Буду твоей Верой

Анна Белинская (2023)

Второй год я страдаю по самому популярному парню нашего курса. Он — красавчик, рядом с которым сияют местные дивы. Я — неприметная заучка в очках и скромной одежде, которую объект моего воздыхания совершенно не замечает! Но я собираюсь это исправить! А поможет мне его друг — упрямый, невыносимый спортсмен, который раздражает меня до икоты!

7.

Напротив входа волейбольной арены, подсвеченной уличными фонарями и редкими огнями самого комплекса, переминается небольшая компания ребят. Почему-то я сразу понимаю, что они по наши с Ромкой души. Три парня и две девушки пританцовывают на месте, щурясь от промозглого осеннего ветра. Да, московская осень сурова, но вовсе не от того, что слишком зла — просто хочет, чтобы люди согревали друг друга, дарили тепло и заботу и проводили добрые семейные вечера вместе за чашкой душистого мятного чая.

Я цепляюсь за локоть брата и, спасаясь от колючего ветра, прижимаюсь к нему, когда переходим через дорогу к Арене.

Ребята сразу замечают нас, и я уже на расстоянии чувствую, как девушки сканируют меня рентгеновскими лучами, задержавшись на моей руке, впившейся в локоть брата.

Оу, для них я сейчас незнакомка-соперница, и они меня уже ненавидят. А вот во взглядах парней я читаю интерес, но не мужской, к сожалению, — скорее, недоумевающий и вопрошающий, что эта простушка в очках делает рядом с их крутым другом.

— Здорова, пацаны! — Рома приветственно пожимает руки парням. — Снежана, Анжела, привет, девчонки.

Что? А можно повторить имена девочек? И уточнить, кто из них кто.

Мне хочется спросить, настоящие ли у них имена или из разряда: «А какое тебе нравится, красавчик, такой я и буду», но решаю тактично промолчать. Моего вылетевшего смешка и так было достаточно.

— Всем привет. — Я улыбаюсь, как дурочка в очках, и машу ребятам. — Я Вера, девушка Ромы.

Воцарившуюся тишину нарушает звук двух падающих челюстей: Снежаны и Анжелы. Их лица… Это надо видеть. Точно застывший кадр с непомерно обалдевшим Николасом Кейджем из «Поцелуя вампира».

— Она шутит, — первым отмирает брат и наигранно смеется, толкая меня в бок. — Вера моя сестра.

Ну вот, мой брат-балбес, как всегда, все испортил. А ведь лица Снежаны и Анжелы могли бы стать новым популярным мемом.

Парни начинают смеяться, тогда как близняшки с именами-фантазиями соискателей быстрой любви непонимающе смотрят то на меня, то на брата.

— А мы не знали, что у тебя есть сестра. — Парень в темном укороченном пальто слегка наклоняется и с неподдельным интересом пытается рассмотреть меня за запотевшими от осенней сырости очками.

— Еще бы, — хмыкает Ромка. — Она приемная. Родители недавно ее удочерили.

Теперь челюсть падает у меня.

Вот же паршивец.

Ладно, братишка, счет один-один, но вечер обещает быть долгим. Я не привыкла, чтобы последнее слово оставалось за кем-то другим.

— А куда им было деваться? Единственный родной сын полный дурак, а теперь хотя бы есть, кем гордиться, — парирую я.

Ромка лыбится и щипает меня за нос. Два — один. Так-то.

— А ты прикольная, Вера. — Парни веселятся под недовольный скрежет зубов Снежаны и Анжелы.

Двигаемся, девочки, двигаемся, сегодня обиженная и униженная Вера будет править балом.

***

Кажется, в Пентагон попасть легче, чем в Спортивный Волейбольный Комплекс. Нас досматривали серьезнее, чем в аэропорту, и не заглянули разве что только в трусы.

Мои глаза расширяются, а рот невольно открывается, когда мы попадаем на главную спортивную арену. Два яруса из сине-голубых трибун практически под завязку заполнены скандирующими болельщиками с флагами, дудками и прочей спортивной атрибутикой.

Мне хочется пойти туда, где толпа с плакатами активно выкрикивает «Сибирские медведи! Вперед к Победе!» и пристроиться к ним. Но Ромка недовольно одергивает меня и тянет за водолазку, уводя в противоположную сторону.

— Это не наши, — твердо говорит он.

А кто наши? Хотя мне-то вообще до лампочки, кто наши, а кто нет. Я хочу к тем веселым ребятам, потому что в секторе «наших» царит гармония. Как будто болельщики «наших» заведомо знают о неблагоприятном исходе игры, поэтому собрались здесь не ради того, чтобы веселиться, а помолиться за любимую команду.

По численности трибуны с «нашими» в раза четыре превосходят «не наших», но атмосферу задают болельщики из Перми. То, что они из Перми, мне поведал брат, а также рассказал, что сегодня проходит игра за Первенство России среди юниоров между нашими «красно-синими» и «Сибирскими медведями».

Я кручу головой, разглядывая рекламные борта, небольшой информационный экран и спящих «наших» болельщиков. Я даже подумываю предательски перебазироваться на сторону противника, как после громкого объявления ведущим команды «Гандбол-Москва», «наша» трибуна взрывается безудержным ревом.

Откуда у них барабаны? Они что, прятали их под сидениями?

Болельщики красно-синих вскакивают со своих мест и оглушающе приветствуют выбежавших на поле спортсменов. Толпа бушует и сходит с ума, пока ведущий перечисляет фамилии игроков, среди которых я отчетливо слышу одну: Егор Бестужев.

Егор Бестужев?

Я надвигаю очки на глаза, как будто это поможет разглядеть парня в красных трусах.

Эх, мне бы сейчас еще одни очки.

Я прищуриваюсь.

Блин, ну точно он.

Толкаю брата в ребро, мило воркующего то ли с Анжелой, то ли со Снежаной, — я не запомнила, кто из них кто.

— Ромыч, это кто? — Я киваю на разминающегося парня в синей футболке с эмблемой спортивного клуба. — Тот, что в красных трусах приседает.

— Они все в трусах. Вообще, это шорты, — смеется мой брат.

— Да, но не все в красных.

— Это значительно сужает круг разыскиваемых, — весело отзывается он.

— Не тупи, Ром, — злюсь на брата. — Вон тот, самый высокий.

Мой одногруппник и правда самый высокий в команде, и мне почему-то кажется, что для этого вида спорта быть невысоким, но ловким и легким в движениях гораздо важнее, чем рослым неповоротливым увальнем.

— А-а, это Бес — лучший бомбардир¹ команды, — с гордостью декламирует Ромыч. — Чертов непрошибаемый танк, — восхищается он.

Пф. Я хмыкаю.

Кто такой бомбардир, мне не известно, да и мало интересует, если честно. Но то, что он лучший, меня слегка коробит. Я не думала, что Бестужев — человек, которого преподаватели знают исключительно по опущенной на руки макушке во время сна на парах, — может быть хоть в чем-то лучшим.

А вот с тем, что он — непрошибаемый танк, я полностью согласна. Его называют чужим именем, а он лишь равнодушно зевает в ответ.

— Прогульщик и двоечник, вот кто он, — возмущенно говорю я, но брат, скорее всего, не слышит меня. В этот момент судья дает гудок, и болельщики начинают скандировать под звуки барабанов и мотивирующих музыкальных хитов.

***

Я даже не пытаюсь понять правила игры, поскольку слежу исключительно за парнем с коротко стриженными волосами. Когда мяч попадает в руки Егора Бестужева, я готова взять свои слова обратно.

Черт возьми, он просто фантастически двигается.

Даже я, полный профан, закрываю лицо руками и поджимаю пальчики ног, когда Бестужев атакует. И искренне недоумеваю, как сетка выдерживает его смертельные броски?

Трибуна ликует и свистит, снова и снова выкрикивая фамилию Егора. Но больше всего меня поражают болельщицы с третьего ряда, на чьих футболках изображено грустное лицо Бестужева с кричащей надписью: «Егор — самый лучший! Мы тебя любим!». Девчонки скачут и размахивают руками, пытаясь привлечь его внимание. Они бы с радостью сорвали с себя эти футболки и, я уверена, бросили ему вместе с номерами своих телефонов. Даже Анжела и Снежана, облизываясь, поедают глазами Егора, напрочь забыв про моего брата.

— Бестужев безошибочно передает мяч нападающему Алексею Воронину. Защитник «Медведей» не успевает блокировать передачу Бестужева. Воронин входит в линию. Внимание! — сокрушается на всю арену комментатор.

— Леха, давай, Лех! — кричит Ромка, прыгая на месте.

Я пытаюсь разглядеть, что происходит на поле, но беснующаяся, точно под энергетиком, толпа вскочила со своих мест и загородила обзор.

— Го-ол! — От крика содрогается арена. — Благодаря тактической передаче Егора Бестужева, Алексей Воронин увеличивает преимущество красно-синих перед «Медведями». Вот это игра, товарищи! — вещает откуда-то сверху комментатор.

— Егор! Егор! Егор! — скандируют трибуны, сопровождая общее ликование ударами барабанов и адским гулом вувузелы².

И хотя мяч в ворота забросил некто под фамилией Воронин, даже я понимаю, что если бы не ловкость и скорость Егора, то вряд ли бы у нападающего получилось это сделать самостоятельно.

— Красно-синие вперед! Вас Егор не подведет! Егор! Егор! Егор! — Кажется, я кричу вместе со всеми.

Глаза моего брата горят от восторга, на лицах остальных парней застыло выражение подобострастия, а девчонки и вовсе готовы передраться за внимание местной звезды гандбола. И только Бестужев с равнодушным — все с тем же невозмутимым видом — утирает краем футболки вспотевшее лицо и лениво подмигивает фанаткам из третьего ряда в именных футболках. Девушки визжат, падают в обмороки и бьются от счастья в конвульсиях.

Популярность моего одногруппника слегка озадачивает и сбивает меня с толку. Я учусь в одной группе со спортивной звездой, что ли?

Каждая из этих болельщиц прямо-таки мечтает прижать к носу пропитавшуюся по́том футболку Бестужева, а я дышу с ним одним воздухом в аудитории и ничего о нем не знаю. Если бы девчонки из третьего ряда об этом узнали, живой я с этой игры точно бы не выбралась.

— И-и-и лучшим бомбардиром игры становится… Его-ор Бес-с-стужев! — протягивает ведущий, точно на боксерском ринге.

У меня уши в трубочку сворачиваются от частого упоминания имени Бестужева. За полтора года обучения с ним в одной группе я не слышала о нем столько, сколько за последние полтора часа своей жизни.

Значит, вот ты какой, одногруппник с вечно «грустными» бровями и скучающим выражением неидеального лица.

***

— Ромка, постой. — Я вылавливаю брата, вышагивающего с голым торсом из душа. — Иди сюда, разговор есть. — Хлопаю по постели, приглашая Рому присесть. — И прикройся, не травмируй мою психику.

Пока жду брата, скрывшегося за занавеской, разглядываю завораживающие вращающиеся планеты на потолке. Ночной полумрак и подобие звездной россыпи над головой наполняют комнату загадочностью и волшебством.

Удивительно, что сегодня он снова заработал. Ночник. Он вырос вместе с нами. Его нам с братом подарила бабушка, и он настолько древний, что механизм давным-давно проектора вышел из строя. Ромка хотел его выбросить, а мне он дорог. В детстве, когда я болела, мне нравилось наблюдать за плавным вращением звездных систем. Они успокаивали и перемещали меня в придуманный сказочный волшебный мир, где я была прекрасной принцессой без очков, а моими верными друзьями были гномы. Тогда мне казалось, что я даже быстрее выздоравливала. Я сохранила этот ночник в качестве настольной лампы, а сегодня он меня удивил и вновь вернул ту самую сказку из детства.

— Ух ты! Заработал? — Ромка удивляется не меньше меня и плюхается на кровать. — Че за разговор, сестренка? — Он зевает, не потрудившись даже прикрыть рот. — Спать страсть как хочется.

Я жмусь и потираю вспотевшие ладони о простыни. Не знаю, с чего начать разговор, чтобы Ромка вдруг не так понял мой возникший интерес.

А он может.

— Ром, а откуда ты знаешь Егора Бестужева?

После игры брат с ребятами некоторое время зависали в раздевалке парней из команды красно-синих. Меня в мужскую раздевалку не пригласили, впрочем, как и Снежану с Анжелой. Узнав, что останутся со мной в холле, они под ручку слиняли в дамский туалет, и больше мы не виделись. Куда они делись, я не знала, но настроение у меня сразу улучшилось.

— Так Леха, друг мой, с ним в команде играет, вот и тусим в одной компании. А что? — Ромка прищуривается брат и гаденько так лыбится. Вот уже и насочинял себе что-то. — Понравился, что ли, а, Верунчик?

— Ополоумел совсем? — оскорбленно отвечаю и кручу пальцем у виска. — Он мой одногруппник, вот и все.

— Врешь? — Брат подскакивает и пораженно впивается в меня взглядом.

— Нисколько.

— Ну дела-а…

— Угу, — поддакиваю я. — Что можешь о нем рассказать?

Я деланно безразлично пожимаю плечами и ковыряю ноготь, чтобы не смотреть брату в глаза.

— А что рассказывать-то? Ты и сама все видела, — фыркает брат, будто я спросила несусветную чушь. — Эх, мне бы так играть, — вздыхает он, а потом расплывается в ехидной усмешке. — Погоди, тебе он понравился!

— Что за бред? Я его знать не знаю.

— Нравится-нравится.

Брат неприкрыто веселится, а я начинаю злиться. Потому что это не так. Мне Артем Чернышов нравится, и его кожа, а не этот переросток в трусах.

— Увы, Верунчик, тут тебе ничего не светит, — поджав губы, печально констатирует Рома.

— В смысле? — Мне-то и не нужно, чтобы светило, но как-то обидно за себя стало.

— За ним знаешь, какие девчонки бегают… — Он замолкает, и я мысленно договариваю за ним фразу: «Не то, что ты».

Знаю. Видела. На улице крутилась куча девчонок в таких коротких юбках, что даже я почувствовала, как задувает прямо туда. Все они ждали его, Егора Бестужева, звезду гандбола.

— Вот и пусть бегают, — обиженно бубню я. — А он?

— А он от них бегает.

— И никто не догнал?

— Да не знаю я, — злится брат. — Но у него каждый раз новая подружка. Все, отстань, я спать.

Ромыч встает и уходит в свою конуру, а я, прикусив нижнюю губу, начинаю прокручивать в голове сегодняшний день и разговор с братом.

Значит, никто не догнал… Так-так.

Звезда гандбола, популярный парень, Дон Жуан и бабник, меняющий девчонок как перчатки.

Откуда у меня возникала безумная идея, я не знала. Возможно, под впечатлением прошедшего дня. Возможно, она приснилась мне благодаря гипнотизирующему действию волшебного ночника. Быть может, Ромкины слова взыграли как брошенная в лицо перчатка, которую я опрометчиво приняла, но просыпаюсь я с совершенно удивительным и, скорее всего, провальным планом.

Примечания

1

В гандболе полусредний игрок, который играет преимущественно в линии обороны на одном из флангов и отвечают за начало атаки.

2

Длинный рожок, используемый во время матча для усиления звукового шума.