Фандом

Анна Дэй, 2017

Читать книгу и жить в ней – совсем не одно и то же. Кому из нас не хотелось оказаться на страницах любимой книги, занять место любимых героев и пожить в их мире! Вот только долго ли выдержит самозванец там, где побеждает сильнейший, и как вернуться домой? Фэнтезийный мир книги переплетается с реальностью, события стремительно сменяют друг друга, и до самой последней страницы невозможно предположить, чем закончится этот калейдоскоп приключений.

Глава 4

Словно выбираясь из вязкой трясины, я пытаюсь прийти в себя, вернуться к реальности. Стоит приблизиться к поверхности, почувствовать дуновение свежего ветерка, как невидимый жестокий призрак тянет меня обратно в глубину. Так хочется перестать сопротивляться и просто тонуть, но железные балки накрыли нас всех: Нейта, Элис, Кейти, даже Рассела с Джулией. Надо выбираться, надо их спасать. Продравшись сквозь липкую грязь трясины, я открываю глаза и заставляю мозг работать.

Лампочки над дверью запасного выхода заливают всё вокруг призрачным сиянием. Потолочные балки застряли в полу и торчат под невообразимыми углами, будто копья или постмодернистская инсталляция. И этот запах лекарства и жжёной ткани всё гуще, ест глаза, будто дым.

— Нейт! — Я осторожно приподнимаюсь на локтях, и тут же боль стрелой пронзает мне голову.

— Виола! — слышится голос Нейта, парящий над приглушённой мелодией из фильма и бренчанием металла о металл.

Вытянув руку, словно притягивая брата поближе, я с трудом выговариваю:

— Нейт, ты живой?

Его испуганное лицо рывками приближается ко мне из мрака.

— Виола, у тебя кровь.

Нейт подхватывает меня под мышки и тянет вверх. Голова болит так, будто сейчас взорвётся.

— Элис! Кейти! — зову я, прижимая ладони к влажному лбу.

— Я тут… цела вроде. — Пошатываясь, к нам бредёт Элис. Её платье и ноги вымазаны пеплом. — Что за чёрт… Что случилось?

Не отвечая, я ищу взглядом Кейти, потом падаю на четвереньки и ощупываю пол. Она стояла совсем рядом и не могла уйти далеко.

— Кейти! Где ты?

Справа слышится стон. Резко повернув голову на звук — как же болят глаза! — я вижу разноцветные чулки, нестерпимо яркие на чёрном фоне. Нейт добирается до Кейти первым и помогает ей встать на колени.

— Я здесь, здесь… Всё нормально… — еле слышно бормочет Кейти.

Незнакомый запах наполняет всю комнату, снова слышен треск, на этот раз ещё громче.

— Запасной выход… — паническим шёпотом напоминает Элис.

Сбившись вместе, мы вчетвером ковыляем к двери, к сияющей во тьме табличке «Выход», то и дело спотыкаясь о мусор и балки. Протискиваемся в дверь, кашляя, чихая и отплёвываясь, всё так же крепко держась друг за друга. Яркий дневной свет режет глаза, я щурюсь и прячу лицо, как восставший из гроба вампир. Очень холодно, руки покрываются мурашками. Мы идём по мощённой серыми плитами дороге, прижимаясь к холодной каменной стене.

— Куда это мы попали? — спрашиваю я. То есть пытаюсь спросить, осторожно выговаривая знакомые звуки.

Но слышу только оглушительный вой, будто бы стою в туннеле, а мимо несётся поезд, от которого веером разлетаются пыль и камешки. Неужели это шумит у меня в ушах, а мозг отказывается воспринимать реальность? Но постепенно глаза привыкают к свету, и я различаю цвета и формы. Здесь люди. Тысячи людей. Высокие, стройные, в прекрасных облегающих одеждах. Собравшиеся размахивают сжатыми в кулаки руками, кричат, топот ног эхом отдаётся от камней.

— Надо вызвать спасателей! — кричит Нейт, вытаскивая из кармана телефон. Чёрную повязку он, видимо, потерял, потому что мне прекрасно видны слёзы в обоих его глазах. — Связи нет.

Я неосмотрительно киваю в ответ, отчего боль перекатывается у меня в голове, как огромный вязкий шар.

— Там Рассел и Джулия… А ещё охранники и девушка с планшетом… — Последние слова я выговорить даже не пытаюсь: всё тонет в оглушительных звуках фанфар.

— Что здесь такое? Какое-то представление? — кричит Элис.

Вытираю со лба кровь и быстро-быстро моргаю, пытаясь рассмотреть происходящее. Теперь я знаю, где мы. Это Колизей из «Танца повешенных», нижний уровень. Мы стоим позади толпы, у самой стены. Дно чаши огромного зала заполнено людьми. У всех прекрасные, идеально симметричные лица. На вершине каменной стены, окружающей Колизей, выстроились вооружённые охранники-гемы. Перед нами чего-то требует взбешённая толпа — идеальные стройные тела, густые блестящие волосы. За толчеёй не видно, но я знаю, что где-то вдалеке стоит эшафот и виселица.

— Это лучшая ролёвка на свете! — Элис скидывает туфли со сломанными каблуками и вертит головой, рассматривая происходящее.

Она права. Здесь даже пахнет правильно. Колизей построен на границе города и Полей, и в воздухе сладкие ароматы цветов и трав переплетаются с вонью трущоб, а запахи пыльцы и свежескошенной травы — с запахами тухлого мяса и уксуса.

— К чёрту твою ролёвку! — хрипит Кейти. — Надо найти охрану. — Отлепившись от стены, она бросается к толпе.

— К чёрту охрану, — отвечает Элис. — Рассел непременно должен опубликовать то фото.

Нейт поддерживает меня, не давая упасть. Голова раскалывается, но Рассел и Джулия всё ещё под завалами, им надо помочь. Я хватаю за плечо высокого мужчину, едва успевая заметить кровь на своих пальцах, и замираю при виде его идеально симметричного лица.

— Помогите… — Мой голос хрипит, как старая заезженная пластинка.

Мгновение он растерянно смотрит на меня.

— Отвали, деф, не то позову стражу!

— Послушайте, мы всё понимаем, вы вошли в роль, — встревает Нейт, — но произошёл несчастный случай. Кровь у неё на лице настоящая.

Без видимых усилий мужчина отшвыривает Нейта прочь.

— Я сказал — отвали, грязный деф!

— Господи, Нейт! Ты ушибся? — Я падаю на колени рядом с братом и оттираю грязь с его ладоней.

— И я ещё воображал себя фанатом «Танца повешенных»! — хмыкает Нейт. — Этот фандом не для слабаков.

Подскочив, я хватаю за рукав кого-то поблизости. Это женщина лет сорока, может старше, трудно сказать. Она всё ещё красива, кожа на лице гладкая, как тонкая натянутая вуаль, каштановые кудри заколоты на сторону. При виде меня женщина щурит прекрасные светло-карие глаза и с отвращением шипит:

— Ты, грязный деф… не смей меня трогать… макака. Стража! — выкрикивает она, но её голос тонет в воплях толпы, грохоте фанфар и топоте.

— Хватит, — говорит Нейт, хватая меня за руку.

Мы оглядываем толпу, повёрнутые к нам спины, ищем хоть кого-нибудь… в какой-нибудь униформе. Кейти, видимо, повезло не больше нашего. На неё возмущённо кричит тощая блондинка. А вот Элис окружили взволнованные косплееры, разодетые гемами, приглаживают ей волосы, охают над крошечным порезом на руке. Элис впервые в жизни нашла «своих». Похоже, на эту ролёвку собирали фотомоделей и манекенщиц по всем агентствам Лондона или даже по всей Англии.

Взобравшись по ступенькам, мы с Нейтом усаживаемся на чисто выметенные места для зрителей. Отсюда видно гораздо лучше. Вдалеке действительно стоит эшафот — шаткая деревянная конструкция с длинной балкой, с которой спускаются девять верёвочных петель. Петли наброшены на шеи девяти приговорённых дефов. Их лица поочерёдно транслируют на огромный телеэкран, возвышающийся позади. На экране можно рассмотреть все недостатки лиц дефов: неправильность черт, седые виски, кривые жёлтые зубы. Но недостатки строения их тел видны и невооружённым глазом. Дефы слишком худые, сутулые, непропорционально широкие в кости. Оглядывая их, я невольно с облегчением вздыхаю: это самые обыкновенные люди.

— Это первые сцены, самое начало! — возбуждённо болтает Нейт. — Господи, ну они постарались! Приговорённые здорово похожи на актёров из фильма.

Он прав. Эти лица знакомы мне до последней морщинки и веснушки. Вот женщина с красными воспалёнными глазами, она постоянно дёргает себя за мочку уха — видимо, этот жест её успокаивает. Вот мужчина с синяками у локтей, он почти не открывает сомкнутых глаз. А вон там — девушка не старше шестнадцати лет, она так упрямо сжимает зубы, что разжать их будет непросто. Я могу подробно описать каждого из приговорённых дефов — я смотрела фильм сорок шесть раз.

Сглотнув комок в горле, я командую:

— Нейт, сосредоточься! Нам нужна помощь!

На огромном экране за помостом появляется лицо президента гемов. Президент Стоунбек. Как ненатурально он выглядит! Кожа туго обтягивает правильные черты лица, словно прикреплённая невидимыми булавками. Глаза похожи на огромные стеклянные шары, пустые, без капли доброты и тепла. Пронзительным голосом, совсем как в фильме, президент обращается к толпе:

— Дорогие друзья гемы! Мы собрались здесь, чтобы присутствовать при казни дефов, виновных в грабежах, насилиях и убийствах. — Толпа отвечает ликующим криком. — Чтобы наш мир оставался идеальным, каков он есть, мы вынуждены избавляться от дефектных, несовершенных особей… от этих паразитов.

Звучит барабанная дробь. Палач, человек в чёрном, берётся за рычаг. Я знаю: здесь всё понарошку, но внутренности у меня будто бы скручиваются в тугой узел от беспокойства. Что-то не так. Я протягиваю руку, чтобы увести Нейта вниз, и вижу Кейти. Она бежит к нам, отчаянно размахивая руками и беззвучно выговаривая: «Джулия!»

Повинуясь знакам Кейти, мы с Нейтом поднимаем головы и видим Джулию Старлинг. Она стоит на вершине стены, уперев руки в бёдра, её тёмные волосы развеваются на ветру. На фоне серого неба Джулия смотрится потрясающе. И устрашающе. Меня постепенно охватывает самая настоящая паника, сердце бьётся в груди, как дикий зверёк в капкане. Что-то совсем не так. Джулия выбралась из-под обломков без единой царапины и успела переодеться в костюм Розы: надела тунику, натянула легинсы, обула тяжёлые армейские ботинки. Джулия прижимает к губам кулак, тихо произносит какие-то слова, а потом резко, но грациозно замахивается и бросает что-то в воздух.

Я знаю, что она бросает, — гранату. Но эта граната разлетится не смертоносными осколками. О нет, это бомба-чертополох, готовая выпустить символ надежды восставших дефов. Конечно, это ещё и прекрасный отвлекающий манёвр. Немного помедлив над толпой, как чёрная хищная птица, бомба с громким щелчком взрывается. Сотни белых семян-парашютиков разлетаются по Колизею белыми пушинками. Зрители-гемы удивлённо ахают, показывая вверх, следя за полётом незваных гостей.

— Вот это да! — восклицает Нейт, перекрикивая барабаны. — Бомба-чертополох! Как в книге!

— Слишком уж всё «как в книге», — хмуро отвечаю я. Всё слишком правильно: и запахи, и актёры, и вся сцена выстроена идеально. Слишком всё похоже. Меня тошнит, голова кружится, барабанная дробь отдаётся в каждой клеточке мозга.

Внезапно обрушивается тишина. Ни звука. Толпа безмолвно застывает, идеальные лица подняты вверх, к небу. В фильме именно в это мгновение появляется отряд дефов, которые, бросив под ноги гемам дымовые шашки, взлетают на помост и освобождают приговорённых. А Роза, воспользовавшись суматохой, исчезает, скользнув серой тенью во мрак города дефов. Она доказала свою верность делу повстанцев.

Затаив дыхание, я жду. Сейчас раздастся боевой клич дефов.

Но вместо предводителей восставших кричит Кейти, вопит изо всех сил:

— Джулия! Джулия! Осторожнее!

Нам не стоит привлекать к себе внимания, но Кейти этого не объяснишь.

— Кейти, не надо! — не сдержавшись, кричу я.

Кейти бежит к рядам сидений, размахивая руками.

— Джулия! Не упади!

— Кейти, замолчи! — снова кричу я.

Слишком поздно. Стражники уже заметили Джулию и клацают затворами автоматов, готовясь открыть огонь. Джулия поворачивается в нашу сторону. На её лице странное выражение: она готова бороться и принять свою судьбу. Рокот выстрелов будто взрывает мне голову изнутри. Поперёк туники Джулии расцветают красные пятна, быстро сливаясь в одну широкую кляксу, похожую на мой алый пояс. Она переводит взгляд себе на живот, озадаченно улыбается розовыми губами и падает на арену. Её тонкие руки летят, будто отыскивая в полёте невидимого спасителя, но она всё же падает наземь, как кукла, окутанная длинным плащом чёрных волос. Мёртвое тело валится на землю, как мешок с песком. Жизнь вытекает из неё быстрыми струйками, вырисовывая на бетоне полукруглые лужицы-крылья.

Не может быть!

Я готова спрыгнуть со ступенек, бежать к ней, но тут раздаётся страшный грохот. Это открываются девять люков в полу эшафота. Нейт изо всех сил, до боли, сжимает мне руку. Я знаю, что происходит, знаю, что лучше бы отвернуться. Но я не могу. Не могу! Девять тел падают, верёвки вокруг шей затягиваются всё туже, девять пар ног дёргаются в воздухе. Мужчина с синяками на руках, женщина с воспалёнными глазами и девушка с упрямо стиснутыми зубами — все они танцуют свой последний танец.

Я бессознательно отыскиваю взглядом Кейти. Она застыла на месте, сжимая щёки побелевшими пальцами. Потом я смотрю на Элис — её накрашенный рот широко раскрыт, в глазах слёзы. Нейт по-прежнему стискивает мне ладонь, едва не ломая пальцы, а другой рукой держится за полу моей туники, точно ему снова пять лет.

И в наших головах вертится одна и та же мысль: мы не на костюмированном представлении. Это не игра.