Забытый пантеон: Ушедшие хранители Яви

Антон Костров (2024)

Как и во всех хороших историях есть главный герой, чьё предназначение по началу кажется нам не столь важным. Обычный парень, в мире, где позабыты те, кто во времена язычества оберегали и направляли души смертных. И именно он бросит вызов своей судьбе ! Ведь зло не дремлет, мир Явь остался без защиты своих богов. Древний орден Верумитов, под руководством жестоких жрецов Аспида, уничтожают всё, что может помешать их владыке захватить не только наш мир, но и Правь, и Навь. Герой должен противостоять силам, неведомым обычному человеку. И он ещё не знает, что обладает поистине необузданной мощью. Время пришло.

Глава 1

Эпоха сменяет эпоху. И вот уже второе тысячелетие пошло с момента, как канули в прошлое и были забыты правители мира, земли и небес, те, кто над Правью, Явью и Навью стоял во главе, кто законы людские писал и в мир их приносил. Пантеон богов славянских, всеми любимых, был предан забвению. Лишь малая часть его все еще живет в старинных народных сказках и былинах, в добрых песнях, где до сего времени можно разглядеть остатки давно ушедших обрядов и традиций. Как ты считаешь, новая вера в единого бога принесла порядок в религиозный хаос на землях славянских? Мне кажется, она безжалостно уничтожила, выкорчевала из людей ту память, которая досталась им от предков. С потерей веры в старых богов и духов пришлось уйти и самим богам. Что мы знаем о тех добрых духах, что всегда подсобляли людям, выводя их из леса? Где те мудрые берегини, что приходили на помощь простым, но честным людям? А злые духи? Эти всегда норовили душу человека к рукам прибрать, старались обмануть, с пути истинного и праведного сбить.

Да, они ушли, но не исчезли. Они бродят где-то среди людей в образе смертных. Они ждут. Люди удивляются, рассказывают друг другу о необъяснимых явлениях или событиях, чертовщинках, которые с ними произошли.

Чего ждут эти духи? Придёт час, когда их история настоящая, их имена, законы и песни вновь будут на устах людей. Ведь они кому-то когда-то поклонялись и дары свои приносили, у кого-то погоды для полей просили. Кто-то веками защищал детей своих любимых от бед и несчастий, уча уму-разуму, давая силы выстоять в лихолетье, кто-то канонами оберегал от сил зла и тьмы.

Правители Пекла ведут ожесточённую борьбу за души смертных. Ведь лишь создав великую армию, можно бросить вызов всем обитателям мира Прави и навсегда сделаться правителями всего сущего. Тем более, что сейчас люди как никогда слабы, богов забыли, ни перед кем не преклоняются, а значит, не подпитываются силой веры и крепостью духа. Да, человек разумен, но это управляемый обществом индивидуум, которому легко навязать свою «правду» и обратить в любую веру.

Глава 1.

Сибирская тайга…Воистину самое величественное и завораживающее место не только в России, но и, пожалуй, во всем мире.

Дремучий, непроходимый лес с богатейшей флорой и фауной. Невозможно просто взять и описать всю красоту природы тайги. Чистейший, почти стерильный воздух питает не только тело, но и саму душу. А сколько тут удивительных и редчайших растений! В реках и озерах обитают редкие виды рыб. Есть места, где до сих пор не ступала нога человека. Дикие хищники, порой не видевшие ни разу за свою жизнь такого необычного зверя как человек, не прочь попробовать на вкус сие новое для них блюдо. Но самое невыносимое — это, конечно, насекомые. Такое изобилие надоедливых и кровососущих тварей еще надо поискать. И не только комары делают весьма неприятным времяпрепровождение в лесу. Клещи! Они так и норовят забраться туда, где кожа понежнее, в самые труднодоступные места. И вроде бы нечего тут делать людям… Непроходимые заросли с колючими кустарниками, извилистые речушки, есть и топкие заболоченные места.

И все-таки тайга прекрасна. Она обхватывает тебя, наполняет удивительным восторгом своей силы. Недаром множество шаманов и просто свободолюбивых людей стараются прикоснуться, уединиться, наполниться этим особым духом.

Я шел по лесу, разные чувства и мысли переполняли меня, утреннее событие взволновало и удивило. Путь до холма, о котором рассказал геолог Сеня, занял больше времени, чем думал, вышел еще до полудня, а сейчас уже половина третьего. Этот холм на картах был обозначен, поэтому с направлением проблем не возникло, но овраги, кустарники и просто временами непроходимые заросли сибирского леса вносили свои коррективы. По дороге я пару раз пытался совершить звонок, но тщетно. Телефон не подавал признаков жизни, одно деление на шкале уровня сигнала спутника то появлялось, то пропадало. Надо остановиться и оглядеться. Вот и холм. Вдруг почувствовал, что кто-то тихонько тронул за плечо, и обернулся. Нет, это была лишь ветка елочки, но за ней я увидел огромный дуб, это то, что надо мне сейчас. Это был очень старый дуб, как минимум в четыре моих обхвата, с толстыми и корявыми ветками, его верхушки не было видно с того места, где стоял я. Я обошел его дважды, ума не приложу, как он тут появился. Здесь в основном хвойные леса, конечно, есть и лиственные деревья, но дубы в этих широтах не встречаются. Ну что же, делать нечего, надо лезть. Забраться наверх помогла веревка с альпинистским снаряжением для подъема и крюком, предусмотрительно взятая с собой. В лесу всякое бывает, и дополнительная подстраховка всегда пригодится. Ветки были толстые, и подниматься по ним оказалось несложно, плотная листва надежно оберегала от солнечных лучей. На высоте примерно третьего этажа ветки дуба уходили в стороны, открывая небо. Наверное, в него когда — то ударила молния, может, конечно, и ветер постарался. Верхушка отсутствовала, и открывался прекрасный вид на бескрайние зеленые просторы. Я лез, цепляясь за ветки, и в памяти всколыхнулось воспоминание, как все начиналось. Как однажды мне позвонили рано утром, когда я пришел с работы.

Помню, после ночной смены в клубе я уже собирался было принять душ и пойти спать, и вдруг зазвонил телефон. «Странно, — подумал я тогда, — время еще только половина седьмого утра, а я уже кому-то зачем-то понадобился».

Подняв трубку, я был приятно удивлен, услышав голос моего сослуживца, товарища и одного из немногих людей, кого я мог по-настоящему назвать другом.

— Здорово, Серега! — прозвучал такой знакомый и, как всегда, радостный и позитивный голос друга.

— Здорово, дружище, — ответил я. — Как жизнь, как вообще дела? Кажется, сто лет не виделись, хоть из армии всего два года как уволились.

— Да ты знаешь, а неплохо, — ответил Кирилл. — Работаю в одной крупной компании, занимаемся геологоразведкой полезных ископаемых, ищем, в общем, богатства народные. Я хоть и не геолог, конечно, но тоже приношу пользу — начальник службы безопасности. Помнишь, я как-то тебе рассказывал, что у меня дядя в этой сфере крутится? Вот он и подсобил. А ты как?

— Повезло тебе, Кирюха. У меня-то таких связей нет и не было, — ответил я с тоской. — Так, перебиваюсь с одной дерьмовой работы на другую. Хотел в лесники податься, но там платят не то, что мало, а очень мало. А рисковать, гоняя местных уродов с топорами, лесников черных, за такие копейки как-то не очень хочется. Короче, смотрю сейчас за пьяными малолетками в клубе, чтоб не обдолбались или педика какого-нибудь за домогательство не прибили ненароком.

— Отлично, Серый, — не скрывая радости, ответил Кирилл. — Я как раз поэтому и звоню тебе, есть работа для тебя, такая, как тебе хотелось бы. Правда, я боялся, что ты женился, стал домашним. Кстати, девушка у тебя-то есть?

— Девушка-то есть, — ответил я, — но на свадьбу денег еще надо заработать. Мы с ней уже год встречаемся, и все никак не решусь предложение сделать, с моей-то зарплатой. Коплю пока. А там свадьбу сыграем, и о ребенке подумать можно. Так что за работа?

— О, работа интересная и хорошо оплачиваемая. Поверь, сразу получишь раза в четыре больше, чем сейчас зарабатываешь. При этом еще на еду и на жилье тратиться не надо. Все деньги будут на карту приходить. Трудоустройство согласно ТК РФ, — продолжал он. — И как раз делать нужно то, что ты любишь: по сути быть егерем или лесником, как тебе всегда хотелось.

— Интересно, — сказал я, — прямо не работа, а мечта. Так что делать-то надо?

— Ничего противозаконного, я же тебе говорил, что наша фирма занимается геологоразведкой. Так вот, как правило, геологоразведка эта проходит в жутких местах: лесах, болотах, в горах, и все в таком духе. Геологи, геофизики, водители вездеходов и прочие, конечно, хорошие специалисты, но всегда нужен человек с опытом как владения оружием, так и выживания в незнакомой местности. В основном все всегда проходит спокойно. Но бывает, что нужно отогнать выстрелом какое-нибудь любопытное или чересчур смелое животное, провести с учеными инструктаж, что можно и чего нельзя делать в лесу.

— А что по времени? — продолжал спрашивать я. — Наверняка это не на пару дней?

— Да, Серега, к сожалению, каждая такая командировка — это месяца на три минимум, — честно ответил Кирилл. — В общем, расклад такой, подумай, друг, номер мой у тебя есть, и не тяни с ответом, да-да, нет-нет. Ответ нужен сегодня к вечеру, а то уже необходимо собирать экспедицию.

— Хорошо, Кирилл, я поговорю со своей, думаю, найду аргументы, — с уверенностью сказал я. — Позвоню часиков в девять вечера. Ты же дома? Значит, часиков в семь, по-вашему.

— Добро, буду ждать звонка, — сказал сослуживец и положил трубку.

Разговор тогда с Еленой состоялся неоднозначный. Конечно, ей хотелось, чтобы я ушел с ночной работы, ей она не нравилась. И ведь переживала не из-за того, что там всегда полно полуголых молодых девушек навеселе, готовых по пьяни сделать что угодно. Скорее боялась из-за обдолбаных подонков, которые могут в случае чего пырнуть ножиком или разбитой бутылкой. И отпускать меня в лес, где полно диких зверей — эта идея тоже не казалась ей очень хорошей. Но с доводами не поспоришь — деньги нужны. Нужны не только на свадьбу, но и на семью.

В этот вечер Елена преподнесла мне сюрприз: она рассказала о своем положении. Боже, какое это счастье, хоть и немного преждевременное, но счастье неописуемое! Эта новость стерла окончательно все сомнения о том, стоит ли принимать предложение. Ведь нас теперь будет трое, а это значит, хоть умри, но обеспечь семью всем, чем необходимо. Так меня учили и воспитали родители.

Первая командировка продлилась почти два месяца, прошла она в лесах Карелии, искали залежи хромового железняка. Прошло всё довольно рутинно и, если бы не красота того края, великолепие и разнообразие природы, то можно было бы сказать, что и скучно. Но работа есть работа, и она сделана. Заплатили тогда по-царски. Сначала сомневался, что за такую работу столько могут платить. Ну, отпугнул пару раз стаю волков, раза три косолапый на километр приблизился. Но ничего страшного, выстрела в воздух из карабина было вполне достаточно, чтоб любопытный гость убрался восвояси. Когда я вернулся домой, мы сыграли скромную, но все же свадьбу, ведь дети должны рождаться в законном браке.

Выбрал поудобнее место, расположился на ветке, улыбнулся, вспомнив пушкинский дуб зеленый, и достал телефон. К моему удивлению, он ожил и зазвонил. В трубке раздался знакомый голос друга:

— Алло, Серега, ты живой? Что случилось?

— Конечно, живой, рано мне еще о другом думать, — попытался я его успокоить. — А что с нами произойти может?

— Мы тут с ума сходим. До вас, как вы лагерь разбили, не дозвониться. А пару часов назад позвонили заказчики, сказали, что при бурении на пустоту какую-то наткнулись, и обвал произошел. Техника взорвалась, короче, мол, все вы погибли, и тела ваши не извлечь из-под завала. Я пытался позвонить тебе, но связь не работала.

— Погоди, Кирилл. Какой провал? Какой взрыв? Ну, просел немного бур, так вытащили, — удивленно сказал я. — Мы нашли пещеру какую-то, там хлам всякий древний. Решили вам позвонить, проконсультироваться, что дальше делать, а так все живы и здоровы. Связь и вправду там не работает, как будто глушит кто специально, я такое впервые вижу, — начал объяснять я ему.

— Ничего не понимаю, — ответил он. — Серега, давай-ка, вы в город выходите. Что-то тут неладное творится. Я, конечно, попробую кое-что узнать. Но, пока не выйдете из леса, ни с кем не связывайтесь. Нечистое тут дело, подобное помню, лет восемь назад одна группа пропала при невыясненных обстоятельствах.

— Договорились, — ответил я и выключил телефон.

Я сидел на толстой ветке дуба, держа спутниковый телефон во вспотевших руках. Разговор с моим другом Кириллом прошел как-то не так, как планировалось. Странные новости о моей смерти и гибели моей группы озадачили меня. Новость шла от заказчиков этого похода, которых тут и в помине нет, разве что водитель вездехода, он единственный не из нашей команды. Тут явно творится какая-то ерунда. Мысли, словно набат, стучали в голове, одна невероятнее другой. Ужас и самые плохие предчувствия медленно наполняли меня, в мозгу вертелась одна мысль — мы с ребятами нашли что-то поистине необыкновенное. «Надо срочно выводить людей, — подумал я, — причем как можно быстрее». Хотя крошечная надежда на то, что это просто недоразумение, все еще теплилась где-то в груди.

Из задумчивости меня вывел далекий стрекочущий звук. Я долго работал в экспедициях, поэтому понял сразу, что это такое. Мы много раз с нетерпением ждали его, этот звук подлетающего вертолета. Он всегда означал только хорошее — нам привозили еду либо эвакуировали раненого, либо самый счастливый момент, когда вертолет увозил нас в аэропорт. А это предвещало окончание командировки и скорую встречу с любимой семьей, с любимой дочуркой. После трагической смерти супруги дочь стала единственным смыслом моей жизни. Лишь только для нее, для ее светлого будущего и приходится ездить по этим командировкам.

Но после разговора с Кириллом я насторожился. Прилететь к нам «птичка» должна еще не скоро, чувство тревоги стало нарастать с каждым ударом сердца. Спустя пять минут я уже смог различить, что это совсем не грузопассажирский «КА — 38», как это было всегда. В нашу сторону летел однозначно боевой «МИ — 24». Эту машину я помню еще с армии, не один раз приходилось десантироваться на учениях.

Я находился на небольшом холме, в пяти километрах к востоку от нашего лагеря, а вертолет заходил с северо-востока. Около лагеря была небольшая поляна, она обозначалась на карте как резервная, если вдруг что-то случится, и нужно будет вывезти раненого или сбросить провизию. Для высадки группы ученых она не подходила, потому что местность вокруг была сильно заболочена, и наличие глубоких оврагов создавало много проблем для техники.

Вертолет завис над поляной. Я все наблюдал, а вдруг все же провизия. «Боже, хоть бы была провизия или доставка какой-нибудь аппаратуры», — все повторял и повторял я в своей голове, страшась ужасной догадки. Но, увы, чуда не произошло. Из вертолета выбросили шесть канатов, и по ним начали быстро спускаться люди, их было с дюжину. Считать десантников не было времени. Это явно не ученые, боевую выкладку видно сразу.

В голове как будто взорвалась бомба, паника начала брать верх над разумом. Да и какой тут разум может быть! Нужно срочно в лагерь, предупредить, попробовать спасти кого-нибудь, бросать в беде людей совсем не в моих правилах. У людей с вертолета была неплохая фора в расстоянии, но у меня более удачное местоположение и сухой участок леса. Это на километр дальше, но можно бежать, а не пробираться через овраги. Я не помню, как слез с дерева, наверное, просто спрыгнул. Адреналин, который сердце бешено разгоняло по организму, напрочь отрубил усталость. Бросив вещи возле дерева и взяв с собой только ружье, я побежал. Бежал, как никогда в жизни, сбивая ноги об корни, по лицу нещадно лупили ветки кустарников и молодых деревьев. Не помню, сколько раз я падал, зацепившись за какой-нибудь корень или камень. Вставал и вновь бежал, ведь в лагере были наши люди — геологи и совсем еще молодая женщина-врач, они ничего не знают об опасности, ни в чем не виноваты. Один и тот же вопрос мелькал в голове: «Во что же мы вляпались?». Надо только попасть в цивилизацию и обратиться к властям, может, в прессу. И все! Все станет на место и будет ясно. А так нас в лесу никто уже не найдет, прибьют, а зверье растащит кости.

Я бежал. Ружье становилось все тяжелее, оно забилось грязью. Но выбросить единственное средство защиты было бы преступлением. Оставалось всего метров триста, как вдруг лесную тишину прервал громкий звук выстрела, потом еще и еще, затем и очереди пошли. Я услышал женский крик, это однозначно голос Анастасии, других женщин в лагере не было. У меня перехватило дыхание. Крик прервался, потом, в метрах тридцати от себя, я услышал приближающийся звук мотора вездехода. Нашего вездехода, сомнений в этом просто не было. Этот мерзкий прерывающийся свист полуисправной турбины двигателя бесил меня всю нашу дорогу от места сбора до лагеря. Быстро нырнув под куст ближайшего папоротника, который рос на дне неглубокого овражка, я затаился, переводя дыхание после такого марафона. Грудь ходила ходуном, в глазах от такого давления появились черные круги. Пышное зеленое растение оказалось моим спасением, и я мысленно поблагодарил всех богов и духов леса за такую прекрасную маскировку. Через несколько секунд мимо меня проехал наш вездеход. Из зарослей я успел увидеть довольное лицо водителя и троих бойцов в камуфляже с полным боевым снаряжением: автоматы, пистолеты, ножи. По всему видно — ребята бывалые, причем бывалые не раз.

«Ну и тварь!» — единственное слово, которым я мог назвать нашего водителя, что явно с ними заодно. Он же пил и ел с нами из одной чашки и с Настей заигрывал. Дождавшись, когда они проедут мимо, я медленно начал пробираться к лагерю. Лесные папоротники вокруг, лес может надежно спрятать любого, будь то человек или животное, главное, не шуметь. Выбрав большой куст пышного кустарника, что рос неподалеку от лагеря, решил там затаиться и посмотреть, что происходит.

Увиденное меня ввергло в шок, на поляне творился какой-то кошмар. На земле возле палаток лежали тела буровика Яшки, фельдшера Анастасии и помощника главного геолога Василия. По всей видимости, они даже не успели ничего понять, только вылезли из своих палаток и тут же встретили свою смерть. Молодчики в военной форме шарили в их палатках. «Уроды! Какие они все-таки звери, не пожалели никого», — горькое чувство неотвратимого ужасало. Не было понимания того, что вообще происходит, почему нас приговорили к смерти.

Через пару минут из пещеры вывели под руки Семена, главного геолога нашей экспедиции. Его поставили на колени перед командиром этой штурмовой группы. Я находился метрах в двадцати от них. С трудом, но все же слышал, о чем его спрашивают.

— Где ваш егерь? В каком направлении он ушел? — рявкнул командир прямо в разбитое лицо геолога. — Отвечай, импотент ученый! Что вы нашли в пещере? Вы что-то взяли оттуда?! — продолжал допрос с пристрастием явно кайфующий от этого занятия командир.

Он стоял перед Семеном и чувствовал свое превосходство. Надменно, с нескрываемым презрением рассматривал лицо пленника, потом со всего маха ударил Семена в челюсть. Геолога отбросило на спину, и из разбитого рта потекла кровь. Я никогда не признавал жестокости в людях. Да, приходилось драться и не раз, практически всегда выходил победителем благодаря занятиям в секции вольной борьбы, куда ходил еще школьником. Но чтобы так издеваться над человеком, который не может дать сдачи, нужно быть полным ничтожеством и мразью. Весь внешний вид командира, с его острым подбородком и таким же острым орлиным носом, глубоко посаженными глазами и хищным взглядом говорил, что этому человеку чуждо сострадание. Он легко отправит к праотцам любого, будь то мужчина или женщина, да и на ребенка руку поднять сможет без тени сожаления.

— Нет, мы ничего не трогали, просто посмотрели барахло старинное и положили на место, — сплевывая кровь, ответил ему главный геолог. — Нам проблемы с археологами не нужны, уже сталкивались. А Сергей на восток пошел, тут связь не работала, а там холм высо…, — не успел договорить Семен, как тут же его жизнь прервала выпущенная в затылок пуля.

Командир не стал утруждать себя долгими расспросами. Он услышал то, что хотел, и решил закончить дело побыстрее, им ведь нужно еще многое сделать. Собрать и вывезти артефакты, но самое главное, не оставив своих следов, обыграть несчастный случай. Взрыв метана, благо, вокруг много заболоченных участков, эта легенда вполне могла сойти за правду.

— Так, Вертлявый, — обратился он к высокому и крепкому солдату, — иди сюда.

Я заметил на его рукаве интересный шеврон. Он был круглый и желтого цвета, как будто сплошной огонь полыхает. В центре изображена голова дракона с расправленными крыльями. А под драконом расположены три сферы, как будто планеты. Один круг почти белого цвета, второй изображал планету, на нем четко были различимы материки и океаны, третья сфера походила на светлое звездное небо, нигде и ничего подобного не встречал в жизни.

— Бери двоих, и шуруйте на поиски этого лесника хренова. Идите на восток, там холм высокий с деревом поломанным, мы недалеко от него пролетали. Времени у вас до заката, если облажаетесь, шкуры с вас спущу. На всякий случай, — через секунду добавил он, — в штаб сообщи, что может понадобиться поисковая команда с собаками. Ну, это на самый худший вариант, все равно ему деваться некуда. Тут мы, дальше на восток болото, на севере река быстрая, туда точно не сунется. На юге тоже болото, местность открытая, там его и с вертушки достать сможем. Если нет, то по-другому его найдем, у нас руки длинные.

Немолодой, но еще в очень хорошей форме солдат лишь кивнул головой и убежал. Я лежал в этом кустарнике, боясь дышать и пошевелиться. Мне, пожалуй, впервые в жизни было страшно и горько, не успел, не смог спасти людей, за которых был в ответе. Но теперь мне уже некого защищать, есть только одна жизнь, которую сейчас оберегает лишь негустой кустарник. Сейчас куда-то выходить или бежать будет самоубийством, нужно подождать до вечера, когда стемнеет, попробую улизнуть от этих мордоворотов. А пока мне оставалось лишь наблюдать, как трое ушли на мои поиски. Остальные сначала обыскали убитых, их вещи, а потом вытаскивали из пещеры и аккуратно складывали в металлические ящики все нехитрое добро, что когда-то оставили люди в этой пещере. После того, как найденное было надежно уложено и помещено на вездеход, люди начали заносить в пещеру какие-то ящики. Потом пришел приказ от командира — отойти на безопасное расстояние.

«Ну, конечно, — подумал я, — хороший взрыв как раз все следы скроет. И легенду придумать несложно, в болотистых местах полно метана. И ни пещеры, ни людей. Слова скорби родным и поминай как звали, ну, какую-нибудь компенсацию от фирмы выплатят. В такие моменты начинаешь понимать, насколько хрупка жизнь, и как легко кто-то могущественный может забрать ее».

У меня было всего несколько минут, чтобы покинуть опасное место. И этих минут мне должно хватить, чтоб попытаться вырваться из этой передряги. Сначала двинулся к тому холму, где оставил свои вещи. Я хоть и положил рюкзак в папоротник возле дуба, но эти ребята непростые, может быть всякое.

И вновь бег, вновь не хватает воздуха, но сейчас уже моя собственная жизнь зависит от скорости передвижения. Минута бега и остановка, спиной к дереву и прислушаться, не бежит ли кто за мной, потом опять бег. После второго такого отдыха, когда я только собирался начать очередной забег, позади раздался мощный взрыв. Лес поймал и приглушил ударную волну, она затерялась среди деревьев, но по земле пошли волны, и я готов был поклясться, что услышал звук, похожий на стон. Как будто сам лес, многолетние деревья разом застонали. Стряхнул наваждение, сейчас не до фантазий, нужно продолжать смертельный марафон, до холма оставалось совсем немного. В голове созрел план: отдышаться и вперед на север, там река и туда, как они сказали, я пойду вряд ли. Главное сейчас — выжить, уйти от этих коммандос, а дальше разберемся, надеюсь, что Кирилл поможет. Лишь бы на семью не вышли.

«Стоп! Боже, Вика!» — от мысли о дочке моментально подкосились ноги. А если смогут до нее добраться, пока я тут бегаю, как загнанный зверь, по лесу? Я опустился на колени. «Ну, нет, — подумал я, — теперь уж хрена вам, я выберусь! И не дай бог что-то случится с ней, вы все покойники».

Ярость, нет, скорее злость на себя, что я так позорно трушу, чем на тех вояк, моментально отрезвила и привела в чувство. Вдохнув побольше воздуху, я только собрался пуститься в бег, как позади меня раздался хриплый полукрик, полустон. Осторожно посмотрев в ту сторону, я онемел от неожиданности. Метрах в десяти был тот солдат, которого командир назвал Вертлявым, он стоял на коленях, нанизанный грудью на сломанное сухое тонкое дерево, оно проткнуло его насквозь и торчало из спины. Я медленно подошел к нему, потрогал пульс. Он определенно был мертв, кровь тонкой струйкой вытекала изо рта. В одной руке у него был мой рюкзак, во второй он сжимал нож. Вертлявый держал нож за лезвие, явно намереваясь метнуть его мне в спину.

«Похоже, что мой ангел-хранитель сегодня работает сверх нормы», — подумал я. Как он подкрался, ума не приложу? Но как можно так напороться на дерево? Даже если бежать и споткнуться обо что-то, ему, чтобы так напороться, нужно как следует подпрыгнуть на метр, не меньше. На нем я увидел кевларовый бронник, пробитый сухим деревцем. Это что-то совсем запредельное!

«Что ж, видимо, сама природа и судьба хочет помочь мне», — решил я. Проверив, в сохранности ли мои вещи, попутно пошарил в карманах погибшего военного. Мне удалось не только остаться при своем имуществе, но и обзавестись хорошим биноклем, парой метательных ножей, неплохой походной аптечкой, явно импортного производства, отличным охотничьим ножом, огнивом, полупустой флягой с чем-то горячительным. Это всё может пригодиться в долгой дороге в глухом лесу. Уложив трофеи в рюкзак, я отправился на север к реке, надо пройти вдоль берега на запад, а там и до цивилизации доберусь.

Солнце еще не успело сесть за горизонт, нужно поторопиться, к ночи я должен добраться до берега реки и найти какое-нибудь местечко для ночлега, ведь бродить ночью по лесу без хорошего освещения — явное самоубийство. Желательно найти дерево помассивнее, чтоб на нем спрятаться от хищников и других опасностей.

Едва я отошел метров тридцать, как позади меня кто-то крикнул:

— Стоять! Руки вверх! Иначе урою тут же!

Я окаменел. Эх, долго возился с вещами того вояки, совсем забыл про тех, кто был с ним, а зря. Медленно повернувшись, я увидел немолодого солдата атлетического сложения, воина лет сорока пяти, тот стоял как каменный и держал меня на прицеле. Он равнодушно посмотрел на труп своего еще недавнего коллеги, потом таким же равнодушным голосом обратился ко мне:

— Мдааа, интересная у нас история получается, лесник. Сначала один при странных обстоятельствах в болоте тонет. Причем так быстро, как будто его кто-то за ноги тянет, теперь вот это, — указал он дулом автомата в сторону пронзённого солдата. — Вертлявый, конечно, сволочь редкостная, но не дело так солдату погибать, — сказал военный, подойдя к бездыханному телу. Он спокойно осмотрел труп.

— Мне, в принципе, не давали команду тебя живым брать, но теперь пойдешь со мной. Командир захочет узнать, как это ты его на вертел насадил, он и решит твою судьбу, хотя приговор и так известен, — с издевкой продолжил он разговор, всем видом показывая свое полное превосходство. — Молись, чтоб смерть была быстрой. Он не жестокий, просто должен показать остальным, что за своих ребят он всем глотки порвет. Скорее всего, убивать тебя будет медленно, — с кровожадной ухмылкой сказал военный.

— А хочешь, я подарю тебе легкую смерть? Так сказать, проявлю милосердие? — внезапно с каким-то азартом спросил он. — Положи ружье и нож. Я дам тебе десять секунд форы, потом отправлюсь за тобой. Если что, то вроде как погиб при попытке к бегству. Обещаю убить тебя самым гуманным способом — пуля в затылок и все! Вечный сон! Или у тебя появится шанс выжить, вдруг судьба будет к тебе благосклонна? Ну как, согласен? — спросил он, уже не скрывая опьяняющей радости от предвкушения скорой охоты.

Для него нет ничего более захватывающего и приятного занятия, чем охота. Особенно охота на человека. Я лишь кивнул и медленно положил ружье, потом достал охотничьи ножи и бросил его возле ружья. « Эх, — подумал я с досадой, — нужно было метательные ножи в рюкзак спрятать, его-то он снимать не сказал».

— Ну что, лесник, ничего личного, — улыбаясь, сказал военный, — хороший выбор. Время пошло!

«Время пошло!» — звучало у меня в голове. Время! Нужно всего лишь выиграть время. Я побежал в сторону реки, как и планировал, слыша лишь удаляющийся смех военного. Один. Два. Три. Сначала я пытался считать, ведь когда этот охотник закончит со счетом, нужно быстро менять траекторию бега, нас этому еще в армии учили. Шесть, семь.

«Беги налево!» — прогудело у меня в голове. Прогудело так, как будто кто-то не кричал мне в ухо, а сидел именно внутри головы.

«Там дерево лежит, прыгай под него!» — продолжил голос.

«Ну, все, кукушка поехала от страха», — успел только подумать на бегу. Рядом в полуметре от меня в дерево врезалась пуля, вырвав приличный кусок древесины. Одновременно долетел и звук от выстрела.

«Налево, идиот!» — еще громче, чем в первый раз, прозвучало в голове. И я послушался. Резко приняв влево и пробежав еще с полсотни метров, увидел впереди лежачее дерево. Не думая больше, что будет, я прыгнул под него.

Оказалось, что дерево лежало на верхушке небольшого, но густо заросшего кустами оврага. Перекатившись через голову, я покатился по склону, пока не долетел до дна. Там, оглядевшись, увидел небольшой лаз. Над входом рос большой куст папоротника, так что сверху его не увидеть. Я прекрасно понимал, что в лесу подобные места редко бывают незаняты, но перспектива намного хуже. Да и дыхание перевести нужно. И я рискнул, влетел в неожиданное укрытие и замер. Необходимо все обдумать.

Сказать, что я был потрясен происходящим, ничего не сказать. Казалось, что все, что происходит, лишь страшный сон, слишком быстро ситуация менялась за сегодня. Еще утром, когда проснулся, думал, что все будет как обычно, а теперь бегаю по лесу от какого-то маньяка с ружьем, который решил на человечину поохотиться. Вся группа мертва. А сейчас еще и голоса в голове. Может, я сошел с ума или все происходящее правда? Понять я определенно не в состоянии.

Еще месяц назад мы с дочкой сидели дома, смотрели какой-то фильм. И было все хорошо. Пока не позвонил Кирилл с очередным заданием для меня.

— Здравствуй, друг! — поздоровался он тогда. — Как сам? Как дочка?

— И тебе доброго времени суток, хотя у вас уже ночь, — поздоровался я в ответ. — Какими судьбами на ночь глядя?

— Да тут шеф позвонил. В общем, собирается экспедиция новая куда-то к черту на кулички, — признался Кирилл. — Но вроде бы относительно недалеко, в смысле, если по карте смотреть, — шутливо уточнил он.

— Бешеной собаке семь верст не крюк, — ответил ему я. — Куда нас только не заносило? — я понимал, что командировочка предстоит не самая легкая. — Так куда на этот раз? Надеюсь, не опять в болота-тундры, там сейчас гнус беснуется, никакие репелленты не помогут.

— Да нет, дружище, — ответил он, — сначала до аэропорта Подкаменная Тунгуска, потом километров двести — двести пятьдесят вверх по течению, и еще километров тридцать на восток. Будут искать драгоценные руды, платину, что ли, — объяснил Кирилл. — Не знаю, что именно конкретно, да, впрочем, какая разница, у заказчиков свои причуды. Но всё почему-то чересчур уж засекречено, не знаю, может, конкурентов боятся, может, сами хотят втихую оформить лицензию на пользование недрами. Как бы то ни было, Серега, просили не распространяться сильно и оплату обещали побольше обычной сделать. В этот раз даже народу идет гораздо меньше: медик, буровик, правда, новенький, два-три геолога, заказчик наймет там, на месте, вездеход. У них какой — то свой маршрут, я так и не понял, если честно, но заплатят хорошо. С другой стороны, тебе легче будет присматривать за небольшим лагерем.

— А что по срокам, — спросил я, — туда, наверное, неделю будем добираться? А по поводу нераспространения, тут не переживай, я все равно ничего не понимаю. Ну, бурят, ну, смотрят, изучают землю, какие-то пробирки. Моя задача простая — сделать так, чтобы все вернулись. Когда отправление? А то хотел дочку свозить за границу, денег поднакопил, думали в Таиланд или южный Китай махнуть.

— Отправка через два дня, так что на сборы времени мало, — сказал он, и на этом разговор был закончен.

Через два дня в аэропорту Иркутска я, как обычно, встретился с группой ученых и представителем конторы. После недолгого инструктажа он мне сказал, что технику и инструменты, как и мое личное снаряжение, отправили накануне. О чем он говорил с учеными, меня не интересовало. И вот после недолгих сборов мы начали загружаться в самолет. Малая авиация — порой единственная связь десятков маленьких сибирских городов с остальной цивилизацией.

В полете ничего особенного не произошло, так, только пару раз тряхнуло и на этом все. После выгрузки пересели на технику посложнее и проходимее, контора берет ее внаем уже на месте, так намного проще, чем иметь свой автопарк. Вот и отправились в незабываемый круиз по болотистым местам.

Лагерь разбили на редкость быстро, сказывается выучка ученых геологов и другого персонала, не первый раз в таких местах. Палатки поставили за полчаса, работали дружно, хоть нас и было мало, сразу же начали заниматься бытом. Фельдшер сначала устроила свое рабочее место, потом давала указания по поводу места для готовки и хранения продуктов. Затем каждый начал обустраивать свое индивидуальное жилье, коим являлись двуместные палатки. Также установили общий шатер для совместного приема пищи, а геологи раскинули отдельно стоящую палатку с оборудованием для изучения образцов.

Ночь первая прошла довольно спокойно, лишь комары донимали своим жужжанием, репелленты, конечно, помогали, но от назойливого писка никуда не деться.

На следующее утро работа закипела. Все пришло в движение, а мне лишь оставалось со стороны наблюдать за всей этой суетой. Сначала расчищали место для проезда и последующей работы техники, потом начали бурить. После того, как керн из скважины был получен, переходили на новое место, а пока бурили новую скважину, геолог Семен изучал образцы, делая записи у себя в блокноте. Потом начиналось все сначала. Их работа казалась мне очень скучной, но когда я сказал это геологам, то на меня посыпался целый град упреков. Они начали объяснять, как это круто — заглядывать в недра и изучать историю планеты. Спорить с этими фанатиками я не стал, проще согласиться с ними. Ночь была на редкость тихая и безоблачная, я делал обход лагеря, заодно проверял капканы и петли, поставленные для охоты на зайцев и прочих млекопитающих, в полевых условиях все идет в пищу. Вторая ночь прошла относительно спокойно, а вот утром лагерь был поднят истошным криком одного из рабочих. Орал машинист буровой установки Яков, но все звали его Яшкой, это была его первая командировка в тайгу. Ночью к нему в палатку залез клещ и, обнаружив, наверное, самое нежное место на теле мужчины, укусил его прямо в причинное место. Каково было его удивление утром, когда в туалете он обнаружил незваного гостя на себе. Пришлось звать медика, в таких вопросах лучше перестраховаться, дело слишком деликатное и рисковать здоровьем в такой глуши не стоит. С нами была молодая женщина лет тридцати, очень хороший фельдшер с прекрасным именем Анастасия. Сколько же разных эмоций испытала она, спасая пациента! Сначала смущалась, потом долго смеялась, когда тот рассказал, что любит голым спать, и палатка в лесу, мол, не исключение. Семен, старший геолог группы, сказал тогда: « Эх, Яшка, Яшка, тебя что, пальцем делали? Кто в тайге голым спать ложится? Тут всегда полно тех, кто хочет отведать свежей плоти или выпить теплой крови».

Повеселились тогда, конечно, но работу никто не отменял, и через пару часов после воплей раненого буровика работа закипела вновь. Все шло как по учебнику, я следил за безопасностью, ученые работали в своих направлениях.

И вот, как всегда, в тот момент, когда все настроено и вроде не ждёшь ничего плохого, это самое и случается. Буровая установка, которая работала у подножья холма, сначала начала заваливаться набок, потом и вовсе провалилась в пустоту почти полностью. Когда с помощью вездехода извлекли технику из провала, то нам открылся неширокий проход вглубь холма.

На правах главного по ЧП я первым отправился изучать внезапную находку, кто знает, что можно встретить в таких провалах, следом за мной пошел геолог Семен и его помощник Евгений. Пройдя по неширокому тоннелю, а это был именно тоннель, то есть что-то рукотворное, в этом сомнений не было, мы оказались в большом зале круглой формы. Стены были исписаны различными петроглифами, на которых изображались люди, звери, различные ритуалы. Посреди зала стоял большой камень прямоугольной формы. Как успел сказать мне тогда Семен: « Скорее всего, это шунгит, только не понимаю, откуда он тут и для чего».

Поверхность камня покрывали ряды аккуратно вырезанных рун, которые образовывали ровный круг в несколько ярусов, а в центре был какой-то символ. Мы обошли пещеру по кругу, кое — где лежала какая-то утварь, остатки глиняных сосудов, какие-то тряпки. Возле одной из стен я увидел небольшой запыленный кусок ткани или ковра. На нем лежала металлическая посуда: ложка, два кубка и пару тарелочек, похожих на блюдце для торта, наверное, тут кто-то когда-то устроил себе пикник. Посуда была без явных узоров и украшений, но даже я, с нулевым представлением о красоте подобных вещей, назвал бы их красивыми. Они явно были из одного набора или сделаны одним мастером, ну, что ж, это будет отличным экспонатом в каком-нибудь музее. Я огляделся по сторонам. Из-под слоя пыли метрах в двух от большого камня в луче фонаря отсвечивал краешек чего-то блестящего. Подняв и избавив этот предмет от слоя вековой пыли, узнал в нем очередную тарелочку, но, судя по внешнему виду, делал ее уже другой мастер. Она была немного больше в диаметре, края как-то странно загнуты вверх, а больше поражало то, что вроде сделана она из серебра, а блестела необычно, совсем другим оттенком. И вес у нее, как у перышка! Ударил по ней ногтем, и тарелка издала почти хрустальный звон, никогда такого не видел и не слышал. Поискав глазами вокруг, к полному разочарованию, больше ничего подобного не нашел. Повертев ее еще раз в руках, я твердо решил забрать ее себе, хоть это и неправильно. Что-то такое в ней есть, а что, не мог объяснить, она манила меня, притягивала взор. Я попытался оправдаться перед собой, что эта тарелочка явно не из того красивого сервиза, она без пары, а вдруг археологи посчитают ее неинтересной и упрячут в подвалах музея в какой-нибудь ящик с номером на десятилетия?

— Боже, какой это век? Какой народ это построил и собрал? — не обращаясь ни к кому, проговорил в пустоту Семен. — Это не в нашей компетенции, нужно связаться с офисом, тут археологи нужны, — а это он уже обратился ко мне.

— Да, Сеня, ты прав, пойду, доложу начальству, — сказал я. — Тут однозначно по их части. И это ведь здорово! — не сдерживая явного волнения и радости, сказал я ему. — Пойми, Сеня, во-первых, мы сделали открытие, может, нас и по телевизору покажут, а во-вторых, явно скажут все работы тут свернуть. Мы вернемся домой, а нам все равно заплатят. В контракте сказано, что если прекращение работ не по нашей вине, то выплата в полном объеме.

— Если только не заставят дальше по течению вверх по реке подняться, там велят проводить изыскания. Думаешь, они такие дураки, платить ни за что деньги? — урезонил он меня, и был прав. Что-то размечтался я, думая о скором возвращении домой, отработать придётся по полной, халява в нашей работе, увы, не предусмотрена.

Засунув тарелочку за пазуху, я пошел на выход. Там в рюкзаке лежал спутниковый телефон, предстоял разговор с начальством, где придется все объяснять и ждать инструкций, что же делать дальше. Тарелочку я аккуратно завернул в чистую портянку и убрал в рюкзак, не хотел, чтоб кто-то ее видел. Ведь, когда придут археологи, наверняка заберут ее, хорошо, что Сеня не видел, как я ее экспроприировал.

В лагере нас ждали с нетерпением. Семен с помощником еще обследовали пещеру, и шквал вопросов посыпался на меня. Буровика Яшку беспокоило, что ему будет за установку, Настя спрашивала, не пострадал ли кто. А вот нанятый водитель вездехода вел себя как-то явно спокойно, не задавал вопросов, не спрашивал, что там. Он просто молча выслушал мой короткий рассказ о найденной пещере, сказал, что все понятно и полез в кабину своего вездехода.

— Так, господа, спокойствие, только спокойствие, — начал я фразой героя из старого мультфильма. — Ничего такого не случилось, небольшой форс-мажор. Уверяю, Настюш, все живы и здоровы, — обратился к девушке. — И ничего не будет тебе за буровую, Яков, — ответил на вопрос бурильщика, — установка немного помята, но работает же. Остальные вопросы пока отложите. Сейчас поговорю с руководством, и пусть они решают, что делать дальше.

Логичнее всего было позвонить непосредственно руководителю или главному инженеру хотя бы, как требовал устав. Но дело не совсем обычное, и я решил сначала посоветоваться с Кириллом. Тот долго не отвечал, а когда вышел на связь, то она оказалась на редкость отвратительной, постоянно прерывалась и шипела. Я что-то слышал сквозь хрип и шум, но разобрать ничего не мог. Советом помог Сеня, он подсказал, что надо подняться куда-нибудь повыше, и я отправился в путь. Проходя мимо вездехода, краем глаза заметил, что водитель вездехода сидит и явно разговаривает по телефону или рации. «Странно, — подумал тогда я, — почему у меня не работает, а у него вроде все в порядке?». Увидев меня, он отключил телефон, достал какую-то книгу и сделал вид, что очень внимательно ее читает. «Ладно, — подумал я, — у каждого свои тараканы в голове». Не мое правило лезть к другим с вопросами, раз у него работает связь, значит, аппарат намного лучше того старого хлама, который выдают в нашей конторе. «Хм, — подумал я, — будет еще один довод при разговоре с начальством, когда буду просить обновления оборудования. Дескать, даже у наемных водителей тракторов и то техника намного круче. Кто знает, может и выйдет, не попросишь, сами они ни за что не догадаются».

Все события сегодняшнего дня пронеслись у меня в голове. Начал бить легкий озноб. Нора стала для меня хорошим укрытием, но долго находиться здесь нельзя. Я выглянул наружу.

В овраге давно был уже полумрак, ночь неумолимо вступала в свои права, это значит, что можно потихоньку выходить и двигаться в сторону реки. Хоть это и небезопасно, но альтернатива хуже, тем более помня слова командира о подкреплении и собаках. Я должен во что бы то ни стало добраться как можно скорее до реки, а там вдоль берега рано или поздно, но дойду до населенного пункта, оттуда и можно попросить помощи.

Пробираться через лес ночью то еще занятие, как ни старался, не удалось избежать неудачных падений. Постоянно то нога обо что-нибудь запнется, то какая-нибудь ветка норовит в глаз попасть, как же не хватало прибора ночного видения. «А у этих наемников, может, и есть», — с досадой подумал я. Тем не менее через полтора часа ночного похода повеяло прохладой с севера. «Значит, река уже совсем близко», — пронеслась в голове позитивная мысль впервые за этот день. Еще через полчаса я выбрался на высокий и крутой берег довольно быстрой, шириной метров в тридцать реки.

«Ну, все, — подумал я, — теперь только идти вдоль берега и надеяться, что скоро все уже кончится. Скоро смогу обнять свою семью и попытаться забыть все происходящее».

Внезапная острая боль пронзила тело, оборвав все мысли. Кровь теплой струйкой начала вытекать из пробитого насквозь плеча, всего сантиметрах в пяти выше сердца. Через пару секунд мое тело, не успевшее еще осознать до конца, что произошло, пронзил уже в районе груди новый болевой импульс. «Вот и все, — отчаянная мысль пришла в голову. — Достал-таки, ублюдок». Я зажал рану на груди, пытаясь остановить кровь, но ноги уже стали ватными. «Дерьмовая оказалась работёнка», — подумал я, падая с крутого берега прямо в реку. Потом удар о воду, и мое сознание начало отключаться. Я не почувствовал сильного холода, хотя вода была очень прохладной.