Отсрочка от казни

Андрей Дышев, 1999

По среднеазиатской пустыне мчится поезд. Вагон с радиоактивными изотопами плюс цистерны с нефтью превращают состав в монстра-убийцу, несущего смерть всему живому. Состав захвачен террористами, кроме страшного оружия в их руках еще и несколько пассажиров-заложников. Таким "комплектом" легко шантажировать любое правительство, тем более что путь экспресса ведет к границе сопредельного государства. Никто не может остановить обезумевший поезд. По воле судьбы среди пассажиров рокового вагона оказывается Кирилл Вацура и его друг Влад…

Андрей Дышев

* * *

1

Если я ничего не смыслю в коммерции, то никогда не стану ею заниматься, какие бы золотые горы мне ни обещали. Я совершенно не разбираюсь в том, где и какой товар можно купить дешевле, а продать дороже. Для меня темнее темного леса вопросы отправки товара железной дорогой, растаможки и продажи оптовикам. Я привык браться только за то дело, в котором чувствую себя, как необъезженный конь в степи.

А Влад — у того точно вывих мозга. По-моему, человеку некуда девать деньги. Мне кажется, что он спит и видит, как все его состояние в один прекрасный день вылетает в трубу. Звонит как-то мне в Судак:

— Привет, дорогой! Чего у вас там на набережной еще нет? На что есть спрос, но нет предложения?.. Не знаешь? А у меня идея. Я решил построить у вас там сауну"V.I.P.". То есть, высшего разряда. С девочками и боди-массажем.

Я ему объяснил, что на набережной не то, что сауну, а киоск для продажи мороженного воткнуть некуда, к тому же обалдевший от жары, моря и девочек народ вряд ли потянет в парилку.

Влад упрекнул меня в том, что я мыслю стереотипами прошлого и недели две не напоминал о себе. В первых числах августа позвонил снова:

— Значит так: срочно узнай, сколько, какие марки мотоциклов и по какой цене хотят иметь ваши местные рокеры! — сходу озадачил он меня.

— Кто? — не понял я.

— Рокеры! Пожалей себя! Ты что, блин, совсем от жизни отстал? Парни у вас по ночам на мотоциклах гоняют?

— Нет, — честно признался я. — Мотоциклов во всем Судаке штуки три-четыре наберется. Один у участкового, другой у моего соседа, дядя Леши, он на нем помидоры из Симферополя на рынок возит…

— Стоп! — прервал меня Влад. — Ты совсем отмороженным стал на своем курорте. Объясняю для тугодумов: я могу взять партию новеньких"ямах"по хорошей цене, и мы их с тобой толкнем в Судаке. Прибыль поровну.

— Вова, — сочувствующим голосом сказал я. — Зачем курортникам твои"ямахи"? Они на море приехали, позагорать, искупаться. А из местных жителей у нас тут одни старушки остались.

— Да, с тобой кашу не сваришь! — рассердился Влад. — У тебя совковое мышление!

Я надеялся, что он надолго оставит меня в покое, и с головой ушел в ремонт своей гостиницы. Но как-то в один из тех редких и прекрасных вечеров, когда Анна допоздна засиделась у меня, Влад снова позвонил. Слышимость была отвратительной. К тому же Влад говорил тихо и малопонятно:

— Слушай меня, старина. Четырнадцатого августа ты должен быть в Небит-Даге.

— Где я должен быть? — название населенного пункта я не расслышал.

— Это не совсем телефонный разговор, — не уточняя, продолжал Влад. — Я не могу сейчас сказать тебе всего. Запомни главное: четырнадцатого, город Небит-Даг, железнодорожный вокзал, кассовое окошко, двенадцать часов дня. Там я буду тебя ждать.

— Постой, Влад! — заторопился я, боясь, что он внезапно закончит разговор. — Где это находится? Почему я должен туда ехать? У меня дел по горло!

— Это очень важно… Я прошу тебя, как друга. Ты должен мне помочь.

Анна повернула голову, вопросительно глядя на меня. Тонизирующий противоожоговый крем на ее малиновой от солнца спине стал подсыхать. Если его срочно не втереть с кожу, то придется смывать струей теплой воды, а какая это боль, я знаю по собственному опыту. Пришлось мне прижать трубку радиотелефона щекой к плечу и снова склониться над Анной, круговыми движениями втирая крем.

— Но я даже не знаю, как туда ехать! Ты можешь популярно объяснить, что случилось?.. Ляг на бок!

— Что? — не понял Влад последней фразы, которая относилась не к нему. — Куда мне лечь?

Наш разговор напоминал общение по телефону глухого с немым.

— Я не понимаю, зачем ты меня куда-то тащишь! — выразительно крикнул я, выдавливая из тюбика на ладонь белую пену и осторожно растирая ее по телу Анны.

— У меня кончается время! — гнул свое Влад. — Все узнаешь потом. Запомни: Небит-Даг. Если ты не приедешь, мне будет очень трудно. Это связано с…

В трубке затрещало, защелкало, а затем раздались частые короткие гудки.

Я недоуменно смотрел на Анну, словно она слышала наш разговор и у нее был готовый ответ.

— Ничего не понимаю, — сказал я. — Мне надо куда-то ехать. Если не приеду, то ему будет очень плохо.

— Влад? — догадалась Анна, вставая с дивана и накидывая на плечи простыню.

Я кивнул.

— А куда ехать?

— Какой-то Небит-Даг, — ответил я. — В двенадцать часов дня, четырнадцатого августа, на вокзале…

— Небит-Даг, — повторила Анна и призадумалась. — Кара-Даг знаю, Аю-Даг знаю, Чатыр-Даг знаю…

Я ходил по комнате и тер антенной макушку головы.

— По-моему, это его очередной бзик на почве коммерции, — предположил я.

— У тебя есть карта Крыма? — спросила Анна, подошла к зеркалу и стала расчесывать волосы. — По-моему, я красная до неприличия. Было ветер, и я не заметила, как сгорела.

— Не думаю, что этот город в Крыму, — ответил я, и все-таки снял с книжной полки сложенную гармошкой туристскую карту Крыма и протянул ей.

Анна расстелила ее на полу и, сев по-турецки, склонилась над коричнево-зеленым ромбом полуострова.

— Что-то не видно, — сказала она, пробежав взглядом по всему побережью от Арабатской стрелки до острова Джарыл-Гач. — Может быть, ты плохо расслышал?

— Я хорошо расслышал, — мрачным голосом ответил я, снял с полки энциклопедический словарь и, раскрыв нужную страницу, зачитал:"Небит-Даг. Город в Красноводской области Туркменской ССР. Жэ-дэ узел, добыча нефти, йодный завод, ГРЭС."Все.

Анна несколько мгновений пристально смотрела мне в глаза, словно хотела определить степень здравости моего рассудка.

— Так это в Туркмении? И ты собираешься туда ехать?

Вместо того, чтобы ответить"да"или"нет", я стал возмущаться, словно передо мной стоял Влад:

— Я должен бросать все свои дела, приостановить ремонт и мчаться черт знает куда, чтобы принять участие в его глупой коммерции! А он даже не удосужился спросить, могу ли я сейчас поехать в этот дурацкий Небит-Даг. Ты когда-нибудь видела большего наглеца, чем Влад? Пуп земли! Нет на свете более важных проблем, чем те, которые решает Влад Уваров!

Мне показалось, что Анна смотрит на меня с иронией.

— Кажется, ты очень хочешь, чтобы я тебя отговорила, — сказала она.

— Зачем меня отговаривать? — пожал я плечами. — Я и так знаю, что ехать туда — верх глупости.

Анна усмехнулась. Она слишком хорошо меня знала.

— Значит, ты не поедешь? — вкрадчиво полюбопытствовала она.

— Я?

Мы смотрели друг на друга. Глаза Анны переполняла ирония. За что я любил эту женщину, так за то, что она никогда не пыталась переделать мою сущность. С ней я всегда оставался самим собой.

— Ладно, — пощадила она мое самолюбие. — Не мучайся. Помочь другу — не самый бесполезный поступок. Поезжай за билетом.

Я растерянно мял в руке тюбик с кремом.

— А как же ты, Анна? Тебе будет скучно.

Мне нужна была индульгенция. Анна выдала ее мне не задумываясь.

— Ничего страшного, — сказала она. — Не думаю, что это надолго. Купите две тонны дынь, привезете их в Судак, и они к тому времени сгниют окончательно. Влад тот человек, который учится только на собственных ошибках. Не будем ему мешать.

Я пробежал взглядом по комнате. Незастеленная кровать, стеллажи с книгами, стол, заваленный чертежами, договорами и прайсами ремонтно-строительных фирм, и на этом фоне — прекрасные, грустные глаза Анны.

Какая тут личная жизнь, если я готов по первому же свистку оставить дом и любимую женщину, чтобы с головой кинуться в сомнительную авантюру, подумал я и вздохнул, словно хотел сказать Анне: есть вещи, перед которыми я бессилен. Например, сам я.

— Может быть, все все-таки не ехать? — почти без всякой надежды спросил я, чувствуя, что Анна еще может меня остановить.

— У тебя мало времени, — ответила она. — Авиакассы закрываются в шесть.

* * *

Что такое юг Туркмении в середине лета я представлял себе достаточно отчетливо. По климатическим особенностям этот район мало чем отличался от севера Афганистана, где я когда-то оттарабанил два года. Романтики в тех краях мало: совершенно безумное солнце, температура воздуха — под полтинник в тени, мелкая, как пудра, пыль под ногами, засохшие колючки и малорослые деревья. Если к этому добавить хронический дефицит воды да абсолютное отсутствие красивых женщин, то станет понятно, почему перспектива оказаться там даже на несколько дней вызывала у меня такое уныние.

Анна, наблюдая за моими сборами, не смогла отказать себе в удовольствии повеселиться. По ее мнению, я должен был одеться непременно, как английский колонизатор — в белые шорты, рубашку с короткими рукавами, на шею повязать платок, а на голову водрузить пробковый шлем. Влада она почему-то называла великим комбинатором, а меня, вопреки логике, крокодилом Данди, а нас обоих — концессионерами. Словом, мои сборы и отъезд стали для Анны отличным поводом лишний раз посмеяться. Да я и сам не мог вопринимать всю эту суету вокруг Небит-Дага иначе, чем причуды Влада.

Она поехала со мной до Симферопольского аэропорта и, дабы не оставлять машину на несколько дней на стоянке, на ней же вернулась обратно в Судак. Я пообещал позвонить ей сразу же, как встречусь с Владом, и мне станет известно, что он затеял.

Ночным рейсом я вылетел в Ашхабад.