Птифур. Шоколадное сердце кондитера

Анна Муссен (2022)

Лида — необычная девушка. Да, у неё нет сверхспособностей, и она определенно человек, каких на Земле миллиарды, но Лида знает о Птифуре — параллельном мире, жители которого названы в честь сладостей. Или это сладости были названы в их честь? История об этом умалчивает, но в чем Лида абсолютно точно уверена, так это в том, что она готова присягнуть в верности правителям королевства Марципан и с гордостью нести на своих хрупких плечах титул придворного кондитера. Между прочим, уже в четвертом поколении! Для этого Лида вместе с родителями и своим покровителем Зефиром прибывает на бал, посвященный ее вступлению в должность, но веселью и танцам не суждено было начаться. Принц Безе не явился на праздник, а хитрый герцог Джелато тут же обвинил его в измене и потребовал — по странным законам Птифура — свержения всей королевской семьи и проведения турнира Великих правителей. В таких обстоятельствах у нашей героини не остается другого выбора, кроме как присоединиться к борьбе за корону Марципана. Справится ли Лида? Об этом вы узнаете на страницах романа «Птифур. Шоколадное сердце кондитера»!

Глава 11

Лиде невыносимо захотелось закатить глаза, и для того был веский повод, но она смогла взять себя в руки и лишь стиснула покрепче зубы, чтобы не пробухтеть что-нибудь непристойное себе под нос. А причина для этого была вполне себе основательная, ведь появившийся в тронном зале Максим Горький в стенах дворца преобразился до неузнаваемости — на место хамоватого парня пришел настоящий английский джентльмен, не удостоивший ее своим вниманием, предпочитая видеть перед собой лишь августейших особ двух королевств. Раскланявшись перед ними в приветствии, он самым что ни на есть любезнейшим тоном поинтересовался, по какой же причине его вместе с покровителем вызвали во дворец.

— Совсем недавно нам стало известно, — начала королева Ваниль, и Лиде подумалось, что неспроста разговор с Горьким начала именно она, а не король, — что ты вместе с Безе посещал сады семьи де Тарт. Если это правда, то я требую, чтобы ты честно ответил на вопросы, касающиеся пропажи моего сына.

— Ваше Величество, — покровитель Горького вышел вперед, разведя руками, — каким образом Максим связан с пропажей Его Высочества? Это же невозможн…

— Я отвечу на все вопросы, — перебил его Горький.

И Лида буквально ощущала исходившие от него волны гнева.

Понимая, что все его негодование направлено именно на нее, Лида ближе придвинулась к Зефиру, будто опасаясь, что новый знакомый может наброситься на нее с кулаками.

— Максим, так был ли ты с Безе в яблоневых садах или нет?

— Был, Ваше Величество, — не колеблясь, ответил Горький.

Королева Ваниль разочарованно поджала губы. Не такого ответа, по всей видимости, она ожидала от своего фаворита.

— О чем вы говорили?

— Моя королева, я уверен, что говорили они на глупые мальчишеские темы, — произнес Трюфель, вновь пытаясь сгладить нарастающее в помещении напряжение. — Я сожалею, что не уследил за Максимом и он каким-то образом смог вывести принца за пределы дворца, но…

— Я спрашивала не тебя, — перебила марципанца королева Ваниль, и Трюфель, стушевавшись под грозным взглядом королевы, отступил на шаг назад. — Отвечай, Максим.

— Мы делали то, что вы подозреваете. Обсуждали его побег, — Горький стоически вынес осуждающие взгляды, но продолжил, видно, стараясь хоть как-то защитить себя от гнева родителей сбежавшего Безе: — Поверьте, я ничего не знал об этом старом законе. Иначе бы и слушать его не стал.

Пока они спешили в совещательный зал, тут и там до их ушей доносились перешептывания слуг — те обсуждали произошедшее во дворце и то, что герцог Джелато намерен с помощью турнира отнять власть над королевством Марципан у его законных правителей.

— Как ты мог?.. — тонкие брови королевы Ваниль были нахмурены, а сама женщина смотрела на своего фаворита глазами, полными слез и материнской злости. — Я была уверена, что ваше общение скажется на Безе лишь в положительном ключе. Ты должен был!.. Ох…

— Прошу, поймите меня, — не сдавался Горький, пытаясь обелить свое имя. — Помогая ему в побеге, я мог следить за ним, быть в курсе того, что он делает. Если бы я наотрез отказался, он бы все равно поступил по-своему, но попал бы в беду, из которой ему бы никто не помог выбраться.

— Значит, ты знаешь, где он? — спросил Зефир, замечая, что Горький, перед тем, как посмотреть на него, мельком глянул на Лиду, и выражение его лица покровителю Воздушной не понравилось.

— Нет. Принц Безе собирался покинуть дворец через потайной ход в коридоре с портретами после торжества. А я спустя некоторое время должен был присоединиться к нему, — сказал он и тут же добавил: — Мы собирались встретиться в яблоневых садах, но…

— Вы… не встретились? — угрюмо спросил король.

— Нет. После того, как герцог Джелато обвинил его в побеге, я смог незаметно для Трюфеля уйти из дворца и поспешил на место встречи. Но принца там не было. Я подождал его, намереваясь получить объяснения насчет его отсутствия на празднике, но так принца Безе и не дождался.

— Выходит, последняя надежда на то, что хоть кто-то знает о местоположении принца, растаяла на наших глазах, как сахар от воды, — сказал Зефир, цокнув языком. — Но ведь он где-то есть. Не мог же принц Безе раствориться в воздухе?

— Слуги доложили, что механизм, открывающий проход к тайному ходу, не был активирован, — произнесла Пастила. — Принц не проходил через него.

— То есть он все еще во дворце? — спросила Лида.

— Невозможно, — тихо проговорила Ириска, все еще боясь привлекать к себе внимание. — Мы все обыскали. Следов принца Безе нигде нет.

— Лидия, ты сказала тогда, что вы разговаривали, — вспомнил король.

— Так и есть. Мы поговорили немного, и я ушла. Принц Безе обещал присоединиться к вам с королевой во время бала. Я была уверена, что он придет. И… — Лида прикусила изнутри щеку, говорить дальнейшие слова ей совершенно не хотелось, но что делать, раз от этого зависела жизнь принца Безе. — Я согласна с Горьким, принц бы не сбежал во время бала, я уже говорила об этом и повторюсь: он чтит вас и ваши традиции.

— Но он не пришел, — выдохнул Зефир. — Если сам он за пределы дворца не уходил и внутри его тоже нет, значит… В самом ли деле его похитили, чтобы развязать состязание за трон?

— Если это так, — осторожно начала Пастила, — то подозреваемый у нас пока что только один…

В комнате повисла тишина. Каждый обдумывал одно и то же, пытаясь придумать, как же найти принца и оставить трон королю Миндалю и королеве Ваниль.

«Если мы его не найдем, то остается только победа на турнире, но… Где найти тех, кто сможет выиграть, а главное, оставить трон законным правителям?» — подумала Лида, старательно игнорируя устремленный на нее взгляд Горького.

Спустя некоторое время их отпустили, позволив вернуться в свой мир и наказав не предпринимать никаких действий, пока с ними вновь не свяжутся.

Лида собиралась в дом Зефира, а Горький — в дом Трюфеля. Дома покровителей и подопечных были крепко связаны силой контракта.

— Раз ты слышал про турнир, — начала Лида, — то возможно ли, что ты будешь участвовать? Я слышала, что ты — фаворит королевы. Мы обсуждали, как выиграть и помочь королю сохранить власть. Нам нужны те, кто будет помогать друг другу во время прохождения испытаний. В команды объединяться нельзя, но помогать друг другу никто не запрещает… Так вот… будешь ли ты участвовать? Люди-кондитеры, как мне сказали, тоже могут…

Горький проигнорировал ее вопрос, продолжая идти по выложенной грильяжем дороге. Сейчас Лида очень жалела, что ее ступни обуты в тяжелые кроссовки — снимать долго, — а так их вес был бы самым подходящим для знакомства с затылком этого хамоватого парня.

— Эй, я к тебе обращаюсь!

— Слушай, — произнес Горький, оборачиваясь к своей нежеланной спутнице. — Ты правда ничего не понимаешь или только прикидываешься дурочкой?

Лида нахмурилась.

— Не понимаю чего?

— Что это ты во всем виновата, — скривившись и поднимая в девушке волну возмущения, заявил Горький.

— Чего?!

— Притормози, парень, — вступился за подопечную Зефир, обходя Лиду так, чтобы та осталась за его спиной. — Я заметил, что у тебя к ней какие-то претензии с самого начала появились.

— Еще бы. Если бы она держала рот закрытым, то Безе считали бы похищенным, а не сбежавшим.

— Если бы ты рассказал королеве, что он хочет сбежать, ничего бы вообще не произошло! — выкрикнула Лида из-за плеча своего покровителя.

— Конечно, это я, пытавшийся следить за ним, виноват, а не ты, раструбившая всем гостям о том, что Безе сбежал через потайной ход.

— Я этого не говорила!

— Ты сказала о коридоре с картинами, а Джелато этого было вполне достаточно.

— Да откуда я знать могла, что там какой-то потайной ход есть?!

— Да все знают, что во дворце этих ходов тьма тьмущая. Если тебя не спрашивают, нужно молчать, — сказал Горький, скрещивая на груди руки. — Родители, видимо, не привили тебе хороших манер. А еще кондитер в каком-то там поколении.

— В четвертом! — гордо заявила Лида, отодвигая Зефира в сторону и вновь оказываясь перед юношей. — И мои родители научили меня всему, чему нужно было!

— Как-то не заметно.

— Зато мне заметно, что у твоих с фантазией было небогато! Максим Горький? Серьезно? На другое имя воображения не хватило? Или они на тебя грандиозные планы строят?

Лида не считала, что, переходя на личности, она сделала что-то не так. Если оскорбляешь чьих-то родителей, будь готов к тому, что твой оппонент проедется и по твоим, но от того, как изменилось лицо юноши и как скрипнули его зубы, девушка поежилась и опасливо сделала шаг назад. Возможно, ей стоило промолчать.

— Продолжив ссориться друг с другом, мы ничего не добьемся, Максим, — произнес Трюфель, стараясь не дать конфликту разрастись. — Зефир, госпожа Лидия, давайте же забудем о взаимных обвинениях и поговорим на более серьезные темы.

— Обвиняет здесь всех только твой подопечный, — сказал Зефир, неприлично указывая пальцем на Горького. — Ты должен был лучше следить за ним. Как он вообще оказался во владениях Шарлотки без тебя?

— Верно, я не углядел и полностью признаю свою вину, но, Зефир, давай забудем наши старые разногласия. Сейчас ситуация выходит из-под контроля. И всем нам, как сказала госпожа Лидия, нужно держаться вместе и помогать друг другу.

Конец ознакомительного фрагмента.