Уроборос или Мир наизнанку

Анна Давыдова-Городецкая (2024)

В книге описаны основные характеристики инфантильной личности с метафизическим осмыслением и анализом глубинных механизмов их возникновения. Прочитав про иллюзорность, уязвимость, обесценивание, идеализацию, вы легко сможете научиться узнавать их в себе и других. Даны практические рекомендации по устранению этих дисфункциональных проявлений. Вооружившись полученными знаниями, читатель сможет самостоятельно проделать работу по преодолению эмоциональных трудностей и почувствует постепенное улучшение во всех сферах жизни. Администрация сайта Литрес не несет ответственности за представленную информацию. Иллюстрации выполнены Марией Аранзиной.

Глава 1. Аутоагрессия. Тревожность. Тоска

Я уже писала о том, что заняться изучением своей психики меня сподвигло осознание многогранности аутоагрессии, которая, как выяснилось, совсем не то, что мы привыкли думать, основываясь на традиционных представлениях об этом явлении. Когда я пыталась понять и привести в некую систему механизмы, по которым работает мое сознание, у меня возникало ощущение, что я хожу по кругу в густом тумане, из которого проступают неясные очертания. Чем больше кругов было сделано, тем более отчетливыми становились контуры и детали блоков, образующих этот круг, и тем более очевидным становилось то, что все они взаимосвязаны, и изучить один, не извлекая на свет и не изучая другие, невозможно. Я обнаружила, что аутоагрессия тесно связана с иллюзорностью представления о себе, которая, в свою очередь, порождает некое эталонное представление о «счастье» и о внешнем мире что, в свою очередь, порождает обесценивание реального мира, который точно отличается от эталонного, а сравнение этих миров неизбежно погружает в уныние, что, в свою очередь, приводит к аутоагрессии, как попытке победить собственную «неполноценность» и попасть в состояние «полноценности», где мечта об идеале уже как будто достигнута, однако, это состояние постоянно ускользает. И опять аутоагрессия, уязвимость, обесценивание. И далее по кругу вновь и вновь.

Решив поделиться опытом личного психоанализа, я сначала хотела водить читателя по этому кругу вслед за мной, ориентируясь на свои записи, однако, в конечном итоге отказалась от этой идеи и буду описывать компоненты, составляющие структуру инфантильной личности, обращая внимание на то, что все в ней взаимосвязано, имеет две противоположности, а вся структура имеет множество степеней защиты от внешнего воздействия.

Мы рассмотрим следующие блоки:

• иллюзии — прекрасные мечты и ужасные страхи, то, что мы берем извне, преобразовываем определенным образом и переносим вовнутрь (импортируем); иллюзии составляют основу структуры Уробороса;

• полноценность (уроборическое «счастье», воплощенный Эталонный образ), неполноценность (уроборическое «несчастье») — два состояния инфантильной личности, главного действующего лица повествования — актора. В первое он стремится, но не может попасть, во втором пребывает постоянно.

Эти состояния имеют проявления — превосходство и уязвимость, между которыми на внешнем контуре колеблется актор и, как кульминация цикла этого колебания, аффект превосходства или уязвимости. Это то, что транслируется изнутри вовне.

Таким образом, иллюзии импортируются, а измененное ими восприятие реальности экспортируется в виде аффектов.

Также рассмотрим инструменты, которыми пользуется уроборическая психика для поддержания своей структуры в неизменном виде:

• агрессия — внешняя/ внутренняя (ауто-);

• обесценивание истинного и идеализация ложного.

Поговорим о пусковом механизме аффекта — сравнении.

Подчеркну, что деление на главы условно, поскольку это целостная монолитная структура, где каждое звено неразрывно связано с другими, что наглядно продемонстрировано в схеме, которую я придумала в процессе изучения феномена Уробороса.

Аутоагрессия

Вопреки традиционному представлению о том, что аутоагрессия — это нанесение себе внешних повреждений вплоть до самоубийства я думаю, что это, несомненно, верные, но крайние и не такие уж частые проявления. А между тем аутоагрессивные нападки на себя без явных внешних признаков происходят практически постоянно и не идентифицируются личностью, как именно аутоагрессия, а значит, не могут быть выведены в зону осознания и купированы.

В старте цикла аутоагрессии происходит следующее: при любой неприятности или конфликте в сознании появляется некая лучшая версия себя, которая уж точно бы: не допустила, смогла, подумала, сказала (или не сказала — в зависимости от контекста), успела, все сделала верно, помнила, колко ответила и так далее, и тому подобное. Эта «лучшая» версия себя начинает отчитывать и требовать объяснений проступка у «худшей» версии, той которая: допустила, не смогла, не подумала, не сказала (или сказала), опоздала, ошиблась, забыла, блеяла как овца и так далее, и тому подобное. Итак, эти две личности одного человека ведут напряженный внутренний диалог, в котором одна — обвиняет, вторая пытается оправдаться или свалить вину на кого-то третьего. В этом диалоге со стороны «обвинителя» неизменно присутствуют вопросительные наречия: почему, как, зачем, сколько и др. и местоимение ты. «Обвиняемый» постоянно юлит, изображает из себя жертву обстоятельств и пытается пространно ответить на острые, как лезвие бритвы вопросы: «почему ты допустила этот разговор?», «как ты могла это сказать?», «как можно быть такой идиоткой?», «зачем ты это купила?», «сколько можно есть на ночь?» и т. д. Тема диалога меняется в зависимости от того, что спровоцировало начало цикла, однако, суть его всегда неизменна — «обвиняемый» или совершил «преступление», или не смог его предотвратить. И продолжается этот диалог до тех пор, пока «обвинитель» — эта великолепная лучшая версия себя не устанет, или «обвиняемый», этот законченный неудачник не начнет проявлять уже внешние признаки самоповреждения, например, заплачет, станет биться головой о стенку или резать вены. Теперь становится понятно, о чем все эти слезы в подушку, о чем вся эта мучительная бессонница. При этом и «обвинитель», и «обвиняемый» — это одна и та же личность, наш инфантильный актор. Нет, он не сошел с ума, он просто недоволен собой и хочет себя исправить, чтобы больше «такого не было». Он хочет, чтобы Эталонный образ был воплощен в жизнь, но разве это возможно с таким вот нелепым «исполнителем»? Очевидно, что обвиняющая часть этой личности пребывает в иллюзии относительно реальных качеств «обвиняемой». По сути, пребывает в иллюзии, относительно себя самого.

Например, женщина имеет в структуре своей личности некий Эталонный образ себя, в котором она стройна, носит красивую одежду, фотогенична и размещает красивые фото в социальных сетях. Этот образ кажется вполне реалистичным, в нем нет ничего сверхъестественного. Но он был сформирован когда-то давно без учета особенностей ее психики, физиологии и условий нынешней жизни, поэтому становится иллюзорным, то есть оторванным от реальности. И если у нее есть лишний вес, и она не может похудеть, то такая женщина, видя свое отражение в зеркале или после обильного ужина будет вести подобный описанному выше внутренний диалог, в котором будет называть саму себя «жирной» и обвинять себя в том, что она «опять съела тот кусочек торта» (а могла бы и не есть) и тому подобное. При этом, «обвинитель» находится в иллюзии относительно собственной силы воли, недостаток которой и является причиной отсутствия результата в борьбе с лишним весом, а еще ранее привел к набору этого веса. И если бы эта условная женщина могла реально оценить свои волевые качества, то она смирилась бы с цифрой на весах и перестала себя мучить нападками или поработала бы над этой сферой. Однако, этого не происходит, поскольку сам факт аутоагрессии вплоть до слез «обвиняемого» или приступа дисфории с последующим аффектом (рассмотрим позже) — рассматривается психикой как уже достаточный результат. Похудеть естественным путем такой человек вряд ли сможет, а вот накормить собственный Уроборос вполне способен.

Важно понимать, что именно появление этого второго персонажа и будет маркером старта цикла недовольства собой с последующей аутоагрессией. Мысленный диалог необходимо заменить на монолог, убрав местоимение «ты»: «ты опять много съела, не ешь много» — «я опять много съела, не буду есть много», то есть необходимо исключить наличие этих двух версий себя в своем сознании.

Хочу подчеркнуть, что повод, по которому возникает подобный внутренний диалог, а значит и приступ аутоагрессии не важен, он может быть любым, а если не найдется в настоящем — он найдется в прошлом, нам всем хорошо знакомо чувство вины. Важно только наличие в психике человека большого, то есть раскормленного аутоагрессией и в данный момент голодного Уробороса. Я надеюсь, читатель понимает, что это метафора и под Уроборосом я подразумеваю не сидящего в голове ящера, а структуру инфантильной личности, которая продуцирует дисфункциональные поведенческие паттерны, в том числе аутоагрессию. Все вышесказанное значит, что если я одна в комнате и мне хочется плакать — то я мучаю сама себя так, что уже невозможно терпеть и даже не узнаю это.

В процессе изучения феномена аутоагрессии, я поняла, что это не что-то линейное, она имеет многослойную структуру и множество вариантов. Я выделила следующие крупные слои аутоагрессии:

— явный (бессонница),

— скрытый (тоска),

— глубинный (неприятные сны),

— постоянно существующий — тревожность, которая провоцирует бесконечный поток сознания,

— внезапно появляющийся аффект тревожности — Катастрофизатор.

И варианты аутоагрессии

Проявляющиеся внешне:

— самоубийство;

— повреждение своего тела — порезы и т. д.;

— намеренные удары себя или предметов;

— избыточные татуировки и пирсинг;

— все аддикции — наркотическая, алкогольная, пищевая.

Скрытые:

— внутренние диалоги с выяснением кто виноват;

— сравнивание себя с другими не в свою пользу;

— наказание себя отказом себе в удовольствии, чрезмерная экономия на себе;

— усталость до изнеможения;

— случайные ударения о стоящие в известных местах предметы.

Совершенно не имеет значения, какую именно форму примет наша аутоагрессия в каждом конкретном случае, ее старт — это всегда внутренний диалог. Причем бывает так, что подобный диалог ведут не «лучшая» и «худшая» версии себя, а сам инфантильный актор и тот, с кем у него случился конфликт, например, начальник, супруг, сосед и т. д., и актор постфактум мысленно пытается доказать свою правоту в первую очередь самому себе.

С самого начала я задавала себе вопрос — возможно ли победить аутоагрессию? И пришла к выводу, что можно существенно снизить ее интенсивность путем контроля основы уроборической структуры — иллюзий. И это очень хорошая новость.

А теперь новость плохая: структура инфантильной личности делает практически невозможным попадание в реальность. Пока есть обесценивание истинного, неизбежно будет идеализация ложного, то есть иллюзорного Эталонного образа себя, а значит, будет и аутоагрессия за несоответствие этому образу, а с нею, за счет давления на себя, как бы появляется шанс к нему приблизиться и обрести «счастье» — попасть в свой инфантильный «рай». Да, реальность разрушает иллюзию, основу всей структуры, но иллюзия не хочет быть разрушена.

Иллюзия прельщает: в иллюзии о себе человек велик, всемогущ, умен, востребован, остроумен. В реальности человек реален, он то, что он представляет собой на самом деле. Реальность — это изгнание из Рая, это концентрация, это энергетически затратно. Человеку сложно находиться в текущем моменте времени, в «здесь и сейчас», сложно быть без «потока сознания» — этого бесконечного сна разума, в котором отрывочные мыслеформы постоянно сменяют друг друга, наподобие броуновского движения. Реальность заставляет продуктивно мыслить, а инфантильный мозг хочет быть в покое, он хочет «спать» и видеть иллюзорные сны о том, как он великолепен. И снова иллюзия, и снова стремление к Эталонному образу, при соединении с которым наступит уроборическое «счастье». Для инфантильной личности на глубинном подсознательном уровне — это стремление в младенческий рай материнской утробы, где все есть и ничего не надо делать.

Таким образом, получается, что чем больше реальности, тем меньше иллюзии, а значит тем меньше влияние Эталонного образа и, следовательно, тем меньше аутоагрессии. Лишенный питания собой, Уроборос уменьшается в размере относительно психики, и — круг замкнулся — уменьшается аутоагрессия.

Мы доказали эту теорему: реальность останавливает аутоагрессию, ну, почти доказали. Это очень сложно, я понимаю. Но попробуем разобраться во всем подробно.

Человек подавляющее количество времени проводит в мыслях, которые где-то далеко от того места, где находится его тело. При этом мысленный взгляд видит иллюзорные картинки прошлого, которое было или фантазий на тему прошлого, будущего, прочитанного, услышанного, увиденного когда-то, а то, что происходит текущем моменте, человек не видит, не слышит, не ощущает. Зрение служит, кажется для того, чтобы не сталкиваться с фонарями, не проваливаться в ямы. Человек видит преимущественно свои мысленные картины, слышит свои внутренние диалоги. При этом мысли, как воздушный шарик на длинной нитке, постоянно забегают вперед-назад, в фантазии, в новости, в другую географию, они зависят, будто от дуновения ветра, в них нет ни веса, ни смысла. В том бесконечном иллюзорном марафоне мыслей основной лейтмотив — собственная значимость, правота, повторение или переживание вновь удачных моментов и перепроживание неудачных, но с лучшим результатом. В этих мыслях — подтверждение своей крутости и харизмы, а в случае провала в неполноценность — попытка переиграть или садистическое ковыряние в ране. Почти всегда мы живем в сепарации мыслей и тела. Кажется, из этого нет выхода, поскольку мысли все время стремятся ускользнуть в мнимое превосходство над окружающими. В реальности скучно, реальность не интересна. Возможно, это происходит вследствие обесценивания себя — я не интересен, реальная жизнь не интересна, но там — в заоблачной мысленной дали я велик и прекрасен.

При этом сепарированное тело — как дом без крыши, постепенно разрушается, лишенное адекватного чувственного контроля. Если мысли соединить с телом в текущем моменте времени — исчезает как иллюзорное превосходство, так и иллюзорная уязвимость, остается только реальность. Если соединить мысли и тело — система станет функциональна, мысли обретут вес, тело обретет контроль и регуляцию.

Тело, данное нам при рождении — наша высшая ценность. Только с помощью тела мы можем хоть что-то. При этом тело это то, что максимально обесценено. Помните, как устыдились своих тел Адам и Ева, едва они съели то злополучное яблоко? Все время кажется, что такое тело — это ошибка, между тем другого не будет никогда, поэтому относиться к нему надо с максимальной нежностью и заботой. Тем не менее, инфантильная личность насилует свое тело — это перегрузки, неправильное питание, лишение сна и т. д. Отсутствие связи с телом приводит к игнорированию его голоса. И тело платит болью. Фактически — это все аутосадистические моменты в рамках аутоагрессии. Итог закономерный — тело сначала болит, потом заболевает.

Таким образом, болезнь возникает:

— вследствие аутоагрессивных нападок на свою психику с реализацией посредством психосоматики;

— вследствие садистических, но неосознанных нападок непосредственно на тело путем перегрузок, лишения отдыха, подвергания риску, неправильного питания, прямого отравления алкоголем, курением, наркотиками.

Чаще всего оба пункта сочетаются и полностью не осознаются личностью. Связь с телом утрачивается, потому что подавляющее количество времени человек проводит вне этой связи — в прошлом, в будущем, в фантазиях и планах, в новостях, в чужих жизнях.

Чтобы вернуть эту связь надо больше времени проводить там, где физически находится тело — то есть в реальности, прислушиваясь к нему, интегрируя в сознание все сигналы, посылаемые в мозг органами чувств. Поэтому я уверена, что именно пребывание в реальности, то есть идентификация и контроль «потока сознания», а также прекращение внутренних обвинительных диалогов — это то, что эффективно останавливает аутоагрессивные проявления. Необходима тренировка этих навыков и начать ее надо прямо сейчас!

Тревожность

Может быть человеку дана долгая и счастливая жизнь без потрясений и потерь, но, если он тревожный и обесценивающий, он проживет эту жизнь несчастливо, постоянно тревожась о будущем и обесценивая настоящее. Ожидание несчастья фактически и есть несчастье — человек переживает схожие эмоции. Обернувшись назад в старости, он подумает — «а где же была сама жизнь, я ведь и не жил вовсе». Так награда спокойной жизнь может быть отравлена ядом Уробороса, поскольку тревожность испортит самую счастливую жизнь ожиданием беды, а обесценивание превратит ее в «ничто».

Что же такое тревожность? Я думаю, это беззащитность перед давлением внешней реальности. Это давление одинаково для всех, но есть люди, которые его ощущают, как чрезмерное — оно им таковым кажется. Видимо это отзвуки нестабильности и непредсказуемости поведения значимых взрослых в детстве. Такие люди смотрят на мир через призму иллюзорности, где как норма воспринимается абсолютное счастье, покой и безопасность — это состояние младенца в утробе матери, а все, что отличается от этого состояния инфантильного «рая», смещает психику в область страха. «Что, если я не справлюсь с давлением реальности?» — «Случится катастрофа».

Человек, который чувствует чрезмерное давление реальности, будет чувствовать себя беззащитным, а значит — тревожным и будет искать защиту вовне. Однако, любой донор этой защиты будет ощущаться, как давящий. Таким образом, для персонажа, стремящегося найти защитника, ситуация возможно ухудшится тем, что помимо давления внешнего мира, трансформирующегося в тревожность, появится давление защитника. Возникнет парадокс, в котором защита только усилит давление, а значит и тревожность. Формируется порочный круг: тревожность → поиск защитника → усиление давления → усиление тревожности. Сам защитник будет казаться авторитарным, ограничивающим свободу, вызывающим отторжение ментором. Поэтому, если какой-то человек кажется нам довлеющим, надо изучить, зависим ли мы от него тотально, сильно, или хотя бы в чем-то. Если да — то, возможно, нам только кажется, что он давит. Если не зависим — то, видимо, этот человек таков и стоит ограничить общение с ним. Единственный действенный способ снизить тревожность и внешнюю зависимость — искать защиту и опору в себе.

Накопление тревожности приводит к аффекту тревожности, который я назвала — Катастрофизатор. Подробно про Катастрофизатор я расскажу в главе про иллюзии, поскольку он целиком иллюзорен, сейчас скажу только, что Катастрофизатор — наиболее жесткая форма тревожности и, соответственно, аутоагрессии, с наиболее длительным шлейфом. В этом состоянии невозможно продуктивно мыслить, поток тягучих диалогов невозможно остановить. Возникает ощущение отупения, поскольку Катастрофизатор перекрывает доступ в реальность, заставляет глубже погрузиться в иллюзии, смотреть сериалы, листать ленту новостей, чтобы отвлечься от страха.

Уроборос, наш поставщик иллюзий, имеет множество ликов, и победить его непросто. Битва идет не на жизнь, а на смерть, и требуется четкое отслеживание всевозможных уловок, посредством которых он из милой ящерицы может мгновенно превратиться во всепожирающего дракона. Тревожность — очередная такая уловка, поскольку усиливает «поток сознания», который свидетельствует об усилении иллюзорности. А там, где активирована иллюзия, неизменно активируется и аутоагрессия.

В аутоагрессии нет выхода в реальность — это замкнутое пространство, где личность избивает саму себя. Если отследить момент появления в сознании этого внутреннего «агрессора» — момент, когда действительность не соответствует иллюзии, то появляется шанс остановиться, усилием воли подавив начавшийся мысленный диалог. Если этого не сделать, то далее ощущение реальности будет утрачиваться и придется пройти весь цикл уроборического аффекта.

Итак, аутоагрессия возникает от невозможности попасть в уроборический «рай» — иллюзорную мечту об идеальной жизни, то есть от невозможности соединиться со своим Эталонным образом. Тревожность возникает от перспективы попасть в уроборический «ад». Аргументация Уробороса, который внушает нам и иллюзорные мечты, и иллюзорные страхи, сходна — «посмотри на других — видишь, они попали… — а дальше зависит от контекста конкретной иллюзии:

— в «рай», то есть исполнили свою мечту, живут счастливо, богаты и знамениты, или

— в «ад», то есть у них случилась катастрофа, они все потеряли,

а значит и у тебя есть шанс воплотить «мечту» или попасть в «катастрофу».

То есть не важно, мы мечтаем или тревожимся, в итоге всегда случится аутоагрессия.

Бессонница

Если мы будем внимательны к себе, то поймем, что в момент обострения тревожности значительно усиливается поток мыслей. Если попытаться отследить вектор этого потока, то обнаружится, что он направлен в негатив, то есть мысленно мы постоянно прокручиваем какие-то вероятные неприятные сценарии и пытаемся также мысленно «подстелить соломку», предотвратить их реализацию. Но это все совершенно бессмысленно — это не план избавления, а мучительная карусель, крутясь на которой сознание пытается найти выход из ситуации, которой даже нет в реальности.

Я писала о том, что мой путь к пониманию своих психологических процессов начался с одной бессонной ночи. Но таких ночей у меня было бесчисленное множество, я часто испытывала сложности с засыпанием и часто просыпалась под утро, повторно засыпая за 10 минут до будильника.

Вот я проснулась, лежу, в квартире и на улице тихо, ничего пугающего не происходит и тем не менее я не могу заснуть. Что мне мешает? А мешает именно этот непрерывный поток тревожных мыслей, эти мучительные диалоги в голове. Именно они и создают тот внутренний шум, который будит мозг, не давая ему уснуть. Только засыпаешь, вдруг опять какая-то мысль и опять мозг начинает работать вхолостую, пытаясь решить несуществующую проблему. Я поделилась своими соображениями на этот счет с подругой и вот что она ответила: «Я раньше не задумывалась, но вот сейчас думаю, мы же стараемся избавиться от лишнего шума, например важна тишина дома, важно визуальный шум убрать, никаких кричащих предметов или бардака, чтоб глаз отдыхал. А ведь мысли — это тот же шум. И он мешает очень и утомляешься».

Я знаю, какая сложная проблема бессонница, как много различных медицинских препаратов и систем создано для борьбы с ней. Но попробуйте, ложась спать или проснувшись ночью, остановить усилием воли поток сознания, постарайтесь не думать ни о чем, сосредоточившись на собственном дыхании. И вы не заметите, как уснете. По крайней мере, для меня это способ оказался самым действенным.

Тоска

Я писала ранее, что основную массу эмоционального дискомфорта мне доставляли сложности в личных коммуникациях, отсутствие устойчивой привязанности и приступы трудно купируемой тоски.

Немного хронологии. Летом 2019 г. мне приснился очень яркий, невероятно реалистичный и оттого хорошо запомнившийся сон: я подхожу к подъезду дома в котором живу, и мне становится не по себе от того, что дверь выглядит не так, как я привыкла — она деревянная и без домофона, такие были в советские времена. Захожу внутрь и вижу другие перила, другие лифты, другая краска на стенах, все говорит о том, что это прошлое, примерно середина 70-х. Поднимаюсь на свой этаж, подхожу к двери своей квартиры и осознаю, что меня там никто не знает, что там живут ее первые владельцы, еще молодые, и нет смысла с ними заговаривать. Спускаюсь вниз, иду по направлению к соседнему дому и пытаюсь понять, что мне делать, ведь у меня нет ни документов, ни денег, я не знаю, как я сюда попала и как отсюда выбираться. К тому же в настоящем меня ждет и, вероятно, не дождется сын, и надо его предупредить, что я не приду домой. Достаю свой телефон, набираю номер сына, он отвечает, я говорю: «Сыночек, я попала в прошлое и не знаю, как вернуться». В этот момент телефон в моих руках превращается в пыль. Я пытаюсь сообразить, что делать и прихожу к выводу, что единственный человек, который может мне помочь — это мама, и мне надо добраться в Минск, найти наш дом у Привокзальной площади, во сне я думаю, что смогла бы его узнать. Понимаю, что она мне не поверит, ведь мне 45, ее дочери примерно 2–3 года, а ей самой лет 25. Я понимаю также, что я знаю прошлое и будущее и смогу убедить ее в том, что я ее выросшая дочь. И мы найдем выход. На этом я проснулась. Я удивилась такому сну, но в целом, не придала ему значения.

Летом 2023 г. после очередной неудачной попытки построить отношения я активно слушала онлайн лекции различных психологов, в результате чего уяснила, что все проблемы идут из детства.

Еще через полгода я внезапно осознала, что в те бессонные ночи, которые случались довольно часто, я занимаюсь ни чем иным, как аутоагрессивными нападками на себя за то, что я вот такая, и жизнь моя вот такая, а не такая, какой могла бы быть, будь я иной и поступив иначе в той, или другой ситуации.

В конце июня мне приснился сон про ящерицу-дракона, и я стала с упорством золотоискателя, наткнувшийся на золотую жилу, внимательно анализировать буквально каждую свою эмоцию, постоянно задавая себе вопрос — а почему я чувствую сейчас именно это?

И, наконец, в августе 2024 г. мне приснился вполне нейтральный по сюжету сон, в котором я шла одна поздней осенью по улице домой. Я проснулась с неприятным чувством, сосредоточенным в районе солнечного сплетения, в котором опознала хорошо знакомую мне гнетущую тоску и в очередной раз привычно интерпретировала сон, как подавленную боль от одиночества. Но, проанализировав свои ощущения, вдруг поняла, что это — чувство голода. Поразмыслив, я пришла к выводу, что чувство голода и чувство одиночества и отвержения в моей психике так тесно связаны что, по сути, сложно различимы.

Именно тогда я решилась, наконец, с пристрастием допросить маму, не взирая на ее активный протест, и она нехотя рассказала мне о том, что, несмотря на нормальные роды, меня принесли ей только спустя 10 часов, что в 9 месяцев я была отнята от груди и в тот же день отправлена к бабушке в другой город и несколько последующих лет видела маму только два раза в месяц в выходные. Таким образом, мне стал понятен смысл сна, приснившегося 5 лет назад! Именно мама помогла мне понять, почему моя психика устроена таким образом, почему я всю жизнь страдала от отвержения и одиночества, искала ситуации, где бы отвержение было преодолено, совершая безуспешные попытки добыть себе пару, почему страдала от ночного голода, который не могла опознать и путала его с тоской от одиночества.

Итак, я думаю, эта моя тоска идет из младенчества, когда эти чувства включались одновременно — ребенок был голодный, если лежал в одиночестве и чувствовал отвержение. Соответственно, во взрослом состоянии ночью голод мне снится, как тоска, а днем тоска (у каждого своя, по своему потерянному «раю», по своей иллюзорной мечте) воспринимается, как голод. Удовлетворяя голод, мы как бы купируем тоску. Но, поскольку это чувство огромно, то и есть надо много и эффект от еды кратковременный.

Почему же возникает это иррациональное чувство тоски?

По сути, одиночество/отвержение и, как следствие, тоска — это младенческий страх голодной смерти. «Если я не одна, а с тем, кто меня любит, не отвергает, то это значит, что он меня накормит, и я не умру» — так думает младенец. Так думает на подсознательном уровне инфантильная личность. Взрослый человек может накормить себя сам, он ориентируется на реальное чувство голода и его удовлетворяет. Инфант ориентируется на чувство одиночества, как страха смерти и удовлетворяет это чувство с помощью еды, которая широкодоступна и избыточна в наше время, или постоянным поиском пары, а при появлении партнера, тотальным слиянием с ним.

Итак, тоска, которую я испытала во сне, которая оказалась физиологическим голодом, но была очень похожа по ощущениям на ту, что преследовала меня долгие годы и в бодрствовании и которую я идентифицировала, как боль от одиночества — это тоска от соединения в младенческой психике физиологического голода с чувством отверженности, застывшая навечно, как мошка в янтаре, в уроборической структуре. Это тоска младенца, исторгнутого из утробы и лишенного груди, то есть отверженного. Это инфантильная тоска, которая возникает от невозможности вернуться в утробу, где было тепло и сытно, от нереализуемости этой иллюзорной мечты. По сути, это последствие аутоагрессии, которой человек наказывает себя за отвержение. Уроборическая личность всегда одинока, потому что лишена эмпатии, смотрит потребительски на всех вокруг и ни к кому не может прикоснуться душой, но одновременно с этим, страдает от одиночества. В короткие периоды влюбленности тоска исчезает, в жизнь врываются чувства, возникает ощущение реальности, приносящей радость бытия, но потом неизбежно наступит отчуждение и холодность. И опять одиночество, и опять тоска.

Именно по этой причине свою тоску, с которой я начала повествование, я и идентифицировала, как одиночество. Все время нужен кто-то, к чьим ресурсам можно прикоснуться, нужна пара, тот человек, благодаря которому я достигну своей мечты, одержу победу над одиночеством, буду любим/а и защищен/а, а фактически, на глубинном бессознательном уровне — вновь попаду «полноценность», в иллюзорный «рай» материнской утробы.

Эта универсальная тоска пронизывает все существование уроборической личности и ослабевает только в тех случаях, когда появляется шанс воплотить иллюзорную мечту в жизнь, то есть появляется «воплотитель мечты».

Тот, кто воплотит мечту

В уроборической структуре нет любви и эмпатии, но есть идеализация и желание обладать человеком, которой кажется (это иллюзия) актору тем, кто может помочь получить желаемое. Это желаемое различно у разных личностей — любовь, слава, власть, деньги, статус, стабильность, отношения, семья, здоровье, ребенок и т. д. Это желаемое — компоненты, составляющие Эталонный образ. Лично я всегда мечтала о стабильности и высоком социальном статусе.

По своей внутренней логике, часто поверхностной и не линейной, уроборическая персона решает, что именно этот человек подходит для того, чтобы индивидуальное желание из мечты стало реальностью. И возникает «любовь», вернее ее эрзац — идеализация. Происходит подмена: актор думает, что ощущает любовь или симпатию, но это чувство — обжигающее желание заполучить объект (другого человека) в свое личное и безраздельное пользование, поскольку как бы за этим последует воплощение мечты. «Воплотитель» идеализируется и обезличивается, детали перестают быть важными и вычеркиваются из оценки возможности построения контакта с этим человеком. Иллюзорность восприятия данного «воплотителя желаний» препятствует его реалистичной оценке. Все сводится только к одному — получить его, а вернее — получить желаемое посредствам использования этого человека. Это и называется — «полюбить» или «привязаться», отсюда все это «я не могу без тебя жить!» Понимать такую и подобные фразы надо буквально так: «ты мне нужен позарез, потому что я думаю, что с твоей помощью смогу, наконец, выбраться из ада уроборической неполноценности и соединиться со своим Эталонным образом!» Если читатель проявит терпение, то скоро поймет все и про «уроборическую неполноценность» и про «Эталонный образ». Рассказывать про жестко закольцованную структуру, у которой нет ни начала, ни конца, это все равно, что смотреть сериал «Санта-Барбара» с сотой серии — понимать то, о чем вы читаете сейчас, станет легче после прочтения следующей главы. Итак, вся эта уроборическая внезапная привязанность не что иное, как инфантильная, скрытая от всех, в том числе и от самого актора, манипуляция.

Актор не рассматривает возможность получить желаемое путем самостоятельных действий или в партнерстве, или путем объективной оценки ситуации прийти к выводу, что достижение желаемого невозможно. Все усилия направлены на то, чтобы заполучить «воплотителя» и потом «выдавить» из него осуществление своей мечты. Когда этого не происходит, возникает разочарование с массой претензий и обид, идеал сбрасывается с пьедестала. Как будто контракт на воплощение мечты в жизнь не выполнен, и необходимо взыскать неустойку с нерадивого исполнителя. Контрагент^[2] ничего не понимает, ни внезапной влюбленности или привязанности вначале, принимая их за чистую монету, ни претензий потом.

Итак, получается — «я въеду на твоих плечах в рай», или «буду твоими руками таскать каштаны из огня». «Ты поможешь мне достичь моего идеала, а я за это буду тебя идеализировать, восхвалять, подчиняться, ублажать, буду такой/таким, какой/каким я думаю, ты хочешь меня видеть».

Если мы хотим выйти на свободу из этого уроборического плена, надо, в том числе, перестать смотреть на других людей, как на еду, а на тех людей, у которых есть то, что нам надо, не важно, это что-то материальное или нет, как на очень вкусную и очень желанную, до дрожи в коленках, еду. Надо перестать продавливать реальность, удерживая разными манипуляциями такого человека рядом и принуждая его дать нам желаемое.

Как только возникает ощущение, что вот он/она тот/та самый/ая, и надо только постараться вовлечь этого человека в свою орбиту и в ней удержать любым способом, и в этом случае войдешь в «игольное ушко» уроборической мечты — капкан захлопнулся, мы в иллюзии, и как бы ни старались, что бы ни делали для этого человека, какую бы роль ни играли в своем личном спектакле — ничего не получится.

Этот голод по материнской груди, эту первородную тоску невозможно насытить ничем — ни едой, ни общением, потому что еда приведет к ожирению, наличие партнера приведет к разочарованию — если мы заводим пару для купирования этого голода/тоски — мы обязательно поймем, что другой человек этого сделать не может и будем разочарованы в том, что он как бы «обещал и не дал».

Я обязательно вернусь к этой теме еще раз, когда буду рассуждать об обесценивании, поскольку механизм уроборической влюбленности неразрывно связан с потребительским отношением инфантильной личности к другим людям и к жизни в целом.

Если уроборическая личность заинтересована в ком-то, то эта заинтересованность может подаваться под своеобразным соусом собственного величия или уникальности. «Мне требуется помощь — ты пришел мне помочь. Я буду тебя использовать, но за это идеализировать — это моя тебе плата; ты — обслуживающий персонал и идеал одновременно, я — ничтожный, ничего не понимающий и хозяин положения одновременно». Такие манипуляции не могут привести к установлению доверительно эмпатичного общения, поскольку считываются контрагентом, который вряд ли захочет быть использованным. Особенно, если контрагент довольно реалистично смотрит на себя и на актора.

Но, если манипуляция подается не под соусом своего величия, а под соусом внезапно нахлынувших чувств от встречи с тем самым/той самой, особенно на фоне одиночества и уроборической тоски у такого же инфантильного субъекта, то приманка может быть легко захвачена, и оба будут втянуты в увлекательную игру в «воплотителя мечты», причем, вероятно, взаимную, с очевидным печальным исходом взаимных же претензий, как это произошло и в моей жизни. Спустя много лет, прошедших после развода, я поняла, что именно таким паттерном руководствовалась, вступая в брак, возлагая на мужа надежды на свое будущее благополучие, которые он просто не мог воплотить в жизнь в силу особенностей своей личности и стартовой позиции, а потом обвиняя его в том, что все сложилось не так, как планировалось. Справедливости ради надо сказать, что и мой будущий на тот момент муж, очевидно, также видел во мне «воплотителя мечты», чем и объясняется внезапно вспыхнувшая влюбленность и скоропалительный брак. Мы оба сыграли друг с другом в эту игру и оба расплатились за это пятнадцатью годами мучительного брака.

Вероятно, в подобной неосознаваемой тоске и одиночестве может скрываться и причина расстройств пищевого поведения (РПП), когда прием пищи позволяет заглушить не только чувство голода, но и ощущение тоски (в моем случае от одиночества).

Я думаю, что РПП — сплошное закольцованное в уроборической структуре аутосадо-мазо: тоска → переедание → аутоагрессия от полноты → голодание → тоска.

Ночью я могу утолить голод (я стала оставлять для себя на тумбочке рядом с кроватью перекус) — купируется тоска, днем я могу осознавать тоску — купируется переедание. Важно удовлетворять голод быстро по мере возникновения и не употреблять пищу, когда его нет. Необходимо вернуть естественную физиологическую регуляцию пищевого поведения, без примесей психологических компульсий.

Эта описанная мной тоска характерна для каждой уроборической личности, связана она с недостижимостью иллюзорной мечты и выражена в разной степени — у кого-то сильнее, у кого-то слабее. Поэтому люди в попытке заглушить это чувство, находятся в постоянном общении или в работе. Остановка движения чревата обострением тоски, с этим связана невозможность быть одному, без пары, наедине с собой. Также я думаю, что страдала наиболее жесткой формой этой тоски, поскольку она, вероятно, впервые посетила меня сразу после рождения, повлияв на формирование всех последующих психологических реакций. И, закрепившись после повторного отвержения матерью, совершенно не злонамеренного, заложила основу для неустанного поиска партнера, который бы мне дал ту любовь, которой не существует между взрослыми людьми. Я не могу и не хочу обвинить маму в нелюбви: ситуация в роддоме вообще не имеет к ней отношения, такая была система. А отправку меня к бабушке я не воспринимаю как желание избавиться. С точки зрения мамы ничего особенного не произошло: она отвезла меня к своей матери, потому что закончился академический отпуск, и надо было выходить на учебу. То, что я без матери и без материнской груди попала к незнакомым для меня на тот момент людям — я ведь не знала в свои 9 месяцев, что это мои родные бабушка и дедушка — тоже никого не смущало, это была общая практика. В те времена декретный отпуск был коротким, дальше ребенка отдавали или в ясли, или родственникам, но все обязаны были работать, и родители отца, в доме которых жила тогда молодая семья, видимо тоже работали, поэтому не могли ухаживать за мной. К тому же, я оказалась не в яслях на пятидневке, а у любящих людей, и мама приезжала так часто, как могла. И бабушка, с которой я провела детство, была чудесной женщиной. Но у нее был большой дом, поросенок, корова, огород, она шила на заказ и просто физически не могла уделять мне столько внимания, сколько мне требовалось. То есть в моем детстве не было ничего сверхъестественно травмирующего. Тем не менее, того, что было, оказалось достаточно, чтобы моя психика застыла в инфантильной уроборической структуре со всеми ее сложностями. Ведь новорожденная я не могла знать и понимать особенности родовспоможения в той стране, где родилась, когда из теплого «рая» утробы, пройдя через боль и страх рождения, на 10 часов (это же бесконечно долго, наверное, мне тогда казалось, что навсегда) оказалась в одиночестве, в холоде (раньше ведь все время 36.6С) и, возможно, голодной (конечно, меня покормили, но это не то же самое, что питание через пуповину). Так же как девятимесячная я не могла расценить как заботу о себе отправку к бабушке, когда в один день исчезли и мама, и ее грудь, и я оказалась среди людей, которых раньше не видела. Я, безусловно, воспринимала это однозначно: как отвержение. Фактически тот сон про визит в прошлое был буквален: чтобы вернуться в настоящее, в реальность, надо совершить путешествие в начало жизни. К матери.

Примечания

2

Контрагент — это физическое (или юридическое лицо), которое выступает стороной в хозяйственных взаимоотношениях с другим лицом. В данной работе я буду употреблять это слово, в качестве обозначения человека, вступающего в коммуникацию с актором, то есть уроборической личностью.