Аяна. Внутренние Земли

Антон Шумилов, 2020

Финалист "Национальной молодёжной литературной премии", номинация Фантастика. Станьте свидетелем дерзкой вылазки на территорию Внутренних земель во время жестокой войны, раздирающей народы Аяны и заливающей её просторы реками крови. Жизнь в обществе аянцев многогранна, как и наша. Кто положительный герой, а кто – нет, судить вам. Гар-Хат – глава разведки внутреннего караула аянцев Внутренних земель. В прошлом лихой кавалерист, теперь далеко от фронтов следит за порядком в родном государстве. Привычный покой нарушают горны тревоги, и ему предстоит разобраться в случившемся – кто же стоит за этими нападениями. Как быстро он докопается до сути?

Зори клонились к завершению. Мрак начинал властвовать над Внутренними Землями. Эти территории являются колыбелью цивилизации народа называющего себя аянцами. Аяна — планета, которая носит их на своих просторах и вращается вокруг звезды, известной как Аквамариновое Око за её мягкое синее свечение.

Аянец

Аянцы освоили и заселили почти всю планету, образовав семь Великих Общин (Степные аянцы не выделяются в отдельную общину и причисляются к Равнинным). Внутренние Земли же долгие годы занимали ведущее положение в торговле и политике.

Карта Аяны составленная Младшим

Эти земли можно подразделить на три административных района. Самый западный район — Долина. Несколько городов раскинулись на этой благоприятной территории вдоль торгового тракта. Возле реки, расходящейся на два русла образуя большой водораздел, расположилась крупная деревня рыбаков. Постройки жителей возведены прямо посередине водораздела, добраться до них можно только на лодке или вплавь. Это место для тех, кто любил быть и в сторонке, и в народе.

Внутренние Земли делит на две части территория под названием Хребет — идеальное место для медодела и животновода. Хребет венчает старая крепость, давно заброшенная, с множеством башен и ниш для стрелков и метателей. Прежде её называли Короной. Близ заброшенной крепости находилась деревушка. Сперва это было селение семей гарнизона крепости Корона, а позже здесь стали жить и другие аянцы. Небольшая деревушка, чуть более тысячи жителей. Хребет — самая высокая точка Внутренних Земель. Это свой тихий и спокойный, витающий в облаках мирок. Тягловики паслись здесь огромными стадами и плодились вдвое быстрее, чем где бы то ни было на Аяне. Если бы не две Переправы и Тракт, который соединял Долину с Восточными Владениями, их бы вообще ничего не связывало с реальностью. Большую часть суток Аквамариновое Око щедро одаривает здешние поля и их обитателей потоком синего яркого света. Кроме того, отсюда открывается изумительный вид на все территории Внутренних Земель.

Прекрасные селения Долины в синеватом свете выглядели ослепительно, подсвеченные бликами от сотен крыш домов и кристаллов очага, выставленных вдоль улиц для освещения. Рыбацкая пристань была как на ладони, и чистая речная вода играла фиолетовыми бликами на свету уходящего Ока. В Восточных Владениях отлично просматривалась лесопилка, работающая круглосуточно. А прямо за ней, возвышались трубы арсенала, который включал кузни, производящие оружие, амуницию и осадные машины.

Самым красивым во всех Внутренних Землях можно считать Сердце Внутренних Земель — столицу этих территорий. В ней располагался Духовный памятник и жилище правящей Династии — Обсидиановая Пирамида. Чёрный обсидиан давал изумительный фиолетовый отлив в синем свете. Пирамида стояла в центре города и была обнесена отдельной стеной. Город крупный, имелось несколько торговых площадей, а два рынка не закрывались даже ночью.

Обсидиановую Пирамиду построили в ознаменование Династической эпохи на Аяне, пришедшей взамен архаичной традиции, где правил самый сильный воин. Надо ли упоминать, что правители менялись часто…

Третьей частью, самой крупной территориально и являющейся административным центром, были Восточные Владения. Это исторически самое древнее место в культуре аянцев, колыбель жизни для народа. Отсюда и вытекает столь плотная заселенность данных земель. Самый крупный город этого района — Сердце Внутренних Земель, несмотря на то, что город обнесен стенами, имеет обширное предместье. Восточные Владения — во многом закрытые для посещения территории. Здесь располагается множество стратегических объектов, таких как арсенал с кузнями и штольни, Омут Рождения в Сколопендровом Лесу и дрессировочные ямы. Кроме того, обширные территории на востоке полностью милитаризованы. Самой восточной твердыней является Цитадель Разлом. Это колоссальное сооружение, служащее постоянным местом базирования основной ударной армии Внутренних Земель. Она прикрывает от вторжения с воды со стороны Островов. Это скальное ущелье, по сторонам которого располагались множество комнат, террас и галерей. Имелись и внушительные казематы с пыточными, складами амуниции и боеприпасов. Цитадель вмещала жилые помещения, тренировочные комнаты, фехтовальные залы и залы для упражнений со стрельбой, несколько кулачных рингов, а также вольеры для животных.

Внутренние Земли не жили беззаботной жизнью. Шла война, и шла уже довольно давно. Об этом время от времени напоминали боевые тревоги в приграничных Цитаделях. Наряды Военной Внутренней Разведки, патрулировали территорию и в Свет, и во Мрак. Дежурили такие наряды по парам, сутки.

Карта Внутренних Земель и Северных Степей

Один такой наряд из двух аянцев, поднявшись по тракту около Древа Хранителя, вышел на опушку возле леса. Зори клонились к завершению и Мрак уже был готов окутать землю. На некотором отдалении громоздилась оставленная Цитадель Корона, она возвышалась как гора. У её подножья расположилась маленькая деревушка, выглядела она весьма благоустроенно, и каждый из них вспомнил свой дом и свой уют. Немного поежившись, как от сквозняка, старший караула скомандовал:

— Двигаемся дальше, нам ещё Мрак дежурить, не раскисать.

И они пошли к спуску, к Переправе. Никто из них так и не заметил едва мелькнувшую тень на одной из башен в Короне.

Спустившись с Хребта и переправившись на Западный берег реки Бурной, разведчики оказались в лесу. Они ускорили шаг. На опушке недалеко от воды у них обустроена стоянка. По протоколу это не приветствовалось. Но маршрут у них весьма длинный, и по времени у них получалось сделать небольшой привал, чтобы поесть. Когда думаешь о еде, ноги сами идут куда надо. Они быстро покрыли расстояние до опушки и, свернув с дороги, прошли вдоль леса до берега реки. Там уже было подготовлено место для костра и свалено два брёвнышка, чтобы присесть. Огонь развели быстро. Затем установили очаг¹, вобрав тепло, он засветился. Разведчики приступили к приготовлению пищи.

***

Как и всегда, Мрак рассеивается восходящим Аквамариновым Оком. На Аяне долгие восходы, эта часть суток называется Всходом и длится 8 часов, далее наступает Свет, который протекает 15 часов, и переходит в Зори, которые длятся 7 часов. После них Аяну накрывает Мрак, который неспешно тянется 20 часов. Итак, Всход, Аквамариновое Око окатило сапфировой волной света всю Долину. Природа, кажется, даже потянулась навстречу свету. Вода в ручье будто журчала быстрее, а лес шумел сильнее. Новый день начался, и надо встретить его.

Тягловик поедающий гидру

Тяжелая повозка, запряжённая четырьмя тягловиками, неуклюже катила по вымощенной булыжником дороге, которую называли Тракт. Утро было свежим и восхитительным. Вскарабкавшись на очередной пригорок, взору возничего предстал усталый солдат. Несмотря на преклонный возраст, он быстро определил по знакам различия, что перед ним Разведчик Внутреннего Караула. Он сам в молодости отдал сколько-то лет служению Родине и Народу.

— Слава доблестным воинам Внутренних Земель! Я не согласен со многими. Считаю, что именно Разведчикам Внутреннего Караула мы обязаны нашим спокойствием и безопасностью. Тебя подвезти, сынок?

Возничий был намного старше солдата.

— Я вижу, ты идёшь в ту же сторону. Да ещё и несёшь на плечах этот здоровенный рюкзак. Давай, давай, садись.

— Спасибо, отец. Я много места не займу. Сойду на окраине города — служба.

И быстро пошёл в конец повозки. Разместившись, ударил по корпусу, и повозка тронулась.

***

Едва Всход сменился Светом, девочка вскочила с кровати и стрелой вылетела из комнаты. Она знала: сегодня был день — не просто день, а тот самый день. Супер-день, когда мама разрешила пойти с ней на рыночную площадь. Это потому что она взрослая. Даже можно будет что-нибудь купить. Кроме того, подготовка к ежегодному фестивалю Красного Сияния шла полным ходом. Девочка топталась с ножки на ножку, глядя в окно какое-то время. Но детская нетерпеливость быстро взяла верх. Не выдержав, она убежала в комнату родителей, где спала мама.

— Мама! Мама! Всход закончился, и давно уже наступил Свет. Вставай! Нам пора, — кричала девочка, ещё даже не добежав до комнаты матери.

Мама уже проснулась какое-то время назад и готова была идти.

— Проснулась я, проснулась. Да, мы скоро пойдем на рынок. Мы должны хорошенько подготовиться и устроить что-нибудь необычное. Сегодня к нам придёт твой отец побыть с нами — его отпустят со службы.

После чего они вышли на улицу. Аянцы Долины жили в городах, в каменных жилищах. Любили утопающие в зелени парки, скверы. Улицы украшали статуями и клумбами с цветами. Это всё смотрелось ещё восхитительнее в мягком фиолетовом свечении осветительных очагов в поздние Зори и Мрак. Погода была изумительная. Око яркое, и небо чистое. Обильная растительность и близость к реке давали ощущение прохлады. А от улыбок и приветствий прохожих улица будто становилась ещё светлее. Жили они довольно близко к центру, поэтому дорога к рынку занимала совсем немного времени. Мама с девочкой всё время пути провели в беседах и не заметили, как повернули на перекрёстке. И вот она, Рыночная Площадь, во всей красе предстала у них перед глазами. Что примечательно, её уже успели украсить.

— Мама! Мама! — восторженно воскликнула девочка, не сумев найти более слов от изумления. — Здесь даже красивее, чем ты рассказывала.

Всюду висели флажки и праздничные поздравительные плакаты, шарики, тенты. Несомненно, жемчужиной Рыночной Площади была гранитная статуя, кованная золотом, изображающая Хранителя Внутренних Земель — старшую Сестру-Сколопендру. Она нависает над Обсидиановой Пирамидой, оберегая её. На рыночную площадь вела одна широкая дорога. На противоположной от входа стороне площади располагалась Ратуша — трёхэтажное белое здание с колоннами и балкончиком на третьем этаже. Перед Ратушей был установлен фонтан. Входивший на Площадь всегда видел Статую Хранителя Внутренних Земель на фоне сверкающих и искрящихся струй воды, игриво бьющих из фонтана. С левой стороны площади было здание Префектуры, совмещенное с высокой водонапорной вышкой. Она и обеспечивала работу фонтана, гидрантов, да и вообще подачу воды в городе.

Саму же площадь заполняло множество лотков и витрин, у которых, несмотря на ранний час, уже толпились покупатели. Все готовились к ежегодному фестивалю и гуляньям. Каждый хотел найти что-то особенное. Праздничная обстановка буквально витала в воздухе.

Телеги с яствами, украшениями и другими товарами постоянно заезжали на Рынок. Мама с дочкой пришли на Площадь, одновременно с ними приехала очередная повозка. Опередив их, она устремилась к центру Площади к статуе Сколопендры. За откидывающимся на кочках тентом что-то блеснуло. Девочка, увидев это, вырвала свою руку из маминой руки с криком: «Мама, мама, смотри», и побежала за повозкой. Телега, обогнув статую, остановилась. Девочка, почти добежав до повозки, увидела яркую вспышку. Языки пламени устремились во все стороны от эпицентра взрыва. Огонь приближался к ней, и девочка зажмурила глаза. Сильный жар ударил её в лицо, опалив его. Раздался мощный грохот, как будто гром ударил сотню раз в один момент. Уши девочки заложило, из них тонкой струйкой сочилась кровь, лишь оглушительный писк заполнял её голову. Мимо со свистом проносились куски телеги, гвозди, куски гранита от статуи и элементов золотой оковки, которые сейчас несли смерть несчастным, оказавшимся на Рыночной Площади. Неведомая сила подхватила её и увлекла прочь от эпицентра взрыва. Девочка пролетела через половину Площади, сделала несколько переворотов в воздухе и с силой ударилась о прилавок с пряностями. Она мгновенно почувствовала резкую боль, после чего наступила тьма…

***

Начальник Разведки Внутреннего Караула Гар-Хат просыпался рано. Долгие годы службы на фронтах Великой Равнины и на передовых позициях Степного рубежа закалили его. Лихие бои и боевые тревоги во время Мрака давно в прошлом и теперь он уже не пехотинец, и не заряжающий баллисты, и не наводчик, и не Цикадник, врубающийся в порядки врага на полном скаку и со всего маха. Он давно уже был повышен до Главы Разведки Внутреннего Караула.

Боевая Цикада

Юркая боевая Цикада

Местом базирования штаба он выбрал военный лагерь близ Цитадели Краба — мощнейшей крепости, оплота Внутренних Земель на самом Западном фасе, на стыке с Великими Равнинами. Невзирая на армейский распорядок лагеря, личный график Гар-Хата был более строгим, и сегодня был повод проснуться рано. Два разведчика не вернулись с суточного караула. Подобных происшествий на его памяти не случалось, и поэтому он решил лично во всем разобраться. Этот аянец не боялся брать ответственность на себя. Распорядившись объявить тревогу, он отправил за четырьмя своими ближайшими соратниками. Фактически это его друзья ещё со службы. С одним они, изрядно потрепанные, прорывались с боем из окружения. С другим осыпали наступающих на их позиции врагов копьями. С третьим и четвертым они рубились с неприятелем в кавалерии. Они буквально спасли ему жизнь, правильно и очень аккуратно извлекая из его израненного тела зазубренный обломок выдирателя.

Цикадник степняков вооружённый выдирателем

Ожидая своих друзей в оперативном штабе Разведки, он погрузился в мысли, глядя в окно. Мрак уступал место Всходу, но на небе еще мерцали некоторые звёзды. Из окна открывался прекрасный обзор на внутренний двор лагеря, а также неплохой вид на панораму Хребта и венчающую его Корону. И хоть он был полностью погружён в раздумья, краем глаза уловил слабый блик на Северной башне старой крепости. «Как низко сегодня светят звёзды», — отвлеченно подумал он. В этот момент в дверь раздался стук. Это прибыли его доверенные заместители и друзья.

Поприветствовав их, он скомандовал: «На выход». На ходу объяснил суть инцидента, во дворе сказал:

— Хаг-Та, ты за главного. Если объявятся, обоих в разные допросные. Остальные — за мной.

Быстро оседлав цикад, все четверо умчались за своим командиром по маршруту 17 наряда. Это длинный маршрут, на его преодоление у пешего разведчика уходило полдня в одну сторону. Они пересекли почти всю Долину и, дойдя до леса у Переправы, наконец-то наткнулись на следы разведчиков. Следы почему-то уводили с маршрута в сторону берега. Они, не спешиваясь, прошли по следам вдоль опушки и за кустарником в низине недалеко от берега увидели стоянку разведчиков с небольшими бревнышками в качестве сидений и маленьким очагом. На бревнышке, совершенно без движения сидела фигура. Это был один из разведчиков, его убили крюком (Крюк — классический изогнутый боевой нож, традиционное оружие ближнего боя на Аяне). Что примечательно, следы борьбы отсутствовали, его убили моментально, со спины. Поразили крюком в глаз, после чего резко потянули вверх и на себя, из-за чего крюк вонзился в головной мозг. Это была быстрая и бесшумная смерть. Гар-Хат уже видел такое на войне, так обычно «снимали» караульных. Но где второй разведчик? Они спешились и стали детальнее осматривать место происшествия. Обнаружили следы, ведущие к опушке и обратно. Нетрудно представить, что здесь произошло. Старший в наряде сидел у очага, его напарник, а именно он и пропал, отошёл к лесу, после чего подошел сзади к напарнику, уже крадучись, и…и убил его!

Эта мысль не укладывалась Гар-Хату в голову. Их предали, дезертир не просто обманул свой народ и ушёл — он убил своего напарника, своего друга.

Как же так, он сам отбирал кандидатов и лично проверял послужные списки. Большинство были ветеранами, и все крайне патриотичны и мотивированы. И вдруг изменник, предатель! Он старался отогнать эти мысли. Надо было хорошенько всё проверить.

Он скомандовал:

— За мной! пройдем по их следам, ведущим из леса.

Оставив цикад на окраине, они пошли в чащу. Через некоторое время они обнаружили следы потасовки.

— Они подрались, — сказал Мор-Харм вслух то, о чём все подумали.

«Ну, подрались, — прикидывал в голове Гар-Хат, — но убивать-то зачем и дезертировать?» Ход его мыслей прервал оглушительный взрыв, эхом разлетающийся по округе. Прошло совсем немного времени, и кроны деревьев зашумели от потока, возникшего вследствие взрыва. Все четверо рванули в сторону опушки и через несколько мгновений стояли на окраине леса с глазами полными тревоги. Взрыв произошёл не на оборонительных рубежах, как они сперва подумали, а в одном из городов Долины. Высокий столб пыли и дыма от возникшего пожара навис над Долиной, которая заполнялась звоном. По цепочке тревогу объявили от Цитадели Краба на западе до Северных Врат. Никто в той суматохе и значения не придал тому, почему аванпост у подножия скальной Гряды молчит.

***

Сколько времени девочка провела без сознания, она не знала. Всем своим телом она чувствовала сокрушительную боль, все мышцы стонали. В голове гудело от сильного удара о прилавок, в ушах стоял писк. И ещё пряности, запах пряностей был повсюду. Она пыталась пошевелиться, и с трудом ей это удалось. Правая рука не слушалась её, должно быть сломана. Каждое прикосновение к ней отдавалось острой болью. Выбравшись из-под завала, она обнаружила, что находилась в лотке с пряностями. Они слоем лежали повсюду, и на ней тоже. Это объясняло такой сильный пряный запах. Как только она поднялась на ноги и огляделась, а ветер сдул пряные ароматы, реальность свалилась холодным дождём. Вся Рыночная Площадь была уничтожена, Ратуша горела, Префектура разрушена. Через множество пробоин в водонапорной башне хлестала вода. Всё кругом заволакивало чёрным дымом. Мертвые и раненые находились повсюду, части тел лежали везде — на фасадах зданий, даже в полуразрушенном фонтане — в его чаше лежало изувеченное мёртвое тело, и кровь изливалась с водой красными струями. Палатки и витрины, ещё какое-то время назад заполнявшие площадь, теперь представляли собой искореженные груды. Их словно смело взрывной волной, а шрапнель и обломки статуи «покосили» и изрешетили покупателей. Выжившие пытались помочь раненым. Девушка, пришедшая с другом, пыталась привести его в чувства, разбудить, она не могла осознать из-за шока, что у него нет пол-лица — его снесло станиной от телеги, и умер он мгновенно. Тело возничего разорвало на две части, одна из которых повисла на обломках Статуи Хранителя, трудно сказать, какая это часть тела — верхняя или нижняя. Вокруг раздавались стоны, крики, вопли ужаса, стенания и рыдания. У аянцев, стоявших так, что статуя находилась между ними и бомбой, не было и шанса. Запах гари, обгорелых тел и крови заполнил рыночную площадь. Этот смрад буквально душил, но девочка не обращала на это внимания, она стояла в недоумении, ошарашенная произошедшим. Мимо проносились аянцы, на место стекались префекты и волонтеры со всего города, пожар набирал обороты. Одна мысль металась в голове девочки: «Вот если бы мама сейчас…» Она моментально прервалась, одернулась и оторопела на месте. Мамы не было рядом! Девочка хотела закричать, как чьи-то руки подхватили её и увлекали прочь от Рыночной Площади. Её полностью затянуло дымом, а пожар свирепствовал уже на соседних с Площадью зданиях, всё дальше и дальше. Схватившим оказалась мама, которая уносила её с рынка. Девочка смотрела не моргающим взглядом и не могла оторваться. Все ужасы, увиденные на Рынке, стояли у неё прямо перед глазами. Площадь становилась всё меньше и меньше. На бегу чёлочка у девочки сдвинулась в сторону, открывая очень сильно обожжённое лицо. Их с мамой остановил префект, который и сказал, где их ожидает лекарь, а сам ринулся на рынок. Префектура и водонапорная вышка были уничтожены. Гидранты без воды, а пожар становился сильнее, для тушения нужна помощь каждого.

***

Офицеры Разведки Внутреннего Караула неслись во весь опор. Как в лихие былые времена, не боясь ни опрокинуться, ни слететь с седла, гнали своих цикад, не жалея их. Цикады, словно понимая всю озабоченность хозяев и серьёзность момента, вгрызаясь жвалами в воздух, неслись, стараясь двигаться еще быстрее, проворно перепрыгивая ухабы и небольшие овражки. Они не заметили, как промчались мимо поворота в сторону Цитадели Краба и военного лагеря, где и находился Штаб и весь личный состав Разведки Внутреннего Караула, не участвующий в данный момент в патрулировании территорий. Тревоги ревели повсюду, множество телег мчали в город, где пожар пожирал всё новые дома и свирепствовал уже на площади квартала. Цикадники буквально влетели на последний закрывающий обзор косогор и увидели происходящее. Город в огне, кругом паника, а меры, предпринимаемые горожанами, вызывали больше суматохи. Телеги ударялись и ломались, тягловики лезли друг на друга. Из-за выброса адреналина случилось несколько драк. Из сломанных телег только что набранная вода утекала обратно в реку. Одним словом, даже набор воды для тушения пожаров без слаженности и руководства легко может превратиться в хаос. Огонь тем временем, с каждой секундой пожирал всё новые дома и постройки. К этому часу уже были и погибшие при пожаре.

Гар-Хат краем глаза увидел, как сжимает в руке поводья Тар-Айн, после чего сказал:

— Иди и убедись, что с ними всё в порядке, отпускаю. До-Мур, ты обеспечь поставку воды для тушения. И прекрати это безобразие. Аянцы гибнут, а они тут кулаками машут. Вы, за мной.

После чего все четверо незамедлительно сорвались с места и устремились к берегу и в город.

Тар-Айн скакал рядом с их группой, пока не показался «его» поворот. Почти на полном скаку, слегка оттолкнувшись от стенки дома, чтобы уложиться в поворот, цикада пронеслась, поднимая пыль, по широкой улочке. Ещё один рывок — и вот он, его дом. Влетев в ближайший двор на кавалерийской цикаде и снеся декоративную ограду, он в один прыжок оказался у входной двери. С силой надавил на неё, чтобы влететь в дом и закричать имя жены, но дверь осталась недвижимой — она заперта, а дома никого не было. Он услышал жалобный писк соседки:

— Они с Шан-Тар ушли на Рынок, а немного погодя случилось это, — она развела руками, а выражение лица было такое, что она как будто в чём-то виновата и пытается извиниться. В груди у Тар-Айна все сжалось, ему не хотелось верить в то, что их больше нет. «Погоди», — он моментально одернул себя. Жестокие и долгие годы боёв закалили его. Никто не мёртв, пока не найдено тело. Так говорил его уже погибший армейский друг, что был истерзан выдирателем, его подцепили на самом крайнем фасе Степного рубежа и таскали вдоль позиций и вне радиуса огня артиллерии весь Свет…

Цикадник Степняков вблизи Степного Укрепрайона

Так или иначе, он должен отправиться на Рынок, а потом в морг, найти их.

Вскочив на цикаду рванул на Рынок. Он был недалеко, жили они рядом. Постоянно прокручивая одну и ту же мысль: А что если они не успели или передумали и пошли не на Рынок, а на Южный край города? Тар-Айн оказался на Рыночной Площади. Здания вокруг уже выгорали, от Ратуши осталось лишь дымящиеся пепелище. Водонапорная башня полностью пустая, покачивалась из стороны в сторону. Префектура, которая служила ей опорой, была полностью разрушена. Вся площадь была заполнена сотрудниками аварийных служб, здесь и разборщики завалов, и префекты. Лекари на месте распределяли раненых по степени тяжести и скорости необходимых процедур и операций. Ампутации делали в первую очередь, и, надо заметить, очередь набралась длинная. Рядом разместились также несколько катафалков. Когда следователи заканчивали осмотр сектора и фиксацию следов и вещдоков, они разрешали забирать тела. После их везли к патологоанатому. Необходимо определить тип бомбы и кто её сделал. Для этого сначала нужно отделить частички самой бомбы от других осколков, сперва достав их из тел. Словом, весь город в Долине от Северного края до Южного буквально жужжал как рой разъяренных ки-жарцев.

На входе и по площади уже выставили оцепление префектов. Но форма офицера Р.В.К. служила универсальным ключом, и его пропустили, не задавая вопросов. Он оказался на рынке, вблизи всё оказалось ещё ужаснее. Разборщики завалов обнаружили тело очередного префекта, погибшего при обрушении здания, и поволокли его к катафалку.

Будучи ветераном, он многое повидал на войне, но это все там, за Грядой, не в его доме. По факту он не был готов «повидаться» с войной на улочках городка, где родился и вырос, где сейчас росла его дочь. Статуя Хранителя разрушена до основания, вместо фонтана у Ратуши стояла лишь расколотая чаша, закопченная и с сильными кровяными подтеками. По какой-то причине тело всё ещё не убрали из фонтана, и это довершало ужасающую картину происходящего. Кругом лежали изрубленные, обгоревшие тела, с оторванными руками и ногами, у кого-то отсутствовала голова, некоторые тела разорвало на несколько частей. Вонь стояла удушающая, гарь и копоть буквально въелись во всё. В центре площади рядом с местом взрыва стояли Гар-Хат и Старший следователь города Долины и обсуждали случившиеся. Когда к ним подбежал Тар-Айн, он жестом прервал следователя и спросил:

— А ты чего здесь делаешь? Как же семья?

Тот промолчал, лишь взволнованно шарил глазами по грудам изувеченных тел.

— Они были здесь, — сдавленным голосом еле-еле выдавил он, на нём не было лица. Озираясь вокруг, он, опять-таки полагаясь на военный опыт, понимал всё больше: выжить здесь было практически невозможно. Три четверти площади оказались изрублены, изрешечены осколками бомбы и шрапнелью, а также осколками статуи и другими обломками. И тут он наткнулся взглядом на вполне себе целый лоток с пряностями и подумал, что только те, кто находились у входа на площадь, пострадали в меньшей степени. Пока он в прострации складывал логическую цепочку, Гар-Хат опять начал расспрашивать следователя, и тот спешно затараторил в ответ. Тар-Айн, перебив обоих, спросил:

— А куда отправляют легкораненых, тех, кто на своих ногах?

На него посмотрели как на сумасшедшего. Он сказал это весьма громко. Всё вокруг говорило о том, что ни о каких легких ранах вообще не может идти речь. Ему даже сказали, что таких нет, есть только 37 погибших и 55 раненых. Однако на этих словах к нему подошла лекарь и негромко сказала:

— Я принимала сегодня обожженную девочку с переломом и с легкими ранениями мать. Они находятся в 4-ом убежище южной части.

Поблагодарив её, Тур-Айн развернулся на месте и пошел прочь с Площади. Ему было больно видеть его город таким, магазинчики и лотки, в которых когда-то покупали припасы разрушенными, а знакомых еще с детства торговцев — израненными и убитыми. Пройдя через оцепление, он в один миг оседлал цикаду и умчал к южному убежищу.

***

— Подытожим, — сказал Гар-Хат. — Взорвалась телега, которая приехала в город где-то около окончания Всхода и начала Света. Случайность это или нет, но тот факт, что она взорвалась здесь, — он указал на воронку за статуей, — и повлекло такое количество жертв. Страшно придумать «шутки» злее — их всех убила Сколопендра-Хранитель. Чем была загружена телега — неизвестно. Возничего тоже уже не спросить, его разорвало на две части. Пламя от взрыва превратило его в бесформенные груды мяса и костей. Сложно даже пол определить, не то что возраст или внешний вид. Телегу словно испепелило, а её части разбросало по округе. — Он жестом указал следователю, что их разговор окончен.

Картина вырисовывалась удручающая. Дезертир, убивший напарника, да ещё и террорист. Он все ещё в Долине? В этой версии есть ряд нестыковок. Зачем дежурить почти сутки и только потом бежать, а также что дал взрыв не на позициях? И самое главное — что именно взорвалось? Фестиваль был уже совсем близко, и пиротехника всегда использовалась.

Чутье не давало ему покоя. Он не верил в то, что это дело рук его подчиненного. Взрыв был явно мощнее нескольких телег, заполненных пиротехникой и хлопушками, и их не делают со шрапнелью. Ход его мыслей прервал Мор-Харм. Ворвавшись на площадь, он направился прямиком к Гар-Хату. Его лицо говорило о том, что выражение «беда не приходит одна» сейчас актуально как никогда.

— Что еще случилось?! — заметив тревогу своего друга, сказал Гар. Тот, подбежав к начальнику, сказал ему на ухо:

— Он ушел через 13-й блокпост.

— Что? — у Гар-Хата стали округляться глаза. Мор-Харм продолжал:

— Он не просто ушел — вырезал гарнизон, а одному отрезал голову и унёс с собой. Он псих какой-то, как мы его пропустили? Кроме того, — он продолжал, — следов борьбы нет. Он был в форме Разведчика Внутреннего Караула, и они пустили его. Это стало их ошибкой. Возможно на Гряде его уже ждали. Всё случилось до взрыва. 13-й аванпост не поднял тревогу, потому что все уже были мертвы. Я распорядился взять слепки следов и отправил специалистов для изучения места происшествия на опушке у берега, на стоянке разведчиков. Так же нам пришлют выводы экспертов, взрывотехников, лекарей и патологоанатомов. Очень скоро мы получим первые данные. Может я покажу себя параноиком, но я не верю, что это мог сделать Разведчик, отшлепавший пехотинцем всю свою службу, воюя с Равнинными, — Мор-Харм выпалил это, но осёкся. Да, это его друг, но и командир, и именно ему скоро отчитываться перед высшим руководством. Высказываться, не услышав мнение начальства, попросту неумно. На самом же деле Мор-Харм словно читал его мысли. Гар-Хат тоже считал эту версию «размытой». Он не мог это объяснить, но выводы про дезертира — они словно специально лежали на поверхности, оставалось их просто взять. Так или иначе, ему казалось, что здесь что-то сложнее, нечто более глубокое.

— Слушай мою команду: скачи на Южный край и узнай, хватает ли воды. Если нет, организуй еще подвоз воды, телеги бери у кого угодно под мою ответственность.

Пожар ещё свирепствовал в городе, и сейчас тушение его было первой задачей. Мор-Харм незамедлительно покинул Площадь и ускакал в Южный край.

Гар-Хат еще раз обвел взглядом разрушенный рынок, не мог не заметить и множество убитых, и частей тел, которые всё ещё лежали там всюду, и пошел прочь… Выйдя через оцепление, он оседлал свою цикаду и отправился на аванпост 13. У него из головы не выходила фраза: «Одному он отрезал голову и унес с собой». Это в духе Степняков, но они не способны к такого рода специальным операциям. Да ещё и скалолазание через Гряду. Это не могли быть Степняки. Пребывая в раздумьях, он не заметил, как оказался на Южной окраине города. Свернув направо, он какое-то время скакал вдоль крайнего ряда домов и по пересеченной местности к спуску в овражек, в котором и располагался 13-й аванпост. Он находился вне зоны прямой видимости.

На аванпосту уже закончили работу следователи по военным инцидентам. Там служат солдаты регулярной армии, приписанные к той или иной Цитадели, и всеми проблемами в первую очередь занимаются офицеры этих Цитаделей. А для них самое главное — чтобы аванпост быстрее начал функционировать. Он опоздал, к моменту приезда уже убрали все тела, кроме одного, того, что без головы. Его успокоили, что дадут исчерпывающие сведения об этом инциденте и что все зафиксировано. На самом деле он ехал сюда, чтобы посмотреть именно на это тело. Солдат был ничем не примечателен, лежал на спине, вокруг небольшие кровоподтёки, видимо, он выпал из наблюдательного гнезда над Залом Коменданта аванпоста. Гар-Хат молча рассматривал тело. Срез ровный, чёткий, и непонятно, почему нападавший взял голову… Осмотр места среза на шее погибшего воина ничего не дал. На теле ран нет. Падение и смерть случились в одно время. Таким образом, он умер в воздухе, пораженный неизвестно чем, предположительно в голову, и, вероятно, из-за этого её и забрали. Версия с предателем и дезертиром теперь точно казалась ему неправдоподобной. Осталось убедить в этом руководство. Он кивком головы дал понять, что закончил. Тело убрали, а после два солдата стали раскидывать порошок, который уничтожал остатки крови на предметах. Порошок вместе с кровью съедал и часть цвета, так что постройки аванпоста предстояло подкрасить. Старший в группе пояснил, что уже через час здесь будут расквартированы новые солдаты, которые и станут нести гарнизонную службу дальше. Конечно, их предупредят о том, что здесь произошло…

— Я думаю, всех теперь предупредят, — закончил за него Гар-Хат и пошёл к цикаде. Ему надо хорошенько всё обдумать, завтра ему предстоит поездка в Сердце, он в этом даже не сомневался. Цитадель Краба, в предместье которой был Штаб Внутренней Разведки, находилась от 13-го аванпоста строго на юг. Правда, на пути встретится ещё и пологий подъём, и один аванпост, но для отдельно взятого цикадника этот маршрут по пересечённой местности более удобен и быстр, нежели возвращаться на тракт и скакать по нему.

***

Тар-Айн ворвался в очередное, уже шестое убежище и готов был бежать и расталкивать всех. Паника его выросла до небывалых размеров, ему всё сложнее удавалось держать себя в руках. Весь главный холл заставили койками, носилками и устроенными на полу лежачими местами. Кругом сновали лекари, внутри давка негде и яблоку упасть. Запах опалённой плоти и крови только сейчас пробился в его сознание сквозь панику и страх за близких. Он не нашёл их уже в нескольких убежищах. Всюду лежали аянцы с сильными ожогами, с переломами, без конечностей, кого-то откачивали, погибшие были просто накрыты покрывалом. Рыдающих родственников просили выйти, потому что нужно место. Пожар свирепствовал несколько часов. Раненые всё прибывали, и в большей степени уже из-за пожара. В смятении Тар-Айн буквально поймал мечущегося лекаря, который ещё бился в его руках в разные стороны. Он пытался поспеть к раненым, какое-то время, прежде чем понял, что его держат. Все были совершенно вымотаны. Тар-Айн какое-то время его тряс и кричал одну фразу: «Аянка с дочкой, легкораненые, ГДЕ?!»

— Дальняя комната в подсобке. У них слишком лёгкие ранения. Мы расположили их там, подальше от этого безумия», — буркнул, придя в себя лекарь, вырвав из рук Тар-Айна свою и поправляя накидку. Недолго посмотрев вслед пробирающемуся через холл разведчику, он вернулся к раненым.

Как Тар-Айн нашёл путь к подсобке, он не помнил. Сознание включилось, когда он в полутьме возник на пороге и увидел, как на кровати лежит его жена, а рядом — уже уснувшая дочка. На перелом наложили гипс, а пол-лица закрывала повязка со средствами от ожога. Дыханье его спёрло, сердце готово было вырваться из груди. «ЖИВЫ», — пронеслось у него в голове. Он бросился, гремя своими ботфортами цикадника и бряцая обмундированием с оружием, к своей жене, дорогой Лой-Хет, и принялся очень крепко обнимать её.

Она лишь зашипела на него:

— Ш-ш-ш-ш, Шан-Тар спит, разбудишь. Она столько сегодня пережила, ей надо поспать.

Тар-Айн восхищался своей женой всегда в первую очередь мать, всегда… И, обняв её очень-очень нежно, шепнул на ухо:

— Люблю вас, но мне пора.

Она с пониманием кивнула головой. Когда он встал с кровати, Шан слегка поёжилась, при этом поморщила бровку. Мама погладила её и она успокоилась. Тар-Айн пошёл, стараясь не издавать ни звука, но всё на нём буквально громыхало. Красться в ботфортах невозможно. “Стараясь греметь тихо”, он всё же вышел из комнаты. Он решил сперва потушить пожары, потом отправиться в Штаб, по-другому он поступить не мог.

***

Пожар был потушен с последними часами Света. Зори, как и всегда, безмятежно накрыли Внутренние Земли. Вроде бы всё и выглядело, как вчера, но только это не так. Вот и Главе Внутренней Разведки Гар-Хату теперь нужно отправиться в штаб, сформировать доклад для высшего руководства. Он знал точно: на них было совершено нападение, не просто как обычно на поле боя. Армия Внутренних Земель крайне сильна и способна годами сдерживать атаки неприятеля. Это изощрённая диверсия, и, как он думал, за ней стояло много личного…

Он, как всегда, был погружен в собственные мысли. Цикада шла плавно, неторопливо. Зори способствовали лёгкому расслаблению. Слегка покачиваясь, сидя на цикаде, он услышал резкий голос и воинское приветствие от 15 солдат усиленного гарнизона ближайшего к Цитадели Краба аванпоста. Он этого не ожидал, но вида не подал, сделал ответное воинское приветствие, жестом дал команду «вольно» и не стал заезжать на аванпост — такая необходимость отсутствовала. Зори окрашивали Аяну из столь привычного сине-голубого цвета в тёмно-сине-фиолетовые цвета, в черноту.

Когда он вышел на тракт возле лагеря внутренней разведки, то не смог не задержать взгляд на Короне и её чарующих пиках и цитадели, вымощенной известняком. Это давало ослепительно белый цвет. В сочетании с Зорями Аяны башни буквально покрылись переливами от синего до красного… Зрелище было завораживающим, хотя он сразу заприметил, что низких звёзд нет. Может, он ещё какое-то время и постоял бы, и полюбовался изумительными Зорями, но его окликнули. Это друг, тот, который оставался за главного, Хаг-Та. Он увидел его из штаба и поспешил доложить, чтобы командир был в курсе как можно скорее. Как и сам хотел получить больше деталей. Он видел лишь чёрные клубы и всё новых и новых аянцев, которых отправляли для локализации последствий теракта, от армейских подрывников до инженерных войск гарнизона Цитадели Краба.

Добежав до командира, как он ни пытался, он не успел ничего сказать. Глава разведки задал короткий вопрос:

— Остальные не вернулись?

— Нет, — ответил тот.

— Что, никто?

Тот отрицательно покачал головой.

— Ладно, докладывай, — сказал Гар-Хат и спешился с цикады. Ему не хотелось идти с другом не «на равных», и раз уж тот выскочил без цикады, придётся пройтись. Его друг опытный артиллерист, поэтому он скорее подумает о дополнительном мешке боеприпасов, нежели о цикаде. Такой он вот был.

Начал он с самого главного: прибыл гонец с приказом явиться завтра в Сердце на Экстренный Военный Совет Высших Армейских Чинов всех Родов Войск и Старших Комендантов крепостей ранга Цитадель, который пройдёт через три дня.

— Ох, я даже не сомневался, — спокойно ответил Гар-Хат.

Хаг-Та продолжал:

— В связи с убийством разведчика и солдат было принято решение следствие по теракту взять под наш контроль и Цитадели Краба. Я распорядился, чтобы специалисты из Цитадели сделали заключения и для нас тоже, а также попросил выдать первичное заключение как можно скорее. Они должны будут успеть до Совета. Первые обломки и груды тел уже привезли для операций и изучения ещё в 10 часов Света, так что, ждать недолго. Все караулы вернулись в штатном режиме, несение службы по патрулированию секторов Внутренних Земель выполняется, — закончил официальщиной Хаг-Та. Он попросту не захотел загружать старого друга рутиной, зная, что командир вряд ли сегодня уснёт. Гар-Хат сказал прямо:

— Знаешь, а я не верю в то, что это дезертир. Ты видел эти тела? Эти искромсанные тела детей, женщин, мужчин, мирных жителей. Они пришли на рынок купить близким безделушки, украшения в дом. Бомбу, а я уже не сомневаюсь, что это бомба, а не пиротехника, взорвали у Статуи Хранителя Внутренних Земель. Шрапнель и обломки с неё изрубили, издырявили аянцев со стороны Префектуры. Где мог разведчик, который всегда на посту, собрать такую бомбу? Причём следы его читаются чётко, как будто сразу исключая все сомнения. Стопроцентные улики — на, возьми, иди арестовывай и пытай. Когда я упоминаю «он», я говорю не о дезертире, — беседуя, они преодолели внешний досмотр в лагере, они даже не заметили этого, а постовые не посмели перебить или прервать офицера высшего командования. — «Он» ушел через 13-й аванпост, перебив всех ребят так быстро, что они толком оружия обнажить не успели. Как он убил семерых аянцев, и зачем у одного забрал голову?

— Голову забрал? — удивлённо повторил Хаг-Та.

— На нём была форма разведчика, — продолжал командир, — это усыпило их бдительность и они пустили его. Голову так и не нашли. Как итог, не менее трёх десятков трупов и около 60 раненых только на рынке. Площадь разрушена, Ратуша выгорела, Префектура уничтожена. Кроме того, возник пожар, и потушили его спустя часов 11–12 после взрыва. В общем, потрепало нас сегодня крепко. И я бы, честно-то говоря, называл убитыми двух разведчиков.

Они поднялись в штаб. На столе командира уже лежали всевозможные рапорты, свидетельства, схемы, отчёты, баллистика и первичное заключение от специалистов, работавших на месте полдня. Увидев это, командир воодушевился, глаза заблестели, а бодрости прибавилось.

— Слушай мою команду, — сказал он. — Сейчас Зори, 4 часа, мне надо несколько часов, чтобы разобраться с отчётами и материалами, и в 2 часа Мрака жду вас всех в штабе на совет. Да, я отпустил Тар-Айна к семье, они вроде были на рынке в момент взрыва, — Хаг-Та округлил глаза от волнительного удивления. — И вроде бы даже выжили, он скакал к ним в убежище.

Хаг-Та выдохнул:

— Что-то ещё?

— Это всё, вольно.

Они были старыми друзьями, прошедшими через многое. В экстренные моменты, они переходили на чисто армейские понятия для меньшего отягощения общения этическими реверансами. В их случае главное — это суть и смысл.

Гар-Хат остался один. На большом деревянном столе лежало множество данных о произошедшем. Несмотря на изначальное восприятие ситуации как простой, но драматической, это на самом деле было неправдой. В случае со следами все это однозначно говорило в пользу версии с дезертиром, как будто кто-то хотел убедить всех в этой версии сразу и бесповоротно, даже не давая и манёвра для сомнения. Однако целый ряд косвенных улик делает эту версию невозможной. Он про себя вспомнил поговорку одного своего давно погибшего армейского приятеля: «Нет тела — значит, не умер». Только в этом случае Гар-Хат точно знал, что разведчик умер, а вот где тело, очень хотелось бы знать.

Он изучил какое-то количество документов, прежде чем ему в руки попал акт о досмотре взорвавшейся телеги. По документам она везла декорации, украшения и другую утварь, но не пиротехнику. Взрыв почти испепелил её. Он взял карту Долины и посмотрел на неё.

— Значит, вы встретились на перекрёстке, и на тебе была форма. Один из рапортовавших написал о допросе проходивших по тракту и указал, что видели повозку с разведчиком, сидящим сзади, когда те подъезжали к Южному краю. Кто же ты?

Глава Внутренней Разведки продолжал мысль, попутно изучая документы, коих на столе была не одна солидная стопка, но спать сегодня он не собирался.

— Ты ушёл сразу после убийства, но куда дел второе тело. А самое главное, где взял бомбу? Разведчики по приказу прочесали весь лес и берег вдоль леса, вплоть до Переправы, и не нашли ни крови, ни других свежих следов, ни тем более тело. Ты оставил бомбу в телеге, зная, что она едет в город, — продолжал он свою мысль. — А сам пошёл на 13-й аванпост и убил гарнизон без особых усилий и посторонней помощи, других следов также не было. Но следы с места убийства разведчика и следы на аванпосте идентичны, — об этом говорила экспертиза военного экспертного общества Цитадели Краба. — Кто бы ты ни был, ты просчитался. Ты вынужден был убить караульного на башне таким оружием, которое тебя мгновенно бы выдало. Только поэтому ты и замарался, отрезая голову, чтобы унести её с собой.

Гар-Хат в этом почти не сомневался. Но вот бомба — этого он объяснить не мог. Потеряв счёт времени, пытаясь проанализировать все эти данные, не заметил, как пришел Мрак и минуло 2 часа. Подчинённые вчетвером вошли в Зал Советов Штаба Внутренней Разведки и по совместительству рабочий кабинет Главы Внутренней Разведки. Его выражение лица говорило, что радоваться нечему.

Увидев Тар-Айна, он коротко спросил:

— Ну как они?

— Спасибо, живы, — ответил машинально Тар-Айн.

— Хорошо, — выдохнул командир. — Ну, проходите, что встали, присаживайтесь. Я хочу прежде всего обратить внимание присутствующих на заключение комиссии, работавшей на месте взрыва. Выводы комиссии были неутешительные. Эксперты отмечали прежде всего то, что столь мощный взрыв не мог произойти из-за пиротехники, что это самодельное взрывное устройство высокой мощности с поражающими элементами. Их нашли в фасадах зданий и в телах погибших и раненых, помимо прочих осколков. На рынок она прибыла в повозке, но возничего не спросить — его разорвало на две части, он умер мгновенно. И вряд ли он был замешан или вообще хоть что-то знал. Отчёт из пункта досмотра утверждает, что взрывоопасный груз в повозке отсутствовал, только украшения и декорации. Судя по показаниям чудом выжившей после взрыва девочки, она видела металлический блеск в повозке за мгновение до взрыва.

«Это всё крайне прискорбно», — подумал Гар-Хат.

— Получается, некто собрал взрывное устройство высокой мощности, прямо здесь! — говоря это, он выходил из себя. — У нас подносом, и мы ничего не заметили?!

Все поняли, что на самом деле произошло. И ответственность за случившееся лежит на них, на Внутренней Разведке.

— Кроме того, это устройство подложили уже после досмотра. Скорее всего, здесь, — он указал точку на карте, — но это было не точно. Потому что, где он ушёл, мы-то знаем, да? — Гар-Хат держал издевательский тон, так как уже вышел из себя. — Там, где ушёл дезертир, находился аванпост, и поскольку на нём была форма Внутренней Разведки, это усыпило бдительность гарнизона и его пустили без досмотра и проверок личности. После чего предатель и убил семерых аянцев. Он ушёл из Долины через горную гряду в Великие Равнины. Как вы все, наверно, уже слышали, он отрезал одному из убитых голову.

Узнав это, присутствующие несильно удивились. Все они воевали против Степняков в дни своей лихой службы в армии Внутренних Земель, и их дикие обычаи давно уже не шокировали. Тар-Айн сказал:

— А помните ту ловушку, где как раз использовалась отрезанная голова?..

Он осёкся, его зрачки расширились, грудную клетку сдавило, а сердце ушло в пятки, когда он поймал на себе очень пристальный и пытливый взгляд Главы Внутренней Разведки. Это была голова матери Гар-Хата. Она пропала в Степях когда возглавляла операцию по его спасению. Позднее засаду устроили на них, приманкой которой и служила её голова. Гар-Хат и его отряд выжили, но её останки забрать не удалось. Степняки зачастую использовали части тел, тела целиком и даже живых похищенных врагов, чтобы усыпить бдительность и устроить стремительный налёт из засады.

Спустя несколько часов после начала обсуждения сложившейся ситуации Зал Советов Штаба Внутренней Разведки гудел. Собравшиеся обсуждали имеющиеся факты. На Совет в Сердце от разведки потребуют отчета. Хаг-Та сказал, что он не верит в дезертира, его поддержали Тар-Айн и До-Мур. Мор-Харм же призвал поумерить пыл и взглянуть в лицо фактам:

— Кто бы что себе ни думал, война и потери, — продолжал он, — могут свести с ума. На мой взгляд, версия «дезертира» очень сильна, потому что прямые факты её доказывают. Посему, прежде чем отрицать одни факты, неплохо доказать это другими фактами, а их пока нет.

Пыл окружающих поумерился. Гар-Хат, сохраняя молчание, наблюдал за друзьями и слушал их версии и предположения, чтобы лучше понять ситуацию. Иногда надо занять место наблюдателя и оценить все точки зрения со стороны, даже те — в особенности те, — которые ты сперва считал неприемлемыми, возможно ты что-то пропустил. Несмотря на то что он против версии с дезертиром, Мог-Харм в общем прав. Он и сам неплохо это понимал, чутье к делу не пришьешь. Незаметно пролетело 12 часов совета, и шёл 14-ый час Мрака, до Всхода оставалось 6 часов. Собравшаяся команда немного утомилась, жаркие споры утихли, да что там, они откровенно клевали носом.

— Так, слушай мою команду, — сказал Гар-Хат твёрдо, чтобы обратить на себя общее внимание. — Необходимо всё ещё раз проверить на месте взрыва, также получить полный отчёт экспертов.

Хаг-Та коротко спросил:

— Лес?

— Нет, в лес и на стоянку разведчиков не соваться. Не тратьте время, наши заглянули под каждый куст, каждый сотник медовых деревьев и не нашли ничего, что могло хоть как-то относиться к делу. И ещё, — сказал Гар-Хат интригующе с легкой улыбкой, и все напряглись, — идите отдохните, завтра, помимо новых забот, ещё дежурство, старые обязанности никто не отменял.

Смена нарядов проходила в первый час Всхода, это значит, что вместо разведчиков, вернувшихся с мрачного караула, в новый патруль уже ушли другие группы. Вернувшиеся со Всходом составляют рапорт с докладом, после чего уходят на отбой. Другой патруль в это время уже идёт по маршруту, и так каждые сутки. Сам Гар-Хат не шелохнулся, пока его соратники покидали Зал Советов. Ему не давала покоя встреча Высших Чинов в Сердце Внутренних Земель по причине случившегося инцидента. Его призывали как никогда не вовремя, он чувствовал, что он что-то упускает из виду, нечто существенное, как он думал, ему буквально не хватало одной детальки, чтобы сложить головоломку. А это давление, которое непременно будут на него оказывать, сейчас было ни к чему. Кроме прочего, он пока не решил, какую версию считать приоритетной. С одной стороны, он сам не верил в «дезертира», с другой стороны, со словами Мог-Харма сложно спорить, факты однозначные, и опровергать их нечем. Хотя ему ли не знать о методах войны Степняков. Он задумался об отрезанной голове, пытаясь всё это систематизировать. Гар-Хат провалился в дрему, сидя прямо за столом, как это часто с ним уже бывало. Впрочем, солидная пачка отчётов, заключений, рапортов и донесений сошла за неплохую подушку.

Его разбудил рог смены караула, который всегда звучал с первым часом Всхода в периметре базы подразделений Внутреннего Караула. Разведчики встречались на плацу и у Врат, только одни возвращались, а другие уходили на патрулирование. Поежившись от сверхудобной ночёвки в кресле, он устало открыл глаза. Помимо огромной груды бумаг на его столе, все вокруг выглядело как всегда.

Здание Штаба возвышалось над прочими постройками базы Разведки Внутреннего Караула. В Зал Советов попадали по пологому подъему, который располагался на внешнем контуре круглой комнаты, огороженной декоративными перилами из дерева и паучьего шелка плетения еще в Лесном краю. Вошедший оказывался смотрящим лицом в просторный зал, посреди которого установлен огромный, деревянный, кованый железом стол, около него стояло несколько богато украшенных стульев. В изголовье стола стоял резной стул Главы Внутренней Разведки. Его стул был не столько роскошен и богат, сколько удобен — во времена боевых будней, когда любая канава под проливным дождём могла стать и ночлегом, и долговременным жилищем, начинаешь по-настоящему ценить комфорт, а не роскошь. На стене Зала позади стула главы висела полная детализированная карта Внутренних Земель и оккупированных территорий. С места главы разведки представал изумительный вид через панорамное окно-бойницу на Хребет Внутренних Земель и венчающую его Цитадель Корону, переливающуюся на свету Ока.

Он тяжело поднялся, бросил ещё раз короткий взгляд на стол, заваленный бумагами, — некоторые после ночёвки были изрядно помяты, — и пошёл к выходу из зала. Он не мог ослушаться приказа правителя. Спускаясь вниз на плац, на одном из этажей штаба, работа в котором, кстати, уже кипела, и в нём, словно жарцы в улье, сновали туда-сюда аянцы, сотрудники разведывательного ведомства и статисты, он встретил Хаг-Та.

— Первый помощник, принимайте управление, — сказал Хаг-Та и, не ожидая ответа, развернулся на месте и быстро последовал к выходу из зала на лестничный пролёт. Они поздоровались и стали спускаться на плац.

— Принимай командование, — уже по привычке в «дежурной» манере выдал Гар-Хат. — И позаботься о том, чтобы свежие отчеты также оказались в Зале для Советов, — Гар-Хат нахмурил брови, немного подумав, добавил: — Сформируй-ка группу аналитиков, хочу выслушать их версию, и особое внимание всё же уделить типу взрывного устройства: форма, материал, детонатор², поражающие элементы, — словом максимум деталей.

Говоря это, он машинально следовал к стойкам для офицерских цикад. Разведчик с плаца и постовые, увидев их, делали воинское приветствие, но они этого не замечали. Он был поглощен своими мыслями, кроме того, поездка эта была не быстрая, а значит, надо всё предусмотреть.

— Тар-Айн пусть займется местом взрыва, — продолжал Гар-Хат. — Это его родной город, там и его семья, он превосходно там ориентируется и знает местных, он лучше там все разведает. Мог-Харм пусть организует подъем на Гряду Красного Сияния, он в прошлом, кажется, штурмовал Ветреный Простор. В общем, это по его части, пусть осмотрит всё там, неплохо бы найти голову или форму, может, шерсть. Наш разведчик — светло-серого окраса.

Говоря это, к нему пришла ошеломительная мысль: диверсант — подрывник и скалолаз и забрал голову, да это Скальный. Очень давно, когда он лежал в госпитале после очередного ранения, слышал историю от одноглазого и парализованного на одну сторону аянца. Как его пытал дрессировщик Скальных мелким мерзким созданием, оно слушалось без слов и пожирало плоть. Он чудом выжил, подоспели свои. Паразита убил ножом, ударив себя в голову, от чего его и парализовало на одну строну. Глаз выгрыз паразит и начал потрошить его мозг, он не мог сделать ничего другого. Гар-Хат остановился и немного оторопел от всплывшей информации. Факты в пользу столь смелой версии отсутствовали вообще, но это, похоже, то, что он упускал, — третью сторону. Он замер, глядя в одну точку, и смотрел на северную башню Короны, и вдруг как зарница средь ясного неба:

— Это был блик от оптики диверсанта, а не звезда! Да что я за дурак! — вырвалось у него. Он не мог стоять на месте, понимая, что упустил столь важный знак. Хаг-Та смотрел на него с непониманием, но не смел его прервать. Именно прервать, потому что знал, что в голове Гар-Хата сейчас идет мозговой штурм. — Приказы понял? — Спросил Гар-Хат коротко и, не ожидая ответа, буквально запрыгнув в седло, дал во весь опор и уже на ходу выкрикнул: — Вот и отлично. Выполнять!

Хаг-Та проводил взором своего друга до внутренних ворот, после чего пошёл в штаб, дел было много, откладывать нечего.

***

Гар-Хат скакал во весь опор по пологому спуску Тракта в Долину. Тракт вёл из Великих Равнин через Цитадель Краба во Внутренние Земли. В предместьях Цитадели расположился небольшой городок, который был заселён преимущественно ветеранами и их семьями. За годы жизни у Тракта городок превратился в довольно развитый центр ремесленничества. Помимо ветеранов и ремесленников, в городе было много и обычных жителей, никак не относящихся к службе ни в армии, ни в гарнизоне Цитадели. У аянцев Внутренних Земель была особенность — они не доверяли охрану своего покоя «незнакомым» и порой целыми кварталами уходили из насиженных мест за сыновьями, братьями, друзьями или даже просто соседями, когда последних отправляли служить в гарнизонах в Цитаделях. Тогда в предместьях этих крепостей зачастую между колец обороны образовывались деревни, а у старых Цитаделей селения выросли даже до размеров небольших городков. Чаще это были ремесленные городки и деревушки, зачастую кузни крепостей были завалены заказами на много дней вперед на починку брони и ковку оружия, изготовление боеприпасов и ковку наконечников для стрел и метательных копий на нужды армии и Цитаделей. Но ремонт снаряжения, изготовление инструментов, а также другие бытовые вещи из железа и сплавов также необходимы. Этими заказами и живут городки в предместьях, будь то необходимость выковать гвозди или петли. Зачастую на тракте одной из популярнейших услуг является подковать цикаду и подлатать повозку. Город близ Цитадели Краба славился своими праздничными украшениями, ювелирными изделиями, и прочими подарочными безделушками. Этот городок делал украшения и сувениры на Фестиваль Красного Сияния. Ветераны-подрывники делали изумительные фейерверки и прочую праздничную пиротехнику. Изготовление всего этого великолепия шло две трети года, и оставшуюся треть эти товары возили каждый день со Всхода до Зо́рей через пункт пропуска и досмотра на Базе Разведки Внутреннего Караула, которая была дальше по дороге после городка. Иногда эти кузни даже нанимали создавать поражающие элементы как не требующие особой подготовки, на самом деле армейцы кривили душой — ремесленники и кузнецы предместных городков были искусны. Гар-Хат скакал той же дорогой, по которой в день взрыва и ехала повозка, она поздно загрузилась товаром в городке близ Цитадели Краба, возничий не успел пройти контроль на Базе Разведки, где и ночевал. Во Мрак логистика прекращается — приказ военного времени. Цитадель Краба и База Разведки находились как бы на верхней кромке котлована, тогда как аванпосты, дороги, река Бурная, Медовый Лес у Переправы и города Долины заполняли собой дно этого котлована. С противоположной стороны от Цитадели и Лагеря Разведчиков возвышался Хребет Внутренних Земель, увенчанный Короной. Долина была неотразима, в особенности во время Всхода, когда купается в аквамариновом свете, и, безусловно, во время Зорей, когда свет играет переливами от синего, фиолетового к красному, и в итоге всё обращается к Мраку в темно-фиолетовых тонах.

По мере того как он приближался к Перекрестку, пыл его умерился, а темп езды сбавился, мысли его приняли размеренный и логический ход. «Что дает именно версия «дезертира» Скальным, даже если гипотетически представить, что это они? — прорабатывая эту весьма смелую версию, он подвел промежуточный итог. — В общем-то, ничего особенного не произошло, это мог сделать и предатель, если бы не несколько «но», что за блик мерцал на северной башне в Мрак перед взрывом, который был виден благодаря начинающемуся в тот момент Всходу (на Аяне — с запада на восток)? Что высматривал здесь диверсант, или его взор был обращен на Великую Равнину? — он резко перешел к другому обзору ситуации с бликом — это доказывает, по крайней мере, ему самому, что чужак здесь всё же был, но Скальный ли? Ветреный Простор запечатан и наводнен мерзкими чудовищными тварями, которых Скальные называют нюхачами³ из-за 4 пар ноздрей. Предпринимались попытки найти путь в Сердце Простора, но эта операция провалилась. Тогда погибло свыше тысячи аянцев, пытавшихся зачистить путь близ обрушенного Подоблачного Тракта и его Столпов. Большинство из них не вернулось, обломки амуниции и костей потом находили, но определить, кому принадлежали, было невозможно, выжила лишь треть аянцев после Рейда на Простор. Мог-Харм, кстати, был ветераном этого похода. — Что же завело Скальных так далеко от дома? — Гар-Хат продолжал свою мысль, а цикада держала средний темп и несла его к Перекрестку. — А самое главное, дезертир не уменьшал количество наших войск, так зачем же тогда пропихивается эта версия?

Он доскакал до Перекрестка, по правде говоря, это был Т-образный перекресток, но в бытность до войны степняками и караванами с Великих Равнин была набита грунтовая дорога к полю у берега реки, где и устраивался лагерь-базар для жителей Внутренних Земель. Они, бывало, стекались отовсюду и даже из предместий Разлома, чтобы оценить диковинные вещи, товары из других земель, различные отвары, ингредиенты. Особенно славилась эта ярмарка рынком редких дрессированных животных, приведенных из Улья, что в далях Великих Равнин. Сейчас война длится свыше десяти лет, и та дорога и место лагеря давно уже заросли, но эту развилку так и зовут Перекрестком.

Гар-Хат повернул направо к Переправе и сбавил темп до шага, цикада безропотно покорилась, несмотря на то, что ей явно нравилось больше мчать во весь опор. Аквамариновое Око всё выше и выше поднималось над горизонтом, заливая Долину лазурным светом. Тракт был пуст, и ничего уже не напоминало о вчерашней трагедии. Во Мрак досмотр грузов не ведётся, аванпосты закрыты для проезда или прохода, логистика прекращается. Первые повозки заканчивают с досмотром к 3–4 часам Всхода. Гар-Хат невольно поймал себя на мысли, что этой же дорогой шел и диверсант. Гар-Хат определился с версией произошедшего в стане разведчиков у реки. Он будет озвучивать происшествие что сперва было нападение диверсанта или нескольких диверсантов на разведчиков во время патруля. В результате атаки два погибших караульных, одно тело обнаружить не удалось. Он неслышно скакал по тракту и не собирался даже время тратить на стоянку разведчиков. Но чем он ближе был к этому месту, тем больше было желание ещё раз всё осмотреть.

Как ни убеждал он себя последовать приказу и скакать без промедления в Сердце, в последний момент он рывком дернул поводья влево и свернул с Тракта к стоянке разведчиков на место происшествия. Его не оставляла мысль, что они что-то упустили. С другой стороны, он поймал себя на том, что не Высший Военный Совет его беспокоит, а то, что все они, Высшее Командование, родственники с многовековыми корнями родства. За это время в клане накопилось много всего, и это давно уже не были семейные посиделки за общим делом. И конечно, он не забыл, что при последней встрече он нанес личное оскорбление Правителю Внутренних Земель (так считает последний).

Гар-Хат прискакал на место, рывком спешился с цикады и принялся осматривать всё ещё раз. На месте стоянки возле очага вроде всё было как и тогда, и ноги машинально понесли его к опушке. Зайдя в лес, он увидел пятнышко слабой пигментации, окрас листвы на этом участке был слегка обесцвечен. Его зрачки резко сузились, он вспомнил, как солдаты смывали кровавые следы с аванпоста. Правда, этот реагент оставлял огромные разводы на всем, и цвет предмета или растения в месте попадания этого вещества исчезал полностью. Это тоже не то, что могло бы всех безоговорочно убедить.

Гар-Хат был аянцем, унаследовавшим «классические» черты характера элит Внутренних Земель, решительный и прямолинейный, не сомневающийся, говорящий свое мнение прямо. Благодаря этому его отношения в клане весьма обострились. Вероятно, именно поэтому Гар-Хат, вопреки всем занимающим эту должность до него, перенес Штаб Разведки из Сердца в предместья самых западных границ — Цитадель Краба. Клан воспринял это как оскорбление. Цикада не спеша шла по лесной тропе. Лес и безмятежность, царившая у Переправы, располагали к размышлениям. Всюду царила умиротворённость, лес едва слышно шелестел листьями в такт слабому ветерку. Синие лучи пробивались через сине-фиолетовую листву, медовые цветки, дребезжа крыльями, роились возле ветвей ульев на медоносных деревьях. Множество крон медовых деревьев сомкнулись над Трактом, и десятки ульев свисали над головой проезжающего, это звучало столь гармонично, что всё располагало к размышлениям. Гар-Хат и Правитель Внутренних Земель Кай-Гмар были по меркам Аяны довольно близкими родственниками, их прадеды были родными братьями. Как решительный и мастеровитый в армейской подготовке сын Внутренних Земель, Гар-Хат начал свою службу командующим группой пехотинцев и поучаствовал во множестве сражений. Слаженность достигалась за счет того, что пехотой, артиллерией и кавалерией командовали представители одного клана, клана Правителя. Офицерский состав на поле боя был также представителями этого клана, либо семьи, максимально приближенные. Семья Гар-Хата как раз была такой, несмотря на то что у них было довольно близкое родство, в Штабе сидеть им не хотелось, и они жили, как они это называли, только на поле боя. Они говорили: «мы верные глаза и руки Правителя, на поле боя ничто не скроется от его взора», — считая, что кто-то должен смотреть, что называется изнутри. Но, как показывает история, непобедимых армий не бывает, да и эффект от нового оружия по мере частоты использования начинает сходить на нет. Первое поражение после череды из десятков побед не заставило себя долго ждать. Отряд Гар-Хата попал в засаду при попытке настигнуть, как им казалось, полностью разбитую пехоту аянцев Великих Равнин и покончить почти с пятой частью армии Равнин. Но их заманили в Степи и частично окружили, Степняки-цикадники налетели как грозовая туча, только тогда Гар-Хат понял, что был опрометчив и им вряд ли удастся выбраться живыми из степей. Когда их хрупкая оборона была взломана, их развеяли по степи. Они благодарили удачу за то, что им удалось продержаться до Мрака — так шансов было больше. Гар-Хат и его солдаты решили выбираться несколькими группами, чтобы усложнить задачу преследователям, и ушли во Мрак. Группа под его командованием прорывалась с боями через окружение к своим позициям, им удалось завладеть вражескими цикадами и использовать феромон. Благо Гар-Хат был искушенным кавалеристом с детства и знал, как правильно обращаться с чужой боевой цикадой, а самое основное — как приручить её. Кроме того, неплохо знал тактики боя в кавалерийском строю. Несмотря на то, что преследование Равнинных у них заняло всего часов 20, уходили от преследования они гораздо дольше. Их искали, кругом были превосходящие силы врага. Как ни старались они избегать вражеских групп зачистки, но в стычках со Степняками и Равнинными погибли трое из пяти шедших под командованием Гар-Хата. Когда до внешнего рубежа Степного Укрепрайона, проходящего тогда недалеко от Северных Врат, оставалось чуть более 300 тяглов, поразили метательным копьём цикаду под ещё одним пехотинцем. Подцепив его выдирателем, через правую подмышку, распоров кожу и мышцы, уперевшись в кости ключицы, причиняя чудовищную боль, уволокли в Степи.

Вернулись к своим только двое — Гар-Хат и его друг, Мор-Харм, который теперь служит под его началом в Разведке и отвечает за личный состав. Когда Гар-Хат добрался до Штаба Тактического Командования, то был весьма разгневан. Но когда он показался на пороге Штаба, все остолбенели. Дело в том, что несколько часов назад совсем в другом направлении запустили сразу несколько сигнальных огней отряда Гар-Хата и тогда его мать, не находящая себе места, созвала свою семью и близких друзей и повела поисковые отряды к сигналам. Гар-Хат впал в ужас от услышанного, это очевидная ловушка, в том направлении, где запустили их огни, никого из его солдат не было. И тогда сбылись его худшие опасения. Никто из поискового отряда не вернулся, он вмиг осиротел. Отец погиб ещё раньше, во время Штурма Простора. Он командовал подразделениями, штурмующими скалы, это очень опасное мероприятие, со скал обычно летит шквал камней, осыпают стрелами со специальных ниш, прокашивают стены багром, запускают шавок. Выжить под градом боеприпасов крайне сложно, его отец — герой боев за Одинокий Форт, именно он смог обеспечить прорыв сколопендры дробильщика в помещение форта, после чего подорвал его, обрушив массивный кусок форта и похоронив множество Скальных живьём. Но штурм Близнецов не был столь удачен, тогда каким-то образом Скальный смог проникнуть в ряды солдат Внутренних Земель в разгар штурма, когда отец Гар-Хата был на стене, обрушил на него и на осадные орудия активированного дробильщика. Отец Гар-Хата, как и многие, моментально обратились в пыль, а штурм входа в каньон Простора провалился.

Одинокий Форт наши дни

Гар-Хат тогда моментально сменил уныние на гнев, он обвинил Командование Цикадников Внутренних Земель в том, что те бросили его отряд в Степи и позволили Степнякам обойти их и безнаказанно уничтожать почти полтора суток. Он считал, что пехотинцы никогда не оторвались бы от кавалерии и что Цикадники сознательно оставили их умирать, а теперь ещё и вся его семья погибла. Всё в итоге вылилось в конфликт с командованием кавалерии на данном участке фронта. В результате Гар-Хат записывается в кавалерию, отказавшись даже от двукратного повышения в звании, награды за героизм и присвоения почётного звания его подразделению «Смертоносные». В рядах Цикадников в соответствии с его статусом родственника Кай-Гмара ему присваивалось младшее офицерское звание сразу при зачислении, после чего Гар-Хат сразу же попросил перевести его на передовую, где шли наиболее интенсивные и горячие бои, туда, где линия фронта не может укрепиться не первый год. На фронт он попал сюда же, в Северные степи, и был приписан к Авангарду Штурмовой Кавалерии Степного Укрепрайона, в общем, к смертникам. Они вступают, да что там, влетают и врубаются в бой и в порядки неприятеля на полной скорости самыми первыми, чтобы попробовать оттянуть на себя часть сил и разорвать строй. После чего шёл удар основных сил, окружение и добивание разбитой армии. Так началась его «маневренная война», и жизнь закрутилась более стремительно. Тревоги ревели и в Свет, и во Мрак. Бесконечные налёты, уничтожение стад цикад и тягловиков сменялись конвоированием и сопровождением пехоты. И снова засады, изнурительные преследования, набеги на скотоводов Степняков и уничтожение их стоянок и жилищ, и даже разрушение поселений. Именно этот период его жизни повлиял на формирование его личности в большей мере. Его служба в кавалерии длилась пять лет. За это время подстать его личности подобрались два аянца, сорвиголовы, готовые идти за ним хоть в огонь, хоть в воду. Быстрые, инициативные, на «острие копья», как и он, смертники. Венцом его службы был сводный штурм города-порта Степняков Край Степей совместно с силами пехотных подразделений Цитадели Северные Врата. Кавалерии отводилась вспомогательная роль, в данном наступлении основной удар с двух направлений западного и южного наносила пехота при прямой поддержке дробильщиков и артиллерии. В обязанности кавалерии входило также обеспечить выход на исходные позиции наступающим подразделениям. Одним словом, создать благоприятные условия штурма для пехоты, без контрударов со стороны вражеской кавалерии. Когда город был взят, а городские укрепления захвачены пехотой, Гар-Хат увидел, как небольшой отряд Степняков покидал город через сокрытый тоннель. Оставив командование на следующего после себя по званию, сам и ещё пять Цикадников ринулись догонять отступающих. Степняки направлялись на запад к руслу пересохшей реки, Гар-Хат скакал им наперерез. Ему удалось поразить двоих метательными копьями, кроме того, цикады Внутренних Земель крепче и могут развивать большую скорость, чем те, на которых от них пытались скрыться. Из группы Степняков осталось три аянца, двоих поразили побратимы. Когда Гар-Хат почти настиг своего врага, по привычке хотел выхвалить метательное копье, но копья не было. Он израсходовал все боеприпасы, в пылу боя он этого не заметил. Последний Степняк очень искусно маневрировал и бросал цикаду то влево, то вправо, используя ландшафт и все его бугры и низинки, не давая тем самым прицелиться. Когда расстояние было подходящим для нанесения удара копьем и Гар-Хат уже начал замахиваться, чтобы нанести колющий удар, Степняк резко выпустил из руки поводья. Он обернулся на месте на 180 градусов, при этом выхватив выдиратель, и с разгона за счет вращения собственного тела, с силой вогнал зазубренное лезвие под правую руку Гар-Хата, в его правый бок. Резкая боль пронзила правую часть тела, рука повисла под тяжестью копья, и он его выронил. Они скакали по пересеченной местности, и тряска, и зазубрины делали свое дело, увеличивая рваную рану при каждом движении. Когда лезвие прорезало его тело, он услышал треск собственных ломающихся ребер, теплая кровь хлынула из раны, и Гар-Хат это почувствовал. Амплитудный удар вышиб его из седла. Гар-Хат не понял, как оказался в подвешенном состоянии, несущийся на скорости, и почему-то видит, как его ошарашенные подчиненные движутся на него. Поскольку он всей своей массой висел на вонзившемся в тело топорище, боль усилилась, а дыхание перехватило. Лёгкое также было повреждено, и в него попадала кровь. Азарт охотника усыпил бдительность Гар-Хата. Он забыл, что выдиратель Степняков имеет больший радиус, чем стандартное кавалерийское копье, и сейчас он за это поплатился. Чтобы уменьшить поражающее действие выдирателя Гар-Хат собрался с силами и крепко прижал его правой рукой в латной перчатке к телу. Это привело к новой волне боли, лезвие вонзилось чуть глубже. Левой рукой он схватился за древко в изголовье у топорища, по-другому было нельзя. Степняк вышиб его из седла, насадил на выдиратель и теперь нёс его перед собой, висящего на лезвие топора. Свалиться сейчас прямо под мчащую подкованную боевую цикаду было бы смертельно. В голове у него побежали мысли, что и его судьба — погибнуть на этой войне. Как он уже неоднократно видел, после получения удара выдирателем очень трудно было выжить. Так или иначе, этим всё не кончилось. Степняк развернулся на месте на 180 градусов так, что смотрел преследующему его отряду в глаза. Он перехватив за спиной выдиратель из правой руки в левую, быстро прыгнул на цикаду Гар-Хата, скачущую немного позади них. Рывок вперед за прыгнувшим Степняком отдавался острой болью по всему телу. После чего Степняк привязал к седлу рукоятку выдирателя с болтающимся Гар-Хатом на топорище. Прыгнул обратно на свою цикаду и резким движением свернул, сильно подрезав цикаду с Гар-Хатом, влево в пересохшее русло и быстро удалялся. Несмотря на то что, пока это всё происходило, перед глазами Гар-Хата пролетела вся жизнь, на самом деле всё произошло за считанные секунды. Цикада, почуяв на себе чужака, мгновенно начала артачиться и пытаться сбросить негодяя, но тем самым она лишь нанесла увечье своему хозяину. Десятки ударов обрушились на и так серьезно раненого Гар-Хата, боль быстро стала невыносимой, и все потемнело, он потерял сознание. Скорость движения была очень высокой, и даже если бы цикаде приказал остановиться возничий, она не смогла бы сделать это сразу. Команда сориентировалась быстро: двое помчались за Степняком, а двое — за цикадой и командиром, который, вцепившись мертвецкой хваткой в топорище выдирателя, бился о землю и камни при каждом вираже его цикады. Было видно, что Гар-Хат уже без сознания.

Проснулся Гар-Хат уже в Северных Вратах, попытка пошевелиться отозвалась тупой болью по всему телу. Он быстро понял, что двигаться ему не стоит, если подумать, больно было даже дышать. В противоположном конце операционной на столе лежал огромный, с зазубринами обломок лезвия выдирателя. «Как раз такой же, каким и поразили меня», — мелькнуло у него в голове. И тут он всё вспомнил: и погоню, и то, насколько он был беспечен, как он пропустил удар и как трепался потом, подцепленный выдирателем, увлекаемый Степняком, и как в итоге потерял сознание. От этого он даже дёрнулся, из-за чего вновь сморщился от боли…

Через некоторое время вошли его друзья. Он очень рад был видеть их в добром здравии, но вид у них был грустный, даже траурный.

— Что, что случилось, докладывай, — прохрипел не без усилий Гар-Хат. — Мы не взяли город, всё обернулось крахом из-за нас?

— Нет, — отвечали До-Мур и Мог-Харм в один голос.

— Чтобы тебя спасти, пришлось ломать выдиратель. Цикада понеслась, прыгнуть на неё мы не могли. На вираже, ударив по основанию топорища выдирателя, разбили его, но осколками убило вашу цикаду. Но это не самое страшное, те, кто продолжили погоню за Степняком, не вернулись, — сказал Мог-Харм и замолчал.

Гар-Хат отвернул голову, тоска навалилась на него. В тот день, пожалуй, впервые за все эти годы с момента потери близких он вновь, как и тогда, почувствовал себя очень одиноким. Он привык к армейским будням, он привык к боли, к ранениям, он привык к войне, но к чему он никак не мог привыкнуть — так это к потерям бойцов под его командованием. Он ещё со времён службы в пехоте знал, что такое штурмы крепостей и преодоление оборонительных рубежей. Пехота обычно несёт самые серьёзные потери, недаром говорят: «Вы можете осыпать город стрелами, можете сжечь его дотла, но эта территория не может считаться вашей, пока на неё не ступила нога пехотинца».

Порой приходилось выполнять приказ и штурмовать позиции врага или идти в атаку, на прорыв, не считаясь с потерями. И не потому, что угрожают трибуналом или тюрьмой, а потому, что делать это некому, девиз пехоты: «Кто если не мы». Но что больше всего запомнилось — это знакомиться каждый раз, перед каждой новой атакой с новыми аянцами. Они призваны, они хотят защитить свой дом, они называют свое имя, но ты уже знаешь, что около половины погибнет завтра после атаки, и перед новой атакой опять знакомиться с пополнением…

Характер травм и повреждений ставил крест на нём как на Цикаднике. Из кавалерии его исключили до окончания восстановления. Дальше потянулись месяцы реабилитации. Несмотря на это, он не сдавался и собирался вернуться в кавалерию, но этому уже не суждено было сбыться. Его ожидала очередная неприятная новость: в Цикадники его больше не брали, сославшись на то, что его тело полностью никогда не восстановится и что для него будни Цикадника и слово «смерть» теперь означают одно и тоже. Унывать не в духе Гар-Хата, и тогда он записывается в артиллерию — его назначают командиром дивизиона Зипун-Скорпионов. Службу нести его отправили на вновь возведенном Степном Укрепрайоне. Вследствие захвата крупного города Степняков — Края Степей — произошёл полный развал обороны Степной Общины. Внутренние Земли смогли отрезать снабжение Равнин со стороны Островов, а также смогли оккупировать Северные степи, выстроив Степной Укрепрайон и построив огромный город, служащий местом базирования Кавалерии Внутренних Земель. Число голов цикад и тягловиков резко возросло за счет прироста скотоводческих площадей. Эти новые земли и предстояло защищать Гар-Хату. На позициях Степного Укрепрайона он знакомится с Хаг-Та. Они работают слаженно, и их расчеты поражают множество врагов и отражают десятки атак на рубеж. И вроде снова всё пошло по-старому, они несли вахту, тревоги ревели часто, но им даже стало казаться временами, что их количество уменьшается. Они тогда даже высказались о том, что Степняки поняли, что солдат Внутренних Земель им не по зубам, и перестали атаковать, вроде как Степи и так огромны. Как же они ошибались, они были настолько неправы, насколько наивны. Скальные нашли «тропы» к Степнякам и передали оружие. Следующая атака Степняков, вооруженных зипун-бомбами, обернулась для защитников Степного Укрепрайона катастрофой. Цикадники Степняков подорвали стену в пяти местах на участке 7-ми пунктов охраны. Небо окрасилось черными сигнальными дымовыми столбами, массированная атака шла на Степной Укрепрайон. Дивизион Гар-Хата работал на пределе возможного, поражая врагов одного за другим. Целей маячило столько, что не знали, в кого в первую очередь стрелять. Гар-Хат поставил в охрану с каждого расчёта по одному заряжающему. Слева с краю вспыхнула вспышка, раздался громкий звук «з-з-з-з-з-зть», и одно орудие из четырех обратилось в пыль, убив при этом наводчика и заряжающего, следом уничтожили второе орудие. Взрыв оставил большую воронку и разбросал ошмётки четверых аянцев по округе, при этом убив осколками расчет второго орудия. Цикадники Степняков сновали всюду, они подцепили и растащили в стороны последних аянцев, которые были в его дивизионе, размахивая выдирателями и ударяя защитниками рубежа, висящими на топорищах, по орудиям, по камням, местами везли по земле, потом взмывали в воздух и ударяли подцепленными об пол со всего маха. Когда Гар-Хат это всё видел, у него застонал шрам под правой рукой и перебило дыхание. Он встревожено и прерывисто задышал, вспоминая ту боль и искривленное улыбкой лицо Степняка, который потом и привязал его к седлу.

Он услышал крик Хаг-Та:

— Копье! Копье!

Гар-Хат вернулся и моментально бросил копье на скорпион. И вот, кажется, цикада уже несется на тебя, ты думаешь, что не успеваешь и смерть уже неизбежна, цикада тоже замахивается для удара, разинув жвала в свирепом исступлении, а возничий-цикадник уже замахнулся выдирателем с улыбкой победителя и превосходства того, кто убил и выжил. Но всё меняется вмиг: копье на месте, а тетива натянута. И хоть цикадник несётся на огромной скорости, Хаг-Та уже держит спусковой рычаг. Он делает одно движение, и механизм мгновенно отвечает, копье со свистом срывается с места, цикаднику не хватило доли тягла, и он бы победил. Копье устремляется в голову цикаде и в какой-то момент, когда встречная скорость гасилась скоростью копья, было ощущение, что цикада с возничим на доли секунды зависла в воздухе, после чего цикада, будучи пробита копьем, увлекается за ним прочь от скорпиона Хаг-Та и Гар-Хата. Они даже успели увидеть полные недоумения и страха глаза фактически уже мёртвого цикадника, падение для него будет сокрушительным. Темп наступления Степняков возрастал. Авангард вел бои уже у второй линии обороны, и на внешний рубеж Степного Вала уже подходили основные силы.

Хаг-Та и Гар-Хат вели слаженный огонь по врагам, каждый раз убивая всё новых и новых Степняков. Возле них образовалась нехилая груда тел убитых цикад и Степняков. Бывало, цикада прыгала на них, и её убивали в полете, она ударялась о кромку стены, после чего цикадник вылетал из седла и нёсся по инерции, бился о камни, о предметы, попутно ломая ребра и руки с ногами, превращая внутренности в кашу. Несколько таких стонали вблизи их орудия, добивать их не было времени. Хаг-Та и Гар-Хат так увлеченно били по врагам, что даже не заметили, что их обошли. После этого прицельным броском Степняк подорвал зипун-боекомплект. Оглушительный взрыв раздался позади Гар-Хата и Хаг-Та. После сильного оглушающего грохота остался пронзительный писк… Их просто сдуло, вынесло вместе с обломками орудия прочь со стены, всё закончилось очень болезненным падением. Гар-Хат снова просыпается в госпитале, они с Хаг-Та чудом выжили и теперь лежали в одной палате. В палату внезапно вошел сам Кай-Гмар, Правитель Империи Внутренних Земель. Он крайне взволнованно сказал: «Мне доложили, что ты, Гар-Хат, потерял половину тела!» — после чего рассмеялся. Гар-Хат попытался сделать тоже самое, но это не получилось, больше похоже было на попыхивание. Тело было сковано, множество костей в результате падения было сломано. Гар-Хат с блеском в глазах сказал:

— Вот подлечусь и вернусь на свой пост на Степной Укрепрайон. Вы ведь их выбили, иначе нас бы здесь не было.

Кай-Гмар отрицательно покачал головой.

— Нет, я не могу отпустить тебя. В следующий раз ты уже не вернёшься. Везти бесконечно не может. Ты весьма опытен и дважды чудом выжил, третьего раза не будет. Я забираю тебя в Сердце с повышением до высшего офицерского звания в Штаб Планирования Тактических Наступательных Операций.

Гар-Хат набирает в грудь воздуха, адреналин волной возбуждения накрыл его.

— Я не хочу в Сердце! У меня должок! Я хочу РЕАЛЬНУЮ пользу приносить, а не нюхать пыль, как эти, — тон был уничижительный, выказывающий отвращение, — замшелые штабисты, для которых жизни солдат — лишь статистика. Нет! Я отказываюсь!!! Мне не место в Штабе среди них!

Кай-Гмар моментально вышел из себя.

— Твои слова оскорбляют меня! — закричал он. — Хочешь пользу приносить, ну-ну, — он разгневанно посмотрел в глаза лежащему Гар-Хату. — Слушай мой приказ: назначаю тебя Главой Разведки Внутреннего Караула немедленно. При первой возможности тебя переведут к Лекарям в Сердце Внутренних Земель. На фронт ты не вернёшься, ослушаешься — объявлю изменником. Ты знаешь, как я могу!

Он развернулся было уходить, но обернулся, сверкнув глазами.

— Ну, ладно, зализывай раны, замшелый пещерник, — после чего вышел.

Тишина повисла в палате. Виски Гар-Хата токали, дыхание было учащенное, прерывистое, боль накатила волной, всё потемнело…

Цоканье цикады раздавалось по бревнам Переправы. За ним в сознание стали проникать шумы леса, тихое журчание двигающийся воды и поток ветра, который нёсся по глади реки. Гар-Хат полностью вернулся в реальность, он не заметил, как прошёл весь путь от опушки до Переправы по лесной дороге под сенью сомкнутых, словно свод крон, медовых деревьев. Их фиолетово-синие листья шелестели, тем самым пропуская ниспадающий синий свет звезды Аквамариновое Око. Всё время пути, пока он, слегка покачиваясь в седле, предавался воспоминаниям и размышлениям о былом, показалось для него одним мигом. А тот зазубренный осколок лезвия выдирателя висит теперь в Зале Советов Внутренней Разведки в Штабе, то есть в его рабочем кабинете, как напоминание — всегда быть начеку. По Переправе он поднялся в весьма подавленном состоянии. Переправа представляла собой бревенчатый широкий мост через реку из брёвен пятисотлетних секвой, выросших в Сколопендровом Лесу на склонах Гряды Двух Сестёр. А так же пологий бревенчатый подъем, врезанный одним краем брёвен в вертикальную скалу, наверху которой и раскинулось плато под названием Хребет.

Гар-Хат был расстроен, как будто все старые раны, от которых он когда-то ушёл, в один момент заболели. Он подумал о том, что несколько последних лет он не покидал пределов Долины. Встревоженный он поднялся на Хребет Внутренних Земель. Свежий прохладный ветер дул ему в лицо, его путь пролегал через медоносные леса в тени Великого Древа — по необъяснимым причинам единственного дерева с зеленой пигментацией листьев, столь необычной для Аяны и ее фиолетово-синих тонов в растительности. Рядом с древом и проходила дорога, пересекающая Хребет и ведущая к спуску и Переправе в Восточные Владения. Гар-Хат машинально остановил цикаду, дёрнув поводья на себя. Спешившись, он повернулся лицом к раскинувшемуся перед ним лугу и спиной к опушке леса. Дорога здесь расходилась в два направления от Переправы. Как бы ни хотелось ему сейчас пойти на север в деревушку в тени Короны или на фермы, где культивируют гидр, выпрессовывают мёд на давилках из ульевых плодов медовых деревьев. Сладкие ароматы мёда, легко разносимые ветром, витали здесь всюду. Этот край, светлый и чистый, славился своим беззаботным образом жизни и неспешным течением времени. Они говорили: «Свежий воздух дает ясный рассудок», — и суета, которая происходила внизу, до них не доходила. На полях росли, покачиваясь на ветерке, гидры, темно-фиолетовые животные в свете Аквамаринового Ока давали светло-синюю иллюминацию. Их «венчики» двигались в такт ветру и, поигрывая огоньками, пытались приманить и поймать своими щупальцами со стрекательными капсулами медовые цветки, которые большими роями двигались по просторам хребта от одной медовой чащи к другой. Тягловики неспешно паслись на гидровых полях, здесь их даже не загоняли на время Мрака в хлева. Увидев эту безмятежную картину, Гар-Хат невольно сошел с тракта и пошёл по гидровому полю, проводя правой рукой по венчикам. Гидры же неспешно обвивали руку и тянулись за ней, когда он удалялся, после чего отлеплялись и возвращались к своему неспешному покачиванию на ветру дальше. Гар-Хат не любовался красотами жизни, сердце его очерствело ещё очень давно. И годы, проведенные на фронтах, не способствовали смягчению…

Он был поражен окружающими его красотами и прекрасным танцем природы. Он обратил внимание на одну гидру, безмятежно покачивающуюся на ветерке, медовый цветок подлетел к ней слишком близко и был незамедлительно атакован стрекательной клеткой. Гидра щупальцами отправила его в ротовое отверстие, после чего снова расправила венчик. Это немного отрезвило его. «Бдительность нельзя терять нигде, — подумал он, — иллюзия безопасности может дорого стоить». На этой мысли он слегка улыбнулся. Собравшись вернуться на тракт, он ещё раз взглянул на красоты. Сразу за полем в некотором удалении от разведки возвышалась Цитадель Корона, величественное сооружение древности, невероятно красивая и в тоже время опасная и неприступная. Возвышалась над всеми Внутренними Землями как символ величия. В центре крепости располагалась огромная твердыня. Система обороны состояла из множества башен и изолированных друг от друга секторов. Внешний рубеж стен, самых толстых и низких, венчали зубья, служившие когда-то укрытием для стрелков. В тягле ниже зубьев располагались специальные террасы из камня, которые вывешивались со стен и нависали над подступами к Цитадели. Вход в них был через люк сверху, со стен в эти террасы попадали по откидным лесенкам. Попасть в эти ниши можно было только со стен. В них располагались амуниция, метательные бомбы, легкое стрелковое оружие и боеприпасы к нему. Цитадель Корона была прямоугольной формы и построена на самом западном фасе Хребта вблизи отвесного края. По углам толстых внешних стен с зубьями были четыре массивные башни, самые низкие. Внутрь внешнего прямоугольника стен был вписан ещё один, по углам которого были четыре башни. И стены, и башни второго уровня были выше, чем в первом ряду. Внутри второго венца стен также был построен третий ряд стен с четырьмя башнями в углах. В центре третьего сектора располагалась Твердыня, Сердце Крепости. Таким образом, три рубежа стен с башнями возвышались над округой, каждый последующий рубеж выше предыдущего. Стены и шпили башен с твердыней в центре со стороны напоминали Корону, поэтому её так и называли. Как её нарекли в далеком прошлом, никто уже не помнил. В тени величественной Цитадели, словно противоположность Короне, раскинулась небольшая деревушка. Она образовалась очень давно. Считается, что её построили семьи аянцев, которые служили гарнизоном в Короне. Жители деревни жили тем, что занимались сельским хозяйством, разводили тягловиков и цикад, в том числе и для нужд армии. Многие из них были медоводами, две трети Хребта были заняты фермами и пастбищами, другая треть была занята медовыми деревьями. Ветер подул резким порывом, и гидры, словно живой океан, закачались волной в такт порыва. Гар-Хат обнаружил, что близ него паслись пять тягловиков с детенышами скрытые гидрами.

С житейскими перебранками и весельем мимо этих тягловиков выбежали дети. Трое сорванцов, видимо, проснулись пораньше, чтобы найти побольше приключений. Непонятно почему, но Гар-Хата это немного развеселило. И если секунду назад он хотел вернуться к цикаде и скакать в Сердце, то сейчас он решил вернуться к цикаде и скакать к Короне. В конце концов, разведка — это его прямая обязанность, это его работа и образ жизни вот уже несколько лет, всё остальное вторично…

Он забрался в седло и поскакал к Цитадели, мальчишки же побежали к опушке леса. Родители запрещали им ходить на Переправу. Дорога до Короны заняла какое-то время. Всход уже плавно перетекал в Свет, и привычные синие тона Аяны и растительности становились более яркими. Если со стороны Корона смотрелась величественно и грациозно и издалека казалась весьма утонченной постройкой, то, подойдя ближе, улавливалось жутковатое ощущение от этого места. Вблизи понимаешь, что это отнюдь не памятник и не украшение — это крепость. Кроме того, известняк, который выглядел издалека таким сияющим и ослепительно белым, на самом деле давно уже потемнел. Его испещрили множество трещин и рытвин эрозии. Грозные башни и стены, некогда повидавшие немало штурмов и сражений, заросли растительностью, но всё ещё хранили историю множества следов от попаданий снарядов и ударов осадных орудий. Террасы с нишами для стрелков нависали над подходами к стенам, несущие смерть всем, кто осмеливался на штурм Цитадели. Стоя вблизи, создавалось впечатление, что стены каждого яруса нагромождались на предыдущий, что и создавало весьма давящее ощущение. Цитадель имела несколько полностью изолированных между собой дворов внутри крепостных стен. Корона была построена на краю обрыва Хребта, и с этой стороны не имела внешней стены, открывая жителям Долины прекрасный вид на Цитадель и два ряда из шести башен. Столь изумительные издалека, и такие обветшалые, в явном запустении и брошенные вблизи. Северо-восточная башня второго ряда была частично обрушена. Во внешней стене недалеко от главных ворот зияла огромная дыра, образовавшаяся вследствие обрушения, видимо, вода, ветер и различные растения со всюду проникающими корнями создали предпосылки к медленному разрушению и в итоге обрушению участка в прошлом поврежденной стены. Таким образом, стоя вблизи Короны, а не глядя на неё снизу вверх, понимаешь, что это не памятник Великого Прошлого, сияющий для Внутренних Земель как путеводная звезда, ведущая на войны и призывающая взять своё. Это на самом деле, как и считают живущие на Хребте, прежде всего история и еще очень опасное строение с сотнями ловушек внутри, запутанных ходов и катакомб. Стоя здесь, рядом с ней, быстрее подумаешь, что это склеп.

Когда крепость была построена фортификация имела другие стандарты. Гарнизон жил в этой крепости всю жизнь и поэтому знал каждый уголок. Ходы зачастую вели в тупик или в комнаты-ловушки, коридоры-ловушки, лестницы с опрокидывающимся полом. О множестве ловушек нажимного типа, сокрытых в полу и стенах, даже и упоминать нечего. Например, подъема на третий этаж не существует, сперва надо подняться на четвертый, а потом спуститься на 3 этаж в другой башне, и это малая часть того, что в себе таит Цитадель Корона.

Гар-Хат глубоко вдохнул и поймал себя на мысли, что воздух на Хребте и впрямь чище и лучше, чем в Долине. Его сразу потянуло на глубокие размышления, а прискакал он сюда работать. Он приступил к осмотру подходов к воротам и трещины в стене. Гар-Хат был опытным следопытом, ему довелось вычислить и кого изловить, кого уничтожить, множество шпионов и диверсантов Степняков. Да и на фронте доводилось выслеживать отряды врага. Но следов здесь не было вообще. Он пошел внутрь, входом в крепость служили огромные ворота с тяжелой увесистой решеткой. Внешние стены были весьма толстые. Решетка, которая перекрывала вход в ворота, оказалась заглушена на потолке в поднятом виде, так что все уже заржавело, в том числе и запорный механизм, который давно перестал работать. В толще стены некогда размещался пункт досмотра, караула и рабочий кабинет Привратника Внешнего Венца Стен. В каждой из башен находились жилые комнаты и запасы амуниции и провианта. Таким образом, башни во многом были автономны, все перемещения между уровнями происходили через них. Поэтому башни можно считать очень важными и укрепленными узлами обороны Цитадели. Он заглянул в караулку через пустой дверной проем. Комната выглядела опустошённой, в ней остались стол, стул да пустая стойка для оружия. Всё это покрывал толстый равномерный слой пыли, грязь была всюду.

Внутренний двор перед вторым кольцом не был более приветлив, чем караулка. Даже в Свет здесь, несмотря ни на что, было мрачно. Тени затаились в уголках залов, закоулочках гарнизонных построек и черноте пустых бойниц террас, которые нависали над двором и смотрели невидящим взглядом на вошедшего. Как ни странно, здесь тоже не было никаких следов. Тогда Гар-Хат решил более не тратить время на хождения вокруг да около и отправился проверить свой самый верный аргумент — блик в северо-западной башне твердыни. Он зашагал напрямую к цитадели. До неё через все кольца обороны, через укрепленные врата, во внутренний двор шла дорога, по обеим сторонам которой располагались стены с нишами для стрелков, отгораживающими остальное пространство двора между первым и вторым кольцом стен. Когда он, наконец, оказался во внутреннем дворе, то невольно застыл на месте — перед ним предстало сердце крепости. Цитадель издалека — такое уточненное и даже легкое, на самом деле грузное и тяжелое, как будто уставшее сооружение. Время не щадит никого и ничего, даже она, построенная сотни лет назад, начинает прогибаться под жерновами времени, перетирающими всё, даже гранит цитадели, в песок.

Чёрные пустые бойницы на ветру «пели» заунывную песнь о том, что величие уходит в ни что. Какими патриотичными потомки бы ни были, любой яркий момент, будь хоть памятник, хоть подвиг, меркнет и предается забвению. Второй раз он поймал себя на мысли, что в местном воздухе и вправду что-то есть. Он двинулся к цитадели, во внутреннем дворе ничего особенного не было, видел его в одной крепости — видел их все. Перед входом в цитадель (стоит различать Цитадель, когда используется имя собственное, и цитадель — оборонительное сооружение внутри крепости, её сердце с самостоятельными укреплениями) почти в самом центре стоял колодец. Свежая питьевая вода для Цитадели необходима для существования её защитников. По сторонам размещались стойла, кузни, спуск в казематы, но он был запечатан. Казарма, тренировочные площадки ближнего боя и с мишенями для практики в стрельбе и плац. Кроме того, была площадка для приехавшего транспорта. В общем, всё, что нужно, для жизни крепости и гарнизона.

Войдя в цитадель, он оказался в коридоре. Слева и справа были проходы, ведущие к башням, которые также служили и лестницами. Сперва он прошел прямо и оказался в приемной Зале Старшего Коменданта Крепости, все пространство которой усыпал мелкий лом. Очевидно, здесь когда-то обустраивали гнездо.

Несколько этажей выше приемной Залы вмещали жилые комнаты офицеров Цитадели, арсеналы, хранилища провианта, оружейные. Всё, что нужно, чтобы цитадель могла выполнить свою роль, послужить последним опорным пунктом для гарнизона Короны в случае прорыва и захвата основных её укреплений. Поднимаясь по лестнице северо-западной башни, Гар-Хат заглядывал в коридоры каждого этажа — все двери были закрыты. Никаких следов на лестнице не обнаруживалось. Последним этажом являлся Штаб Цитадели Корона, с этой точки был круговой обзор. Вершину цитадели венчали три смотровые-дозорные вышки с мощными огромными скорпионами для прицельной стрельбы на большие расстояния. Откуда бы ни шёл неприятель, его замечали, поднимали тревогу, и начинали бить по врагу как раз дозорные на этих вышках. Вообще на всех башнях установливались сверхмощные скорпионы для стрельбы на огромные дистанции. Эти орудия представляли серьезную угрозу и не давали возможности развернуть осадную артиллерию. Гар-Хат поднялся по лестнице в башне в штаб. Дверь была закрыта, он толкнул её, она тихо и без скрипа открылась. Зал был пуст, кроме большого каменного круглого стола, укрытого пыльной грязной скатертью из паучьего шелка. Вокруг стола не было даже стульев, через огромное панорамное окно с круговым обзором открывался красивый вид. Отсюда прекрасно обозревалась Обсидиановая Пирамида в Сердце, были видны и Северные Врата, и Цитадель Краба, а какое зрелище открывалось бы отсюда в День Красного Сияния на Гряду. Но взгляд Гар-Хата приковала к себе деревушка в тени Короны, уютная и безмятежная, маленькая, но самобытная. Аянцы здесь по-настоящему держались за свой уклад жизни, который сложился за многие годы. Кажется, что здесь ничего не происходит, а один хороший день повторяется за другим, и так каждый год… Он поднялся на башню штаба, на ту, из которой видел блик, и снова ничего. Раздосадованный, он пошёл обратно, он был уверен, что здесь он найдет ниточку. Судьба, похоже, отвернулась от него. Закрыв за собой дверь в штаб, он начал спуск по лестнице ко входу во внутренний двор Цитадели. Он пошёл к выходу, будучи у ворот внутреннего кольца, ещё раз обернулся напоследок. Чёрные и пустые глазницы бойниц Короны равнодушно смотрели ему в спину, а ветер в напутствие с сильным порывом завыл очередной куплет своей трагичной песни.

Выйдя за внешние врата, он сел в седло и, уже не оборачиваясь, поскакал прочь от Короны, на Тракт к Переправе в Восточные Владения. Настроение было скверное, он не знал, что ему докладывать, и уже ничто не могло его улучшить. А на Хребте всё шло своим чередом, Свет уже давно перевалил за половину. За спиной все тот же беззаботный быт, словно и не заметил никто тревоги, которые принес сюда Гар-Хат. Гидры всё также качались на ветру, тягловики и цикады непринужденно паслись на этих просторах и поедали гидр. Им это не вредило, гидра — уникальный организм, очень питательный и крайне неприхотлив, достаточно одной клетки, чтобы из неё выросла новая гидра. Фермеры истирают их в момент движения, тем самым рассеивая её по полям. Деревушка в тени Короны, расположившаяся неподалеку, очень уютная и приветливая, была довольно скромных размеров, не больше двухсот домов. Эти домики в несколько порядков опоясывали площадь, на которой устроился рынок. На площадь выходили и общественные здания, такие как Префектура и Дом деревенского старосты. Ещё было несколько небольших постоялых дворов и две таверны. На севере от деревни располагались медовые прессы и маточники тягловиков. Мельницы, где мололи высушенных гидр в муку, из которой пекари потом делали выпечку, и другие сельхозпостройки, плавно перетекающие в фермы на севере Хребта. Воду получали, как и везде на Хребте, из колодцев. В общем, жили скромно.

***

Три друга договорились проснуться пораньше чтобы пойти «на охоту». Так дети называли своё сидение в гидровых полях и наблюдение за несколькими тягловиками в ожидании жарцев. Они договорились выйти из дому не позднее 4 часов Всхода и отправиться на просторы Хребта в поисках приключений. Жарцы проникали на Хребет из леса, через трещины в скалах и через ходы, промытые ручьями в придорожных канавах.

Сай-Дмар жил совсем недалеко от северной окраины деревушки. В поход он приготовился заранее. Поскольку мать и отец у него были фермерами, то и отпрашиваться было не у кого, они 2 часа как были на работе. Мать следила за работой медовых давилок и медовых клумб, отец работал в маточниках тягловиков. Обычно тягловики строят огромные гнёзда, уходящие глубоко под землю. Детеныши, не видящие света, растут дольше. На Хребте же у них нет врагов, поэтому, когда тягловики только вылупляются, их сразу отпускают гулять на воздухе. Огромные территории на северо-востоке Хребта отданы под вольер для совсем малых детенышей с матерями. Потом, как детенышу будет около года, их отпускают бродить по просторам Хребта с остальными.

Мальчик вышел на улицу. Справа от его дома была таверна, угловое здание фасадом выходило на улицу, ведущую на площадь, и он пошёл по ней. Пройдя два десятка домов, он свернул в узкий проулок, тем самым немного срезал и оказался на втором порядке домов от площади. Его друг, Най-Гарк, уже выглядывал из-за забора задней части постоялого двора, которым владели его родители. Хоть кто-то скажет, что это довольно шумное соседство и никогда не знаешь, кто заявится, ему нравилась эта работа, и его родителям тоже. Очень немногие жители данной деревни помнят своё родство с тем, кто был в гарнизоне Короны, именно потомками этих дозорных и была семья Най-Гарк-Гирка. Несмотря на то, что на Хребте большинство были фермерами и сельхозпроизводителями, были и те, кто не принимал такую работу.

Его родители любили спать до Света, а привычка «сторожить и надзирать» никуда с поколениями не делась, просто немного видоизменилась. Най-Гарк сохранил пыл и твердость характера своих предков. Завидев Сай-Дмара и поняв, что тот хочет заорать приветствие на всю улицу, машинально пригнулся, приставил палец к губам и зашипел: «Ш-ш-ш!». Он открыл калиточку и пошел навстречу другу. Благо родители спали, и постояльцы тоже. Они двигались на юг, к опушке леса Великого Древа. Свернув в переулок, который вёл к внешнему порядку, они, проходя мимо колодца, набрали воды. Набрав воды, они вновь вернулись на основную дорогу, ведущую к южному выходу из деревни. Крайними домами, стоящими друг напротив друга, по обеим сторонам дороги были постоялый двор и таверна. Здесь частенько останавливались солдаты, гонцы и чиновники, если едут из одного края страны в другой. Эта таверна на окраине славилась своими веселыми гуляньями. Проходя мимо неё, дети попытались заглянуть в плотно занавешенное окно.

— Отец сказал, что здесь собираются самые шумные компании со всей округи, — поделился с друзьями один.

— А мой отец говорил, что здесь самые гулящие женщины, — заметил второй, — что бы это значило? Как там гулять-то? Там тесно и даже тягловиков нет.

Не теряя больше времени, они вышли на окраину деревни. Третий друг, Ни-Нол, ждал их уже на обочине дороги к лесу. Его родители разводили цикад, были на этом деле помешаны. Они даже не жили в деревне, а ютились в небольших палатках, разбросанных по пастбищам Хребта, ведя кочевой образ жизни, и бродили со стадом от стоянки к стоянке.

Навыки следопыта наших друзей были столь сильны, что на поиски ТЯГЛОВИКОВ на ХРЕБТЕ у них ушло не менее двух часов. Дети смогли найти небольшую группу животных. Тягловики неспешно паслись около дороги к Переправе в Долину. Просидели около них «в засаде» не самый интересный час в своей жизни, наблюдая, как три взрослых тягловика и двое детенышей поедали гидр, практически не сходя с места.

— Ты же сказал, что жарцы придут собирать их Падь? — ехидно сказал Най-Гарк.

— А ты сказал, что ты жарцев и так выследишь, а в итоге еле тягловиков нашел, — с насмешкой парировал Сай-Дмар. — Отец сказал, что они это делают, я этого сам ни разу не видел, — добавил он.

Завязалась перебранка, подул сильный порыв ветра, и гидры прижались к земле под его напором.

Неожиданно для себя они обнаружили аянца, который был намного старше них. Глаза у него были янтарного цвета, взгляд твердый, вдумчивый, черты лица строгие, на костяном носу имелись царапины.

— Это разведчик, и высокого звания. Как называется, не знаю, но он офицер, точно, — прошептал Най-Гарк так, что услышали только друзья.

Они быстро поняли, что просто глазеют на него, и Най-Гарк сказал:

— За мной, мне отец показал, откуда они частенько приходят, — и они втроём, весело переговариваясь и подшучивая, пробежав мимо разведчика, двинулись к опушке Медового леса. За спиной они услышали звук скачущей цикады.

Разведчик не видел, но дети обернулись и смотрели вслед до той поры, пока его красивый развевающийся плащ не скрылся из виду.

Всход уже плавно перетекал в Свет, и привычные синие пейзажи Аяны становились ярче. Дети пришли в лес.

— Ну и где искать? — спросил Ни-Нол.

— Отец говорил, это недалеко от дороги, место, где она делает изгиб.

Лазурное небо было чистым, синяя звезда, Аквамариновое Око, щедро одаривала просторы Хребта сапфировыми, искрящимися на тельцах гидр лучами.

Медовая опушка шелестела сине-фиолетовыми листьями. Под массивными ветвями свисало на толстой лиане множество разноцветных плодов ульев. В этом лесу было множество видов медовых деревьев, в зависимости от которого цвет улья был разный: были коричневые, белые, желтые, бежевые, цвета кости и даже оранжевые. Из всех них получался разный мёд и для разных нужд: от медицинских и использования в качестве лакомства до военных. Их использовали в подрывном деле.

Зайдя в лес, дети начали искать подходящее под описание место, потратив на это некоторое время.

Ни-Нол знал, что солдата солдатом делает оружие, а посему сразу же нашёл для себя «копье». По факту срезанную и брошенную у дороги ветку. Най-Гарк с энтузиазмом подбежал к другу и выхватил палку со словами:

— Ого, отличное древко будет, но наконечника нет, я для тебя его заточу, отец сделал для меня нож.

Он быстро снял несколько стружек с ветки, тем самым заострив её. Ветка была срезана под углом, так что кто-то уже облегчил задачу.

— Держи, теперь это копьё, — говоря это, он просиял. — Вот оно! — и указал пальцем.

Дорога в этом месте, огибала большой фрагмент скалы, между скалой и дорогой была низина. Ручей за тысячелетия промыл здесь и низину, и сток в трещине глубоко в недра скалы. Друзья подошли и осмотрели место подробнее, сверху этой низинки росло дерево, сразу правее от трещины и слева от дороги лежал большой валун, тяглах в 3–4 лежала груда камней. Най-Гарк залез на большой валун, который был рядом с трещиной, и быстро окинул взглядом место засады.

— Ты, Сай-Дмар, спрячешься здесь вот с этой сеткой.

Когда он залез на валун, один конец сетки зажали у этого камня.

— Когда они залетят сюда, — Най-Гарк продолжал, — быстро перекроешь им путь отхода. Ты, Ни-Нол, с копьём скроешься за грудой камней и по сигналу атакуешь, а я скроюсь слева от трещины. Классическая засада «подкова», отец рассказывал. Встаем по местам и действуем по команде.

Азарт охотника подогревал интерес, и их янтарные глаза блестели, а мягкие уши топорщились и, вращая ушной раковиной, пытались уловить хоть какие-нибудь звуки в недрах промытого тоннеля в трещине.

Четыре воина улья Великой Матери Аз-Жар поднимались по вертикальному, вымытому за тысячи лет водами подъему.

Доминантный фуражир аз-жар

Синий свет Ока уже брезжил впереди, значит, они добрались, поверхность уже рядом.

Аз-жарцы с едва слышным рокотом крыльев поднялись на кромку выступающей породы в трещине в скале.

— Приготовились, — дал знать другим Най-Гарк жестом, и друзья притаились на своих позициях в ожидании «гостей», готовые действовать.

Дальше всё происходило стремительно. Четыре аз-жарца выпорхнули из пролома в породе и моментально угодили в ловушку. С криком «Давай!» Най-Гарк ринулся на первого жарца (Жарцы — насекомые небольшого роста, взрослому аянцу были немного выше колена) и ударил его со всего маха ногой. Этот аз-жарец не смог ни сманеврировать, ни защититься, по сути, он не понял даже, что случилось. С невероятным для его комплекции разгоном, он влетел в большой каменный валун справа от трещины и, полностью переломавшись, убился об него. Было слышно, как треснул его карапакс и как насекомое, истекая белой кровью, слегка подергивая конечностями, за миг до того как испустить дух, что-то проскрипело остальным. По сигналу Сай-Дмар спрыгнул с валуна, перемахнув тело первого убитого жарца и потянув сетку, перекрыл тем самым путь к отступлению в трещине в скале. Тогда аз-жарцы, которых явно застали врасплох, попытались улететь. Ни-Нол появился как раз вовремя и ударил ближайшего летевшего на него аз-жарца с силой древком «копья» по левой стороне тела.

Для насекомого это был удар сокрушительной силы. Конечность, принявшая его первой, с треском переломилась, принеся жуткую боль. Сломав руку, палка смяла и порвала крыло, после чего с хрустом разбила карапакс, кровь брызнула из многочисленных ран на скальную влажную поверхность низинки и тонкими струйками потекла с водой в трещину, где и продолжила сочиться по стенам этого вертикального тоннеля глубоко внизу. Но этот аз-жарец выжил. Третьему аз-жарцу, которого в Королевстве звали Кту-Аз, повезло меньше: пролетев мимо Ни-Нола, он думал, что успел вылететь из зоны поражения, но Ни-Нол нанес неплохой колющий удар хорошо заостренной палкой и со звуком ломающегося хитинового панциря и прорезающейся плоти пробил бок. После он с амплитудой приложил насекомым об скальную поверхность. Кту-Аз бил крыльями и трепыхался, тогда Ни-Нол надавил на палку и прижал ногой крыло, пригвоздив тем самым его к земле.

Най-Гарк воспользовался моментом неразберихи среди жарцев и в один почти бесшумный прыжок оказался за спиной четвёртого из жарцев. Резким движением сломал ему шею, после чего провернул голову и оторвал её. Тело без головы упало замертво на месте, где стояло. Кровь хлынула в воду потоком и уже окрасила в белый цвет весь ручей. Голова жарца осталась в руках у Най-Гарка. Последний и серьезно раненый жарец, Анб-Аз, быстро понял, что между ним и спасением стоит лишь один великан и без оружия. Быстрым рывком, собрав все силы, он кинулся в атаку. Аз-жарцы атаковали острыми клешнями с выростами-зазубринами на верхних конечностях. Порезав руку Сай-Дмару, державшему сеть, и увернувшись от нескольких ударов и брошенной в него головы, раненый и на поврежденных крыльях скрылся во тьме трещины. Мимолетная досада от упущенной добычи быстро улетучилась, когда Сай-Дмар и Най-Гарк услышали крики Ни-Нола:

— Эй, вы, что там встали? Этот ещё живой.

Пнув оторванную голову в пролом, где и скрылся аз-жарец, они поспешили к другу, захватившему «пленника». Дети обступили проткнутого, трепыхающегося из последних сил жарца. Из его карапакса, испещрённого трещинами, сочилось множество тонких ручейков крови, из раны же в боку, кровь просто хлестала.

Друзья, тяжело дыша, переглянулись. Янтарные глаза, округленные от возбуждения, блестели от азарта. Воздух, всегда свежий, сейчас был тяжёлым и спёртым, всюду белая кровь.

— У тебя рана, — сказал Най-Гарк.

— А? Ерунда, — возбужденно выпалил Сай-Дмар. — Что с ним будем делать? — добавил он.

— Видели, как тот сбежал? Бросил здесь своего, — сказал Най-Гарк.

— Похоже, Королевство не так уж и едино, — ехидничал Ни-Нол.

Кту-Аз смотрел на великанов, гогочущих над ним. Палка, проткнувшая его бок, как будто жгла его изнутри, он понимал, что его участь предрешена. Набрав полную грудь воздуха и что было сил крикнул:

— Вы! Уроды! Прихвостни Ки-Жар и её выродков! Род Кту-Аз проклинает вас!

Дети не обращали на скрипы и пощелкивания, издаваемые насекомым, ни капли внимания. Они шутили меж собой, как вдруг Най-Гарк отломил лапку с едва слышным хрустом, резкая боль пронзила правую руку Кту-Аза. Ушные отверстия заполняли звуки трескающегося хитина и рвущейся плоти, его плоти! Великан оторвал ему руку без каких-либо усилий, как щупальце гидры.

— Вам меня не сломить! — крикнул он и стиснул жвала от новой накатившей волны боли.

— Ладно, он мне надоел, — сказал Сай-Дмар, быстрым движением ноги раздавил гортань насекомого. Треск раздался по округе. Из жвал жарца вырвался истошный, сменяющийся булькающими звуками хрип, кровь залила гортань. После чего Сай-Дмар, взявшись за голову обеими руками, раскачивая, с треском оторвал её. Кровь брызнула и заляпала друзей еще сильнее. Держа голову на вытянутой руке, сказал друзьям:

— Охота увенчалась успехом, — он обвел окружающие тела взглядом, — а посему, кто последний до деревни, тот этот аз-жарец. На этих словах он пнул кровоточащее изувеченное безголовое тело, и они убежали, озорно обсуждая засаду. Только они отбежали от места засады на расстояние тяглов пятидесяти, как им встретился тот самый разведчик, неспешно идущий верхом на цикаде в сени деревьев, сомкнувших кроны над дорогой. Он был, как всегда, поглощен своими мыслями, но детям показалось, что в этот раз он был более мрачным и, что ли, раздосадованным. Разминувшись с ним, они побежали на север, к деревне. Ветер всё так же дул робким потоком, едва колыша ветви медовых деревьев, которые нехотя шелестели сине-фиолетовыми листьями. Око высоко стояло на небосклоне. Свет на раздолье Хребта и сегодня обещал быть изумительным и беззаботным…

Ни-Нол вернулся домой после насыщенного дня. Отец сидел у очага около палатки, в которой они сегодня будут ночевать.

Зори клонились к завершению, и Мрак уже проступал над Внутренними Землями. Отец, не отводя взгляда от очага, который освещал лицо фиолетово-синими бликами, спросил прямо:

— Вы сегодня убивали жарцев?

Вопрос ошеломил мальчика.

— Не отвечай, твоя реакция сказала правду. Зачем? Ты же знаешь, что они полезны тягловикам. Они сдаивают падь, которая держит тягловиков в возбужденном состоянии, их родной дом Степи очень опасны, но это и сдерживает их рост. На Хребте нет опасности, они расслаблены и растут быстрее.

Мальчик потупил глаза, ему казалось, что весь мир в этот момент исчез, он хотел провалиться сквозь землю от стыда…

— Най-Гарк сказал, что мы воины, воины убивают.

— Он прав, — отозвался отец, — его предки чувствовали Жажду, утоляли её и сами платили кровью. Ты чувствуешь Жажду? Ты хочешь на войну? — отец говорил спокойно, не отрывая глаз от очага, глаза его блестели бликами.

Сын не знал, что ответить отцу.

— Тогда перестань бездумно отнимать жизни или иди на войну и сражайся с равными. Посмотри на Гряду Красного Сияния, что опоясывает нашу страну. Она давала защиту нам, за ней раскинулись бескрайние степи и множество врагов. Несмотря на все меры и организацию досмотров и патрулей, вчера случилась беда. Вокруг и так много смертей, боли и крови. Реши сперва, кто ты…

Повисла недолгая пауза.

— Ну что ты встал, не присядешь с отцом? — тон его смягчился. Сынишка радостно сел рядом с отцом, и они продолжили беседу на отвлеченную тему. Звезды высыпали на небосводе, ветер на Хребте и во время Мрака теплый, свежий и приятный. Несмотря на то что они были у палатки посреди пастбища, гидры двигались столь неторопливо и почти бесшумно, что это создавало очень уютную и уединенную обстановку у одного очага, у одной палатки прямо под бесконечно звёздным сияющим небом Аяны в час Мрака.

***

Боль терзала его правую половину тела, рука не слушалась. Одна мысль занимала сознание: выжить и оповестить Великую Мать, предупредить.

Каким-то чудом ему удалось оттолкнуться, спланировать, сманеврировать, и вот он проскользнул в разлом скалы. Тьма окутала его, и он моментально растворился в ней. Забыв обо всем, он сорвался с выступающей породы и камнем летел вниз. Крыло не работало, только жалко трепыхалось. Времени было всё меньше, земля всё ближе. Собрав все силы и превозмогая боль, он начал бить крыльями. Невзирая на то, что ему удалось погасить скорость падения за счет крыльев, удар о землю всё равно был весьма сильным. Он шлепнулся о каменную сырую поверхность дна «тоннеля». По пустоте подземной галереи разлетелось эхом громкое «шлеп-шлеп-шлеп»… Он потерял сознание.

Анб-Аз открыл глаза и, забыв о серьезных ранах, вскочил и отшатнулся от места, на котором очнулся. Перед его лицом лежала изувеченная, оторванная и треснувшая от падения на дно тоннеля голова. Мозг вытекал из ноздрей и из громадной трещины во лбу. Большие фасеточные глаза были ослизнены жидкостью, вытекающей из множества лопнувших от удара фасеток.

Боль накатила на Анб-Аза как пресс, Он был серьёзно ранен, и ему не стоило резко вставать. Перед ним лежала голова его брата. Иллюзий не было — все убиты! Его мутило от этих мыслей. Зрение привыкло к темноте, и ему понадобились силы, чтобы удержаться в сознании. Весь тоннель был в крови жарцев, на дне к моменту, как он шлепнулся, уже были целые лужи белой крови насекомых. Сам Анб-Аз с ног до головы был измазан кровью братьев, в луже их крови он и очнулся. Не в силах более этого терпеть, он резко развернулся и поковылял пешком во мрак подгорной тропы. Крылья висели как безжизненные тряпки за его спиной, они достигли своего предела, он сломал их при падении, путь был не близкий, он должен был предупредить Великую Мать.

В Тронном Зале Великой Матери Аз-Жар не было спокойно в этот день: здесь было множество её детей, внуков и правнуков, спор был оживлённый, все были взволнованы предстоящими событиями на Плато Алого Огня и войной с ки-жарцами, которую они, впрочем, вели уже чуть менее тысячи лет.

Великая Мать Аз-Жар

Послышался треск ломающихся ветвей стрекательного дерева, и в Зал перед Троном Великой Матери упал Анб-Аз. Истекающий кровью и серьезно раненый, кроме того, крайне изможденный, буквально на грани нахождения в сознании, цепляющийся за него.

Нервные ганглии Великой Матери скрутило от волнения, охватившего её, когда она увидела отмеченного гифом отпрыска на грани смерти.

— Быстрее, колите ему раствор Пади (Падь — вещество, выделяемое тяглами). Быстро! — скомандовала Великая Мать. Ничего не слушая, Анб-Аз громко сказал:

— Это была засада, великаны ждали нас, они в союзе с подлыми ки-жарцами! — выпалив это, он обмяк.

— Нас? — повторила Мать Аз-Жар, это объясняет отсутствие еще троих, отмеченных гифом. От волнения вырост из цепочки ганглиев осветился красным. — Унесите его в лечебный сот и колите Падь. У нас День Алого Огня впереди. Мы должны подготовить огромное войско и забрать всю пыльцу, уничтожив ки-жарцев, совсем скоро тоннели откроются.

Сказав это, она подошла к панорамному окну, которое опоясывало Тронный Зал. Перед взором предстало все её Королевство, которое она строит вот уже сотни лет. Оно раскинулось в пределах ниши, выдолбленной на стенке огромного тоннеля, которая была приличных размеров. Здесь протекал сочащийся из недр скалы ручей, который впадал в небольшое озеро, после чего тонкими струйками и совершенно бесшумно ниспадал по стенке тоннеля во мглу.

Королевство Аз-Жар

Дна тоннеля не было видно. Часть этой ниши была скрыта под скальным козырьком. В центре располагалось огромное стрекательное дерево с дворцом, вплетенным в стрекательные ветви, сам Дворец был также сплетен из ветвей. Весь Дворец представлял собой несколько уровней инкубаторов с яйцами, ждущими оплодотворения. На самой вершине Дворца, прямо под крышей, был довольно просторный Тронный Зал с панорамным окном. Из Зала был выход на балкон, который был обращен к озерцу под скальным козырьком. Когда улей рос, а отмеченным гифом разрешили основать побочные ветви семейств, заключив договор с Великой Матерью, в скалах было выдолблено множество комнат, галерей, коридоров и многие уровни жилых комнат и секретов со множеством жилищ, принадлежащих побочным семьям целиком. Прямо под озерцом на козырьке были установлена смотровая башня, чтобы предупредить атаки, и бастион, для того чтобы сокрыться в момент нападения врагов, коих множество, будь они со дна тоннеля или с его потолка. На козырёк вели две лестницы, вырубленные в скале, а также склады, оружейные, арсеналы. Справа от Дворца недалеко от края ниши расположился бастион для защиты от внезапной атаки на Дворец, принадлежащий побочной семье Кту-Аз. Они первые, кому разрешили основать Род, и их приближенность к Древу почетна. Насекомые этого Рода служат усмирителями Древа, «отводящими» вечно рыскающий в поисках добычи чувствительный волосок.

С противоположной от озерца стороне ниши раскинулась пашня. Пользуясь колоссальными возможностями гидр в росте, они снимают множество урожаев. Есть специально назначенные фуражиры, которые носят землю и постоянно кромсают гидр на Гряде, что приводит к бесконтрольному их размножению. На стене над козырьком раскинулся целый многоэтажный армейский город. В нём жили жарцы-фуражиры, те, кто в первых рядах врезался в неприятельский строй на Плато Алого Огня. В этом городе круглый год идёт подготовка к битве. Время от времени войска ограниченными отрядами воюют против ки-жарцев в Галереях под Хребтом, чтобы иметь доступ к выходу на пастбища Хребта, это ключевой аспект самостоятельного размножения и создания рода.

Кровный Пакт между Первым Отмеченным гифом Кту-Азом и Великой Матерью гласил, что каждый Род обязан приносить Падь каждую неделю. Сдавать партию Матери, если что останется, забирали себе. Без Пади в основном рождаются слабые жарцы, которые называются илоты. Безропотные трудяги, они полностью исключены из социальной сферы общества и тем более управления в Королевстве. Доля илота — труд. К ним не относились с пренебрежением, но и к их гибели относятся совершенно спокойно. Можно сказать с абсолютной уверенностью, что отношение к илотам одинаково на территории всех пяти Королевств. Например, в нише Аз-Жар илоты уползают умирать на пашню с гидрами, закапываясь в грунт, давая тем самым плодородный слой, хитин их мягок и довольно быстро распадается в прах. Кроме того, каждый Род обязан отдавать одного Отмеченного гифом на оплодотворение.

Илот

Это весьма болезненный и кровавый ритуал. Насыщенного Падью, Отмеченного гифом жарца приводят в инкубатор, в котором все пространство занято яйцами, ждущими оплодотворения.

Постояв немного в молчании, а никто не смел издать ни звука, когда Мать размышляла, она сказала:

— Он долго не протянет, все свободны, я должна провести Кровный Пакт.

Все моментально выпорхнули на балкон и с рокотом двух десятков пар крыльев разлетелись по своим Родовым гнездам.

Великая Мать Аз-Жар проводила потомков взглядом, после чего распорядилась доставить Анб-Аза. Соты восстановления располагались в рубленой огромной галерее прямо перед гидровой плантацией. В этой пещере также размещались хранилища Пади, хранилища сушеных гидр, выпечка и другие товары и продукты, которые необходимы. Анб-Аз очнулся от ощущения укола, он лежал, а десяток игл накачивал его падью. После чего он почувствовал, как его подхватили и понесли ко Дворцу. Стражники их уже ждали, они расплели вход в стенке, и его затащили внутрь инкубатора. Он понял, что должно произойти. Жаль только, что не удалось попрощаться со своей Семьёй, с Матерью его Рода. Из Мрака Зала инкубатора появилась Великая Мать Аз-Жар, охваченная багровым свечением.

— Ты не сможешь выжить, — сказала она. — Я помню тот день, когда ты появился на свет. Тревожный день, как и все очень долгие годы подряд, потому что приходится заботиться о Королевстве, а не о каждом, — сказав это, она отвела взгляд в сторону, не смогла смотреть в глаза сыну. — Нет времени, сын, мне жаль, не ваш Род был на очереди, я не буду читать клятву, данную тобой.

Она коснулась выростом на лбу его лба, по нему побежало красное свечение, сперва оно обволокло голову. В этот момент Анб-Аз почувствовал, как некто оказался рядом, эффект присутствия, ощущал не то чтобы взгляд, но концентрацию на своем сознании кого-то или чего-то. Его тело охватил спазм, и оно не слушалось его. Анб-Аз почувствовал, как нечто движется по каналам кровеносной системы, оно сконцентрировалось в области живота в правой его части, как раз там, где находятся половые органы, которые накалывали Падью, когда оно сконцентрировало гаметы и Падь. В это место фуражир из Рода Отводящих Смерть приносил волосок стрекательной клетки. Реакция капсулы была незамедлительной, четко в место прикосновения с разгона влетел зазубренный гарпун, который пробил бок насквозь, насадив Анб-Аза. В этот момент жизнь померкла в нем. Фуражиры-стражники подняли его тело, продырявленное гарпуном, из раны сочилась белая кровь в смеси с красным свечением и желтого цвета гаметами с Падью тягловиков, и всё это сдобрено адреналином. Он выделился в момент получения смертельного удара, это активировало у гамет механизм исправления генетических мутаций и «слабых» модификаций, создавая зародыша исключительно с доминантными геномами. Тело Анб-Аза носили с очумелой скоростью по уровням инкубаторов под Тронным Залом, стараясь окропить каждое яйцо. При попадании капель смеси на яйца кладок Аз-Жар видно было, как красное матовое свечение при этом проникает внутрь, всё ближе к центру, и затаивается в ожидании. В яйце же моментально образовалась зигота, и далее сформировался небольшой жарец. Свечение кинулось на зародыш со всех сторон и сконцентрировалось сперва в груди, а потом и в мозгу, где при проникновении в голову вызывало яркую вспышку, заканчивающуюся угасающим алым свечением от головного мозга к спинному мозгу. После зародыш слегка подергивал головой и конечностями, и свечение пропадало. Через сетку плетения со стороны было видно множество красных вспышек на разных уровнях Дворца.

Великая Мать Аз-Жар в момент исполнения Кровавого Пакта смотрела ему в глаза, как и сотни раз до этого. Печаль охватила её, нельзя привыкнуть терять детей. Она молча вернулась в Тронный Зал и вышла на балкон. Устремив свой взгляд во мрак тоннеля она задумалась о своём, она ведь помнила, что не всегда была здесь. Она помнила и цвет неба, и прикосновение ветра, но сейчас она и её дети были здесь. И новости были не из лучших, враг, быть может, нашел сильного союзника. Но самое ужасное — она потеряла четверых Доминантных фуражиров, основателей Родов и невероятно успешных охотников на Падь.

Прошло совсем немного времени, как Эмиссары второстепенных Родов Королевства Аз-Жар вернулись в свои Родовые гнезда. Рокот, тревожный и разгневанный, разлетался по просторам вырубленной в скале ниши. Они увидели ритуал Пакт Крови и то, какое количество яиц оплодотворили. По мере того как проходило время и все понимали, что произошло, все страхи касательно того, что Великая Мать хочет сменить основателей Побочных Родов, улетучились. Когда эмиссары Родов рассказали, насколько древний отпрыск Матери пошел на Пакт, незамедлительно трубили траур. Всё Королевство скорбело по павшим героям. Но этот народец находится в состоянии войны вот уже сотен семь-восемь лет, а посему траурные горны смолкли уже на следующий Свет. Королевство Аз-Жар продолжило подготовку к наиважнейшей битве. Аз-жарцы отсекали старые стрекательные ветки и вскрывали капсулы. Дальше половинки стенок капсул шли на броню и щиты фуражирам, а гарпуны на вооружение, накладки на клешни или копья. В общем, кузни ковали, арсеналы полнились, а новобранцы всех Родов неустанно трудились в многочисленных тренировочных галереях, вырубленных в скальной толще стенки тоннеля.

День Алого Огня приближался, и вся страна Аз-Жар жила подготовкой к нему, а посему военные советы происходили в Тронном Зале во Дворце все чаще. Великая Мать Аз-Жар была сегодня в приподнятом настроении, несмотря ни на что, она всегда была рада молодому потомству. Особенностью этого улья было то, что Великая Мать способна одна давать потомство. Они в основе своей слабые и не могут воевать, у них короткие крылья, позволяют летать лишь в небольшом радиусе от неё, они используются только чтобы служить, за это их прозвали илоты. Не в состоянии более терпеть унижение, что её потомки служат, а фуражиры рождаются редко, она научилась вводить яйца с недоразвитыми илотами на стадии формирования пола в анабиоз. Таким образом, служить стали илоты побочных Родов и ухаживать за более знатными и сильными — совершенными представителями Рода Аз-Жар. Ценой за «автономию» был Пакт Крови и дань в виде Пади, чтобы Великая Мать всегда могла насытить даже молодого, отмеченного гифом, и породить доминантных фуражиров, оплодотворив яйца и пробуждая их.

С момента оплодотворения уже прошло несколько дней, развитие жарцев шло весьма быстрыми темпами, гаметы, заряженные Падью от столь древнего отпрыска Великой Матери, гарантировали сильное, стойкое, доминантное потомство. Королевство даже успевало обучить этих новых солдат и снарядить перед Великим Днем на Плато Алого Огня. В обществе Аз-Жар назначение или даже боевые техники были уделом генома. Доминантные фуражиры почти в полном составе сразу уходили в тренировочные лагеря готовиться к войне и тренироваться в боевых техниках. Обе их верхние конечности преобразованы в массивные клешни, и они в большей мере приспособлены к бою. Это самые крупные особи с толстыми карапаксами и способные выдерживать сильные удары и высокие нагрузки. Следующие по «престижности» — это фуражиры с одной клешнёй и одной когтистой лапой, две трети таких фуражиров также уходят сразу в армейские лагеря, но часть уже занята там, где нужна сила. Фуражиры с двумя лапами ценятся слабо, но это основная масса армии, они и наиболее многочисленны. В бою предпочитают укрываться за щитами и вооружаться копьями. Так же многие из них трудятся и никогда не участвуют в войнах. Самые слабые, «нежелательные» отпрыски — это илоты, быстро созревают, гораздо мельче остальных.

В Тронном Зале стоял сильный рокот. Эмиссары Родов не могли сдержать крыльев от эмоций, несмотря на то что всем было искренне жаль Анб-Аза, но каждый Род платил кровью, таков закон. И баланс сил весьма изменился, один Анб-Аз не стоит в бою стольких, сколько появится совсем скоро. Побочному Роду да и Роду Анб-Аза потребовалось бы гораздо больше времени, чтобы породить столь многочисленных доминантных фуражиров. Если у илотов Великой Матери была хотя бы одна половина генов крайне сильна и весомая доля вероятности приходилась на качество генов самца, то в семьях побочных Родов гарантированно доминантных генов у илота могло и не быть, от чего фуражиры рождались чудовищно редко. С освоением рецептов создания медвяных-падевых инъекций ситуация с демографией резко улучшилась. Итак, совет в Тронном Зале Великой Матери Аз-Жар начинал превращаться в безумие. Трон, который находился почти в центре просторного куполообразного холла, обступили со всех сторон её потомки, и каждый жаждал обратить на себя её внимание. Одни хотели знать, в какие Рода она распределила новых отмеченных гифом, другие хотели наступать бок о бок с новыми сильными войнами, иные утверждали, что это оскорбление Матери Аз-Жар — приписать Доминантных фуражиров к Родам, как илотов каких-то.

— Они достойны претендовать на своё Родовое Гнездо в соответствии с Пактом Крови. Они отправятся в почетный поход и принесут Падь. Пора рубить больше ходов и жилищ в скалах. Они узнают и примут Пакт Крови, когда придёт их время, многие из нас через это прошли, — сказал самый младший правитель Рода из всех, правнук Великой Матери, Зир-Нур. Его отец Нур-Бак был избран исполнить Пакт Крови, а дед Бак-Аз, основатель их Рода и добывший Падь, ушёл на Плато и пал в боях с ки-жарцами за благословления Королевства Аз-Жар и свой Род (громко это не говорили). Были и те, отмеченные гифом, которым было запрещено основывать Род. Их набирали исключительно из Рода Кту-Аза. Они следили за верностью Великой Матери и исполняли роль личной стражи. Отводящие Смерть также набирались из таких фуражиров. Очень сильные и выносливые, способные не просто проводить в воздухе многие часы, а ещё и бороться со стрекательным волоском и при необходимости незамедлительно хлестать и гарпунить нарушителя.

Он говорил это негромко, он был хитер, ведь не было смысла в том, чтобы кого-то перекричать и рассказать всем, если решает одна лишь Мать. Его слова неторопливо, но целенаправленно, словно вода, проникающая в мельчайшую трещинку, просочились в сознание Великой Матери Аз-Жар. Она крайне отвлечённо участвовала в балагане, творящемся вокруг неё, но мысль Зир-Нура, очевидно, была ей по душе. Её глаза заблестели, а внимание было обращено к «шептавшему». Он продолжал:

— Кроме того, мы выбьем ки-жарских недоносков, — тон его был жёстче, а голос громче, он доил свой успех, — словно тягла на Падь, — из галерей под Хребтом, и Падь польется рекой, а наши позиции тогда…

На суету военного совета безмолвно взирали с высоты парящие под куполом Стражи — Отводящие Смерть. Из темноты тоннеля с шелестом рассекаемого воздуха во Дворец, пробив крышу Тронного Зала, влетело огромное, исполинских размеров копье или огромная стрела. Отводящий Смерть Дарг-Кту парил на траектории движения метательного снаряда. Все произошло мгновенно, никто сразу даже не понял, что произошло. Копье угодило в спину, почти между крыльями Дарг-Кту, державшему волосок стрекательной капсулы. Копьё летело так быстро, что два звука — хруст кровли и треск пробитого карапакса — слились воедино и наполнили Зал. Насекомое разорвало на несколько частей, белая кровь моросящей росой окропила Тронный Зал. Хватка убитого Дарг-Кту ослабла, и он буквально хлестнул стрекательным волоском Кесса-Кту, парившего рядом. Он только начал реагировать на звук ломающейся крыши, как стрекательная капсула, многократно превосходя в скорости реакции Кесса-Кту, выстреливает и с невероятного разгона загоняет гарпун под левую руку, пробивая его насквозь. С правой стороны показался белый от крови зазубренный кончик стрекательного гарпуна на микрофиламентовом тяже, это ранение было смертельным. Он выпустил из рук волосок, и стрекательное дерево незамедлительно отправилось на поиски добычи в Тронном Зале. Копье, разорвавшее на части Дарга-Кту, увлекая за собой какие-то его окровавленные ошмётки, пригвоздив их к полу с громким «шлёп», сопровождающимся брызгами белой крови, недалеко от Трона и пробив пол, со свистом влетело в инкубаторы. Лишь пробив еще 4 уровня инкубаторов и уничтожив несколько десятков почти готовых к пробуждению фуражиров, спящих в яйцах, затормозилось и застряло в очередном полу, который, впрочем, тоже пробило.

Конец ознакомительного фрагмента.