Камни миров

Артем Бестер (2024)

Молодая итальянка Лаура Рапоне, получив от отца в наследство драгоценный желтый кристалл и старые костяные рукояти, даже не подозревала, что с их помощью ей предстоит совершить путешествие по параллельным мирам, обрести новых друзей, поучаствовать в сражениях с фантастическими чудовищами и раскрыть тайну пяти камней.

Глава 1. Рим. Лаура. Желтый камень.

1

Августо Рапоне шел по улице Фани. В простой серой холщовой рубахе и широких черных штанах он больше походил на фермера, приехавшего на сельскохозяйственную выставку, чем горожанина. Те, кто, встречая его, думал именно так, были недалеки от истины. До семьдесят четвертого года Августо, его жена Элеонора и дочь Лаура жили в деревеньке Сиена, стоящей на побережье Тразименского озера. В семьдесят четвертом грянул нефтяной кризис. Цены на бензин выросли до небывалых высот. Сельское хозяйство пришло в упадок и семейству Рапоне, без того едва сводящему концы с концами, ничего не оставалось делать, как продать ферму и переехать в Рим.

Оставив за спиной перекресток Фани и Стрезе, Августо углубился в сектор частной застройки. Вскоре он увидел цель своего утреннего путешествия — огромный старый особняк с множеством террас и ажурных арок, утопающих в зелени плюща, виноградной лозы и акации.

— Живут же люди… — пробубнил Августо, разглядывая фасад дома сквозь заросли кустарника. — Хоть бы одним глазком взглянуть, что там внутри.

Дойдя до угла ограды, он свернул в переулок и увидел фонари, развешенные на столбах железной ограды. Установив лестницу, Августо поднялся наверх и отыскал в листве распределительную коробку. Ему хватило беглого взгляда, чтобы понять: с коробкой всё в порядке, а значит, придется проверить каждый фонарь в поисках перегоревшего. Отключив питание, он спустился и передвинул лестницу к ближайшему плафону.

2

В нескольких кварталах от места, где Августо поднимался по лестнице, из дома на Корсо Трионфале вышел Альдо Моро — глава действующего правительства Италии и председатель Национального совета ХДП. Высокий, немного сутулый, с портфелем под мышкой, он спустился с крыльца и сел на заднее сиденье правительственного «Фиата».

— Доброе утро, синьор Моро, — поприветствовал его начальник охраны марешалло Оресте Лео: гладковыбритый, приятно пахнущий и с неизменной улыбкой на губах. Кроме Лео в машине находился старший капрал корпуса карабинеров Доминико Риччи — водитель.

— Доброе утро, — отозвался Моро, неуверенный, что утро окажется таковым.

Зыбкая беспричинная тревога поселилась в его душе с самого подъема и не давала покоя.

— Что-нибудь не так? — Лео уловил тревожные нотки, прозвучавшие в голосе патрона.

— Предчувствия…

— И у меня, — начальник охраны похлопал по плечу сидящего за рулем водителя.

Машина плавно тронулась с места, а следом, соблюдая дистанцию, пошла и полицейская «альфетта» — машина сопровождения.

— Я получил ответ на запрос о белом «Фиате», следившем за нами, — начал обычный утренний отчет Лео. — Машину проверили — с ней все в порядке, но если честно, я не доверяю этой бумажке. Я дал задание своим ребятам провести небольшое расследование, а пока, думаю, стоит еще раз попросить у парламента разрешение на приобретение бронированного автомобиля.

— Хорошо, — согласился Моро. — Я дам распоряжение секретарю, он подготовит прошение.

— Черт тебя подери!!! — закричал водитель, рванул руль вправо и ударил по тормозам.

Прежде чем машину развернуло, Моро увидел белый «Фиат» посреди дороги. Из «Фиата» выскочили два боевика — черные маски на лицах, в руках тяжелые автоматические пистолеты «Беретта-92». Воспользовавшись для упора крышей автомобиля, нападавшие открыли огонь. Риччи и Лео погибли сразу.

«Неужели всё?» — падая на сползающее с сиденья тело начальника охраны, подумал Моро.

Над правой бровью Лео зияло пулевое отверстие. При одной мысли о том, что через несколько секунд его постигнет та же участь, внутри всё оборвалось — мир потускнел. Звуки выстрелов стали глуше, цвета смазались, предметы потеряли четкость линий, а сердце, получив лошадиную дозу адреналина, бешено стучало в груди, отдавая болью в висках.

«Но кто? Кто заказчик? — пронеслось в голове. — Бежать, только бежать, иначе смерть! Смерть! Смерть!».

Моро открыл дверь машины. От звука выстрелов заложило уши. Вжавшись в сиденье, он приготовился к мгновенной смерти. Секунды шли, а с ним ничего не происходило. Несмотря на творящееся вокруг безумие, ни одна пуля не задело Моро. Приподнявшись на локтях он осторожно выглянул на улицу и, получив удар в висок, потерял сознание.

3

Августо восемь раз залезал на лестницу и откручивал плафон, восемь раз чертыхался, не находя неисправность, и восемь раз спускался — в его пятьдесят два занятие малоприятное. Поднявшись в очередной раз и открутив девятый плафон, он увидел обгоревшие провода и разразился витиеватым ругательством. Достав инструмент, он принялся за работу. Увлеченный Августо не сразу заметил притормозивший неподалеку темно-синий «Фиат» и только заслышав звук шагов, понял, что поблизости кто-то есть. Вглядевшись в прорехи зелени, он увидел у обочины «Фиат» с дипломатическими номерами. Несколько секунд спустя в поле зрения показался молодой человек среднего роста, русоволосый, одетый в дорогую кожаную куртку и узкие стильные джинсовые штаны. Он подошел к машине и уважительно поздоровался. Подавшись вперед, Августо сосредоточился на разговоре.

— Выйдет из дому около десяти, — говорил в машину незнакомец. — Мы готовы. Два человека с автоматами в кустах у перекрестка. Я с Огюстом пойду на перехват, у нас будут пистолеты. Думаю, управимся минуты за две-три.

Пот тонкой струйкой сбежал по спине Августо, а ноги предательски затряслись. Сжав железные прутья ограды изо всех сил, он как зачарованный змеёй кролик продолжал наблюдать за происходящим.

Между тем незнакомец стал отходить от машины. Августо собрался перевести дух, как вдруг из окна машины высунулся человек, схватил парня за рукав и сказал:

— Запомни! Моро нужен живой! Он должен быть казнен!

Слова человека подействовали на Августо как удар молнии. Ноги подогнулись, а потерявшая равновесие лестница завалилась набок. Отпустив прутья, он кубарем скатился вниз, вскочил на ноги и побежал прочь.

4.

Августо открыл глаза. Он лежал посреди огромной кучи источающих зловоние полиэтиленовых мешков.

«По крайней мере, здесь я в безопасности», — подумал он.

Августо сел. Прислушался — тишина. Он пролежал здесь не меньше пяти минут и не слышал звуков погони — хорошая новость. Грудь неприятно жгло. Рефлекторно приложив руку, он почувствовал под рубашкой амулет, семейную реликвию, передававшуюся в его семье по мужской линии из поколения в поколение. В следующую секунду яркая картина-воспоминание мелькнула в голове и Августо вспомнил имя человека, сидевшего на заднем сидении темно-синего «Фиата», это был генерал Пелози — глава комитета секретных служб (ЧЕСИС).

— Боже ж ты мой, — простонал он подумав о семье.

Чем бы не закончилось сегодняшнее покушение на Альдо Моро, близким Августо угрожает смертельная опасность. Их будут искать, а значит, он должен забрать семью и бежать. Интуитивно взяв направление, он принялся разгребать мешки с мусором. Несколько секунд работы, и он выпал наружу растянувшись на мостовой родного квартала Ченточелле в пяти минутах ходьбы от дома.

5

Элеонора Рапоне, открыв дверь, не сразу узнала мужа. Бледный, с растрепанными волосами, остатками мусора на одежде, Августо походил на бомжа, жаждущего опохмелиться.

— Что случилось? — испуганно спросила она, открывая дверь шире и отходя в сторону.

— Собирайся, мы уезжаем! И не задавай лишних вопросов, собери только самое нужное — ничего лишнего. Где Лаура?

— Да, но…

— Никаких «но»! Собирайся! — прикрикнул Августо. — Ты не ответила, где Лаура?

— Она пошла к подружке, скоро должна вернуться.

— Да не стой же ты, дура! Давай собирай вещи и не спрашивай ни о чем!

— Августо, у тебя неприятности на работе? — робко поинтересовалась супруга.

— Боже мой, святые угодники, Элеонора, причем здесь это. Речь идет о наших жизнях! Кажется, мы попали в заваруху.

— Не мы, а ты!

— Замолчи и слушай меня! Сегодня с утра я работал неподалеку от перекрестка Фани и Стрезе! Тебе это о чем-то говорит?!

Произнеся последнюю фразу, Августо внимательно наблюдал за женой. Сначала Элеонора, готовая с ним сцепиться, стояла вызывающе, уперев руки в бока, но постепенно, по мере того как смысл сказанного начал до нее доходить, воинственность сошла на нет. Руки непроизвольно опустились, а тело, словно потеряв значительно в весе, сжалось и напряглось. Заглянув в глаза жены, Августо прочитал в них неподдельный ужас.

«Значит, об этом знает вся Италия!» — подытожил он свои наблюдения.

— Может нужно пойти в полицию? — робко предложила Элеонора ослабевшим голосом.

— Боюсь, именно она нас и ищет, — обреченно ответил Августо.

Он хотел прикрикнуть на жену, но этого не потребовалось. Элеонора, минуту назад и вовсе не думавшая никуда собираться, теперь с ловкостью кошки скользнула к платяному шкафу и с грохотом раскрыла дверцы.

6

Вечер, пришедший на смену теплому весеннему дню, за несколько минут неузнаваемо преобразил Рим. Бесконечные шеренги однообразных домов, увешанные гирляндами сохнущего белья, и гордые особняки, утопающие в диковинной зелени; большие фонтаны с мраморными чашами и маленькие струйки воды, бьющие из медных трубок в стенах с вырезанной на мраморе в незапамятные времена надписью: «Аква потабиле»; витрины роскошных магазинов и остатки древних крепостных стен, яркие рекламы и замусоренные пустыри — всё это в свете электрических фонарей и неоновых вывесок, как по мановению волшебной палочки, приобрело новые, сказочные очертания.

Лаура Рапоне не спешила возвращаться домой. Ее, словно бабочку, манили неоновые огни ночного города. Молодая кровь восемнадцатилетней красавицы, за которой табуном бегали мальчишки всего квартала, взывала к этим соблазнительным огням, символизирующим бесшабашное веселье и эйфорию танца. Не раз, проходя мимо ближайшего к их дому клуба «Тореадор», Лаура видела, как ее более вольнодумные подруги с завидной легкостью подсаживаются в дорогие машины к молодым парням и отправляются кутить на всю ночь. Порой её так и подмывало плюнуть на всё и с головой окунуться в ночное безумие, но каждый раз, думая о дискотеке, она вспоминала слова отца.

— Ты хочешь учиться, дочка и это хорошо, — сказал он, узнав о ее намерении стать врачом. — Но ты должна знать. Учеба стоит больших денег, и нам с матерью придется многим пожертвовать, чтобы накопить нужную сумму.

В тот раз Лаура пообещала помогать родителям, и вскоре ей представился такой шанс. Отец устроил её посудомойкой к синьору Дарио Брагетти, хозяину «Оазиса», небольшого бара на соседней улице. В последнее время дела в баре шли хорошо, и синьор Брагетти смог позволить себе взять наемного рабочего. И хотя Лаура на дух не переносила работодателя, не раз пытавшегося залезть ей под юбку, она изо дня в день приходила в «Оазис», понимая, что другого способа заработать на учебу может не представиться.

Добравшись до дома, Лаура поднялась на второй этаж и нажала кнопку звонка. Несколько секунд по ту сторону двери стояла гробовая тишина. Затем в пустоте квартиры раздался дрожащий от волнения голос отца:

— Кто там?

— Это я, пап!

Щелкнул замок, и Лаура, ничего не успев сообразить, оказалась в квартире.

— Тихо, — сказал Августо, зажав ей рот рукой. — Идем.

Ничего не понимающая Лаура проследовала за отцом на кухню.

— Садись, — тоном, исключающим неповиновение, произнес Августо, указывая на табурет.

Лаура, встревоженная необычным поведением отца, молча подчинилась.

— Выслушай меня! У нас нет времени на долгие объяснения. Сейчас мы выйдем из дома и отправимся на вокзал «Термини». Мы уезжаем из Рима. Обстоятельства таковы, что мы не можем задерживаться ни минуты. Ты поняла меня? Забудь обо всем: о работе, о подругах — это сейчас неважно. Сейчас мы должны уехать. Собраться и уехать из Рима. Понимаешь?

Слова отца испугали Лауру. Она никак не могла взять в толк, что происходит. Почему так взволнован отец и зачем необходимо столь поспешно уезжать.

— Да, — произнесла она дрогнувшим голосом.

— Вот и хорошо. Если хочешь взять что-то с собой, иди в комнату, там мать заканчивает упаковывать вещи. Через две минуты мы уходим.

Поднявшись с табурета, Лаура, подобно сомнамбуле, направилась в комнату.

— Подожди! — окликнул ее отец. — Не знаю, зачем я это делаю, но думаю так будет правильно.

С этими словами Августо снял семейный амулет и повесил дочери на шею. Трель дверного звонка застигла их врасплох. Секунду спустя в дверь забарабанили.

— Откройте, полиция!

— Они уже здесь, — произнес отец севшим голосом.

За стеной послышался вскрик и глухой стук о пол.

«Элеонора!» — полыхнуло в голове у Августо.

За дверьми тоже услышали шум. Мощный глухой удар чуть не снес входную дверь с петель.

Августо кинулся к кухонному окну, откинул щеколду и распахнув обе рамы — обернулся. Лаура стояла на прежнем месте — глаза широко раскрыты от ужаса и непонимания. Очередной удар сотряс дверь. Августо схватил со стола шкатулку и сунул в руки дочери.

— Держи крепче! — крикнул отец.

Скрывать свое присутствие не имело никакого смысла. Подхватив дочь на руки, он посадил её на подоконник, столкнул вниз и бросился в комнату к жене. Инстинкт самосохранения заставил Лауру выйти из шока. Изогнувшись, она приземлилась на ноги, больно ударившись подбородком о колени. Вскочив, взглянула вверх — окно кухни зияло провалом пустоты. Лаура засомневалась: может, стоит вернуться?

Треск автоматных очередей и предсмертные крики родителей расставили всё по местам. Ноги сами, хотела она того или нет, понесли ее прочь от дома.

7

Поздним вечером в зал ожидания вокзала «Термини» вошла молодая девушка двадцати лет. В руках она держала дивную шкатулку из слоновой кости. Выглядела девушка неопрятно: растрепанные волосы, помятые, со следами уличной пыли блуза и юбка, раскрасневшееся лицо. Войдя она окинула взглядом малолюдный в столь поздний час зал и на ее глаза навернулись слезы. Присев на край ближайшего кресла, она прижала руки к лицу и беззвучно заплакала.

Просперо Галлинари, старый карманник, не первый десяток лет промышлявший на римских вокзалах, оценил её с первого взгляда. Шкатулка мисс Заплаканной Замарашки, так он окрестил девчонку, стоила несколько сотен тысяч лир — одним словом, антиквариат. Если дело выгорит, то вырученных с продажи шкатулки денег хватит надолго.

Когда мисс Заплаканная Замарашка прошла мимо, сердце Просперо усиленно застучало. Он даже вспотел от напряжения. Ему хотелось вскочить, выдрать драгоценную добычу из рук девчонки и бежать, но охотничий инстинкт подсказывал, что дальше дверей вокзала, где дежурят полицейские, убежать не удастся. Нет, здесь нахрапом действовать нельзя, только благодаря выдержке и самообладанию можно завладеть добычей и избежать наказания.

Просперо огляделся. Народу в зале немного — человек пятнадцать. Пятеро спят, прижимая к себе сумки и сумочки разнообразных фасонов, а остальные разговаривают, разбившись на несколько компаний. Неспешно, словно выбирая место, Просперо прошел в конец зала, обернулся и обомлел. Мисс Заплаканной замарашки нигде не было. Разочарование неприятно защемило в груди: «Опять ты опростоволосился, приятель!».С трясущимися поджилками он бросился к выходу — далеко уйти она не могла, скорее всего, он догонит ее у женского туалета.

Добежав до первых рядов, Просперо сделал вид, что споткнулся. Очередной наигранный трюк — причина остановиться на полном ходу. На самом деле Просперо увидел девчонку. Она сидела в первом ряду, склонив голову к коленям. Подойдя к ней, он нарочно усилил шаг — мисс Заплаканная Замарашка даже бровью не повела. Уткнув раскрасневшееся личико в аккуратненькие кулачки, она горько и безутешно плакала. Галлинари прошелся рядом, задев ее полами плаща, — никакой реакции. Просперо чуть не заскулил, предвкушая скорую победу. Его ожидал еще один приятный сюрприз: шкатулка хоть и лежала рядом с девчонкой, но находилась на почтительном расстоянии. От такой наглости Просперо оторопел и, замешкавшись, принял единственно правильное решение — сел в соседнее от добычи кресло. Теперь он даже слышал, как всхлипывает мисс Заплаканной Замарашка. Давно, слишком давно, судьба не баловала его такой легкой и богатой добычей. Пришло время действовать. Поднявшись из кресла, он положил руку на шкатулку. Холодок, пробежавший по руке от кости, подействовал успокаивающе — дело сделано. Именно в этот момент Просперо почувствовал неизвестно откуда накатившую волну страха и невыносимой боли. Он обернулся. Перед ним, освещенная магическим светом, стояла Афина Паллада, рожденная из головы самого Зевса. Во всей фигуре, закованной в ладные кожаные доспехи, чувствовались сила и могущество.

— Оставь, это мое! — громогласно повелела она.

Взгляд Просперо, пытавшегося избежать безумных зеленых глаз богини, упал на руку со шкатулкой — запястье, крепко перехваченное ладонью Афины, пылало ярким огнем. Просперо разжал руку, а вместе с ней расслабился и его мочевой пузырь — тонкая, непростительно постыдная струйка побежала по ногам. Крепкие тиски, сжимавшие руку, разжались.

Поздние посетители «Термини» были удивлены, наблюдая, как из зала ожидания выскочил небольшого роста пожилой мужчина с седой, словно у сказочного гнома, бородой. Дико и безостановочно крича, он пересек холл и скрылся в полумраке ночного Рима. Даже дежурившие у выхода полисмены не решились его остановить, разумно рассудив, что чем быстрее этот сумасшедший покинет вокзал, тем будет лучше для всех.

8

Лаура не понимала, зачем пришла на площадь перед «Термини». Возможно, чувство нереальности произошедшего привело ее к парадному крыльцу вокзала. В глубине надломленной души еще жила надежда на чудо. Войдя в здание вокзала, Лаура почувствовала, как к горлу подступила тошнота, а из глаз потекли слезы. Мир стал призрачным и зыбким — реальность ускользала от нее за пеленой слез. Пройдя в зал ожидания, она уселась в ближайшее пластиковое кресло. Почувствовав себя в безопасности, Лаура расплакалась. Огромная плотина, сдерживающая чувства, рухнула, давая выход накопившемуся потоку эмоций, в водовороте которых терялась сама её сущность.

Все закончилось так же внезапно, как и началось. Лаура почувствовала себя спокойной, умиротворенной и немного настороженной. Не меняя позы, она раздвинула пальцы и увидела седого старичка, впившегося жадным взглядом в ее шкатулку. Ярость огромным ослепительным шаром вспыхнула в груди. Старик начал вставать, одновременно протягивая руку к шкатулке. Время замедлилось. На ногах она оказалась первой, лицо горело от негодования. Схватив воришку, она так дернула его за руку, что тот развернулся к ней.

— Оставь, это мое! — прошептала она, чувствуя полную беспомощность.

Сухой шепот вызвал у похитителя неожиданно бурную реакцию — лицо сделалось бледным, а на отлично отутюженных серых брюках расплылось мокрое пятно. Не ожидавшая такого эффекта девушка отпустила руку похитителя и тот, выронив шкатулку, с криком бросился прочь.

— Надо же, — удивилась Лаура. — Псих какой-то!

Сказала, а про себя подумала:

«Есть же люди, у меня хоть с головой пока все в порядке».

Это ее позабавило, и непросто позабавило — это ее рассмешило. Губы расплылись в широкой улыбке.

«Интересно, как я выгляжу со стороны? Стою посреди зала, глупо улыбаюсь. Помятая одежда, заплаканные глаза».

Тут ее прорвало во второй раз. Смех кипятком забулькал в горле и одним рывком вырвался наружу. Хохоча, словно сумасшедшая, она подхватила упавшую на пол шкатулку и бросилась к выходу.

9

Лаура проснулась рано утром опустошенная. Голова тяжелая, но ясная. Оглядевшись, вспомнила, где находится. Небольшая комнатка в захолустном отеле на окраине Сан-Лоренцо: серые обои, в тон им занавески на окнах, зашарпанный пол, тумбочка в изголовье допотопной кровати, добротный светильник в розовом абажуре, плоский стенной шкаф и небольшое зеркало у дверей — вот полный перечень вещей, составлявших интерьер ее временного жилья.

Лаура не спешила вставать. Легкие покалывания в животе, появившиеся вчера вечером, к утру превратились в постоянный ноющий зуд. Она не помнила, когда ела в последний раз, но сейчас это было неважно. Сейчас, пока голова ясная, а чувства не проснулись, необходимо хорошенько все обдумать. Сегодня третий день после убийства родителей, а она не знает, кто и почему их убил. «Наверное, нужно заявить в полицию», — подумала Лаура и в ту же секунду вспомнила последние слова отца: «Только не вздумай идти в полицию».

На глаза навернулись слезы. Глубоко вдохнув Лаура сосчитала до десяти и выдохнула — стало чуть легче. Плакать сейчас нельзя. Слишком много времени потрачено на слезы в предыдущие два дня. Целых два дня! Она попыталась вспомнить, чем занималась это время, но тщетно — память превратилась в вязкую непроходимую кашу. Словно в дымке перед внутренним взором пролетали события и действующие лица, никак не связанные между собой. Она помнила вокзал «Термини» и заботливого таксиста, доставившего ее до отеля. Помнила, как заплатила за номер, как поднялась по скрипучей лестнице на второй этаж, открыла номер, вошла, рухнула на кровать, и принялась реветь, пытаясь вложить в этот плачь все силы. Ей это удалось. Проснулась она только вчера вечером с больной головой и ноющей тяжестью во всем теле. Разобрав кровать, спать поверх одеяла не давал сильнейший озноб, она скинула одежду и нырнула под теплое, кажущееся нежным облаком, одеяло и окончательно проснулась только сегодня.

Лаура села в кровати. Что произошло? Почему убили родителей? Версии о ворах и местных бандитах отпали сразу — не тот уровень. Нет, это кто-то серьёзный. Мафия, — вспыхнуло в мозгу страшное слово. Более логичного объяснения на ум не приходило.

— Значит, так! — сказала она, пытаясь приободриться. — В полицию я не пойду, пока не прояснится обстановка, но и домой возвращаться нельзя…

Лаура замолчала. Она добралась до той части плана, где большими и красивыми буквами написано: «Значит, я…», а ниже должен следовать перечень действий, но ни одной толковой мысли для внесения в список в голову не приходило. Так тянулись секунда за секундой. Вдруг ее осенило, конечно, как она могла забыть! Шкатулка! Возможно, в ней хранится нечто важное. Что-от что поможет ей принять правильное решение. Лаура оглянулась — шкатулка стояла у изголовья кровати на тумбочке.

— Хм-м-м, — удивилась девушка, приподняв шкатулку. — Увесистая вещица.

Поставив шкатулку на колени, она попыталась её открыть — крышка не поддалась. Попробовала еще раз, приложив максимум усилий, — безрезультатно, шкатулка оказалась запертой. Приподняв шкатулку, Лаура внимательно оглядела её. Никаких замочных скважин или кнопок. Озадаченная девушка принялась вертеть шкатулку в руках и заметила на поверхности стенок диковинную, едва различимую резьбу, практически истёртую временем.

Затаив дыхание, она стала разглядывать невиданных зверушек, надеясь найти подсказку. Красота рисунка завораживала. Вот огромный саблезубый тигр, притаившись в зарослях высокой травы, наблюдает за антилопой у водопоя. А вот стайка небольших зверьков, тревожно озираясь, пересекает широкое поле. На соседней стенке открывалась панорама на небольшое озеро — поверхность воды была усыпана несметным количеством водоплавающих птиц.

Дивясь мастерству неизвестного резчика, Лаура перевернула шкатулку и увидела изумительный по красоте цветок.

«Это асфодель — цветок из подземного царства Аида», — решила она. Любуясь геометрически правильными формами лепестков, Лаура заметила пять еле видимых окружностей, расположенных по дуге вокруг центра цветка. Поддавшись непонятному порыву, девушка расположила пальцы по одному в каждую окружность и слегка нажала. Раздался легкий щелчок, и невидимая, но мощная пружина откинула крышку.

10

Лаура сидела перед шкатулкой, с трепетом изучая содержимое. Первой ей попалась массивная пачка денег банкнотами по пятьдесят тысяч лир.

«Деньги — это хорошо», — подумала она, небрежно кинув пачку на покрывало.

Сейчас они интересовали ее меньше всего. Следующими из шкатулки она извлекла паспорта с вложенными медицинскими полисами. Паспорта родителей она отложила в сторону, не решившись их даже открыть. Бегло пролистав свой паспорт, Лаура отложила и его вновь запустив руку в шкатулку. На этот раз ей попались две костяные рукояти без лезвий. Лаура удивилась: зачем хранить бесполезные костяшки? Решив не торопиться с выводами, она аккуратно положила рукояти рядом с документами и вновь заглянула в шкатулку. На самом дне лежала старая пухлая книжка в потрепанной кожаной обложке. Книжка так плотно прилегала к стенкам, что Лауре стоило больших трудов подцепить ее ногтями за край.

Первые страницы книжки расстроили и озадачили — древние, почти истлевшие листы папируса, заполненные причудливой неразборчивой вязью. Аккуратно, боясь повредить страницы, она перекинула сразу четверть книги — папирус сменила бумага. Изменилась и письменность, буквы стали похожими на латинские, но язык оказался незнакомым. Лаура распознала лишь арабские цифры в правом верхнем углу — 1748.

«Интересно», — подумала она. — «Это дата заполнения или способ нумерации страниц?»

Заинтригованная, она перекинула несколько десятков страниц — открывшийся разворот оказался заполнен мелким ровным почерком отца. Лаура ахнула и чуть не выронила книжку из рук.

«Августо Рапоне родился в 1932 году 12 сентября.

Получил Камень от отца Виторио Рапоне в 1951 году 12 сентября.

Обязуюсь передать дневник первенцу своему в день, когда исполнится ему год девятнадцатый, с наставлением хранить и оберегать документ».

Прочитав первый абзац, Лаура закрыла книжку, в глазах стояли слезы. Ей понадобилось несколько минут, чтобы успокоиться и продолжить чтение.

«Книга Желтого Камня — напоминание, что обладатель Камня есть истинный помазанник божий на Земле. В начале времен явился на Землю Бог и наградил мать Мадера Начального могущественным Камнем скрывающем в себе силу и магию мира. Тем самым Бог благословил сына и всех потомков его. С тех пор Камень передается из поколения в поколение. Бог посетил пять миров и в каждой оставил Камень. Придет время, и хранители пяти камней встретятся, дабы решить судьбу шестого».

Дочитав, Лаура перевернула страницу, но она оказалась последней заполненной в дневнике. Тогда Лаура вернулась на две страницы назад.

«Виторио Рапоне родился в 1914 году 5 декабря.

Получил Камень от отца Луки Рапоне в 1933 году 5 декабря».

Далее следовал текст, в точности повторявший историю дневника отца. Лаура отложила книгу, откинула волосы и сняла с шеи амулет — желтый камень, вмонтированный в серебряную оправу, инкрустированную мелкими прозрачными камешками. Цепочка тоже серебряная, но более грубой выделки, с крупными плохо обработанными звеньями — ее делал другой мастер.

В голове Лауры царила полная сумятица.

«Боже, чем я занимаюсь», — подумала она. — «Ну какое мне дело до этого бреда предков? Круто, конечно, что у нас в роду такой необычный ритуал существует, только как это поможет мне в нынешней ситуации?»

Вернув амулет на место, Лаура закрыла дневник и заметила, что из страниц торчит уголок бумаги. Ухватившись за уголок, она вытащила сложенный пополам лист бумаги, развернула и, увидев знакомый почерк, принялась читать:

«Лаура, пишу записку на случай, если мы не увидимся. Я случайно стал свидетелем похищения Альдо Моро. За похищением стоит генерал Пелози. Я убежал, но, думаю, меня ищут, а значит, ищут и тебя. Лаура, если ты это читаешь, то, скорее всего, мы мертвы. Не доверяй полиции, детка, держись от нее подальше».

Отложив дневник, Лаура принялась массировать виски, по которым горячим свинцом разливалась дикая боль. Она встала с кровати, накинула блузу, подошла к огромному, почти во всю стену, окну и откинув щеколду, распахнула створки настежь. В лицо подул теплый весенний ветер, пахнущий молодой травой, выхлопными газами и свежим хлебом — в доме напротив располагалась небольшая пекарня с фамилией хозяина на вывеске: «Тавиани».

Лаура сделала глубокий вдох-выдох. Выдержала паузу. Вдох-выдох. Так продолжалось до тех пор, пока она не почувствовала легкое головокружение. Закрыв окно Лаура села на кровать и услышала, как живот требовательно заурчал. Бороться дальше с зудящим чувством голода было выше её сил — ей срочно нужно что-то съесть.

Взяв немного денег, она взглянула в зеркало и поправила прическу.

— Порядок, можно идти! — бодро скомандовала она, развернулась к дверям, замерла, и рухнула на кровать с перекошенным от ярости лицом.

Теперь, когда горе чуть поутихло, а нужда заставляла действовать, она неожиданно осознала, насколько изменилась ее жизнь. Лаура наконец поняла, что отныне она лишилась возможности работать, учиться, пользоваться транспортом, да и просто ходить по улицам, не боясь быть убитой, и во всем этом виноват генерал Пелози.

Лаура лежала опустошенная и испуганная. Великая бездна открылась в ее душе, а она, маленькая и беззащитная, лежала у края, вглядываясь в ее тьму и пытаясь познать предел. Бездна долгое время оставалась пустой и безликой, но затем снизу пришел теплый ветер. Он приятно ласкал кожу и теребил длинные каштановые волосы. В следующую секунду, усилившись, ветер обжег лицо, заставил откинуться назад, следом полыхнуло, заискрилось, и каждая клетка тела наполнилась огнем.

Лаура вскочила с кровати. Теперь она знала, чего хочет — она жаждала мести! Она найдет и убьет генерала и всех причастных к смерти родителей — одного за другим. Как? Это вопрос времени, а времени у нее теперь будет предостаточно. И не важно, какие испытания ждут ее впереди, она пройдет через все чтобы отомстить.

Выйдя из гостиницы, Лаура купила несколько трамедзини у уличного торговца, решив утолить голод на ходу — заходить в кафе она боялась. Увидев на ближайшем перекрестке газетный киоск, она издали прочитала кричащие заголовки первых полос: «Красные бригады поразили Италию в самое сердце», «Похищение Альдо Моро — дело рук ЦРУ». Дойдя до киоска и купив пару газет, Лаура обошла несколько дворов, подыскивая укромное местечко.

Трамедзини произвели на желудок неизгладимое впечатление. Первый же бутерброд, достигнув желудка, попытался извергнуться обратно. Только неимоверным усилием воли она сумела удержать его внутри. Несколько секунд возмущенные, привыкшие к отдыху внутренности недовольно урчали, но затем, смирившись, принялись за привычную работу. Решив не торопиться, Лаура отложила оставшийся бутерброд и взялась за чтение. Пролистав свежие номера еженедельников «Эспрессо» и «Панорама», она пришла к выводу, что авторы статей, высказывая совершенно разные версии похищения Альдо Моро, сходились в одном — правительство и полиция бездействуют, а значит, заинтересованы в происходящем. Отложив газеты, она забрала трамедзини и вышла на проспект Леонардо.

Неспешно бредя по проспекту, Лаура искала небольшой магазин одежды. Подходящий попался буквально через квартал. На вывеске значилось: «Летняя распродажа! Одежда на любой вкус по приемлемой цене».

«По приемлемой цене» оказалось дороже, чем Лаура привыкла одеваться, но отступать было поздно. Ей сразу понравился белый костюм, висевший на самом видном месте, но ценник отпугнул, и она направилась к стеллажам с недорогой одеждой. Выбрав несколько летних моделей, Лаура уединилась в примерочной. Понадобилось чуть меньше получаса, чтобы убедиться, что никакие юбки, джинсы и брюки не смогут помочь ей скрыть внешность. В любом наряде из зеркала на неё по-прежнему смотрела Лаура Рапоне — девчонка из бедного квартала.

Продавщица, приносившая вещи привередливой покупательнице, явно нервничала.

— Девушка, почему вы не хотите купить эти брюки? Они вам идут. Словно по вам сшиты, — с нажимом убеждала она.

«К ним я не могу надеть высокие туфли, чтобы изменить рост!» — подумала про себя Лаура, а вслух сказала:

— Нет, вы знаете, мне кажется, они сидят мешковато.

— Фи! — произнесла круглолицая продавщица, демонстративно выпятив нижнюю губу. — По-моему, вы преувеличиваете.

— А знаете, пожалуй, я примерю вон тот белый костюм, — решилась Лаура, указывая в сторону прилавка, и улыбнулась, увидев, как округляются глаза продавщицы. — И будьте добры, принесите черные туфли на высоком каблуке и шляпку с самой верхней полки.

11

–Я это беру! — заявила Лаура выйдя из примерочной десять минут спустя.

Продавщица, ни секунды не верившая в кредитоспособность придирчивой покупательницы, от неожиданности изобразила такое неподдельное удивление, что Лаура чуть не рассмеялась. Опомнившись, Стелла — именно это имя значилось на бирке, висевшей на необъятной груди продавщицы — быстро сменила удивление на безукоризненную улыбку работника торговли.

— В таком случае могу ли я посоветовать вам приобрести эту сумочку? Думаю, она как раз подойдет к вашему костюму, — слащаво произнесла она, указывая на витрину.

Лаура взглянула на пакет со шкатулкой и сказала:

— Да, пожалуй, только сумочка нужна немного побольше, и еще я возьму эти очки.

Пять минут спустя из небольшого магазинчика одежды на проспекте Леонардо вышла шикарная брюнетка. Взгляды прохожих невольно останавливались на ее безупречной фигуре. Большую часть лица брюнетки скрывали огромные темные очки «бабочки». Белый брючный костюм из дорогой ткани, элегантные черные туфли на высоком каблуке и модная шляпка в купе с брендовой сумкой красноречиво говорили о том, что их обладательница является дамой хорошо обеспеченной.

Подойдя к краю тротуара, Лаура небрежно подняла руку, останавливая проезжающее мимо такси. Сев в машину, она отправилась в ближайший ресторан, где впервые за последние три дня по-настоящему поела. Пища придала сил. Лаура почувствовала себя уверенней и решилась на пешую прогулку.

Вернувшись в мотель, она направилась к портье, если, конечно, так можно назвать толстого синьора в грязной нестиранной рубахе. На полдороги она остановилась, вспомнив, что утром, не застав никого за стойкой, забрала ключ с собой. Ее неуверенность не прошла незамеченной. Толстый человечек — Берни, услужливо подсказала память, оторвал взгляд от старенького черно-белого «Филипса», сглотнул набежавшую от жвачки слюну и нарочито громко спросил:

— Могу я вам чем-нибудь помочь, синьора?

— Нет, спасибо, я знаю дорогу, — холодно ответила Лаура и, повернувшись к лестнице, улыбнулась — портье ее не узнал.

Поднявшись на второй этаж, она почувствовала, как нечто теплое, почти горячее, коснулось груди. Чуть не вскрикнув от неожиданности Лаура приложила руку к груди и нащупала под блузой горячий амулет — в нем чувствовалась мощная, почти живая пульсация. На несколько мгновений мир скрыла пелена, а когда она рассеялась, Лаура оказалась в своем номере. В комнате царил полумрак, но девушка прекрасно видела непрошеных гостей. Один сидел на стуле прямо напротив дверей. На коленях у него лежало нечто опасное и холодное, прикрытое газетой.

«Пистолет», — догадалась Лаура.

При мысли об оружии по телу прокатилась волна дрожи. Второй незнакомец стоял у окна. Чуть отодвинув шторы, он смотрел на улицу. Он был безоружен, но инстинктивно девушка почувствовала: он самый опасный противник. Лаура моргнула и вновь оказалась посреди коридора. От неожиданности она покачнулась и чуть не упала. Тяжело дыша, оперлась спиной о стену и попыталась сосредоточиться. Амулет нестерпимо жег грудь. Девушка достала его из-под блузы — яркий свет ударил по глазам.

— Боже! Что за дерьмо… — простонала она, стащила горящий ядовито-желтым светом амулет с шеи и засунула в сумочку.

Туман в голове, вызванный видением, растаял. Возвращаться в номер расхотелось. Даже если предположить, что всё увиденное — игра воображения, Лаура не собиралась рисковать. Сняв с ног туфли, она на цыпочках спустилась по лестнице в холл. Портье встретил её ехидной засаленной улыбочкой, за которой без особого труда читались похоть и презрение к богатеньким дамочкам.

Лаура вышла на улицу. В голове кружил целый рой мыслей. Реальны ли люди в номере? Если да, то как ее вычислили? Где она допустила промашку? Удивительно, как быстро они ее разыскали. В Риме тысячи и тысячи гостиниц. Выходит, дело обстоит гораздо серьезней, чем она предполагала. Что же делать? Допустим, эти двое просидят в номере пару-тройку часов, а потом спустятся вниз и хорошенько насядут с расспросами на портье. Почти наверняка, поднатужившись, тот сведет концы с концами и опознает в молодой леди, поднимавшейся на несколько минут наверх, девушку, поселившуюся в мотеле двумя днями ранее. Из этого следует, что ей нужно как можно быстрей убираться подальше отсюда. Вопрос насколько подальше? Уехать из Рима? Допустим, но куда? Куда бежать, чтобы ее оставили в покое? Что сделать, чтобы о ней забыли раз и навсегда? Какой у нее план?

Для начала необходимо покинуть Рим — это программа минимум. Где она сможет затеряться? Мадрид? Милан? Феррари? Неаполь? Неаполь подойдет — портовый город, много приезжих. У нее появится шанс покинуть Италию. Итак решение принято.

Подойдя к краю тротуара, она вскинула руку. Громко взвизгнув тормозами, остановилось такси. Попросив отвезти ее на станцию Альбано-Лациале, Лаура откинулась на спинку сиденья и попыталась расслабиться.

12

Добравшись до Неаполя, Лаура арендовала небольшую комнату в Басси — районе для бедноты. Басси считался самым криминальным районом города, и ходить по его улицам даже при свете дня считалось небезопасным. Именно здесь, где полицейский департамент не имел силы, Лаура почувствовала себя в безопасности. К тому же район располагался неподалеку от порта.

Первую неделю девушка почти никуда не выходила, сиюминутно ожидая, что преследователи доберутся до нее. Лишь изредка она осмеливалась на короткие вылазки за едой и свежими газетами. Шумиха, поднятая репортерами вокруг убийства Моро, не утихала — это беспокоило её. Время шло, деньги таяли на глазах, а она так и не нашла способ покинуть Италию.

К концу первой недели Лаура решилась на долгую вылазку. «Но куда пойти? — размышляла она. — У кого узнать нужную информацию? Идти в порт бессмысленно, там она привлечет лишнее внимание. Тогда куда?»

В ближайший бар — решение оказалось до смешного очевидным. Делая вылазки за продуктами, Лаура не раз видела молодых матросов-американцев, слоняющихся по улицам в поисках развлечений. Матросы посещали бар «Гавань» находящийся в двухстах метрах от её убежища. Туда Лаура и решила пойти воскресным вечером.

Днем перед походом в «Гавань», она посетила косметическую лавку и купила кучу дешевой и яркой косметики. Стоя перед зеркалом, висящим в уборной над умывальником, Лаура накладывала на лицо румяна, пудру, тушь, помаду, до тех пор, пока не стала похожа на одну из местных размалеванных девчонок.

13

— Красавица, сколько? — пьяно пробасил молодой матрос, столкнувшийся с Лаурой, едва она вышла из дома.

— No, no, синьор, — ответила она, прибавив ходу.

Пьяный матрос, вскинувший руки, чтобы задержать внезапно подвернувшуюся красавицу, ухватил пустоту, потерял равновесие и болезненно приложился лицом о землю.

Подойдя к «Гавани», Лаура остановилась у входа в нерешительности. Что ждет её за порогом этого заведения? Не ошиблась ли она, избрав такой путь? Удастся ли найти нужного человека?

«Дева Мария, видел бы меня отец», — прошептала Лаура, трижды перекрестилась и вошла в бар.

«Гавань» оказалась небольшим баром. Шесть столов, барная стойка в десять стульев, приглушенный зеленый свет и тихая спокойная музыка — вот и весь антураж — обычная пивная. Несмотря на поздний час и выходной день, посетителей было немного. Лаура подошла к стойке.

— Что будете пить? — осведомился бармен, пожилой мужчина лет сорока с острым орлиным носом.

— Кьянти, — ответила Лаура, первое, что пришло в голову.

Она с удовольствием обошлась бы и лимонадом, но боялась, что такой заказ привлечет лишнее внимание.

— Один момент, — улыбнувшись, бармен отошел к дозатору.

Лаура огляделась. Справа за столиком весело гуляла небольшая компания: три матроса и две девушки-итальянки. В дальнем углу слева сидели двое: молодой изящный юноша с правильными точеными чертами лица и полная пожилая женщина, явно не пара своему спутнику.

На плечо легла чья-то рука и Лаура вздрогнула от неожиданности. Приготовившись дать отпор очередному пьяному матросу, онаобернулась.

— Что-то я тебя раньше здесь не видела, крошка. Хочешь подработать?

Перед ней стояла ярко размалеванная полногрудая блондинка, крашеная, конечно, лет тридцати пяти. Внешность незнакомки не оставляла сомнений о роде её занятий.

— Я шла мимо и решила зайти… — начала заранее приготовленную историю Лаура, но блондинка ее перебила.

— Шла мимо!? Ха! Так и шла бы. Не надо прикидываться, крошка. Таких, как ты, я чую за километр. Только вот что я скажу, милочка, здесь у тебя ничего не выйдет. Бар мой. Хочешь работать — плати.

— Нет, я не собираюсь работать. Я… я… ищу одного человека, — выпалила Лаура.

— Кого? — Тон блондинки не оставлял сомнений: она ей не верит.

— Не знаю, мне нужен человек… В общем я хочу уехать из Италии.

Не зная, как соврать, Лаура сказала правду, а сказав, прикусила губу.

«Безумство! Что я наделала, проговорилась первой попавшейся шлюхе! Дура! Дура! Дура!»

— Из Италии? — недоверие и цинизм мгновенно улетучились с лица блондинки.

— Да.

Незнакомка на секунду задумалась.

— Знаешь, подруга, нам, пожалуй, стоит пересесть за столик подальше от чужих ушей, — предложила она, покосившись в дальний угол бара.

Лаура недоуменно вскинула брови.

— И не забудь кьянти.

14

— Мерлин, — представилась блондинка, как только они уселись за стол.

— Лаура, — скрывать настоящее имя не имело смысла.

— Так ты хочешь уехать? Уехать навсегда? — спросила Мерлин, понизив голос и чуть подавшись вперед.

— Да, но неофициально, и я не знаю, к кому обратиться.

— Возможно, я могу тебе помочь, но сначала я должна знать, во что ты вляпалась, крошка.

Лаура облегченно вздохнула, на такой случай у нее припасена слезливая история о том, как бедную и скромную девочку обвинили в убийстве работодателя, которого она, конечно же, не убивала. В продажной полиции ей никто не поверил, и теперь она вынуждена скрываться. Рассказывая о работодателе, Лаура вспомнила синьора Брагетти, и это придало её рассказу правдоподобности.

— Хорошо, — сказала Мерлин, внимательно ее выслушав. — Возможно, я знаю нужного человека.

— Да, где мне его найти? — Лаура не могла поверить в реальность происходящего.

— Рано радуешься, тебе это будет дорого стоить.

— Сколько? Я заплачу.

— Подожди меня здесь, крошка, хочу кое с кем переговорить, — с этими словами Мерлин встала из-за стола и направилась к стойке, похотливо покачивая бедрами.

Лаура ликовала — ей несказанно повезло. Она вытащила счастливый лотерейный билетик — один на миллион. Только бы хватило денег. Сколько стоит такая услуга? Наверняка с нее сдерут втридорога. А если обманут и обворуют? Или воспользуются ее положением для шантажа? Что делать? Бежать?

Усилием воли Лаура заставила себя остаться на месте. Взяв бокал, она сделала большой глоток вина — стекло ударило по зубам — руки заметно дрожали.

«Куда ты побежишь, дурочка», — подумала она. — «Сколько можно прятаться? У тебя нет выбора. Рано или поздно придется кому-то довериться. Сиди, девочка, сиди, через это нужно пройти».

Пока Лауру мучили сомнения, между Мерлин и барменом состоялся разговор.

— Маурицио, ты видел девчонку, с которой я только что говорила? — полушепотом спросила Мерлин, грузно опустившись за стойку.

— Да, она заказала кьянти, — равнодушно ответил Маурицио. — Думаю, собралась подзаработать в нашем баре.

— Я тоже сначала так подумала, но, похоже, у девчонки проблемы. Она не в ладах с полицией.

— Не в ладах? — удивился бармен. — И что у неё стряслось, украла подгузники в супермаркете?

— Сказала, что ее ложно обвиняют в убийстве. Правда, сдается мне, потаскушка врет. Скорее всего, влипла в историю с наркотой и теперь скрывается. Просит помочь.

— Как?

— Хочет перебраться через границу.

— Ну и?

— Я пообещала.

— Но ты же никого не знаешь!?

— Дурачок, — сказала Мерлин, переходя на шепот. — Ты посмотри на неё! Она красива, молода и принесет нам большие деньги.

— Да, но согласится ли она?

«Да он непроходимо туп», — подумала Мерлин, а вслух сказала:

— У неё нет выбора. Согласится как миленькая. Слушай меня внимательно. Сейчас ты подойдешь к телефону и сделаешь вид, будто разговариваешь.

— А дальше?

— Дальше я вернусь к ней и скажу, что нашла человека и он согласен помочь, но с одним условием.

— С каким? — поморщился Маурицио.

— А ты не догадываешься? Положим её под синьора Пиннети. Он давно о молоденькой симпатичной девочке мечтает.

— И?

— В остальном положись на меня.

На сердце Маурицио отлегло. Он, конечно, имел неплохие деньги от девочек, работавших время от времени в баре, но ввязываться в грязные авантюры Мерлин ему не хотелось.

— Договорились, — сказал он, направляясь к телефону.

Лаура видела, как Мерлин, перекинулась парой слов с барменом, после чего тот сделал звонок по телефону. Вскоре Мерлин вернулась за стол.

— Слушай меня, крошка, — сказала она, присаживаясь. — Маурицио — бармен и мой хозяин. Он сделал звонок другу, и тот согласился помочь с твоей проблемой.

— Сколько это будет стоить?

— Не спеши, есть один момент. Маурицио не собирается помогать тебе просто так.

— Я заплачу?

— Если бы дело было в деньгах, — горько произнесла Мерлин и зло сверкнула глазами в сторону Маурицио.

15

Лежа в кровати, Лаура рыдала взахлеб. Да, ей согласились помочь, но потребовали слишком высокую цену. Ублюдок Маурицио хочет, чтобы она переспала с одним из его клиентов. Это невозможно! Она никогда не согласится. Лучше попасть в руки к генералу Пелози, чем терять девственность с незнакомым человеком. Нет, такой вариант ее не устроит. Она будет искать других людей. Будет искать. Взбудораженная Лаура долго ворочалась в кровати прежде чем заснуть. Ей снился отец.

— Почему ты плачешь, дочка? — ласково спросил он.

Они сидели на кухне в старой квартирке в Ченточелле.

— Папа, они хотят, чтобы я поступила нехорошо, — рыдая, ответила Лаура.

Отец протянул руку и вытер слезы.

— Знаю, детка, но ты должна это сделать. Тебя ищут, и я чувствую, что они близко. Скоро они придут за тобой. Я знаю, как тяжело тебе сделать выбор, но ты должна согласиться ради меня, ради матери, ради камня.

— Камня? Ты говоришь об амулете? Расскажи о нем.

— Не могу. У меня мало времени. Запомни камень всегда поможет. А теперь давай прочитаем нашу молитву. Надеюсь, ты не забыла?

— Нет.

— Тогда начинай.

— Святая Мария, сестра моя, — прошептала Лаура.

— Ты защити от невзгоды меня, — подхватил отец.

— Душу мою от греха ты спаси.

Лаура проснулась. Яркий утренний свет бил в глаза.

— Сердце в покое моё сохрани, — донесся отдаленный, как отзвук эха, голос отца.

— Папа?

Лаура вскочила с кровати, огляделась — комната была пуста. Грудь нестерпимо жгло — камень вновь действовал. Его пульсация, расходясь по телу, приносила дискомфорт. Лаура нащупала цепочку, сняла амулет и положила на ладонь. Что скрыто в этом желтом кристалле? Какие тайны он хранит? Вопросы, вопросы, и ни одного ответа.

16

С утра Лауру терзали сомнения. Совесть никак не хотела подчиниться принятому решению. Она умоляла и проклинала хозяйку, кричала и насмехалась, но девушка была непреклонна: она сделает это — решение принято. К полудню Лаура не выдержала. Дойдя до ближайшей лавки, она купила две бутылки самого дешевого вина. Вино помогло усыпить бдительную и занудную совесть.

Допив к четырем часам первую бутылку, Лаура почувствовала, что пьяна. Небывалая легкость и беззаботность поселились в теле. Она по-прежнему боялась идти в «Гавань», но теперь события предстоящего вечера не казались ей столь драматичными.

В назначенный час Лаура переступила порог бара. Кроме Маурицио и Мерлин в нем никого не было. Хозяин стоял спиной ко входу и протирал бокалы белоснежным полотенцем, перекинутым через плечо, а Мерлин сидела за стойкой, беззаботно покачивая ногами в ожидании клиентов. Заметив Лауру, она приветственно помахала рукой.

— Привет!

— Я согласна, — через силу прошептала Лаура.

— Я скажу ему, — Мерлин бросила полный ненависти взгляд в спину хозяина. — Какой у тебя адрес?

— Винсенте, 5–53.

Мерлин точно оценила состояние девушки. Сейчас не стоило её задерживать.

— Иди к себе. Скоро он приедет. Его зовут Августо (при упоминании этого имени Лаура вздрогнула) Пиннети. Советую по дороге прихватить вина.

— У меня есть.

Мерлин утешительно погладила девушку по плечу.

— Ступай, милая, и не принимай близко к сердцу. Все будет хорошо.

Когда Лаура вышла из бара, Мерлин широко улыбнулась.

— Маурицио, детка клюнула.

— Чего? — непонимающе переспросил бармен, оторвавшись от своего занятия.

— Я говорю, звони Пиннети, девочка созрела.

17

Розовый торшер в углу комнаты едва освещал помещение. Лаура лежала на кровати, широко раскинув ноги, и безразлично смотрела на вращающийся под потолком вентилятор. Грузное тело человека, по нелепому стечению обстоятельств носящего то же имя, что и её отец, нависало над ней.

Синьор Пиннети, судя по выражению лица, получал от происходящего огромное удовольствие, чего нельзя сказать о Лауре, задыхающейся от ненависти и отвращения. Ей было противно решительно всё в этом некрасивом самоуверенном мужчине: слащавый, чуть хриплый голос, лысина, захватившая большую часть черепа, наглые бегающие глаза, двойной подбородок, вибрирующий в такт движениям, и даже капля пота, повисшая сейчас на кончике его носа. Достигнув критического размера, капля сорвалась вниз и разорвалась на губах девушки подобно авиационной бомбе. Огромный ком, родившийся внизу живота, подкатил к горлу, стремясь вырваться наружу. Боже! Когда это закончится.

— Не забывай о молитве, когда будет трудно, — вспомнила Лаура слова отца.

Губы её чуть шевельнулись:

— Святая Мария, сестра моя.

— Ты защити от невзгоды меня, — послышался далекий, как шорох опавшей листвы, голос отца.

— Отец! Отец! Ты слышишь меня?

— Что ты сказала, крошка? — спросил Пиннети и придвинулся к девушке вплотную.

В следующую секунду он почувствовал невыносимую боль в паху, словно его член попал между двух раскаленных наковален.

— Ах ты, сука! — заорал он что есть мочи и наотмашь ударил девушку по лицу.

Но Лаура не почувствовала удара. Её сознание коллапсировало, сжавшись в тугой непроницаемый кокон. Рыча от боли, Пиннети сполз на пол и стал стягивать штаны со спинки стула.

— Ну подожди, сучка, вот сейчас я только встану, и ты у меня получишь, — грозно пообещал он.

Вся его решительность растворилась, как только он поднялся. Девушка лежала на кровати, обхватив руками колени, бледное лицо искажено гримасой ужаса, глаза закрыты.

— Эй, ты чего? — спросил Пиннети, боязливо ткнув Лауру пальцем в бок.

Тело на ощупь оказалось твердым и ледяным. Пиннети вздрогнул, схватил рубашку, втиснулся в модные тугие туфли, выскочил на площадку и опрометью бросился вниз.

18

Лаура не понимала, что происходит. Она проваливалась в черную бесконечную бездну, и лишь маленькая, едва заметная голубая звездочка была свидетельницей этого падения.

— Святая Мария, сестра моя, — произнесла звездочка.

— Ты защити от невзгоды меня, — подхватив молитву, Лаура рванулась к голубой звездочке всем естеством.

— Душу мою от греха ты спаси.

— Сердце в покое моё сохрани.

И тьма отпустила.