Птифур. Шоколадное сердце кондитера

Анна Муссен (2022)

Лида — необычная девушка. Да, у неё нет сверхспособностей, и она определенно человек, каких на Земле миллиарды, но Лида знает о Птифуре — параллельном мире, жители которого названы в честь сладостей. Или это сладости были названы в их честь? История об этом умалчивает, но в чем Лида абсолютно точно уверена, так это в том, что она готова присягнуть в верности правителям королевства Марципан и с гордостью нести на своих хрупких плечах титул придворного кондитера. Между прочим, уже в четвертом поколении! Для этого Лида вместе с родителями и своим покровителем Зефиром прибывает на бал, посвященный ее вступлению в должность, но веселью и танцам не суждено было начаться. Принц Безе не явился на праздник, а хитрый герцог Джелато тут же обвинил его в измене и потребовал — по странным законам Птифура — свержения всей королевской семьи и проведения турнира Великих правителей. В таких обстоятельствах у нашей героини не остается другого выбора, кроме как присоединиться к борьбе за корону Марципана. Справится ли Лида? Об этом вы узнаете на страницах романа «Птифур. Шоколадное сердце кондитера»!

Глава 7

Она стояла перед королем и королевой, держа в руках хрустальную вазочку с домашней пастилой — ее подарком для правящей семьи королевства. Именно пастилу ее прадед Иван Воздушный — первый в их роду — подарил королю и королеве в день своего представления ко двору, получив признание короля и уважение всего двора.

О своем прадеде Лида знала лишь по рассказам мамы и бабушки, ведь сама она родилась спустя много лет после того, как Иван Воздушный умер. Но по словам тех, кто его знал, Ванечка, — как многие его называли и до сих пор продолжают называть, — был прирожденным кондитером. И пусть в мировой истории своего следа он не оставил, для многих людей Иван Воздушный продолжал оставаться образцом трудолюбия и таланта.

«И я ничуть не хуже!» — уверила себя Лида, расправляя плечи.

Волнительная дрожь в коленках уже прошла, Лида чувствовала себя увереннее в шеренге таких же, как и она, дебютантов. Ведь, в конце концов, волнение в такой ситуации было вполне естественным как для нее, так и для остальных дебютантов, которых, к слову сказать, вместе с Лидой насчитывалось аж семь штук. Много это было или мало, Лида не знала, но, стоя в одном ряду вместе с ними, она испытывала гордость за саму себя.

Справа от нее были юноша и девушка ее возраста, пшеничного оттенка волосы выдавали в них людей. «Близнецы или погодки?» — задалась Лида вопросом, заметив их схожесть. В том, что эти двое имели близкое родство, она даже не сомневалась.

По левую руку от нее стояли исключительно птифурцы, и Лида оказалась на стыке представителей двух миров.

Самая крайняя девушка была макадамийкой и выделялась среди остальных высоким ростом, широкими плечами и внушительной осанкой. Волосы у нее были гладко зализаны на макушке и заплетены в толстую косу цвета грецкой скорлупы. Ни на чем и ни на ком не фокусируя взгляд, она смотрела прямо перед собой, гордо вздернув подбородок. Лиде даже показалось, что девушка — спортсменка, уж очень примечательна была ее выправка по стойке смирно.

Рядом с ней стоял юноша-иргиец, не уступавший макадамийке ни в росте, ни в ширине плеч. Его густые волосы имели оттенок спелой клубники, в одежде не было ни намека на богатство и роскошь. Юноша широко улыбался, показывая всем ровный ряд белоснежных зубов, и предвкушал тот момент, когда король попробует его десерт. Его вазочка была наполнена каким-то желе.

Около него, третьей по счету, стояла самая низкая из них по росту девушка. Ее лицо излучало детскую наивность, и, встретившись с ней на улице, Лида ни за что не дала бы ей и тринадцати. Малинового оттенка волосы, собранные в высокий пучок, идеально контрастировали с платьем цвета фуксии, единственным украшением которого были белоснежные ленточки. Именно эта иргийка не так давно задорно помахала ей рукой.

От последнего дебютанта, с которым Лиде не повезло оказаться бок о бок, веяло холодом и какой-то неприятной отстраненностью, словно он не считал тех, кто стоял рядом с ним, равными себе. Весь его внешний вид казался искусственным, словно он — человек, решивший стать похожим на марципанца, — покрасил волосы цветной краской и надел непривычный для себя яркий костюм. Волосы его были короткими — с такой прической ходили все одноклассники Лиды — но оттенок имели нежно-мятный. Цвет его костюма напоминал девушке клюкву, которая подолгу хранилась на их кухне в морозильной камере.

Семь дебютантов этого вечера стояли перед королем и королевой, чувствуя на себе взгляды остальных гостей. Но тихие перешептывания, которые каждый из них принимал на свой счет, на самом деле касались не их, а принца Безе. Все спрашивали друг у друга: «Где же принц?» Даже король с королевой, казалось, были озадачены тем же вопросом.

Лида обернулась, взглядом стараясь отыскать родителей и Зефира и надеясь, что они смогут объяснить ей, что происходит, и в этот момент в Карамельный зал через высокие позолоченные двери вбежал невысокого роста марципанец. Запыхавшись от бега, он из последних сил переставлял свои коротенькие ножки.

— В-Ваше… Величество!.. Беда!.. Случилась беда!..

При слове «беда» по залу разнеслись десятки охов и ахов.

— Его Высочество исчез! Везде искали! Нигде нет!

Лида кожей ощутила напряжение, повисшее в воздухе.

Королева Ваниль, у которой подкосились ноги, медленно опустилась на трон, спрятав лицо в ладонях. Король Миндаль, обладая большим, чем его жена, самообладанием, лишь нахмурился, сжимая губы в узкую полоску.

Среди гостей послышались вздохи.

— Как же так?..

— Что же случилось?..

— Где принц Безе?..

— Без него начинать нельзя…

— А может?..

— А вдруг?..

— Неужели?..

— Его похитили? — произнес кто-то, и в бальном зале повисла тишина.

Король Миндаль вспыхнул, как огонек в зажигалке.

— Кто посмел?! Кто!.. Кто это сказал?!

Голоса тут же стихли.

— Кто из вас сказал это?! Признавайтесь! Мой сын!.. Некому и незачем его похищать!..

— Вот именно, — согласился с королем кто-то в толпе.

Гости расступились, позволяя статному мужчине выйти вперед. Взгляд его был прищурен и неприятен, и чем-то он напоминал Лиде коварную лисицу из старых детских сказок. Даже одежда его, броского оттенка мандаринов на новогоднем столе, и волосы, словно полыхающие в огненной печи, создавали и довершали образ злого искусителя и лукавого обманщика.

— Нет надобности в похищении Его Высочества, ведь он, скорее всего, сам сбежал из дворца в столь знаменательный и важный день! — сделал он громкое заявление, возмутившее публику. — Да-да, я убежден, что так все и было!

— Что за вздор, герцог?! — взревел король Миндаль, топнув ногой. — Мой сын такого бы не сделал!

— При всем моем уважении, Ваше Величество, — мужчина поклонился, — все присутствующие здесь знают, как тяжело жилось принцу во дворце при его-то… блеклости. Ничего удивительного, что ранимое сердце Его Высочества не выдержало той тяжкой ноши, что в будущем падет на его хрупкие плечи.

— Да как ты смеешь, Джелато!

— Вот именно! — выкрикнула Лида, не сдержавшись.

Все взоры тут же устремились на нее. «Язык мой — враг мой», — съеживаясь под пристальными взглядами гостей, подумала Лида.

Лис хмуро глянул на нее, видимо, ожидая, продолжит ли она защищать честь Безе.

— Я в-видела, — неуверенно начала Лида, но, собравшись с силами и мыслями, выпрямилась и, громко, чтобы все слышали, объявила: — Некоторое время назад я, Лидия Воздушная, видела принца Безе и лично говорила с ним! Сбегать он никуда не собирался!

— Видела Безе?.. — прошептала королева Ваниль, поднимая на Лиду полный мольбы материнский взгляд. — Где?.. Где ты его видела, дитя?

— В коридоре с картинами, на которых изображены предыдущие короли, — сказала Лида, подмечая в глазах женщины испуг и какое-то понимание.

— Немедленно! Обследуйте всю территорию дворца! — отдал приказ король, хмурясь так же, как и королева.

Лис, немного подумав, благодарно посмотрел на Лиду, на его лице растянулась ужасающего вида улыбка, больше походящая на самовлюбленный оскал.

А сама Лида ощутила укол совести. Ей показалось, что только что она совершила какую-то ошибку, тем самым подтвердив обвинения этого мужчины в адрес якобы сбежавшего принца Безе.

Весь следующий день Лида провела в своей комнате, не найдя в себе желания готовить. Родители, как и полагалось, хлопотали в кофейне, обслуживая посетителей, которых с приходом школьных каникул стало куда больше, чем раньше, а Зефир, вернувшийся из Птифура только под утро, рассказал, что принца Безе так и не нашли.

— А если он в самом деле сбежал… то что теперь будет? Почему герцог Джелато так настаивал на том, что это побег? — спросила Лида, когда покровитель появился в ее комнате. — Мне нужно было промолчать, да?..

— Ты ничего плохого не сделала, — уверил ее Зефир, вновь заговоривший писклявым голосом и уменьшившийся в росте. — Сбежал принц или нет, теперь с этим ничего не поделать. И ты не должна об этом много думать.

— А о чем мне еще думать? Посвящение отложили, пока он не вернется или пока не станет известно, что на самом деле произошло. Школа закончилась, Маринка уехала. У меня свободного времени вагон и целая тележка!

— Ты все еще можешь поехать к ней, — сказал Зефир.

— А если принц вернется и посвящение состоится? Как я ей объясню, зачем мне нужно обратно в город?

— Тогда что насчет конкурса? — спросил ее Зефир, вытягивая из-под подушки девушки приглашение-анкету. — Он ведь уже завтра. Подобные схватки между кондитерами-любителями хорошо закаляют дух и повышают навыки.

— Им от меня нужен блинный торт. Блины, Зефир. Их может приготовить и ребенок, если будет следовать рецепту, — сказала Лида, забирая из его ручек листок.

— Не думай, что простое блюдо нельзя сделать особенным.

— Я знаю, что можно. Но ты не разрешил мне взять пудру с сахарных полей.

— Чтобы пройти этот этап, она бы тебе и не понадобилась, — улыбнулся марципанец. — Ты и так способна приготовить лучший блинный торт, от которого у жюри слюни водопадом изо рта потекут!

— Фу!

— Обильное слюноотделение — лучший комплимент для кондитера, — гордо произнес Зефир. — А с блинами я тебе все же помогу. Видел я однажды блины, свернутые так, что казалось, будто роза, величественно распустившись, сама хотела быть сорванной руками опытного садовода и вставленной флористом в букет молодой невесты…

Лида присвистнула. Ничего себе, как Зефир заговорил!

— Я книжки тоже иногда листаю. Нужно же мне как-то учиться понимать вашу классическую литературу, — ни капли не смущаясь, произнес Зефир.