Принцесса для киллера

Анна Гур, 2022

Я – дочь одного из самых богатых и влиятельных криминальных авторитетов страны. ОН – монстр с изуродованным лицом и душой. Огненный. Яростный. Безбашенный. Дерзкий. Пробивающий себе путь к вершине с самых низов. Я оказалась в безвыходном положении и совершила ошибку, попросив о помощи ЕГО. Теперь я должница киллера, который вправе стребовать с меня долг любым способом… Книга содержит нецензурную брань.

Глава 11

Вдруг лицо маской становится, бледнеет весь и зубы сцепляет так, что кажется, я хруст слышу. Глаза вспыхивают пламенем, мерещится, что вулкан потревожила и сейчас нехило рванет. Серебряные клинки меня к месту пригвождают и боязно, что через секунду искромсают всю в кровь, в мясо.

Трясти начинает.

— Прям на все за лошару своего готова, да? — словами плюется, как кобра. Смотрит странно. — А что же твой принц зассал, по-мужски не побазарил даже, и девка за него отдувается?

Неужели больно ему отчего-то? Глупости. Быть не может.

— Он нормальный! Не такой, как ты и тебе подобные, что все дела, ломая чужие кости, решают! Я люблю его! Он мое все! Он мой! А я — его! Тебе, роботу тупоголовому, не понять этого!

— Значит, схема неновая. Доводить охрану, чтобы от тебя отстали, и валить к пидору своему. Давно с ним трахаешься?

Рубит слова, и я воздухом давлюсь от подобной наглости! От глаз пылающих, черных сейчас с огромными зрачками. Краснею от того, насколько порочно сказанное им воспринимается.

— Это не твоего ума дело! Тебя моя личная жизнь не касается! Знай свое место, шакал! — мой голос звенит и дрожит. Больно он бьет меня словами. Неожиданно и прямо в цель.

Злюсь и боюсь. Странный коктейль, приправленный негодованием.

Вот не фиг лезть! Я все еще девственница, но это мое дело.

Молчит. Не отвечает. Понимаю, что перегнула со своими беспомощными оскорблениями. Чувствую, что мне просто все спускали до этой секунды, не воспринимая мое мельтешение всерьез.

Звенящая тишина наполняет салон автомобиля. Резать можно нить, которая от меня к нему направляется и обратно. Током бьет. Кажется, что киллер сейчас вытащит свой ствол и изрешетит меня всю.

Мгновение.

Мой вскрик.

Его голодный взгляд.

Сильные руки вцепляются в мои плечи. Джокер просто тащит меня через салон на переднее сиденье, и я оказываюсь на коленях телохранителя с распахнутыми ногами.

Я просто сижу на нем, раздвинув ноги, и самым сокровенным упираюсь в жесткую материю джинсов с каменной плотью, спрятанной и давящей на меня сквозь преграду брюк и моих трусиков.

— Ох… — выдыхаю практически в жесткие губы и сопротивляюсь, ударяю его изо всех сил, пытаюсь вырваться.

Голову мою захватом пальцев фиксирует и уже в следующую секунду я узнаю, как его губы, изуродованные шрамом, чувствуются на моих собственных мягких и в удивлении приоткрытых.

Терпкий, горький запах всю меня окутывает. Поцелуй дико вкусный и агрессивный заставляет задохнуться от чувств, от безумия зверя, который гасит свою злость почти насилуя мой рот, тараня своим языком и царапая шрамом. Заставляя все внутри наполниться сладкой истомой.

И я понимаю, что он выцеловывает из меня всхлипы и стоны, а я буквально теряюсь от его мощи, растекаюсь патокой по литым мышцам и сдерживаемой силе киллера.

“Соберись, Маша!” — на задворках ускользающего сознания полыхает мысль и заставляет меня сопротивляться, что есть силы.

Никто меня, кроме Дэна, никогда не целовал. Но… По сравнению с этим торнадо я, наверное, и не целовалась.

С Дэном было нежно и как-то мокро, а тут… цунами, сносящее и заставляющее отцепиться от мужчины с приоткрытым ртом, рвано глотать воздух, приходя в себя.

Внезапно ртутные глаза открываются и кажется, что я там вижу отголоски боли. Чудится, что раненый зверь на меня в эти секунды смотрит.

— Дежавю, мать его! — цедит слова и руки сильнее в меня впиваются, огонь на спине сквозь тонкую ткань чувствую. — Так не бывает…

Смотрит на меня не мигая. Взгляд под кожу впивается подобно иглам, а я вся холодею. Понимаю, насколько развратна в эти секунды. Сижу, оседлав постороннего мужчину, чувствую его плоть под джинсами. Вздыбленную. Огромную. Кажется, что не могу дышать. Всю меня словно парализует от его скрытой мощи, от мужественности.

Простреливает импульсом наслаждения от трения о грубую материю джинсов. Меня колотит в его горящих огнем руках. Это что-то сверхъестественное. Передо мной монстр, палач, безумный зверь, который может разорвать меня своими огромными ручищами на части.

А я готова для него, хочу ощутить его страсть, его одержимость, поддаться первобытному инстинкту. Фил Гринвуд — огонь. Безжалостный, всепоглощающий и уничтожающий все на своем пути. Он не потерпит сопротивления, он выбьет его из меня своими умелыми губами и сильными руками, заставит стонать, умолять о большем.

Мне становится дурно от все тех чувств, которые простреливают меня насквозь и ударяют в низ живота. Серебристые глаза следят за мной, улавливают всю палитру чувств, проскальзывающих на моем лице.

Мозолистые от оружия пальцы очерчивают линию моих губ. Гринвуд просто играет со мной, заставляет прикусить губу в растерянности. Забавляется, как зверь со своей законной добычей. Смотрю в темные графиты и ужасаюсь голоду, который вижу, дикости и бешенству.

— Красивая сука, — растягивает слова, а голос глухой, надтреснутый, — от тебя вставляет, крышу сносит. Всего один поцелуй…

Замолкает, не договаривает, а у меня все тело мурашками покрывается. Горю. Пылаю. Он меня оскорбляет, но в голосе нотки восхищения.

Я безумна. Я сошла с ума от этого мужчины. Он яд. Может, успел мне впрыснуть что-то, прокусил клыками и в кровь послал галлюциноген, как знать… Как еще объяснить это помешательство?

— За такую красоту нужно казнить, — шершавая подушечка очерчивает линию скул, — от тебя мозг вырубает. И единственное, что я хочу сделать, кроме того, как разложить тебя на сиденье, это придушить за то, что все время провоцируешь.

— Я… — хочу ответить что-то едкое, поставить на место наглеца, но грубый палец останавливает поток моих слов и с силой вжимает губу в зубы, проскальзывает внутрь и я ощущаю солоноватый вкус его кожи на кончике языка.

Распахиваю глаза в шоке от удивительного желания податься вперед и облизнуть.

Что этот псих делает со мной, с моим телом? Что за странные чувства заставляет испытывать?

Джокер сейчас не делает ничего, просто смотрит мне в глаза, но взгляд ртутный, испепеляющий, кажется, что он одним этим взглядом имеет меня грязно, порочно, заставляет сотрясаться и хныкать в попытке убежать.

Он успокаивает и заставляет напрячься, расслабляет и все внутри сворачивает в дикую пружину. Сплошное противоречие.

Опытный. Опасный. Умеет играть с женским телом, умеет распалить страсть. И от понимания этого всего становится страшно.

— Машшша, — шипит мое имя, как будто чувствует все, о чем думаю, немного сползает на сиденье, сильными ногами упираясь в пол, а я почти кричу в голос от ощущения каменной плоти подо мной. Там что-то очень большое и пульсирующее, настолько, что мне просто становится страшно.

Этот неотесанный мужлан уже тащил меня по всему торговому центру, закинув на плечо, как безвольную вещь, как дичь, загнанную в угол. Тут действительно повадки хищника. И я пытаюсь отдалиться, уйти от подобного контакта, но сильная лапа опускается на мой зад и вжимает в его стальное тело.

— Отпусти… — шепчу в растерянности. Сейчас мне страшно от тех чувств, которые во мне пробуждает этот безумец, огненный и горячий. Он подавляет своей харизмой, распаляет.

— Нет, — выдыхает рвано. — Не сопротивляйся… Ты этим только меня дразнишь…

Давит на мою поясницу, и я опять заваливаюсь на него. Ощущаю всю мощь мышц, словно там литые бронированные пластины, невероятная физическая сила…

— Ты псих… — выдыхаю в губы со шрамом.

— Еще какой, лисичка… не провоцируй. Я могу сделать в ответ тебе очень… приятно.

— Ненормальный…

Ухмыляется и не остается в долгу:

— Ведьма… красивая сука, от которой сносит крышу…

Щипает меня за ягодицу. Вскрик поглощают его губы. Взрыв в голове, искры, летящие и подавляющие волю, током бьет и все тело ощущается одной сплошной пульсацией.

Этот зверь способен меня рвать на куски, но его руки удивительно нежны, его губы могут терзать, но ощущаются негой, язык сплетается с моим и лишает возможности сделать вдох, голова кружится и мне кажется, что я парю, падаю, взмываю ввысь.

В мозгу бьется мысль, что все это дико неправильно, и единственное, что я могу сделать — это инстинктивно сжать зубы на его губах, с силой, пока металлический вкус его крови дурманом не стекает ко мне в рот.

Отстраняется от меня, а я смотрю на струйку крови, что капельками стекает из прокушенной губы.

Секунда и эти губы деформируются в кровавом оскале. Джокер. В эту секунду передо мной истинный Джокер, которого боятся до дрожи в поджилках. Отбитый на всю голову псих, маньяк, голодный до моего тела.

— Ведьмочка моя, — выдыхает с придыханием, словно комплимент говорит. — Рыжая бестия. Сколько страсти в этом маленьком огненном ходячем бедствии…

— А ты конченный псих, еще и озабоченный!

Смотрит на меня, в глаза мои, а затем откидывает голову и хохочет, открыто, заразительно, со всей душой…

Подвисаю на нем, на красоте черт, рассматриваю мощный кадык, спрятанный под клеймом татуировки. Он органичен в своей роли. И рисунки эти, отличия, которые заработал в своем мире, ему идут.

Выдыхаю. Странные мысли, ужасные чувства… теряюсь.

Резко прекращает сменятся и ладонь опускается на мое горло.

Вот теперь я действительно смотрю в хладнокровное лицо киллера.

“Опасность” — вспыхивает в мозгу огненное пламя.

“Беги!” — вопят все инстинкты, но я, как зверек, испуганный появлением истинного хищника, прирастаю к месту и боюсь двинуться.