Пробел в биографии

Анна Дашевская, 2023

Казалось бы, что может быть проще и неприятнее, чем посещение похорон не слишком близкого тебе человека? Оказывается, может: если ты узнаёшь, что покойный, много лет работавший на тебя, был убит. Более того, в истории жизни Клода Тезье, обыкновенного управляющего поместьем, обнаружились странные лакуны, и никто не смог рассказать, где же был и что делал покойный в эти месяцы. Лавиния Редфилд не любила пробелов в биографии жертвы. Опыт подсказывал, что именно в таких пробелах и скрываются убийцы. А непонятности множились, словно кролики: неожиданное появление и внезапная смерть вдовы, которая вовсе и не вдова; подозрение на преступление, совершённое при помощи артефакта; странная возня в маленьком сонном городке по соседству от поместья… Пришлось коммандеру пожертвовать отпуском и заняться расследованием, потому что никто не смеет поднимать руку на то, что принадлежит семье Редфилд, а Клод Тезье ей принадлежал.

Глава 4

Утро началось с сигнала коммуникатора. На экране был полковник Дюгесклен во всей красе: ледяные серые глаза, сдвинутые брови, бритая голова, застёгнутый ворот полевой формы.

— Доброе утро, Шарль, — героическим усилием Лавиния подавила зевок.

— Доброе… Вот что, коммандер, я сообразил, что ошибся вчера.

— В чём?

— В дате. Уволился Тезье не в шестьдесят шестом, а в шестьдесят пятом. Ноябрь шестьдесят пятого.

— Да? Ну, наверное, куда-нибудь в тёплые края подался на солнышке погреться?

— Да тёплых краёв ему и до этого хватило выше крыши, я ж рассказал — конфликт в Магадхе. Мы были там в октябре шестьдесят пятого. Я проверил по документам, ранен Клод был пятого октября, а двадцать шестого ноября написал прошение об отставке.

— Магадха, значит… — Лавиния покачала головой. — Да уж, надо полагать, в это время там не слишком холодно.

— Ниже тридцати редко опускалась, а в основном было тридцать пять градусов и даже выше. Так что я не думаю, чтобы Тезье потянуло на солнышко.

— Что же, спасибо, Шарль, я буду выяснять.

— Не сочтите за труд, когда найдёте убийцу — сообщите.

— Непременно.

Экран погас, Лавиния отложила коммуникатор и задумалась.

«Значит, тут у нас дыра в несколько месяцев. Пробел в биографии. Ох, как это мне не нравится, именно в таком пробеле и может скрываться убийца…»

* * *

Без трёх минут десять она уже поднималась по лестнице к кабинету капитана Кальве. Дверь была распахнута настежь, а сам капитан, открыв объёмную карту Жансона, что-то показывал двум офицерам.

— А. госпожа коммандер! Рад видеть, — сказал он отрывисто и очень по-деловому. — К сожалению, сопроводить не смогу, у нас тут небольшое происшествие.

— Полагаю, что я смогу справиться сама. К кому мне обратиться в Арле? — невольно Лавиния скопировала его манеру говорить.

— Майор Прюнель, мой коллега, начальник городской стражи. Улица де ла Калад, восемь, — и он протянул карточку.

— Благодарю, — коротко кивнув, госпожа Редфилд вышла.

Выйдя во двор, она посмотрела на бумажный прямоугольник, увидела номер коммуникатора и удовлетворённо кивнула.

— Господин майор, — на экране появился немолодой мужчина с майорскими знаками на мундире, с рыжими усами и совершенно лысый. — Я коммандер Редфилд, Служба магбезопасности. Как мне перейти к вам? Не хочу открывать портал наудачу.

— Минутку, коммандер, сейчас откроем с нашей стороны.

Действительно, минуты через три посередине мощёной площадки стало разгораться портальное окно. Лавиния дождалась, пока оно развернётся полностью, и шагнула вперёд.

Арль оглушил её шумом голосов, звуками дудок, волынок, чего-то струнного, грохотом барабанов и трещоток.

— Матерь Великая, что здесь происходит? — вырвалось у неё.

Открывавший портал молодой лейтенант поморщился.

— Фестиваль лаванды. Вы же понимаете, для туристов сейчас самый сезон.

— Да, весело вам тут.

— Прошу вас, господин майор ждёт.

Майор Прюнель действительно ждал. Кофе, печенье, сливки… и вопросительный взгляд, устремлённый навстречу гостье.

— Я правильно понял, вас интересует мадам Камуан? — начал он разговор.

— Совершенно верно.

— Она вполне законопослушна. Ни разу за все годы, что мадам Камуан живёт в Арле, у городской стражи не было к ней претензий. А один раз она помогла нам вычислить вора, повадился тут один…

— Так и у меня к ней нет претензий, — с самым простодушным видом госпожа Редфилд развела руками. — Она могла быть свидетелем по делу, которое я сейчас веду, вот и всё.

Прюнель поморщился; видно было, что в простодушие гостьи ему поверить не удалось.

— Может быть? — повторил он.

— А может и не быть, — кивнула Лавиния. — Простите, о сути дела пока не рассказываю.

— Да мне и не надо, своих забот выше крыши. Но если нужна будет помощь, обращайтесь.

— Благодарю. А вот, пожалуй… Как бы мне пройти к её дому, чтобы миновать эти толпы?

— А, ну это проще простого! — майор расслабился. — Сейчас Кардиле вас проводит, есть тут… тропочки.

Появился тот же самый лейтенант, который открывал портал. Выслушал приказание, кивнул и повернулся к Лавинии:

— Госпожа коммандер, прошу!

Жила Луиза Камуан вроде бы и недалеко от здания городской стражи, во всяком случае, тоже в старом городе и на том же берегу Роны. Но Лавиния честно призналась себе, что в одиночестве она бы в жизни не отыскала эту самую улицу Ост — узкую, тёмную, изгибавшуюся кривой дугой и упиравшуюся двумя концами в такую же узкую и кривую Гран Приоре. Впрочем, дом, к которому подвёл её лейтенант Кардиле, был симпатичным: двухэтажный особнячок, отделённый от улицы небольшим палисадником, где буйно цвели розы, с высоким полуциркульным окном и парными полуколоннами по сторонам от двери. И дверной молоток был забавным, гримасничающая маска с длинным высунутым языком, которым, собственно, и нужно было стучать.

Лавиния и постучала.

Дверь открылась так быстро, словно кто-то стоял за ней и ждал.

Женщина. Лицо смутно знакомо — а много ли можно было разглядеть там, за кружевами? Выглядит молодой, моложе Тезье, лет тридцати пяти. Светлые волосы, собранные в аккуратный пучок, домашнее тёмно-синее платье, правильные черты лица, спокойный взгляд карих глаз. В общем, сегодня она Лавинии скорее понравилась.

— Мадам Камуан?

— Да. это я.

— Лавиния Редфилд. Мы можем поговорить?

— Я вас ждала, — она посторонилась и повела рукой, приглашая войти. — Прошу вас.

В темноватой гостиной — ага, окна выходят в сад! — хозяйка села, указала гостье на кресло напротив и уставилась выжидательно.

Молча.

— У меня к вам несколько вопросов, мадам Камуан.

— Спрашивайте, если смогу — отвечу.

— Что именно из наследства Клода Тезье вы пытались получить?

— А вы берёте быка за рога, — улыбнулась женщина одними губами. — Вам не кажется, что это только моё дело?

— Нет, не кажется. Тезье — мой человек, и сейчас сам себя защитить не может. Значит, это сделаю я.

— Ваш человек? За тот год, что я жила с ним вместе в вашей «Лаванде», — название поместья мадам Камуан будто выплюнула, — вы там ни разу и не появились. И даже написать не удосужились. Вам ведь наплевать было и на Клода, и на остальных работников! Урожай, неурожай, мистраль или трамонтана — какая разница госпоже из столицы? А теперь прискакали, наследством заниматься…

— А зачем мне приезжать? Тезье со всем справлялся, и я ему доверяла, — Лавиния пожала плечами. — Ну да, моя жизнь — вне этого поместья, но оно принадлежит мне, и все его люди — тоже. И Клод, и мадам Тома, и даже тот ребёнок, который через пару месяцев родится у кузнеца и его жены. Поймите, Луиза, я вам не враг. До той поры, пока не выяснится, что вы сделали что-то во вред мне или моим людям. Если же я узнаю, что это вы убили Клода…

— Убили? — голос Луизы Камуан стал вдруг тонким и ломким. — Убили? Это не был сердечный приступ?

— Это был сердечный приступ, магически спровоцированный. И я не уеду отсюда, пока не узнаю, кто и почему это сделал. Давайте начнём сначала. Я — Лавиния Редфилд, коммандер Службы магической безопасности Союза королевств, и я клянусь своей магией, что сделаю всё возможное, дабы раскрыть убийство Клода Тезье и привести виновных в королевский суд. Кем бы они ни были.

Далёкий гром за окном завершил это пафосное выступление.

Луиза помолчала, облизала губы и кивнула.

— Хорошо. Давайте. Значит, сначала… Вы знаете, что мы с Клодом довольно быстро развелись? Ну, да, вам уж небось наговорили, какая я дрянь такая и сякая. Но это неважно… Дело в том, что на самом деле мы были деловыми партнерами, и это получалось у нас куда лучше, чем супружеская жизнь. Что вы вообще знаете о своём управляющем?

— Помимо того, что под его рукой поместье процветало, и я могла о нём не думать? Знаю, что он был классным аналитиком, причём в любой области. Видимо, среди данных ему талантов был и дар предвидения.

— Был, — улыбнулась Луиза, — Для тех случаев, когда одного только расчёта было недостаточно. Ну так вот, расчёты выполняла для него я. Мы познакомились случайно, здесь, в Арле — он приехал по каким-то делам, а я только что сдала последний экзамен за второй курс и собиралась праздновать с однокурсниками и тогдашним моим парнем.

— А где вы учились?

— В здешнем университете на математическом факультете. Ну вот, дальше всё обыденно: с парнем мы поссорились, я ушла, завернула в кафе, потому что натёрла ногу новыми туфлями, надо было посидеть хоть четверть часа. Со мной за столиком сидела старая женщина, цедила чашку кофе и что-то считала на бумажке. Я смотрела, смотрела, потом не выдержала и предложила помочь. Оказалось, что она считает, на сколько ночей в хостеле ей хватит денег. Там была грустная история с сыном, невесткой и наследством, не буду занимать ваше время. Ну вот, я посчитала, вышло что-то совсем мало, три или четыре ночи. Старуха меня удивила: я думал, она заплачет или ещё что, а она вздохнула и сказала, мол, ну и ладно, тогда можно позволить себе пирожное.

— И как в эту историю попал Клод?

— Очень просто. Он сидел рядом и внимательно слушал наш разговор. А когда тётушка София съела пирожное и допила кофе, предложил ей перебраться в «Лаванду». Работать её никто не заставит. Если она сможет присматривать за детьми или помогать экономке, так и хорошо. Если нет, значит, просто поживёт, уж комната и тарелка супа найдётся.

— И она согласилась?

— Подумала и согласилась, — Луиза улыбнулась с нескрываемым ехидством. — Да тётушка София и сейчас в «Лаванде» живёт, только вот на похоронах не была, у неё спину прихватило.

— Ну хорошо, — насмешку Лавиния пропустила мимо, видывала она насмешников и поострее. — Вполне сказочная история, только у нашей конец плохой. Клод Тезье убит, я разыскиваю убийцу, а вы собирались рассказать мне, в чём же вы были партнёрами.

— После Легиона… Ну, вы в курсе, что он служил в Легионе, но в боевых операциях не участвовал? По его собственным словам, его голова была слишком ценна для командования, чтобы подставлять её под удары противника. Так вот, после Легиона он вернулся домой, а следом за ним потянулась информация о его таланте. Аналитики нужны всем, кто имеет дело с разумными и их поступками, с принятием решений, с управлением…

— Я это всё примерно себе представляю, хотя обычно и пользуюсь другими методами, — перебила её Лавиния. Ну не говорить же это юной даме, что ей проще прочитать мысли, чем взвешивать и просчитывать? Хотя может, и зря, надо попробовать…

— Так вот, стали появляться запросы на анализ той или иной ситуации, деятельности, обновления или изменения в системе. И Клод предложил мне взять на себя расчёты. Он был хорошим математиком, но я лучше. Мы поработали вместе пару месяцев, потом я предложила съехаться, просто чтобы не терять времени. Он сказал, что так нехорошо, и мы поженились. Только… — Луиза впервые за весь разговор опустила глаза. — Понимаете, оказалось, что мы совсем друг другу не подходим, ну, в постели. Вот совсем. Я-то могла бы и притворяться, но это было взаимно, а если так, то зачем?

— И вы развелись, но партнёрство сохранили.

— Да. Купили портальный амулет, кучу денег грохнули, зато вопрос с тем, что я живу в Арле, а он в поместье, был решён.

— И вы остались партнерами?

— Конечно. Партнёрами и друзьями, — она глубоко вздохнула. — А теперь его нет.

— Я вас поняла, Луиза. И я повторяю свой вопрос, теперь вы ответите? Что именно вы хотели получить из оставленного Клодом наследства?

— Бумаги и расчёты, — ответила Луиза без промедления. — Отчёты по всем делам, предварительные данные по последнему. Это всё у Клода в личном сейфе, в кабинете, а не в том домике, где он жил. На банковский счёт и прочее я не претендую, пусть эта свистушка забирает.

— Хорошо. Я прослежу, чтобы вы смогли просмотреть содержимое сейфа и забрать то, что вас интересует. Теперь следующий вопрос: вы были в курсе всех его дел по аналитике?

— Да.

— Могло ли одно из них привести к смерти Клода?

Тут Луиза глубоко задумалась, даже встала и прошлась по гостиной. Лавиния воспользовалась случаем, чтобы осмотреться. Комната была стандартно хорошо обставленной — новая мебель, мраморный камин, на доске над ним фотографии в серебряных рамках и две фарфоровые вазы, может, даже и севрские; круглый столик с мозаичным панно на крышке, пара зеркал в серебряных рамах… За распахнутыми окнами сад, оттуда пахнет цветами и свежеподстриженной травой, похоже, что, как минимум приходящий садовник за всем этим ухаживает. Да, молодая женщина явно не бедствует, и. если это заработано собственными мозгами, можно лишь восхищаться.

Мадам Камуан остановилась у окна, и на фоне его различим был лишь силуэт.

— Не знаю, — сказала она. — Я перебрала всё, что мы делали за последний год, но там не было ни одного… сомнительного заказа. Да и скажем прямо, в последние года четыре он брался за работу всё реже. Только если приходили заказы от таких структур, которым не отказывают. Но я думаю, что им бы не понадобилось тайно подсовывать Клоду какой-то артефакт. Они бы просто раздавили одним пальцем и его, и меня.

— Вы имеете в виду, например, дожа Венеции?

— Да хотя бы и его! — тут Луиза неожиданно развеселилась. — Там и расчётов-то было — капля, а деньги очень неплохие. Рассказать о сути дела не могу, но поверьте, светлейшему не за что было на нас обижаться.

— Мог ли быть у господина Тезье какой-то заказ помимо вас?

— А почему нет? В каких-то делах расчёт был просто не нужен, там Клод применял свои методы. Пару раз он мне велел просто не соваться, потому что его не тронут, а мне могут голову оторвать просто профилактически… Ой!

— Вот именно, что ой, — отозвалась Лавиния ворчливо. — А его всё-таки тронули. Вот что, Луиза, мы с вами поступим так: для начала вы наконец предложите мне кофе…

— Ох, простите, я должна была сделать это сразу! Подождите пару минут, я сварю, готовлю я сама.

«И готовишь из рук вон плохо!» — думала госпожа Редфилд, наблюдая за тем, как та ищет джезву, роняет её, рассыпает молотый кофе… Конечно, она не стала ждать в гостиной, а отправилась за Луизой следом на кухню, это ведь отличная возможность понаблюдать за фигурантом. «Оп-па! А с чего это я стала называть её фигурантом дела, а не бедной деточкой? Получается, какой-то был звоночек, который я пропустила? Та-ак, ну-ка, соберись, старая ворона, обдумай всё сказанное».

Лавиния потихоньку пила кофе, со сливками и сахаром вполне годный к употреблению, поглядывала на госпожу Камуан, перебирала в мыслях их беседу. Наконец кофе закончился, она отставила чашку и сказала:

— Итак, я предложила бы вам самой просмотреть содержимое сейфа в кабинете управляющего, — тут глаза женщины вспыхнули, — но боюсь, те, кто живёт в имении, меня не поймут. А я в известной степени от них завишу.

— Да уж, не поймут — это точно, — Луиза опустила глаза.

— Поэтому у нас с вами есть другой вариант. Я сама просмотрю всё, убью на это сегодняшний вечер, и составлю список. А завтра мы с вами его изучим и решим, во-первых, всё ли на месте, и во-вторых — могло ли что-то из дел, которые вёл Тезье в качестве аналитика, привести к его смерти. Годится?

— Ну… да… Но, госпожа коммандер, вы считаете, мне нечего опасаться? Может быть, лучше уехать и затеряться где-нибудь?

— Если вами интересуются, так уже должны были бы следить, — Лавиния покачала головой. — Правда, я по дороге сюда не заметила ничего такого, но мало ли! Так что мы сделаем по-другому: вот амулет, — она достала из пространственного кармана и выложила на стол пирамиду. составленную из дерева, металла и разноцветных камней; на вершине пирамиды сиял рубин размером с ноготь большого пальца. — На красный камень нужно капнуть каплю вашей крови, для настройки на вас. Когда я выйду, вы запрёте дверь и нажмёте последовательно здесь, здесь и здесь. После этого никто не сможет войти в этот дом через дверь, окно или даже через разобранный потолок, понятно?

— Понятно, — пискнула Луиза. — А-а… А если я сама захочу выйти?

— Куда?

— Ну мало ли… Если пожар, например!

— Нажмёте на красный камень и выйдете, — махнула рукой Лавиния. — Правда, включить защиту сами вы уже не сможете, так что лучше обойтись без пожара.

Губы хозяйки дома тронула слабая улыбка.

— Знаете, я и не жажду, но мало ли что!

Госпожа Редфилд не стала сообщать, что, помимо действительно серьёзных защитных функций, амулет ещё и будет отслеживать местонахождение того, на чью ауру настроен.

Тут Луиза вдруг нахмурилась.

— Вот только странно… Я не артефактор и вообще не маг, но читала… Разве для защиты дома нужно привязывать настройку к конкретному человеку?

— Нам нужно защитить не дом, а вас. Если вы переедете в отель, то точно так же можно будет включить щит вокруг комнаты, где вы будете находиться. Понимаете?

— Ну… Наверное… Вы ведь не можете сделать мне ничего плохого?

— Нет. Но если у вас есть сомнения, давайте не будем их подкармливать. Завтра утром я свяжусь с вами по коммуникатору, — и Лавиния встала. — Да, вот ещё что: вы ведь знакомы с девушкой, на которую написано завещание?

— С Андреа? — госпожа Камуан фыркнула. — О да! Кажется, это называется «с младых ногтей», ей было восемь или девять, когда я познакомилась с Клодом. У него было что-то вроде романа с Марго, матерью девчонки.

— Что-то вроде романа?

— Ну да. Они были знакомы давно, года четыре, и время от времени встречались. Хотя я и не могу понять, что общего было у Клода — Клода! — и этой простушки-цветовода. Что-то, наверное, было, но этого не хватало, чтобы пожениться. А потом появилась я… Не знаю, почему он решил всё своё имущество завещать Андреа, но это и не важно. Его деньги, его право, я сама на себя заработаю.

— Я поняла. Ну что же, в таком случае, я с вами прощаюсь до завтра.

— Госпожа коммандер, постойте! — Луиза вскочила из-за стола и тоже подошла к двери. — Я согласна, оставьте, пожалуйста, ваш защитный амулет. Я вам верю.

* * *

Храм в Жансоне был один, Пантеон. Возможно, неведомый архитектор хотел повторить величественное римское сооружение, но получилось… то, что получилось. Во всяком случае, были у входа мраморные колонны, числом четыре, и ступени между ними вели к гостеприимно распахнутым высоким дверям. Отец Андре тут же, у дверей, и обнаружился: он сбрызгивал водой из лейки мозаичный пол.

— Жарко очень, — пояснил священник. — А тут как-то не продумана система вентиляции, и получается ещё и душно. Вот водой спасаемся.

— Понятно…

Лавиния опустила несколько монет в кружку у дверей и спросила:

— Найдётся у вас время, чтобы со мной поговорить?

— А почему же нет? Я здесь и провожу день, разговаривая с любым, кому понадобилась моя помощь. Пойдёмте, присядем на скамью вон там, слева, там есть небольшой сквознячок.

— Скажите, отец Андре, насколько хорошо вы знали Клода Тезье? — спросила Лавиния, Опустившись на деревянную скамью, отполированную задами горожан.

— Хорошо знал. Наверное, лучше всех, с кем он встречался здесь, в Провенсе. Он ведь был человеком очень закрытым, и свои проблемы обсуждать не любил.

— А с вами обсуждал?

— Да.

— Расскажите, пожалуйста! — заметив, что священник нахмурился, Лавиния подняла ладонь. — Я не прошу выдавать тайну исповеди, хотя не уверена, что для умершего она всё ещё действительна. Просто расскажите о том, что его беспокоило в последние два-три года?

— Могу я узнать, почему вас интересует именно такой срок?

— Потому что довольно долго после возвращения в родные места Клод не только служил в страже, а потом управлял поместьем. Он занимался аналитикой по заказам довольно высокопоставленных персон.

— Ах вот оно как…

«Значит, ты что-то об этом знаешь? — быстро подумала коммандер. — Значит, тут надо копнуть глубже!»

— Но, по словам его делового партнера, в последние два или три года он резко сократил количество заказов, за которые брался. Клод Тезье был убит, отец Андре, и я хочу знать, была ли его смерть связана с аналитической работой из числа последних.

— Или с отказом от какого-то заказа? Да, понимаю… — священник вздохнул. — Понимаете, подробностей я не знал…

«Сейчас будет врать… Ох, как же я не люблю, когда служители божии начинают лгать!».

Но отец Андре снова её удивил. Легко поднявшись со скамьи, он зашёл в какую-то неприметную дверку и почти сразу же вернулся, держа в руках толстую потрёпанную тетрадь в чёрной кожаной обложке.

— В принципе, это не для разглашения, — он улыбнулся. — Но вам я покажу, поскольку это для дела. Вот, глядите.

На странице Лавиния увидела записи чётким, каким-то острым почерком, заставляющим вспомнить готические соборы. Даты, имена, цифры…

— Что это? — спросила она.

— Пожертвования от прихожан. Вот итог за месяц, а на следующей странице расписано, куда израсходованы деньги.

Цифры были большими, даже чересчур большими для маленького городка, и коммандер взглянула на священника, ожидая пояснений.

— Не знаю, какую часть доходов Клод Тезье отдавал нам, но суммы были большими. И, насколько мне известно, он уже сам оплачивал обучение нескольких детей из бедных семей, сиделок к лежачим больным… Сам он жил только на то, что зарабатывал в качестве вашего управляющего.

— Это он вам сказал?

— Да.

— А… причины?

— Всего рассказать не могу, но было в истории его службы несколько эпизодов, которые он сам себе не мог простить, — отец Андре развёл руками. — Как вы справедливо заметили, я связан тайной исповеди, поэтому делайте выводы сами, или расспросите кого-то ещё.

— Спасибо… — медленно проговорила Лавиния. — Я подумаю, к кому прийти с вопросами.

* * *

— Ну, и чем вас кормить? — ворчала мадам Тома, проворно накрывая на стол. — Не то обед, не то ужин, добрые люди уже давно отдохнули после еды и работать пошли, а вы только за стол!

Привычно отмахнувшись, Лавиния впилась зубами в ломоть ещё тёплого хлеба с толстым куском домашнего окорока.

Доев последнюю ложку обжигающего кассуле^[6]), она откинулась на спинку стула, поглядела на сидящую напротив Марджори и сказала весело:

— Нас с тобой ждёт исключительно интересная работа!

— Какая? — спросила Марджори.

— Кабинет покойного управляющего. Где он, мадам Тома, и у кого ключи?

— На втором этаже, — ответила кухарка. — А ключи… Погодите минутку!

Она нырнула в кладовую, не забыв прикрыть за собой дверь. Там что-то звякнуло, грохнуло, прокатилось со стуком… Лавиния переглянулась с секретаршей и открыла было рот, чтобы прокомментировать эти поиски, но тут же его и захлопнула, покачав головой. Наконец мадам Тома вышла, неся в руках связку самых разных ключей, штук тридцать — больших и маленьких, старых и новеньких, блестящих и слегка заржавевших.

— Вот! — связка легла на стол перед хозяйкой, — Клод на магический замок запирал и кабинет, и библиотеку, а как его не стало, я закрыла на обычный замок. От греха подальше.

Марджори пошевелила железную кучу кончиком пальца.

— И какой из них?

Глаза кухарки подозрительно заискрились весельем, и Лавиния усмехнулась.

— Нет-нет, дорогая, не надо! Это совсем не сложно определить.

Она провела ладонью над связкой, задержала её…

— Вот этот… и этот! Я права, мадам Тома?

— Да правы, конечно, что уж тут. Ладно, поиграли, и будет. Через пару часов работники с виноградника вернулся, надо рагу готовить.

И она отвернулась к плите.

Левое крыло второго этажа традиционно отводилось под хозяйские покои — спальни, гардеробную, кабинет хозяйки, в котором Лавиния, честно говоря, уже года три не была. В правом крыле размещались гостиные, пара спален, библиотека и несколько комнат «на всякий случай», вот в одной из них Клод Тезье и устроил свой кабинет. Замок открылся без запинки.

Кабинет был обжит. Подушки на одном из кресел смяты, словно только что кто-то встал, по столе стопкой лежат бумаги, в шкафу за стеклом поблёскивают бокалы разноцветного стекла. Более того, заглянув в соседнюю совсем уж крохотную комнату, Марджори обнаружила там аккуратно застеленную узкую кровать и шкаф, в котором висели и лежали мужские вещи.

— Получается, он и ночевал тут, — сказала она.

— Мы ж с тобой заглянули во флигель, — пожала плечами Лавиния. — Там явно никого давно не было, кроме мадам Камуан в последние пару ночей.

— Ну что же, значит, нам же проще. Обыскать полторы комнаты значительно легче, чем двухэтажный флигель. С чего начнём?

— Ты займись столом. Документы, что в ящиках, нет ли там расходных книг… Сама знаешь. А я отыщу сейф.

— Или два, — хмыкнула Марджори. — Или три, как помнишь, у того тёмного мага?

— Ну, первый, я полагаю, вот за тем натюрмортом, — коммандер подошла к картине, висящей между двумя книжными шкафами, осмотрела её раму и нажала на золочёный завиток в правом нижнем углу.

Натюрморт сдвинулся, открывая стальную дверцу.

Минут пять Лавиния провозилась, вскрывая обычный и магический замки, наконец, дверца подалась и мягко распахнулась. На верхней полке лежали несколько замшевых мешочков, в каких обычно хранят или перевозят наличные монеты, под ними — две толстые и довольно потрёпанные тетради.

— Ага, это, надо полагать, местная бухгалтерия, — пробормотала она. — Деньги, это неинтересно. Так, а тут что?

Нижняя полка была плотно заставлена толстенькими томиками, переплетёнными в скучную коричневую бумагу с белыми наклейками на корешке. Надписи на этих наклейках Лавиния расшифровать не смогла, чередование цифр и букв показалось ей совершенно произвольным и ни к чему не относящимся. Похмыкав, она не без труда вытянула один из томиков и раскрыла посередине.

— Вот Тьма! Таблица… температуры? И где её измеряли?

— Средняя по больнице, — хихикнула за плечом Марджори, бросившая ящики стола на произвол судьбы. — Смотри, вот тут, по-моему, дата! — её палец упирался в левую колонку. — Вот, февраль восемьдесят пятого, двадцать первое число. Знаешь, я подозреваю, что это записи по виноградникам. Гляди, температура воздуха ночью, утром и днём, то же самое — у корней. Эта графа — почки, а вот здесь уже для меня слишком сложная кодировка…

— Да, пожалуй, ты права. И это что, он вёл такие записи каждый треклятый день за все эти годы? Зачем?

— Понятия не имею. Но тебе придётся нанимать нового управляющего плюс главу виноградарей, плюс энолога вместо одного Клода Тезье. Интересно, какой добрый человек подложил тебе такую свинью…

— Не знаю… — Лавиния закрыла журнал записей и аккуратно вернула его на место. — Но узнаю непременно. Ладно, в этом сейфе ничего важного. Деньги только надо посчитать, чтобы потом передать новому управляющему. Так, где ещё может быть скрыто что-то важное?

Марджори пожала плечами.

— Слушай, тут так мало места! Вряд ли тайник может быть в потолке, ведь так? Кровать узкая, без спинки… Ну, разве что в матрасе что-то спрятано.

Лавиния тут же, с трудом сдерживая смех, провела рукой вдоль кровати.

— Нет, ничего в матрасе нету!

— Слушай, а вообще каков объём того, что мы ищем?

— Ну-у… Клод получал заказы на аналитическую оценку довольно много лет, больше десяти точно. Даже если он в последние годы сильно сократил эту деятельность, даже если уничтожал расчёты и промежуточные записи, оставляя только исходники и страницы с обоснованием и выводами, всё равно, должна быть изрядная пачка бумаги. Думаю, объёмом не меньше того сейфа, что мы уже выпотрошили.

— А не может это всё храниться в компьютере?

Лавиния даже отвечать не стала, только выразительно покрутила пальцем у виска. Потом покосилась на секретаршу, тихонько выругалась и подошла к рабочему столу.

— В этом компьютере? Ты шутишь? Он даже записи по виноградникам держал в тетрадях, а аналитика — это секретность. Думаю, что здесь была максимум переписка по электронной почте, ну, и какие-то рабочие мелочи. Но… Сама предложила, сама и проверяй.

— И проверю! — Марджори нажала на кнопку и стала ждать загрузки, а Лавиния вернулась к поискам второго сейфа.

В конце концов он был обнаружен в полу, под журнальным столиком, хитро спрятанный в узорах паркета, и вскрыт. Там обнаружились банковские документы, договоры с работниками, ещё несколько мешочков с деньгами. Но и здесь вторая работа Клода Тезье никаких следов не оставила.

— Ну хорошо, — сказала Марджори, окидывая взглядом кабинет. — Здесь и в той конуре мы осмотрели каждый угол. Я бы предположила потайную комнату или что-то в этом роде, но зачем бы ему это понадобилось? Тезье был здоров, умирать не собирался, ты его работу никогда не проверяла, так ведь? Зачем ему было прятаться, словно заговорщику?

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

6

Кассуле — густая фасолевая похлёбка с зеленью и мясом. В зависимости от региона, готовится из свинины, гуся, утки, баранины или колбасок. Иногда из всего вместе.