Её раб

Аня Васильева, 2023

Королева пустыни Мелиссандра обзавелась новой партией рабов, которых можно обучить и выгодно продать на невольничьем рынке, но всё пошло не так с самого начала.Ей попался какой-то неправильный раб, заставивший её ощутить запретное для королевы чувство – любовь!..Обложка создана в сервисе Playground AI

Настоящий зверь

Мелиссандра сделала шаг в камеру и застыла на месте.

«Ну вот же! Вот!» — мелькнуло в голове.

А перед ней, без клетки, потому как всё равно бы в ней не поместился, распятый на толстых кованных цепях, стоял настоящий зверь. Ноги — колонны, руки — брёвна. Ну просто гора мускул.

Внутренний голос тонёхонько по-девчачьи завизжал: «Он са-а-амый!» И пусть это был не вождь берсеркеров, но такого раба она сможет продать втридорога.

— Окуплю тобой неудачу охотников, — шепнула Мелиссандра, подходя к рабу.

Она хорошенечко осмотрела его, поводя рукой по воздуху, боясь коснуться этой мощи даже кончиками пальцев. Кожа раба была загорелой. Капельки пота блестели на ней, словно драгоценные камни. Мелиссандра залюбовалась изгибами тела, фактурным прессом, двумя чёткими линиями, уходящими с боков под набедренную повязку. Под ней, сделанной из о-очень короткого куска ткани, замечательно угадывался размер мужского достоинства.

Мелиссандра прерывисто вздохнула, чувствуя, как фантазия с лёгкостью дорисовала скрытое за тканью. Действительно достоинство.

Она подняла взгляд выше.

Помимо повязки на рабе висели бусы из ненастоящих клыков, а запястья и лодыжки украшали браслеты из костей и деревянных бусин. Праздничный наряд вожака берсеркеров. Главное в нём сам вождь. Жаль, что это был не он.

— Как ведёт себя? — спросила она у слуг.

Те замешкались, поотводили взгляды и вытолкнули к королеве одного из своих. Судя по тому, как он дрожал — его просто отдали на съедение. Мелиссандра мигом почуяла подвох.

— С-слушается, вроде, — запинаясь, отчитался служка.

Мелиссандра остановилась и строго взглянула на него. Служка задрожал отчётливее. Несмотря на тюремную прохладу, по его лицу градом катился пот.

— Так слушается? — уточнила она. — Или «вроде»?

— Вроде… Слушается…

— Показывай! — она величественно махнула рукой в сторону раба. — И мешок с него сними!

С головы раба стянули мешок, и Мелиссандра оценила его внешность. Чёрные вьющиеся волосы ниже плеч, покатый лоб, широкий нос и тёмные глаза. Типичный южанин.

«Ну хоть тут без сюрпризов», — подумала Мелиссандра и обратила внимание на странный взгляд раба. В нём не было привычных ей эмоций: злости и гнева. Да что там: не было даже растерянности.

Раб был абсолютно спокоен.

— Буся, верно?

— Нет! Неверно! Не Буся!

Голос раба прогрохотал под низкими каменными сводами словно гром. Мелиссандра невольно вздрогнула. Хорош!

— А как верно? — решила подыграть она.

— Буцефал! — громыхнул раб и потянул Мелиссандре руку, чтобы поздороваться.

Крепления вылетели из стены, а цепь порвалась, будто была из бумаги. Перед Мелиссандрой возникла огромная ладонь.

Позади раба что-то пытались сделать слуги. Колотили его палками и даже активировали запирающую печать на ошейнике. Но раб, казалось, ничего не замечал.

— Мелиссандра, — еле слышно прошелестел голос.

— Очень приятно, — ответил Буцефал, аккуратно пожимая тонкую ладошку.

Один из слуг грохнулся в обморок. Посмотреть, который именно, Мелиссандра не успела — следила за здоровяком-рабом. Тот, как ни в чём не бывало, задрал руку обратно вверх и лишь потом заметил, что порвал цепь и вырвал её крепление.

— Какое у вас тут всё хлипкое. Однако, — пробормотал он, почёсывая затылок. — Извините. Я не нарочно. — Его взгляд вернулся к Мелиссандре. — Хотите, починю?

— Не надо. Спасибо, — выдавила из себя Мелиссандра.

— Ну тогда я и вторую… Если вы не против.

Ответить Мелиссандра не успела. Здоровяк рванул вторую руку на себя, ломая и вторую цепь. За его спиной упали в обморок ещё пара слуг.

— А что же ошейник? — спросила Мелиссандра, обращаясь к слугам, что ещё оставались на ногах.

— Этот что ли? — ответил ей Буцефал и сорвал с шеи заговорённый магический ошейник. — Так я к магии невосприимчивый. Совсем. Вы уж извините.

Буцефал виновато развёл руками, а Мелиссандра охнула. Больше на здоровяке-рабе не осталось ни единого средства, чтобы сдержать его мощь. Да и раньше они не особо помогали.

— Мамочки, — шепнула Мелиссандра, чувствуя, как кругом пошла голова, а колени предательски подогнулись.

* * *

Буцефал был выше Мелиссандры на две головы, так теперь ещё, когда ей стало худо, и ноги подогнулись, он нависал над ней, как девятый вал над хлипким судёнышком.

— Эй, барышня, — прогрохотало сверху. — Вы как себя чувствуете?

Опершись на предложенную руку, Мелиссандра медленно обвела взглядом тюремную камеру. Слуги то тут, то там валялись без сознания. На ногах их оставалось всего двое, да и те забились в дальний угол и притворились фрагментом настенного барельефа.

Со здоровяком-рабом королева осталась один на один.

Решив, что терять ей нечего, Мелиссандра решительно пошла в наступление. Для начала, перестала дрожать коленями и выбивать дробь зубами. Выпрямила спину, задрала подбородок и, хоть это и стоило определённого усилия над собой, оттолкнула предложенную руку помощи.

— Всё нормально, — твёрдо сказала она и мысленно порадовалась тому, что голосу вернулись стальные командные нотки. — И не «барышня», а королева или её величество.

Буцефал стоял рядом и понятливо кивал, не перебивая. Мелиссандра оценила это как послушание установленным порядкам: она — повелительница Пустыни, он — её раб Буся… Вернее, Буцефал.

— Почему же мне сказали, что твоё имя Буся? — спросила она, вновь поддавшись любопытству.

— Буся. Всё верно.

Одна бровь Мелиссандры без её ведома поползла вверх от удивления.

— Буся?

— Буцефал, — поправил её здоровяк-раб и принялся за объяснения. — А Бусей меня зовёт только мой господин.

— Господин?.. — Мысленно прикинув, к чему это ведёт, Мелиссандра усмехнулась. — Ну так он теперь мой раб. А это значит, что и ты — тоже!

— Не-ет, барыш… — Буцефал замолчал на полуслове и тут же исправился: — Не-ет, ваше величество, таким образом причинно-следственные связи не работают.

— Ну как же. Он мой раб, а ты его раб…

— Я не раб!

Мелиссандра плотно прикрыла глаза и вдруг отчётливо поняла, где бы хотела оказаться в этот самый момент: в бане, на белоснежном мраморном ложе, а вокруг чаши с фруктами и красивые рабы-мужчины, готовые на всё, лишь бы она улыбалась.

А вместо этого она стояла посреди тюремной камеры и спорила с рабом.

— Ты же сам сказал, что у тебя есть господин! — возмущённо воскликнула Мелиссандра, открывая глаза и возвращаясь обратно в невесёлую для неё реальность.

— У меня есть господин. Господин Окард. Но я ему не раб.

— А кто тогда?

— Я его слуга. — И Буцефал пустился в разъяснения: — Господин Окард спас мне жизнь, и теперь она принадлежит ему. Я буду служить ему верой и правдой до конца своих дней. Оберегать и защищать. — Он обратился напрямую к Мелиссандре: — Как ваши слуги оберегают и защищают вас, королева.

Мелиссандра скептически хмыкнула, бросая мимолётный взгляд на слуг, валяющихся на полу без сознания. Один из них приоткрыл глаза, увидел, что королева на него смотрит, ойкнул и тут же крепко зажмурился.

— Защищают и оберегают, как же! — Мелиссандра перевела взгляд на Буцефала и попыталась его перехитрить. — Но ты то теперь точно мой раб.

— С чего это?!

— Я поймала тебя.

— Охотники поймали меня.

— А я им за это заплатила. И заковала тебя в цепи!

— На мне нет цепей.

— Ты пленник в моей темнице!

— Хотите, я из неё выйду?

От злости Мелиссандра буквально зарычала на непокорного раба… Не раба, слугу… Не её слугу, а…

— Да что же за день-то сегодня такой?!

— Среда, — обстоятельно сообщил Буцефал.

— Спасибо, — всхлипнула Мелиссандра, прикрывая лицо ладонями. Ещё чуть-чуть и у неё начнётся натуральная истерика.

— С вами всё в порядке? — участливо поинтересовался Буцефал.

— Да. Конечно со мной всё в порядке, — ответила Мелиссандра и часто-часто закивала. — Я же королева, со мной не может быть что-то не в порядке. — Она отняла руки от лица и с печалью добавила: — Чаю бы сейчас. С ромашкой. А ещё лучше с пустырником. Прямо с корнем. В прикуску.

Лицо Буцефала озарила широкая улыбка.

— А вот тут у меня для вас, ваше величество, есть отличнейшая новость! Я очень хорошо умею заваривать чай с травами. И с ромашкой, и с пустырником. — Здоровяк-нераб наморщил лоб. — Есть корень пустырника вприкуску, правда, я бы вам не советовал. Он горький.

И Буцефал посмотрел на Мелиссандру с такой искренней заботой, что она даже пожалела, что он не её слуга.

— Ой не до чая сейчас, Буся. Не до чая, — отказалась от заманчивого предложения Мелиссандра. — Дел невпроворот.

— Кстати да! У меня тоже ещё дела. — Заявив это, Буцефал заоглядывался по сторонам, как будто искал свою дорожную сумку. — Давайте-ка, ваше величество, вы покажете, где сейчас находится мой господин. А я взамен не разнесу весь ваш замок в кирпичную крошку.

И на этой фразе Буцефал смачно размял кулаки до хруста в костяшках.

Несколько слуг, не выходя из бессознательного состояния, начали расползаться от него в разные стороны, а Мелиссандра, на чью долю потрясений оказалось уже предостаточно, грязно выругалась.

* * *

Соображалка заработала с двойной скоростью. Как выкрутиться?

— Может, ты подождёшь его здесь? — предложила Мелиссандра дрожащим голосом.

— Может, ты отведёшь меня к нему?!

Буцефал мало того, что рявкнул это пугающим громогласным голосом, так ещё и грозно навис над ней, пугая своими размерами.

В последний момент Мелиссандра вспомнила о том, что пару минут только и мечтала о подобной близости. Хотя бы между огромными ручищами этого громилы и своими пяточками.

Но сейчас мощная грудь с раскачанными мышцами, рельефный пресс и кулаки-молоты заставляли сердечко биться часто-часто совсем не от страсти — от испуга.

— Отведёшь… — пролепетала Мелиссандра. — Только вот к нему сейчас нельзя.

— Занят? — грозно спросил Буцефал и всерьёз задумался.

— Занят-занят, — поддакнула Мелиссандра. — Сильно занят.

Буцефал тряхнул головой, волосы взвились, что львиная грива, ухмыльнулся и громыхнул:

— Ну так я не помешаю!

Он двинулся к двери, легко сдвинув Мелиссандру в сторону.

— Помешаешь! Он… Он… Он не одет! — первое, что пришло в голову, выкрикнула Мелиссандра.

— Так! Стоп! — скомандовал сам себе Буцефал, повернулся к Мелиссандре и уточнил: — Не одет?

— Не одет.

Буцефал как-то хитро улыбнулся и спросил:

— С женщиной?

— А с кем ещё?! — удивилась Мелиссандра.

— Ну вот зачем ты меня обманываешь, ваше величество? — спросил Буцефал ласково, но с укором, от которого даже у Мелиссандры щёчки заалели. — Господин у меня неразборчив только в выборе скоропортящихся продуктов. А женщин он предпочитает самых особенных. — Буцефал протянул к ней руку, и Мелиссандра задержала дыхание. Ладонь здоровяка её не коснулась, он лишь поправил выбившуюся из её причёски прядь волос. — А тут, как я погляжу, только ты его и достойна.

Растерявшись от двоякого смысла слов: то ли то была похвала, то ли оскорбление, Мелиссандра смущённо улыбнулась и совсем как девчонка тихим шёпотом ответила:

— Спасибо!..

— Но раз уж женщина просит, я настаивать не буду, — решительно бухнул Буцефал. — Подожду, пока он оденется. А ты, — и он бесцеремонно ткнул в сторону королевы пальцем, — позовёшь меня, как только он будет готов.

Мелиссандра ни о чём таком не просила, — не по статусу просить ей, королеве, — и слушаться указаний не собиралась, но не согласиться с громилой, который мог легко её убить, посчитала решением опрометчивым и недальновидным.

— Позову, — ответила она, прошла мимо здоровяка, похлопав его по мощному бицепсу, и, отворив дверь, строго наказала: — Но ты должен будешь ждать меня здесь. Не громить камеру и больше ничего не вырывать из стен. Готов вести себя хорошо?

— Чтобы господин мной гордился! — с довольной лыбой на всё лицо подтвердил Буцефал, согласно кивая.

— Вот именно!

Мелиссандра вышла, прикрыла за собой дверь и прислонилась к стене, намертво вцепляясь в неё руками, чтобы не упасть.

— Уфф…

Покосившись на закрытую дверь, Мелиссандра мысленно прикинула её прочность и размеры Буцефала. Здоровяк прав: он выйдет из темницы, как только сам этого захочет, ни один запор его не остановит.

— Ну что же, — пробормотала она. — Дело осталось за малым.

Если эту гору мышц нельзя сдержать цепями или заставить подчиняться угрозами и сильнейшей болью, придётся добиться его послушания иным путём.

И Мелиссандра пошла договариваться с господином этого слуги. Договариваться, как умеет и может, конечно же: пытками и шантажом.