. Ты прелестна. Сама божественная Куа не сравнится с тобой, моя жемчужина! В Дарнате нет ни одной женщины с такой кожей и с таким телом, как у тебя, клянусь лучезарным диском Ин-Нубаса! Твои шрамы только придают тебе прелести.

— Ах, Кувлад, почему от твоих слов мое сердце начинает таять? — Каста тряхнула головой, обдав любовника дождем теплых пахучих капель, прижалась к его груди. — Обними меня покрепче. Мне надоело быть Кастой-убийцей. Хочу почувствовать себя маленькой, слабой и любимой. Хочу, чтобы ты согрел мое сердце в своих ладонях, чтобы твое дыхание высушило мои слезы. Хочу, чтобы мое тело растаяло от твоих поцелуев и ласк. Мне сейчас очень плохо.

— Не думай о том, что произошло. — Кувлад коснулся губами ее губ, потом ласково провел пальцами по ее груди. — Я Кувлад, не последний человек в этом городе. Я замолвлю за тебя слово в Доме Закона, и тебя оставят в покое.

— Ты и вправду сможешь это сделать?

— Даже не сомневайся. Только нам нужны доказательства того, что ты защищалась. У тебя есть свидетели?

— Нет. Там был один старый гладиатор, но эти псы убили его.

— Очень жаль. — Кувлад вдруг весело и беззаботно рассмеялся. — Впрочем, все это пустяки. Давай не думать о плохом, моя лучезарная. Нас ждет моя спальня и остаток ночи, которую мы должны употребить на более приятные вещи, чем разговоры о наших бедах. Ведь ты скучала без моих ласк, признайся.

— Только сейчас я поняла, как же ты мне дорог.

— Тогда докажи мне это! — Кувлад подхватил девушку на руки и вынес из купальни в пиршественный зал, а оттуда в роскошную спальню, в которой уже курились ароматные благовония, дурманящие разум.

Каста мечтала забыть обо всем, что ей довелось пережить в этот вечер, и ее мечта почти сбылась. Кувлад был необыкновенно нежен, его руки мягко скользили по ее телу, и Касту захватила настоящая страсть. Сегодня она старалась быть покорной и подвластной своему любовнику — Кувлад однажды то ли в шутку, то ли в упрек сказал ей, что она ведет себя в постели как мужчина. Этой ночью ей очень хотелось быть слабой и беззащитной. Пусть Кувлад ласкает ее, любит ее, защищает ее, владеет ею. Она хочет, чтобы их последняя ночь запомнилась ей надолго. Пусть ночь любви заставит ее забыть о виденном в Чумных Рвах…

— Нет, милый, не так, — шепнула она, когда поняла, что Кувлад собирается войти в нее сзади. — Я хочу видеть твои глаза.

Кувлад подчинился, и они вновь оказались лицом к лицу. Каста теперь видела его глаза, но странно — ей показалось, что это другой Кувлад, не тот, кого она знала все эти месяцы. Во взгляде юноши было не только желание. Касте показалось, что Кувлад растерян. Что он чего-то боится. Его руки были нежными и умелыми, но глаза были пусты.

— Ну давай же! — зашептала она, потянув любовника на себя. — Или ты устал? Клянусь Шантэ, ты никак не можешь поднять свое копье, чтобы поразить цель!

— Нет, я всего лишь…

— Пустяки, милый. Хочешь, я помогу тебе? — Каста кончиками пальцев нежно провела по обмякшему мужскому достоинству Кувлада.

— Это все вино. — Кувлад вдруг перекатился на постели, встал, накинул расшитый халат. — Прости, милая. Я выпил слишком много вина сегодня.

— У нас еще много времени. — Каста игриво улыбнулась, тряхнула своей пышной светлой шевелюрой, похлопала ладонью по ложу рядом с собой. — Все можно исправить.

— Прости. Я должен покинуть тебя… ненадолго. Я вернусь, и мы продолжим.

— Как хочешь, любовь моя.

Кувлад исчез за тяжелой драпировкой, скрывающей дверь в опочивальню. Каста откинулась на подушки, закрыла глаза. Неудовлетворенное тело требовало разрядки, низ живота наполнился мучительной тяжестью. Вздохнув, Каста положила ладонь на живот, потом ниже, на промежность, почувствовала, как по телу пробежала дрожь, но тут же отдернула руку — сама мысль о том, что она добьется освобождения таким способом здесь, в постели Кувлада, показалась ей унизительной. Лучше подождать, может быть, ее хозяин вернется, осознав, что оскорбляет ее, и все же доставит ей необходимое удовлетворение. Немного подождать, расслабиться. Даже можно поспать. У нее был такой тяжелый день, что короткий сон просто необходим. Час или два сна. Время еще есть, галера уходит на заре. Кувлад разбудит ее, когда вернется, и она все же получит от него удовлетворение.

Или он больше не любит ее?

Каста тряхнула головой. Огоньки светильников начали выпускать длинные световые нити, глаза слипались сами собой. Ей хотелось дождаться Кувлада. Но еще больше хотелось спать. Когда он еще вернется, этот мальчишка? Некстати он пил вино, совсем некстати. Она ожидала совсем другой ночи. Нет — так нет, в ее жизни бывали и большие разочарования. Нечего злиться на Кувлада, лучше поспать. Совсем немного.

* * *

Тулькан стоял, повернувшись к ней спиной. Она могла слышать его хриплое дыхание, и ей показалось странным, что орк еще жив. Ведь там, во рвах он умер — она эта видела. Старый могильщик похоронил его. Почему же он пришел к ней?

— Женщина много спать, — сказал Тулькан, не оборачиваясь. — Нельзя спать. Враг близко. Найти Динче.

— Зачем мне Динче? — спросила она.

— Затем, что женщина говорить с Динче. Очень важно. Женщина должен знать.

— Что знать?

— Камень Айвари. Женщина ходить к Динче. Динче сказать, что делать.

— Я не понимаю тебя, Тулькан.

— Глупый женщина! — Орк засмеялся лающим смехом. — Моя умирать. Никто не помогать женщина. Камень Айвари. Шенай-эшган-рох-аммар-денна!

— Что это значит?

— Это значит: «Ты женщина с душой воителя». Динче объяснить. Но уже поздно. Твоя не попадать к Динче.

— Почему?

— Твоя сейчас просыпаться.

— Тулькан?

— Каста!

Она открыла глаза. Рядом с постелью стояли два стражника в позолоченных доспехах с эмблемой Священного Легиона. Один из них, постарше, держал в руке свиток папируса и жезл из слоновой кости. Стражник помоложе с видимым удовольствием разглядывал обнаженную Касту. Еще двое воинов стояли у входа в спальню и тоже бесцеремонно глазели на нее.

— Ты — Каста, селтонка из Церуния, бывшая рабыня и собственность ланисты Дерака, которую еще зовут Кастой-Амазонкой, воительница из Цирка, — сказал старший и коснулся ее плеча своим жезлом. — Одевайся, ты пойдешь с нами.

— Куда? — Девушка натянула на себя простыню, чтобы прикрыться от слишком откровенных взглядов легионеров.

— В Дом Закона. Ты совершила убийство свободного гражданина, и за это предстанешь перед судом.

— Я защищалась! — воскликнула Каста, прекрасно осознавая, что легионеры не верят ни единому ее слову.

— Это не важно. Иди за нами и помни, что за сопротивление страже Бога тебя ждет смерть.

Сопротивляться, драться со стражей, с горечью подумала Каста, — чем? Из всех ее вещей при ней только амулет с прядкой Элеа. Ах, Кувлад, Кувлад! Вот почему у тебя был такой взгляд ночью, вот почему ты не мог показать себя мужчиной!

Мужчиной? Кувлад — мужчина?!

Она захохотала. Пожилой легионер нахмурился, спросил, почему она смеется.

— Четверо вооруженных воинов пришли арестовать голую девчонку, разве это не смешно? — сказала Каста. — Так и будете на меня таращиться или дадите одеться?

По знаку пожилого один из легионеров бросил к ее ногам светло-зеленую шелковую тунику и сандалии. Каста узнала одежду из своего мешка. Значит, подонок Кувлад уже отдал ее пожитки страже.

— А где хозяин дома? — спросила она начальника стражников.

— Он не пожелал идти с нами. Это его право.

— Жаль, — сказала Каста, завязывая ремешки правой сандалии. — Когда-то я считала его своим возлюбленным. Хотелось бы сказать ему на прощание, кто он такой.

— Он сможет навестить тебя в Башне Молчания.

— Не стоит. — Каста встала, набросила на себя тунику, посмотрела пожилому стражнику прямо в глаза. — Иногда крыс и червей лицезреть приятнее, чем тех, кто когда-то был тебе дорог.