Уроки приручения, или Моя несносная команда. Часть 4

Анна Алексеева (2024)

Команда академии по драгонболу — это пятеро красивых и страстных драконов. Мишель — человек, и она устраивается менеджером в эту команду, не подозревая, что ей суждено познать все грани драконьей любви.Четвёртая часть книги

Глава 2

Мишель Миллерс

Как же тяжело было оторвать голову от подушки! Она была такой большой, опухшей и словно расколотой на тысячу микроскопических кусочков.

Хлопнув по будильнику, я со стоном села в кровати. Чувство было такое, будто я всю ночь пила очень плохой алкоголь, и одновременно с этим таскала тяжеленные мешки, потому что болели, казалось, все мышцы, какие только были.

Тяжело покачиваясь, я прошла в ванную комнату и посмотрела на себя в зеркало. Щеки алели румянцем, глаза красные, будто действительно после попойки.

— Драконята плешивые, — тихо выругалась я. Потому что громко не могла. Голос не слушался.

На утреннюю тренировку мне приходить не надо было, и в кои-то веки можно было не торопиться в академию за час до начала занятий. Это порадовало. Я легла обратно в кровать и задумалась, не пропустить ли мне сегодня занятия вообще. Тяжело было даже представить себя в набитом омнибусе.

Лишь бы Дэн не явился за мной в такую рань.

Я взяла с тумбочки вещатель, чтобы убедиться, что там нет сообщений от Даниэля, и напряженно выдохнула, потому что таковое действительно присутствовало. Я опустила вещатель на колени, прикрыла глаза, считая до десяти. Меньше всего мне хотелось объяснять кому-то, почему меня не будет. С него ведь станется сбежать с тренировки и явиться пред мои очи.

С трудом открыв глаза, которые тоже ощутимо болели, я пустила чуть больше магии в вещатель и позволила ему показать мне текст сообщения.

“Мы с ребятами идем говорить с Робинсон. Сегодня все узнают о ней правду.”

— Что?! — прошептала я, лихорадочно выводя буквы на гладкой металлической поверхности. — Стойте, блин…

“Не трогайте Робинсон! Станет только хуже!” — написала я и со стоном упала на подушку. Голова отозвалась глухой болью.

Произойти могло что угодно. Парни в команде горячие и не сильно склонные думать, прежде чем делать. С них бы сталось сначала сдать куда не надо компромат на Робинсон, а потом уже идти с ней разговаривать! А что, если она решит их немного помучить и не станет сразу раскрывать карты?

— Бездна, — выругалась я и, нырнув в тапки, накинула поверх пижамы пальто.

— Ты куда в таком виде? — удивился папа, когда я прошаркала тапками мимо него.

— Мне срочно нужно позвонить, — ответила я, стараясь не смотреть на отца, чтобы он не заметил, насколько вымученно я выглядела. В руке был крепко зажат блокнот с данными знакомых мне людей. Среди прочего был и контактный номер мистера Эйлара.

На улице было пасмурно, но даже утреннее затянутое темными облаками небо показалось мне невозможно ярким. От этого света болели глаза, а от звуков оживленной улицы звенело в ушах.

Стараясь держаться прямо и не сильно шататься, тяжело дыша, я прошла по улице до телефонного автомата. Жетона у меня было всего два, и оставалось только надеяться, что удастся дозвониться с первого раза.

Когда первый жетон провалился в щелку, и в телефонной трубке раздались гудки, я провела ладонью по лбу. Он оказался мокрым. Но мне было не до этого.

— Слушаю вас, — раздался женский голос телефонистки.

— Мистер Эйлар Гилберт Лоран, АК-154, — продиктовала я, сверяясь с записью в блокноте.

— Ожидайте.

Треск в трубке. Мне нестерпимо хотелось сесть, а еще лучше — лечь, но в телефонной будке не было даже табуретки. Покачнувшись, я прислонилась лбом к металлической стене кабины. Она была такой приятно прохладной, что я тихо застонала — и словно нарочно именно в этот момент раздался другой женский голос.

— Резиденция Ноя и Эйлара Лоран, — произнесла женщина на том конце. — С вами говорит Мэри. Чем могу помочь?

— Эйлар… мистер Эйлар Гилберт… пожалуйста.

— Одну минуту.

Снова тишина. Дышать становилось все труднее.

— Да, я вас слушаю, — на этот раз в трубке прозвучал бодрый сильный голос мистера Эйлара.

— Тренер, — выдохнула я, хватаясь за стенку телефонной будки. — Они узнали… Робинсон…

— Миллерс, это ты что ли?

— Да, послушайте… — я отняла трубку от уха и, сделав глубокий вдох, собралась с мыслями, чтобы выпалить: — Ребята узнали, что Робинсон принимала допинг в Нанае два года назад. Они собираются использовать эту информацию…

— Когда? — уточнил мистер Эйлар. — Когда они собираются ее использовать?

— Прямо сейчас, — прохрипела и закашлялась. — Перед утренней тренировкой… я пыталась…

— Жди. Через десять минут я тебя заберу. Ты дома?

— Да.

— Жди.

После этого в трубке послышался стук и снова потянулись длинные гудки.

Я облегченно выдохнула и повесила телефонную трубку обратно на рожок. Теперь надо было вернуться домой и хотя бы переодеться. К счастью, папа был занят на кухне, и мне удалось пройти мимо него. Я едва успела натянуть спортивные штаны и пару свитеров, прежде чем с улицы раздался автомобильный сигнал. Меня так знобило, что по пути я захватила толстый, длинный зимний шарф и завернулась в него по пути.

— Ты в порядке? — нахмурился тренер, когда я села на переднее сиденье его машины и пристегнулась.

— Езжайте скорее, — выдохнула я и головой откинулась на изголовье сиденья. — Мы можем опоздать.

Мистер Эйлар нажал на газ — и через мгновение мы уже неслись по просыпающимся улицам города. Благо, на дорогах в этот час было достаточно свободно. Одни только омнибусы, словно огромные улитки, ползли по городу, пуская пар и поскрипывая тормозами.

Я засыпала. Глаза закрывались, голова падала, поддерживаемая лишь толстым шарфом, от этого я просыпалась и, моргая, смотрела прямо перед собой. Спустя несколько минут напряженного молчания, остановившись на светофоре, мистер Эйлар коснулся рукой моего лба — и выругался.

Должно быть, меня лихорадило.

— Ты совсем идиотка, что ли, в таком состоянии из дома выходить, — пробормотал тренер. Светофор подал сигнал ехать. Мы проехали совсем немного, прежде чем мистер Эйлар остановился на обочине возле парка и вышел из машины. Потом открыл дверцу с моей стороны и жестом попросил развернуться. — Ноги опусти на землю. Давай, я тебя сейчас немного подлатаю.

Я с трудом повернулась. Так не хотелось отрываться от спинки кресла — и я облокотилась о нее боком.

— Нам надо торопиться, — выдохнула я.

— Слушай внимательно, — тренер поднял мою голову и заставил посмотреть ему в глаза. — Сейчас я вкачаю в тебя силу, чтобы ты протянула, пока мы сходим в академию и утрясем вопрос. Но потом ты отправишься домой и вызовешь врача. Поняла меня? Самого лучшего врача. Самого дорогого. Я оплачу счет.

Не совсем осознав, что именно он сказал, я кивнула. В тот момент я была согласна на все.

Потом по телу потекла сила. Она проходила постепенно по всем органам, словно текла по венам, и потом растворялась в клеточках. Не знаю, как долго это длилось. Может, минуту, а может — десять. Но, когда тренер усадил меня обратно и сел на свое место, словно постепенно светлеющее пасмурное небо, внутри меня распускались цветы облегчения.

— Спасибо, тренер, — сказала я, утирая шарфом пот со лба.

— Благодарностью будет, если ты все сделаешь, как я сказал. Пристегнись.

Я послушно пристегнулась и, когда через несколько минут мы остановились у академии, я себя чувствовала почти живым человеком.

— Должно быть, они в тренерской, — сказала я.

— Давай через улицу, так быстрее будет.

Мы быстрым шагом минули сначала внешний двор, потом внутренний, прошли мимо стадиона, потом мимо беседки — и, наконец, вбежали в восточное крыло.

— Они уже там, — напряженно сказал мистер Эйлар.

Я сорвалась на бег и, обогнав его, вбежала в тренерскую.

— Стойте! — крикнула я, и вдруг почувствовала, как закружилась голова. Магия мистера Эйлара уступала перед лихорадкой.

— Придурки, вы что удумали?! — воскликнул он, вбегая в кабинет.

— Шелли?.. — Маркус, который сидел ближе всех к двери, обернулся и встал со своего стула.

Из последних сил я подошла к столу и выдохнула:

— Не!.. Не де…

А потом комната закружилась и исчезла в темной дымке.

***

— Шелли? Шелли, ты меня слышишь? — откуда-то издалека раздался знакомый голос. Потом кто-то похлопал меня по щекам.

— Спокойно, не мучайте пациента, — строго произнес кто-то другой. — Она приходит в себя, ей просто нужно время.

— А когда ждать полного выздоровления? — это уже голос отца. Уж его-то я узнала бы в любой ситуации.

Тело было тяжелым и не слушалось. Даже веки не поднимались. Жарко было настолько, что по вискам прокатилась капелька пота, которую тут же кто-то заботливо утер мягкой тряпицей.

— Оставьте нас с мистером Миллерсом наедине, — попросил незнакомый голос. — Нам надо кое-что обсудить без посторонних.

— Ей что, настолько плохо? — ужаснулся кто-то. Это точно был кто-то из команды, но я настолько плохо соображала, что едва ли могла опознать наверняка.

— С мисс Миллерс все будет в порядке. Но есть такое понятие как врачебная тайна, и сперва я должен обо всем рассказать официальному опекуну пациентки. Поэтому, прошу…

Раздались шаги, и голоса скоро стихли за дверью. Я хотела спросить, что со мной, но смогла только чуть разомкнуть губы и сделать короткий, слабый вдох.

— Скажите, как есть, доктор, — попросил отец. — Нам нужно беспокоиться?

— Причин для беспокойства нет, — ответил тот. — Скажите, ваша дочь бывала на Эллоне или контактировала с керри последние несколько дней?

— Да, она действительно ездила на Эллон. Хотите сказать, она заразилась чем-то от керри?

— Простая инфекция, которую керри переносят легко, люди вообще обладают к ней стойким иммунитетом, драконы заболевают только в пожилом возрасте…

— То есть, это не нормально, что она так тяжело переносит эту “простую инфекцию”?

— Не нормально, но так случается. Редко, но случается. Дело в том, что во время осмотра я обнаружил у вашей дочери целый список нехарактерных для человека элементов. Объем магического резерва, цвет силы, узор линий, по которым она движется, не характерны ни для людей, ни для драконов.

— Что? Как это? Вы хотите сказать, она не человек?

— Совершенно верно. На то же указывает и скорость ее регенерации. Скажите, как давно у нее этот ожог?

— Чуть больше месяца, но какое…

— Я внимательно изучил поведение тканей на месте шрама. Рану явно лечили при помощи силы, которая характерна нам, лесным драконам. Но даже я не смог бы так быстро и эффективно залечить столь серьезный ожог в такой короткий промежуток времени. У вашей дочери либо ускоренная регенерация, либо устойчивость к огню.

— Подождите, я ничего не понимаю! Как она может не быть человеком? Это же моя дочь!

— Совершенно верно, и вы, уверяю, самый настоящий человек. Однако можно ли познакомиться с ее матерью?

— Увы, только на том свете.

— Соболезную. Это, конечно, осложняет дело. Скажите, вы не замечали за матерью мисс Миллерс нечто необычное? Необычные виды магии, например? Способности? Ипостаси?

— Она была обычной ведьмой, ничего особенного. Получила базовое образование в академии и работала в прибрежном поселке фельдшером.

— Так случается, что мы встречаем представителей неизвестных нам рас, которые так или иначе когда-то оказались в Виригии. Я внесу вашу дочь в реестр, зафиксирую обнаруженные мной признаки и, в случае, если нам станет что-то известно, мы вас оповестим. Вы, в свою очередь, тоже наблюдайте за дочерью и сообщите вот по этому адресу, если заметите за ней нечто странное.

— Например, если начну голой бегать по улице? — прохрипела я и попыталась прочистить пересохшее горло.

— Мисс Миллерс! — врач склонился надо мной как раз в тот момент, когда я с трудом, но все-таки открыла глаза. — Как вы себя чувствуете?

— Паршиво, — призналась я. — Долго мне так лежать?

— Не дольше пары дней. Вечером вам доставят лекарство, которое эффективно борется с данной инфекцией.

Говоря все это, врач осматривал мои глаза сквозь увеличительное стекло. Осмотр его удовлетворил. Кивнув, он улыбнулся и спросил:

— Вы слышали, что я только что говорил вашему отцу?

— О том, что я неведомая зверушка?

— Существо не известной в Виригии расы.

— Слышала. Таких комплиментов мужчины мне еще не делали.

— Мисс Миллерс уже шутит, — удовлетворенно заметил доктор. — Что ж, предписания по лечению я вам передал, состояние пациента удовлетворительное, лекарство доставят в промежутке между третьим и шестым часом. Поправляйтесь, мисс Миллерс.

С этими словами доктор с моим отцом покинули комнату, но я не успела даже прикрыть глаза и выдохнуть, как в нее тут же влетели три дракона: Маркус, Даниэль и Макс.

— Шелли, ты как? — Даниэль сел на пол возле моей кровати.

— Доктор уверял нас, что ты в порядке, но потом выставил из комнаты, — добавил Маркус. — Что-то серьезное?

Только Макс молчал, бледный и напряженный. Он сидел на краешке дивана, на котором спал той ночью, когда остался у меня, и громко хрустел пальцами.

— Ничего серьезного, — я попыталась улыбнуться. — Через пару дней уже буду на ногах.

Парни переглянулись.

— Значит, на следующей игре тебя не будет? — спросил Дэн. Маркус толкнул его в плечо:

— Ты нормальный вообще? Пусть отлеживается, пока не выздоровеет.

— Мне нужно поспать, — призналась я, потому что разговаривать и даже держать глаза открытыми было невероятно тяжело. — А вам нужно вернуться на пары, не то вас всех отчислят до того, как чемпионат закончится.

— Слышали? — сурово уточнил Маркус. — Крылья в руки — и быстро в академию.

Дэн вздохнул, чмокнул меня в лоб и пошел к выходу. Маркус поднял руку в знак прощания. Макс встал и замер, словно задумавшись о чем-то.

— Что-то не так? — спросила я, потому что остальные два уже спускались по лестнице, а Макс так и стоял, задумчиво глядя на меня.

— Нет, ничего, — тряхнул он головой. Потом подошел, присел рядом, усмехнулся. Потрепал меня по волосам, шепнул: — Поправляйся.

И через несколько мгновений я, наконец, смогла закрыть глаза.