Черная перепелка

Анна Данилова, 2020

В небольшом провинциальном городке бесследно исчезает знаменитый на всю округу доктор Тропинин. В красавца хирурга были влюблены практически все женщины в больнице и за ее пределами. Его обожали, ему завидовали, но равнодушным к нему никто не оставался, именно потому его исчезновение стало таким потрясением для всего города. Больше месяца никто ничего о Тропинине и его новой девушке не слышал, пока в канун Нового года три его коллеги и по совместительству поклонницы не приехали в загородный дом…

9

Дождев приехал в областной центр к своему другу, подполковнику Ивану Соболеву, заместителю руководителя отдела по расследованию особо важных дел, впервые, как ему казалось, без особого повода.

Встречались они не часто, и все больше по серьезным, профессиональным делам, хотя Иван с женой Лилей всегда с радостью встречали марксовского друга и старались оставить с ночевкой, чтобы угостить, дать возможность отдохнуть, немного развеяться.

В отличие от задумчивого и немногословного Дождева, Ваня Соболев, его ровесник, был шумным, веселым, разговорчивым и производил впечатление человека несерьезного и даже легкомысленного.

Однако таким он бывал в основном дома, с женой или друзьями. На службе же он мог быть молчаливым, жестким и даже жестоким, если это надо было для дела.

На фоне худого и жилистого Дождева Иван казался настоящим великаном, сильным, огромным и громкоголосым. Румяный, светловолосый, широкоплечий, полноватый.

Лиля, его жена, напротив, была миниатюрной брюнеткой, но тоже, как и муж, энергичной, шустрой, веселой.

Дождев приехал к ним поздно вечером, домой, предварительно позвонив.

— Дима, как же я рад тебя видеть! — Иван крепко обнял друга. — А щеки-то, щеки — ледяные! Лиля, смотри, кто к нам приехал! Проходи! Ужасно рад тебя видеть! Понимаю, что ты наверняка не просто так пожаловал, но все равно, главное, что ты здесь!

Лиля быстро собрала на стол, достала бутылку водки.

Дождев достал из портфеля коньяк, конфеты.

— А где ваши дети?

— Они у мамы, — ответила Лиля. — Проходите, мальчики, садитесь. Ваня, открой банку с огурцами! А я, с вашего позволенья, кино посмотрю.

Дождев чувствовал себя неловко.

Вот о чем он, спрашивается, будет разговаривать с Ваней? Спросит, что ему известно о предпринимателе Закатове?

Предварительно, конечно, расскажет ему об исчезновении доктора Тропинина, и, когда выяснится, что Закатовым Дождев заинтересовался исключительно потому, что тот в августе ездил с ним на рыбалку, что о нем подумает Ваня?

Спросит, какая связь между пропажей доктора и его летней рыбалкой? Никакой!

Да, он так и сказал. Но только в другом контексте, к счастью.

— Знаешь, Дима, я понимаю тебя. Иногда люди действительно ведут себя неестественно, странно, совершают поступки, которые им не свойственны, ты прав. И именно это зачастую является зацепкой. Но в случае с рыбалкой ты, думаю, напрасно все принял за чистую монету. Твой доктор мог жене наплести, что он на рыбалке был, где и телефон не ловит и все такое. А сам в это время мог развлекаться с какой-нибудь медсестрой в ее уютной спальне. Ты же сам говоришь, что он был бабником. Я думаю, что Закатов здесь ни при чем. Ну, ничего не указывает на связь между рыбалкой и исчезновением доктора.

— Да я уж и сам понимаю… Но раз приехал, может, мне все-таки встретиться с ним и поговорить?

— Мы вместе можем к нему поехать. Да хоть сейчас. Пока трезвые. А потом со спокойной совестью уговорим эту бутылочку с картошечкой, а?

Андрей Закатов, бизнесмен, предприниматель, жил за городом, в большом доме на берегу Волги.

— Смотри, всю дорогу от трассы расчистили от снега. У него, говорят, целый штат прислуги или обслуги. На широкую ногу живет человек, ни в чем себе не отказывает, — хохотнул Иван, глядя на выросший прямо перед ними из леса темный силуэт настоящего замка на фоне вечернего синеющего декабрьского неба. — Смотри, дом большой, а всего одно окно светится, на первом этаже, видишь? Будем надеяться, что хозяин дома.

Высокие кованые ворота, звонок.

Вышел охранник.

Соболев с Дождевым представились ему, показали удостоверение.

Ворота распахнулись, впуская друзей в голубой заснеженный двор с высокими елями и вычищенной дорожкой, ведущей прямо к крыльцу.

Охранник, видимо, сообщил хозяину о гостях.

Окна первого этажа начали зажигаться, дверь распахнулась, и Дождев увидел Андрея Закатова.

На вид ему было лет сорок. Высокий, худой, лицо уставшее, глаза смотрят пристально, он как будто бы напуган.

— Добрый вечер, Андрей Александрович. Подполковник Соболев из Следственного управления.

— Проходите.

Дождев, попав из темноты в дом, зажмурился от яркого света.

Просторный холл был заставлен кадками с цветами, пальмами.

Закатов, одетый в джинсы и свитер, не оглядываясь, шел вперед, Дождев с Соболевым двигались за ним.

Наконец хозяин открыл дверь, и они все трое оказались в большой гостиной. Кожаные диваны, кресла, телевизор по всю стену, на двух других стенах картины с летними пейзажами, цветами.

Дождев подошел к стене, на которой висела картина, изображавшая букет роз в белой фарфоровой вазе.

Он глазам своим не поверил.

— Чем могу помочь? — Закатов уставился на Соболева немигающими глазами.

Он бледнел на глазах.

— У нас к вам несколько вопросов. Скажите, Андрей Александрович, что вы делали в августе этого года в городе Марксе?

— В августе? Я поехал туда на рыбалку, но на острове, куда меня привезли друзья, мне стало плохо… Просто очень плохо. И меня доставили в местную больницу, где мне сделали операцию, удалили желчный пузырь.

— А кто вам делал эту операцию?

— Один молодой доктор, высокий такой, рыжий, отличный парень, веселый… Кажется, его фамилия Тропинин. Да, точно, Макс Тропинин.

— Вы приглашали Тропинина с собой на рыбалку?

— Вы имеете в виду, до операции? Да нет, конечно! Мы же с ним не были знакомы. А после операции меня просто привезли домой, сюда. Я больше с ним не виделся. А что случилось-то?

— Есть свидетель, который утверждает, что Тропинин ездил, предположительно с вами, на рыбалку и отсутствовал все выходные.

— Нет. Говорю же, я был на рыбалке с друзьями до операции. После операции я пролежал несколько дней в больнице, Тропинин наблюдал меня, после чего я вернулся домой, и больше мы с ним не виделись. Но почему вы меня спрашиваете об этой рыбалке? Я могу назвать вам список моих друзей, всех тех, кто приезжал со мной в Маркс. Они подтвердят мои слова.

— Доктор Тропинин пропал.

— Когда? В августе?

— Нет, он исчез примерно тридцатого ноября, месяц тому назад.

Закатов словно окаменел. Он стоял, смотрел куда-то словно сквозь Соболева и Дождева и был в этот момент явно не с ними, а где-то совсем в другом месте. Возможно, на острове.

— Хорошо, так и решим, — сказал Соболев. — Подготовьте мне список людей, с которыми вы были на рыбалке.

— Но я все равно не понимаю! — словно очнулся Закатов. — При чем здесь вообще рыбалка?! И какая связь между августовскими событиями и пропажей вашего доктора, тем более что он исчез, как вы сказали, в конце ноября. Я не понимаю!!!

— Еще один вопрос, — Дождев снова подошел к картине с розами. — Скажите, Андрей Александрович, откуда у вас эта картина?

— Все эти картины подарил моей жене известный художник, Гришин. А в чем дело? Какой-то бред! При чем здесь картины?

— Мы можем поговорить с вашей женой?

— Послушайте, у меня такое чувство, будто вы ищете какой-то предлог, чтобы просто поговорить со мной, задаете странные вопросы… Теперь вот хотите побеспокоить мою жену. Она нездорова, приняла снотворное и сейчас спит.

— Вы знакомы с художником Гришиным? — Дождев сделал вид, что не слышал возмущения хозяина дома.

— Он что, тоже пропал?

— Вы не ответили на вопрос.

— Нет, я лично не знаком с ним, но интересовался, картины вот купил. Да что, черт возьми, здесь происходит? Что вам от меня нужно?

— Пришлите мне список ваших приятелей с рыбалки вот на эту почту, — Соболев протянул Закатову свою визитку.

Соболев с Дождевым покинули дом, Закатов даже не пошел их провожать. Они слышали, как за ними с грохотом захлопнулась дверь.

— Ты обратил внимание, что мои слова о том, что доктор пропал, не произвели на него ровно никакого впечатления. Ну, разве что немного удивился, не более.

— Но в целом он нервничал, да он вообще как комок нервов! — поддержал друга Дождев. — Пока ты с ним разговаривал, он побледнел. Кулаки постоянно сжимал. Так ведут себя люди, которые чего-то боятся. Может, у него проблемы финансового плана, связанные с его профессиональной деятельностью…

— А что это ты заинтересовался картинами этого Гришина?

— Картина с розами в белой вазе — точно такая, один в один, висит в комнате пропавшего Тропинина.

— Да ты что?! Получается, что мы не напрасно потревожили нашего бизнесмена? Ты же не веришь в такие дичайшие совпадения? Едешь ко мне, не зная, как сказать, зачем тебе Закатов, потому что вроде бы никаких улик против него нет, и ты действовал исключительно интуитивно, и вдруг у него дома находишь копию картины из дома пропавшего доктора… Твои действия, Дождев?

Друзья шагали к воротам, им навстречу вышел охранник, тот же самый, что и впускал их на территорию дома.

Молодой крепыш в форме. Он был напряжен, постоянно оглядывался, словно за заснеженными кустами мог прятаться кто-то, кто за ним следил.

— Скажите, вы ее нашли? — наконец спросил он, когда все трое уже вышли за ворота, где стояла машина Соболева.

— Кого?

— Милу?

— Я не понимаю… — Теперь уже напрягся Соболев.

— Жену Закатова!

— Так она вроде бы спит, приняла снотворное, — сказал Дождев, чувствуя, что и сам уже не верит в это.

— Она пропала в конце ноября. Ее нигде нет. Хозяин ищет ее, нанял еще сотрудников для своей службы безопасности, подключил каких-то детективов, но в полицию не обращался, это я точно знаю.

— Но почему же он не заявил в полицию?

— Думаю, что поначалу он ждал ее, думал, что она вернется, мало ли… А потом, когда прошла неделя и она не появилась, и он собирался уже обратиться в полицию, его юристы отговорили его, мол, первым подозреваемым станешь ты, алиби, типа, нет, да никто же и не знает, куда она поехала и когда… Просто вышла из дома, села в свою машину и укатила по своим делам.

— И что? Ничего до сих пор о ней не известно?

— Как в воду канула, — он говорил быстро, проглатывая окончания слов, торопился. — Я бы и дальше молчал, если бы вы не представились… Подумал, что тело ее нашли… Все, не могу больше говорить, уверен, что хозяин следит сейчас за мной. Я должен закрыть ворота.

— Позвони мне завтра утром, — Соболев протянул ему визитку. — Обязательно позвони. Я скажу тебе, куда приехать. Тебя как зовут-то?

— Виталий я, Родионов.

— Хорошо, Виталий. Значит, до завтра.

В машине Соболев закурил.

— Да, Дима, похоже, не напрасно ты приехал… Я вот думаю, может, развернуться, да и задержать этого Закатова?

— Я бы на твоем месте сначала послушал охранника, потом бы допросил людей из службы безопасности бизнесмена, словом, всех тех, кого он нанял, чтобы искали его жену, связался бы с детективом, а потом уже решал, задерживать Закатова или нет. Человек он в городе, как я понимаю, влиятельный. Перед тем как надевать на него наручники, надо бы проверить слова охранника. Вот представь, ты задерживаешь Закатова, а его адвокат…

— Да понял я, понял… Закатов вообще может сделать вид, что его жена отправилась в гости к матери, к примеру. А где у нас доказательства того, что она пропала месяц тому назад? Только показания охранника? Меня другое интересует — почему он не обратился в полицию? Охранник говорит, что его юристы отговорили. Но почему? Если он не виноват…

— Значит, виноват. Возможно, они поссорились, и этому есть свидетели. Вот чувствую сердцем, между ними что-то произошло, что может послужить мотивом к убийству.

— Убийству?

— Дождев, окстись! Смотри, как все складывается! Закатов в августе едет в Маркс на рыбалку. Вполне вероятно, что с ним была и жена. Закатов попадает с желчным пузырем на операционный стол к Тропинину. Жена, понятное дело, рядом с мужем, волнуется, переживает. Конечно же, она разговаривает с Тропининым. А что, если между ними вспыхнула страсть, и, пока Закатов отлеживается в реанимации, Тропинин с его женой отправляются, не знаю, на острова или куда-нибудь еще, где бы их не могли увидеть, город-то маленький! Мы же не знаем точной даты, когда Тропинин не ночевал дома. Между твоим доктором и женой бизнесмена — роман! Об этом становится известно Закатову, он застает любовников и убивает их! Вот и все! Возвращается домой, возможно, кто-то из окружения знает о том, что произошло, и все хранят молчание.

— Вот это-то как раз и неправильно. Если бы он убил жену или обоих любовников, то, вернувшись домой, первым делом написал бы заявление о пропаже жены. Причем обставил бы все так, как если бы она пропала, когда его хотя бы не было в городе, то есть обеспечил бы себе железное алиби. Но он молчал, в полицию не обращался…

— Хочешь сказать, что он не убивал и на самом деле надеялся, что она вернется?

— Да, Закатов мог узнать о том, что у жены появился любовник. Да она сама могла ему рассказать об этом и просто уйти из дома. Мы же ничего о ней не знаем! Но не думаю, что это он ее убил. Как ее зовут?

— Кажется, Мила. Так сказал охранник. Мила Закатова.