В поисках истины

Артем Комаров, 2014

На безымянной планете фронтира подходит к концу экспериментальная программа ментального развития. Успех команды энтузиастов приходится не по вкусу влиятельным силам одного из ведущих государств галактики. Казалось бы, внезапное нападение пиратов окончательно уничтожает горстку учёных, посмевших встать на пути интересов крупнейших корпораций. Но в живых остаётся сын номинального лидера колонии. Юноша не желает забывать о случившемся, ведя собственное расследование… На фоне тревожных событий внутри альянса разумных рас свою игру начинает совершенно непредсказуемая фигура…

Глава 1

Поверхность планеты КП-177.231-39

Под сенью густого реликтового леса, на склоне каменистой возвышенности нашла свой выход одна из подземных рек этого мира. Поток кристально чистой воды срывался вниз, образуя небольшой водопад. За сотни циклов в скальном основании подножия он создал удивительно красивый бассейн, окружённый массивными валунами необычной породы. На отполированных гранях дивных камней случайный посетитель мог рассмотреть завораживающий узор, образованный переплетением пёстрых слоёв. Фиолетовые, изумрудные и мраморно-белые прожилки создавали удивительную, ни на что не похожую сюрреалистическую картину. Из-за достаточно каменистого основания деревья здесь росли не так плотно, позволяя мельчайшим каплям воды и калейдоскопу красок поверхности валунов искриться в свете местной звезды, порождая невероятно прекрасные иллюзии. Иллюзии цветового великолепия оптических искажений.

Завершая картину, во всё это гармонично вписывалась окружающая водопад растительность.

Закрыв глаза, у его подножия расположился загорелый молодой человек. Словно наслаждаясь непередаваемой атмосферой природной феерии, вот уже некоторое время юноша неподвижно сидел на ковре густой бархатистой травы. Правильные, пусть и слегка резковатые черты его лица будто застыли в состоянии абсолютного покоя. Короткий ёжик иссиня-чёрных волос, несколько старых шрамов в области правого виска, обнажённая до пояса поджарая спортивная фигура — всё это придавало облику некое несоответствие с реальным возрастом паренька. Добавляя картине ещё большую необычность, по неправильным орбитам вокруг юноши носилась россыпь мелких покатых камешков…

Внезапно изумрудно-зелёные глаза подростка распахнулись, а он сам стремительно откатился в сторону, словно желая укрыться от пока ещё неясной, эфемерной угрозы.

Атмосфера покоя и умиротворённости сменилась предчувствием надвигающейся беды.

Внутренний мир я представляю в виде прекрасной лесной поляны, окружённой резными стеллажами с раритетными бумажными книгами. Они символизируют весь опыт и знания, что мне удалось получить за неполные шестнадцать циклов собственной жизни.

Одна из обязательных практик работы с ментальной сферой сознания заключается в том, что, случайным образом выбирая различные эпизоды прошлого либо определённый объём уже усвоенных знаний, адепт должен мысленно воссоздать мельчайшие детали пережитых фрагментов. С максимальной скоростью повторить когда-то изученный материал, полностью осознавая, где, когда и в каком случае возможно применить эти знания, в идеале подробно моделируя примеры и ситуации. Выполняя данное упражнение, небольшой частью сознания контролирую полёт группы мелких камешков, одновременно нарабатывая концентрацию в ментооперировании физическими объектами. Давно доведённые до автоматизма, сейчас эти действия не вызывают практически никаких затруднений, позволяя отдохнуть перед чередой грядущих занятий с наставниками.

Внезапно сильное чувство тревоги нарушает гармонию моего внутреннего самосозерцания. Покидая медитативное состояние, перекатом ухожу в сторону ближайшего укрытия. Готовясь встретить опасность, пытаюсь понять, что же меня потревожило? На первый взгляд никаких изменений в окружающей реальности нет. Всё так же рокочет небольшой водопад, у подножия которого я замер, настороженно вглядываясь в детали до боли знакомого пейзажа. Прислушавшись, к звуку падающей воды добавляю шелест листьев древесных гигантов, трели небольших экзотических птиц. Меня окружает всё та же картина, что и в начале медитации. Единственным исключением можно считать несколько иное расположение теней. Но внутреннее чувство тревоги, хоть и не столь сильное, как первоначальный импульс, по-прежнему не желает уходить. Давно уже привыкнув доверять собственной интуиции, не спешу расслабляться.

Пусть непосредственной опасности нет, всё же направляюсь к находящимся неподалёку вещам. Футболка, лёгкие армейские ботинки, давно настроенные на анатомические особенности владельца, монокристаллический клинок на бедро. На левом предплечье закрепляю старый армейский коммуникатор, в правую руку ложится эргономичная рукоять лёгкого гражданского нейротика…

Осмотр ближайших окрестностей не добавляет ясности. Возможно, что-то случилось в посёлке. Попытка связаться с отцом и ещё несколькими участниками научной программы так ни к чему не привела. Небольшая диагностика показывает: сигнал свободно проходит через низкоорбитальный ретранслятор, но лагерь продолжает молчать. С всё возрастающей тревогой бросаюсь к ближайшей поляне. Туда, где обычно оставляю лёгкий одноместный флаер.

«Почему именно сегодня я так удалился от лагеря? Да, это одно из самых живописных мест, но ежедневный комплекс ментальных практик можно было провести и на берегу лесного озера близ лагеря. Подобным образом поступают практически все воспитанники!»

Чувство надвигающейся беды с каждым мигом становится всё сильнее.

Дальнейшее запомнилось мне лишь в виде неполных, отрывочных образов…

Вот я поднимаю в воздух старый, но всё ещё надёжный аппарат…

Низкий гул разогнанного до предела движка, мелькающие внизу верхушки лесных исполинов…

Час бешеной гонки и осознание того, что случилось нечто непоправимое. Вдали виден столб густого чёрного дыма, поднимающегося оттуда, где расположен центральный модуль колонии…

Позже, вспоминая происходящие тогда события, осознаю, как же мне повезло! Повезло, что отец успел подать сигнал тревоги. Повезло не попасться перехватившим импульс сработавшего передатчика гиперсвязи и спешно покидающим место преступления пиратам. Повезло, что при выборе места размещения проекта совет решил не забираться уж в совсем отдалённые глубины пространства и основал поселение в системе, входящей в зону пограничной ответственности сиурцев. Повезло, что сигнал принял находившейся неподалёку патрульный крейсер ВКФ федерации, а его ответный импульс был перехвачен бандитами…

Место, где я прожил последние пять циклов собственной жизни, встретило запахами гари, крови и смерти… Горел центральный жилой модуль колонии. Раньше в нём располагались так называемая администрация проекта, большая часть научного оборудования, рабочие места отца и многих наставников, а также запас необходимых материалов и продовольствия.

Вероятно, именно из-за того, что он когда-то являлся частью мобильного лагеря тыловых частей планетарной пехоты вооружённых сил центральных миров, кто-то из жителей смог на время здесь укрыться. По всей видимости, модуль стал последней линией обороны. Оплавленные пробоины в металлопластовом корпусе скорее всего являются следами попадания тяжёлого энергетического оружия. Кто-то всё же успел добраться до небольшого запаса хранившегося в посёлке вооружения. Несколько тел чужаков, что нападавшие не посчитали нужным забрать с собой, как нельзя лучше свидетельствовали об этом…

Затем были метания по опустевшему лагерю в надежде найти выживших. Так никого и не обнаружив, я бросился к лесному озеру. Туда, где в это время под руководством пары наставников должна была заниматься ежедневными ментальными практиками основная масса воспитанников.

Горькое чувство утраты при виде безжизненных тел давно знакомых парней и девчонок. Погибшие Айлен и Тейри, штатные психологи проекта. Лишь позже, восстанавливая в памяти кадры развернувшейся трагедии, осознаю: тел оказалось намного меньше изначального количества жителей маленькой колонии…

Четыре часа до прибытия десантного шаттла сиурцев, доставившего группу быстрого реагирования, слились для меня в череду смутных, отрывочных образов. Я пытался собрать в одном месте тела убитых знакомых, найти отца и при этом хоть как-то сохранить здравый рассудок. Что, похоже, так до конца мне и не удалось…

Погружаясь в пучину охвативших сознание чувств, пропускаю прибытие спасательной партии. Лишь после того, как медик подразделения ввёл мне химический коктейль из успокоительных и Тар знает что ещё, я начинал хоть как-то реагировать на происходящее…

Потом был недолгий расспрос, устроенный командиром небольшого отряда, и невнятные ответы, которые я давал словно чужим, безжизненным голосом, наблюдая, как тела друзей запаковывают в серый полимер универсальных транспортировочных пакетов…

В более-менее нормальное состояние пришёл уже на борту крейсера, готовящегося совершить прыжок до ближайшей базы ВКФ федерации. Временно мне выделили пустующую каюту младшего тактического офицера. Здесь, даже не скинув одежды, я забылся долгим тревожным сном.

Патрульный крейсер ВКФ федерации Сиур

Просыпаюсь от непривычных ощущений, не свойственных уютной тишине нашего с отцом жилого модуля. Открывая глаза, в первые мгновения пытаюсь понять, где же я, Тар возьми, оказался? И лишь нахлынувшие волной воспоминания выдёргивают меня из столь отрешённого состояния. Состояния, когда не до конца проснувшееся сознание порой рисует странные картины иллюзорной действительности.

Застонав, едва сдерживая горьковато-солёные слёзы, поднимаюсь, пытаясь определить местонахождение индивидуального санитарного блока, положенного любой отдельной каюте кораблей подобного типа. Сориентировавшись в пространстве, скидываю одежду. Войдя, приказываю квазиинтеллектуальной системе активировать режим жёсткого контрастного душа. Это помогает хоть немного совладать с бушующими в душе эмоциями.

«Тех, кого я любил, с кем прожил последние пять циклов своей жизни, больше нет! Несмотря на практически идеальную защиту, обеспечиваемую скрытностью маленькой колонии, какие-то твари смогли нас обнаружить и напасть! В то, что это простая случайность, — не верю!

Учитывая доступность подобных данных, сомневаюсь, чтобы кто-то без веской причины стал детально сканировать ничем не примечательную как для крупных корпораций, так и для отдельных мелких дельцов планету фронтира. Всю эту информацию можно легко найти в свободном доступе. Она есть в государственной информационной сети отдела навигации и картографии космического пространства.

Реши пираты создать базу на поверхности кислородной планеты, а не на безжизненном спутнике либо крупном астероиде, вряд ли выбрали бы для этого именно наш мир. Близкое расположение нескольких пограничных баз ВКФ федерации Сиур делало его весьма непривлекательным для подобных целей. Снабжение колонии осуществлял небольшой транспорт, раз в год доставлявший всё необходимое из центральных миров Союза. Очередной рейс ожидался лишь через полтора терма — захват корабля уж точно не мог послужить причиной вероломного нападения.

В Содружестве о проекте знал лишь узкий круг посвящённых. Последний раз некоторых из них я видел в возрасте десяти циклов и что-то определённое об утечке информации с этой стороны сказать не мог. Но я выясню, обязательно выясню, что же на самом деле послужило причиной произошедшей трагедии!»

Немного придя в себя, приказываю управляющей системе перейти в режим сушки, а затем покидаю блок. Из-за отсутствия нейроимпланта все команды приходится отдавать голосом. Благо подобная возможность, особенно на оборудовании военного образца, присутствует.

Запаянный в пластик, на столе лежит стандартный армейский комбинезон. По всей видимости, пока я спал, кто-то позаботился о данном нюансе. Отлично. Вновь надевать пропахшую гарью, вымазанную в грязи и крови одежду нет никакого желания.

Трель стационарного коммуникатора, а затем и голографическое изображение представителя ВКФ федерации, развернувшееся над его плоскостью, не дали мне вновь погрузиться в пучину своих переживаний…

— Добрый день, молодой человек.

— Приветствую. — Я стараюсь сохранить невозмутимое выражение лица, не сорваться на грубость.

— Представитель службы безопасности крейсера желает задать вам несколько вопросов. Если вы в состоянии отвечать, вахтенный офицер зайдёт к вам через несколько минут, — оповестил мужчина.

Естественно, сейчас у меня абсолютно нет никакого желания отвечать на какие-либо вопросы. Больше всего на свете я хочу на кого-нибудь сорваться, накричать, ударить, а потом просто забыться, напившись либо ещё как-то добившись изменённого состояния сознания. К сожалению, поступать подобным образом по меньшей мере глупо. Мало того что наша колония располагалась в зоне пограничной ответственности флота ВКС федерации — само по себе это не является хоть сколько-нибудь серьёзным нарушением официальных договорённостей, существующих между центральными мирами и периферийными политическими образованиями, — но, исходя из всё тех же договорённостей, мы должны были как минимум уведомить об этом если и не службу безопасности, то её военно-космические силы уж точно. Из каких соображений этого так и не было сделано, мне доподлинно неизвестно. На момент основания колонии я был немногим старше десяти стандартных циклов и ещё мало интересовался подобными вопросами. Позже из некоторых оговорок отца и наставников смог сделать вывод: они чего-то опасались, поэтому все контакты с внешним миром были предельно ограничены.

«Думаю, основные банки данных сгорели вместе с центральным модулем. Той информации, что служба безопасности смогла извлечь из личных коммуникаторов погибших да нескольких второстепенных обучающих голотерминалов, оказалось явно недостаточно. Создать хоть какую-нибудь цельную картину произошедшего на основе подобных данных практически невозможно. Следовательно, в данный момент именно я являюсь для них наиболее доступным источником информации».

— Можно ли перекусить перед началом беседы? Боюсь, она может несколько затянуться. — С момента пробуждения чувство голода всё настойчивее давало о себе знать. Последний приём пищи у меня был вечером того дня, что предшествовал произошедшим событиям.

— Да, разумеется, это легко устроить. Офицер сопроводит вас в кают-компанию крейсера, там установлен стандартный пищевой синтезатор. После окончания трапезы туда же подойдёт представитель службы безопасности.

— Хорошо, согласен. — Вряд ли есть хоть какой-то по-настоящему серьёзный выбор.

— Вахтенный офицер прибудет через пару минут, — завершил беседу мужчина.

Голографическое изображение погасло, и я вновь остался один. Но верно это лишь в том случае, если не учитывать наличие систем наблюдения службы безопасности корабля.

Не успеваю даже подняться. Блокирующая входной проём сталепластовая плита скрылась в конструкционной нише стандартной жилой ячейки. Передо мной предстал недавно упомянутый вахтенный офицер.

В каюту вошёл мужчина вряд ли старше двадцати-двадцати пяти циклов. Педантично подогнанные элементы формы, несколько скованная манера держаться. Скорее всего всё это свидетельствует о совсем недавнем выходе из стен академии флота республики. Вероятно, служба на крейсере является его первым назначением.

— Вы готовы?

— Да, можем идти.

У меня нет абсолютно никакого желания вести разговор. Впрочем, спутник и не стремится разнообразить дорогу беседой. Не такое уж и продолжительное путешествие до кают-компании проводим в молчании.

За исключением нескольких мелочей, помещение представляет собой стандартный блок жилого модуля производства верфей федерации Сиур.

Убедившись, что я в состоянии самостоятельно управиться с пищевым синтезатором, офицер удалился.

Выбираю из перечня блюд несколько знакомых наименований. Хотя особого смысла в этом всё равно нет. За исключением различных ароматизаторов, все кулинарные шедевры механического повара состоят из одних и тех же ингредиентов, входящих в состав наполнителя стандартного армейского пищевого картриджа. Дождавшись готовности, перемещаюсь за стол. Во время еды пытаюсь представить возможный ход предстоящей беседы.

«Что можно свободно рассказать представителю службы безопасности, а что стоит и утаить? Впрочем, последнее не столь актуально», — мысленно усмехаюсь я, никакими реально важными сведениями не располагая.

Лишь стоило закончить трапезу и отправить одноразовые контейнеры в утилизатор, как появился представитель СБ крейсера. В отличие от прошлого сиурца, этот выглядит циклов на тридцать пять-сорок, но, учитывая современный уровень медицины, реальный его возраст может превышать и все сто пятьдесят. На некоторое время я даже опешил, настолько сильно мужчина подпадал под стандартный штамп представителя тайной конторы. Данный образ часто рисуют развлекательное гало и не столь уж популярные в наше время авторы приключенческой шпионской литературы. Проведи последние пять циклов своей жизни как среднестатистический подросток центральных миров, я скорее всего не смог бы описать подобную внешность без использования нейроимпланта либо иных технических костылей. Слишком уж она была серой и непримечательной.

— С вами всё в порядке? — поинтересовался безопасник, наблюдая за моим лицом.

— Да, прошу прощения, немного задумался, — возвращаю ему былую невозмутимость.

— Моё имя Саер Иревер, и, как вы уже догадались, я являюсь представителем службы безопасности федерации, — усаживаясь напротив, безэмоционально вежливо представился мужчина.

Последовавшая непосредственно за этим пауза намекала на ответную вежливость. Поверить в то, что данную информацию он не получил ранее, потроша вывезенные из лагеря носители либо мой коммуникатор, было непросто.

— Алиер ди Ар, один из участников научной программы отца, — решая всё же следовать правилам, представился я.

— А вот на этом, господин ди Ар, давайте остановимся подробнее. Расскажите о программе. — Лёгкая тень заинтересованности промелькнула на лице собеседника.

— Ничего секретного или незаконного, просто небольшой социально-психологический эксперимент, связанный со сферой базовой образовательной программы. Признаюсь, мне не совсем понятен тот уровень ограничения контактов с внешним миром, которого придерживалось руководство проекта… Суть программы заключается в следующем: отец считал установку начального, или, как чаще его ещё называют, детского, нейроимпланта ошибкой. По его мнению, он не лучшим образом влияет на развитие ментальных способностей ребёнка. Вносит негативные изменения в структуру головного мозга реципиента. Да, подобный имплант на несколько порядков увеличивает скорость усвоения информации, облегчает взаимодействие с техническими устройствами, без которых в наше время немыслимо само существование человека. В конце концов, это просто замечательная универсальная игрушка, способная моделировать виртуальную реальность без использования внешнего оборудования. Ну и, конечно, просто прекрасное средство контроля. Как известно, родители или опекуны получают частичный доступ к возможностям базового нейроимпланта своего подопечного. Это обеспечивает возможность контроля контента, а также является прекрасным тайм-менеджером… Думаю, нет необходимости перечислять весь спектр возможностей базового нейроимпланта. Несмотря на все эти достоинства, отец считал, что биоэлектронный комплекс серьёзно ограничивает природный потенциал подрастающего поколения. Отпадает необходимость в пространственном мышлении. Зачем, если устройство может смоделировать объект любой сложности. При возможности посещать десятки тысяч виртуальных миров частично страдает воображение. Падает нагрузка на головной мозг во время математических расчётов. В частности, их вообще можно производить, пользуясь лишь ресурсами интегрированного оборудования. Его активное использование также ограничивает потенциал развития памяти ребёнка, ведь в считаные мгновения можно получить доступ практически к любой информации. Отец полагал: возможности, предоставляемые начальным нейроимплантом, практически полностью нивелируются накладываемыми им ограничениями. В частности, подобное устройство убивает саму возможность раскрыть природные псионические способности одарённых детей. Лично мне неизвестно, с чем конкретно это связано. Но, как говорили наставники, псикастрация — абсолютно доказанный факт…

«Что-то я уж чересчур охотно принялся отвечать на заданный вопрос. Не связано ли это с какими-нибудь профессиональными способностями господина Саера?» — Данная мысль заставила меня замолчать.

— Очень интересная точка зрения. Прошу, продолжайте. — Безопасник поспешил прервать затянувшуюся паузу.

«Быстрый анализ текущей ситуации. Вывод: не совсем характерная откровенность не несёт никакой непосредственной опасности. Думаю, нет ничего плохого, чтобы рассказать ему о целях проводимого эксперимента», — решаю я продолжить повествование.

— Так вот, на основании собственных выводов и некоторой статистической выборки считаю, что, возможно, существовали и иные неизвестные мне причины, отец с группой единомышленников решил провести так называемый эксперимент. Наряду со своими детьми подходящего возраста каждый участник программы оформил опеку над несколькими приёмными. Были наняты необходимые специалисты, которых не могли заменить иные идеологи проекта. В частности, на втором цикле эксперимента в колонию прибыл слабенький псион, включившийся в учебный процесс. Правда, средств хватило лишь на контракт длительностью в полтора цикла, но и за это время он успел дать хоть какую-то базу нашим ребятам. Переданный объём знаний оказался достаточным для дальнейшего самосовершенствования. К концу программы уровень изученного материала по данному направлению приближался к эквиваленту стандартных информационных блоков третьего-четвёртого рангов. Подобными шаблонами пользуются в процессе обучения так называемые искусственные псионы, чей дар раскрывает дополнительный псимодуль нейроимпланта. Не знаю, чего это стоило отцу, но среди наставников оказались специалисты по некоторым ментальным и духовным практикам, уходящим своими корнями ещё в докосмическую эпоху. Вследствие того что у участников программы отсутствовало интегрированное нейрооборудование, они были неспособны использовать стандартные тренировочные капсулы. Руководство каким-то образом умудрилось привлечь к обучению нескольких представителей одного из отсталых миров глубокого фронтира. Они взяли на себя обязанности наставников по физической подготовке, обучая нас рукопашному бою и обращению с холодным оружием. С современными системами вооружения Союза мы знакомились на занятиях отставного сержанта планетарной пехоты. «Не такого уж и серьёзного специалиста в данной области», — как он сам любил повторять. Видимо, это было связано с тем, что центральные миры уже несколько столетий не ведут реальных боевых действий. Ну а некоторый круг задач, предполагающий силовой метод решения проблемы, ложится на плечи немногочисленных спецподразделений, оснащаемых передовыми техническими разработками. О них рядовые армейские специалисты не имеют почти никакого представления.

— Угу, уникальными техническими разработками, — слегка поморщившись, пробормотал безопасник, заставив меня снова прервать чересчур подробное повествование. Похоже, ему уже приходилось сталкиваться с подобными устройствами. Чувство лёгкой досады и соответствующая мимика, что он не счёл нужным скрывать, как нельзя лучше об этом свидетельствовали.

— Основное обучение смогли взять на себя отец и его единомышленники. Благодаря связям некоторых идеологов удалось достать далеко не новое, но всё ещё работоспособное военное оборудование. Для доставки экспедиции наняли небольшой армейский транспорт с соответствующим сопровождением. Если в общих чертах, это вся суть проекта. — Заканчивая монолог и ожидая дальнейших вопросов, я поднял взгляд на представителя федерации.

— Чем занимался ваш отец до начала проекта? — не заставил себя ждать господин Саер.

— Он был руководителем одной из научных лабораторий корпорации «НейроГлобИндастриз». Специальности: психология, прикладная социология, нейрохирургия, интегрально-автономные нейроструктуры… Там весьма значительный перечень полученных сертификатов. Если необходимо, полный профиль отца есть на моём коммуникаторе.

Видя заинтересованность безопасника, отправляю на его нейроимплант необходимый пакет данных. Иревер же делает вид, что подобной информации у него ещё нет. Лично я в этом сильно сомневаюсь. Возможно, он не счёл нужным либо просто не успел с ней ознакомиться.

— Благодарю. Кем являлись остальные руководители проекта и как он финансировался? — прозвучали следующие вопросы.

— Кроме вышеперечисленных специалистов, основное руководящее ядро эксперимента составляли коллеги отца. Раньше они вместе работали в одной из лабораторий «НейроГлоба». Финансирование осуществлялось исключительно за счёт личных средств участников. Насколько мне известно, руководство корпорации не заинтересовалось данным проектом. Могу предоставить полный список наставников.

В ответ на лёгкий кивок сиурца и я пересылаю очередной информпакет.

— Ожидалась ли от проекта коммерческая отдача или он являлся исключительно научным?

— Несмотря на то что большая часть руководителей была энтузиастами от науки, насколько мне известно, прибыль планировалось получать как от открытия элитных образовательных учреждений, так и от продажи самой методики. Как известно, при современном уровне медицины и биопластики основным активом разумного стал его ментальный потенциал. Следовательно, подобные услуги должны были стать весьма востребованы в мирах с соответствующим уровнем развития. — Именно так в своё время описывал ситуацию отец.

— Что вы можете сказать о результатах проекта?

— На данный момент он находился в финальной стадии. По результатам предварительного тестирования, средний уровень интеллектуального развития участников достиг ста шестидесяти пяти единиц. Семьдесят пять процентов воспитанников, проходящих программу обучения, смогли на том или ином уровне раскрыть свой псионический потенциал. Да и физическое состояние подростков было значительно выше среднего по Содружеству. И это притом, что мы не использовали современное медицинское оборудование. Насколько мне известно, с последним транспортом был отправлен отчёт о результатах программы, а также убыл один из руководителей проекта. Думаю, эксперимент признали полностью успешным, и отец постепенно стал готовиться к реализации его коммерческой составляющей.

— Кто улетел с последним транспортным кораблём? — продолжил допрос невзрачный мужчина.

— Мейлор ди Тар, технический специалист проекта, один из идеологов программы, хороший друг отца. Насколько мне известно, именно он отвечал за поставку оборудования, являясь одним из наставников по техническому направлению. В финальной стадии эксперимента его отсутствие посчитали некритичным.

Удовлетворившись ответом, Иревер меняет тему:

— Были ли у вашего отца враги либо недоброжелатели в метрополии?

— Об этом мне ничего не известно. Незадолго до отлёта из системы Анайо я отметил лишь десятый цикл и ещё не интересовался подобными вещами. Насколько помню, при мне у отца ни с кем конфликтов не было, — недоумённо пожал я плечами.

— Возможно, были трения с кем-то из участников программы, например с господином ди Таром?

— Нет. Не было ничего подобного. Конечно, случались мелкие бытовые ссоры, но в серьёзные конфликты это не перерастало. Вы считаете, пиратов мог привести кто-то из участников проекта? Бред! — искренне возмутился я, не допуская даже мысли о чём-то подобном.

— Пока я ничего не утверждаю, а лишь рассматриваю все возможные версии. Нападение пиратов на незарегистрированное поселение учёных центральных миров, да ещё и в непосредственной близости от баз нашего военно-космического флота с учётом нетривиальности задачи обнаружения колонии, если даже мы в течение столь длительного времени ничего не подозревали, явно не случайно. Вам так не кажется? — невозмутимо парировал господин Саер.

— Не знаю! Видите ли, в программе моего обучения отсутствовали занятия по тактике действий пиратских соединений. Но и поверить в то, что кто-то из своих может оказаться причастен к нападению бандитов, не могу. Просто не вижу причин для подобной агрессии, у нашего поселения не было ничего ценного. Не считать же таковым некоторое количество устаревшего армейского имущества, да и выкуп получить за кого-либо из участников вряд ли бы вышло. Практически все свободные средства давно вложены в сам проект, — вспыхиваю я, не желая соглашаться с подобной версией.

— Ну, тут я могу пояснить тебе некоторые моменты. Во-первых, сами участники программы являются весьма ценным товаром. Знаешь ли, в некоторых периферийных политических образованиях, таких, например, как империя Афеор, есть рабство, да и глубокий фронтир далеко не образец законности. Если ещё учесть ментальный потенциал похищенных, они становятся не просто товаром, а очень ценным товаром. Во-вторых, неужели ты думаешь, что обнародование и внедрение вашей методики может привести в восторг такого гиганта, как производственное крыло упоминаемой корпорации «НейроГлоб»? Между прочим, выпуск и внедрение базовых нейроимплантов во многих мирах, в том числе и в федерации, обеспечивается государственными контрактами. Это колоссальные средства… Можно привести и в-третьих, и в-четвёртых… Я смотрю, в вашем образовании упустили некоторые моменты, — немного ехидно комментирует безопасник.

— Возможно, вы правы, — бормочу я, анализируя полученные сведения.

«Надо признать, изолированность колонии имела и свои негативные моменты. Взять, к примеру, то, что я очень слабо ориентировался в текущей политической ситуации человеческого ареала обитания. Нет, мне, конечно, известны такие факты, как наличие в империи Афеор рабства, но они никогда не рассматривались именно с подобной точки зрения. Да и о мирах фронтира я имею весьма отдалённые представления. У нас просто не было соответствующих специалистов, ну и, естественно, методика обучения только отрабатывалась. Погибших, что удалось обнаружить, было действительно намного меньше фактического числа участников программы», — начинаю вспоминать я, прокручивая в памяти кадры уничтоженного поселения. Безумная надежда на то, что ещё не всё потеряно, что ещё удастся спасти хоть кого-то из ставших за последние пять циклов дорогими мне людьми, яркой вспышкой озаряет сознание.

— Вам уже стало что-то известно о пиратах?! Вы можете спасти пропавших людей?! — восклицаю, мгновенно вылетая из задумчивости и с надеждой глядя на представителя СБ.

— К сожалению, нет. Я лишь озвучил один из возможных вариантов. Отсутствие многих тел жителей посёлка лишь косвенно свидетельствует об этом, да и мест сбыта живого товара слишком много. К тому же вы являетесь гражданами центральных миров и не подпадаете под нашу юрисдикцию. Соответственно, расследованием данного происшествия будет заниматься представитель службы безопасности центра. Ему уже сообщили, вскоре ожидается прибытие уполномоченного специалиста, — поспешил развеять мои иллюзии Иревер.

— Зачем же тогда все эти вопросы?! — вновь вспыхиваю я, чувствуя горькое разочарование.

— Все данные по этому делу будут переданы представителю центральных миров. Чем скорее он их получит, тем оперативнее сможет начать расследование. Поверьте, возможностей для этого у него гораздо больше, чем у нас, — поясняет безопасник собственную позицию. — Конечно, лишь в том случае, если его ведомство будет заинтересовано в установлении истинных виновников случившегося, — добавляет господин Саер еле слышно.

Последняя фраза неприятно резанула слух, заставив ещё серьёзнее задуматься о причинах произошедшего. «Возможно ли такое, чтобы в нападении были замешаны представители крупнейшей корпорации Содружества, а может, и вовсе официальные власти? В любом случае делать сейчас какие-то выводы преждевременно, но я просто обязан разобраться в истинных причинах трагедии и…

И для начала нужно избавиться от опеки государства, ведь по законам центральных миров я по-прежнему считаюсь недееспособным. Лишь через полцикла, когда мне исполнится шестнадцать, я смогу претендовать хоть на какую-то самостоятельность».

— Думаю, на этом закончим нашу беседу, — подвёл итог господин Иревер. — Пока вы спали, крейсер вышел из прыжка и примерно через пару часов прибудет на военную станцию «Сайлон-5». Туда же должен прилететь представитель Союза Центральных Миров, ему я передам все полученные материалы по этому делу. Временная опека над вами, господин ди Ар, также ляжет на его плечи. Если есть желание, можете принять гражданство федерации Сиур, — усмехнулся представитель службы безопасности.

— Я подумаю. — Моё лицо исказила гротескная гримаса — пародия на ответную улыбку. — Как вы считаете, представители силовых структур Содружества смогут спасти похищенных людей? — решаю прояснить некоторые моменты.

— Не знаю, — ненадолго задумался господин Иревер. — Возможно. Если задействуют значительные ресурсы, наверняка смогут. Но вот насколько всё это будет им интересно, учитывая декларируемую политику невмешательства, сказать не могу. На твоём месте, Алиер, я бы на многое не рассчитывал.

— Спасибо за откровенность, — благодарю, скрывая чувства разочарования.

— Сейчас Тайлер проводит вас в выделенную каюту. До конца путешествия советую находиться именно там, — скорее приказывает, нежели советует безопасник, поднимаясь и выходя из помещения кают-компании крейсера.

Практически сразу же является знакомый молодой офицер. По-прежнему не говоря ни слова, он провожает меня к выделенным апартаментам.

Оставшись один, наконец получаю возможность проанализировать состоявшуюся беседу.

«Может ли мне повредить то, что я рассказал безопаснику? Не думаю. Если он прав и у проекта действительно есть враги во властных структурах Союза, то скорее наоборот. Чем больше разумных узнает о сути эксперимента, тем выше шансы остаться в живых. Скорее всего отец далеко не первым пришёл к подобным выводам в отношении базовых нейроимплантов. Весьма вероятно, аналогичные методики либо похожие на них уже используются теми, кто может себе это позволить. Единственное отличие заключается лишь в том, что никто до него не пытался сделать их общедоступными, создать образовательные учреждения для широких слоёв населения. Если предположить, что к произошедшему причастен кого-то из руководящего звена корпорации „НейроГлоб“ или представителей официальных властей, то полагаю, у них не будет серьёзных причин устранять одного из последних участников научной программы. Конечно, лишь при условии, если я не пойду по стопам отца, пытаясь наладить учебный процесс среди обычных граждан Союза либо иных официальных политических образований человеческого сектора галактики.

Необходимо узнать о судьбе отправившегося в метрополию Мейлора. Наверняка он способен хоть что-то прояснить. Надеюсь, обрисованная господином Саером картина окажется не настолько мрачной. Конечно, у ди Тара находятся все результаты проекта, но, возможно, в цивилизованном пространстве мужчину не тронут.

Станут ли официальные власти центральных миров спасать попавших в руки пиратов людей? Не знаю. По крайней мере надежда — это всё, что у меня остаётся. Какие шаги стоит предпринять в первую очередь? На какие ресурсы могу рассчитывать?

Если ситуация всё же окажется не настолько мрачной, как рисует моё воображение после беседы с представителем службы безопасности, стоит ли возвращаться в Содружество, а может, следует принять гражданство федерации? Правда, если меня действительно захотят достать, то с их возможностями расстояние вряд ли станет серьёзной преградой. С другой стороны, затеряться здесь будет намного проще. В любом случае сначала необходимо побеседовать с официальным представителем Союза. Возможно, это что-нибудь прояснит.

Касательно ресурсов, на данный момент я располагаю лишь старым коммуникатором, небольшим клинком да гражданским нейротиком модели „Элио-5УД“. Последний является лёгким и надёжным образцом нелетального оружия. Хотя смотря как использовать…»

Размышляя, я поднимаю сваленную у входа в санитарный блок свою старую испорченную одежду. Именно ей я накрыл вышеперечисленные вещи, ожидая, когда за мной зайдёт представитель ВКФ.

«Думаю, эти лохмотья больше не пригодятся, — отправил я их в штатный утилизатор каюты. — Предоставленный комбинезон намного удобнее. Надеюсь, не заставят оплатить его стоимость по прибытии на станцию. Кредитов у меня, естественно, нет. На безлюдной планете они попросту не нужны. Электронный же счёт обычно привязывают к индивидуальным особенностям нейроактивности, что вследствие отсутствия соответствующего импланта мне недоступно.

Универсальные кредитные единицы (или просто кредиты) — думаю, с этим возможно будет что-то решить. Помню, отец как-то заставил запомнить несколько символьно-цифровых последовательностей для пары обезличенных депозитов одного из финансовых учреждений Союза. Также я выучил номер определённой ячейки банка родного мира. Как он тогда выразился, „это будет подарком на шестнадцатый цикл сын“. Насколько мне известно, помимо соответствующего пароля там необходимо пройти генетическую идентификацию. В любом случае к хранилищу я смогу получить доступ не раньше, чем мне исполнится шестнадцать стандартных циклов.

Ещё неизвестно, куда меня засунет социальная служба Содружества. Попытаюсь связаться с ди Таром, если всё в порядке, возможно, он сможет как-то помочь. Если же нет, придётся просидеть оставшиеся полцикла как можно тише. Надеюсь, к тому времени обо мне уже забудут все заинтересованные стороны.

Хорошо ещё, хоть какими-то документами я всё-таки располагаю. Возможность генетической идентификации коммуникатора позволила записать на него базовый пакет электронных идентификаторов (документов).

Что касается моего имущества, светить хоть и не таким уж серьёзным арсеналом всё же не следует. Благо клинок и нейротик достаточно компактны, чтобы поместиться в набедренных отделениях комбинезона. Само собой, о наличии у меня подобных вещей известно широкому кругу представителей федерации. Но разгуливать по военной станции соседнего государства, открыто демонстрируя их, всё же не стоит».

Оставшееся до прибытия время провожу в медитации. Окончательно приводя мысли в порядок, успокаиваясь, отодвигая на периферию сознания недавние переживания, негативные эмоции, всё связанное с произошедшей трагедией. Ещё раз анализирую состоявшийся раз говор.

О прибытии узнаю по лёгкой вибрации корпуса крейсера, занявшего соответствующее место в ангаре станции. Практически сразу же за мной заходит закреплённый «проводник». Оказывается, ему поручено доставить меня к месту временного проживания.