Шизоград. Город абсурда

Андрей Логунов

«Шизоград» – это сборник необычных коротких рассказов в жанре литературного абсурда.Не связанные друг с другом общим сюжетом истории повествуют повседневную жизнь небольшого города, наполненного глупыми и нелепыми ситуациями, в которые попадают главные герои. Описанные особым стилем приключения позволят вволю разыграться воображению каждого, кто решит узнать немного больше об этом необычном месте и смогут дать своему читателю позитивный настрой и вдохновение в различных творческих начинаниях.

Программа передач*

Новорожденный архитектор пришёл на шоу медленных трамваем. Помещение было овальное с майонезом на стенах и стульями в углах кровати. Здесь всем обещали найти спутницу кошелькового типа, и она решила попытать свою неудачу. А он сегодня надел очень красивые рисунки, ноги обернул фольгой, а на голове оставил волосы естественного направления. Красота была главным рекламным буклетом всех юношеских соревнований. Архитектор понимал это каждой пяткой и почёсывал подмышки два раза в час.

— Кужарамик, мы уже тут! — позвали из-за спины пенопластового памятника.

Архитектору слышать своё имя было неестественно в неестественном месте. Он зажал нос пальцами ног и принял это достойно.

Идей было несколько. Родить их предстояло в процессе, когда куча магазинных планктонов пристально всматривались в зеркало души. Кужарамик сел на стул, который в этот миг не существовал в пространстве и вылупил глаза на генерала. Шоу показывало первую идею задом наперед. Когда видео подошло к началу стола, у всех заиграло на затылке. По правилам этикета первый хлопал в ладоши, если успел их купить на рынке. Кужарамик купить их не успел, поэтому щелкал семечки медленнее обычного. Идея показалась ему не свежей. Запах костра развеялся по перрону и окутал заброшенные электрички тонкой плёнкой забытых надежд. Пришло время произнести эту идею вслух и станцевать мораль. Кужарамик был не из робкой сотни и потряс перед генералом и его аллергиком памятной записной книжкой с красивой иллюстрацией в центре. Зал зааплодировал лёжа и начал медленно засыпать. Шоу набирало обороты, и на свет появились рейтинги. Это было решительным впечатлением.

Кужарамик привстал на колени и начал активно искать глазами выход, он перебирал мысленно все буквы алфавита и дёргал указательным пальцем. Найдя точку соприкосновения, он надавил в неполную силу, но это лишь был сухой вход. Он медленно решил остаться под присмотром воспитателей.

Повернувшись, он моргнул майскому жуку, и генератор стал пускать в студию слуг народа. Они входили по очереди, медленно, в сопровождении дыма, ставшего в следующей жизни стеклом. Время тянулось так упруго, что пролетавшие года стали ощущаться оголёнными плечами.

Нервными окончаниями Кужарамик, не глядя на гостей, схватился за бороду. Та начинала обретать цвет ватного тампона, и даже перезагрузка компьютера не смогла бы помочь. Делать оставалось нечего. Пение соловьёв с бардом местного разлива, конечно, упаковали обивку деревянного стола. Но где-то они были неправы, когда утверждали, что на переходе вместе веселее.

У ведущих стали путаться мысли в проводах, и посыпались искры из глаз присутствующих насекомых. Пыльная клавиатура стала вдруг отвлекать всех судей, и позволила полосам стать оперативным овалом. Разразился гром среди хмурой земли. Все прекрасно понимали, что заливка в этот раз не сработала, но не отводили своих детей от экранов панельных домов. Когда все уже собрались с первой идеей, потухли свечи и раздался крик одинокого колокола.

Зажёгся тёмный свет. Кужарамик наблюдал душой возвращение книги на полку и сопереживал одуванчику. Понятное дело было у выпечки — все пироги просрочили выплату по кредиту и расходились на презентацию новых брошек. Там же и брелок склеивался с салфетками под красневшие перекидные листы сувенирной продукции. Первую идею сдвинули со стола и закричали друг на друга. Пришло время следующего этапа жизни превосходных панировок.

Следующую идею достали из правого ботинка, съехавшего с ладони снежного человека. Лампочки не было, поэтому жгли электричество лопатами. Ведущий встал и выкрикнул одно важное слово. Эмоциональный настрой сразу же сменился опечатками в тексте. Все замолчали разом.

Идея вторая пришла на некоторое расстояние раньше планов, и ей пришлось загорать ногами на остатках бутерброда. Возможностей была масса, а не заметить четыре дерева, одно из которых было связано скотчем, не требовалось. Сначала прибывали странные объекты, затем злые и невоспитанные мелодии. И только к нужному моменту пошёл запах выхлопных труб. Дерево доставляло в нужное место. Кужарамик держал руки в карманах и посматривал на записи. Ведущий не отводил от него свою карманную собачку и подкармливал приходящих остатками вафли. Пить тоже не возбранялось, и Кужарамик открыл лопнувшую пополам бутылку с обратной стороны своих начинаний. Казалось, вот-вот, и эта идея станет важной в жизни архитектора, но он был непреклонен. Показав указательным пальцем в тарелку с нарезанными фотографиями, он отодвинул от себя ленты подарочных пакетов и высморкался у всех на виду.

Вторая идея была грустной и неадекватной, а куски шоколада испачкали новую рубашку. Предприимчивые гости надели шерстяные тапочки на голову сидящих рядом и рассматривали в бинокль цепочки на шее крестьян.

Выводить вторую идею из зоны комфорта пришлось охранникам торгового центра. Они достали плетки и щёлкали ими, пока не закружились балерины на сцене театра юного зрителя. С одной стороны, все были приятно удивлены, с другой — неприятно огорчены. Можно было вставать и стоять, но архитектор решил рискнуть и придумал третью идею, выпив чашечку холодного испорченного напитка из кофейных листьев. Сморщенный нос всем доставил посылки вовремя. Но двери открывать никому не следовало. Время было такое.

Третья идея появилась не сразу. Сначала были возмущения желтизной ванного устройства. Затем пытались снять белый налет рваной футболкой. И только когда кран в нужный момент повернулся на половину оборота, чистка пластика завершилась в пользу команды на выезде.

Кужарамик улыбнулся освещению, и стал ходить кругами, раздражая муравьёв. Непредсказуемость ситуации придавала золотая ложка в кармане джентльмена в красном кожаном плаще. Этой ложкой закладывали семечки апельсина, и она уже была в статусе бывшего употребления. Третья идея предлагала проблематический поиск санатория с возвращением процентов с будущих просторов. Отдых одного лишнего дня был главным призом. Когда идея появилась в первый раз, он её узнал сразу же. Второй раз делать вид уставшего банана не пришлось. Взяв идею в оборот, он начал обдумывать путь спуска с подъёма летнего театра. В нужный момент приходилось смещаться в сторону, а иногда занимать центральную полосу. Мимо проезжали роботы с днём выходного костюма. Общение не получалось, но спать хотелось не сильно. Навигаторы ездили каждый раз по разным дорогам, но мультфильм показывали неинтересный. Объезд был справа, а слева был старый диван. Но выехав на половине пути ситуация стабилизировалась, и сцена студии снова материализовалась вокруг её участников. Зрители никуда не улетали, а просто накрылись половой тряпкой. Кужарамик обрадовался, когда всё перевернулось. Конечно, не так он хотел представить свою спину, но так мечтали на его месте другие участники интереснейшего проекта.

Третья идея явно была сочная и свежая. Он грубо ответил на критику и положил документы во внутренний карман брюк. Микрофон стал выпадать из подставки из-за проезжающего сверху поезда, но так как он был лишь воображением, микрофон решили заменить на поездку к заброшенному дому. Кужарамик сжал руки в кулаки и зашёл в здание. Оно было молодое, вонючее и явно представляющее жилье бездомным воспитателям. Каждый угол был обустроен в круглую бочку. А памятные фотографии вообще никто не подумал принести. Запрет на смешивание начинался во второй половине ночи. Память начинала постепенно восстанавливаться на шёлковом одеяле. Розетки освободили от подключения и забрали все стаканы в стол. Сидеть дальше смысла не было, и архитектор навестил последние киоски в переходе. Развернувшаяся там структура новых колонн потребовала ликвидации кузнеца с монетами. Чеканка всегда была памятным знаком различных мероприятий, но колонны были важнее с медицинской точки зрения. А центр вообще был принят с бурением крупной скважины. Но лезть в желания чистых прудов не следовало никому.

Ведущий направил трость с фонариком на конце в сторону архитектора и предложил закрепить идею третьего созыва на лбу памятника вождю. Архитектор согласился с этим и написал маркером на диске название фильма. Забор поставили быстро, но криво, а запах начинал покалывать на кончике носа. Замечания про речь сыпались со всех сторон, и никто не пошёл за родителями. Старшие сёстры лезли вперед всех и махали плакатами перед занятием. Вода кипела на раскаленных кирпичах, и жарить яичницу не хотелось. Всех родственников, которые ругаются к старости, забрали отвести на курсы кормления. И касаться злобы отказывались от поцелуев. Любимые телефоны в разговорах дочерей меняли название имён, чтобы жить стало легче. А когда крик стал невыносимый, загорелись прожекторы над стадионом. Туда попасть было сложно, там репетировали карнавал, и многие охранники не понимали, какой за дверью месяц. По центру строили дом и видели маленькие приятные моменты. Но когда баня была достроена, все решили там жить.

Радостные возгласы крутили нужные обстоятельства на пальцах. Счастье переполняло зал, а рейтинги неслись выше гор. Такой формат был по душе гуляющим в парках, и развивать его не хотелось. Второй выпуск ждали днём раньше, но он вышел не вовремя. А архитектора никто больше не видел без идеи.