Преданный. Печать одиночества

Анна Т. Ф., 2022

Более пятисот лет в Башне успешно создают и обучают Царей (правителей) и Стражей (воинов). Одним из таких Стражей становится Тальрех, мечтающий служить простому народу. Он завершает обучение в Башне и отправляется в своё царство, Рехаманию. По дороге Страж встречается с девушкой-разбойницей. Её история и последующее знакомство с Царём Борьерехом ломают представление главного героя о мире, в котором ему предстоит жить. Рехамания совершенно не похожа на Башню. Ложь, корысть, интриги и властолюбие поразили сердце и разум не только обычных людей, но и самого правителя. Тальрех раз за разом оказывается перед выбором: поступить как должно или прислушаться к собственной совести. И всякий раз сделанный выбор отдаляет его от цели.

Глава 9. «Суд Стража»

«Он научился размышлять. Спорить. Сопротивляться! А старейшины собираются это искоренить. Ну, нет! Уж лучше пусть его убьют, чем сломают.

8й день 4й луны 883го года»

Из дневника Мудреца А.М. Цаворика-Кунаггарийского

Тальрех сидел за столом в своей комнате, слепо уставившись на серый местами истлевший лоскут, что дала ему Велка несколько часов назад.

«Стража можно убить только этим». Часть букв стёрлась. Ещё бы! Писалось это два года назад. И всё же слова угадать было не сложно. Как и смысл. Речь шла о злополучном кинжале Тальтугар. Получается, некий старик подбросил Велке кинжал, зная, как она ненавидит Стражей. Поэтому и камни не продала — боялась, что тогда оружие перестанет быть эффективным. Поэтому и сникла, когда Тальрех забрал клинок…

Кем был тот старик? Арриан? Зачем ему это?

Тальрех придвинул к себе бронзовую миску, высыпав оттуда фрукты. Яблоко покатилось по столу и с гулким ударом грохнулось на пол…

Велка не самая лучшая врунья, и думать, что в темнице она врала оснований не было. А вот Арриан повёл себя странно. Не обманула, и это был действительно он? Борьерех, испугавшись, что следующим из Башни прибудет не Страж, а Царь, хотел так избавится от Тальреха?

Даже если так, как они получили кинжал кандидатки? Зачем использовали именно его? Пусть простой люд верит во всякие небылицы, но уж эти двое точно знали, что Стража можно убить чем угодно.

Тальрех смял ткань, бросил её в миску, намереваясь сжечь, огляделся. В комнате был камин, но он не растоплен, свечи тоже ещё не зажгли…

«А если в крови действительно нет примесей, и Борьерех узнал об этом… — мысль возникла внезапно и уходить не спешила, разрасталась, разворачивалась, как смятая ткань в миске. — Тогда печать на шее для него ничего не значит».

Страж поднялся, принялся рассеянно собирать рассыпанные фрукты обратно в миску.

Но если Арриан знаком с Морксом, то мог знать, что до испытания наставник едва ли не палками загонял Тальреха на теоретические уроки.

Моркс заставлял учить подопечного историю, читать летописания, хроники и путевые заметки. Угрожая повторной ссылкой на склон восточного хребта, наставник требовал освоить все диалекты Материка и даже тот словарь, что был привезён с Полуострова, где обитали дикие племена. Такая подготовка действительно могла позволить Тальреху стать Царём.

Вот только после Испытания он её бросил. Вместо теории Тальрех принялся наверстывать практику. Пока особо любознательные сверстники учили рецепты сложнейших лекарств и тренировались лечить внутренние органы, молодой Страж тренировался оказывать помощь в полевых условиях, подручными средствами. Пока будущие Цари решали сложные выдуманные споры, Тальрех с неистовым рвением осваивал всё новые виды оружия.

Тальрех всегда хотел быть Стражем. Хотел защищать, а не судить или править.

Так неужели Арриан не рассказал об этом Царю? Почему Борьерех продолжает видеть в Тальрехе угрозу?

Страж поставил миску с фруктами на стол.

Сквозь единственное большое окно в комнату вливались алые лучи заходящего солнца.

Тальрех умылся, переоделся и, спрятав лоскут в рукав, направился в тронный зал. Что он скажет Царю, какое наказание предложит для Велки, он так и не решил. Все мысли сейчас были о кинжале. Может быть рассказать всё Царю? Ганьирех ведь говорила, что Царь мудр…

У лестницы Тальрех чуть не столкнулся с латниками, которые вели Велку и Лаиса.

— Сколько раз я ещё увижу твоё кислое лицо, прежде чем меня казнят? — усмехнулась Велка.

Тальрех только неопределённо мотнул головой. Предложение Ганьирех доказать Царю свою верность камнем придавило сердце. Мысли о собственной трусости и желании поскорее избавиться от необходимости такого ужасного выбора сдавили виски, вытесняя остальные эмоции.

Лаис, заглянув в глаза Тальреху, ободряюще подмигнул, улыбнулся.

В тронном зале уже стояли Арриан и Ганьирех. Через несколько мгновений нервного ожидания вошёл Царь в сопровождении Альмереха. Борьерех, ни на кого не глядя, сел на трон, привычными движениями расправил мантию, поправил тонкий золоченый венец на голове и только потом поднял глаза на собравшихся.

— Днём я поговорил с нашим не по годам умным Стражем, — он нарочито изящным жестом указал на Тальреха, немного склонив голову. — И пришёл к выводу, что не смогу судить этих разбойников лучше него. Ну, Страж, какого наказания по твоему суду заслуживает… как там её? Велка.

— Она действительно разбойничала на тракте. И, что опаснее, она ненавидит Стражей. Однако, учитывая, что её сестру забрали в Башню, да и сама она, как мне показалось, здорова, умна, красива…

Тальрех обернулся на шум. Велка чуть не вырвалась из рук латников, державших её за плечи. Такого количества ненависти в серых словно сталь глазах он не видел даже в первое утро. Отпусти её латники, она бы наверняка вцепилась в глотку Стражу. Тальрех опустил полные боли и стыда глаза, повернулся к Царю, который торжествующе улыбался. Страж продолжил твёрдым голосом, пытаясь не выдать своих эмоций:

— Я считаю, казнь станет бессмысленным расточительством, — Тальрех повысил голос, чтобы перекричать ругательства, которыми осыпала его Велка. — По этим причинам самым действенным наказанием для неё будет работа здесь, во дворце, а позднее девушку имеет смысл отправить в деревню и там выдать замуж…

Со спины снова донёсся шум, а в следующую секунду всхлип сглатываемой боли. Тальрех обернулся. Сильные пальцы Альмереха впились плечо Велки. Царь с яростью и негодованием сорвался с трона, быстрым шагом направился к Тальреху:

— По такой логике Лаиса мы можем смело казнить?! — не то визжал, не то шипел Борьерех. — Для Башни он ценности не представляет…

— По такой логике да.

Тальреху было всё сложнее себя сдерживать. Концентрироваться помогала лишь боль в ладони, которую он сжал в кулак, вспоров ногтями кожу.

— Но можно ли судить одинаково за разные преступления? — продолжил Страж. — Я не верю, что Лаис был в сговоре с разбойниками, а потому, всё его преступление может сводиться лишь к тому, что он не выполнил приказ, позволил разбойникам напасть на нас. Это не преступление, а скорее ошибка. Но латник, допускающий ошибки, во дворце оставаться не может. Кроме того, я видел, как Лаис дорожит своей службой, потому достаточным, но при этом и суровым наказанием для него будет перевод в отдаленный сторожевой город.

Борьерех свирепел с каждым словом. Его ноздри раздувались, а губы дрожали. Плечи Царь держал излишне ровно, казалось, так он пытается контролировать собственные руки, чтобы не придушить ими Стража.

— Таковы мои предложения по наказаниям, мой Царь, — севшим голосом закончил Тальрех.

Борьерех, скрипнув зубами, резко развернулся, стремительно подошёл к трону. Несколько секунд он стоял спиной, потом уже плавнее развернулся.

— Отчего же предложения? — с усмешкой спросил Царь. — Я же сказал, что наказания, которые ты назначишь, будут окончательными. Лаис, завтра ты отправишься в Торольенц. А эту бешеную обратно, пока в себя не придёт, потом на кухню определите, пусть котлы да плошки трёт… год, а там и замуж можно. Деревню и мужа ей Мудрец подберёт, чтоб исключить расточительство. Идите.

Царь опустился на трон и, поправив мантию и съехавший набок венец, устремил свой взгляд в окно.

Латники потащили побледневшую, с трудом переставляющую ноги Велку к выходу, Лаис, Ганьирех и Тальрех шли за ними и только Арриан направился к Царю. Страж замер у дверей, прислушался.

— Мой Царь, позвольте написать в Башню, такое поведение недопустимо для Стража, — тихим голосом проговорил Арриан. — И ведь это не единичный случай. Последние двадцать поколений Стражей проявляют всё больше своеволия. Нужно что-то менять в их воспитании. Речь не только о нашем царстве…

— Вот как? И кому ещё повезло так же?

— Я не помню, но в Башню прилетали вороны…

— Старый ты кот, Арриан, — беззлобно усмехнулся Борьерех, перебив Мудреца. — Ты напишешь в Башню. Но другое письмо. Что бы вы не задумали с Морксом, я вам помогать не стану, ищите другого глупца.

— Мой Царь, я ведь…

— Спасибо, — тихо шепнул Лаис, отвлекая Тальреха от разговора.

Латник тоже остановился, чтобы пропустить остальных у дверей зала.

— Прости, что так… — охрипшим голосом произнёс Страж.

— Тальрех, — видимо услышав последние слова, окликнул его Борьерех. — Подойди!

Страж подчинился. Мудрец медленно шаркал к выходу, а Царь уже отошёл к столу у окна и ждал Стража там.

— Я ведь совершенно забыл о наказании для тебя. Ведь ты же понимаешь, то, что было сейчас, наказанием по сути не являлось.

Теперь стало понятно, что рассматривает Царь: из окна была видна городская скотобойня. Мясники как раз вынесли непригодное для продажи и швырнули в кучу гниющего мяса. Заметить выскочивших невесть откуда крыс было несложно, размером они были с молодую кошку.

— Арриан прав, — Царь внимательно наблюдал за огромными грызунами, выискивающими самый вкусный кусок, — такое поведение недопустимо для Стражей. Завтра Ганьирех со своим гарнизоном отправляется в Кариенц, а ты поедешь с ней. Сейчас я не способен тебе доверять, но вдруг случится чудо и в тебе проявится хоть что-то Стражье.

— Как скажете, мой Царь

— Ну, разумеется, как скажу! — с пренебрежением фыркнул Борьерех. — Иди!

Тальрех подчинился. В голове осталась лишь холодная пустота. Ни радости, ни удовлетворения, ни облегчения, словно всю жизнь выпустили из тела, как выпускают кровь из трупов.

Не было сил даже раздражаться, когда у выхода из тронного зала Страж заметил Арриана.

— Забавно, — Мудрец прошаркал навстречу и, снова вцепившись в локоть Тальреха, потянул его по анфиладе к лестнице. — В этой сценке под названием «накажи другого» участвовали трое. И каждому бы радоваться своей победе, но вместо этого ни один из вас результатом доволен не остался… Пойдём, обработаю тебе ладонь.

— Сам справлюсь, — сухо ответил Страж, высвобождая руку из клешней старика.

— Да полно-те, ты переиграл Царя, — шепнул Мудрец, перехватывая локоть ещё крепче. — И ты ещё не доволен? Твои друзья живы, ты не выставил себя дураком, пытаясь доказать их невиновность. Всё сложилось как нельзя лучше!

Пустота в голове Тальреха сменилась бурей ярости. Без единого намёка на почтение он стряхнул с руки старика. На скорости доступной только Стражам за мгновение преодолел ширину очередного зала и быстрым шагом направился к себе.

Всё внутри клокотало, кипело, бурлило, рвалось наружу, словно поток, что раз за разом натыкалась на стену плотины. Он должен был их оправдать, добиться, чтоб и Лаиса, и Велку отпустили. Трус! Он снова струсил. Не осмелился вступиться за друзей. И ему ещё пророчили судьбу Царя? Хороший бы Царь вышел, нечего сказать…

Тальрех вошёл в комнату, вытащил из сундука мешочек с пузырьком экстракта сосны и листьев банака, несколько шариков хлопковых волокон. Смочив их, приложил к ранам на ладони. Щипало. Отрезвляло. Усмиряло.

Физическая боль ненадолго вытеснила внутреннюю.

Тальрех, зажимая компресс, сел на стул. Тусклые лучи масляной лампы плутали по закрывающим каменные стены гобеленам, высвечивая то лицо едва узнаваемого героя древних сказаний, то чудовище, которого никогда не могло существовать. Слабый свет бродил по складкам балдахина над кроватью, скользил по его кисточкам.

Со вздохом Страж сжал переносицу двумя пальцами, откинулся на спинку стула, вытянув ноги, немного съехал вперёд. Обессиленно опустил руки и, запрокинув голову, уставился в потолок.

«Я — Тальрех, слуга народа Рехамании. Верный Страж, подчиняющийся приказам Царя… Я — Тальрех, слуга народа Рехамании. Верный Страж, подчиняющийся приказам Царя…» — повторил он несколько раз. И снова не помогало. В голове было полнейшее смятение. Тальрех резкими движениями убрал пузырёк с обеззараживающим экстрактом и хлопковые волокна в сундук. Встал у окна.

Садовые кусты махали молодыми листочками пролетающим птицам. Страж вслушался в звуки ночного дворца. Тихо. Все спали. Бесшумно он выскользнул в коридор, спустился на первый этаж, вышел на улицу.