Шёпот шахт

Андрей Винтер

Удалённая глухая местность. Немногочисленная геологическая экспедиция. Пустующий посёлок и рудник, который ещё полон руды.Почему забросили рудник? Что случилось с жителями посёлка?Эти вопросы задаёт пятнадцатилетний Тéйто, приехавший к отцу на каникулы. Мальчик начинает собственное расследование, не догадываясь, что есть тайны, которые лучше оставить неразгаданными.

Глава 2. Артион

К своему сводному брату Тейто относился со сложным переплетением чувств.

Они оба имели новые, непривычные ещё четверть века назад имена. Мода называть детей именами, не существовавшими до Катастрофы, уже успела укорениться в обществе. Они одного возраста, но совсем разные по характеру. Тейто — умный, спокойный, но не особо активный и решительный мальчик. Артион — наоборот, оживший вихрь, сгусток кипучей энергии, которая находила выход в эпатажных и не всегда безопасных действиях.

Энергичный и открытый, Артион мгновенно нравился окружающим, чем вызывал у сводного брата некоторую зависть — тихий Тейто нечасто привлекал к себе чьё-то спонтанное внимание и ещё реже сближался с людьми.

Внешне Артион также являлся полной противоположностью брату. Яркие, горящие энергией голубые глаза. Светлые волнистые волосы чуть выше плеч, которые он по настроению то стягивал в короткий хвост, то распускал по ветру. Цепочка на шее и фенечки на запястьях завершали образ и подчёркивали неординарный характер мальчика.

Последний год они жили в разных городах. Тейто доучивался в столице; Артион заявил, что «в гробу он видал оставаться в этой мрачной дыре» и самовольно уехал в Итаншталь, солнечный прибрежный город, где зачислился в морской лицей. Братья переписывались в коммуникаторе и общались по радио, но не особо часто. И вдруг они встретились. Внезапно. Тейто не думал, что отец позовёт и его.

Он заглянул за полог палатки, на которую указал отец. Артион сидел, скрестив ноги, и складывал из помятого листа бумажного журавлика. Он любил развлекаться оригами, особенно когда приходилось коротать время. Дюжина журавликов уже гнездилась на спальном мешке.

— Привет! — щёлкнул пальцами Тейто.

Артион на мгновение оторвался от бумаги.

— Хай! Заждался уже тебя. Прыгай быстрее, а то мошек напускаешь.

Тейто нырнул в палатку.

— А что ты не сказал, что тоже едешь?

— Забыл. Не думал об этом. Неважно. Единственное, что сейчас важно — у меня кончаются листы, — Артион усадил очередного журавлика рядом с остальными и потянулся за новым листком к тонкой пачке, что торчала из рюкзака.

Тейто заметил на листках текст. На журавликах также чёрными крапинками пестрели буквы. Вытащив случайный листок, он стал читать вслух:

— «Истинный пеленг — это угол между плоскостью истинного меридиана и вертикальной плоскостью, проходящий через наблюдателя и ориентир. Линия пересечения вертикальной плоскости…»

— Хватит! — Артион вырвал листок и яростно начал сгибать нового журавлика.

— Интересно же! Что за абракадабра?

— Навигация, практика за первый курс, отчёт.

— Ужас! Никогда буду учиться на техника. А зачем тебе отчёт на каникулах?

— Забыл выкинуть. Препод требовал исправить пометки и вернуть.

— И как, успешно?

— Ага! — он свернул журавлика и наконец-то полностью повернулся к брату.

— Слушай, — задумался Тейто, — а ты хотя бы записал пометки перед тем, как распотрошить отчёт?

— Нет. Не важно. Пофиг. Я на каникулах.

— Тааааак… — Тейто начал что-то подозревать. — Ты забыл выложить отчёт, когда собирал рюкзак?

— Я его не собирал. Засунул пару шмоток и всё. Мне хватит.

Тейто критически оглядел брата. Выцветшие джинсовые шорты, песочная рубашка с коротким рукавом порвана и наспех зашита, стоптанные кеды… Он уже видел этот комплект одежды. Год назад.

— Пара шмоток — это пара трусов и зубная щётка?

— Ага! Зачем больше?

— Рубашку-то не думал до конца зашить?

— Думал. Кусочек ткани нужно вырезать. Поможешь?

Артион с невинным видом протянул ножницы. Тейто лишь вздохнул — Артион, как всегда, его переиграл. Левше очень трудно управиться с ножницами и некоторыми другими предметами, создатели которых, видимо, не подозревали о существовании таких как Тейто.

Артион улыбнулся и миролюбиво похлопал брата по плечу.

— Рад, что ты приехал. Это будут шикарные каникулы! Я уже всё продумал, скучно не будет.

— С тобой никогда не скучно…

— А то!

— А что ты придумал?

— Во-первых, сжечь их, — он указал на стайку бумажных птиц, — это мы скоро сделаем. Во-вторых, тут есть: пустоши, лес, речка, море недалеко и самое классное — шахтёрский посёлок и рудник. Штольни в основном осыпались, но внутрь забраться можно, я вчера смотрел. Мы это всё исследуем.

— Погоди, ты же не лазил в осыпающиеся штольни один?

— Лазил.

–…

— Там круто! Завтра сам увидишь.

Артион бросил взгляд на рюкзак брата.

— Это всё твои вещи? Много. Располагайся! — Он кувырком перекатился на противоположный край палатки и спихнул ногой свой спальный мешок к краю.

Пока Тейто разбирал рюкзак, Артион продолжал рассказывать:

— На реке вода сверхпрозрачная, завтра купаемся. Посёлок тоже огонь, он заброшен, а дома стоят. Его тоже смотрим, это на весь день. А теперь пошли сжигать.

— Твоих журавликов?

— Именно.

Они вылезли из палатки. Артион рассадил бумажных журавлей на ближайший выступающий из травы пласт той же серо-белой породы, что встречалась Тейто по дороге, и ловко чиркнул спичкой. Птицы вспыхнули, словно маленькие фениксы. Артион, не отрываясь, вглядывался в пляшущие язычки пламени, пока последний из журавлей не превратился в пепел.

Мальчик всем сердцем обожал огонь. Каждый раз после школы Артион доставал из рюкзака скомканную упаковку из-под обеденного бутерброда и сообщал, что намеревается её «жестоко сжечь», за что одно время носил прозвище «Пироман», чем очень гордился.

— Арти?

— М? — обернулся тот.

— Слушай, а ты как сюда добирался?

— Автостопом.

— Только им? — удивился Тейто.

— Ага. От Итаншталя всего миль сто по побережью. За день добрался. Виды с берега — огонь! Ты б видел!

На последней фразе Артион слегка дёрнулся. Казалось, он готов всё бросить и вновь бежать к берегу, чтобы снова смотреть на те виды. Его порывистые движения постоянно подчёркивали готовность к действию, и Тейто, кажется, за все годы так и не привык к ним до конца.

— Погоди, если вдоль побережья, то ты ехал не через деревню?

— Не-а. Как дорога от моря повернула, я вышел и вдоль берега дошёл.

— Долго шёл?

— Часов пять.

— Но там же бездорожье…

— Ещё какое, — ответил Артион. — Но пофиг же!

Тейто улыбнулся.

— Пешком по пустошам. В этом весь ты!

— Ага! Пошли в палатку, расскажешь, как ты там.

— Пошли.