Последняя экспедиция

Елена Плотникова (2025)

Эл живет там, где науку считают второсортным увлечением. Ей приходится сбежать на другую планету, чтобы запатентовать свое изобретение и заниматься любимым делом. Эл понятия не имеет, как живут другие расы, народы и планеты. И хоть она выглядит, как человек, ей придется столкнуться с непониманием и осуждением, ведь, как оказалось, ее планета не зря ведет закрытый образ жизни. Доктор М-З мечтал повторить свое открытие и, несмотря на запрет Резиденции, посылал сигналы в космос. Когда ему ответили из Неправильной Галактики с планеты Р-546, он отправился в экспедицию в поисках новой и более разумной формы жизни, подвергнув всех опасности. Эл и Доктор М-З совершенно разные, но когда она становится его ассистенткой, и они оказываются в открытом космосе, все меняется. Не только их сердца под угрозой столкновения, но и Галактики, ведь планета, на которую они высадились, действительно пригодна для жизни. Однако находят они там пугающе разумных и кровожадных тварей.

Пролог

Они оставили его. Забыли. Он не успел. Не успел…

Мужчина заметался по кровати. Его лоб взмок от страха, одна нога, которую он ненавидел, запуталась в одеяле. Он упал на пол с такой силой, что захотелось откашляться. В горле комом встало что-то острое, царапающееся. Сердце в ушах зашумело, как море в шторм: громко, гулко. Оберон дернул ногой и забегал взглядом в поисках инвалидной коляски. Уши заложило от звона сигнализации, в комнате она кричала меньше, но стоило выйти в коридор, и его оглушит со всех сторон.

Мамы здесь нет. Брата тоже. И Астры. Их не может здесь быть, потому что он давно переехал. Пожар невозможен. И с Д-561 все в порядке, иначе он получил бы уведомление на часы.

ЭТО ОНО.

Оберон дернулся всем телом, перевернулся на живот и, как змея, прополз вперед, нога сама вывалилась из пут одеяла. Протез щелкнул на уровне коленки, а его нижняя часть в форме пальцев с блестящим звоном стукнулась о металлическую ножку кровати. Он почувствовал привкус железа на языке от этого звука.

Назойливо призывая его, съедая уши, как червь-паразит, противная сигнализация выворачивала его мозги наружу. Оберон схватился за трость у тумбочки. Стоило ей покинуть свое место, как темно-синяя подсветка, идущая светодиодной лентой по периметру потолка, мигнула и осветила комнату.

Приятный темный оттенок обласкал взгляд. На уровне виска у Оберона вздулась бледно-голубая вена, он ощущал, как она пульсирует от знойного звука. Сердце успокоилось, перестав вибрировать в горле, но все еще громко билось о грудину.

Он потряс головой и облокотился о стену. Сорвал панель управления. Не успела она прогрузить голографическую проекцию, как мужчина в несколько движений отрубил серену. Стало мягко. Уши утонули в ласковой тишине, и Оберон заметил, насколько сильно вспотел. Он вытер лоб рукавом.

Оберон оглядел комнату: одеяло на полу, смятая простыня, подушка, свисающая с края кровати. Синие ткани, по утрам открывающие вид на лес через панорамные окна, были плотно зашторены. Оберон расстегнул пижамную рубашку, полосы серого цвета делали его фигуру еще более немощно-иссушенной. В полутемном коридоре видна каждая мышца на его животе — как будто слегка искусственная для такого тела, — слегка закрученные черные волоски на груди.

Конец ознакомительного фрагмента.