Я помню музыку Прованса

Анн-Гаэль Юон (2019)

Молодая писательница Джулия приезжает в Прованс к своей бабушке Жанине, с которой случилась беда. Она находит адресованный ей дневник — Жанина начала вести его, понимая, что теряет память. Жанина представляет себе свою память как утес, который хотят повалить ветра. Как скалу, которую подтачивает каждая набегающая волна. И вот уже месяц каждое утро, помыв посуду и застелив кровать, Жанина пишет. Усевшись перед портретом обожаемой внучки Джулии. Пишет, чтобы внучка знала, откуда родом. А главное, чтобы пролить свет на тайны, которые терзают саму Жанину. Засвидетельствовать, рассказать, а может, и простить — насколько это вообще возможно. Когда умираешь, больше всего жалко тех, кто остается, ведь часть их жизни уходит вместе с тобой. Душевное, теплое и полное искренности повествование переносит нас в солнечный Прованс, наполненный тонкими ароматами лаванды и черных трюфелей, музыкой любви и атмосферой полузабытых тайн. Одна за другой страницы дневника открывают Джулии историю ее семьи, полную драм и надежд, любви и коварства. Знаем ли мы тех, кого любим? Сидя в этой комнате, она вдруг начинает сомневаться во всем. Немного поколебавшись, не в силах противостоять искушению, она лихорадочно переворачивает страницу. Погружение в прошлое самым неожиданным образом отражается на жизни самой Джулии, в корне меняет ее и дарит прощение, вдохновение и надежду. Этот роман написан Анн-Гаэль с особой теплотой в память о ее любимой бабушке. Она подстраивается под его ритм, ее грудь расслабляется. Она парит где-то между небом и землей, в самом сердце доброжелательной природы, которая ласкает ее, словно мать. Джулия могла бы остаться здесь на целые столетия.

2

Три дня. Это все, что у нее есть. Три дня, выпрошенные у редактора с условием оставаться на связи. Джулия заходит на кухню и вздыхает. В доме все на своих местах. Клеенка на деревянном столе, фарфоровые котята, маленький телевизор, кружевные салфетки, купленный у почтальона календарь^[2]. Джулия грустно улыбается. Она скучала по этому дому. «Почему я не приехала раньше?» В ответ — тяжелое молчание.

Несколько дней назад ей передали ключи и записку от отца: «Бабушка упала». В оцепенении она стояла с этим листком в руках перед клеткой с орангутаном в парижском Ботаническом саду. В своем убежище. Именно сюда она приходит, когда не пишется, а в последнее время такое бывает все чаще. Обезьяна разглядывала ее через стекло. В голове у Джулии вдруг прозвучал бабушкин голос: «Открой глаза, моя стрекозка». Несколько часов спустя она прыгнула в поезд.

Джулия ставит на пол чемодан в светлой спальне. Узнает лежащую на лоскутном одеяле подушку с вышивкой, обои в цветочек, на стенах по-прежнему висят ее фотографии, а полки заставлены книгами из серии «Розовая библиотека»^[3]. Ей хотелось бы остановить время. Джулия включает отопление, грызет квадратики забытого в холодильнике шоколада, ненадолго задерживается в гостиной. Ее взгляд скользит по комнате и останавливается на кресле перед телевизором. Она словно видит на подлокотниках следы от бабушкиных рук. Горло сдавило. Она сдерживает слезы. «Только бы не расплакаться. Не сейчас, иначе не остановлюсь». Она берет себя в руки, возвращается в спальню и ложится в постель.

Ее обволакивает приятный запах стирального порошка. Кажется, что бабушка лежит рядом. Джулия так и слышит мерное дыхание, чувствует тепло ее тела. Раньше бабушка каждый вечер клала в постель грелку — и Джулия никогда не мерзла. А сегодня она дрожит от холода и, уже натянув свитер и носки, решает сходить еще за одним одеялом.

В соседней спальне тоже ничего не изменилось. Туалетный столик беленого дерева, войлочные тапочки. Изображения святых, портреты детей. На прикроватной тумбочке — родители Джулии в свадебных нарядах улыбаются фотографу.

В большом платяном шкафу пахнет розой и жасмином. Пальто, меха, платья и вязаные кофточки ждут счастливых времен. Джулия нежно гладит шелковую блузку и думает, как много та повидала на своем веку. Танцевальные вечера, маскарады. Танго, ча-ча-ча и вальсы на три счета. «Эта блузка слышала, как бьется ее сердце», — шепчет Джулия.

Она встает на цыпочки, чтобы достать одеяло. Одеяло падает, и что-то твердое ударяет ее по голове. Джулия чертыхается. На полу валяется выцветшая коробка с именем и телефоном парижского обувщика. Джулия удивляется, увидев на ней свое имя. Наверняка детские фотографии. Снимает крышку. Внутри — толстая тетрадь с фетровой обложкой. Джулия узнает бабушкин почерк. С любопытством открывает дневник и читает первую страницу.

1 апреля 2018.

Моя стрекозка!

Не знаю, когда ты это прочтешь. И не знаю, позволит ли моя несчастная голова довести до конца историю, которую я хочу тебе рассказать. Одно знаю точно: я этого уже не увижу.

Я долго не решалась написать. От застенчивости, стыда и, конечно, от недостатка храбрости. Но пришло время рассказать тебе то, о чем я раньше не осмеливалась говорить. Потому что моя голова прохудилась, воспоминания стираются, а память утекает сквозь пальцы. Потому что — и это самая главная причина — только зная, откуда ты пришел, узнаешь, куда идти.

Я храню свой секрет уже больше семидесяти лет. Если честно, даже не знаю, с чего начать. В моей жизни было столько бурь, потрясений, огорчений, трагедий и смеха! Все это сейчас кажется таким незначительным.

Итак. Я родилась в Сент-Амуре 24 февраля 1929 года под звуки опереточной арии о любви и отваге — и пронесла эту мелодию через всю мою жизнь.

Примечания

2

Перед Новым годом почтальоны во Франции ходят по домам, зарабатывая себе «тринадцатую зарплату»: продают календари за ту цену, которую им предлагают покупатели.

3

Серия книг для детей и подростков, выходит с 1852 г.