Ключ от проклятой комнаты

Анна Князева, 2014

Участники новогоднего карнавала закружились в танце. И вдруг праздничный шум перекрыл женский крик. Танцующие расступились. В центре вестибюля лежал мужчина в костюме Дракулы. Из-под тела натекла лужа крови, рядом валялся брошенный пистолет… Лера не понимала, что происходит в их бизнес-центре «Пресня Палас»: сначала несчастный случай с подругой Ритой, теперь убийство ее шефа Шостока… Имелась лишь одна зацепка: клочок старых обоев, зажатый в руке мертвой Риты. Лет тридцать назад подобные обои встречались в московских квартирах… Дом на Трехгорном валу оказался почти необитаемым. Одна из его последних жительниц рассказала: много лет назад в комнате с зелеными обоями повесилась женщина, у которой похитили ребенка. Неужели гибель Риты и Шостока – следствие этой всеми забытой истории?.. А вскоре Лера получила конверт с клочком темно-зеленых обоев…

Глава 3

Земля пухом

Риту похоронили на кладбище неподалеку от ее бывшей работы. У забора в самом конце погоста собралось немного людей. Из родственников были только мать да сестра. Остальные — друзья и коллеги усопшей.

Среди прочих выделялся высокий седой мужчина, хозяин компании «Домовой» Леонид Нилович Лобов. Человек интеллигентный и представительный, он держался поодаль и время от времени поглядывал на часы. Присутствующие реагировали на него уважительно и чуть отстраненно.

Погребение прошло быстро и организованно. Спустя полчаса все было кончено. Пришло время проститься с родственниками. Первым к Ритиной матери приблизился Лобов. Он обнял ее и передал конверт.

— Какой молодец… — прошептала Ева.

— Он хорошо относился к Рите. — Надя засунула руки в карманы и добавила: — Она его уважала.

— Идеальные отношения между руководителем и его помощником, — заметила Маша.

* * *

Шагая по заснеженной аллее, Лера мечтала поскорее уйти с кладбища. Рядом с ней шли подруги.

— Ты показывала следователю ту бумажку? — спросила Надя.

— Да, во время допроса, — Лера открыла сумку и вынула из нее клочок старых обоев.

Надя взяла его в руки и, осмотрев, сунула Еве, та отдала Маше.

— Что он сказал?

— Сказал, что все это ерунда. Рита была одна, а значит, выбросилась по собственному желанию. — Лера забрала клочок и положила его в сумку.

— По собственному желанию… Как будто с работы уволилась. — Ева подозрительно громко высморкалась. — Она же хотела поехать с вами…

— Хотела, да передумала, — сказала Надя. — Официально Рита покончила с собой. На видеозаписи все видно.

— Камера была установлена в коридоре у лифта. В комнате, откуда Рита выпала, видеонаблюдение не велось, — Маша прикурила изящную сигаретку. — Ребята из охраны сказали. Все не так однозначно. Никто не знает, кто ждал ее там, внутри. К тому же во всех лифтах заблокированы седьмые кнопки. Непонятно, как Рита смогла попасть на седьмой этаж. Постойте… — она замедлила шаг.

— Что? — Лера заинтересованно обернулась.

— В то же время туда отправился один арендатор. Может быть, он что-то видел.

— А вдруг это он убил Риту? — всхлипнула Ева. — Что, если они знакомы?

— Вряд ли, — усомнилась Маша. — Может, с ним поговорить?

— Поговори, — вмешалась Лера. — Спроси, только не в лоб. Ты это умеешь.

— Она же хотела поехать с вами! — Ева заплакала. — Почему вы ее не взяли?!

— Я тебе говорила. Она выскочила из лифта. — Маша на ходу затянулась дымом. — В одном ты права, лучше б мы вышли с ней.

— Как страшно, — сказала Надя, глядя себе под ноги.

Подругам не оставалось ничего другого, как с ней согласиться. Они шли молча, их обгоняли участники похоронной церемонии, кто-то прощался, кто-то просто кивал.

— Сегодня пропустим серию, — сказала Ева больным голосом. — Не поверите, когда не смотрю очередную серию — чувствую себя предательницей. — Она вздохнула: — Какое счастье жить для него.

— У твоего Люсика опасная профессия, — заявила Маша. — Актрисы, поклонницы. Случись что, тебе будет очень больно.

— А что может случиться? Мы любим друг друга. — Ева на мгновение закрыла глаза. — Но если вдруг… Я не знаю, как буду жить без него.

Подруги вышли за ворота кладбища и, миновав торговок цветами, направились к автомобильной стоянке.

Заметив машину мужа, Надя остановилась:

— Ну, всем пока, — она замерла, вспомнив, что Риты нет. — И пусть ей будет земля пухом.

* * *

Барсуков сидел за рулем джипа. Компактной, крепко сбитой фигурой Сергей походил на ладно подогнанный механизм. Ему было сорок четыре. Загорелый, русоволосый, с лучиками морщин у синих глаз, Сергей мог сойти за эльзасского немца, если бы не его молдавские корни. Самым невообразимым образом в этом человеке соединилось несочетаемое: прижимистость, расчетливое мотовство, бесстрашие и разумная осторожность.

Лучше всех его знала Надя. Сидя на переднем сиденье, она ждала, когда он заговорит, чувствовала: ему есть что сказать.

— Как все прошло? — спросил наконец Сергей и тронулся с места.

— Как обычно, — сказала Надя.

— Выходит, Рита покончила с собой? — закладывая крутой вираж, он без усилия вывернул руль.

— В ее кабинете тоже есть окно. Ей незачем было идти на седьмой этаж, чтобы прыгнуть оттуда.

— Баба, у которой съехала крыша…

— Ошибаешься, — Надя заговорила с менторской интонацией, но, одумавшись, быстро сменила тон. — В тот день Рита была такой, как всегда.

— Надя… — Сергей помолчал. — Поговорим о работе. Ко мне подходила Валентина Николаевна. Если честно, я устал.

— Ты сам приучил сотрудников доносить. Чего ж теперь жаловаться? Они угадывают твои желания.

— То есть?.. — Сергей повернул голову и заглянул Наде в лицо с неприязнью.

— Ты все время ищешь предлог…

— Предлог для чего? — перебил ее он.

— Для того, чтобы избавиться от меня, посадить меня дома, — сказала Надя.

Сергей выпрямился и отвернулся. Заметив его отражение в стекле, Надя непроизвольно съежилась. Лицо мужа было злобным и сосредоточенным, как будто он только что говорил не с ней, матерью своей единственной дочери, а с чужим, враждебным и неприятным ему человеком.

Он опустил стекло и несколько раз вдохнул воздух.

— Я хоть когда-нибудь…

— Не злись, — Надя сказала это, потому что не хотела ссориться.

— Нет уж, пожалуйста, объяснись.

— Ты сам знаешь. Всегда найдутся люди, готовые сделать все за тебя.

— Между прочим, Валентина Николаевна никогда не говорит о тебе плохо…

— В открытую. Но делает все, чтобы выставить меня идиоткой. Тебе хорошо известно, что она стерва и сплетница. Скажи, зачем держать таких людей рядом с собой?

— Валентина Николаевна — опытный финансовый аналитик. Она как цепной пес, стоит на страже моих интересов.

— Твоих, — подтвердила Надя.

— Наших, — поправил себя Сергей. — На страже интересов фирмы. Мне и самому надоело, что тебя держат за идиотку. — Он по-свойски положил ладонь на колено жены. — Поэтому говорю: хватит. Уходи. Садись дома, займись собой или поезжай куда-нибудь отдохнуть.

Надя изо всех сил сдерживалась, чтобы не сбросить руку мужа, она чувствовала в его голосе фальшь.

— Я мешаю тебе? — спросила она.

После этих слов он и сам убрал руку с ее колена и безнадежно ею взмахнул:

— А-а-а… — что означало: «Делай как знаешь».

Когда Сергей остановился у бизнес-центра, Надя первой выбралась из машины. Приметив Машу, чуть задержалась, но та заговорила с каким-то мужчиной. Сообразив, что ее не дождаться, Надя в одиночестве направилась к зданию.

* * *

Маша припарковала свой «Пежо» возле темного «Мерседеса», каких было много рядом с «Пресней Палас». Между тем именно к этому «Мерседесу» шел Николай Иванович Слезь. Завидев его, водитель включил двигатель.

Николай Иванович хотел сесть в машину, когда заметил Машу. Взгляд его потеплел, он захлопнул дверцу:

— Здравствуй. Ах, как это я удачно…

— Здравствуйте, Николай Иванович. Теперь мы видимся каждый день.

— И всегда при свидетелях. — Он обнял ее за плечи, но Маша кокетливо отстранилась.

— Что вы задумали?

— А вот этого я тебе не скажу. Ты сегодня до скольких работаешь?

— До пяти.

— Заеду за тобой в пять. Выйдешь?

— Если Кравченко не задержит.

— С ним мы договоримся.

— Лучше не надо. — Следуя укоренившейся привычке, Маша отметила, что автомобиль Николая Ивановича — последней модели, сиденья обтянуты натуральной кожей, а комплектация — по полной программе. — На свидание приглашаете? — спросила она.

— Выйдешь?

— Не знаю. — Маша была значительно ниже его ростом. Снизу ей были видны складки на морщинистой шее кавалера. Однако, взглянув на лацкан дорогущего пиджака, она немного смягчилась и, вспомнив про обещание, данное подругам, сказала: — Может быть, завтра…

— Завтра встретимся еще раз. Значит, сегодня в пять!

Опустив глаза, Маша очаровательно улыбнулась.

«Скромницу из себя корчит, — мысленно усмехнулся Николай Иванович. — А ведь не девочка — лет двадцать семь ей, не меньше».

На самом деле Маша пыталась оценить его обувь.

Ботинки Николая Ивановича вытягивали на твердую пятерку.