Самый тихий пациент

Анна Чи

Пожилой отец приезжает из Башкирии в клинику Санкт-Петербурга, чтобы установить диагноз своего заболевания. В результате обследования у него выявляется рак лёгкого и он решает оперироваться. На протяжении трёх недель идёт борьба за жизнь пациента. Рядом только старшая дочь, которая свято верит в исцеление отца. Ежедневное общение с больным отцом становится для дочери возвращением их утерянной любви.

Поездка в Санкт-Петербург

Александр Михайлович, изучив историю болезни, сказал, что готов принять отца в своём отделении и желательно время не тянуть. Сестра взяла отпуск без содержания заработной платы и на несколько дней прилетела вместе с папой. Наш план был такой: обследоваться, понять причину болезни, а дальше, полечиться в Питере.

Я открыла дверь и с радостью увидела Сашу и папу. Они были после ночного перелёта, находясь в пути около семи часов.

— Привет! Устал? — спросила я отца, который за последний год, действительно очень «сдал». Мы виделись с ним десять месяцев назад, тогда я с семьей прилетала на Новый год к родителям.

— Не то слово, — сказал отец и медленно стал снимать куртку.

— Надо было лететь дневным рейсом, — я повернулась к Саше, взяла её куртку и повесила на «автомате» в шкаф.

— Так, дневные рейсы в два раза дороже. Ничего, сейчас сгоняем на приём и отоспимся.

— Тогда, давайте мыть руки и завтракать. У вас полчаса на всё. Вам ехать тридцать пять минут до больницы, приём в девять утра. Александр Михайлович посмотрит на папу, сдадите анализы, а завтра на госпитализацию. Ну, по крайней мере, мы так договаривались.

На следующий день Саша отвезла папу в больницу.

— Больница вроде не плохая, всё чисто, ремонт идёт в приёмном отделении. Верхняя одежда папы в гардеробе в самом отделении будет, наверху. Позвоним вечером отцу, спросим, как обстановка. Надеюсь, выяснят наконец-то, что у него болит.

— И я, надеюсь. Ну что, может прогуляемся куда-нибудь? Давай в центр, там красиво, когда ещё приедешь. Погода, конечно, не для прогулок, но, когда она в Питере была хорошей.

Мы поехали втроём, с моей младшей дочкой Танюшкой, ей полтора года. С малышкой особо не разгуляешься, поэтому, прогулка была недолгой. Тем более, в конце ноября шататься по Питеру — это такое себе развлечение.

Саша улетела через день, работа и семья очень ждали её.

Папа лежал уже неделю, ему делали всевозможные обследования, но лечение не начинали.

— Что говорит врач? — спросила я папу при очередном созвоне. В больницу не пускали, так как шла волна какого-то очередного гриппа.

— Ничего не говорит. Они тут особо много не разговаривают. Обсветили всего: то УЗИ, то КТ, то рентген. Я тут, как в санатории. Ем, сплю, гуляю по этажу. Мне даже медсестру приставили, чтобы сопровождала, — отец довольно хмыкнул.

— А что, тебе сложно ходить одному? — удивлённо спросила я.

— Да тут такие лабиринты, что можно заблудиться. Я вышел один раз и не понял, как вернуться. Да и веселее с сестричкой, разговариваем ходим.

— Ты молодец. Правильно, двигайся больше. Движение — жизнь. А кормят, как? Принести тебе, чего-нибудь, вкусненького?

— Не надо, тут хорошо кормят, мне хватает.

— А кофе? Ты же его любишь, принести? А кроссворды?

— Вот кроссворды принеси, буду разгадывать. Мы тут с соседями по палате общаемся хорошо, не скучно мне тут, не беспокойся.

— Ну хорошо, раз всё хорошо. Я заведующему позвоню на днях, спрошу про тебя, раз лечащий врач молчит.

— Позвони. Как там, Танюша?

— Тебя вспоминает, спрашивает, где Петя? Так хорошо твоё имя, выговаривает. Смешная такая… Ладно, папа, до связи, отдыхай.

— Давай…

Через несколько дней я позвонила заведующему, так как было непонятно, как проходит обследование отца.

— Здравствуйте, Александр Михайлович. Это дочка пациента Петра Владимировича, который из Башкирии. Скажите, пожалуйста, как обстоят дела у папы? А то, он мне ничего вразумительного сказать не может.

— Вы можете подъехать ко мне завтра? Часам к пяти.

— Конечно, подъеду.

— Лучше не по телефону, приезжайте.

На следующий день я уложила спать Танюшу, с ней остался сын Дима, и отправилась в больницу. Папе я ничего не сказала, что еду к заведующему на встречу. Зачем, раньше времени говорить, пока ничего непонятно. Села в трамвай и полчаса катила по снежному Санкт-Петербургу. Стоял конец ноября, но сугробы были настоящие, северные, непохожие на обычные для Питера и этого времени года. Какие сугробы!? Иногда, в январе зелёная трава проступает на газонах. Я радовалась снегу, как ребёнок.

Я постучалась в дверь назначенного мне кабинета и, зайдя, спросила:

— Здравствуйте, а Александра Михайловича можно?

— Он наверху в отделении. А, что вы хотели? Он только по утрам принимает здесь, — откликнулась одна из сотрудниц.

— Мы с ним договаривались о встрече в это время, — сказала я.

— Сейчас я ему позвоню, спрошу, — эта же женщина взяла трубку телефона и набрала номер.

Через пятнадцать минут в коридоре появился мужчина в халате и маске, он энергично шагал в мою сторону. Я встала со скамьи, на которой сидела в ожидании его.

— Это вы, дочь Петра Владимировича?

— Да я, здравствуйте.

— Пойдёмте, пообщаемся.

Мы прошли в общий кабинет, очень просторный, где за столами сидели сотрудники и занимались своими делами. Заведующий вздохнул и достал чистый лист бумаги.

— Только закончил операцию, извините за ожидание. Итак, что я хотел вам сказать, — врач стал рисовать на листе бумаги позвоночник и лёгкие. — Вот, это лёгкие. У вашего папы то, что его беспокоит находится вот здесь. И, к сожалению, это такое неудобное место, куда очень сложно попасть без операции. Мы провели все возможные обследования, но точный диагноз, так и не поставили. Я с девяностопроцентной уверенностью могу сказать, что это опухоль и опухоль, скорее всего, злокачественная, так как любое другое заболевание лёгких, не даёт такой боли, о которой говорит ваш папа. Но нам нужно сделать ещё одну процедуру, которая называется ПЭТ-КТ. К сожалению, у нас в больнице такого оборудования нет. Оно есть в двух местах в Санкт-Петербурге: в посёлке Песочном, где расположен онкологический центр и на улице Сикейроса, центр, тоже подобный. Я вам напишу сейчас точные названия обоих центров и, что нужно сделать. Рекомендую всё-таки попробовать записаться в Песочный, но это будет платно, так как сейчас уже конец года и бесплатные квоты все выбраны. Да и прописка у вашего папы не местная. Это стоит порядка тридцати тысяч.

— Хорошо, я поняла, постараюсь всё сделать быстро.

— Да время тянуть не стоит. Могу ли я ошибаться? Конечно, могу. Поэтому, как только запишитесь, позвоните. Папу в этот день отпустят вместе с вами, а потом вы его привезёте назад. Есть вопросы? — Александр Михайлович взглянул на меня вопросительно.

— Вопросов нет, всё понятно. Спасибо, буду держать вас в курсе, — я встала, взяла листок с чудесным рисунком и направилась к двери. — До свидания.

На обратном пути домой, в трамвае, я нашла в интернете телефон онкоцентра в Песочном, позвонила туда и очень обрадовалась, когда узнала, что есть одно место на нужное нам обследование через пять дней. Тут же позвонила заведующему, сообщила ему информацию, попросила подготовить необходимые документы к дате обследования, и довольная проделанной работой побежала к своим детям.