Сердечный гранит философии истории жизни

Анна Атталь-Бушуева (2023)

Философский враг отторжен, следом за мечтой он в мире — стал мотивом в каждом взгляде наблюдать за социальной тьмой. Вечер всходит лунной чашей, занимая нежность в гордой, собственной моралью нашей — историчности быть краше в тон сердечной красоты.

Принятие собственной ценности сердца

Разлит — твой благородства современный толк —

На чаше поколений — виден дым —

Его окрашенный мотив, что обойдёт —

Всю несуразность утопающего — льда,

Вот — вот бежит анахронизм — внутри —

Ему, так тесно и культура — ждёт —

Твой лёгкий эполет интенций — мира,

На то, ей аллегории уныния — ведут —

Боязнь, за страх — отмеченной души,

Где чувство современности — спешит —

Создать своё начало, чтобы — жить —

На параллелях отношения — войны,

Над принципом, у сердца — той мечты —

Её свободный стиль — роняет смерть —

На чашу — от полуденной тиши —

Раздолья невесомости — как боль —

Уложенная, на одних и тех же — снах —

Разлук и расставаний — между сном,

И веком преимуществ, чтобы — звать —

Её опять, за современностью — потом,

Хранить, тот монолог души — потерь,

На безымянной ложе памяти — ему —

Склонили — свет и воздух мифа, чтобы — жить —

Под вечным отражением — к тому —

Померкнувшему свойству неги — в нас —

Сердечной рамкой схожести — вокруг —

Ты ощущаешь боли — терпкий круг,

Что ждёт, на преисподней — только дух,

Ему ты словом — отделяешь ритм сердец,

Свободы современности — у звёзд,

Реминисцентной схожести культуры — наперёд,

Что слышали обид — твои манерные шаги,

Им неживое тело — хоронило прах любви,

В готической огранке из — поблёкнувшего сна —

Твои декады современности — со зла,

В чём, ты лишь ожил и — наверно был ещё —

Хранил, над странным эполетом — солнца блик —

Как ужас завораживает — свой надел —

Искусства, от которого ты — стал —

На поколении, пред мнительной тоской —

Души, не успокоенного вида — после нас,

Мерцая взглядом — всполохи твои идут,

На пережитом нраве — интуиции вокруг,

И вечер, стелет миф — сердечной раны.

В ней толк, от благородства — не уйдёт,

Хранит потери — смазанный виток —

Апологета нрава — видеть смысл —

Вокруг довольства современности — потуг,

Хранимого испугом сердца — тла —

Заискивая нам, вослед — ты прямо смотришь,

До стен из чисел — постороннего добра,

Излитой конъектуры — видимого солнца,

И меч, в твоей руке — застынет им —

Над обелиском постоянной — темноты —

Забытой юности, на социальной нише —

В чём правило — свой видит смех и счёт —

Надолго в бытие — разлад услышит —

И бьётся сердце — самостью над ним,

Испугом от зари — потока мифа,

Вопроса поколения — догадок от былин,

Умом их теплота — разносит верность —

Истории, при ясных ранах — зла —

В своей работе жизненного — эго,

За прахом — повторять из бед — слова,

Из силы — умаления закона бега, ли —

Расслышит сердце — экзистенциальный смысл —

Любви на — образах прощального добра,

Из череды, несказанной когда — то — перспективы,

Ей жаль — превратностей судьбы,

За то, что стали мы — одни —

Ходить из праха — утолённой седины —

Морального покоя — смерти вечной,

Боясь похоронить — искусства сны,

Изнеможения восторга — через силы,

По чистоте которых — смотришь ты —

На свод сердечной красоты — мотива,

И ждёшь свой бег — от роли править —

Сегодня, для ментальной боли — жизни,

Ей хочется — опять свой стиль — исправить,

И стать как уникальный догмы — дверь,

Лишь распахнув её — нетленный полдень —

Тот заунывный трепет — шевелит восторг,

И ждёт твоя опора — воли бренной —

Свой монолит — искусства права здесь,

Белеет дверь и — расправляя плечи —

Коснулся частный воздух — бренных тел,

На что, твой фарс — покоя современности —

Успел вспорхнуть и видимостью — тла —

Разлил свой суверенный — век на том —

Искусстве благ — материального добра,

За что, от мифа ты — проникся чашей —

Весов пристрастия — от отчуждаемого зла —

Зари, в прощальной, мысленной — прохладе —

Дородной гладью — откровений стал —

Твой полдень — мирного устоя, чтобы жить —

Через начало смерти долга — в нигилизме,

Иметь, тот самости венец — от звёзд,

По уходящим, к праву верности — вокруг —

Догадкой жизни — создавая смерти круг,

Забытого устоя — вереницы догм,

На жизненном аду — тот символизм ему —

Знаком и благо — от сердечной пустоты —

Кружится в бытие — пространства от —

Космического фарса — страха состояния —

Вокруг свободы — философской бренности —

Измятой призраком — существования ума,

За жажды быть — открытым и тогда —

Свой стиль культуры — проводить ему —

К сердечной роли — параллельной тьмы,

Создания, и права для — искусства —

Несотворённой роли — объективности —

Знакомой, неотъемлемой надежды — жить.

Найдя её, ты — слову обратил исток —

Кричал твой перст начала — слитых бед,

Поникшим страхом, что уже — к тому —

Ты не вернёшься и благого — суд —

Уходит, из твоих — дородных снов —

Как пустота, из лона сердца — собирает день —

Написанной картины — форм вокруг,

И вновь, вращается тот холод — бытия,

Забился тлен, над преисподней чашей — им —

Забытым сердцем — мнительно и строго —

Доходчивый вопрос — проводит он,

И шевелит, над сводом аллегорий — непременно.

Как параллельным сном уюта — берегов —

Всклокочет стиль и эполет — на том —

Рассказанном краю — притихших волн —

Большого океана слов — и мифов,

На том же берегу — ты всё стоишь,

Строптивый день, как монолит — искомый —

Роняет лик небесный — через круг,

И обещание простить — остаток бренный,

Им столько слов хотелось — рассказать,

Под уникальной памятью — большой тоски,

Наверно видимое время — как огни —

Вбирает холод, сказанного имени — ещё —

Твои виски — испепелили стужей — тлен,

И ходит тенью посторонний — вол,

На данной тишине — управлен он —

Твоими радостью излитыми — пороками,

Надев, свой памяти источник — в толк —

Он видит холки мыслящего — ада,

И распрямляя идеалы — на виду —

Разговорит и тот поток создания — ему —

На страх и трепет — мысленной игры,

Что водит хоровод — за тихим снов,

Лишь уложив тот — страх любви вокруг,

На берег океана — прошлым миром,

Он ветром овевает — стоны — тут,

И воздух обагряет тленность — мифов,

Что стали мы ещё — умнее в век,

Когда к свободе протянули — силы посох,

Заигрывая над — судьбой и прахом —

Под огненной прохладой — блёкнет путь —

Стращания любви — культурой мнимой,

Из жизненного ада — тела в нас,

Его обвили — современность и причуды —

По философской лирике — проходят на боку —

Слащавые скитания и мифы о — другом —

Таком же, современном счастье — рядом,

Его ты научился видеть — тут,

У солнечной земли — из поколения миров —

Свободы диалектов — права слитых —

За край, реминисцентной формы — дорогих —

Искусственных наречий, чтобы — выжить,

Страдать, за большинство и — ненавидеть —

Свою свободу — мысленного ада,

За скороспелой волей призрака — в пути,

Он по сердечной ране — мнительной уходит,

И век тот бередит — искусством против —

Войны, за облик перспективы — наяву,

За этот мир и поколение — найду —

Свою свободу — на прощальной плахе —

Пощады современности — за тем,

Что декаданс условил — болью собирать —

На вымышленной роли — осознания потерь.

Лишь принял ты — свой толк —

За роль души и право — современной —

Фортуны жизни — на заглавии смотреть —

Сердечный эполет — вопроса из судьбы,

Из тех, кто мифом собирал — свой тыл —

Проникшейся от праха — страсти воли —

Осовременить историческое — горе,

Внутри свободы — утоления других,

На нивах состояния — им плачут —

Ведомые случайности — из риска,

Необъяснимой параллели — смысла,

За эгоизмом ролевого осознания — пути —

Через которых — ты — смотрел и видел —

Свой долг и прах от — объявления войны,

За что — фортуны риска — ненавидел,

И клял на сердце — видимой любви —

Источник права и — моральный оттиск —

Твоей фортуны — имманентного лица,

И жаждой обелял свои — сердца,

Но жизнью, был тогда лишь — недоволен,

И там, стоит вопрос — на былине,

За что, твоими мыслями — к войне —

Простили мифы — волевого счастья —

Культуру осознания — достоинства ему —

Такому же, как был — причислен миф,

И объяснил моральный плен — культуры их —

Формального объятия — преграды ли —

Ты волей обучаешь — думать сны,

За болью, о сердечной — маске слёз —

Тебя, в вопросах означения — нашли —

Те исторические вымыслы, что шли —

С тобой — наперевес культуры слога,

И сердце принимая — был ты — Богом,

Но с каждого листа — упали нам —

Немыслимые тени — до порога,

Что время останавливая — снам —

За лирикой души — препроводили след —

Твоей борьбы и — вымысла стать счастьем,

Из жизненного ада — перед тем,

Как сердце износило — память мира,

И стало осмыслять — свои года —

Происходящего над обществом — ума,

Реминисцентно и заносчиво — опять —

Как — будто ты ведёшь свой — череп лишь —

На памятник из общества — сказать,

Что стали отношением — они —

Глухие дни и обелиски — мира нам —

По сердцу преимущества — достигшего опять —

Того же поведения, что стало —

Отчётливым и сильным — слогом на —

Культурах — объективного добра,

Перенимая воздух — ценности сердец —

Из мыслимого счастья — воли перед —

Ты останавливаешь миром — наконец —

Тот права уголок и смерти — след,

Ему от сердца — проводили слепок — мы.