Чистые Воды

Арина Власкалич (2023)

В мире, где темная магия считается проклятием, а ее носители подвергаются гонениям, юная Кэтрин Бланш поступает в Имперскую академию магии. Ее необычный дар привлекает внимание декана факультета магистра Байо Рэя, который долгие годы скрывает свою истинную сущность. Древний темный обряд внезапно связывает их судьбы нерушимыми узами брака. Став королем Северных земель, Рэй вынужден выбирать между клятвой служения темной Хранительнице источника силы и любовью к Кэтти, чья светлая магия может стать для нее смертельной в землях паладинов. Интриги жрецов, древние пророчества и борьба за власть превращают их любовь в опасную игру, где на кону стоит не только их счастье, но и будущее всей Империи.

Пролог

— Почему меня нет в списках, поступивших? Я прошла все вступительные испытания! — без предисловий сердито спросила Кэтти.

— И вам доброго дня, девушка. — Секретарь устало потёрла переносицу и спокойно продолжила: — Мне очень жаль, но я не имею никакого отношения к тем людям, которые принимают решение о зачислении. Однако, если вы действительно прошли все испытания, как утверждаете — вам стоит уточнить этот вопрос у ректора, а лучше предварительно поговорить с деканом того факультета, на который поступали. Крайне маловероятно, однако совсем исключать ошибку нельзя. Знаете декана?

— Да, — удручённо вздохнула Кэтти. — Магистр Байо Рэй, подскажите, пожалуйста, где я могу его найти?

— Кабинет на третьем этаже. Он первый слева от тренировочных залов. Но сомневаюсь, что вам удастся его там застать. Попытайте удачу и поищите его в преподавательской башне. Самые дальние апартаменты на втором этаже. И если всё-таки найдёте магистра — начните с приветствия, — пожурила абитуриентку секретарь.

— Извините. День был тяжёлым. До свидания, — сказала девушка и обречённо зашагала в преподавательскую башню.

На территории кампуса Кэтти практически не ориентировалась, но ей повезло подслушать утренний разговор двух абитуриенток. Она узнала, что преподавательская башня находится ближе всего к университетскому парку для того, чтобы исключить дуэли и прочие происшествия, которые случались со студентами непременно на территории парка.

Сам кампус представлял собой большой огороженный парк, на территории которого располагались четыре высокие квадратные башни, возведённые из камня и тёмно-коричневого кирпича, а также здания академии, общежития и двух просторных полигонов, что находились за ней.

Здание академии было пятиэтажным, с двух сторон его теснили две круглые башни. Само строение — в прошлом замок, принадлежавший старинному роду, последний представитель которого и завещал устроить в нём академию.

Монументальный хмурый замок, по мнению Кэтти, полностью потерял своё очарование, когда по последней моде его фасады выкрасили в яркий жёлтый цвет. К счастью, внутри сильно злобствовать не стали и почти во всех уголках можно было встретить что-то принадлежащее тому старинному, величественному времени, когда замок принадлежал настоящему хозяину.

Подходя к башне, Кэтти уже заготовила короткую речь для коменданта, чтобы тот пропустил. Однако никакого коменданта на месте не оказалось, и, спокойно преодолев лестницу и коридор, она понуро разглядывала самую дальнюю дверь второго этажа.

Девушка пыталась последний раз прорепетировать речь и собраться с духом, когда дверь неожиданно отворилась, и на пороге показался высокий, симпатичный мужчина, на котором было только набедренное банное полотенце. Мокрые недлинные чёрные волосы также красноречиво свидетельствовали о том, что мужчина недавно совершал водные процедуры. Ошарашенная Кэтти с открытым ртом смотрела ему в глаза и нервно пыталась вспомнить — зачем пришла. Какое-то время мужчина молча смотрел на неё своими внимательными серыми глазами, и Кэтти заметила, что правую его бровь рассекает шрам.

— Налюбовалась? — спокойно спросил он. — Сейчас самое время сообщить, по какому поводу ты отвлекла меня и уже полчаса пыхтишь под дверью.

Вся подготовленная речь, самообладание и напускная бравада — улетели через открытый рот. Застигнутая врасплох Кэтти, от нервного перенапряжения окончательно перестала соображать. Выпрямившись как стрела, для более воинственного вида, она поднялась на носки и шагнула вперёд, сжав кулаки. А потом с чувством сделала выговор:

— Я прошла все испытания! Сдала все экзамены! По их сумме и итогам меня должны зачислить на углублённый факультет неестественной магии на имперском обеспечении. Я пришла сюда учиться и, в отличие от ваших золотых мальчиков и девочек, готовилась к поступлению сама. И вы не имеете права не принимать меня! Указ о приёме тёмных издал сам император, и учтите, я буду жаловаться, если моё дело сейчас же не будет пересмотрено.

Мужчина спокойно продолжал слушать, ему было совершенно неинтересно, но какие-то неведомые силы всё же держали его на месте, не давая закрыть дверь перед её носом.

— Я так понимаю — имею честь общаться с Кэтрин Бланш. Добрый день, Кэтрин, — меланхолично сказал он и многозначительно посмотрел на неё. — Император издал указ о зачислении тёмных… крепких и сильных… парней, которые в случае чего смогли бы защитить себя. Ты ошиблась, я могу зачислять и не зачислять того, кого считаю нужным. Конкретно твоё имя, я лично просил не вписывать в списки поступивших. Парней на поступление, увы, не набралось, зато появилась ты. И ты будешь единственной тёмной на всех курсах. Угадай с одного раза, кого сделают чучелом для избиения? И учти, я не собираюсь решать все твои проблемы — плакаться ко мне не приходи. Кроме того, твои вступительные баллы, хоть и проходные — всё же весьма посредственные. Для получения диплома в твоём случае этого будет недостаточно. Придётся крепко поусердствовать, доказывая каждый день каждой букашке своё право учиться здесь.

— Я с рождения живу в империи и прекрасно знаю, как имперцы на самом деле относятся к тёмным. Не сахарная, не растаю. Я пришла учиться и буду учиться, остальное неважно. Погодите… что вы сказали?

В ответ мужчина выразительно поднял бровь.

— Вы сказали, что не собираетесь решать мои проблемы и чтобы я плакаться к вам не приходила… Это значит… я зачислена?

— Ты же сейчас кричала, что пришла учиться, — едко ответил мужчина.

Несколько долгих секунд на осмысление. Только-только восстановившееся благоразумие и способность мыслить снова исчезли.

— Вы самый лучший декан на свете! — выкрикнула Кэтти, а затем подпрыгнула и хлопнула в ладоши. — Доброго вам денька! И вчера… и утречка… и ночью не скучайте! Пойду устраиваться!

— Завтра утром зайди в мой кабинет, — вдогонку бросил мужчина.

Разогнавшуюся Кэтти уже ничто не могло остановить, она бежала по коридору и подпрыгивала, подавляя острое желание громко взвизгнуть.

Уже позже Кэтти поняла, почему её в списках не вывесили — видно, пытались дать время пообвыкнуться и понять, что к чему, до того, как вся академия вычислит единственную «белую ворону».

Несмотря на то, что указ подписал сам император — недовольных было много, большинство из них даже не пытались скрывать это. Кэтти и сама понимала — легко точно не будет.

Глава 1

Находиться в городе было опасно, Кэтти уже вовсю разыскивали. Сбежать из дома для Кэтти оказалось несложным. Ведь это была не первая её попытка. Последние два года безмолвная и послушная, она терпеливо выносила все несправедливости и лишения под крылом опекуна, который забрал её к себе после смерти отца, в тайне готовясь к последнему побегу.

Несмотря на очень сносный уровень владения практически всеми видами магии, в том числе иллюзионной, самоучке Кэтти никогда не давался морок, поэтому девушка приняла решение о немедленном заселении в общежитие кампуса. Чем Кэтти с радостью и занялась, кроме того, это экономило её и так немногочисленные сбережения.

Проблемы и неустройства начались с самого начала. Магистр Байо не обманул. На вступительных испытаниях действительно ждали тёмных парней. Комнаты в мужском крыле на третьем этаже за лето обшили вермонием — минералом, из которого добывали руду для блокаторов. Главным свойством вермония было — блокировка магии и магических колебаний ближайшего источника или мага. Поэтому Кэтти выделили не просто койку, а целую комнату… в мужском крыле. Кэтти радовалась, ведь в женском крыле она получила бы лишь кровать и должна была бы жить ещё с двумя-тремя… светлыми девчонками, которые, возможно, устроили ей сладкую жизнь.

Из мебели стояли две кровати, одну из которых позже унесли, небольшой шкаф, стул и стол. Также к огромному облегчению девушки, при комнате был туалет и душ.

Разложив скромные пожитки, Кэтти легла на кровать и начала усиленно думать. Платить за академию не нужно — ведь она поступила на имперское обеспечение. Но стипендию будут давать лишь по итогам первых экзаменов, которые пройдут только через полгода. И денег на это время точно не хватит. Даже на еду. Не говоря уж о таких прозаичных вещах, как канцтовары и трусы. Придётся подыскать работу. Конечно же, не магическую. Никому не нужна самоучка, да ещё и без опыта. Но это всё неважно. Она найдёт, она справится. Главное, что смогла поступить. Кэтти улыбнулась и решила дать себе заслуженный отдых.

…

Следующим утром девушка быстро умылась, причесалась, оделась и поспешила в кабинет магистра. Около девяти она уже стояла возле двери и нервно мерила шагами коридор. Однако Байо на работу не торопился и подошёл лишь через час.

Не домашний и одетый в преподавательскую форму, он произвёл на Кэтти ещё более неизгладимое впечатление, чем его вчерашний банный вид. Строгий, элегантный и мужественный — он меньше всего походил на магистра, и Кэтти всерьёз засомневалась по поводу его квалификации.

— Доброе утро. Почему ты так странно смотришь и опять пыхтишь? — начал беседу магистр.

— Кто будет обучать меня углублённым предметам на курсе?

— Кто бы обучил тебя здороваться, — хмыкнул Байо и открыл отпирающим заклятием дверь.

— Присаживайся.

Он указал рукой на стул возле массивного письменного стола.

В кабинете было пыльно, пахло старинными книгами и немного дымом. Два больших книжных шкафа смотрели друг на друга. Возле двери на подставке стояла какая-то старинная и безумно дорогая ваза.

«Возможно, даже Луастры», — подметила Кэтти.

В дальнем углу в большой, просторной клетке сидел филин с выпученными глазами, а посередине всего этого великолепия и стоял рабочий стол магистра.

По скромному мнению Кэтти, кое-кто понятия не имел о том, что такое комфорт.

— Я должен видеть, что ты понимаешь, куда ты пришла. Адепты сами по себе изобретательные и жестокие личности, но всё это усугубляется конкуренцией за будущие рабочие места. А в твоём случае будет просто травля. Кроме того, ты должна осознавать, что квалифицированные тёмные маги империи нужны для тяжёлой и грязной работы, с которой не справляются светлые. Зачем тебе эти ужасы? Выйди замуж, живи спокойной жизнью.

— При всём уважении, магистр, что-то сами вы жениться не торопитесь, уж простите, плохая у вас реклама семейной жизни выходит. Я пришла учиться. Мне нужен диплом и лицензия. Я выучусь, и сама буду решать, что и когда мне делать. Я родилась и выросла в империи, и всё, о чём вы сейчас говорили, мне знакомо. Если не справлюсь — отчислите. Жаловаться и ныть не буду. Обещаю.

Он долго и внимательно смотрел на неё, положив голову на сложенные уголком руки, а затем хмыкнув спросил:

— Значит, жених уже есть?

Она ответила прямым взглядом.

— Не моё дело, — бросил он. — Но в одном ты права, не справишься — пеняй на себя.

Открыв папку с её документами и внимательно осмотрев их, он продолжил:

— Из-за того, что группа не была набрана, педагогов с узкой специализацией в этом полугодии не пригласят. Кроме того, ситуация с тобой и вовсе сомнительная, ты ведь дуал, Кэтрин. Хоть света и кроха, но ты приступишь к обучению вместе со светлой группой по их программе и сдашь все соответствующие экзамены в конце семестра. Все тёмные предметы факультативно проведу я, по результатам основной успеваемости. Поэтому заниматься начнём после зимней сессии, в случае успешной сдачи.

Байо снова посмотрел ей в глаза.

— Какова ваша квалификация, магистр? — с самым серьёзным видом спросила Кэтти.

Его брови взлетели. Несколько мгновений он обескуражено молчал, а потом, взяв себя в руки, ответил:

— Ты можешь ознакомиться с квалификацией любого магистра в архиве академической библиотеки, а теперь — кыш отсюда. И постарайся как можно реже попадаться мне на глаза.

Он и вернулся к бумагам, показывая, что беседа окончена.

— Простите, я не хотела…

— Кыш! — повторил магистр, и Кэтти быстро сдуло в коридор.

…

Остаток дня Кэтти провела в безрезультатных потугах найти работу в ближайших к академическому городку кварталах. В город идти опасно, да и частые выходы увеличивали риски быть разоблачённой. А сама работа, для девушки, не имеющей профессии и опыта, предполагала рабские условия и крошечную оплату, на которую Кэтти хотела соглашаться, но трудовой график был попросту не совместим с учёбой.

Однако в одном проулке девушка смогла найти один замызганный трактир, в котором кривыми крупными буквами прямо на входной двери мелом было выведено: «Требуется посудомойщица».

В обычной ситуации Кэтти никогда бы не пришла сюда в поисках работы, но урчащий желудок красноречивее всех доводов разрешил все её страхи.

После открытия скрипящей двери, на Кэтти тут же обрушился густой запах жирной и пряной пищи, хмеля, дыма и пота. Быстро задавив желание развернуться и убежать, или хотя бы отойти и отдышаться — она решительно зашла внутрь, незаметно отмечая обстановку, чтобы в случае чего знать — куда давать дёру.

В дневное время с посетителями было негусто. Несколько несвежего вида горожан сидели за разными столами, потягивая хмель из глиняных кружек. За прилавком, помешивая дымящееся варево в котелке, стоял плотный высокий мужчина, который, как выяснилось позже, и был хозяин трактира. Он внимательно и недовольно осмотрел Кэтти, и та не медля уточнила про вакантную должность.

— Моя предыдущая уборщица заведовала не только посудой, в её обязанности входила уборка в зале и подсобке, дела на кухне по мелочи. Да и работа ночная и тяжёлая, а ты какая-то малахольная и тощая. — Мужчина ещё раз недовольно осмотрел Кэтти.

— Если это повредит работе — уволите, — взъерошилась Кэтти. — Самое главное, что я расторопная, сообразительная и не ленивая. Выходить смогу не чаще, чем через день.

— Платить буду не больше двух серебряников в неделю, — недовольно буркнул мужчина. — Не устраивает — проваливай, а коли согласна — приступай сегодня.

— По рукам, — серьёзно ответила Кэтти и быстро прошла в хозяйственное помещение.

В подсобке тускло светила сальная свеча, из-за чего противно пахло дымом и копотью. Первым делом Кэтти затушила её и зажгла под низким потолком маленькую светящуюся сферу.

— Так-то лучше, — улыбнулась она и подошла к большому корыту, наполненному водой.

— Почему магичка ищет немагическую работу, да ещё и такую грязную? — хмуро спросил вошедший следом хозяин трактира.

— Потому что у магички нет ни образования, ни опыта, — спокойно ответила Кэтти.

— Ясно. Надбавку за свои фокусы не жди.

— Как скажете, — пожала плечами она.

— Как тебя звать? — спросил хозяин трактира и добавил: — Надо же как-то тебя звать.

— Кэт. А вас?

— Зови меня — Байз. И учти — не вздумай крутить шашни с клиентами, обрюхатишься — выгоню взашей.

…

Ночь для Кэтти прошла хоть и утомительно, но быстро. И, несмотря на то, что платили за немагический труд — магией пользоваться никто не запрещал. Поэтому помывка посуды и уборка помещений никаких проблем и хлопот не доставили. Девушка всё делала быстро и в лучшем виде. Кроме того, для удобства Кэтти магией починила прогнившие в подсобке стол и большую деревянную лохань, в которой было удобно замачивать посуду. Также для задабривания Байза, она отремонтировала несколько скамеек в зале, разбитую посуду и зажгла магические сферы прямо над свечами, дабы избежать лишних вопросов и подозрений от посетителей.

И, как ни странно — Байз её старания оценил и утром накинул ей в качестве благодарности целую серебряную монетку.

Следующую рабочую смену сговорились сделать на завтра. Поэтому последний день перед началом учёбы девушка провела в подготовительных хлопотах. Весь серебряник Кэтти потратила на покупку канцтоваров и прочих учебных принадлежностей. На нижнее бельё ей так и не хватило. Но благо у неё всё ещё оставалось немного сбережений, которые она рассчитывала потратить на небольшой пищевой паёк.

Не имея холодильного шкафа, брать пришлось совсем уж прагматичные вещи — пшено, чечевицу и кукурузу. На остатки Кэтти прикупила немного заварки, небольшую бутыль масла и пакет пряников. Негусто — но зато голодной не останется, уж кипяток она себе наколдует. До экзаменов как-нибудь перебьётся, а уж потом на стипендию будет ей и бельё, и пальто.

Одежда у Кэтрин добротная, в её платье и в кафе прогуляться не стыдно и на занятия прийти. Проблема в том, что платье у Кэтти было одно. Благо кастелянша помимо постельного белья выдала ей комплект формы, который, несомненно, пришёлся как нельзя кстати и уж в этом семестре точно выручит её. Также ей выдали магический браслет. Для безопасности он не разрешал никому покидать стены академии после отбоя и в случае, если у адепта не было разрешения ночевать вне её стен — переносил гуляку обратно в общежитие. Поэтому пришлось ещё и похлопотать над пропуском. Впрочем его без особых трудностей выдали и на браслет накинули магическую печать, чтобы блокировать спонтанный перенос.

«Ничего. Всё это ничего, — думала Кэтти. — Большое дело сделано. И всё ещё впереди. Всё получится».

С этими мыслями, перевозбуждённая, счастливая и довольная собой, она наконец легла спать.

Глава 2

Если ещё вчера вечером общежитие будто бы пустовало, то утро встретило заспанную Кэтти весёлым шумом. По коридору уже вовсю сновали адепты.

Кэтти наскоро оделась, причесалась, умылась, заварила чашку чая и с удовольствием выпила, поздравив себя с началом учебного года — сладким пряником.

«И пусть весь этот день будет таким же замечательным, как и утро!» — пожелала себе Кэтти и осторожно открыла дверь своей комнаты.

В коридоре никого не было, и она тихо выскользнула, заперев дверь. Но дойдя почти до конца, она услышала мужской голос:

— Смотри! Девчонка! Кто это у нас такой бодрый? В первый же день…

Кэтти шустро завернула на лестницу, не желая узнавать, кто же там сзади такой любопытный.

Снова открыв полученное вчера расписание, девушка уверенно зашагала в кабинет истории на нижнем этаже. Там уже толпились адепты. Кто-то рассматривал выданный учебник, кто-то нервно копался в содержимом сумки, а кое-кто уже успел обзавестись знакомствами и весело обсуждал прошедшее лето.

Войдя в кабинет, Кэтрин решительно двинулась к последнему ряду, чтобы не привлекать внимания. Приготовила тетради, книгу, перья, чернила.

Оглядев всё это великолепие, она довольно улыбнулась, когда сзади послышался незнакомый мужской голос:

— Ты не против?

Кэтти настороженно повернулась, увидев рядом с собой высокого, светловолосого парня, который закинул сумку на соседнее место и выжидающе смотрел на неё.

Опомнившись, она кивнула:

— Конечно, нет, присаживайся.

— Меня зовут Мейсон, Мейсон Гард, — представился он.

— Очень приятно, Мейсон. Кэтрин Бланш, — с улыбкой ответила она и снова отвернулась, заполошно размышляя о том, что парень, кажется, понятия не имел, с кем говорит.

— Очень приятно, Кэтрин, — ответил он, а затем постарался продолжить беседу: — Я, к сожалению, не видел тебя на экзаменах.

— Я сдавала последней, — коротко ответила она.

К облегчению адептки, в этот момент в аудиторию зашёл магистр и начал лекцию.

— Рад приветствовать адептов первого курса на своём предмете. Поздравляю вас с поступлением и первым учебным днём. Однако хочу предупредить тех, кто считает, что самое сложное позади. Кто расслабится, перестанет стараться или просто начнёт чудить — у нас предусмотрен прекрасный лист на отчисление. Так что рекомендую быть усердными и внимательными. Профессор Эдвард Бланкович к вашим услугам. Начнём мы с изучения общей магической истории и лишь к финалу третьего курса основательно остановимся на имперской истории.

— Как вам всем известно, изначально все древние люди, проживавшие на территории современной империи, понятия не имели о том, что обладают магическим потенциалом. В связи с чем довольно долго придерживались теории, что магия снизошла на людей извне. Однако она была развеяна великим магистром и учёным Клодом Компасье. Сейчас доказано, что магия и её задатки в той или иной степени имеются у каждого имперца. Одним её хватает, чтобы творить полноценные преображения материи, разрывать пространство, замедлять время. Другим же не дано даже разжечь пламя свечи. В тех случаях, когда искра составляет меньше двух Компасье, а они совершенно точно просчитаны, дорогие мои — со временем она полностью потухает и уже никогда не зажжётся. По каким-то причинам это непригодные для магии сосуды. Но не стоит забывать, что все мы служим на благо империи и без обычных людей абсолютно все маги выродились бы.

Далее, когда люди научились находить и осознавать в себе магический потенциал, пришло время расцвета уличных и лесных шарлатанов, таких как колдуны и ведьмы. Их совершенно не интересовало развитие магического искусства и профессиональной магии, — сетовал Бланкович. — Всё, чем они занимались, сводилось к обману и попыткам набить собственные карманы серебром и золотом. Привороты, наговоры, проклятья и прочая антинаучная ересь!

Впрочем, вскоре появились и достойные мужи, которые понимали важность и потенциал магии и связали её с наукой, изучая и практикуя.

Со временем маги древности пришли к совершенно потрясающему выводу! — восхитился магистр, — магический потенциал магов оказался различным не только по общему количеству, но и по полярности!

Например, одним магам удавалось колдовать над всходами так, что урожай был обильным и регулярным, когда же другие пытались увеличить его — весь урожай погибал. Но при этом вторые могли успокоить и безболезненно проводить в последний путь умирающего. Убрать мор со скота или из деревень и да, тёмные маги упокаивали захоронения. Также не стоит забывать, что сажали урожай не маги, а обычные люди, которые, как и их современники, сейчас совместно с магами трудятся на благо империи.

Светлые же занимались лекарством, архитектурой, артефакторикой. Артефакторикой занимались и тёмные маги, но в связи со всем известными событиями, тёмная магия, считающаяся крайне разрушительной, запрещена к вливанию в живые или не живые создания.

А сейчас я хочу проверить ваши общие знания. Проведём небольшой тест.

Первая лекция, на взгляд Кэтти, прошла потрясающе. Она ответила на все вопросы и с удовольствием прослушала и законспектировала в тетради всё о возникновении древней империи О.

Следующее занятие было посвящено травологии. В ней Кэтти хоть и плавала, но также получила удовольствие от замечательной магистрессы Оллилэйн Колинс. Она рассказывала интереснейшие вещи из своего опыта и экспедиций.

А завершила первый учебный день подготовительная медитация, которая Кэтрин разочаровала. Все знания, полученные из книг, она довольно безуспешно применяла на практике и рассчитывала, что магистр Брокк разрешит все её проблемы. Но чуда не произошло, и, к сожалению, он не смог дать ей ничего нового или рабочего.

После окончания медитации к ней снова подошёл Мейсон, задумчивые взгляды которого Кэтти ловила на себе весь день.

— Вся наша группа собирается в столовую, — улыбнулся он. — Пойдём с нами.

— Благодарю за приглашение, но сегодня много дел, — с улыбкой ответила она. — Может, в другой раз.

— Договорились. Доброго дня Кэтти.

Она распрощалась и быстро ушла делать заданное, чтобы успеть поспать, ведь впереди была рабочая ночь.

…

Вечером, спускаясь к трактиру Байза, Кэтти еле сдерживала улыбку, ведь первый день прошёл настолько славно! Девушка и представить не могла, что всё так чудесно сложится. Если так и дальше пойдёт, она не только получит диплом и прекрасно проведёт время, но и, возможно, заведёт друзей и даже останется работать.

Ночью было тяжко, ведь поспать днём так и не вышло — бурлили радостные эмоции. Но разве это имело значение? Впереди прекрасный день в любимой академии, а потом она точно выспится, и уже скоро получит первую зарплату.

— Доброе утро, Кэтрин, — поздоровался Мейсон.

Уже не спрашивая разрешения, он по-хозяйски закинул сумку на стол и удобно уселся рядом.

Кэтти в ответ улыбнулась и кивнула.

Первой лекцией была снова магистория у Бланковича, на которой Кэтти с удовольствием поучаствовала в кратком опросе.

— Где ты живёшь? — Во время перерыва Мейсон догнал её.

— В студенческом кампусе.

— Я искал тебя. Хотел позвать на вчерашнее посвящение, но никто из первокурсниц не знает, где ты живёшь.

Растерянная Кэтти не нашлась с ответом, так и шла вперёд.

— Ну, хорошо, — попытался разрядить обстановку Мейсон. — Расскажешь потом, если захочешь.

На что девушка благодарно улыбнулась и поспешила в следующий лекторий

, где проходила маггармония. Совершенно нелепый предмет, по мнению Кэтти, на котором весьма непонятно объяснялись сомнительные вещи: как лучше сочетать между собой магпотоки и как наиболее естественно совмещать различные направления магии, в том числе при образовании магических связок и пар.

Этот чудесный предмет, вызывающий скепсис у любого алепта, преподавался лишь на двух факультетах — боевом и углублённом факультете неестественной магии.

Всю лекцию девушка вела неравный бой с сонливостью, которая накатила словно пришедшая с моря волна. А под конец Кэтти и вовсе обнаружила, что мирно спит за большой сумкой Мейсона, которой тот заботливо прикрыл её от преподавателя.

— Спасибо, — прошептала она и попыталась привести себя в чувство.

В ответ он ободряюще улыбнулся.

Второй день шёл так же прелестно, как и первый, и Кэтти, подкреплённая успехами, в перерыве между двумя последними лекциями, решила взбодриться крепким чаем. Она забежала в общежитие кампуса, в котором также сопутствовала удача, и по дороге не встретился ни один жилец.

Пока заваривался напиток, девушка успела смыть усталость душем. Свежая и довольная, поспешила обратно в лекторий.

Последней лекцией сегодня был профильный предмет её факультета — теоретическая магмеханика, в которой на самом деле представлялись сразу несколько разделов: магфизика, магматематика, и, как ни странно, сама магмеханика.

Подойдя к лекторию, Кэтти обнаружила, что и студенты, и преподаватель уже на местах, но до начала лекции оставалось ещё пять минут, и адептка спокойно направилась ко входу в кабинет, чтобы также занять место. Однако, подойдя к дверному проходу, она больно ударилась о невидимый полог.

В это время магистр, сидящий за столом, повернулся и, осмотрев её, довольно сказал:

— Я всегда говорил, что знания — это сила. Применяя интеллект — вы каждый раз будете на шаг впереди. Впрочем это невозможно без знаний. Все вы прекрасно осведомлены, что с этого года, императорским указом теперь будут приниматься на обучение тёмные. Эта ужасная блажь не миновала и нас. В нашу академию приняли тёмную. И скрыли её личность. Но, мои дорогие, как я уже сказал: знания — это сила, доступная тем, кто их ищет и бережёт. Вашему вниманию представлен светлый полог, — улыбнулся профессор. — Самый простой плетёный щит, который не пропускает тёмных магов. Любой мало-мальски образованный тёмный маг легко смог бы его заметить и снять. Чтобы построить такой простой с виду щит, нужно уверенно разбираться во всех трёх разделах магмеханики, иначе вся ваша магия будет хлипкой, нефункциональной и профанской. В любом случае я обучать тёмных не подписывался, тебе сюда дорога заказана, дорогуша. Можешь больше не приходить.

Магистр отвернулся к аудитории, начав лекцию.

Кэтти, на которую неожиданно напал ступор, потирала ушибленный лоб и наблюдала, как менялись лица одногруппников, которые окидывали её хмурыми взглядами. Она увидела в верхнем ряду Мейсона. Он помрачнел.

Неожиданно полог ударил Кэтти небольшим электрическим разрядом, заставив отскочить. Адептки с первого ряда захихикали.

Входная дверь в лекторий со звоном закрылась, как бы захлопывая безоблачную и радостную жизнь Кэтти и оставляя её в реальной, где нет места лёгкости и непринуждённости студенческого бытия.

Дотронувшись рукой до двери, дабы убедиться, что та больше не кусается электрическими разрядами, Кэтти хорошенько прислонила ухо, чтобы попытаться хотя бы прослушать лекцию. Но это оказалось бессмысленным, звуки практически не доносились.

Тогда она решила вернуться в кампус и изучить первые параграфы по учебнику самостоятельно.

— Что ты делаешь в мужском крыле? — внезапно остановил её незнакомый голос.

Подняв голову, Кэтти увидела перед собой высокого рыжеволосого парня. Его щёки были усыпаны веснушками. Свитер на нём выглядел помятым и местами подозрительно изодранным.

— Я тут живу, — раздражённо ответила перенервничавшая девушка. Она поняла, что больше скрываться смысла нет, и решительно добавила: — Я та тёмная, которая поступила в этом году, ясно?

— Ясно. Лучше бы тебе поскорее пообедать, — добавил парень себе под нос и скрылся за поворотом.

После быстрого перекуса Кэтти сердито открыла учебник по магмеханике, первым разделом которого значилась магфизика. Вдумчиво прочитала начало, затем второй раз и третий. Девушка почувствовала, как накатывает волна отчаяния. Все слова были написаны на имперском, но она практически ничего не понимала. Не получилось справиться ни с одной задачей, и даже единственный пример решения в конце параграфа был для неё не ясен.

«Ничего, раз не выходит осознать — значит, выучу. Выучу и второй. Если и тогда не пойму, возьму другой учебник по магмеханике. И потом, если магистр не желает меня обучать — это не означает, что я не могу послушать общие лекции», — подумала Кэтти.

Она достала из чемодана старенький самодельный глазоух, который сделала ещё мама. Этот предмет не раз выручал её, позволяя увидеть и услышать то, что происходит в соседней закрытой комнате.

Сам глазоух представлял собой маленький колокольчик без язычка. Он крепился на стену, за которой и нужно было получать информацию. И небольшое зеркало.

Сама Кэтти такой сделать пробовала, но, видно, из-за отсутствия практики и опыта, не получилось. В её любимой энциклопедии «Практической артефактологии» такая вещица значилась, как «артефакт Свебруна» или «вижу-слышу». В любом случае это Кэтрин точно пригодится, и она не раз за вечер порадовалась тому, что не забыла взять его.

Когда все задания были выполнены, а собранные на завтра учебники несколько раз перепроверены, уставшая и опустошённая Кэтти потушила светящуюся под потолком сферу и легла спать. Девушка тщетно пыталась утихомирить разыгравшееся воображение и совсем уж невесёлые мысли о том, что уж если преподаватель позволяет открыто показывать своё отношение к адептке, чего уж ожидать от одногруппников. Кэтрин ещё долго ворочалась, и наконец забылась беспокойным сном.

Глава 3

Наутро напряжённая и натянутая, словно стрела, Кэтрин, осторожно вышла из комнаты, готовая в случае чего защищаться. Однако никаких ловушек, прочих пакостей и неприятных встреч не произошло, поэтому она спокойно добралась до лектория и снова напряглась, лишь встретив там адептов. Её ожидания, к счастью, не сбылись. Никто не пакостил исподтишка, не обзывал, не пытался толкнуть или смирить высокомерным взглядом. Все просто не замечали её, перестали здороваться и больше не пытались подойти и заговорить. Что в целом было весьма терпимо и даже обнадёживающе.

Первая лекция была по старинному имперскому и особенностях конструирования заклинаний. Невидимка Кэтти спокойно прошла к своему месту.

Через какое-то время на стол возле неё упала знакомая сумка и рядом сел сердитый Мейсон, который в этот раз не поздоровался. Сначала Кэтти напряглась, а потом решила — всё же хорошо, что так вышло, и она больше не чувствует себя лгуньей.

В кабинет лёгкой походкой впорхнула магистр Споук, которая без приветствий начала вступительную речь:

— Меня зовут Мелания Споук, и я проведу курс по старинному языку и особенностях конструирования на нём заклинаний. Значит, это ты у нас тёмная?

Она внезапно посмотрела прямо на Кэтрин.

— Не надо думать, что если тебя взяли по протекции императора — тебе положены поблажки. Я буду драть с тебя в трижды больше, чем с любого студента. За пропуски — будешь отрабатывать. И вот ещё что, лично от тебя мне в конце семестра нужны все лекции, записанные твоей рукой. Лениться не получится, если, конечно, не хочешь, чтобы тебя вышвырнули посередине первого семестра, — договорила Споук, а затем обратилась к аудитории: — Ну что ж, приступим.

Похолодевшая Кэтти тихонько открыла тетрадь, про себя напряжённо раздумывая о том, что лучше бы недовольство по поводу её персоны высказывали адепты, чем преподаватели.

Однако, несмотря на довольно паршивое начало, Кэтти быстро погрузилась в лекцию и с большим удовольствием прослушала её и даже порисовала старинную каллиграфию.

Второй и последней лекцией в завершающий учебный день седмицы перед выходными была «Неестественная флора империи. Магические создания», на которой старичок-магистр, так же, как и Споук, сразу же вычислил Кэтрин. Он заявил, что читать ей лекции не собирается и её присутствие не приветствуется. В конце полугодия он ждёт её на зачёте, подготовленную по выданному в библиотеке учебнику. Что в принципе Кэтти устраивало.

Вернувшись в студенческий кампус, девушка всерьёз занялась изучением и практикой морока, ведь выход за пределы академии существенно увеличивал риск быть пойманной. И к вечеру Кэтрин торопилась на работу и накинула кривенький, периодически мерцающий морок.

Но выйдя из комнаты в коридор, Кэтти обнаружила огромный поток студентов, снующих туда-сюда. Среди них были и девчонки. Видно, на окончание первой учебной седмицы планировалось какое-то веселье.

— Ну что, тёмная? Как сегодня с настроением? — послышался сзади весёлый голос.

Обернувшись, Кэтти увидела, как на неё смотрит тот самый рыжий паренёк, на которого она огрызнулась вчера.

— Получше, — сухо ответила она.

— То-то же, — усмехнулся он и добавил: — Старайся больше не пропускать обед.

Адепт развернулся и ушёл.

Озадаченная Кэтти несколько секунд приходила в себя, а затем торопливо побрела на выход.

…

Первый вечер перед выходными стал для Кэтти настоящим испытанием. Трактир был заполнен битком, Байз даже поручил ей поработать в первой половине ночи официанткой, что принесло немало неудобств. Несколько раз её пытались приобнять, два раза ущипнули и погладили за задницу, а под конец, какой-то пьяный и потный мужик полез целоваться, благо Байз быстро поставил его на место.

Кроме того, в этот вечер произошло сразу несколько драк и под утро Кэтти пришлось латать стол, скамейку и разбитое окно. Когда она собиралась выбить из хозяина дополнительных медяков, с удивлением обнаружила, что Байз оставил четыре серебряника и даже ободрительно подмигнул на прощание.

Погода была дождливой, а настроение пакостным, и, даже несмотря на хорошие чаевые, Кэтти не решилась ни на покупку нижнего белья, ни на скромную попытку порадовать себя свежевыпеченной сдобой — сразу побрела в общежитие и весь день проспала.

В последний выходной, несмотря на распогодившееся небо, Кэтрин всё время посвятила выполнению домашних заданий и зубрёжке магмехники наперёд.

К вечеру, опухшая от учения, она решила выйти в пустой, как ей показалось, сквер кампуса и подышать свежим воздухом на лавочке. Солнце хоть всё ещё и грело по-летнему, но вечерок уже был прохладным, ведь в свои права потихоньку вступала осень.

Глядя на большие карандашные деревья, Кэтти напряжённо раздумывала о том, что будет делать, если её всё-таки отчислят. Ведь одно дело не наладить отношения с однокурсниками, и совсем другое, когда вместо помощи и наставничества от преподавателей так и сыплются беды и унижения.

Неожиданно на скамейку упала знакомая сумка, а затем появился и сам её обладатель.

— Я искал тебя вчера. Не нашёл. А сегодня узнал, что ты заселена к третьему курсу в мужское крыло.

— Зачем ты искал меня? — устало спросила она.

— Хотел поговорить. Почему не рассказала мне?

— Не рассказала что? Что я тёмная? А почему я должна рассказывать? Это преступление? — ощетинилась она.

— Не знаю… нет, наверное, ты права. Я хотел узнать, могу ли помочь? Имею в виду, договориться с Френингом не выгонять тебя я не смогу, но дам лекции. Вот, возьми. — Он открыл сумку, достал оттуда тетрадь и протянул Кэтрин. — Не бойся — бери. Френинг ведёт лекции, отступая от учебника, тебе может понадобиться.

Кэтти недоверчиво посмотрела на тетрадь, а затем снова на него. И всё же, хоть и неуверенно, протянула руку и взяла её.

— Спасибо, Мейсон, — с чувством поблагодарила она. — Завтра перед лекцией отдам.

Окрылённая этой небольшой поддержкой, Кэтти вернулась домой, снова открыла магмеханику и вдумчиво переписала конспект, но к своему огромному разочарованию поняла, что он не смог развеять магмеханического тумана в голове.

Глава 4

Наутро Кэтти снова поспешила в академию, уже не прячась перед каждой тенью. Она пообвыкла и спокойно встречала в коридоре общежития также спешащих на занятия парней.

Первой лекцией в расписании значилась пресловутая магмеханика. Френинг, глядя в глаза девушки, закрыл дверь прямо перед ней.

Кэтти спокойно подошла к кабинету и прикрепила глазоух. С помощью простенького заклинания её внутреннее ухо услышало голос профессора, а на полу возле двери появлялись символы, которые он рисовал на доске.

Устроившись прямо на полу возле лектория, Кэтти прослушала и законспектировала вторую лекцию, приняв ужасную вещь: она не понимала магмеханику не потому, что пропустила первую, и не потому, что учебник был написан слишком сложным языком. Ей не хватало общих знаний по предмету. Ведь в отличие от всех одногруппников, Кэтти не посещала магшколу и подготовку к поступлению полностью осуществляла сама. И это удручающее открытие, позволило сделать неутешительный вывод о том, что без наставника здесь не справиться.

Далее шли ещё несколько лекций, во время которых ей занизили балл за «неточный ответ» и вернули «безобразно выполненный тест». Однако всё не так уж и плохо. Например, профессору Бланковичу было совершенно наплевать на происхождение её источника, и он с удовольствием принимал у Кэтти ответы и даже несколько раз ставил в журнал пометку «блестяще».

Кроме того, обе её работы по травологии магистр Колинс оценила на отлично и даже представила остальным в пример. Поэтому, видно, для поднятия самооценки и создания видимости хоть какой-то социальной жизни (что неожиданно оказалось важным для Кэтрин), она записалась помощницей в оранжерею и дважды в неделю помогала Оллилейн присматривать за питомцами.

Мейсон неизменно садился рядом, пытался заводить разговор и несколько раз приглашал на прогулку, что, несомненно, настораживало. Последнее, что было сейчас нужно Кэтти — это студенческие романы.

По окончании второй седмицы Кэтти получила промежуточный лист с успеваемостью и, удручённо оглядев его, вспомнила магистра Байо с его предостережением, что ей придётся ежедневно доказывать каждой букашке своё право обучаться здесь.

По большинству предметов оценка Кэтти была ниже средней и значилась в графе «весьма посредственно», кроме истории и травологии. Напротив этих — неизменно стояло «блестяще».

Кэтти решила, что по каждому из этих предметов будет готова, и завалить её так просто не удастся. Кроме магмеханики. Это не давалось никаким боком. После посещения пятой лекции девушка поняла, что непонятности по предмету накапливаются словно снежный ком, а вызубренный учебник никак не способствует просветам во тьме её незнаний. Несколько раз она подумывала обратиться за помощью к Мейсону, но тот воспринял идею слишком восторженно, и Кэтти решила, что ничего хорошего из этого не получится.

Потихоньку давала о себе знать накопленная усталость и недосып.

«Но что же делать — для поддержания жизни в бренном теле нужна еда», — говорила себе Кэтти и плелась на работу, на которой уже дважды получила по четыре серебряника.

В начале новой седмицы Кэтти решительным шагом направилась к идущему в лекторий Френингу.

— Доброе утро, магистр, я выучила все пятнадцать параграфов, но у меня так и не получается решить ни одной задачи. Пожалуйста, посмотрите, мне нужно объяснить только «Вальду», это не займёт много времени.

Френинг не повернулся и не затормозил. Он зашёл в аудиторию, не забыв при этом, навесить полог и плотно закрыть дверь.

И Кэтти снова ничего не осталось, кроме как, посетить лекцию с помощью глазоуха. А после окончания она решительно подошла к магистру и остановила, взяв за руку.

— Одну букву. Объясните мне одну букву, и я уйду.

Тетрадь с её записями вспыхнула, подпортив рукав платья. От неожиданности Кэтти выронила её и отпустила магистра. Тот брезгливо отряхнул рукав и зашагал по коридору.

Пытаясь быстро погасить пламя форменным плащом, Кэтти услышала:

— Не смей меня трогать, отродье.

Уверенным шагом подошёл Мейсон и затушил уже тлеющую тетрадь большой, тяжёлой сумкой.

Осмотрев остатки, Кэтти обречённо констатировала:

— Безнадёжно испорчена.

— Почему ты не хочешь, чтобы я помог тебе с магмеханикой?

— Я буду рада любой помощи, — со вздохом ответила она.

— Сегодня вечером я приду.

— Извини, Мейсон, сегодня не получится. Я работаю. Буду благодарна, если ты найдёшь свободное время в любой чётный день на этой седмице, и, если ты не против, я хотела бы попросить у тебя конспекты — мои вряд ли теперь пригодятся, — указала она на обуглившуюся тетрадь.

— Конечно, Кэтти, бери. Тогда я приду завтра. Послушай… тебе нужно поговорить с деканом. Магистры не могут мешать адептам учиться из-за личных убеждений. И ещё… я могу поговорить с Френингом.

— Спасибо, не стоит. Ты и так очень помогаешь, — сказала она, а затем, распрощавшись, ушла.

…

Первый день седмицы в трактире выдался спокойным, Кэтти даже удалось поспать. Из-за проливного дождя и отсутствия клиентов, пришлось навести порядок и основательно разобрать кладовую с продуктами, из которой крепко несло тухлым. Уборка пошла быстро, в конце концов, колдовать — не метлой трясти. А вот большую часть времени съел разбор кладовой. Он закончился неутешительным походом на мусорку. Но Кэтти ободрила Байза тем, что в следующую рабочую смену накинет на кладовую охладительное заклинание, которое поищет в академической библиотеке.

На изучении старинного языка в этот день Кэтти получила неудовлетворительно, за то, что перепутала два самых простых архаичных прозаклинания. И вместо заговора на хорошие всходы соорудила проклятие тлена. Благо оба на поверку оказались не рабочими.

Посещать занятия после ночной смены с каждым разом становилось всё труднее, и Кэтти, которая боялась, что не выдержит таких нагрузок, откладывала насколько получится покупку пальто, чтобы в случае чего иметь деньги хотя бы на еду.

Вечером пришёл Мейсон. Сонная Кэтти, которая к этому моменту уже заставила себя переделать все задания, постаралась дружелюбно улыбнуться, пропустив гостя внутрь.

— Ты живёшь одна?

— А с кем мне жить в мужском крыле? — Кэтти как могла старалась, чтобы ответы звучали дружелюбно.

— И то верно. — Он протянул коробку. — Это тебе.

Долго глядя на подарок, Кэтти напряжённо раздумывала о том, не сулят ли ей занятия с Мейсоном больше хлопот, чем пользы.

— Это всего лишь конфеты, — повинился он. — Не мог же я прийти с пустыми руками.

— Спасибо, — решилась она. — Я заварю чай. Проходи, присаживайся.

Стул у Кэтти был один, поэтому пришлось пододвинуть стол к кровати.

Для начала Мейсон попытался выяснить, что именно для Кэтти непонятно. А потом показал ей решение нескольких самых простых задач.

Он объяснял доступно и логично, но Кэтрин, которая изо всех сил боролась со сном, неожиданно заметила, что с каждой фразой Мейсон становился ближе, а его ладонь уже по-хозяйски наглаживала ей ногу.

Кэтти, пришедшая с ночной смены, не сразу заметила перемены и думала, что ей и вовсе это кажется. А когда прозрела, начала крепко злиться. «Так и знала, что бесплатный сыр…», — раздражалась про себя она.

Спокойно убрав руку Мейсона, она снова вслушалась в объяснения и перерисовала появившуюся на листочке схему. И, надо сказать, кое-что, благодаря самопровозглашённому педагогу прояснилось, в том числе катастрофические масштабы её отставания от группы.

Пройдя несколько важных тем, они решили на сегодня закончить. Сонная Кэтти вызвалась проводить гостя, но Мэйсон остановил её. А развернувшись на пороге, он неожиданно притянул к себе и попытался поцеловать. Кэтти увернулась, и его губы коснулись щеки.

Вспыхнув от раздражения и неловкости, она выпрямилась и, окинув его снисходительным взглядом, сказала:

— Тебе лучше уйти, Мейсон.

— Хорошо, — ответил он и добавил: — Извини.

— Увидимся завтра, — примирительно кивнула она.

Глава 5

Утро для Кэтти началось с подозрительных шушуканий и настороженных взглядов, которые бросали в её сторону адепты. И она уж было подумала, что Мейсон навыдумывал что-то и разболтал. Однако на второй паре поняла, что ошиблась, увидев заплаканную преподавательницу по травологии. Лекция прошла с абсолютным провалом, Оллилейн Колинс даже не пыталась скрыть разочарования и расстройства. И вся запланированная практика с двумя лабораторными сменилась скучнейшим монологом про самые редкие однолетние растения империи.

После лекции Кэтрин подошла к магистру Колинс, надеясь хоть немного утешить и поддержать. Девушка выяснила, что ночью из оранжереи пропали три сортовых куста «калиум индуктим», которые несколько лет назад подарила магистрессе Колинс делегация саргалов. За этими растениями как раз Кэтти и помогала ей присматривать. Кусты были редкими и дорогими, на чёрном рынке за них можно выручить не одну сотню золотых. Из цветущего «калиум индуктим» добывалась магическая эссенция, которую использовали в самых дорогих зельях для омолаживания.

Сначала Кэтти очень расстроилась, ей было жаль и магистра, и растения, а затем, сообразив задним числом всю подозрительность ситуации — испугалась, что искать козла отпущения не нужно, когда рядом есть она. Но всё обошлось, и никаких обвинений никто против неё не выдвигал.

Оставшийся учебный день прошёл спокойно. А после лекций Кэтти направилась в библиотеку, за обещанным заклинанием охлаждения для Байза, которое она нашла в расширенной версии альманаха бытовой и подручной магии. Удручённая последними событиями Кэтти решительно копировала все заклинания, которые могли бы пригодиться, на случай если её всё-таки вышвырнут из академии и экстренно придётся искать работу. Весь последний месяц Кэтти хорошенько практиковала и набила руку. Теперь можно пробовать искать работу не руками, а головой. Точнее магией. Поначалу будет брать символическую плату, а затем люди сами начнут рассказывать о ней друг другу.

Поймав себя за этими невесёлыми мыслями, Кэтрин вернулась в комнату и решительно продолжила учить наизусть учебник по магмеханике.

— По крайней мере, без боя не сдамся, — говорила себе она.

Во время очередной ночной смены Кэтти выяснила, что рада приходить к Байзу. В трактире никто не пытался ставить её на место. За труд хвалили, за дело ругали, не унижали и снисходительно не игнорировали, а главное, разговаривали по-человечески, и Кэтти была здесь к месту, её труд был нужен и даже в какой-то степени незаменим.

Народу было немного, но сильно настораживал зашедший дознаватель. Он весь вечер глаз не сводил с Кэтти и постоянно пытался заговорить. Прерывал ухаживания зоркий Байз, который то и дело давал ей задания в подсобке, а после полуночи велел уходить чёрным ходом по переулку и в ближайшие три дня на смену не выходить.

Ничего не понимающая Кэтти, прочитав в глазах Байза тревогу, послушно выполнила поручение и покинула таверну задним выходом.

Только в отличие от ещё тёплых деньков на улице её ждала настоящая осенняя промозглая ночь. Единственный шерстяной свитер совсем не спасал от холодного ветра. Кэтти решила, что завтра непременно купит пальто. Заработанных денег как раз должно хватить на недорогое шерстяное пальтишко. Обогрев себя этой мыслью, Кэтти поспешила в кампус.

…

Утро последнего учебного дня на седмице традиционно началось с магмеханики, на которую Кэтти уже по привычке пришла позже, для того чтобы не раздражать преподавателя. Прикрепив на дверь глазоух, она села у стены, подложила на пол свёрнутый форменный плащ и уже готовилась писать конспект, когда дверь аудитории с грохотом отворилась, и в проёме показался сердитый Френинг. Он вышел из кабинета и рывком оторвал от двери глазоух.

Тряся им перед Кэтти, он прошипел:

— Я предупреждал, бессовестная девчонка! Теперь тебя отчислят за использование запрещённых артефактов!

Он хлопком закрыл дверь перед носом Кэтрин.

Весь следующий день девушка ожидала приглашения к декану или ректору, но так и не получила его.

Мейсон, который всю предыдущую неделю по семейным делам отсутствовал, нашёл её вечером в комнате:

— Я читал про артефакт Свебруна, он хоть и издаёт тёмные магические колебания — точно не относится к запрещённым в империи или опасным. Френинг не сможет навредить тебе им. Тем более ты использовала его не во время экзамена, а чтобы прослушать его же лекцию. Но в случае, если дело примет дурной оборот — я скажу, что дал тебе его.

Кэтти благодарно улыбнулась:

— Дело в любом случае примет дурной оборот, но я не хочу, чтобы тебе навредили из-за меня, Мейсон. Из-за артефакта они точно не выгонят. Где ты был всю неделю?

— Ездил решать семейный вопрос, — ответил он, и лицо его на мгновение посерело.

— Всё в порядке?

— Да.

— Рада видеть тебя, но мне пора собираться на работу.

Распрощавшись, Мейсон ушёл. А Кэтти ещё несколько часов ругала себя за то, что наврала единственному небезразличному к ней человеку. На работу она выйдет лишь в начале следующей седмицы. Но все эти взгляды, разговоры, неловкие попытки взять её за руку раздражали Кэтрин. Меньше всего ей сейчас нужен студенческий роман, когда в кармане и желудке пусто. Откладывать покупку пальто и дальше — равносильно сознательному самобичеванию. Температура и насморк всю последнюю неделю были её постоянными спутниками.

Около девяти Кэтти уже планировала заснуть с магмеханикой, когда неожиданно перед ней появилась записка: «Завтра в девять жду тебя в моём кабинете. Магистр Р. Байо».

«А вот и эшелон с несправедливыми обвинениями подъехал», — подумала Кэтти, обняла магмеханику и забылась крепким сном.

…

Рэй планировал отчислить девчонку по итогам первого семестра, однако она как будто решила ему в этом помочь — четырнадцать «весьма посредственно» из семнадцати, неудовлетворительно по профильному предмету и, как ни странно — два «блестяще».

«Френинг, конечно, болван — пойти к ректору жаловаться на адептку, которая соорудила «вижу-слышу» — показатель полного отсутствия компетенции в артефактологии, но и эта возможность намекнуть девчонке, что пора паковать чемоданы — хороший повод. Ну что она забыла здесь? Образование ей нужно, — бурчал про себя Рэй. — Ведь в первую же практику отправят на кладбище. А неспокойных захоронений с каждым днём всё больше. А если глупышка окончит и получит диплом — её возьмут в пожизненное рабство на службу империи, а заодно её детей и внуков, если она до них доживёт, конечно. А ещё постоянные издевательства от светлых. Неужели за месяц не натерпелась? А ведь ни разу не пришла за помощью. Может, всё обошлось? Ох, сомневаюсь…»

В общем, от девчонки нужно было быстро избавляться, а если надумает доказывать обратное, он просто покажет всё, что записал следящий светлячок, которого он послал за ней в первый же день зачисления. Если, конечно, результатов её обучения будет недостаточно.

Ровно в девять причёсанная, умытая, полностью готовая ко всему Кэтти стояла возле кабинета магистра. Дверь распахнулась как бы в приглашающем жесте, и Кэтти, глубоко вздохнув, прошла внутрь.

— Доброе утро, Кэтрин, — поздоровался магистр Байо, — присаживайся.

Кэтти села на стул с другой стороны стола от его рабочего места и прямо взглянула ему в глаза.

— Ничего не хочешь мне сказать? — улыбнулся магистр.

— Артефакт Свебруна не относится ни к запрещённым, ни к опасным по классификации империи, — спокойно ответила она.

— Я весьма благодарен тебе за справку, но я надеялся, что в этот раз ты всё-таки поздороваешься со мной. Ну а раз уж не судьба, — подался вперёд магистр, — сразу перейду к делу. Результаты твоего обучения — мягко говоря, «не выдающиеся». Ты удовлетворительно проходишь основной курс и умудрилась не посетить ни одного занятия по магмеханике. Я лично проверил отмечающий артефакт в кабинете Френинга.

Рэй посмотрел ей в глаза, с удивлением обнаружив, что она также прямо смотрит в ответ без жеманности и наигранной растерянности.

— Я всё исправлю, — только и ответила она.

— Боюсь, не успеешь. А с такими результатами тебя просто не допустят до сессии. К чему все эти мучения? — продолжил давить он.

— Если не допустят — отчислите.

Не ожидавший такого разговора магистр Байо долго смотрел на неё, стучал по столу пальцем, а затем, сказав:

«Иди», принялся рассматривать какие-то бумаги.

Кэтти взяла сумку с тетрадями, которую собрала, чтобы после покупки пальто поучить предметы в городской библиотеке, сделала несколько шагов к выходу, но неожиданно развернулась и, озарённая какой-то мыслью, спросила:

— Прошу прощения, магистр Байо, у вас есть ещё минутка?

Он удивлённо поднял брови:

— Говори.

— Вы не могли бы объяснить мне одну букву из формулы?

— Какая именно буква тебя интересует и из какой формулы? — подозрительно уточнил он.

— «Вальда», — обречённо ответила она.

— Если бы ты имела совесть посещать профильную магмеханику, у тебя бы не возникало таких глупых вопросов, — рассердился он.

Не отводя прямого взгляда, Кэтти понимающе покачала головой:

— Извините, за беспокойство. Светлого дня.

— Стоять! Вернись и сядь на стул!

Она вздрогнула и неуверенно вернулась.

— Что такое «Вальда»? — надменно спросил магистр.

Немного подумав, Кэтти ответила:

— Вальда — это постоянная величина, определяющая свойства проводника, в данном случае мага, проводить магические потоки и их количественную характеристику.

— Что такое «Онема»? — продолжил опрос магистр.

— Онема — это величина, характеризующая энергию, поток, потенциал магической энергии в точке Вальда.

— У тебя с собой учебник по магмеханике? — спросил Рэй. А получив в ответ утвердительный кивок, протянул руку: — Давай сюда.

После пятнадцатиминутного детального опроса по учебнику Рэй пришёл к неутешительному выводу, что девчонка выучила книжку наизусть. А это означало только одно: отсутствие посещений с её стороны было неспроста.

— Что случилось на магмеханике? — нахмурился он.

Но в ответ получил только прямой, сердитый взгляд, который красноречивее всех слов говорил: «Тебя это не касается. Я сама разберусь».

— Для того, чтобы помочь с предметом, я должен посмотреть уровень твоего знания магмеханики. Что ты всё выучила, я уже понял, — вздохнул Рэй. — Сейчас мне нужно уехать из академии. А вечером, полдесятого — к сожалению, раньше точно не смогу — я жду тебя в этом кабинете. Возьми всё, что есть по магмеханике, и попроси у одногруппников… Хотя это не обязательно. В библиотеке возьми сборник задач.

После того как Кэтрин вышла из кабинета, задумчивый магистр призвал следящего светлячка и долго перебирал его между пальцев, раздумывая о том, что если сейчас оставить всё как есть — это было бы лучшим способом избавиться от девчонки. Но не позволяло нутро, которое упрямо противилось подлости и не могло не замечать внутренней борьбы в Кэтти.

Рассердившись на собственную слабохарактерность, он решил, что для начала узнает, как обстоят на самом деле дела, а потом примет верное решение. Байо призвал воспоминания светлячка.

А дела, как выяснила проверка, обстояли самым скверным образом. Бойкот девчонке объявили не только адепты, которые делали гадости исподтишка и попытались подставить Кэтти, выкрав из оранжереи «калиум индуктим» в её смену — благо магистр Колинс не подала заявление в магполицию и лично прикрыла Кэтрин. Но и преподаватели! Что стало ударом даже для самого Рэя. Ей занижали оценки, фальсифицировали работы, сознательно вводили в заблуждение и постоянно унижали. Но более всего отличился Френинг, который просто не пускал её на лекции. Пару раз поджёг тетради и левитировал её сумку за окно учебной башни. Он также увидел, что всё свободное время от учёбы Кэтрин учила магмеханику… и работала.

Отчислить человека, зная такую правду — безусловно, означало бы подключиться к общественной травле на привилегированных условиях. Но и оставлять её нельзя — погибнет. Никому в империи нет дела до тёмной магички, и её смерть будет полностью на его руках.

Что дальше — Рэй пока понятия не имел, но обещание есть обещание. С магмеханикой он поможет.

Глава 6

Выйдя за ворота кампуса, Кэтти укуталась в свитер и привычно накинула довольно стойкий морок — в сравнении с тем, что получился впервые месяц назад. В городе она ориентировалась плохо, но всё же не критично, поэтому свой утеплительный поход девушка решила начать с товарных лавок, находящихся рядом с северной ратушей.

Однако поход провалился. Самое дешёвое пальто, которое удалось обнаружить, стоило двадцать пять серебряников. На те семнадцать, что были у неё, в лучшем случае можно купить неплохую шапку.

Замёрзшая и расстроенная Кэтти растерянно смотрела на подставки, усыпанные вешалками с тёплыми шерстяными пальто разных цветов и фасонов, когда сзади неожиданно подошла женщина и вложила в руки глиняную кружку с горячим чаем.

— Ты вся трясёшься. Видно, совсем замёрзла, — покачала она головой. — Выпей, хоть немного отогреешься. И вот ещё что, попробуй поискать то, что ты ищешь на южном рынке. Иногда там можно встретить приличные вещи.

Кэтти благодарно кивнула и сделала несколько обжигающих глотков, а полностью опустошив кружку — действительно согрелась. К тому же из-за туч лениво выкатилось солнце и наконец хоть немного прогрело городской воздух.

Южный рынок был местом для бедняков, и Кэтти об этом не знала. Сам рынок находился на другом конце города, но что поделать, в её ситуации выбирать не приходилось.

Идти туда Кэтрин рискнула через центральный проспект. Погода позволяла, да и в кои-то веки было время и настроение. На проспекте вовсю кипела жизнь: пели уличные музыканты, жонглировали и показывали фокусы артисты, пахло топлёным сахаром и мёдом. А по обе стороны дороги смотрели друг на друга мастерские, кондитерские и траттории.

Небольшие двух — и трёхэтажные каменные домишки громоздились друг на друга, а редкие башенки, покрытые тёмной черепицей, сердито посматривали на прохожих, нахлобучив свои острые шпили на крышах. Скрипели флюгеры. Улочки, кроме нескольких центральных, были узкими, из-за этого нигде росло деревьев, только на пересечении двух самых длинных улиц. Там, величественно и устало покачивал ветвями старый дуб.

Чтобы как-то скрасить и сделать более уютным каменные коридоры, в зажиточных районах женщины украшали свои дома горшками с цветами и даже кустарником. А вот в бедных районах чаще встречались покосившиеся деревянные сооружения, о цветах не шло речи и пахло зловонно.

Обойдя по кругу фонтан, Кэтрин упёрлась взглядом в дорогущую ресторацию. «Барбис» — гласила вывеска. Это было одно из тех немногих мест, которые Кэтти хорошо помнила по детству. Сюда её частенько приводила мать — угостить шоколадным мороженым, в которое добавлялся секретный магический ингредиент.

Повинуясь незнакомому инстинкту, Кэтти подошла к ресторану и совершенно бестактно заглянула в большое прямоугольное окно. Чтобы лучше видеть, она прислонилась к нему лбом и обхватила лицо руками, с намерением избавиться от назойливого дневного света.

Конечно же, в ресторации с тех пор изменилось абсолютно всё. Вместо уютной и камерной — обстановка стала вычурной. Стеллажи с книгами заменили на скульптуры и безвкусные изображения знаменитых магов современности. А самое ужасное, что по всей площади ресторана не осталось ни одного горшка с гортензией.

Разглядывая причудливые интерьеры, Кэтти с удивлением обнаружила, что за ближайшим столом в компании симпатичной блондинки сидел магистр Байо и вопросительным немигающим взглядом смотрел прямо на Кэтрин. В первый миг она стремительно отвернулась от этой парочки, но вспомнив про накинутый морок, снова с любопытством уставилась на них.

Девушка в дорогой одежде выглядела ухоженной. Элегантное красное платье ни в коем случае нельзя было назвать вульгарным. Она улыбалась Рэю и явно флиртовала.

«Откуда у обычного магистра деньги на «Барбис»? Надо будет всё-таки зайти в архив и почитать про его регалии, может, там ещё и родословная есть», — подумала Кэтти и наткнулась на вопросительный взгляд Рэя, который успел изогнуть брови.

К окну повернулась и блондинка, не выдержав интриги. И Кэтти, удовлетворившая своё любопытство, высоко подняла голову и возобновила прежний курс, чинно прошествовав мимо ресторации.

Девушка лениво размышляла о том, как бы не схватить вечером новый выговор от магистра. Наверное, он всё-таки осмотрел её магическим зрением и увидел человека под мороком.

Обойдя большую часть рынка, скептично настроенная Кэтрин с удивлением обнаружила, что здесь действительно есть немало хороших вещей. И, сторговавшись на пятнадцать серебряников, она купила себе тёплое шерстяное пальто. Ещё на два — пополнила опустевший сухой паёк. А по дороге домой купила на оставшиеся медяки большой медовый пряник и облепиховый взвар. И, как ни странно, все тяготы и неустройства минувшего месяца наконец оставили её.

…

Без особой надежды, но с любопытством Кэтти собиралась на занятие к магистру и в обозначенное время была на месте, не забыв взять в библиотеке сборник с задачами. А вот в архив попасть не вышло. В выходные он не работал.

— Присаживайся, — сказал только вошедший в кабинет Рэй.

Сложив на спинку стула свою мантию, магистр сел за стол и достал несколько приготовленных заранее учебников.

— У тебя не получается использовать «Вальду», потому что просчитывать её учат в магшколе. Ты не ходила в школу, Кэтрин?

— Только в младшую, — спокойно ответила Кэтти и добавила: — Так вышло.

— Хорошо. Точнее, плохо. «Вальда» — это константа, как ты уже правильно заметила. Исходя из определения, она высчитывается для каждого мага индивидуально. Для этого используется несколько точных параметров.

После того, как они просчитали «Вальду» Кэтрин, Байо попросил девушку решить задачи из школьного курса, по итогам начал основательно восполнять упущенное.

— Программу Френинга мы пока будем трогать опосредованно, для начала тебе нужно восполнить пробелы в базе. Без понимания основ решать эти задачи нет смысла. Однако одну формулу использовать я тебя сегодня научу.

Кэтти сидела ни жива ни мертва и с нетерпением заглядывала к нему в рот, ожидая новой информации. В первый раз туманная завеса магмеханики потихоньку начала развеиваться и некоторые вещи не только прояснились, но и оказались простыми и понятными.

Тем временем магистр продолжил:

— Вот она. — Он ткнул пальцем в обмусоленный учебник по магмеханике и добавил: — Теперь у тебя есть все неизвестные в этом уравнении. Подставляй их, а когда решишь — выпиши схему.

Дрожащей от предвкушения рукой, Кэтти начала выписывать буквы и цифры, высунув от азарта и волнения кончик языка.

Когда она закончила, магистр неожиданно похвалил:

— Умница! А теперь, наполняй. — Рэй вышел из-за стола, указывая ей: — Встань сюда.

Кэтти, ушам своим не верила, ведь магмеханика в первом полугодии была исключительно теоретической, а в случае Кэтти и вовсе космической. Она вышла из-за стола, аккуратно создала перед собой схему и медленно начала заливать. После того как всё заполнилось, напротив Кэтти вспыхнула прекрасная роза, которая, просияв несколько мгновений, исчезла.

Кэтти замерла, осознав происходящее. Её переполняла радость. Бурлили эмоции — восторг и изумление.

В нахлынувшей эйфории девушка взвизгнула и, прыгнув к преподавателю, крепко обняла:

— У меня получилось!

…

Ошалевший магистр, от неожиданности сам чуть не взвизгнул и в нерешительности замер. Испытывая желание отстраниться, он всё же стоял, похлопывая адептку по плечу, не желая случайно разрушить радость первой победы.

Однако через мгновение Кэтрин, видно, пришла в себя, сильно напряглась, неестественным движением расцепила руки и отстранилась, а когда она на негнущихся ногах сделала шаг назад, он увидел в её глазах настоящий ужас.

Чтобы хоть как-то успокоить девушку и привести в чувства, Байо протянул ладонь и хотел ободрительно потрепать по плечу, но Кэтти сделала ещё один непроизвольный шаг назад и выставила вперёд руки, прикрываясь словно от удара.

Изумлённо глядя на неё, он думал про себя: «Чужая душа — потёмки. В какое же болото ты меня втягиваешь, Кэтрин? Кто же так обидел тебя?».

Затем уверенно, но мягко взял её за плечо и тихо сказал:

— Я никогда не причиню тебе вреда, Кэтрин, обещаю.

Прикрыв ладонью глаза, она глубоко вздохнула:

— Извините. Понятия не имею, что на меня нашло.

— Я был несправедлив к тебе, Кэтрин. Ты трудолюбивая и смышлёная и сможешь многого добиться. Зачем тебе диплом по тёмной магии? Давай подадим прошение о полном переводе на свет? Я посодействую.

— Вы знаете не хуже меня, что с моим уровнем света и платёжеспособностью — академии невыгодно меня держать. Меня взяли только из-за тёмной силы.

— Сейчас не лучшее время, чтобы становиться дипломированным тёмным магом. Ты ведь сметливая и должна понимать — империя неспроста занялась тёмными, — продолжил увещевание магистр.

— Я понимаю, о чём вы, о восстающих древних захоронениях, тёмных храмах, паладинах, оккультистах, фанатиках и обо всех рисках, и я благодарю вас за такое участие. Но мне нужен диплом, — не сдавалась она.

Устало потерев переносицу, Байо ещё раз окинул её взглядом и сказал:

— Понятия не имею, как родители допустили твоё поступление сюда, но если это твоё осознанное решение, у тебя есть на то нужда — я помогу.

— У меня нет родителей, — пожала плечами она. — Нужда есть.

— Соболезную. — Он на секунду замолчал, а потом продолжил: — Заниматься будем каждый день, кроме субботы, примерно в это время в моём кабинете. Работы предстоит много, но если продолжишь заниматься так же усердно — за полугодие всё подтянешь.

— Прошу прощения, магистр, не получится ли заниматься через день? Я не смогу совмещать с таким расписанием работу.

Рэй, вспомнив отчёт светлячка, немного подумав, ответил:

— У тебя не получится совмещать учёбу и работу в этом полугодии, Кэтрин, выбирай.

— Хорошо, — согласно покачала головой она. — Доброй ночи, магистр Байо.

— Доброй ночи, Кэтрин.

В дверном проёме Кэтрин неожиданно развернулась:

— Спасибо, магистр. Вы человек с большим сердцем и педагог по призванию.

Рэй поморщился, приняв благодарность за лесть, а Кэтти переубеждать не стала.

— Кстати, Кэтрин, если у тебя возникнут проблемы с педагогами, даже незначительные — сразу же обращайся ко мне. И да, к Френингу на лекции больше не приходи.

— Всё в порядке, вы предупреждали, что легко не будет.

— Ещё раз, Кэтрин, — покачал головой он. — Будут проблемы с преподавателями — сразу иди ко мне. Когда я говорил о трудностях — имелись в виду конфликты со студентами. У каждого из магистров могут быть свои взгляды на… кхм… жизнь, но ни один из них не имеет права их показывать и тем более пользоваться своим положением и унижать адептов. Завтра вечером жду тебя в это же время, доброй ночи.

— Доброй ночи.

Глава 7

На следующее утро Кэтрин печально окинула взглядом провизию и отправилась к Байзу, предупредить о том, что работать больше не сможет, выписав из альманаха сразу несколько бытовых заклинаний.

Кэтрин привычно накинула морок и с улыбкой шла под тяжёлым моросящим небом и жалящим ветром, с удовольствием кутаясь в тёплое пальто.

Байз открыл ей сразу же. Он всегда поздно ложился и рано вставал, частенько поговаривая: «Лежать буду, когда уже не смогу вставать. Трактир сам себя не откроет».

— Я больше не смогу работать, Байз. Извини, — опустила она голову.

Немного подумав, он ответил:

— Это к лучшему, Кэтти. Тот дознаватель, что интересовался тобой, ещё несколько раз приходил и спрашивал о тебе. Не стоит без нужды выходить из академии.

Лицо Кэтрин стало обеспокоенным, но затем она улыбнулась:

— У меня есть для тебя сюрприз.

Она накинула на кладовую несколько охладительных заклинаний, на мебель защитное, а также смогла пробить в трубе засор, из-за которого та не работала вот уже больше десяти лет. И, наконец, не нужно было идти через весь двор к колодцу под проливным дождём или в морозы.

— Это тебе, — протянул он Кэтрин десять серебряников.

Та брать не спешила, и он добавил:

— Заслужила, Кэтти, бери.

В её глазах показались слёзы, быстро смахнув их, она аккуратно взяла деньги и прошептала:

— Спасибо.

— Если что будет нужно — никогда не стесняйся, приходи, — улыбнулся ободряюще он и потрепал за плечо.

…

Кэтрин никогда не была транжирой, но единственное сменное нижнее бельё создавало много проблем. Поэтому на пять серебряников она раскошелилась и всё же приобрела себе ещё несколько комплектов. Ещё на три пополнила запасы круп, а два — бережно сложила в тумбочку.

По её подсчётам, крупы и масла должно было хватить на три месяца при разумном потреблении.

Довольная собой, она открыла задачник прорешав столько, сколько смогла, заранее выписав появившиеся вопросы.

…

— Добрый вечер, Кэтрин. Присаживайся, — устало сказал магистр Байо. — Что получилось сделать за сегодня?

Кэтрин с гордостью показала исписанную тетрадь. Не всё было верным, да и написано не очень внятно — страдало отсутствие оформления. Но всё же редкая, скупая, но заслуженная похвала медленно отращивала Кэтти потерянные крылья.

По завершении занятия магистр зевнул:

— Всё хотел спросить, а что это за морок у тебя такой интересный?

— А что с ним не так? — смутилась она.

— Каждые несколько секунд он мерцает, открывая тебя, кроме того: ты хоть видела, чью личину ты накидываешь? — улыбнулся магистр.

Кэтрин, которая, наконец, привыкла к обстановке и немного расслабилась, с удивлением обнаружила: когда магистр улыбался, у него на щеках появлялись очень милые ямочки, и он выглядел совсем иначе. Исчезла та грозная морщинка между бровей, взгляд стал мягким, а сам магистр оказался невероятно обаятельным. Кроме того, девушку восхищали его принципиальность и остроумие. Он был хорош собой, умён и рядом с ним становилось восхитительно хорошо и спокойно.

В этот момент Кэтти почувствовала, как плывёт.

«Ну и улыбка, чёрт возьми! Нельзя же влюбляться просто за нормальное человеческое отношение! Замри немедленно!» — отругала себя она.

Но вслух уточнила:

— Что, простите?

— Я спросил, в курсе ли ты, чью личину накидываешь на себя?

— Нет, — задумчиво ответила она. — Разве личина каждый раз не разная?

— В твоём случае — нет. Ты умеешь накидывать только одну, — протянул магистр и добавил: — Подойди к зеркалу и посмотри.

Она неловко замялась.

— Я знаю, что ты творишь морок тёмной силой. Иди. Не стесняйся. Я же обещал, что не причиню вреда.

Ещё немного поразмыслив, Кэтрин подошла к зеркалу и накинула морок. Удивлённо глядя на отражение, несколько секунд она внимательно рассматривала себя. А потом, развернувшись лицом к Байо, безудержно расхохоталась. И так заливисто, что через какое-то время к ней присоединился сам магистр.

Отсмеявшись, она повернулась, ещё раз посмотрела в глаза старикашке, который забыл надеть штаны на свои панталончики. В этот момент, как и всегда при развеивании морока рядом с Кэтти, два раза звонко хлопнула искра.

Настороженный Рэй осмотрел Кэтрин магическим зрением и обеспокоенно спросил:

— Что это было?

— Не знаю, так всегда с мороком и некоторыми заклинаниями.

— Кэтрин, ты инициирована?

— Нет.

— Что с твоим потенциалом? Тебя замеряли на поступлении?

— Замеряли, — опустила голову она, а затем подняла и, посмотрев ему в глаза, ответила: — Но я схитрила, потенциал нестабилен и растёт.

Магистр Байо громко вздохнул:

— Что с медитациями?

— Могу рассказать теорию, — пробубнила она.

— Прекрасно, — съязвил он. — Что может быть лучше, чем теория медитации? Даже не знаю… теория бега?.. Основам медитации учат в старших классах школы. Тебе придётся за оставшиеся три месяца научиться тому, что все твои одногруппники освоили ещё в школе, Кэтрин.

— Хорошо, — безропотно приняла удар она.

— Ничего хорошего, — покачал головой он. — С завтрашнего дня чередуем медитацию и магмех. По остальным предметам старайся сама, но если что-то не будет получаться — не откладывай в долгий ящик.

— Хорошо. Добрых снов, магистр, — попрощалась она.

— Добрых снов.

…

Спускаясь к себе, Кэтрин размышляла: «Вот ведь странно! Ещё вчера думала, что в академии нет никого, кто хотел бы учиться также сильно, как я. И вот сегодня, когда, наконец, начали получаться вещи, которые никак не давались весь месяц, я поняла, что хочу учиться ещё сильнее. Расскажи бы себе об этом ещё позавчера — ни за что бы не поверила!»

— Куда торопишься, дорогуша? — вырвал из раздумий чей-то голос.

Кэтти увидела из ниоткуда выросшего третьекурсника и попыталась обойти.

— Куда надо, — буркнула она.

— Ты смелая или глупая? — заступил дорогу незнакомец. — В полночь разгуливать по мужскому крылу и грубить его обитателям…

— Карл, ты сейчас усыпишь её своим занудством, — добавился новый голос.

Но этот, в отличие от первого, был хорошо знаком. Из ближайшей двери появился парень, который интересовался, не забыла ли она поесть:

— Отстань от девчонки. Она живёт на нашем этаже.

— На нашем этаже? В нашей рекреации? — уточнил третьекурсник.

— Именно так, — ответил второй. — Подумай головой — не сама же она себя здесь прописала.

— А может, сама! Это ведь она живёт в отдельных апартаментах? Значит, у неё есть богатый покровитель, у которого не хватило мозгов выделить апартаменты в женском крыле или любовник, — не унимался Карл.

— Ты ведь знаешь, что целительский факультет набирает только девчонок и увеличивает их долю. В женском общежитии всегда доставляют четвёртую кровать, когда у нас не больше двух. К тому же стоит ли портить отношения с её возможным покровителем, не зная его личности? — второй выпучил глаза и многозначительно покивал головой.

Презрительно глядя на него, Карл ненадолго задумался, а затем, развернулся и, не прощаясь, ушёл.

— Чёрт возьми, тёмная! Я же предупреждал — не выходи голодной из комнаты. И что тебя ночью гулять понесло? Хоть бы отвод глаз накинула — нет же! Идёт, как конь в доспехах, хорошо фонарём не светит.

Кэтти позабавило ворчание студента, и она улыбнулась:

— Спасибо тебе большое за помощь. Извини, что нагрубила в тот раз. Могу я узнать имя своего спасителя?

Сведя брови, студент ответил:

— Свенсон.

— Очень приятно. Меня зовут Кэтрин.

— Добрых снов, Кэтрин. Не искушай судьбу, не разгуливай по ночам, — пробубнил он и удалился.

Глава 8

Утро наступило подозрительно быстро. По ощущениям кто-то украл шесть часов сна из её жизни. Однако совершенно внезапно, она вспомнила, что декан своим величайшим постановлением разрешил ей не ходить на магмеханику. Улыбнувшись, Кэтти спокойно позавтракала, приняла душ. Все домашние задания она выучила ещё в шестой день седмицы и теперь решила потратить освободившееся время на подтягивание магмеханики. Девушка снова открыла задачник и прорешала, сколько успела. Затем, собравшись, побежала на боевую подготовку и основы безмагической защиты, которая со второго курса на её факультете становилась профильной.

Кэтрин никогда не занималась ей. Однако после месяца тренировок и покладистого их выполнения, с чётким следованием инструкций магистра Попрен, которая и вела занятия, Кэтти не просто вошла в ритм, но и начала получать удовольствие. Хотя она понимала, что боевую подготовку ещё попросту не ввели, сделав в первый месяц упор на физическую выносливость.

После занятия к Кэтрин подошёл Мейсон, который основы защиты не посещал в связи с тем, что при поступлении попал в академическую команду по клоксу и уже месяц готовился вместе с остальными к какому-то чемпионату.

— Почему тебя не было на магмехе? — без приветствий спросил он.

— Магистр Байо разрешил мне не посещать лекции.

— Ты всё-таки решилась рассказать ему?

— Нет, он узнал сам, — сухо ответила Кэтти, стараясь быстрее закончить разговор. — Извини, Мейсон, нужно торопиться.

— У нас ещё зельеварение. Пойдём. — Парень взял её под руку.

— Хорошо, — не стала сопротивляться она.

— Я могу объяснить тебе новую тему.

— Благодарю за помощь, но в этом больше нет необходимости — магистр Байо занимается со мной, — улыбнулась она, случайно вспомнив о нём.

— Но он не может заниматься с тобой каждый день, я помогу сделать то, что вы не успели. К тому же буду помогать тебе по лекциям Френинга — сдавать тебе ему.

— Он занимается со мной каждый день, — смущённо опустила взгляд Кэтти.

Перед её внутренним взором вдруг возник улыбающийся магистр Байо, что в целом было очень плохим знаком, по её мнению.

— Ты влюблена в него? — неожиданно остановился Мейсон.

— Что? — растерялась Кэтти, которой пришлось резко вынырнуть из своих романтических мыслей.

— Ты влюблена в магистра Байо?

— Что?! — уже недоумевала Кэтти.

— Ты влюблена в него, — начал раздражаться адепт.

— В магистра Байо? Что за чушь!

— Вот и правильно, — облегчённо выдохнул Мейсон, — Держись от него подальше. У него есть невеста… И любовница. И уверен, он спит со студентками.

— Со студентками?

Кэтти не понимала, что происходит, но всё это почему-то ужасно злило её.

— Открой глаза — половина академии вешается него.

Словно желая убедиться в словах Мейсона, Кэтти обвела взглядом коридор, а затем, спохватившись, ответила:

— Ни меня, ни тебя это не касается. Я вообще понять никак не могу, почему мы его обсуждаем.

…

Зельеварение длилось бесконечно. Больше всего Кэтти хотелось поскорее собрать вещи и удалиться к себе в комнату, скрывшись от задумчивого взгляда Мейсона. И когда она увидела, что после окончания практики, он собирается подойти — быстро схватила вещи и выскочила с противоположного выхода.

Оставшуюся часть дня Кэтти потратила на выполнение домашних заданий, с предвкушением ожидая медитации.

Вечером Кэтти получила записку от магистра, что занятие пройдёт в малом медитационном зале. Почему-то она начала усиленно причёсываться и даже прихорашиваться. Понимая всю бессмысленность происходящего, Кэтти всё равно никак не могла остановиться. А ещё у девушки появилось совершенно необоснованное желание обзавестись новым платьем, хотя на медитацию, так же как и на боевую подготовку приходили в специальной форме для тренировок.

В полдесятого причёсанная девушка стояла возле малого медитационного зала и нервно мерила коридор шагами.

Припоздавший магистр явно не торопился и, поздоровавшись, без извинений, пропустил адептку в зал:

— Дамы вперёд.

Зал был Кэтрин хорошо знаком. Именно в нём и проводились медитации в её группе.

— Присаживайся. — Магистр указал на мягкий ковёр. — Для начала посмотрим, что у тебя не получается. Приступай.

Сам Байо, разувшись, расположился напротив. Придвинув ноги к себе, обхватил их руками и закрыл глаза.

Вместо того, чтобы последовать примеру магистра, Кэтрин вытаращилась на него и с огромным любопытством начала рассматривать. Без мантии Байо остался в академической спортивной форме, которая довольно плотно обтягивала его. Он не был таким мускулистым, как Мейсон, но и не худосочный или жилистый. Широкоплечий и подтянутый — он имел приятный мужественный силуэт. Чёрные волосы топорщились в разные стороны, и Кэтрин подумалось, что сочетание чёрных волос и серых глаз — самое прекрасное сочетание, которое ей доводилось увидеть.

В этот момент магистр поднял веки и едко заметил:

— Ты опять пыхтишь. В такой обстановке сложно медитировать даже мне.

От смущения у Кэтрин покраснели уши. Она быстро закрыла глаза и попыталась вспомнить всё, что читала и что говорил магистр Брокк.

Несколько раз Рэй останавливал её и просил начать снова. Казалось, он делает это специально, чтобы она не смогла достигнуть нужного состояния.

— Кэтрин, это совершенно не годится, что ты делаешь? — обречённо спросил он.

— Пытаюсь расслабиться с помощью дыхания, — промямлила она.

— Откуда ты взяла эту блажь? — поморщился Рэй.

— Из общемагической энциклопедии, — скептически ответила Кэтти.

Устало потерев переносицу, он постарался объяснить:

— Медитация — это не про дыхание и расслабление. Это про концентрацию и управление потоками на самом высоком уровне. Только на нём мы можем подключать магическое зрение и конструировать высшую магию. Никак не совместимо с расслаблением. Однако ты не должна напрягаться и выкинь из головы всё лишнее. Ты не расслаблена, но и не напряжена, ты сконцентрирована и в любую секунду готова к действию. Ты в тонусе, понимаешь? Но без напряжения. Вот что нужно.

Магистр внимательно посмотрел ей в глаза. А в глазах её был если не сущий ужас, то шквал непонимания вкупе с осознанием. Кэтти запоздало оценивала масштабы своего отставания от курса и объём работы, который ей придётся проделать по всем предметам за первый курс. К тому же концентрироваться рядом с магистром стало крайне сложно. Вместо того, чтобы следить за своим дыханием — Кэтти чутко слушала его. Вместо того чтобы убрать из головы всё лишнее, она, закрывая глаза, в мельчайших подробностях видела его образ. И это ещё больше расстраивало.

— В общем, никаких медитаций в ближайшую неделю. Только три упражнения. Делай их, ограничивая по времени. Начинай с минуты. Как только получится не отвлекаться всю минуту, прибавляй по пятнадцать секунд.

Магистр быстро показал ей упражнения и объяснил принцип действия, в конце добавив:

— И вот ещё что, старайся пока полностью не использовать магию. Завтра занятия не будет, я вынужден отлучиться по делам. Когда получится продолжить — сообщу. Есть вопросы?

— Магистр Байо, вы не могли бы показать мне самый простой отвод глаз? — спохватилась Кэтти.

— Зачем он тебе?

— Понимаете… я живу в мужской рекреации общежития и… — замялась она.

Рэй задумчиво покивал головой, а затем ответил.

— Извини, Кэтрин. Я должен был об этом догадаться. У тебя были проблемы?

— Не совсем.

— Хорошо. Но заклинание отвода глаз сложное и энергозатратное, лучше используй зеркальную иллюзию. Я покажу.

С этими словами он вышел в центр и начал в воздухе чертить схему.

— Повтори её, — сказал он.

И Кэтти очень вдумчиво повторила, уточняя непонятные детали.

— Теперь вливай силу.

— Готово.

— А теперь подойди к окну и посмотри на себя в отражение.

Кэтти зачастила каблуками и остановилась возле большого арочного окна. Через несколько мгновений медиторий пронзил радостный визг. Байо окинул пространство магическим зрением, увидел её и улыбнулся.

Девушка поняла, что он смотрит на её позорненькую радость и, сбившись, чуть не пропахала носом мягкий пол. Благо вовремя успела подставить руки.

Рэй помог подняться и неожиданно сообщил:

— Собирайся, я провожу тебя.

— Проводите…? Н-не надо, — в смятении ответила она.

— Я провожу только до двери, не выдумывай, — отмахнулся он.

— Не в этом дело. Магистр Байо, заходите сколько хотите, — чуть громче, чем планировалось, выпалила Кэтти, получила от него недоумевающий взгляд и поспешила пояснить: — Там же адепты. Если кто-то увидит нас, точно решат, что мы любовники! Это отвратительно. Только этого не хватает для полного счастья… В смысле я имела в виду, что, конечно, очень престижно — быть вашей любовницей и я бы с удовольствием…

Брови магистра достигли предела лба.

— В общем, вы меня поняли, — обречённо вздохнула она.

— Значит, с удовольствием? — передразнил Байо.

Кэтти ничего не ответила, признала капитуляцию, глядя на его улыбку.

— Я не сплю со студентками, Кэтрин. И с тобой мы занимались по программе, а не тем… в общем, собирайся. Нам нечего скрывать.

Проводив Кэтти до двери, он сухо попрощался и ушёл. Как назло, в коридоре они встретили вредного третьекурсника, который в прошлый раз не давал ей пройти. Но это мало волновало девушку. Гораздо больше смущало то, что глаза её сейчас наблюдали спину магистра, а вот внутренний взор в подробностях рисовал его улыбку. Очень печальная история. Из единственного человека, способного спасти Кэтрин из пучины её необразованности, магистр Байо медленно превращался в того, кто мог всё разрушить, не прикладывая каких-либо усилий.

«Я пропала», — подумала Кэтти и вперила расстроенный взгляд в большой трухлявый талмуд магмеханики.

…

Магистр Байо шёл по парку в преподавательскую башню, размышляя о том, как не вовремя свалилась на него новая подопечная. И как некстати она оказалась такой трудолюбивой и принципиальной.

После напряжённого рабочего дня с тремя выездами, заниматься подтягиванием по программе адептки, было тяжело. Хотелось просто лечь лицом в подушку и ни о чём не думать. Но вопреки всему, от этих занятий появился неожиданный плюс и для него. Девчонке удавалось расслаблять его перегруженную психику и не давать вариться в собственных мыслях. У Мэри это выходило не хуже и более приятным способом. Но к ней нужно было ехать через весь город.

«Кстати, неплохо бы её навестить», — поставил мысленную заметку Рэй.

Глава 9

Следующее утро началось крайне странно. Из игнорируемой обществом невидимки Кэтти превратилась в самую ненавистную адептку академии. И если поначалу казалось, что злобные взгляды ей мерещатся, то после того, как в голову прилетела самодельная бомба-вонючка — сомнений не оставалось.

Все неясности развеял Мейсон.

— Вы любовники, — без приветствий начал он.

С живописного лица Кэтти можно было нарисовать пейзаж… Красно-белый.

— Ты врунья. Он ночевал у тебя. Вы даже не скрываетесь! — выплёвывал Мейсон.

Наконец, разобравшись в происходящем, Кэтти закатила глаза.

«Значит, вот как появляются сплетни», — подумалось ей.

— Ну что же ты молчишь, врунья? — не унимался Мейсон.

И Кэтти разозлилась.

— Значит, любовники! Дай пройти, пожалуйста!

— Я думал, что ты не такая, — Мейсон обречённо покачал головой и скрылся в проходе.

Простейшая артефактология пролетела как в тумане. И виной тому был не Мейсон, а печальное состояние Кэтти, возникающее при мысли, что магистра сегодня она не увидит.

На лекарском деле стало чуть веселее, потому что объясняли, как заживить ожоги. А Кэтти, как раз утром пролила на руку кипяток.

После боевой подготовки к Кэтти вернулось паршивое настроение и лютое нежелание что-либо делать.

Все домашние задания к третьему дню седмицы были готовы, и Кэтти позволила себе немного полениться, лёжа в кровати и раздумывая о магистре. Она вспомнила, что ещё при поступлении хотела уточнить его квалификацию и, подскочив, быстро собралась и потрусила в архив.

Работник архива оглядел её скептическим взглядом. Почти со всеми документами требовалось письменное разрешение курирующего декана. Однако Кэтти повезло, и на интересующие её документы разрешение было не нужно.

Сидя за столом с чудаковатой улыбкой, Кэтти ощущала себя самым настоящим шпионом. С предвкушением шурша листами, девушка углубилась в чтение. Оказалось, что Байо тридцать четыре года, и последние шесть лет он вёл у старшекурсников защиту от тёмных искусств и магическую боевую подготовку. О его юности и детстве, о родителях и обучении ничего не написали. Как будто жизнь магистра началась лишь с двадцати лет, и Кэтрин, несколько раз проверив папку, даже обратилась к работнику архива, но тот ничем помочь не смог. В конечном счёте Кэтти просто дочитала до конца что было и выяснила, что он не женат, и у него есть графский титул и небольшое поместье на юге империи, полученное им в наследство от деда. А ещё она узнала, что через три дня у него день рождения.

Осознавая всю тщетность и необоснованность бытия, Кэтти всё же решила ему что-то подарить. Вот только что может подарить графу человек, у которого в кармане два серебряника?

…

Вернувшись в комнату, Кэтти с ужасом обнаружила, что все её пищевые запасы уничтожены. А вышеупомянутые серебряники исчезли. До окончания семестра и назначения стипендии ещё два месяца и три недели, а в кармане ни медяшки. Это был сокрушительный удар. В первый раз за всё пребывание в академии Кэтти стало по-настоящему жаль себя. И по щеке всё-таки скатилась одна злая слезинка. Что теперь делать, Кэтти понятия не имела. Искать кто и зачем навредил ей — бессмысленно. Видно, придётся пытаться хоть как-то работать.

Упросив коменданта переменить запирающее заклинание на входную дверь, Кэтти прижала к груди материнский дневник и легла на кровать. Шершавая бумага успокаивала, а запах сушёной лаванды утешал, напоминая о матери. Листая страницы, Кэтти случайно наткнулась на магическую скрепку-оберег, с заговором на удачу. Наверное, для любого профессионального артефактора это было бы как отвратительный корявый самодел. Но не для Кэтти. Скрепка, подаренная матерью, однажды спасла ей жизнь.

В дневнике находилась подробная инструкция изготовления. С первого взгляда она выглядела довольно просто. А также стояло безоговорочное условие: маг, создающий удачливый оберег, должен любить человека, которому оберег предназначен.

«Ну вот, кажется, смело можно делать. С этим точно проблем не будет», — мрачно подумала Кэтти и разрешила себе сегодня единственный раз не заниматься делами учебными.

Лишь несколько раз повторила упражнения для медитации.

Полностью погрузившись в создание скрепки, Кэтти не заметила, как пролетел день. Поначалу простая схема, развернулась в непроходимо сложные дебри. Помимо удачи, Кэтти добавила в неё защиту от сглаза, магических наведённых болезней, а также попыталась добавить портал, влив собственную силу. Теоретически, портал должен был переместить магистра в безопасное место, если ему будет грозить смертельная опасность. И, по мнению Кэтти, портал не ввязался в основную структуру и не работал. А проверить это можно было лишь практически, чего делать не хотелось. Девушка оставила всё как есть. И закончила оберег, закрепив контрольным заклинанием.

Голодная, но счастливая Кэтти легла спать с чувством выполненного долга.

…

Утро третьего дня седмицы началось для Кэтти холодно, промозгло и тоскливо. Залив кипятком одну из оставшихся нескольких щепоток заварки, Кэтти пила пустой чай и размышляла о том, что сегодня вечером наконец увидит магистра и попробует всё-таки отпроситься у него на работу, хотя бы на два дня в неделю. А возможно, ему удастся найти для неё какую-нибудь не очень пыльную работу в академии, что сэкономило бы кучу времени, которое тратилось на дорогу.

Кэтрин пришла на лекцию по общей магической истории последней и обнаружила пустую парту, а Мейсона на другом ряду. Он разговаривал с однокурсницей и демонстративно игнорировал Кэтти.

В этот раз Кэтрин не участвовала в беглом опросе и на заданный Бланковичем вопрос — отвечала рассеянно и неохотно, из-за чего получила от магистра ледяной взгляд в конце лекции.

Травология прошла без неприятностей, а на медитации Кэтрин усердно тренировала упражнения, которые дал ей Байо, пока все остальные занимались третьей фазой.

После окончания лекций девушка получила записку от магистра Байо, о том, что сегодня занятия тоже не будет. Голодная и злая Кэтти понемногу начинала отчаиваться, а затем вспомнила о приглашении Байза обращаться к нему за помощью в случае чего. И такой случай явно наступил. Она могла починить поломанную мебель и посуду и вообще кучу всего, не зря же заклинания выписывала.

Но планам не суждено было сбыться. Ещё спускаясь в нижний парк кампуса, Кэтрин разглядела за воротами подозрительных людей, которые расспрашивали о чём-то выходящих адептов. Хоть у страха глаза и велики, а жизнь по глупости потерять не хотелось, Кэтти решила, что лучше всё же потерпеть и сегодня.

Во второй половине дня, чтобы развеяться и сменить стылую обстановку угрюмой комнаты, она пошла в оранжерею, помогать магистру Колинс и уже уходя, заметила в её зарослях яблони, усыпанные плодами. Вяло размышляя о чём-то, она, не моргая, глядела на них.

— Красивые? Сама хожу, разглядываю. Бери, не стесняйся. Смотри, сколько нападало — всё равно без дела сгниёт. И с собой возьми, — неожиданно прервала её мысли Оллилейн Колинс.

И Кэтти не раздумывая набрала с собой столько, сколько смогла унести. Несколько яблок на голодный желудок — сомнительное удовольствие. Ощущения неприятные. Но всё же лучше, чем звенящая пустота внутри.

Ободрённая такой удачей Кэтти вернулась к себе и до ночи учила магмеханику.

На следующий день Кэтти порадовала себя завтраком из печёного яблока. Почти сытая и довольная жизнью, она с надеждой отправилась в академию.

Лекции прошли спокойно, однако магистр в очередной раз прислал записку о том, что занятие провести не сможет, а у академических ворот снова дежурили подозрительные люди. Но вот поразительная вещь: слабость, тошнота и голод на третий день прошли и Кэтти начала подумывать о том, что, вообще-то, спокойно может довольно долго жить без еды.

В последний учебный день седмицы, девушка наконец получила долгожданную записку о том, что занятию быть. А значит, она встретится с магистром и даже сможет вовремя поздравить его с днём рождения.

Окрылённая Кэтрин на всех лекциях была бодра и активна, но по обыкновению получила «весьма посредственно» от магистра Споук. И от бессилия совершенно провалила боевую подготовку, не схватив при этом ни плохой оценки, ни замечания, что было весьма удивительно.

Глава 10

— Добрый вечер, Кэтрин, — поздоровался Байо.

Кэтти в ответ кивнула.

— Тебе бы стоило подтянуть этикет и приветственные ритуалы, — беззлобно подшутил магистр, который выглядел сонным и уставшим. — Сегодня пройдём одну тему и посмотрим, что у тебя получилось с задачами. Времени мало, так что соберись.

После того, как они быстро пробежались по решённым задачам и прошли новую тему, Рэй засобирался и поспешил откланяться.

Кэтти, которая всё занятие пролетала в облаках, наконец опомнилась, подошла к столу:

— Одну минутку, магистр Байо.

Вынув из внутреннего кармана свёрнутую несколько раз бумагу, Кэтти развернула её и достала скрепку.

Девушка положила её на стол перед магистром и улыбнулась:

— С днём рождения!

Несколько секунд он удивлённо рассматривал скрепку:

— Кто научил тебя делать такие вещи?

— Мама, — прямо ответила Кэтти. — Точнее, технология создания была описана в её дневнике.

— Что ещё описано в дневнике твоей мамы? — продолжил допрос Байо.

— Ничего такого больше нет.

По сосредоточенному лицу магистра Кэтти поняла: он рассматривает скрепку магическим зрением. И тут до неё дошло, что чисто теоретически, он может знать непременное условие при создании такого оберега. В ужасе она раскраснелась и начала выдумывать хоть сколько-нибудь уместное оправдание.

Однако Рэй выключил магическое зрение, посмотрел ей в глаза:

— Это очень ценный дар, и я бы не посмел принять его. Но я вижу, что структура замешена на моей ауре, а это означает: никому, кроме меня, скрепка не пригодится. Спасибо, Кэтти. Я впечатлён.

Дальше он сделал то, чего Кэтти точно не ожидала. Отогнув бочок скрепки, Рэй вставил её себе в ухо и загнул обратно, соорудив серёжку. Затем наложил иллюзию, и скрепка перестала быть видимой для чужих глаз.

Он улыбнулся.

— Совсем забыл! У меня тоже кое-что для тебя есть. Академический браслет-портал. — Он жестом попросил дать руку с браслетом, — Теперь для тебя открыт портал из твоей комнаты в мой кабинет и медиторий. Он работает в обе стороны. Разрешение получено у ректора.

Магистр провёл рукой над её студенческим браслетом.

— Умеешь пользоваться? — спросил он, а после утвердительного кивка скомандовал:

— Пробуй.

Активировав студенческий браслет, Кэтти приказала ему открыть портал в свою комнату.

Перед тем как уйти, она улыбнулась:

— Ещё раз с днём рождения! Доброй ночи!

…

Вчерашним вечером в его день рождения у Кэтти язык не повернулся лезть к магистру с новыми проблемами, да и выглядел он уставшим. И уже утром, доедая оставшиеся яблоки, которые она снова запекла — девушка твёрдо решила, что сегодня точно попросит помощи.

Находиться весь день в комнате без еды было невыносимо. Каждый час она предпринимала безысходные попытки заглянуть в ящик и ещё раз убеждалась, что там ничего не осталось.

Кэтти с грустью посмотрела на пальто, которое, так же как и платье, оказалось испорченным, после того памятного дня, когда недоброжелатель оставил её без еды и, как выяснилось, без одежды. Но пальто, к счастью, удалось починить. В отличие от платья.

Надев пальто, Кэтти посетила библиотеку, затем оранжерею. Гулять не вышло, из-за голода она постоянно мёрзла. А осень уже вступила в свои права, и с востока дул промозглый ветер. Вернувшись в комнату, девушка постаралась сосредоточиться и поделать упражнения. Но несмотря на то, что она с завидным постоянством и усердием выполняла их, с каждым разом они получались всё хуже, внимание рассеивалось и доделать хоть одно до окончания минуты никак не выходило.

Рассерженная, она бродила туда-сюда по комнате, затем, обессилев, ложилась на кровать, а потом снова вставала и ходила. Неожиданно, её мрачные потуги прервал стук в дверь. Кэтти удивлённо уставилась на неё, а после повторного стука заторможено подошла и открыла.

На пороге стоял Мейсон, и вид у него был угрюмый.

Он окинул её взглядом с ног до головы:

— Добрый вечер, Кэтти. Я хотел узнать… всё ли у тебя в порядке? Последние дни ты выглядишь очень уставшей… и похудела… Ты болеешь?

Удивлённая Кэтти несколько долгих мгновений пыталась осмыслить происходящее.

— Спасибо, Мейсон, всё в порядке, скоро приду в норму, — сказала и постаралась улыбнуться.

Возможно, Мейсон и мог бы ей помочь, но язык просто не поворачивался сказать: «Мне нечего есть».

— Я был… неправ. Вспылил и наговорил не то. Если тебе нужна помощь или у тебя трудности — ты всегда можешь обратиться ко мне, — сказал Мейсон, а затем замялся: — Я… думал, ты болеешь и не знал, что можно принести человеку… который болеет… Но ты не болеешь… в общем, вот, возьми, пожалуйста, к чаю.

Он протянул бумажный свёрток.

Кэтти бездумно подняла руку, Мейсон быстро всучил подарок и отошёл, чтобы она не смогла его вернуть.

— Увидимся на лекциях, — улыбнулся Мейсон и ушёл.

Совершенно обескураженная Кэтти на этот раз забыла не только поздороваться, но и попрощаться.

Войдя в комнату, она без интереса развернула свёрток и увидела, что в нём, завёрнутый в холщовую бумагу, лежал большой кусок вишнёвого пирога.

Конец ознакомительного фрагмента.