Подарок сиддха

Андрей Золотов

Кто бы мог подумать, что очередная поездка в Индию превратится в череду невероятных приключений; что чудом удастся избежать смерти, вырвавшись из рук черного тантрика и демоничных существ, а затем обрести дар, который невозможно представить даже в самых фантастических снах.Увы, темные силы не могут успокоиться. Даже когда ты оказываешься в триллионах километров от Земли и живешь, как бог, покой внезапно нарушается и опять приходится готовиться к битве. Хорошо, что рядом – верные друзья.

Глава 5

Настал новый, обещающий быть прекрасным, день. После моей утренней медитации на берегу Ганги, мы с Майей отправились в район Лакшманджула, где она собиралась записаться на обучение и посвящение в первую ступень рейки.

Проходя мимо закрытой еще лавки, где торговали свежевыжатыми соками, мы повстречались с маленькой коровой, имевшей такой преданный взгляд, что захотелось ее покормить. К счастью для коровы, мимо катил свою телегу торговец овощами и фруктами.

Купив у него связку бананов, мы скормили их довольнющему животному и пошли дальше.

— Она такая прикольная, — сказала Майя.

— Да. И взгляд у нее добрый.

— Наверное, она в прошлой жизни была человеком.

— Наверное. Хорошо, что она не родилась в России. Ее бы давно сожрали.

Дорога до моста Лакшманджула отняла у нас прилично времени, и когда мы достигли его, на часах уже было половина девятого утра.

Этот мост почти ничем, кроме длины, не отличался от моста Рамджула — они были как два брата близнеца. Несмотря на то, что оба эти, кажущиеся хрупкими и ломкими, подвесных моста были возведены много десятков лет назад, и каждый день несли на своих плечах огромную нагрузку из нескончаемой вереницы людей, коров и мотоциклистов, они, каким-то непостижимым образом, продолжали добросовестно выполнять свои функции, не намереваясь обрушиваться в быстрые воды Ганги.

Еще минут пятнадцать мы потратили на поиски центра рейки, пока, наконец, не обнаружили его в большом здании ашрама, где почему-то находились только женщины.

Оказалось, что как раз через полчаса начинался курс первой ступени.

— Вот это мы удачно попали, надо же, — изумился я благоприятному стечению обстоятельств.

Курс был расчитан на два дня, длительностью по три часа в день.

— Я, честно, говоря, такого не ожидала. Может не сегодня? Запишусь на следующий курс, — сказала Майя.

— Зачем ждать следующего, если вот прямо сейчас можно уже начать? Смысл откладывать?

— Вообще-то да, ты прав.

— Давай, иди. А я подожду тебя.

— Три часа?

— Ничего страшного. Пока поболтаюсь по торговым рядам, в храм зайду.

— Хорошо, — согласилась Майя.

Я оставил ее постигать секреты рейки, а сам отправился на стоянку джипов, следующих в Бадринатх и другие пункты святой Дхамы — узнать нынешние цены за такую поездку.

Странный народ эти индусы. Одни бегают за белым человеком, чтобы прикоснуться к нему, с надеждой в следующей жизни переродиться на Западе, тогда как другие считают другие народы падшими млеччхами и всячески избегают близости с ними. Поэтому сесть в один джип с индусами белому туристу не получится, надо нанимать отдельную машину.

Хорошо, если соберется толпа таких же как ты «падших» а если ехать одному, поездка обойдется дороговато.

Осведомившись о ценах, я купил початок жареной кукурузы и принялся неспеша обозревать содержимое лавочек, в которых уже вовсю суетились продавцы, совершавшие всевозможные манипуляции со своим товаром.

В отличие от района Сваргашрам, где мы проживали, здешние торговцы были достаточно назойливыми, а некоторые и откровенно грубыми. Когда ко мне прилепился один лоточник, торгующий какой-то детской бижутерией, и я сказал ему на хинди «нет», он разобиделся, стал что-то злобно бормотать и «одарил» меня таким недовольным взглядом, как будто я изнасиловал его жену и дочь, а потом зарезал престарелую маму.

Я уже хотел убраться отсюда подальше и пойти на берег Ганги искупаться, как вдруг мое внимание привлекла одна вещица, которую я не предполагал обнаружить в этом месте. Это была легкая переносная фисгармония. Знакомые кришнаиты заказали мне как раз такую и теперь проблема поиска инструмента, похоже, отпала.

Увидев мой интерес, продавец начал было доставать меня своими уговорами, но, услышав, что я немедленно уйду, если он не заткнется, стал нем, как рыба.

Я принялся внимательно изучать гармошку. Инструмент был абсолютно новый и это уже радовало. Внимательно осмотрев корпус, меха, клавиши, и убедившись в отсутствии каких-либо изъянов, я водрузил эту штуку на себя и попытался извлечь из нее звуки.

Звучал инструмент хорошо, ровно, не фальшивил, так что надо было покупать. Цена показалась мне приемлемой; к тому же я не любитель торговаться, поэтому сразу отсчитал запрошенную сумму и отчалил восвояси.

Пока я искал место для купания неподалеку от моста, за мной увязался чумазый мальчуган.

— Мани, мани, — твердил он, протягивая свою грязную ладошку.

Я полез было в карман за мелочью, как вдруг на меня накатила какая-то дурь и я решил показать мальчишке, что надо не попрошайничать, а учиться зарабатывать деньги.

Тут было достаточно многолюдно, поэтому эксперимент должен был получиться.

Найдя подходящий камень, я уселся на него и подозвал паренька.

Приложив руку к своей груди, я представился: «Мера нам Индра хэ» (Меня зовут Индра).

Мальчишка заулыбался и ответил: «Мера нам Сатиш хэ».

— Speak English? — спросил я на всякий случай.

Мой новый знакомый отрицательно покачал головой.

— Значит так, Сатиш, — произнес я по-русски, — сейчас мы с тобой будем зарабатывать деньги. Я буду играть и петь, а твоя задача — собирать со зрителей плату. Хорошо?

Я прикоснулся к клавишам фисгармонии и всевозможными жестами попытался объяснить, что сейчас буду играть. Сняв с головы свою льняную немку, я протянул ее Сатишу и, показав внутрь, сказал: «Мани, данейшн».

Пацан что-то пробормотал, улыбаясь и кивая головой. Я понял, что до него дошло.

— Вот и славно, — сказал я, протягивая ему руку.

Теперь надо было придумать, что играть и петь. Я знал несколько индийских бхаджанов, которым научился у кришнаитов, но для заработка они не подходили. Поразмыслив немного, остановился на русских песнях. Начал с «Русского поля».

Собравшись с духом, я принялся играть и петь, и очень быстро стал объектом всеобщего внимания. Сначала нас окружила такая же чумазая, как мой партнер, детвора, потом стали подходить взрослые люди, и, буквально через пять минут после перерыва, когда пошла следующая песня, вокруг столпилось человек пятнадцать.

Моя робость постепенно исчезла, голос зазвучал более громко, ровно и уверенно.

Не знаю, как я выглядел в глазах индийцев: им действительно нравилось мое пение, или они просто пришли поглазеть на то, как тут выкобенивается белая обезьяна. Однако, вскоре некоторые из них достали деньги и стали складывать их в бейсболку, которую держал в руках Сатиш.

Я посмотрел на его лицо: оно светилось от счастья.

Закончив вторую песню, я перешел к следующей. Это была «Ивушки вы ивушки».

Народ все прибывал, и мне стало как-то не по себе от такого количества слушателей; я уже стал беспокоиться о том, как бы не нагрянули полицейские и не наказали меня за незаконный заработок.

Однако, все было спокойно и мирно, и я разошелся на полную, перейдя на более веселые композиции. Сначала спел «Вдоль по улице метелица метет», а затем «Я милого узнаю по походке».

Зрители снимали меня на свои смартфоны, просили друг друга сфоткать их рядом со мной.

Вот так, нежданно-негаданно, мне удалось стать заезжим артистом Ришикеша.

Концерт продолжался минут тридцать, пока не почувствовалась усталость — надрываться без микрофона было тяжеловато. Я спел последнюю песню и, поднявшись на ноги, поклонился благодарной публике.

В этот момент, среди зрителей, мой взгляд уловил ту самую необычную женщину, которую мы с Майей видели на Ганга арати. По всему было видно, что мое пение ей очень понравилось.

Люди стали подходить ко мне, чтобы познакомиться и даже взять номер телефона, а она продолжала стоять на одном месте, словно ожидая, когда все уйдут, чтобы остаться со мной наедине.

Когда, наконец, публика рассосалась, мы с помощником приступили к распределению заработанных средств, а их набралось прилично — бейсболка была доверху наполнена монетами и бумажными купюрами.

Часть этих денег следовало бы пожертвовать либо в храм, либо бродячим монахам, поэтому я взял оттуда около трети, а остальное отдал Сурешу.

Его огромные черные глаза наполнились слезами от радости и благодарности и он, обняв меня за ноги, что-то залопотал. Я склонился к нему, обнял и погладил по спине.

Теперь надо было уделить внимание женщине, которая явно чего-то от меня хотела и я попытался объяснить Сурешу, что нам пора прощаться. Однако мальчик и не собирался уходить. Он принялся мне что-то говорить, но я ничего не понял.

— Он хочет проводить вас до вашего дома, — вдруг раздался за моей спиной голос таинственной незнакомки.

Я обернулся, обратив свой взор на нее.

Женщина, сложив ладони в приветствии, слегка склонила голову и произнесла: «Намаскар».

— Намаскар, — ответил я, повторив ее жесты.

— Меня зовут Рачана, — представилась она.

— Меня зовут Андрей. Здесь некоторые называют меня Индра, — сказал я и на всякий случай добавил, — я из России.

Она приблизилась ко мне и я вновь ощутил трепет от всего ее вида.

Суреш отошел в сторонку и уселся на камень.

— Я приехала из Кералы, — сказала женщина.

— Совершаете паломничество по святым местам?

— Можно так сказать, — уклончиво ответила она и добавила. — У вас удивительный голос, вы очень красиво поете.

— Спасибо. Мне многие об этом говорят.

— Вы надолго приехали в Индию, Индра?

— Думаю пробыть здесь пару месяцев, хотя это не точно.

— У меня есть для вас предложение, — сказала Рачана.

— Предложение?

— Да. У вас есть время поговорить?

Я посмотрел на часы, до конца занятий было еще больше часа: «Да, я вас слушаю».

— Это не займет много времени. Я являюсь последовательницей культа Богини Чанды и жрицей в ордене Черных Сестер.

— Никогда не слышал о такой богине.

— Это очень древний и малоизвестный культ. Ежегодно, в день явления Чанды, мы устраиваем торжественную церемонию в ее честь. Вы со своим голосом будете очень желанны на этой церемонии. Я прошу вас принять в ней участие.

— Меня? Да в Индии миллион людей с прекрасными голосами. Почему вы делаете это предложение именно мне — западному человеку? Я должен буду что-то петь?

— Да. Индра, вы невероятно похожи на приемного сына основательницы ордена. Когда я впервые увидела вас на арати, мне показалось, что он вернулся из мира мертвых и просто забыл, кто он такой.

— Так он умер?

— Погиб год назад в горах.

— Ну и ну. Как его звали?

— Виджайя.

— А что же я буду петь? Кроме нескольких вайшнавских бхаджанов, в моем репертуаре ничего нет.

— Это не проблема. Мы вложим в ваш ум все необходимое и вы споете все, как надо. Вы станете просто инструментом в наших руках.

— Инструментом? То есть, вы будете мной управлять, как вот этой фисгармонией?

— Приблизительно так. Вас это пугает?

— Вроде нет, но ваше предложение для меня очень необычно, неожиданно; вот прямо сейчас я совершенно не готов ничего ответить. Мне надо подумать.

— Я гарантирую вам полную безопасность — ни ваше тело, ни ваше сознание никак не пострадают.

— Это хорошо. А я все гадал, кто вы такая; думал — преданная Шивы, или Дурги.

После некоторых раздумий я спросил: «Когда намечается эта церемония?»

— Через пять дней, в субботу. Я пробуду здесь еще два дня, а потом надо ехать.

— Скажите, Рачана, а если я соглашусь, смогу ли я взять с собой свою спутницу?

— Нет, Индра.

— Ясно.

— Ваше отсутствие не будет столь уж долгим; через неделю вы вернетесь, — заверила Рачана. — К тому же, вас ждет щедрое вознаграждение.

— Вознаграждение?

— Да. Вам хватит суток, чтобы принять решение?

— Давайте завтра встретимся на Ганга арати и я дам вам ответ. Договорились?

— Хорошо, тогда до встречи.

— Постойте, Рачана. Мне надо поговорить с этим мальчуганом. Кстати, его имя Суреш. Вы можете побыть переводчиком? Буквально несколько вопросов.

— Конечно, Индра, я к вашим услугам.

Мы подошли к Сурешу и я спросил: «У тебя есть семья?»

Мальчик ответил и Рачана утвердительно кивнула головой: «Да».

— Ты отдашь эти деньги отцу?

— Мой папа умер. У меня есть мама и две сестры. Я отдам их маме, — перевела Рачана.

Я вынул из кармана холщовый пакет с ручками, который всегда носил с собой на случай каких-нибудь покупок и отдал ему: «Положи свои деньги сюда, чтобы не растерять и чтобы их не было видно».

Суреш сделал, как я ему велел и сказал, что хочет проводить меня.

— Это далеко отсюда. Я живу в гостинице в районе Сваргашрама.

— Мы живем в лесу как раз в том направлении.

— В лесу? А у вас есть дом?

— Есть. Мы сделали его из веток и пленки.

— Ну ладно, пойдем. Только нам надо еще зайти за моей подругой.

Суреш кивнул головой.

— Все, Рачана, благодарю вас, — сказал я своей новой знакомой.

Мы попрощались и она ушла.

Я достал оставшуюся часть заработанных денег и отдал их Сурешу.

Повесив фисгармонию на плечо, я взял мальчугана за руку и мы пошли догуливать оставшееся время. Купаться мне расхотелось, так что после блуждания по улице, мы пришли к ашраму и, усевшись там на бетонную скамью, стали ожидать Майю.

Суреш заинтересовался фисгармонией и я показал ему, как на ней играть. Мальчишка оказался довольно смышленым: уже через десять минут он освоил начало песенки «В траве сидел кузнечик».

Хорошо, что кришнаиты не видели и не слышали, что мы творим с их будущей реликвией.

Пока продолжался наш урок, занятие Майи закончилось и она вышла на улицу вместе с толпой сокурсниц.

— Ну, как все прошло? — спросил я.

— Отлично, мне очень понравилось. Только немного перебрали по времени.

— Ничего, мне не пришлось скучать.

— Я вижу. Это твой новый друг?

— Это мой компаньон. Знакомься, его зовут Суреш.

— Такой симпатичный. My name is Maya.

— Он не говорит по-английски. Скажи «мера нам Майя хэ».

— Мера нам Майя хэ, — повторила Майя.

— Мера нам Суреш хэ, — представился мальчик.

— Вот это да! Как же вы познакомились? И что это за аккордеончик? На фисгармонию похож.

— Сейчас все расскажу. Вообще, уже пора обедать. Пойдем, заодно и паренька покормим.

При помощи жестов, я объяснил Сурешу, что сейчас идем туда, где кормят.

Пока мы искали более или менее приличное заведение, я поведал Майе о произошедших событиях. Упомянул и о своем знакомстве с известной нам обоим женщиной, но о содержании разговора с ней пока умолчал.

Меня раздирали противоречия: с одной стороны, мне было очень приятно общество Майи и, через пару дней, намечалась поездка в Бадринатх, а с другой — предложение Рачаны оказалось настолько интригующим и заманчивым, что отказаться от него было выше моих сил.

После трапезы, мы втроем отправились прямиком в гостиницу и только когда Суреш узнал, где мы живем, он готов был уйти. Мы тепло попрощались и он отправился в свою лесную хижину.

Я примерно представлял себе обиталище его семьи. В тот раз, когда Прадип возил меня в свой любимый храм Шивы, я видел у края леса парочку убогих жилищ, сделанных из палок, полиэтилена и тряпья, в которых проживали целые семьи. Думаю, что домик Суреша выглядел примерно так же.

Только мы поднялись в номер, как у меня зазвонил телефон.

Я подумал было, что это звонит Аваниш, но на экране высветился совершенно незнакомый номер.

— Здравствуйте, сэр, — услышал я в трубке мужской голос, — меня зовут Мукеш. Я сегодня был на вашем представлении. Помните меня? Нас было трое — жена и две моих дочери.

— Да, Мукеш, здравствуйте, помню. Как ваши дела?

— Благодарю вас, у меня все хорошо. Я показал запись на смартфоне своему брату, он просто в восторге.

— Спасибо, мне очень приятно.

— Он просит вас выступить на его дне рождения.

— Вот это да! — удивился я и на секунду задумался.

— Вы сможете?

— А когда день рождения?

— В следующий четверг.

— В следующий четверг, скорее всего не смогу, — ответил я, глядя на Майю.

— Очень жаль. Вдруг у вас что-то изменится, позвоните мне тогда, пожалуйста.

— Хорошо, Мукеш. Всего доброго!

— Намаскар Индра Джи!

— Намаскар.

— Звонил один благодарный слушатель, приглашает спеть на дне рождения его родственника, — сказал я Майе.

— Ты уже успел стал знаменитостью.

— Ну да. Похоже, что скоро буду ездить по всей Индии с концертами. Кстати, неплохая мысль. Может, объединим наши таланты? Я буду петь, ты танцевать. Из нас выйдут хорошие бродячие артисты. Мы загорим на Солнце, станем похожими на индийцев и останемся здесь.

— Ну да, а потом нас арестуют за незаконный заработок.

— Вот этого бы не хотелось.

— А почему ты отказал ему? — спросила Майя.

Тут я понял, что пора посвятить ее в наш разговор с Рачаной.

— Майя, эта женщина — Рачана, сделала мне одно предложение.

— Предложение?

— Вернее приглашение.

Я передал Майе наш разговор.

Выслушав меня, она воскликнула: «Вот это да! Как здорово!»

— Здорово-то, здорово, но она сказала, что тебя взять не получится. Ты, наверное, тоже не прочь была бы съездить.

— Андрей, я на твоем месте точно не упустила бы такую возможность. Поучаствовать в ритуалах древнего ордена — это просто фантастика. Рачана сама по себе совершенно необычайная личность; представляю, что тебя ждет на этой церемонии — это вообще, наверное, что-то невообразимое. Или, ты чего-то опасаешься?

— Вообще-то нет.

— Тогда езжай. Это уникальная возможность.

— Действительно, я ведь в этот раз прибыл сюда за острыми ощущениями, так вот они сами меня и нашли. Решено, еду. А когда я вернусь, сразу отправимся в Бадринатх. Договорились?

— Да.