Свой путь

Андрей Гаврилов, 2022

Третья книга члена Союза писателей России Андрея Гаврилова (как и два предыдущих сборника стихов) продолжает цикл размышлений автора о Вечных вопросах Бытия: Жизни и её Ценностях, Любви и Преданности, Ненависти и Прощении, обретения Смыслов и Духовных скреп православного мира, красоты Природы и Человека. В этом сборнике автор также остаётся верен выбранному лирико-философскому подходу и приверженности классической поэтической традиции.

Об авторе

Андрей Гаврилов (1958 г.р.) — русский, родился и вырос в Москве.

Офицер запаса. Ветеран боевых действий. Член Союза писателей России.

Женат. Имеет взрослых детей, внука и внучку.

В оформлении книги в качестве иллюстраций к тематическим разделам стихов (помимо двух снимков из спонсорских пакетов стоковых фотобанков) использованы фотоработы из личных архивов друзей А. Гаврилова.

Автор выражает искреннюю признательность и благодарность Сергею Аллагулову и Юрию Борисову за помощь в работе над сборником.

Дороги, которые мы выбираем

Свой путь

Мы как горох

рассыпались по полю,

но в нужный час

Господь всех соберёт,

и каждому отмерит малу долю

тех благ, что жребий знает наперёд.

Зачтутся нам грехи и покаянья,

минуты слабости и радостные дни…

предательство и прелесть обаянья;

пустопорожность пьяной болтовни.

Нам есть, что рассказать

о смысле жизни,

у каждого был опыт и расчёт:

«Лишь ангелы на небе

бескорыстны» —

так мне сказал когда-то звездочёт…

У каждого — свой путь

к заветной цели.

Жизнь — штука сложная!

И что ни говори,

когда пройдёшь все омуты и мели —

ты вновь достанешь

с полки буквари!

«Не любит счастье суеты…»

Не любит счастье суеты:

не торопясь бредёт по свету,

влюбленным раздаёт цветы

и шепчет на ухо поэту:

«Росинка, взятая с травы,

с ладони падая на землю,

тебе подарит, как волхвы,

всё то, о чём я тихо внемлю.

Под рёв полуденной грозы,

презрев тревоги и смятенья,

ростками гибкими лозы

я обниму твои творенья.

В минуты горькие судьбы,

познаешь музу вдохновенья.

Ты вместе с нею утоли

свои печали и сомненья».

…Не любит счастье суеты:

не торопясь бредёт по свету,

сжигая за собой мосты

под стать привычному сюжету.

Первый летний день

Я положу в дырявое лукошко

улыбку солнца и туман в лесу,

и прихвачу с собою

в путь-дорожку

немного забродившую росу.

А чтобы не обиделась примета,

присяду на берёзовый пенёк,

и лишь потом — навстречу лету

пойду через журчащий ручеёк.

Услышу песню

жаворонка в небе,

почую ландыши

в преддверии грозы,

и позабуду о насущном хлебе,

смотря на жизнь

глазами стрекозы.

В пергаменте

багряного восхода

я запеку волшебные цветы,

и встречу лето

радостно у входа

в мои давно не юные мечты.

Памяти В. С. Высоцкого

Когда накинут на меня узду

и попытаются взашей

прогнать чрез плети,

я и тогда, уверен, добреду

до тех ключей,

что отворяют клети.

Я буду грызть оковы палачей,

как верный пёс

клыки ломая в крошки,

но дотянусь рукою до дверей

и отыщу к свободе стёжки.

И выковыривая кровь

из-под ногтей,

и не хмелея

от холодной водки,

я прокляну

своих поводырей,

желая им и мора,

и чахотки…

* * *

Пусть я не Гамлет:

«Быть или не быть» —

не тот вопрос

в сегодняшней России.

Сложней

гораздо не забыть,

зачем мы Родине

служили!

«Прокачу я осень в дилижансе…»

Прокачу я осень в дилижансе

вдоль снопов,

завитых в бигуди,

под звездой,

воспетою в романсе,

что горит лампадою в груди…

Промелькнут

поля и перелески,

где берут начало родники,

а берёзы словно занавески

приглашают в гости ветерки.

Мы поедем с осенью кататься,

одолжив у августа деньки,

чтобы бабьим летом

наслаждаться

с теми, кто нам дорог, мужики!

Уходят вдаль куда-то поезда…

Воспоминанья греют в холода,

оберегая душу от простуды.

Ломают льды прошедшие года,

и презирают синус амплитуды.

Года спешат, как литерный состав,

не замечая мелких остановок.

Едва заштопав порванный рукав,

рвут старый китель

о штыки винтовок.

Им невдомёк, что время не вернуть,

и что часы не остановят стрелки…

Что никогда не смогут повернуть

в обратный путь разбитые коленки.

И тем прекрасней молодости взлёт,

когда открыты взору горизонты!

Не предъявляя времени свой счёт,

она сжигает ветхие банкноты.

Воспоминанья греют в холода,

оберегая душу от простуды.

…Уходят вдаль куда-то поезда,

а на перроне остаются люди.

Дервиш

За окоёмом перепутье

судьбою выбранных дорог,

как дервиш

в платье из лоскутьев,

ждёт подаяния в мешок.

Кому насыплет

полной мерой

здоровье, доблесть

иль почёт;

кого оставит старой девой

судьбы-злодейки звездочёт.

Порою голову склоняя,

несём свой крест

чужим путём,

и очень часто проклиная,

не понимаем: что почём?

И, не гнушаясь

кривотолков,

столбим свой интерес

во всём!

Для пущей

важности потомков

себя, увы, мы предаём…

Повсюду ищем виноватых

в своей не ласковой судьбе;

корим и нищих, и богатых

в потугах жалости к себе.

В душе мы верим

в то, что святы

благих намерений пути,

но адским пламенем объяты

соблазна сочные ломти.

Под знаком стрельца

Ко Дню поэзии. Неисправим

романтикам посвящается…

Всегда остаётся за кадром,

всё то, что таится внутри.

Глянь!.. Звёзды амфитеатром

скрывают иные миры.

В бутоне цветка зарождаясь,

волшебная сила земли

на зорьке росой умываясь,

лелеет его лепестки.

Ребенком своим восхищаясь,

устало-счастливая мать

с великою тайной прощаясь,

готова всё сыну отдать!

…И в этих загадках природы,

есть тайные знаки Творца:

однажды небесные своды

меня превратили в Стрельца!

Звезда над медной крышей

…Рисуйте жизнь в её деталях

на белом ватмане судьбы —

и, может статься,

на скрижалях

представят Боги их гербы.

…Цените тонкие намёки

неглазурованных сердец:

вы прочитаете в них строки,

что закодировал мудрец.

…Храните след

воспоминаний

в неярких бликах тех свечей,

что греют души

в час страданий

у изголовья матерей…

* * *

Для этих трёх

четверостиший,

как для Небесного Царя,

встаёт звезда

над медной крышей,

играя роль поводыря!

«Я не знаю куда…»

Я не знаю куда

исчезают мгновенья,

по утрам иль ночам,

отправляясь в полёт.

Может быть,

они ищут пути отступленья,

полагаясь на чуткий автопилот.

…Я не знаю куда

исчезают сомненья,

вместе с талой водой

у излучины рек.

Может быть, их уносит

Дракон Просветленья,

в тонкий мир, где в блаженстве

живёт человек.

…Я не знаю куда

исчезают признанья —

неизбежные спутники

скромных побед.

Может быть, к ним

приходит в минуты отчаянья

бескорыстная помощь

от звёзд и комет.

…Я не знаю куда приведёт

меня исповедь,

что измерит дела и мои все грехи.

Но уверен, что в сердце

построю я изгородь,

за которой спасутся

любовь и стихи!

Перекати-поле

Перекатами по полю

разлетелись как шары,

те кусты, что ищут волю,

невзирая на бугры.

Не сидится им на месте,

и несут на край земли

семена в своём протесте

сквозь туманы в ковыли.

* * *

Так и люди через годы,

унося печали прочь,

побеждая все невзгоды,

вновь идут и день, и ночь.

…И рисует вольный ветер

в судьбах линии Творца,

наполняя —

как в рейсфедер —

смыслы жизни

в их сердца!..

Одногодки

Малиновые листья

черноплодки

по вечерам глядят в моё окно,

а с фотографий

смотрят одногодки,

которых нет со мной уже давно.

Казалось, нам не будет сносу,

но время не воротишь вспять…

и шестерни служебного износа

зубчаткой скорби

стали управлять.

Афганистан… Чечня… или Ангола —

приказ звучал, как грозовой набат,

и позывной разведчика «Монгола»

шептал как мантру раненый комбат.

Мои друзья прошли огонь и воду,

и мне пришлось немного повидать,

такого, что для штатского народа

нельзя пером поэта описать.

Малиновые листья черноплодки

по вечерам глядят в моё окно,

и выпивая третью рюмку водки,

я вспоминаю всех до одного…

«Мне ненавистна…»

Мне ненавистна

хитрость лизоблюдов,

слащавая и подленькая лесть.

Видны пороки,

как горбы верблюдов,

в пустыне жизни,

где распята честь.

Поруганы штандарты

и присяга…

Сегодня в моде —

немощная спесь,

но гордый флаг

священного «Варяга»

не позволяет задом

в лужу сесть.

* * *

…Пришли другие

времена и нравы,

которым совесть вовсе не указ:

похоже были мои предки правы,

когда их к цели вел иной компас.

И верю я, что море сдует пену

с сиюминутных,

грязных барышей,

и призовёт к суду Геенну,

в огне сжигая лживых трубачей.

Таруса

Неповторимая Таруса —

жемчужина брегов Оки!

Зимой морозной седоуса,

хранит истоков родники…

* * *

Белогривая красавица Ока

приглашает посетить Тарусу.

В городе поэтов облака

проливают слёзы по Иисусу.

В перевитой

вышивке Творца —

тайный смысл

загадочной картины:

над Тарусой звоны бубенца

охраняют памятник Марины.

У подножья

Воскресенских гор,

где часовня

в старорусском стиле,

бьёт источник

с самых давних пор,

усмиряя боли и гордыни…

Здесь музеи помнят имена

лучших представителей

России:

никчему большие города,

раз на свете есть

совсем иные!

Не идут в Тарусу поезда:

воспротивились

когда-то люди…

И природа

в благодарность — навсегда

сохранила красоту округи!

«Бескорыстье…»

Бескорыстье —

товар очень редкий,

и сегодня совсем не в чести.

Это вам не лимон

иль конфетки:

на прилавке его не найти!..

У него нет цены и акцизов;

срока годности нет и реклам.

Для изящных

и милых капризов

не доступен он

в помыслах дам.

Бескорыстье —

скорее находка,

как без ручки души чемодан;

возле пирса без паруса лодка

или с водкой

гранёный стакан.

Это то, что когда-то все дети,

посылают родителям в дар:

мир любви,

обретённой на свете,

где нет слова такого —

«товар»!

Визитка

Я распахну

внутри себя калитку,

и побреду на поиски души,

которая оставила визитку

в зелёных листьях

горной черемши.

Присяду пред дорогой

на пенёчек

засохшей у берегов

судьбы ветлы,

и горсть земли

я бережно в мешочек

насыплю там,

где помыслы светлы.

…Где ветер лёгким

дуновеньем

играет с перышком,

как будто невзначай,

и делится Всевышний

откровеньем:

«Входите тесными

вратами в рай!»

Найду свою тропинку,

что поуже:

ведёт через калитку

напрямик

к моей душе,

кому-то очень нужной

в обычной жизни…

В горький миг…

Деревенская дорога

Деревенская дорога —

без начала и конца:

от родимого порога

до небесного венца…

Летом — пыль,

зимой — забава:

русской лирики душа!

Величаво, будто пава,

средь полей бежит она.

Извиваясь

на просторах,

как печальная судьба,

на зелёных косогорах

ветром балует себя.

Под свинцовым

серым небом

с первой каплею дождя

возвращает

к отчим скрепам

под берёзой у пруда.

Вся исхожена и в ямах —

тянет лямку до конца…

И в заморских

дальних странах

не найти ей близнеца!..

Гора блаженств

Я на горе блаженств

найду уединенье

от праздных мыслей

и мирских забот:

в нём обрету

заветное спасенье

от суеты

и мелочных хлопот.

Избавлю мир

от скуки и сомненья —

найду родник,

где каменный цветок

дарует мастеру

вершину вдохновенья

и творчества

живительный глоток.

Там, в тишине

тенистых терренкуров,

услышу рокот

горного ручья —

им укрощу,

как дрессировщик Дуров,

коварный нрав

никчёмного вранья.

На той горе нет места

грубой фальши,

зато всегда есть

место у костра —

чтоб согревал огонь

моих друзей и дальше,

да освещала ночь

нетленная искра!

Охота за чудом

Уходя на охоту за чудом

в заповедную синюю даль,

припадал к драгоценным

сосудам,

заменявшим

Священный Грааль.

В них хранилось

волшебное зелье

с голубою водой родников,

выходящих из подземелья,

как посланники

спящих богов.

Я искал свой трофей

на равнинах,

и в туманах

промокших полей —

засыпал в изумрудных

долинах,

провожая в полёт журавлей.

Шёл вдоль рек,

по пригоркам и склонам,

слушал тайны

дремучих лесов;

целовал —

непременно с поклоном! —

крест нательный,

завидев волков.

Вспоминая,

что голод — не тётка,

сухарём заморив червячка,

представлял,

как с сольцою щепотка

приглашала на запах дымка.

* * *

Мой поход

затянулся надолго…

Скучен мир

без мечты и чудес!

И как нитку искала иголка —

так и я… свой искал интерес!