Умри

Антон Демидов (2024)

Роман «Умри» — это история про шестерых покалеченных жизнью девушек. Пряча друг от друга лица и не называя настоящих имён, они отправляются на загадочный остров. Всем им выпала грандиозная возможность проработать свои душевные травмы с командой опытных специалистов и вернуться к жизни новыми людьми. На второй день становится ясно, что одна из участниц покинула проект. Но другая уверена, что ночью наблюдала жестокое убийство.

Глава 4

Все шестеро разместились на высоких стульях, образуя полукруг. Расстояние между ними составляло два метра. На каждую из них сверху падал яркий столб света. За его пределами больше ничего не было видно. Тишина стояла громкая и, кроме неё не существовал ни единый звук. Девушки молча переглядывались. Кто-то улыбался, предвкушая начало сеанса, а кто-то настороженно жевал нижнюю губу или грыз ногти. Связывало их одно: вопреки отрицаниям или наигранной жалости к себе, всем без исключения требовалась квалифицированная помощь.

— Стрёмное местечко, — вдруг заговорила Пацанка. — Шарашит по нервам, будь здоров.

— Из света рождается тьма, а из тьмы льётся свет. — Ровный монотонный голос девушки с браслетами на руке будто являлся трейлером к местной обители. Все разом воззрились на неё. — Тьма — это всего лишь отсутствие света и не более того. В ней нет ничего противоестественного, если только ты не готов пустить её в себя. Тьма как паразит. Без веры в её власть она невинна. Однако все без исключения бояться её власти. Стоит оступиться и она заползает склизким червём через уши, ноздри, глаза. Она пожирает человека изнутри и выламывает его кости. А насытившись покидает тряпичный сосуд, что когда-то являлся живым организмом.

Пару минут все сидели, проглотив языки. Каждый вглядывался во тьму, опасаясь различить в ней свои самые жуткие страхи. Некоторые готовы были поклясться, что из тьмы нечто таращится на них, ждёт.

— Ха-ха-ха, — неожиданно прыснула Пацанка. — Хорош заливать. Я этих грёбаных историй наслушалась в пионерлагере. И то про автобус с чёрными-чёрными шторками гораздо страшнее и изобретательнее. Вот слепой вообще похеру твоя тьма. — Ткнув пальцем в Василису, она осознала, что надавила на больную мозоль. Но отступить она не могла. Не для того она нацепила на себя такой стальной образ, чтобы в подобных моментах пятиться назад. Всё это пройденный этап. Она дала себе обещание, что никогда больше не сдастся, какими бы тяжёлыми и грязными инструментами она ни пользовалась. — Скажи, подруга, есть черти и вурдалаки в твоей тьме?

Василиса ничего не ответила. Её плечи встрепенулись. Скрестив руки на груди, она зажалась от внешних раздражителей в свой привычный кокон.

— Нет там никаких чертей, — вмешалась девушка в красных кедах. — Она не может видеть их лишь потому, что у неё нет зрения. Иначе одну нечисть она точно бы увидела недалеко от себя.

— Ты на что намекаешь, сука?

Девушка в платье шумно вздохнула:

— Как дети малые. Видимо, вы пропустили момент построения цивилизованного мира. Ни внятной манеры общения ни принципов. В естественном отборе вы бы точно не выжили.

— Откуда ты вечно достаёшь свои пять копеек, — подключилась к балагану девушка с сигаретой. — Неужели из своей копилки вытряхиваешь. А она у тебя принимает оплату картой?

— Притушила бы ты язычок своей вонючей сигареткой. С ролью пепельницы он справился бы на ура.

Смесь рваных фраз и въедливой брани окутал мелодичный голос, льющийся изо рта Василисы:

Ай-бай у кота колыбелька золота

А у дитятка мово и получше того

Ай-бай у кота и подушечка бела

А у дитятка мово и белее того…

Голос доносился ото всюду, сделавшись незыблемой составляющей всего живого. Несмотря на его точную мелодию, от песни веяло страхом и апатией. Облитая жёлтым светом незрячая Василиса походила на мертвеца сошедшего с потрескавшейся чёрно-белой фотографии викторианской эпохи.

… Ай-бай да люли

Хоть сегодня умри

Поплачем повоем

В могилу зароем…

Палач одним ударом с хрустом перерубает голову живому человеку. Попавший в плен солдат теряет палец за пальцем, храня тайну за полувыбитыми зубами. Мясник с тупой пилой в руках чавкает по сухожильям и рваному мясу истерзанной ноги связанной жертвы. В головах присутствующих роились исключительно подобные образы, подкормленные этим пением.

… Ай-бай да люли

Хоть сегодня умри

Поплачем повоем

В могилу зароем.

Закончив последнюю партию, Василиса замолкла. Её губы растянулись в лёгкой улыбке. У неё получилось. От смелости и агрессии девушек не осталось и следа. Стоило лишь немного погрузить их в тёмный мир. В её мир. С детства Василиса очень любила петь. Собравшись в деревне у озера, они с друзьями затягивали вампирские песни, пугали друг друга страшилками и прыгали через костёр. Босиком, по мокрой росе возвращались домой. Наступал рассвет и в звонком сопровождении ранних петухов она счастливая брела домой. Пробуждающиеся ото сна полевые цветы, огненный горизонт, зеркальная гладь озера, улыбка близкого человека. Она запомнила всё. Будто знала, что времени у неё совсем нет. Срок аренды зрения был на исходе и на подсознательном уровне она успела увидеть и запомнить многое. Оттого в её голове всё ещё живут все самые яркие и живые образы.

— Я приветствую вас на проекте «Возрождение», — раздался голос из ниоткуда. — Это экспериментальный проект, но в его эффективности сомнений быть не должно. Он разрабатывался годами опытными и квалифицированными специалистами. Я верю в его успех. — Сверху упал новый столб света, заняв самый центр. На стуле сидел мужчина в маске огненного феникса. — Если в него поверите и вы, то свобода ждёт каждого из нас. Перед тем, как начнём знакомство, можете задать несколько вопросов по проекту.

— А нас будут кормить? — спросила Пацанка, скрестив руки на груди.

— Если с ложечки, то боюсь вас ждёт разочарование. Однако кухня у нас весьма сносная, — он наклонился вперёд. Сложа руки лодочкой вокруг рта прошептал. — Только не берите овощное рагу. Наш повар уверен, что это его фирменное блюдо. Как по мне, то дерьмо редкостное.

Девушки расслабились, заулыбавшись. Атмосфера стала разряжаться и медленно сходить на нет.

— А как насчёт личного массажиста? — Девушка в красных кедах закинула ногу на ногу, поглаживая себя по коленке. Ей хотелось разглядеть зрачки психолога. Но чёртова маска скрадывала как цвет глаз, так и глубину или отсутствие интеллекта. Да и чёрт бы с его глазами. Девушка уже оценила мышцы груди и мощные руки обтянутые черной водолазкой.

— Массажист у нас, к сожалению, не предусмотрен, но как я смогу отказать такой леди. Я вполне могу попросить нашего портье заняться вами.

— Извольте, — девушка в кедах издала утробный звук символизирующий рвотный рефлекс. — Трупам я не позволю касаться своего тела.

— Очень даже зря. В нём говорит многолетний опыт. А какие у него сильные руки…

— Фу фу фу. Давайте на этом закончим.

— Ну, окей. — Он хлопнул в ладоши. — Давайте знакомиться. Начну я с себя. В чём суть: вы называете своё имя. Вымышленное естественно. И рассказываете, почему выбрали именно такой образ. Летс го: Меня зовут Феникс. Как вы уже догадались, именно он изображён на моей маске. Вы видите, что он сгорает в огне. Это своего рода метафора. Я буду проживать всю боль с каждой из вас и сгорать вместе с вашим прошлым. Пройдя очищение и я, и вы по отдельности переродимся. Есть две руки, — он поднял левую руку и указал на неё. — Моя рука и рука каждой из вас. Мы берём кинжал и перерезаем пуповину. Только вместе мы шагнём в новый мир. Это понятно?

— Ясен, красен, — пробасила пацанка.

— Вот и отлично. Давайте тогда с вас и начнём.

Пацанка вскинула руки, протестующе замахав ими. Первых мест с неё достаточно. Держаться в тени — её жизненное кредо. А в роли пушечного мяса путь выступают другие. Первые места подходят тем, кто ни разу не ошибался или кто осознанно наступает на грабли, набивая шишку на лбу.

— Давайте я начну, — радостно воскликнула девушка в красных кедах. Она вытянула руку вверх на всю длину подобно отличнику знающему тему урока до скрипа на зубах.

Феникс всем торсом повернулся к ней, легко улыбнувшись.

— Отлично. Ваше рвение мне импонирует. Быть первым — это очень важный и ответственный шаг. Гагарин вами бы гордился.

— Ещё чего, — заулыбалась девушка. — Гагарин не самый яркий тому пример.

— Отчего же?

— Знаете ли, у меня особо трепетное отношение к обуви. Я буквально помешана на её чистоте и внешнем виде. Ну а что за история с развязавшимся шнурком Гагарина? — она развела руками. — Как по мне, так расхлябанный вид налицо.

Феникс в голос рассмеялся. Ему определённо понравилась эта особа. Прения с равным соперником оказались довольно забавными.

— А как вы себе это представляете? Красная площадь, первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущёв в ожидании своего героя. И тут он останавливается, чтобы завязать шнурок. Это неуважение, как вы думаете?

— Я думаю, что вы, мужчины, во многом ограничены. Вот если бы на той ковровой дорожке была я… — она указывает руками на своё тело, прикусывая нижнюю губу. — Сам Хрущёв выдал бы мне медаль за сексуальность при виде того, как я наклоняюсь, чтобы завязать хренов шнурок.

Несколько смешков поддержали её выпад. Девушка в красных кедах заулыбалась ещё шире. Скрестив руки на груди, она ожидала продолжения словесной дуэли. Какой из него специалист она не знала, но в том, что в подобных баталиях она пережуёт и выплюнет его кости сомнений не было.

— Давайте всё-таки начнём знакомство, — не без восхищения сдался Феникс.

— Меня зовут Верхняя. — Своё имя она проговорила холодным металлическим голосом. От весёлой девчушки не осталось и следа.

— А что у Вас за маска?

Половину лица девушки скрывала чёрная маска кошки, вырезанная из кожи. Отдельные элементы крепились металлическими клёпками.

— Это маска БДСМ.

— А что значит ваше имя?

— Я люблю доминировать. Верхняя, значит, главная. — Девушка приосанилась. Она говорила, шевеля одними губами. Фарфоровое лицо оставалось незыблемым наряду с пронзительным взглядом.

— И в чём же проявляется ваше, так сказать, доминирование?

— Человек, по своей природе, эгоист. Важнее собственного удовольствия ничего нет. Трусливые люди привыкли прятать желания в общественное мнение, тошнотворный быт и рутинную работу. Только это никакая не жизнь. Лишь время имеет какое-то значение. Всё остальное неважно. Именно поэтому я рационально использую его.

— Доминируя над людьми?

— Безусловно. Партнёр либо Верхний, либо Нижний. Третьего не дано. Каждый получает своё индивидуальное удовольствие. Я люблю подчинять. В этом я вся. Только так я чувствую себя живой.

— А меня бы вы смогли подчинить? — попытался сыронизировать Феникс.

Верхняя и не собиралась переводить разговор в шуточную форму. Этого напыщенного павлина стоило поставить на место.

— Мне это и не требуется. Подсознательно вы уже подчинились мне. Только боитесь признаться в этом.

— Неужели?

— Угу. — Тонкие линии губ девушки сотворили подобие улыбки. — Сколько раз вы уже трахнули меня в своих мыслях? В каких позах? Наверняка поставили меня на четвереньки засаживая во всю глубину. — Голос выпрямился в стальную струну. Верхняя перевоплощалась молниеносно. Прибывая в подобном состоянии, она каждый раз удивлялась, насколько может далеко зайти. И это «далеко» иногда пугало её. — Однако я вижу вас насквозь. Окажись мы наедине, моя чаша весов всё равно перевесила бы. Лежать на полу, ожидая дальнейших указаний — лучшее о чём вы могли бы мечтать.

Феникс прочистил горло, судорожно забегав глазами по остальным девушкам.

— Кто следующий?

— Меня зовут Клеопатра, — отозвалась девушка в коктейльном платье.

— Очень приятно. — Феникс сосредоточенно потряс головой. Направленный интерес к новой собеседнице выбросил ему спасательный круг. — Почему именно Клеопатра?

— Ответ очевиден: я лучшая.

Пацанка закашлялась. До чего же самовлюблённая выскочка. Сидит вся из себя важная, ставит собственную персону выше остальных. Знакомая манера поведения. Так себя обычно преподносят недотраханые суки. Пацанка обещала внутренним демонам не вестись на провокации. Вдох-выдох. Тебя это не касается.

— А ваша маска, как я понимаю, это Анубис, бог погребальных ритуалов. Кого же вы хороните?

— Соперниц, — Клеопатра улыбалась. Маска шакала тяготила её голову. Длинные уши резали воздух, а из глазных прорезей едва виднелся задорный блеск глаз. И всё же голос выдавал её эмоции с потрохами. Продолжая улыбаться, она добавила. — Всю свою осознанную жизнь я иду по головам соперниц. Но знаете, это всего на всего спортивный интерес. Подавляющая половина мужчин меня не вдохновляет совсем.

— Что вы имеете в виду?

— В этом я, пожалуй, соглашусь с Верхней. Вся планета вращается вокруг мужского члена. Вы ещё и умудрились свою озабоченность примкнуть к искусству. Устраивая красивые фотосессии для глупых куриц в нижнем белье, вы убедили их, что это искусство. На деле же это всего на всего продажа женского тела. Я подмечу, — она прочертила указательным пальцем чёрту в воздухе. — Не себя как личность, а только своё тело. Какой к чёрту талант. Толстосумы оценивают их по жопам и сиськам как кусок мяса на рынке. Вот и всё искусство.

— Возможно такие конторы и правда существуют. Но согласитесь, всех мужиков под одну гребёнку нельзя ставить. Среди нас есть и те, кто бросает все свои силы, чтобы сделать счастливой свою женщину.

— Я Вас умоляю. Вы хоть слышите, что несёте? Да вы используете нас как секс-рабынь: запихиваете нам силикон в сиськи, заставляете брить лобки. Чтобы чувствовать себя комфортнее на своём сраном Олимпе, — Клеопатра перешла на тон выше. — вы заставляете нас брать в рот. А что вы? А вы брезгуете вдохнуть сладкий аромат наших промежностей. Да будет вам известно: этот запах является сильнейшим феноменом, от которого вы млеете как псы перед текущей сукой. Вы недостойны и нашего мизинца. Вся правда в том, что если бы не эта маленькая зудящая штучка, — она указывает себе между ног — то с вами я и не общалась бы вовсе. Даже пидарасы и те нежные в обращении друг к другу. Так о каком уважении к женщинам можно говорить? Я закончила. Больше не пророню ни слова.

Клеопатра подчеркнула свои серьёзные намерения скрещёнными на груди руками. Вылившиеся негодования из пасти Анубиса принялись пожирать кислород. Предложения просачивались сквозь уши присутствующих. В некоторых умах задерживались, цепляясь острыми когтями и зарывая зерно в удобренную почву головного мозга. Согласие, отрицание, насмешки, закручивали вихри в мыслях девушек. Даже Феникс немного растерялся, так и не понимая как возродить свой профессиональный лик.

— Всё не так! — воскликнула Верхняя. Её голос ворвался в густую тишину звонким колокольчиком. Василиса вздрогнула. Клеопатра заинтересованно повернулась к ней. Остальные сидели замороженными статуями. — В тебе говорит голос обиженной девочки. Возможно разбитое сердце или безответная любовь. Вот ты и поносишь всех мужиков на чём свет стоит. Но ты неправильно трактовала мои слова. Да я доминант! Но это не означает, что я ненавижу своих Нижних. Я дарю им такое же удовольствие, что получаю сама. Вместе мы выполняем командную работу.

— Может хватит уже заливать как ты трахаешься, — вмешалась Пацанка. Подробно изучив взглядом Верхнюю она зыркнула на Клеопатру и добавили уже ей. — А ты прекращай заливать как тебя никто не трахает. У нас тут что, секс-кружок? Гарсон, — щёлкнув пальцами, она обратилась к Фениксу. — Тащи огромные чёрные дилдо, будем проходить практическое занятие по профессиональному отсосу.

— Отлично что и Вы подключились к разговору. Как Вас…

— Ви, — перебила Пацанка. — Ви, значит Вендетта. Маска Гая Фокса. Никому не мщу. Это фарфоровое дерьмо первое что попалось мне на глаза. Ни подтекста, ни шифра в имени, ни хреновой изюминки, ни единой загадки. За исключением того, хожу ли я по большому по утрам или берегу до вечера. Уж эту информацию я могу оставить при себе?

— Определённо, — сдавленно произнёс Феникс. Нужно попросить доплаты у начальства. Поработал блин с девочками с легкими расстройствами. Да они само воплощение ада. Хренов дьявол и тот пушистый котенок, забавно бегающий за собственным хвостом по сравнению с ними. Осталось пробежаться по оставшимся трём, а уж после заняться дыхательной гимнастикой. — Кто следующий?

Девушка со скомканной пустой пачкой сигарет начала заметно нервничать. Никотиновое голодание давало о себе знать. Покусывая губы, она озиралась по сторонам выискивая хоть что-то мало-мальски интересное, чтобы как-то себя отвлечь. Ещё и эта чёртова маска от которой по всей голове разливался нескончаемый зуд. Всё о чём она могла думать — крепкая сигарета. Покурив она, возможно, успокоит свою ненависть к присутствующим. Раньше она не задумывалась, что из-за нехватки никотина будет желать смерти человеку. Да она просто мечтает, чтобы все они сдохли. По одному щелчку, все и сразу. Каждая по отдельности должна харкать кровью, сплёвывая свои внутренности. Уж тогда вся спесь слетит с их милых мордашек.

Облизнув пересохшие губы, она потрясла головой скидывая образы как наваждение. Реальные и буквально осязаемые они готовились возродиться из мыслей в твёрдую форму.

— А можно мне выбрать имя Мэрилин Монро? — сухо провозгласила она.

— Разумеется, вы можете выбрать любое имя.

— В жопу Монро. Да и какой из меня секс-символ. — Она включилась в свою игру и заметила для себя, что всё не так уж и паршиво. Выкарабкаться можно. Хотя бы не надолго. — А как насчёт Николь Кидман?

— Неплохой вариант.

— Да дерьмовый вариант, — выкрикнула Ви. — В этой шараде ты, милочка, в проигрыше. Какая на хер Николь Кидман. Другое дело Фрекен Бок, ну или Морган Фримен на худой конец.

— Давайте уважительно относится друг к другу, — провозгласил Феникс переламывая голос во властный и настойчивый баритон. — У каждой будет своё отведённое время. Я выслушаю всех, но по отдельности.

— Валяйте. — Ви развела руками, демонстрируя нахлынувшую на неё скуку.

— Итак, на каком всё-таки имени мы остановимся?

— Да я так, просто дурачилась. Все эти слащавые тёлки с карамельными жопами мне не близки. Я вообще не хочу ни с кем себе сравнивать. Думаю, что имя Никто вполне себе…

— Никто? — переспросил Феникс.

— По мне, так очень даже символично. Мы знать друг друга не знаем, так что под масками будто никого и нет.

— По этой причине вы не стали заморачиваться с маской?

— А что с ней? — Никто просунула указательный и средний пальцы через глазницу чёрной балаклавы, почёсывая лоб. — Всегда мечтала стать грабителем банков и отдаться подельнику на куче деньжищ.

— Смелые мечты.

— Да какие есть.

В помещении не было ни одного окна. Как если бы девушек заточили в сырой камере, где единственным ощущением времени оставался привыкший к внешнему миру организм. Утру сулил бы скручивающейся от голода желудку. Сонливость выявила бы дождливую погоду. Или как в данный момент давящая на плечи усталость чувствовала приближение ночи.

Некоторые участницы проекта откровенно маялись в ожидании окончания затянувшегося знакомства. Если не горячий сытный ужин, то мягкая убаюкивающая постель казалась запредельной мечтой. Угасающий день можно смело провожать за выполнением насыщенности ярких событий.

— Прошу вас представиться. — Феникс указал на девушку с браслетами на руке. В отличие от своих спутниц она не надевала маску, намалевав ее гуашью на лице. В качестве основы девушка ото лба до скул нанесла белый тон. Выявив черным провалы вокруг глаз и пухлые губы, образ отдавал некой мистической загадкой. Лоб увенчали таинственные рисунки древних народов. Да и запах от девушки исходил специфический. Нотки сожжённой травы мешались с воском и копотью серы. Сидевшая рядом Верхняя готова была поклясться, что в том букете её ноздри тронул и медный запах крови.

От девушки с браслетами веяло сковывающим холодом. Ни её мертвенно-белая кожа, ни ледяной застывший взгляд не выявляли её прямое отношение к миру смертных. И лишь еле вздымающаяся грудь доказывала, что она питается воздухом как и обычный человек.

— Называйте меня Лоа, — ровно проговорила она. За всё время присутствия в этой комнате, стержень ее осанки не колыхнулся. Оторва Ви мысленно порывалась кинуться к ней, растормошить, прощупать пульс в конце-то концов. Ну не может обычный человек так долго заморозиться в одной позе. Разве что это и не человек вовсе. Во всяком случае рисковать Ви не стала.

— Приятно познакомиться, Лоа, — вежливо сказал Феникс. Улыбнулся и добавил. — Необычное и красивое имя.

— Лоа не имя, Лоа — дух. Связующее звено между человеком и Бондье — нашим Богом религии Вуду.

Феникс заметно оживился. Подавшись вперед, он как бы сократил дистанцию между ними.

— Это интересно. Как я понимаю, Лоа это некого рода аналог христианских святых?

— Если вам так угодно.

— А вы думаете, что Бог не един для всех?

Помолчав минуту Лоа шумно вздохнула.

— Ваш Бог кровожадный и несправедливый. Сколько кровопролитий одобрила ваша вера. Церкви, в которые вы ходите молиться, построены на костях. Да и верите вы только тогда, когда вам плохо.

— А ваш Бог иной?

— Бондье давно отстранился от людей и не вмешивается в нашу жизнь.

— И куколки вы истязаете иглами по доброте душевной, — с усмешкой пропела Клеопатра.

Лоа продолжала, не шелохнувшись. Отвечая на последнюю реплику, она и глазом не повела в сторону выскочки. Она говорила одновременно со всеми.

— Зомбоящик поджарил ваши мозги. Вуду не та религия, которую высмеивают во второсортных фильмах. Вуду в первую очередь духовное развитие. Тот, кто сможет прийти к нему, ощутит насыщение благодатью и добром. Тем не менее я не позволю высмеивать свою религию кому бы то либо. В качестве исключения я смогу смастерить куклу.

В воздухе повисла напряжённая тишина. Нащупав нательный крестик под платьем, Клеопатра стиснула его от греха подальше. А ведь Лоа права. Клеопатра не знала ни одной молитвы. В церкви она была лишь однажды — на своих крестинах. Так уж повелось, что человек ни черта не помнит со своего младенчества. Будто и вовсе вера обошла её стороной. А верит ли она вообще в Бога? Или вся ее религия вытягивается в параллель с инертными устоями. Как все, так и я. Грядущей ночью ей было о чём задуматься.

— Василиса, расскажите нам немного о себе. — Произнося её имя, Феникс смягчил свой голос до тёплого или даже ласкового тона.

— Вот это поворот, — не выдержала Ви. Усидеть молча и никого не перебив у неё едва хватало сил. Не произносить ни слова оказалось гораздо труднее, чем выслушивать всех этих неудачниц. — Вы что спите вместе? Очень удобно. Не нужно выключать свет. Слепая же ни хера не видит.

— Прошу соблюдать субординацию. Балаган здесь я не потерплю.

— Вы сами себе противоречите, — не унималась Ви. — Создали свои дебильные правила, а сами плевать на них хотели. Где её маска? Бьюсь об заклад, что и имя у неё настоящее. Видно же, типичная Василиса.

— Вы правы, имя настоящее. И правила едины для всех. — Феникс поочерёдно ткнул пальцем в каждую. — Однако мы сделали исключение только для Василисы. Она ничем, повторяю, ничем не лучше и тем более не хуже вас. Идея создания данного проекта была бы невозможна без Василисы. Изначальная работа планировалась проводиться с ней одной. Но путём внесения предложений участниками нашей команды мы решили раздвинуть масштабы проекта и более подробно углубиться в прописанную нами систему.

— Для этого потребовалось больше подопытных кроликов, — усмехнулась Ви.

Феникс начал закипать, но всё же смог потушить в себе нарастающий ураган. Профессионализм — важная составляющая успеха проекта. Его предупреждали, что провокация будет литься со всех сторон. Главной задачей было сохранять свои эмоции в холодном состоянии. Сделав глубокий вдох, он членораздельно проговорил:

— Повторяю в последний раз. Правила нельзя нарушать. Василиса единственное исключение. Больше ничего подобного не будет. А если вы считаете себя подопытным кроликом, то я вас не держу. Вы хотите покинуть проект?

— Я все поняла. — Ви вскинула руки. — Буду впредь стараться держать себя в руках.

— Будьте любезны. Да будет вам известно, на ваше место претендовало немалое количество людей. Так что очень прошу не заставить меня пожалеть о решении взять именно вас.

Ви только коротко кивнула.

— А теперь, с вашего позволения я продолжу. — Выждав ещё один одобрительный кивок, Феникс повернулся к Василисе. — Василиса, расскажите нам о себе.

— Здравствуйте. — Тонкий голос девушки оставался рядом с ней, будто боялся пропасть вслед за зрением. Чтобы разобрать её слова, всем пришлось обратиться в слух, при этом не издавая ни малейшего звука. — Я Василиса. Маска мне не требуется, так как на мне нет лица. Я не видела его так давно, что даже не вспомню его черт. Можете продолжать смеяться надо мной. К этому я привыкла. Таким дефектным, как я не место среди нормальных людей. Поэтому я здесь.

Верхняя в голос рассмеялась.

— Боже, детка, как же ты права. Значится, — она начала загибать пальцы на руке. — Величественная Клеопатра, наводящая жуть Лоа, собственная тень Никто, боевая Ви, куколка Василиса и шлюшка Верхняя. Пёстрая получилась компашка. — И обратилась к Фениксу. — Извини, милый, тебя я не называю. В нашу неуравновешенную коалицию ты не вписываешься.