Сшитое лицо

Андрей Птицын, 2017

Отважный молодой охотник и прекрасная девушка живут, не зная друг о друге и предстоящих им испытаниях. В бескрайней тайге весна сменяет зиму, затем приходит лето, у добрых людей всегда полно забот и хлопот, а злые проникают в их мирную жизнь тайком, обманывая, притворяясь и лелея ужасные замыслы. В глуши скрывается племя, безжалостные воины которого охотятся не на лесную дичь, а на людей, и юным героям придётся пережить настоящий кошмар, чтобы отстоять свою жизнь, свободу и зародившуюся в их сердцах любовь…

Глава 4. В поисках земли

Отшумела весна, успокоились после таяния снегов многочисленные реки. Стоял летний месяц сосны, и полуденное солнце, то и дело выглядывая из-за немногочисленных облаков, пригревало одетую в зелёный наряд бескрайнюю тайгу. Легкий ветерок качал верхушки деревьев, под которыми по узкой лесной тропе двигался караван из навьюченных лошадей и запряженных низкорослыми быками и круторогими коровами повозок. Предводитель каравана — Октай из рода саха, спасаясь от притеснений, чинимых предводителем хангалассцев, грозным Тыгыном Дарханом, покинул обжитые места у Великой реки и двигался на запад в поисках новой земли. Его жена давно умерла, с ним странствовали его единственная дочь и немногочисленная работники со своими семьями. Дочь Октая, красивая белолицая Айыына, с большими умными глазами, нежным овалом лица, чистым, высоким лбом и слегка выдающимся вперед подбородком, ехала в запряженной быками повозке и с грустью взирала на проплывающий мимо пейзаж. На ее глаза то и дело наворачивались слезы: за недолгую жизнь ей пришлось пережить смерть матери, а теперь ещё и это бегство из обжитых мест — в никуда, в незнакомый и опасный лес, населенный враждебными племенами. Прочь от друзей детства, от сделавшего ей этой зимой предложение жениха. Октай, ехавший неподалеку, увидев состояние дочери, ускорил саврасую кобылу и поравнялся с возком. Тяжело вздохнул, не зная, как начать разговор.

— Ну что ты, доченька моя… Не надо плакать. Это первое время тяжело, потом все изменится, вот увидишь. Все будет хорошо, — в очередной раз попытался успокоить любимую дочь Октай.

— Я очень скучаю по нашему дому, по прежней жизни, отец. Может, вернуться, прошу тебя… — поддавшись чувствам, с надеждой произнесла она и, поняв, что сглупила, внезапно замолчала.

Октай опустил голову и ничего не ответил. Некоторое время они ехали молча. Айыына жалела о мимолетной слабости, ей стало неловко. Умом она понимала, что обратно уже не вернуться и что этими словами она только расстроила отца, и без того переживающего за этот поход. Вот уже несколько недель они в пути, а всё ещё не могут найти новое место с пастбищами, пригодными для разведения скота. А сколько опасности представляют местные племена?

— Ничего, доченька. Я понимаю, тебе сейчас нелегко. Но ты сама знаешь: обратной дороги нам нет, — осторожно подбирая слова, начал Октай. — Глава хангалассцев Тыгын не даст нам спокойной жизни в долине. Он изведёт нас, как и многих других… Его жадность и жажда власти не знают предела. Мы не можем вернуться, дочь. Пролитое потеряно, ушедшее — ушло. Прости меня, что я обрёк тебя на эти скитания, — с грустью продолжил он.

Айыына, устыдившись своего поведения, вытерла слезы и попыталась ободряюще улыбнуться:

— Это ты прости меня, отец. Опять я расклеилась и говорю ерунду.

— Ты крепкая и умная, доченька моя. Все будет хорошо. Найдём богатые луга и заживем свободными людьми! А сейчас нам надо собраться с духом и терпеть. Помогать друг другу в пути.

— Да отец, я понимаю. Прости меня за глупые слова. Я просто очень скучаю по своим подружкам, по Долгоону. Как я буду жить без них?

Октай с грустью вспомнил Долгоона — друга детства Айыыны, упитанного и неловкого парня, который незадолго до их отъезда сделал ей предложение. Их семьи дружили давно: Октай и отец Долгоона помогали друг другу и не раз говорили о том, чтобы породниться. И даже в этот поход они собирались отправиться вместе, двумя семьями, но потом отец Долгоона передумал, опасаясь гнева жестокого повелителя долины Туймаада, грозного Тыгына Дархана. Октаю стало неловко перед дочерью: по его воле она осталась без жениха, пусть и не такого идеального, как хотелось бы ему. Долгоон был ленив, спесив и любил вкусно поесть, но они с Айыыной дружили с детства, и Октай не был против этого брака, лишь бы дочь была счастлива.

Они вновь замолчали. Октай невесело оглядел идущих рядом домочадцев. Их жизнь теперь зависела от него, от его решений и поступков. Сомнения и тревога опять овладели им: правильно ли он поступил, покинув обжитые места? Что ждёт их впереди? Пропадут ли они все без вести в этом бескрайнем море чёрной тайги, или их ждёт успешная и богатая жизнь? Может, действительно повернуть обратно? Склонить голову перед всевластным владыкой Туймаады, пасть ему в ноги и просить милости? Ведь терпят же многие роды и племена его сильную руку… Неужели гордыня затмила его, Октая, разум, и он делает большую ошибку, не осознавая её? Может, Тыгын Дархан ниспослан им с небес, волею Айыы? И они, смертные, должны поклоняться ему как посланнику неба? От этих мыслей Октай переменившись в лице, стиснув зубы, зажмурился. Неужели он совершил ошибку? Там, у Великой реки, они с отцом Долгоона вечерами со все нараставшим интересом слушали рассказы Сюрюка Балдьайы, исходившего эти места… Рассказы о том, что Богатый Вилюй, или, как его еще называют — Жирный Вилюй, полон пустых пастбищ с нетронутой нивой богатых лугов и непуганой живности. И что эта земля только и ждёт удачливых странников… И вот они в пути… Найдут ли они свое счастье или пропадут, как пущенная вдаль костяная стрела? Словно очнувшись, Октай украдкой оглядел идущих рядом домочадцев и дочь. Никто не заметил, с облегчением подумал он. Айыына, все же успевшая заметить потемневшее от раздумий лицо отца, решила переменить тему разговора.

— Будь с нами мама, было бы куда веселей, — сказала она и улыбнулась. — Сейчас бы она прикрикнула на нас: «Эй, о чем это вы там шепчетесь, бездельники? Ну-ка за работу!»

— Да, именно так она и сказала бы, — тихо рассмеялся Октай.

— Она была такой смелой, не то, что я, плакса! — нахмурившись, сказала Айыына. Она вспомнила улыбку матери, и как та успокаивала ее в детстве. Вот была бы она сейчас здесь. Как бы она поддержала ее, улыбнулась ей. Девушке так хотелось этого — больше всего на свете. Их веселые переезды в летнее становище — сайылык — это были самые волшебные дни в ее жизни, но теперь ей казалось, что все это происходило в другом столетии. — Я выйду замуж за Долгоона, и у нас будет много детей. — Она говорила это девочкой, еще в той жизни, такая радостная и невинная в своих мечтаниях. Айыына улыбнулась, но ей стало грустно. Сейчас все было по другому.

— Это не так, дочь. Ты ошибаешься. Ты такая же смелая, вся в маму. В тебе течёт сильная кровь племени тонг-биисов… Мне не хватает её, твоей матери… Надеюсь, она сейчас смотрит на нас с небес и… Как всегда, журит нас: «О, глупые олени, куда вы подались?!»

Октай и Айыына грустно рассмеялись.

— Ты помнишь, как мы оказались в ледяной воде реки и выбрались на берег? Помнишь себя? Ты была тогда такой маленькой, а вела себя очень хладнокровно. Ты всегда была храброй, я горжусь тобой, дочь!

Айыына помнила тот случай: это было весной, повозка провалилась в воду и ее понесло по течению. Они с отцом чудом ухватились за проплывавший мимо ствол дерева и держались за него. Течение несло их по небольшой речке, впадавшей в Великую, ещё немного, и их бы выбросило на стремнину. Надо было оторваться от дерева и доплыть до берега. В ледяной, пробирающей до мозга костей воде, они продержались бы недолго. Она вспомнила слова отца: «Мы должны отпустить это дерево и доплыть до берега, дочка! Я знаю, тебе страшно. Ты просто дыши, как я. Открой широко рот, делай глубокий вдох, затем выдох. И тогда твой страх уйдёт. Повторяй за мной! Вдох-выдох… Вдох-выдох…»