Скрытая бухта

Мария Орунья, 2015

Молодой лондонец Оливер Гордон получает в наследство колониальный особняк, виллу “Марина” в прибрежном городке Суансес в Кантабрии – области на севере Испании. Во время ремонтных работ в подвале обнаруживается замурованное тельце младенца, а рядом – странный предмет, уродливая статуэтка, изображающая какого-то экзотического идола. Страшная находка словно открывает дверь в бездну, и в мирном курортном местечке и его окрестностях начинают происходить убийства, одно замысловатей другого. Полиция в тупике, расследование буксует. Оливер, сбежавший в Испанию от своего прошлого, не на шутку увлекается расследованием, которое возглавляет Валентина Редондо, суровая красавица с глазами разного цвета. Постепенно становится ясно, что корни преступлений уходят в далекое прошлое, в годы испанской гражданской войны. Оливер понимает, что и страшная находка, и все, что произошло потом, напрямую связано с ним… Испанский детективный бестселлер, в котором расследование тесно сплетено с семейной историей. Особое обаяние книге придает место действия, Кантабрия, с ее скрытыми бухтами, уединенными пляжами, древними артефактами, – одна из самых таинственных областей Испании. Магия места в романе соединяется с детективным сюжетом, тайнами истории и древними символами. “Скрытая бухта” – настоящее детективное путешествие в неизведанное.

Тебе, любовь моя, хоть ты никогда и не прочтешь эту книгу. И всем тем юношам и девушкам, что, сидя на скамеечках в парках, хранят глубоко внутри древние секреты и удивительные истории

У психопатов есть общая черта: виртуозная способность выдавать себя за обычных нормальных людей, тогда как за этим фасадом — жестокой и великолепной маской — бьется холодное сердце безжалостного хищника^[1].

“Мудрость психопатов”, Кевин Даттона, доктор философии и член Королевского медицинского общества

María Oruña, Puerto escondido

© 2015, Editorial Planeta, S. A. U.

Книга издана при содействии Pontas Copyright Agency, S. L.

Перевод с испанского Марины Кетлеровой

© Марина Кетлерова, перевод, 2023

© Андрей Бондаренко, оформление, 2023

© “Фантом Пресс”, издание, 2023

Лето. Наши дни

Пейзаж все сильнее и неумолимее погружал его в летнюю атмосферу, в эту особую расплавленную радость, от которой ты чувствуешь необыкновенную легкость.

Ему почти удавалось различить гомон маленького, бурлящего жизнью приморского городка, из лета в лето оживавшего с наплывом отдыхающих, что сбегали сюда, на короткое время возводя стену забвения, отделявшую их от работы и череды дел, и оставались только море и солнце. Открыточный вид был чуть хаотичен: домики, разбросанные по-над морем, без намека на планировку застройки, напоминали цветы, яркими пятнами рассыпанные на зеленом просторе.

Оливер немного расслабился, хоть поначалу правостороннее движение вызывало напряжение у лондонского жителя. Позади уже осталась гора Масера-де-Кастийо, северный склон которой смотрел на деревушку Кортигера, а южный сбегал к городку Инохедо. Необычное плато Кастио, похожее на темный у основания параллелепипед, вырастало из земли, точно гигантская табуретка, забытая после посиделок каким-то местным богом.

По мере того как Оливер продвигался вперед, дома теснились все плотнее, стараясь захватить участки, откуда открывались роскошные виды на прибрежную идиллию.

Движение встало ровно в тот момент, когда Оливер увидел плакат “Добро пожаловать в Суансес”; он сообразил, что раз так отчетливо пахнет морем, то впереди наверняка пробка — длинный душный червяк из машин, набитых пляжными зонтиками, кремами для загара, разноцветными полотенцами, игрушечными ведерками и лопатками, которыми дети скоро примутся возводить кособокие замки.

Предвидя долгое топтание на месте, Оливер вздохнул. Он пригладил густые темные волосы, его темно-синие глаза пристально всматривались в открывавшийся справа пейзаж. Широкое устье реки Сан-Мартин-де-ла-Арена — или Ворчуньи, как называли ее местные — плавными излучинами расширялось к морю, Оливер отчетливо видел, как внизу, под обрывом, река избороздила почву, образовав эстуарии. Чтобы скрасить ожидание, он решил поизучать машину, которую взял напрокат, черный “фиат 500L”, — на его взгляд, типично дамское авто. Он принялся нажимать на кнопки радио. Зазвучали гитарные аккорды, вступило фортепиано, а следом машину заполнил уверенный и проникновенный мужской голос.

Оливер узнал печальную композицию — “Дай ей уйти” группы Passenger. Песня была о том, что люди ценят лишь то, что утратили. Оливер не нуждался в песенках, чтобы вспомнить Анну, ее длинные рыжие волосы, гладкие, как линия горизонта в пустыне. Она всегда была с ним, частью его самого — глубокая, но невидимая рана, которая все никак не затянется, пусть даже черты Анны уже начинали размываться в памяти. И все же музыка перенесла Оливера в их последние дни. В прошлое, казавшееся теперь таким далеким, утонувшее в бездне памяти.

— Иди сюда. Ты в порядке?

— Конечно, я в порядке. Что за вопрос. Важно, в порядке ли ты, — отозвался Оливер, стараясь, чтобы голос звучал не слишком заботливо.

— Нам нужно поговорить. — Она смотрела на него с умудренностью человека, осознавшего, что ему уже нечего терять. — Я хочу, чтобы ты отвлекся, познакомился с новыми людьми. С кем-нибудь познакомился. Мне неважно когда, но я не против, понимаешь?

— Ну что за глупости. Не будь тебя, я бы встречался с двадцатью девушками разом, — улыбнулся Оливер. — И вообще, все у нас наладится. Либо так, либо я потону в распутстве. — Он подмигнул.

Она тоже улыбнулась, но взгляд ее был устремлен куда-то вдаль, нездешний взгляд.

— Оливер, мы оба знаем… — Анна вздохнула, устало, посмотрела ему в глаза. — Оливер, настоящее счастье только то, что взаимно.

— Не поступай так со мной.

— Как не…

— Не прощайся, — перебил он.

СТОП. Очень вовремя: белые буквы на красном восьмиугольнике возникли на столбе справа. При такой скорости знак выглядел насмешкой. Оливер вынырнул из прошлого, вернулся на дорогу, к пейзажам и к пиликанью мобильного телефона.

— Да? Я слушаю. — Он нахмурился, прищурился, словно это могло как-то улучшить качество связи.

— Оливер Гордон? — Мужской голос в трубке звучал далеко-далеко, фоном ему служило подобие оркестра из молотков, дрелей и еще чего-то, напоминавшего визг циркулярной пилы.

— Это я. Кто говорит?

— Рафаэль Бернандес, партнер Антонио из строительной фирмы… Помните? Мы с вами несколько недель назад созванивались.

— Ах да, точно. Конечно, я вас помню. Вы прораб? Как там все продвигается?

— Ну… (Пауза.) Я как раз на вашей вилле, сейчас работает бригада каменщиков и плотников. Мне нужно вам кое-что сообщить… срочно. Вы можете разговаривать?

— Я за рулем, но в пробке, так что да, могу поговорить.

Собеседник откашлялся, будто подыскивая слова.

— Эээ… А вы, кстати, скоро вернетесь из Англии?

Оливер, начавший уже терять терпение, невольно улыбнулся.

— Смотря что для вас значит “скоро”. Я первым утренним рейсом прилетел в Бильбао, а сейчас нахожусь минутах в пятнадцати езды от Суансеса. Так что, будем надеяться, вернусь скоро, если получится выбраться из пробки отпускников. А можно узнать, что происходит? Какие-то проблемы с перепланировкой?

— Как хорошо, что вы уже здесь, я не ждал вас раньше чем через неделю или две.

— Да уж. Выкладывайте, Рафаэль, в чем дело?

— Дело в том, что мы кое-что нашли между стенными перегородками в подвале… Где вы велели освободить место для детской зоны, ну, для игровой зоны.

Оливер тяжело вздохнул и удивленно приподнял бровь, переключился на первую скорость — движение окончательно замерло.

— Так, и о чем речь? О твердой породе, которую невозможно пробурить, о проржавевших трубах или о мрачной тайной комнате? Что там такого важного? — спросил он, скептически улыбаясь в ожидании какого-нибудь абсурдного ответа. На заднем плане играло радио; музыка, тихая и тоскливая, совершенно не сочеталась с их странным разговором.

— Сами увидите, с такими вещами нужно обращаться осторожно, потому что нам могут остановить все работы, но, ясное дело, только вам решать, стоит ли обращаться к властям и что предпринять. Вот так, в общем.

Оливер начал злиться.

— Могу я, черт возьми, узнать, что вы там такое обнаружили в подвале? Если римские амфоры, то оставим их себе. Или там дремлет братец Дракулы?

— Нет. — Прораб проигнорировал сарказм. И в трубке снова воцарилось молчание, нарушаемое только стуком молотка. — Там… тело ребенка, сеньор Гордон. Гребаное тело ребенка, — выдохнул строитель, словно освобождаясь от давившей на него информации.

В этот момент песня сменилась голосом радиоведущего, принявшегося болтать о последних хитах и музыкальных чартах. Оливер, велев прорабу дожидаться его, дал отбой и уже ничего не слышал; его окутала тягостная тишина, он вел машину точно сомнамбула, лишь глухо стучало сердце, пока, промучившись четверть часа за рулем, не добрался до виллы, где, сопровождаемый Рафаэлем, прямиком направился к страшной находке. Его не покидало чувство, будто он спускается не в подвал своего дома, а в чью-то могилу.

Примечания

1

Перевод И. Маяковой.