Королева держит вертикаль

Анна Корнова (2024)

В жизни Владиславы всё складывалось на редкость удачно: идеальная семья, прекрасный дом, замечательная работа, но всё рушится и надо найти силы, чтобы не сломаться, чтобы удержать вертикаль. Но, может быть, мы теряем для того, чтобы найти, а меняясь, становимся самими собой? Если одна дверь закрылась, значит, откроется другая. В жизни всё всегда идёт к лучшему. Это закон природы.

Глава 2

Домой Влада вернулась почти под утро, а через три часа ей уже надо было собираться на работу. Очень хотелось лечь спать, а проснувшись, узнать, что всё, произошедшее с ней, было просто сном, гадким, грязным сном. Но уснуть ей не удалось, не хватало воздуха. Влада просто лежала и физически ощущала пустоту внутри и вокруг. Рядом с ней не было Олега, а она так привыкла слышать ночью его ровное дыхание, и теперь ночная тишина угнетала. Надо бы попить что-нибудь успокоительное, но подобных лекарств в их доме не водилось за ненадобностью.

Ровно в семь заиграла бравурная музыка будильника. Влада с большим трудом поднялась и попыталась привести себя в порядок, но никакие косметические ухищрения не могли скрыть покрасневшие глаза и темные круги под ними. По дороге Влада пыталась думать о предстоящем выступлении, но мысли, подобно стрелке компаса, настойчиво возвращались к Лике и Олегу, ещё совсем недавно таким родным и любимым, а теперь враждебно-чужим.

На работе сразу заметили её состояние, и это немудрено: всегда позитивная, подтянутая, излучающая энергию, в то утро Влада напоминала зомби с отрешенным взглядом. Виктор Петрович, руководитель проекта, бережно взял Владу под локоть:

— Владислава, Вы не заболели?

Влада уже раз пять за утро слышала этот вопрос.

— Спасибо, Виктор Петрович, все нормально. Просто плохо спала.

— Поезжайте-ка домой.

— А как же презентация? Сегодня мое выступление.

— Ничего страшного — из главного офиса сегодня никого не будет, так что как-нибудь справимся. А Вы хорошенько выспитесь и в понедельник с удвоенной силой примитесь за работу.

Влада подошла к своему рабочему столу, выключила компьютер и в задумчивости остановилась: сосредоточиться на работе не получалось, ловить удивленно-сочувствующие взгляды коллег было неприятно, значит, надо уходить из офиса, тем более начальство отправило её домой, но именно туда ей меньше всего хотелось — страшно было вновь оказаться наедине с собой и опять ощутить пустоту вокруг и, что страшнее всего, внутри себя. Из замешательства Владу вывела трель мобильника.

— Влад, привет! Ты придумала, что Вероничке будем дарить?

Конечно, Влада не только не придумала, что дарить Веронике, но напрочь забыла, что у её одногруппницы завтра день рождения и они с Полиной, университетской подругой, собирались накануне поехать выбирать подарок. Выяснилось: и Полина не знает, что дарить, но у неё есть кое-какие задумки.

— Ты в котором часу трудиться закончишь? — звенел тонкий, почти детский голосок Полины.

— Я уже освободилась. Сможешь через полчаса на Киевскую подъехать? Я тебя у «Европейского» встречу.

Полина могла и через полчаса, и через час — её время не было регламентировано должностными инструкциями и строгими обязанностями. Миниатюрная и изящная, словно фарфоровая статуэтка, акварельная блондинка Полина много лет пребывала в статусе домохозяйки, причем, не уставшей от беспрерывной уборки, готовки и постоянной экономии, а жены владельца не очень крупной, но достаточно успешной компании и живущей в одном подъезде с матерью, готовой в любую минуту спуститься на два этажа, чтобы помочь дочери и встретить внуков из школы.

— Ты сегодня какая-то не такая. Случилось что-то? — Полина первая за этот день не стала спрашивать о самочувствии, а заподозрила какую-то иную причину.

— Всё нормально. Пошли подарок искать, — отмахнулась Влада.

Подруги бродили по торговому центру, и на душе у Влады стало совсем муторно. Не надо было ей идти в «Европейский», где они часто бывали с Олегом: вон за теми дверями они покупали чемоданы для поездки в Грецию, а вон там выбирали ей пальто — она примеряла обновку, а Олег, улыбаясь, цитировал: «Во всех ты, душенька, нарядах хороша». От этих воспоминаний на глазах наворачивались слёзы, но надо было стараться сдерживаться, чтобы Полина не заметила и не начала расспросы.

Но расспросы всё же начались. После долгих скитаний по бутикам были куплены нереально красивые бусы в сверхизысканной коробочке (непонятно, что больше привлекло: украшение или упаковка), и подруги зашли попить кофейку на Дорогомиловской. Влада тянула время, чтобы не остаться наедине с собой, а Полине просто хотелось пообщаться.

— Влад, не темни. Я же вижу: что-то случилось? — Полина тревожно смотрела на подругу.

— Ничего особенного, просто муж изменил мне. А лучшая подруга предала меня. Причем, сделали они это вместе и за моей спиной.

— Это ты про Лику? — округлились глаза Полины.

— Про Лику и Олега

— Не может быть! Если такие дубы рушатся, то кому верить!

— Не знаю, Полин, похоже — никому, — выдохнула Влада. — Я второй день дышать не могу, да что дышать — жить не могу, да и не хочется.

— Владка, это пройдет. Ты только глупостей не наделай, — изрекла Полина. — Выпрями спину — держи вертикаль!

— Держи вертикаль… Смешно сказано.

— Так это же твои слова. Ты что, забыла, как я линейную алгебру завалила и рыдала в туалете, а ты подошла и сказала: «Выпрями спину — держи вертикаль». Потом три дня векторные пространства мне растолковывала.

— Абсолютно не помню, чтобы я так говорила.

— А вот я помню и всегда себе говорю: «Держи вертикаль». И ты себе скажи, — Полина улыбнулась. — Ты ведь королева. Хоть помнишь, что тебя королевой весь курс называл?

— Так я до замужества была Королёва, вот и называли.

— Не поэтому. Мы первого сентября на собрание пришли, никто ещё никого не знает, а ты опоздала. Зашла в аудиторию в белом костюме, волосы каскадом по плечам, осанка как у балерины. Сашка Попов так и ахнул: «Королева!» А потом оказалось, что ты ещё и Королёва.

— Когда это было, — грустно улыбнулась Влада.

Странно, но ей сейчас казалось далёкими не только студенческие годы — далёким было всё, что произошло до вчерашнего дня. Ясно помнилась только картинка — прихожая, полуодетый Олег и Лика в коротком халатике на голом теле. Который раз стали наворачиваться слёзы, а завтра предстоит ехать к Веронике, праздновать, стараться изображать радость, смотреть на счастливых людей и понимать, что у неё этого никогда больше не будет.

— Полин, завтра к Вероничке поезжай без меня.

— А может, тебе лучше поехать. Знаешь, как говорится, на миру и смерть красна.

— А знаешь, как говорится в старинных романах? Сердце разбито, душа растоптана, — Влада попыталась пошутить, но вышло грустно.

— Ты в себе не держи, рассказывай, легче будет. И антидепрессанты обязательно попей, — затараторила Полина. — Ты сегодня за руль не будешь садиться? Тогда вот, прими прямо сейчас.

К изумлению Влады, подруга извлекла из сумочки пластиковый пузырёк с нарядной этикеткой.

— Поль, нафига они тебе? — как ни была Влада погружена в свои переживания, но присутствие стимуляторов в жизни подруги не могло не удивить. Ведь тихая домохозяйка Полина всегда считалась среди подруг абсолютно беспроблемной.

— Это так, на всякий случай, — потупилась Полина, но разговор прервала весёлая мелодия айфона.

— Мамуль, сможешь после работы меня домой забрать? — зазвенел радостью высокий голосок Аришки.

— Что за срочность? С бабушкой поругалась? — Влада знала необузданный характер своей пятнадцатилетний дочери.

— Не, просто Ксюха позвонила, завтра у ней ДР, хотели в Москве отмечать, а потом что-то переиграли, будем дома у неё тусить. А в понедельник я к бабушке вернусь. Так ты сегодня за мной заедешь? Я папе звонила, он сказал, что машина у тебя.

«Папе звонила», — от этих слов кровь прилила к щекам, захотелось спросить, какой у него был голос, что он ещё сказал… Но вместо этого Влада попросила дочь позвать бабушку к телефону. Ариша гостила у бабушки, чтобы выполнить обязательную культурную программу: Елена Алексеевна, мать Влады, запланировала непременные для каникул походы на выставки, в музеи и даже в планетарий, куда водила Аришу ежегодно с пяти лет; были куплены билеты в вернувшийся с гастролей Малый театр и ещё в какую-то открывшую сезон новую театральную студию. Ариша любила бабушку, любила просыпаться в её квартире, чувствуя запах свежемолотого кофе, любила вечерние разговоры уже в кровати перед сном, но подолгу гостить не могла — здесь было хорошо, но наполненная событиями жизнь текла в Александровке, поэтому всё лето Аришка курсировала между двумя домами, то требуя срочно отвезти к друзьям, то вернуть к бабушке в Москву.

— Полин, я поеду. Пока до матери доберусь, пока домой с Аришкой вернемся, уже стемнеет, — Влада стала собираться. — Поздравь от меня Вероничку, скажи, что я приболела.

— Я тебе сегодня позвоню, и ты мне звони хоть ночью, хоть когда, — Полина с тревогой смотрела на подругу, третий раз нервно проверяющей, положила ли она телефон в сумку. — Может, мне с тобой поехать?

— Спасибо, не волнуйся, я в порядке. Вечером позвоню.

Влада вышла из кафе, а Полина потянулась за салфеткой и увидела забытый на столе пузырек с успокоительными капсулами. Чтобы Владислава что-нибудь когда-нибудь забыла! Только сейчас Полина до конца поняла, в каком состоянии подруга. Бросив на ходу официантке: «Девушка, я сейчас вернусь», Полина, схватив лекарство, выбежала на улицу, но Влады уже не было видно. Полина вернулась в кафе, попросила принести ещё зелёного чая и привычным движением открутила крышечку антидепрессантов.

Владе надо было пройти пятьсот метров до метро, но она зачем-то села в бывший троллейбус, а ныне электробус, и он повез её в сторону Кутузовского. Она не услышала звонка, а почувствовала, как сумке завибрировал телефон, но даже не слыша мелодии, поняла: звонит Олег.

— Тебе Аришка дозвонилась? — как током, ударил Владу красивый баритон.

«Выпрями спину — держи вертикаль!» — приказала себе Влада и нажала панель внизу экрана: «Извините, я занята, перезвоните позже».