Ключи для Континента

Анна Ильина (2024)

Частный детектив Габриэль Маэ, проживающий в магическом мире Континент Галь, был вполне доволен своей жизнью, пока однажды не спас от грабителей светловолосую девушку, не говорившую на общем языке. Незнакомка оказалась гостьей из иного мира, и вскоре за ней началась настоящая охота. Чтобы уберечь несчастную от преследователей и попробовать вернуть её домой, Габриэль начинает расследование, не подозревая, с кем ему предстоит бороться. Сумеет ли детектив довести дело до конца или, как пятнадцать лет назад, бесславно сойдёт с дистанции?

Глава 2

В дверь постучали. Я посмотрел на часы: десять и одна. Она никогда не опаздывает более чем на три минуты, и это кажется мне восхитительным.

— Привет. Как твоё дело? — Тари откинула с головы капюшон, прижалась ко мне, потёрлась щекой о чистую рубашку.

— Раскрыл за один день. Ни трупов, ни мистики. Завтра сгоняю за гонораром, а этим вечером можно с чистой совестью расслабиться и пожить для себя. Ужин будет готов минут через пятнадцать, но если ты голодна, у меня найдётся, чем перекусить, — она стянула через голову форменный чёрный балахон до середины бедра, заговорённый, кажется, от всего на свете, сняла с рук тяжёлые многофункциональные браслеты — оружие, выдаваемое служителям правопорядка, владеющим магией, и только потом отреагировала:

— Я недавно приняла таблетку, есть и пить смогу через полчаса, — ох уж эти пилюли… с одной стороны, удобно — ни детей, ни дамских неприятностей, с другой — никакого алкоголя, пропускать приём нельзя, да и побочные эффекты присутствуют. Тари повезло, её организм медикаментами не угробишь, но некоторые, говорят, страдают от невыносимых мигреней и набора веса. — Чем порадуешь? Мне сегодня пришлось обойтись без обеда.

— Бедняжка. Ничего, скоро наверстаешь упущенное. На плите тушится курица с мёдом и восточными травами — ни кожи, ни костей, как тебе нравится, а к ней пюре из запечённого батата и салат из свежих овощей. Вино предлагать не буду, но если тебе любопытно, я выбрал красное сухое с Юга, к нему два вида твёрдого сыра — пятилетняя и двухлетняя выдержка, да немного вяленого мяса, — застонав, она рухнула на диван:

— Я же истеку голодной слюной! Придётся тебе меня отвлекать, — я вручил ей большое мягкое полотенце:

— Сходи в душ, расслабься и согрейся. Домашнее платье лежит на корзине для белья. Ванную потом вместе примем — я купил твою любимую пену с запахом летнего луга, — Тари блаженно улыбнулась, поцеловала меня и вышла в коридор. Быстро накрыв на стол, я плеснул немного в бокал, покрутил, вдохнул аромат. Спелые красные ягоды, кислая горная трава и чуть подгоревшая хлебная корочка. На вкус ничего особенного — обычное хорошее вино. С удовольствием выпил бы пару порций, но придётся ограничиться несколькими глотками: моя драгоценная предпочитает трезвых партнёров, от которых не пахнет спиртом или дрожжами. Сама она не пьёт ничего крепче красного травяного отвара. Отдав должное тонко нарезанному мясу — оно оказалось умеренно острым и будто бы таяло во рту, я сбегал на кухню, выключил газ и переложил готовую курицу на блюдо. Осталось сервировать ужин и зажечь свечи.

— Это выглядит потрясающе. Иногда я завидую сама себе, — Тари стояла на пороге. Короткое тёмное платье подчёркивало все достоинства её фигуры. Изумительное тело — гибкое, сильное, женственное. Не худое, но и не полное — всего в меру. Рост стандартный — пять футов четыре дюйма. Тонкие щиколотки, узкая небольшая стопа. Волосы чёрные, гладкие и тяжёлые — очень жаль, что она ленится за ними ухаживать и носит достаточно короткую ассиметричную стрижку. Яркие, средней полноты губы, прямой гордый нос. Цвет глаз отсюда не разглядеть, но я знаю — они зелёные, как трава, а вокруг зрачка едва заметные золотистые искорки. — Заканчивай поедать меня взглядом, давай сначала уничтожим всё, что стоит на столе.

— Полностью поддерживаю, — мы справились минут за десять. Если бы не соблюдали элементарные правила застольного этикета — закончили бы в три раза быстрее. Промокнув губы салфеткой, подружка ловко собрала тарелки и приборы в высокую стопку:

— Я помою и уберу. Жди в спальне, — значит, хочет переодеться в какую-нибудь новенькую шмотку, которая в теории сделает её ещё краше, а на практике будет сорвана в первые же секунды демонстрации и брошена под кровать, где пролежит неделю, как и все вещички, показанные мне ранее. Правда, перед тем, как начать кувыркаться, стоит немного полежать, переваривая съеденное. Уснуть не выйдет — не настолько я стар и немощен. Гладкая ткань простыни приятно холодила тело, пахло мёдом и домашним уютом, на кухне едва слышно позвякивала посуда. Постепенно все звуки стихли, дверь распахнулась, и в комнату скользнула Тари. Ого, это что-то новенькое! Неужели смирилась с тем, что нежные кружева не для неё? Минимум ткани, узкие эластичные ленты пересекаются под всевозможными углами, образуя строгий геометрический узор на матовой светлой коже… Красиво, необычно и очень ей идёт.

— Раздеваться будешь сама, я в этом точно запутаюсь и что-нибудь оторву в процессе, — откидывая одеяло и садясь на меня верхом, она промурлыкала:

— Такие штучки можно вовсе не снимать…

До чего дошёл прогресс, лениво подумал я, когда кровь снова прилила к мозгу. Вместо того чтобы изобретать новые лекарства или машины, облегчающие труд рабочих, люди придумали бельё с отверстиями. Не спорю, спрос рождает предложение, но неужели народу нужно именно это? А как же духовный рост и саморазвитие?

— Опять размышляешь о несовершенстве этого мира? — Тари со стаканом в руках села на свою сторону кровати. — Почему большинство мужчин после близости начинают философствовать?

— Давление в некоторых органах снижается, мозг получает чуть больше крови, вот и приходит на ум всякое. К тому же твоя выборка может оказаться непредставительной. Сколько процентов опрошенных вели себя как я? — опустошив ёмкость и поставив её на тумбочку, она забралась под одеяло, устроилась поудобнее на моём плече и ответила:

— В очередной раз пытаешься выяснить, какое количество парней побывало у меня в постели? Тебе незачем это знать, а меня, в свою очередь, не должно интересовать, с кем ещё ты спишь. Мы ведь договаривались: у каждого свои секреты, помнишь? — верно, был у нас четыре года назад долгий тяжёлый разговор о личных границах.

— Может, пора пересмотреть правила? Я уже давно не заводил интрижек, и, честно говоря, мне этого совершенно не хочется. Оказалось, никого лучше тебя нет. Не делай вид, что тебя сейчас хватит удар — ни о какой официальной регистрации отношений речи не идёт, однако… — закончить предложение мне помешал раздавшийся на улице крик. Слов не разобрал, но, судя по интонации и тембру, голосит молодая женщина, очень громко и отчаянно. Поднявшись, я выглянул в окно. Двое мужчин медленно окружали худенькую светловолосую девушку. Каждый держал в руке по ножу. Не раздумывая, я влез в брюки, прыгнул вниз: второй этаж, да с магической поддержкой — раз плюнуть, встал перед девчонкой:

— Два шага назад, господа, и побыстрее! — готовых заклинаний на мне, разумеется, не висело, но людей можно ранить и пульсаром, для создания которого нужно только сильное желание и секундная концентрация. Над ладонями вспыхнули жёлтые огоньки, стремительно увеличивающиеся в размерах. Я мог позволить себе эффектную демонстрацию: Тари наверняка уже метнулась в прихожую, надела браслеты, заняла позицию у окна и при малейшем признаке угрозы начнёт палить. Первым отступил более высокий:

— Ты не видел нас, мы не видели, из какой квартиры ты выскочил, — отлично, обороняться им нечем. По-хорошему, нужно было отойти в сторону и позволить детективу Наи задержать хулиганов, но мне так не хотелось её отпускать… Удерживая пульсары на месте, я несколько секунд помолчал, потом открыл рот:

— Договорились, — огоньки поменяли цвет на зелёный, стекли вниз, окружив нас с девушкой. Несостоявшийся грабитель презрительно сплюнул, переглянулся с подельником и отчалил. Прочитав заклинание, защищающее куда надёжнее слабенькой энергетической стены, я повернулся к незнакомке:

— Ты цела? — она вытаращила светло-голубые глаза и заверещала на языке, которого я никогда не слышал. Резкие, немелодичные звуки — северный акцент? Нет, тогда бы я хоть что-то понял — весь Континент говорит на общем наречии. У неё травма головы или какая-то болезнь? Кажется, речь становится неразличимой при кровоизлиянии. Отвезти в больницу? А может, девицу кто-то проклял? Поколебавшись минутку, я принял решение. Поднёс палец к губам: «Замолчи!», аккуратно взял за плечи, «прощупал» ауру. Человек, испугана, ничего не болит. Следов магического воздействия тоже нет. Послал прямо в мозг слабый импульс — не бойся, я не причиню тебе вреда, иди за мной. Это сработало: её дыхание выровнялось, расширенные зрачки сузились, рот закрылся. Девушка робко улыбнулась, встала рядом. Слегка сжав узкое запястье, я повёл несчастную к себе.

— Решил поиграть в героя? Спасти невинную деву, накормить, вымыть и уложить в свою постель? — успевшая накинуть балахон Тари не скрывала раздражения. Она имела на это право — я опустил глаза и принялся каяться:

— Девочка не может объяснить, что случилось. Если приведу в лечебницу — заставят таскаться с ней по кабинетам. Проще оставить у себя и утром со всем разобраться. Квартиру я закрыл, человек не сможет ни выйти, ни зайти — обворовать меня и сбежать не получится.

— Вдруг эта милашка — наёмная убийца? — предположение подруги меня изрядно развеселило:

— Солнышко, приглядись повнимательней: такая худышка и вилку-то с трудом в руках удержит. Ни оружия, ни артефактов у неё с собой нет, — и обуви, между прочим, тоже. Одежда ветхая и нелепая: толстая мягкая рубашка в сине-бежевую клетку, испачканные уличной пылью широкие брюки из тёмной грубой ткани. Поджав губы, Тари ещё раз оглядела незнакомку с ног до головы. Та смутилась, слегка порозовела. Снова сказала нечто непонятное, потом сделала вид, что пишет. Точно! Я сбегал за карандашом и блокнотом, отвёл девушку в кухню, усадил за стол. Она тут же зашуршала грифелем по бумаге. Через некоторое время протянула получившееся мне:

— Ты хоть что-нибудь понимаешь? — разглядывающая рисунок Тари помотала головой. Увы, нашу гостью нельзя было назвать талантливой художницей. Фигурка с длинными волосами выбегала из большого овала, потом хватала нечто со стола и оказывалась между хулиганами. Внизу листа она нацарапала длинное предложение из странных букв. Заканчивалось оно вопросительным знаком.

— Пытается рассказать, что с ней случилось, и демонстрирует, что умеет писать. Магией, по-видимому, не владеет — общаться телепатически не выйдет. Ты залезал к ней в голову? — не дождавшись ответа, моя подруга приблизилась к девчонке и «прочитала» её самостоятельно. — Ничего необычного: страх, усталость, непонимание. Физически вроде бы цела, проклятий и иных воздействий, кроме твоего, я не заметила. Ладно, не посылать же её обратно на улицу…

Облегчённо выдохнув, я пошёл за простынями и полотенцем. Подумав, прихватил в гардеробе рубашку и новые носки. Тари отвела девушку в ванную, вернулась ко мне, порылась в бездонных карманах форменной одежды:

— Как помоется, отнесу ей расчёску — такую гриву после мытья обязательно надо распутать. Жаль, ленточки нет — заплела бы косу на ночь. Нижнее бельё тоже пригодится — взяла себе на смену, но бедняжке нужнее. Брюки почищу заклинанием, когда она заснёт, — я обнял её сзади, коснулся шеи губами:

— Спасибо, что взяла себя в руки и помогаешь. Обещаю, после десяти этой особы здесь не будет.

— Не благодари — я вела себя как ревнивая малолетка. Сёстры-ведьмы меня бы хорошенько отлупили за такое поведение, — слегка прикусив нежную кожу, я прошептал:

— Если хочешь, могу сам тебя наказать, только не сильно, — подобные игры мне не слишком нравятся, а вот Тари любит иногда почувствовать себя игрушкой в руках партнёра, и этой ночью ей явно следует расслабиться.

— Я бы с радостью, но как же девочка? — нашла проблему! Я усмехнулся:

— Поставим защитный купол, и дело с концом. Решено: когда устроим нашу гостью, пойдём спать к себе, чтобы утром с новыми силами предаться разврату, — так и вышло. Девчонка уснула, едва накрывшись пледом, мы последовали её примеру, а часов в восемь пробудились и чудесно провели время. Выходя из ванной, я заглянул одним глазом в гостиную. Плед аккуратно сложен, брюк и моей рубашки нет. Повернулся в сторону кухни и встретился взглядом с девушкой, держащей в руках кружку:

— Что, угомонились наконец? — какая бестактность, хотел проворчать я, но внезапно осознал: гостья сказала это вслух.

— Ты можешь нормально разговаривать? Почему тогда ночью несла невнятную ерунду? — зайдя в комнату и поставив напиток на низкий столик, незнакомка спокойно вымолвила:

— Я начала понимать, говорить и писать по-вашему меньше часа назад. Родную речь, впрочем, не забыла. У тебя есть хлеб или что-нибудь вроде того? Сыр я уже съела, однако тело просит углеводов. Чай, кстати, какой-то странный. Зелёный как белый из пакетика, красный кислющий, но если добавить мёда, пить можно.

Первой реакцией было возмущение — она уничтожила не менее полуфунта дорогущего пятилетнего «Гранна Стради»! Сосчитав до десяти и успокоившись, я принялся объяснять:

— Хлеба нет, потому что я не ем мучное и сладкое. Мёд использую как приправу, — девчонка ухмыльнулась:

— Правильное питание, значит? Так вот почему у тебя такая прекрасная фигура. Ещё и спортом занимаешься, верно? — я поплотнее запахнул купальный халат:

— Ты удивительно бесцеремонна. Вероятно, это из-за сильного испуга. Я не понял, кто такой этот «Чай»? — она кивнула на кружку:

— Не «кто», а «что». Напиток из сушёных красных листьев — я их нашла в серой банке, заварила кипятком, подсластила и пью, чтобы обмануть желудок. А церемониться с чудаками, которые громко и долго занимаются непотребствами, не поинтересовавшись, хотят ли гости это слышать, не собираюсь.

— Не придумывай, я поставил ку… — боже мой! Тари проснулась раньше меня, дала волю рукам и губам, от ласковых прикосновений я быстро потерял голову, а она не стала проверять, думая, что её мужчина уже обо всём позаботился. — Прости, пожалуйста, мы должны были сотворить барьер, чтобы до тебя не донеслось ни звука, но не вышло. Если тебя это порадует, признаюсь: так стыдно мне не было уже лет сорок.

— В смысле сорок? Тебе и тридцати-то не дашь.

— Габриэлю семьдесят, мне — шестьдесят пять. Ты, видимо, не в курсе — маги живут раза в три дольше людей и начинают стареть после ста пятидесяти. Я тоже приношу свои извинения, в том числе за вчерашнюю грубость. И скажи, наконец, как тебя зовут? — вышедшая из душа Тари опустилась в большое кресло, девушка села на диван. Шумно отхлебнула из кружки, прочистила горло:

— Яна. Фамилию называть не буду, она вам всё равно ничего не скажет, — пожав плечами, моя драгоценная представилась в ответ:

— Тариамина, можно «Тари». Он, как ты уже слышала, Габриэль, сокращать ничего не нужно. Сколько тебе лет?

— Девятнадцать. По вашим законам я уже совершеннолетняя? — она из Восточной области? Только там совершеннолетие наступает в двадцать один. Хм-м-м, если девочка родом оттуда, неудивительно, что мы её не поняли — внутри региона ещё существует местный диалект, не слишком похожий на общий язык, который, тем не менее, изучают все жители Континента. Зачем она притворялась, что не понимает?

— Да, это так. Не могла бы ты рассказать, что случилось? Если били, мучали или воздействовали магией — нужно съездить в больницу, потом в участок. Кто-то из родственников может приехать, чтобы тебя сопровождать? — Яна нахмурилась:

— Нет у меня здесь родных. Кстати, я забыла вас обоих поблагодарить. Спасибо за помощь, одежду и ночлег. Меня никто не трогал, так что придётся, наверное, топать в местную полицию. Может, они в курсе, куда я должна пойти. Может, я избранная или что-то в этом духе.

Всё-таки её чем-то зацепило — наверняка легонько, но этого хватило, чтобы повредить мозг. Попытаюсь выяснить, насколько всё плохо:

— Почему ты думаешь, что тебя выбрали? И кто это, по-твоему, был? — мягкий доброжелательный тон её не обманул. Голубые глаза мрачно сверкнули:

— Габриэль, я не сумасшедшая. Я обычный человек без каких-либо способностей и хочу только одного — поскорее вернуться домой. Проблема в том, что мой дом в другом мире.